Любовь с первого клика Сойфер Дарья

© Кулыгина Д., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

Он был хорош. Даже не так… Зверски, чудовищно, непозволительно хорош. Стоило ему звякнуть ножом по бокалу, и опенспейс, временно превращенный в банкетный зал, погрузился в тантрическую тишину. Шелест нарочито потертых джинсов, легкий скрип ножки стула, короткий вдох перед началом речи – ни единый звук не ускользнул от собравшихся. И пусть Томский один сегодня пренебрег вечерним дресс-кодом, никто бы не спутал его с рядовым сотрудником. Есть все-таки мужчины, которым не нужен смокинг, чтобы оставаться альфой.

– Я благодарен вам всем… – Томский улыбнулся, и на его небритых щеках появились озорные ямочки. – Это был тяжелый проект, и я знаю, как горели ваши кресла весь месяц до дедлайна… Ладно-ладно, я знаю, вы сейчас думаете: «Вот урод! Сам же поставил эти дикие сроки!»

Сквозняком пролетел по залу вежливый смешок. Томский лукавил: вряд ли нашелся бы здесь хоть один человек, считающий шефа уродом. Неважно, кто ты – восторженная секретарша, степенная представительница отдела кадров или замшелый кодер, который давно не видел перед собой ничего, кроме бесконечной вереницы символов… Против аксиомы не попрешь. А аксиомой был тот факт, что Ян Томский выглядел как Цукерберг, если бы про него снимали фильм и главную роль поручили Райану Гослингу.

Он все говорил и говорил, но вместо слов Лена слышала лишь шепот прибоя и отдаленные крики чаек. Нет, поблизости не было моря, да и откуда бы ему взяться в центре Москвы? Просто у Лены перед глазами стоял тот снимок из журнала, поставленный ей на заставку смартфона: Томский на палубе яхты сжимает крепкими руками трос и смотрит куда-то в бесконечную соленую даль. Одни говорили, что яхты у Томского нет и в помине и красивая картинка – не более чем фотожаба, другие шептались, будто бы шеф втихаря выводит деньги компании на Мальдивы и готовит себе отходную, Лена же отдалась во власть феромонов.

Вот и сейчас ей казалось, что вместо микрофона Томский держит какой-нибудь шкот, или фал, или как там у яхтсменов положено обзывать веревки, а она, Лена, стоит на палубе рядом с ним и ждет, когда же они останутся совсем одни где-нибудь в нейтральных водах. И тогда он, конечно, подойдет к ней, обхватит за плечи так, что стрелка ее внутреннего компаса завертится волчком. А потом наконец поцелует. Смачно, упруго, будто вгрызаясь в мякоть спелого плода…

– Вам с этой грушей отдельный номер не снять? – безжалостно отрезвил ее насмешливый голос.

Лена моргнула, с ужасом осознав, что прямо здесь, на виду у всех, присосалась к груше, как подросток, который учится целоваться на фруктах. Кажется, даже глаза прикрыла от удовольствия. К счастью, кроме Никиты, позора никто не заметил: все были слишком увлечены речью Томского. И Лена, бросив на соседа по столику короткий стыдливый взгляд, спешно отложила импровизированный тренажер для поцелуев и схватилась за салфетку: липкий сок уже стекал по подбородку на шею.

– Опять представляла Яна? – Никита, судя по всему, задался целью морально ее добить.

– Я?! – на вдохе возмутилась Лена, и очень зря: кусочек растерзанной груши моментально метнулся в гортань и накрепко встал, перекрыв доступ кислорода. Вот и верь после такого, что у растений нет чувств! Иначе как местью за недавнее надругательство Лена этот грушево-удушающий прием назвать не могла.

Впрочем, теперь она вообще ничего не могла. Вцепившись в горло, подскочила, беспомощно разевая рот. Печально звякнул разбитый бокал, и десятки пар глаз изумленно воззрились на нее. «Имей совесть, – безмолвно корили они. – Ян Олегович произносит речь! Сделай одолжение, помирай тише!»

О, с какой радостью Лена последовала бы этому совету! Не убей ее груша прямо сейчас, она бы тут же затолкала себе в трахею что-нибудь понадежнее, лишь бы унести этот позор в могилу. Но Никита, чтоб его, удружил второй раз за вечер. Вскочил как Джек-попрыгунчик и наотмашь втащил Лене прямо промеж лопаток. На долю секунды она почувствовала себя рогаткой – так лихо вылетел из нее кусок груши, чтобы приземлиться по центру блюда с закусками.

Лена и не подозревала, что способна издавать такие звуки. В последний раз она слышала нечто подобное, когда пылесос случайно зажевал занавеску, и Лена с боем вытягивала ее из шланга.

– Юля, вы в порядке? – Томский смотрел прямо на нее, и это был уже седьмой раз за все время ее работы в социальной сети «SeeU». О’кей, любовь с первого взгляда они уже проехали, но Лена была глубоко убеждена: каждое новое пересечение взглядов лишь приближает ее к заветной цели. Вот бы он еще запомнил ее имя…

– Лена… – прохрипела она, и мышцы лица скрутило в жалкое подобие улыбки. – Проект «Романтика».

– Ах да! Чуть не забыл. – Ян поднял указательный палец. – Помимо всего прочего, я собрал вас здесь, чтобы сообщить одну сенсационную новость. Но для начала… – И он повернулся к незнакомому Лене бородачу. – Прошу любить и жаловать, господин Русаков, компания «Goomble». Он будет контролировать подготовку к сделке по продаже сервиса «SeeU. Романтика».

Бородач встал, раскланиваясь, и опенспейс утонул в аплодисментах. При этом Лене казалось, что коллеги хлопают не в ладоши, а прямо по ее горящим ушам.

– Какая сделка? Какая продажа? – пробормотала она без надежды быть услышанной.

– Спешу вас заверить, сокращений не будет! – продолжал тем временем Томский. – Сделка состоится через месяц, и полученные средства мы сможем пустить на развитие нового проекта. А пока прошу вас оказать господину Русакову всякую посильную поддержку и подготовить наши человеческие ресурсы, я про пользователей и их данные, к новому хозяину.

– Про барщину и оброк не забудь, – проворчал Кобзев себе под нос.

– Про что? – Лена с тоской посмотрела на шефа: белые отвороты его рубашки так соблазнительно контрастировали с загорелой кожей… Интересно, это солярий или он и вправду не так давно ходил на яхте?

– Нет, это невыносимо! Последние мозги растеряла. – И Никита, бесцеремонно схватив Лену за локоть, потащил ее из-за стола в неизвестном направлении.

– Куда? – только и успела растерянно мяукнуть она.

– Подальше отсюда! – на ходу бросил Кобзев.

Пустые стеклянные лабиринты, похожие на ходы гигантской муравьиной фермы, вызывали легкое головокружение. Мелькали мотивационные постеры на стенах и яркие кресла-мешки; удивленно таращились на Лену лампы на козьих ножках. Опомнилась Фетисова лишь у небольшой офисной кухни.

– Пусти! – буркнула она, выдернув руку.

– Сядь! – парировал Никита и кивком указал на лаймовый диван. Дико модный и фантастически неудобный. – Томский действует на тебя, как глушитель на мобильник. Пока не отойдешь от него метров на десять, с тобой вообще бесполезно разговаривать.

– Ничего подобного… – Лена отвела взгляд и оказалась лицом к лицу с собственным отражением в серебристой кофемашине. И сразу в голове всплыла школьная кличка: Муха.

Единственный комплимент, которого Лена удостаивалась на каждой встрече выпускников: «Ты совсем не изменилась!» И тот можно было считать комплиментом с большой натяжкой – в школьном рейтинге красавиц Лена уверенно занимала последнее место. Маленькая курносая девочка в очках и в вечно вытянутых на коленках колготках. Разве что брекетов теперь не было. Да уж, если бы Томский и взял ее с собой на яхту, то исключительно в качестве балласта.

– Он продает наш проект в «Goomble», а ты ему в рот смотришь! – Никита сердито запустил руку в миску с солеными крендельками. – А я давно говорил: надо валить отсюда!

– А зачем им наша «Романтика»? У них свой отличный сервис…

– Вот именно! – Кобзев взглянул на нее как на неразумное дитя, и, подкинув кренделек, лихо поймал его ртом. – И они туда плюхнут полтора миллиона наших уникальных юзеров, поди плохо! И вся моя реклама, все месяцы работы – коту под хвост!

– Но мои алгоритмы подбора пары… Оценка совместимости… Ян же сам говорил, это прорыв…

– Ну вот, а теперь он срубит за это три с половиной миллиона долларов. – Кобзев презрительно фыркнул. – По крайней мере, ходят слухи, что сумма именно такая. Угадай, дадут нам понюхать проценты от сделки или нет?

– Да при чем тут проценты?! – Лена хотела эффектно вскочить, но софа засасывала, как зыбучие пески, и, для того чтобы встать, приходилось как следует поднатужиться. – Это же реально крутой алгоритм! Такого нигде больше нет, и Ян…

– Ян-Ян-Ян, – передразнил Никита. – Он даже имени твоего не знает, а ты про алгоритм.

– Может, поговорить с ним? – Лена с трудом выбралась из лаймовой ловушки. – Если мы запустим бета-версию, протестируем…

– …то он, конечно, сразу откажется от трех с половиной лямов и сделает тебе предложение, – услужливо продолжил Кобзев. – Послушай, брехня это все про «сокращений не будет». Разгонит нас, даже глазом не моргнет! Не сейчас, так через месяц. Говорю тебе: руки в ноги – и валим! И алгоритм свой припрячь, пока его не интегрировали. Нас с ним в любой соцсети примут с распростертыми объятиями.

– Нас? – моргнула Лена. – Но ты же контекстник…[1]

– А кто тебе идею подал?! Еще подруга, называется… – Заросшая физиономия Никиты горестно скривилась, будто напротив Лены стоял не двадцатипятилетний мужик, а не в меру волосатый младенец, у которого отобрали соску.

– Послушай, не надо никуда уходить. Сделки ведь еще не было? – Лена коснулась его плеча. – Мы убедим Томского!

– Тебя он даже слушать не станет.

– Хорошо. Давай тогда с нашим проджектом поговорим…

Никита замер с крендельком у рта и воззрился на Лену так, словно в линзах ее очков увидел портал в Нарнию.

– Ты приболела или как? – И Кобзев приложил ладонь к ее лбу. – Ты хоть знаешь, во что тебе это встанет?

Лена вздохнула. Проджект-менеджер сервиса романтических знакомств был самым далеким от романтики человеком, какого только можно себе вообразить. Дмитрий Яковлевич Вайц, этот сухощавый и абсолютно лысый мужчина, ему бы еще костяную корону для полного сходства с Кощеем, казалось, ненавидел весь женский пол уже за сам факт его существования. Три развода истощили не только его банковский счет, но и веру в любовь: девушек Вайц считал алчными, а на отношения смотрел как на заранее убыточное капиталовложение. Как-то Томочка из отдела кадров намекнула Вайцу, что в пятницу вечером совершенно свободна, в особенности если Дмитрий пригласит ее куда-нибудь поужинать. В ответ Вайц смерил кокетку колючим взглядом и изрек: «И во что мне это встанет?» С тех пор эта фраза стала офисным мемом, а Томочка демонстративно завела интрижку с Олегом из сервиса недвижимости.

Лена прекрасно помнила тот день, когда они с Никитой надумали презентовать Вайцу свою идею. «Половинки» – так она называлась.

– Ее алгоритм, – возбужденно распинался тогда Кобзев, потому что сама Лена в словесном жанре была не сильна, – будет учитывать не только те интересы, которые указывают сами пользователи. Люди часто врут, чтобы казаться более образованными и продвинутыми. Вот, например, путешествия выбирают процентов восемьдесят наших юзеров, при этом многие не выезжали за пределы родного города. А классическая литература? То же самое! Парень прочел в школе «Муму» – и на этом все, но галочку для понтов поставил. Ему пишет девушка-филолог, а он – в каждом слове по три ошибки. Пара не складывается.

– Потому что женщины слишком привередливые, – привычно поморщился Вайц.

– А если мы усовершенствуем систему? Добавим функцию подбора пары? Алгоритм оценит поведение пользователя, проанализирует все посты и фотографии, которые он лайкает, изучит время, в которое он чаще бывает онлайн, я уже молчу про покупки и поисковые запросы… И бац! – Никита вошел в раж и стукнул по столу Вайца. – У нас идеальная пара! Половинки!

Верхняя губа Вайца дернулась вверх, будто кто-то подцепил ее рыболовным крючком, и Дмитрий Яковлевич, прищурившись, взглянул на Фетисову. Лена живо представила себе, как проджект хватает ее за шкирку и швыряет в шахту лифта, сопровождая это громогласным: «Ты подумала, во что мне это встанет?!»

Впрочем, орать Вайц не стал, просто неодобрительно хмыкнул и добавил:

– Попробуйте.

И Лена попробовала. О, она создала шедевр, который мог бы поднять «SeeU. Романтика» на новый уровень! Сам Томский похвалил ее тестовую версию! И для чего? Чтобы теперь все досталось безликой корпорации? Да они даже не оценят ее стараний. Пользователи – вот все, что им нужно. Как будто крепостных продают, в самом деле!

Так что да, Лена понимала весь скепсис Никиты. Лишний раз соваться к Вайцу, в это горнило шовинизма и меркантильности, было, без сомнения, идеей рисковой и не шибко умной. Но сейчас в Фетисовой говорил Творец. Да, она не умела работать с резцом и мрамором, но алгоритм «Половинок» казался ей ничуть не хуже «Давида» Микеланджело или «Дискобола» Мирона. Во всяком случае, этот алгоритм мог изменить судьбы многих людей к лучшему. И да, маленький приятный бонус, вписать ее имя в историю. Разумеется, лишь в том случае, если его вообще прикрутят к сервису «SeeU. Романтика». А ради этого Лена готова была покорить вершину Вайца.

– Ладно. – Кобзев безошибочно считал мрачную решимость Лены. – Вперед. Но говорить будешь ты.

Это был удар под дых. Нет, говорить Лена умела, но не слишком красноречиво, а главное – где угодно, только не на публике. Присутствие хотя бы одного человека более высокого социального статуса делало Фетисову заикой и мямлей, а те несогласованные куцые фразы, которые ей все же удавалось из себя выдавить, могли бы войти в золотой фонд цитат Виталия Кличко.

Никита знал об этом, как никто, но все же подставил под удар, толкнул вперед как пушечное мясо. Что ж, Лена верила в кармические бумеранги и не сомневалась: Кобзеву еще прилетит за предательство. В самое темечко прилетит.

Сжав все, что только сжимается, Фетисова направилась обратно в опенспейс, где вся офисная братия кутила по случаю успешного запуска очередного проекта. Радуйтесь, радуйтесь! Еще неизвестно, когда вас толкнут с молотка.

К сожалению, Вайц был уже ангажирован и вел светскую беседу с бородачом Русаковым. При этом Дмитрий Яковлевич улыбался так нежно и заискивающе, как не всякий кавалер улыбается своей возлюбленной. А все потому, что перед ним была не какая-то там очередная фифа, а человек, готовый заплатить компании три с половиной миллиона.

– У нас очень лояльные и активные пользователи, – донесся до Лены голос Вайца. – Бесконечные возможности для рекламы. С учетом последней версии антибота, я могу лично гарантировать: никаких пустых аккаунтов. Скажем так, мертвых душ. – И Вайц усмехнулся собственной шутке.

– Мне нужна будет полная статистическая выкладка. – Бородач был явно не настроен на веселье.

– Разумеется. Мои люди все подготовят, уже к среде вы будете знать о нашем контингенте все. И будьте уверены, они вас не разочаруют. Молодые, по большей части платежеспособные… Самый сок!

Лена отошла обратно к Никите, будучи не в силах слушать, как уплывает из-под носа ее любимый проект, и предпочла вести дальнейшее наблюдение издалека. Вскоре бородач из «Goomble» вернулся за столик Томского, а Дмитрий Яковлевич, оставшись наедине с самим собой, коршуном навис над ледяным блюдом с креветками и теперь выискивал жертву покрупнее. Ему уже удалось подцепить за розовый хвостик самый королевский экземпляр, когда Никита предательски подтолкнул Лену к Вайцу. Креветка тут же шлепнулась к собратьям, а Вайц, разочарованный неудачной охотой, вперился хищным взглядом в Фетисову.

И сразу челюсти скрутило, будто Лена откусила неспелую хурму.

– Я… Э… – Лена сглотнула. – Насчет «Половинок»… Ну, закрытия.

– Каких половинок закрытия? – нахмурился Дмитрий Яковлевич.

– Нет, закрытия «Романтики», а половинок алгоритм… Мой… Совместимость… – Во рту у Лены пересохло, словно она два дня скиталась по пустыне, а теперь вот от отчаяния решила пережевать пригоршню песка. – Я хочу вас… С Яном Олеговичем, конечно, – Лена осеклась, заметив, как вытянулось лицо Вайца. – Нет, не в смысле вас, а чтобы вы поговорили. Ну, про «Романтику» и совместимость…

Вайц даже не побледнел, скорее посерел. И Никита, то ли из желания спасти начальство от инсульта, то ли просто уже наглумился вдоволь, отодвинул Лену от Вайца и мужественно перехватил эстафетную палочку.

– Фетисова переживает из-за продажи «SeeU. Романтика». Просто вне себя от горя! – И для пущей убедительности похлопал Лену по плечу, и она качнулась, как боксерская груша на подставке: от волнения почти не слушались ноги.

– Такие решения принимаю не я, – сухо заметил Вайц, провожая недовольным взглядом Томочку из отдела кадров: та, воспользовавшись замешательством Дмитрия, увела у него из-под носа вожделенную креветку.

– Разумеется! Но вы же здесь не последний человек, – лучезарно улыбнулся Кобзев. – Я б даже сказал, один из первых. И уж точно Ян Олегович прислушается к вашему мнению.

– Прогиб, конечно, засчитан, – отозвался Вайц без особого энтузиазма. – Но продажа – вопрос решенный.

– А если мы предложим нечто совершенно новое? – Никита доверительно подался вперед. – Алгоритм, который перевернет мир онлайн-знакомств.

– Вы про оценку совместимости? – Вайц покосился на стремительно тающую горку креветок и вздохнул. – Послушайте, алгоритм неплохой, но этого недостаточно. Подобные штуки сейчас внедряют все кому не лень. Американцы выпустили приложение, которое подбирает пары по результатам психологических тестов. Я уж молчу про эксперименты с нейросетями…

– И что, мы просто отдадим все в «Goomble»? – не сдержалась Лена и тут же получила локтем в бок от Кобзева: мол, кто просил лезть, когда за переговоры взялся мастер?!

– Елена, я все понимаю. – Тон Вайца смягчился. – Поверьте, я тоже не рад переменам. Хотите небольшой инсайд? Завтра Томский предложит конкурс на лучшую идею для нового сервиса. Победитель получит электрокар! Это ваш шанс, используйте ваше рвение в благих целях. – И Дмитрий ухватил с блюда последнюю креветку, поднес ее было ко рту, но…

– А «Романтика»? – упрямо спросила Лена.

Вайц замер, на пару секунд обреченно прикрыл глаза, а потом, будто распрощавшись с мечтой, швырнул креветку обратно и вытер пальцы.

– А «Романтику», – холодно отозвался он, – спасет только чудо. Сделка через месяц, если до тех пор вы не предложите чего-то невероятного… Ну, не знаю… – Он оглядел зал, а потом кивнул на Томского. – Приложение, способное влюбить в себя кого угодно, вплоть до Яна Олеговича… Что ж, тогда снимаю шляпу. Либо, раз уж вы так привязаны к «Романтике», ищите работу в «Goomble». – Он отошел от столика с закусками, заставив Лену почувствовать себя той самой последней креветкой: никому не нужной и одинокой посреди безразличных ледышек.

– Ну, мы попытались, – вздохнул Никита. – Может, по домам?

– Нет-нет, погоди. – У Лены в голове будто щелкнул выключатель, настолько все вокруг стало ясным и светлым. – Приложение, способное влюбить кого угодно…

– Забей, такого не бывает… – Кобзев увлек ее к выходу. – Влюбиться народ может только в банк-клиент, и то при условии, что с каждой авторизацией на счете будет прибавляться тысяч по сто.

– Ты не понимаешь! – Лена остановилась, как норовистая лошадка перед барьером. – Влюбить надо не в приложение, а в человека! Это как… – Она лихорадочно подбирала слова, но все казались недостойными ее великой идеи. – Как электронный приворот! Вот смотри! – Лена схватила с соседнего столика салфетку, к вящему недоумению тех, кто за ним сидел. Потом выудила из сумочки брелок с сувенирной ручкой и толкнула Кобзева на свободный стул. – Допустим, ты меня любишь.

– Обожаю! – ядовито парировал Никита.

– А я не отвечаю тебе взаимностью. – Лена нарисовала двух человечков.

– Оно и видно: весь мозг мне уже вынесла!

– И вот ты запускаешь мой алгоритм, но не для того, чтобы оценить совместимость. А чтобы он собрал про меня всю возможную информацию! – Вокруг одного из человечков появились кружочки разного размера.

– Ты что, пускаешь мыльные пузыри? – Никита повернул голову, пытаясь вникнуть в загадочную насалфетную живопись.

– Соберись! Короче, вот у тебя есть на меня все данные: что я люблю, читаю, смотрю, ем, куда езжу, во сколько встаю по утрам… И ты начинаешь имитировать мою вторую половинку.

– Вот любите вы, женщины, имитировать! – скривился Кобзев, и на долю секунды ему удалось вогнать Лену в краску. Но разум программиста оказался сильнее девичьего стыда.

– Даже не так! Приложение помогает тебе имитировать. Только я посмотрела сериал – а ты уже запостил на него отзыв. Я съездила в Париж – вуаля! Мне попадается твоя фотка на фоне Эйфелевой башни.

– Какой Париж? Ты из города выезжала только в деревню к бабушке.

– Не суть! Значит, фотка на фоне коровы. И я начинаю думать: может, это знак?..

– Корова? – Кобзев посмотрел на нее с явным сочувствием. – Слушай, тебе бы перезагрузиться! Ты лагаешь как третий пентиум! Во-первых, все и так этим занимаются безо всякого алгоритма. А во-вторых, если, к примеру, ты вообще меня не знаешь? И уж тем более не фолловишь в соцсетях? Как ты увидишь все эти чудо-знаки с коровами и отзывами?

– А вот для этого ты мне и нужен! – Лена принялась воодушевленно царапать на салфетке замысловатые стрелки. – Мы привыкли рекламировать сайты, услуги, товары… Но что, если рекламировать людей? Если сделать так, что мне будут якобы случайно попадаться твои посты? Или еще круче: я смотрю какой-то ролик, а вместо рекламы – ты?

– Ага, двадцать пятым кадром, – сыронизировал Никита.

– Точно! – Лена была слишком возбуждена, чтобы считать издевку. – НЛП! Гипноз! Все известные нам способы воздействовать на подсознание! Пара дней – и я уже не смогу выкинуть тебя из головы. Господи, Кобзев, ты хоть понимаешь, что это значит?!

– Что ты свихнулась? – Никита виновато улыбнулся коллегам, которые уже как-то странно смотрели на шумную девушку с салфеткой, а потом понизил голос. – Двадцать пятый кадр запрещен. И вообще, есть мнение, что это очковтирательство.

– А закодированные аудиосообщения? – Лена схватилась за телефон. – Я где-то такое читала… Воздействие на подсознание с помощью ассоциаций и отдельных слов… – Ее пальцы забегали по экрану. – Вот, психокоррекция…

– Так, знаешь, что? Мы едем ко мне. – Кобзев уже второй раз за вечер вытащил ее из-за стола. – У меня есть первосортная чача. Ты выпьешь – в медицинских целях. Потом я уложу тебя спать, а утром мы забудем весь этот бред. Лучше придумаем крутую идею и выиграем электрокар.

– Но… – на ходу засопротивлялась Лена.

– Это не обсуждается.

Глава 2

– Оно работает! Господи, Кобзев, оно работает! – Восторженный вопль сиротливо повис в тишине опенспейса.

Когда ответа не последовало, Лена откатилась в кресле от стола, поморгала, пытаясь избавиться от квадратного пятна на сетчатке, выжженного холодным светом монитора, и огляделась в поисках своего единственного союзника. Никиты не было. О том, что он ей все-таки не приснился, напоминала лишь пустая коробка из-под пиццы и горка мятых жестяных банок в ведре.

– Кит? – Лена потерла глаза на случай, если Кобзев все-таки материализуется где-нибудь поблизости. – Ты где? Имей совесть, мы всего час сидим… – Для верности она взглянула на часы, и голосовые связки схлопнулись.

Сидели они не час и даже не два. Время давно перевалило за полночь, офис опустел и погрузился в полумрак. Только в холле у лифтов с монотонным жужжанием подмигивала лампа. Обычно именно с таких кадров и начинаются ужастики про зомби-апокалипсис.

Лена сглотнула и машинально потянулась за кофе, но ее стаканчик, пятый по счету, был уже пуст. Последняя капля горечи лениво сползла на язык, лишь сильнее разжигая жажду.

Пришлось встать, с хрустом разогнуть затекшую спину и двинуться привычным маршрутом на офисную кухню за очередной порцией допинга. Вот кто бы сейчас поверил, что Лене всего двадцать три?

Четыре недели, четыре долгие бессонные недели прошло с тех пор, как Лена загорелась идеей создать систему электронного приворота. «Влюбитель» – рабочее название, которое придумал Никита и которое ужасно не нравилось Лене, хоть она так и не смогла предложить ничего интереснее.

Слава богу, Кобзев не соскочил: одна бы она не справилась. Каждый день в шесть вечера у них начиналась вторая смена. В офисе, в баре, в кафе, дома у Никиты… После двух ночей на раскладушке он взмолился о пощаде, мол, у нас даже секса не было, а ты уже ко мне переехала. Тогда пришлось вернуться к офисной схеме: завести в ящике стола зубную щетку и научиться спать в любой, даже самой скрюченной позе.

Да, от переизбытка кофе руки предательски подрагивали, как у запойного алкоголика. Да, мешки под глазами по размерам могли бы посоперничать с креслами-мешками в комнате отдыха. И да, всех курьеров из районной пиццерии Лена запомнила по именам и встречала как старых добрых друзей. Более того, по доставщикам Лена теперь определяла дни недели. Приехал Жолдасбек? Ура, пятница. Бежан? Печалька, рабочая неделя только началась.

Но все это меркло перед главным: «Влюбитель» Фетисовой – Кобзева, это чудовище Франкенштейна, слепленное из кусков старого алгоритма, рекламных методик и бог знает каких полузаконных способов манипулировать сознанием человека, был готов. За два дня до подписания контракта на продажу сервиса «SeeU. Романтика». Осталась сущая мелочь: протестировать его на живых людях, коих пока Лена вокруг себя не наблюдала.

Фетисова никогда не была фанатом живого общения и шумных компаний, но сейчас тишина ее нервировала. Лена шла в офисную кухню, стараясь особо не смотреть по сторонам: от безлюдных стеклянных коробок становилось не по себе, будто все здание эвакуировали перед бедствием, а ее, невзрачную девчонку в очках, забыли.

«Зомби не существуют! – мысленно напомнила Лена самой себе. – И даже если бы существовали, тебя бы они приняли за своего». Фетисова улыбнулась, представив, как пошутил бы на этот счет Кобзев, но тут оглушающую тишину прорезало странное шипение, и Лена резко шарахнулась в сторону, чуть не пробив плечом стеклянную перегородку. К счастью, стекло оказалось прочным, чего не скажешь о Лениных мышцах.

– Кит? – жалобно пискнула она, потирая ушибленное место. – Это ты?

И снова никакого ответа, только шипение стало громче. Теперь оно напоминало зловещее дыхание самого Вельзевула, и Лена, несмотря на все свое здравое критическое мышление, ощутила непреодолимое желание бежать.

– Кобзев! – повторила она упрямо, словно звук собственного голоса мог хоть немного ее успокоить.

Мотнула головой, призвав остатки – или скорее останки – самообладания, и настолько решительно, насколько могла, направилась на кухню. Именно оттуда доносился свистящий звук.

И в тот момент, когда от разгадки Лену отделяли какие-то пара метров, раздался хлопок. Фетисова вросла в пол. Она ни разу не имела дел с огнестрельным оружием, даже в тир в детстве не ходила, но вот боевиков посмотрела достаточно, чтобы знать: именно так звучит выстрел из пистолета с глушителем. И прежде, чем она смогла унять бешеную гонку пульса и убедить себя, что находится в офисе солидной социальной сети, куда оружие пронести едва ли не сложнее, чем в аэропорт, сзади послышался мужской голос.

– Твою мать! – крикнул кто-то. – Сдохла!

Вот тут-то и сработал злосчастный рефлекс «бей или беги». Драться Лена не умела, а потому сорвалась с места с такой скоростью, будто весь последний месяц только и делала, что готовилась к спринту. И плевать, что по пути она задела какой-то провод, и за спиной что-то с грохотом рухнуло – это лишь придало Лене ускорения.

– Стой! – окликнули ее.

Но Лена даже не обернулась. Инстинкт самосохранения, дремавший в ней всю сознательную жизнь, проснулся и заверещал пожарной сиреной: «Никаких переговоров с террористами!»

Прежде стеклянные стены офиса еще не видели таких скоростей. Жаль только, что Лена, унося ноги, тоже не увидела одну из этих стен. Клининговая компания отработала на славу: стекло без единого развода и бликов было чище воздуха в Альпах. По крайней мере, до столкновения с носом Фетисовой.

Удар – и Лену отбросило назад, лопатки впечатались в ковролин, а офисный полумрак сменила непроглядная тьма.

– Юля?.. То есть… нет… Лена? – Лицо Томского в ореоле радужного свечения парило перед ней в вакууме и немного двоилось, не переставая при этом быть образцом совершенства.

Лене даже слышалось отдаленное пение ангелов. Если она попала в рай, то он ее вполне устраивал.

– Ян, – выдохнула она с безмятежной улыбкой и лишь тогда ощутила на губах что-то липкое и соленое.

Свечение моментально померкло: вряд ли в Эдеме бывают сопли! Лена дернулась вверх, пытаясь сесть и одновременно вытереть нос тыльной стороной ладони, но в голове зашумело, а желудок мучительно сжался. Фетисова не знала толком, реален ли Томский или это всего лишь плод ее измученного любовью воображения, но ни перед настоящим, ни перед эфемерным шефом она бы не опустилась до тошноты. Медленно выдохнула, вытянув губы маленькой буквой «о», а потом снова заставила себя поднять взгляд.

– Ну хорошо, хоть меня вы узнали. Сколько пальцев я показываю? – Томский, видимо, все же из плоти и крови, поднес руку к ее глазам.

Лена нащупала очки – к счастью, разбилась только одна линза – и надела. Переносица болела зверски, зато присутствие Томского помогало лучше любой анестезии.

По правде говоря, пальцев было шесть. Но хоть зрение Лену и подвело, скромные познания в анатомии никуда не делись, а они гласили: если рука всего одна, то пальцев в ней явно должно быть меньше шести. Нехитрая операция по делению и…

– Три? – выдохнула она неуверенно.

– Ну, слава богу, сотрясения нет. Вы меня так напугали…

– Я в порядке.

– Нет, вам нужно прилечь… – Прежде чем Лена успела возразить, Томский подхватил ее на руки.

Просто раз – и поднял, будто она весила не больше папки с документами. О таком Лена не мечтала и в самых смелых своих фантазиях. Даже в деревне у бабушки, когда она читала дамские романы за неимением других развлечений и представляла Яна на месте всех этих Джейкобов и Ричардов, ей и в голову не могло прийти, что Томский оставит литературных жеребцов далеко позади.

Лена обмякла в крепких руках, боясь вздохнуть. Теперь-то она понимала, почему он регулярно опаздывал на работу – наверное, прокачивал все свои трицепсы и прочие дельты в тренажерке. А как он пах? Лена словно перенеслась на открытую террасу где-нибудь у Средиземного моря. Террасу в окружении кедров с видом на изумрудную безмятежность.

Приличия не позволяли Лене спросить напрямую, какими духами пользуется Томский, зато она отлично знала, чем займется в свою следующую ночную смену: проникнет в кабинет шефа, даже если для этого придется карабкаться на присосках по гладкой стене высотки, и непременно отыщет заветный флакончик. А потом купит себе точно такой же, опрыскает скрипучий диван на съемной квартире и будет еженощно засыпать, воображая на месте одеяла с подушкой эти сильные руки и рельефную мужскую грудь.

Затуманенным взором Лена смотрела на шею Яна, на резко очерченный подбородок – и млела. Ее внутренний фотоаппарат щелкал затвором, как сумасшедший, наполняя папку «Воспоминания. Лучшее» все новыми и новыми файлами. И она бы сохранила еще картинок, если бы Томский не склонился над лаймовым диванчиком и не водрузил на него ватное тельце Фетисовой.

На мгновение его лицо оказалось к ней так близко, что здравый смысл под натиском феромонов взмахнул белым флагом и капитулировал. Не отдавая себе отчета, Лена потянулась губами к Томскому, как молочный теленок к вымени, и неловко поцеловала в уголок рта. И вместе с щетиной Яна Лену кольнула совесть – шеф резко отстранился, и Фетисовой нестерпимо захотелось, чтобы лаймовый диван, подобно растению-людоеду, поглотил ее и переварил без остатка. Нет, вовсе не из-за того, что Томский смотрел на нее как на юродивую. Просто на его безупречной щеке красовался кровавый отпечаток.

– Вам нужно… – начал Ян, и голос его дрогнул.

Нужно – что? В сумасшедший дом? Держаться подальше от нормальных людей? Эвтаназию?

Лена приняла бы любое завершение фразы. Но Томский оказался слишком добр и хорошо воспитан, чтобы это озвучить.

– Вам нужно… салфетку, – закончил он и протянул ей целую упаковку, подспудно вытирая лицо.

Лена присела, дрожащими руками выуживая из коробки целую вереницу салфеток. В идеале – чтобы обмотаться целиком и больше никогда не попадаться на глаза Томскому. Из отражения в кофемашине на Лену глядело чудовище: безумный взгляд, всклокоченные волосы, а главное – размазанная под носом и вокруг рта кровища, будто Фетисова только что глодала с гиенами свежий труп. Иными словами, кастинг в «Ходячие мертвецы» она бы прошла с легкостью. И в таком-то виде она полезла целоваться с Томским! Мамочки…

– Я не знал, что в офисе еще кто-то есть. – Ян налил в стакан воды, видимо, хотел смыть неприятный привкус. – Пытался сделать себе кофе, но… Обычно его готовила моя секретарша, и я не думал, что этим чертовым аппаратом пользоваться так трудно. – Он кивнул на кофемашину. – Похоже, я ее сломал. Звук был такой, как будто она взорвалась…

Вот, значит, что за «выстрел» слышала Лена! И этот свистящий звук… Да, не быть ей частным детективом.

– А вы? – спросил Томский, не подозревая, какими словами сейчас мысленно себя кроет Фетисова. – Вы как здесь оказались в такое время?

– Я… работала… – пробормотала она, старательно прикрывая рот салфетками.

– Я не знал, что Вайц такой деспот. – Ян опешил. – Я поговорю с ним.

– Нет-нет, это… Ну, вроде личной инициативы. Мы с Кобзевым придумали одну вещь… «Влюбитель». Знаю, звучит глупо, но если вы посмотрите, то… – Лена попыталась встать, однако Томский тут же усадил ее обратно.

– Даже слышать ничего не хочу! – отрезал он. – Больше ни слова о работе! Посмотрите на себя, вы просто… Вы… – Он явно подбирал слова, чтобы не обидеть Лену, а учитывая ее вид, это было задачей не из легких. – Вы измождены. Знаете, пожалуй, я все-таки вызову «Скорую».

– Я в норме! Пожалуйста, посмотрите, это важно! Пока вы не продали «Романтику»…

– Нет, вам точно нужна «Скорая». – Томский вытащил из кармана телефон. – И больничный. Это ж надо – работать по ночам! Я скажу Вайцу, чтобы дал вам лишний выходной!

– Фетисова, где тебя носит?! Я кофе принес, а то машина глючила…

Никита обладал удивительной способностью появляться не в том месте и не в то время. Иногда Лене казалось, что Кобзев – скрытый телепорт, и место ему не в «SeeU», а в пантеоне героев «Marvel». Вот и сейчас он возник буквально из ниоткуда столь же стремительно, сколь до этого исчез в опенспейсе. Стоял в дверях с бумажными стаканчиками кофе и озадаченно пялился на Томского.

– Ян Олегович… – Кобзев машинально сделал шаг назад, потом перевел взгляд на Лену – и вовсе уронил челюсть. – Баг мне в код, ты что, засунула голову в вентилятор?

– Я… Э… споткнулась…

– О танк?! – Никита поставил стаканчики с кофе и обеспокоенно склонился над боевой подругой. – Ты, по ходу, нос сломала!

– Да? – Томский удивленно взглянул на Лену поверх Никитиного плеча. – А я думал, так и было.

– Зигзагом?! – выпрямился Кобзев. – Ей нужно в больницу!

– Вы можете отвезти? – спросил Томский, пока Лена испуганно ощупывала то, во что превратился ее нос. А она-то думала, это просто кривое отражение, как в комнате смеха! – Просто я немного выпил, мне нельзя за руль… – Ян вздохнул и доверительно взглянул на Никиту. – Расстался с девушкой, пришлось ночевать здесь, пока она вещи собирает…

Лена замерла, не веря своим ушам. Вот правду говорят: все, что ни делается, – к лучшему. Черт, да если бы понадобилось, она бы еще сто раз с разбегу влетела лицом в стену, лишь бы услышать нечто столь же чудесное.

Все безответно влюбленные девушки схожи в одном: они верят, что если их избранник одинок, то шансы завоевать его существенно возрастают. И Лена ощутила примерно то же, что чувствовали миллионы фанаток Брэда Питта, узнав о его разводе. А именно – надежду. И в эту минуту было бесполезно убеждать ее, что Томский – все еще существо из другого мира, а Лена Фетисова – по-прежнему та самая Муха из школы. Насекомое для таких, как Ян. Она забыла и про то, как выглядит, и про то, как испачкала его кровью. Значение в ее вселенной имел лишь один факт: теперь они оба свободны. Это ли не знак свыше? Тем более у нее в арсенале имелось секретное оружие – «Влюбитель».

И пока Кобзев вез Лену в ближайший травмпункт, она представляла, как на свадьбе встанет из-за стола, чтобы сказать тост. В своих фантазиях она была красноречива и остроумна, как Ургант.

– Все началось с того, что я приняла его за убийцу, – с улыбкой скажет она в микрофон перед полным рестораном гостей. – Я убегала, но он догнал меня, взял на руки… И в тот момент между нами проскочила искра.

Да, Лена бы слегка приврала. Но где вы видели невесту, которая говорит только правду?

– Лена! Лен! – Кобзев осторожно потыкал ее в плечо. – Ты там жива?

– Угу. – Она неохотно разлепила веки. Вот с чего бы ей умирать именно сейчас, когда все стало стремительно налаживаться? – Нам надо протестировать «Влюбителя».

– Нам череп твой надо просканировать! Женщина, ты можешь думать хоть о чем-то, кроме своего дурацкого алгоритма? – Затормозив, Никита обошел машину, чтобы открыть дверь перед Леной. И что-то ей подсказывало, он сделал это вовсе не из джентльменских побуждений. Просто боялся, что она запачкает ему салон кровавыми руками.

– Он работает, Кит! Ты понимаешь? – Лена осторожно ступила на асфальт. В ушах все еще шумело, зато разум был ясен, как никогда. – У нас два дня до сделки.

– Да и плевать! Мы его потом куда угодно продадим! – отмахнулся Кобзев. – Осторожно, ступенька!

Лена чуть не упала второй раз за ночь, но даже не успела испугаться. Когда ее охватывала очередная идея, реальный мир превращался в ничего не значащую картинку, в заставку на рабочем столе ее внутреннего монитора.

– Я знаю, кто будет нашим подопытным кроликом. – Она улыбнулась, и, судя по тому, как Никита отпрянул, улыбка вышла зловещей. – Томский.

Кобзев задумчиво оглядел Лену с головы до ног и обратно, видимо, проверяя, нет ли еще скрытых повреждений, потом бережно взял под руку и повел в травму.

– Ты меня слышишь? – уперлась Лена.

– К сожалению.

– План такой. – Она проигнорировала издевку. – Сейчас мне вправят нос, а потом мы запустим приложение. Томский вряд ли сможет уснуть в офисе, этот кожаный диван в его кабинете…

– К нему задница прилипает.

– Наверное… Погоди, – вдруг застыла Фетисова. – Ты-то откуда знаешь? Чтобы задница прилипла, она должна быть голой. А когда ты мог успеть… – Перед глазами замелькали картинки, способные взбодрить похлеще двойного эспрессо: голый Никита примеривается пятой точкой ко всем офисным поверхностям… – Хотя нет. – Лена мотнула головой. – Лучше не отвечай. В любом случае у него вся ночь впереди. А что делают мужики, когда не спится?

– Ты уверена, что хочешь честный ответ? – прищурился Кобзев.

Вот как, как ее угораздило подружиться с этим животным?!

– Фу! – с чувством воскликнула Лена и хотела брезгливо поморщиться, но то, что осталось от ее лица, было сейчас на это не способно. – Ян не такой. Нормальные люди, – произнесла она с нажимом, – серфят в интернете.

– Так а я о чем! Могу даже сказать, на каких сайтах.

– Вот поэтому я буду тестировать «Влюбителя» не на тебе, а на Томском.

– Ты правда думаешь, что он влюбится… – Никита скривился, взглянув на Лену, – …в это?!

– Да ты пойми, если он влюбится… – она очертила пальцем вокруг лица, – …в это, значит, приложение точно работает! Значит, наши возможности вообще безграничны!

– А если не сработает? Если Томский узнает про это все и выгонит нас обоих? Ты как вообще собираешься ему потом признаться во всем? Вот он такой встает перед тобой на одно колено, люблю, мол, сил никаких. А ты ему: «Супер, Ян Олегович, только это был эксперимент». – Кобзев скептически фыркнул. – И после такого он, конечно, сразу отменит сделку, ага.

– Главное, чтобы мы сами были уверены, что все работает. А про тест ему ничего не скажем, просто покажем приложение – и пусть запускает полномасштабное тестирование.

– Короче, Джобс. – Никита развернул Лену к кабинету, вокруг которого висели плакаты про оказание первой помощи. – Тебя сейчас подлатают, а потом спокойно все обсудим. Нам обоим нужно время подумать.

О, времени на размышления у Лены было предостаточно. И о Томском, и о тщетности бытия – особенно в те мгновения, когда ей вправляли нос. Мужик-травматолог одним своим видом настраивал на философский лад. Попав во власть этого человека-горы, Лена сразу же поняла, как мало в этой жизни от нее зависит. Перед глазами пронеслось все ее унылое прошлое: манная каша с комками в садике, разрисованные обои в углу, куда ставил Лену отец, собственно, за эти же рисунки и ставил, бляшки жвачки под школьной партой, где Муха пряталась от школьных хулиганов… Калейдоскоп наглядных иллюстраций того, что чем больше ты смиряешься и терпишь, тем больше становится поводов смиряться и терпеть.

И Лена вдруг отчетливо поняла: вот эти садистские манипуляции с ее носом – последняя капля. Достаточно. Больше она не будет глотать комки в каше своей жизни. Она создала нечто, способное перевернуть все. И теперь остановиться из-за каких-то рисков? Спасовать, потому что Кобзев, видите ли, сомневается в успехе? Ну нет, больше она не будет мухой. Только бабочкой.

Едва оказавшись дома, Лена закинулась обезболивающими, положила на нос пельмени из морозилки и взялась за ноутбук. К счастью, все необходимые файлы они с Кобзевым хранили на облаке, чтобы не было нужды везде таскать с собой рабочий компьютер. Найти Томского в соцсети «SeeU» было делом двух секунд, еще пять ушло на то, чтобы запустить виртуальную машину любви. Всего один клик до полного счастья! Кстати, отличный бы вышел рекламный слоган.

Впервые за последние недели Лена спала как деревенский кот на теплой печи. Спала так блаженно и крепко, что пропустила мимо ушей и первые трели будильника, и те, что прозвучали через десять минут, а потом еще через десять… Виной ли тому качественное обезболивающее, или мозг, истерзанный созданием «Влюбителя», взял тайм-аут, но проснулась Фетисова лишь тогда, когда по условиям контракта должна была уже находиться за рабочим столом.

С трудом водрузив запасные очки на пухлую повязку, Лена набрала Кобзева и поставила телефон на громкую связь, параллельно воюя с блузкой.