Превосходство разума Мясоедов Владимир

© Владимир Мясоедов, 2023

Глава 1

– Ты головой ушибся, человече? Как мы, по-твоему, эту груду костей с собой потащим?! – Очнулся я от того, что кто-то тряс меня как грушу, одновременно поливая голову на редкость холодной водой. Но возмутиться столь бесцеремонному с собой обращению не получалось: ноги и руки словно налились свинцом. Нет, шевелиться-то они шевелились…Но видимо слишком слабо, а потому их принимали за результат безжалостных мотыляний туда-сюда. Остальное тело тоже слушаться, в общем-то, не желало: язык едва ворочался, губы словно склеились, веки едва-едва поднимались на жалкую пару миллиметров, а в голове царил какой-то туман. Думать толком не получалось, казалось, даже мысли весили как кирпичи. Или, скорее, скалы, которые ворочать с места на место приходилось голыми руками, без каких-либо рычагов и прочих подручных средств. – Нам бы самим ноги унести, а ты уже битых пять минут с задохликом носишься! Походу, дохлым уже, просто разделывать его упыри пока не начали.

– Тут явно готовились провести обряд кроваворунной мумификации, уважаемый Магмабород, а творить его над мертвым телом не имеет смысла. Чтобы чернокнижники смогли поднять не просто ходячий труп в бинтах из собственной кожи, а монстра, способного со временем доставить проблем паладинам и архимагам, им надо работать с пока еще живым материалом, сращивая зачарованный пергамент с аурой заготовки. Я подобных монстров хорошо изучил, даже писал однажды по ним курсовую во время своей учебы в семинарии. – Первый голос, который я услышал, являлся низким хриплым басом, раздававшимся словно из бочки, а вот второй прямо-таки звенел, словно его обладатель немало времени уделил отработке ораторского мастерства и сейчас вещал со сцены. Разглядеть никого из них, увы, не получалось: весь обзор заслоняли длинные мокрые волосы. Кажется, мои собственные. – Но должен признаться, я тоже испытываю некоторые сомнения насчет целесообразности действий господина барона. Без сомнения сей человек является весьма достойной личностью, об этом говорит хотя бы то, что он оказался в нашей компании…Но у него седьмой уровень!

– Чего-о-о-о?! – Обладатель хриплого баса, казалось, был поражен услышанным до глубины своей души. – Рамн, это видать совсем не твой знакомец, а просто какой-то крестьянин или типа того. Бросай его и пошли дальше…Или добей. Все лучше, чем оставаться живым в лапах этих упырей или стать кормом для ящериц.

– И снова вынужден возразить вам, уважаемый Магмабород. – Меня ненадолго перестали трясти и усадили, прислонив спиной к чему-то приятно теплому, заботливо придерживая за плечи. – Подвергать кроваворунной мумификации какого-нибудь крестьянина не имеет смысла…Поскольку одни только расходы на проведение данного темномагического ритуала выйдут дороже чем сотня молодых и здоровых землепашцев. Боюсь, седьмой уровень этого человека является ничем иным, как следствием кражи сущности. И как показывает статистика, собранная моей организацией, из тех несчастных кто вообще пережил потерю части своей души, половина полностью утрачивает разум и волю, став неспособными даже самостоятельно глотать пищу живыми трупами, а оставшиеся страдают от серьезнейших проблем с разумом, начиная от пожизненных кошмаров и депрессии, а заканчивая абсолютным безумием…Господин барон, что вы делаете?! Это неразумно! Нам больше негде взять лечебных зелий! Да и вряд ли оно вообще ему поможет, тут совсем другой случай…

– Заткнулись оба, пока я не пожалел, что расковал вас, и не исправил свою оплошность! – Буквально прорычал третий голос, раздавшийся прямо у меня над ухом, а после рот, который по какой-то причине тоже почти не желал самостоятельно шевелиться, силой разжали и просунули внутрь горлышко какого-то пузырька, больно стукнувшее по зубам. Хлынувшее прямо в глотку содержимое обжигало крепким спиртом, одуряющее воняло травами и какой-то химией, а также кололо словно иголочками…И постепенно последний из эффектов распространялся от горла, неба языка, пищевода и желудка по всему телу. Глаза практически сразу же перестали сами закрываться, и стало как-то легче. – Я должен этому человеку свою жизнь и свою честь! И если даже забыть о них, он спас обеих моих дочерей, что намного ценнее! Вдобавок, пусть у Вана теперь всего лишь седьмой уровень, и львиную долю своего могущества он точно потерял…Но чего-то же осталось! И вокруг нет ни одного другого волшебника, который желал бы нам помочь, а не снова нацепить на шею рабский ошейник или вообще сожрать живьем!

– Полундра! Ящерицы! – Новый голос, который я услышал, был абсолютно не похож на какой-нибудь из трех предыдущих, хотя тоже принадлежал мужчине. А еще к нему примешивался лязг железа, топот множества ног, шипение, свист и какое-то истошное верещание. – Десятка три мелюзги и с ними пятеро воинов!

– Отлично, как раз давно хочу кого-нибудь убить, – опустевший флакон, бывший не таким уж и объемным, резко выдернули вынули из моего рта, снова больно стукнув по зубам. И чисто машинально дернувшийся проверить, нет ли на эмали новых сколов, язык теперь уже не казался протезом, отлитым из чистейшего чугуния! Да и остальное тело как-то ощутимо полегчало. – Приглядывайте за Ваном, чтобы кто-нибудь из кобольдов его не прирезал мимоходом…Или я обижусь. Очень обижусь!

Рядом кричали, шипели, рычали и лязгали железом. На закрывавшие мое лицо волосы брызнуло чем-то горячим и соленым, вкус удалось оценить благодаря тому, что несколько капель просочилось в до сих пор приоткрытый рот. В наконец-то немного прочистившейся голове наконец-то сформировался вопрос: «Что, черт побери, происходит?!». Кто эти люди вокруг меня и…Кто я?! Мысли перестали перекатываться как гранитные валуны, однако почему-то попытки вспомнить хоть что-то оказались практически бесплодными. Получилось осознать, что сидеть и шевелить извилинами, пока рядом дерутся и кого-то убивают, крайне дурная идея, но вряд ли подобный результат стоит считать выдающимся для всех, кто не полный дебил. И, надеюсь, я не принадлежу к данной группе…Сильно надеюсь!

Разведя руками пропитанные кровью волосы, закрывавшие мне лицо, я обозрел окружающий мир и тут же испытал сильное искушение задернуть обратно эту занавесь и больше её никогда не открывать. Ну, вообще никогда, ведь реальность слишком отвратительна и жестока, чтобы любой нормальный человек желал иметь с ней дело! Прямо у пальцев ног хрипело и все еще немного билось в агонии существо, напоминающее крупную прямоходящую ящерицу с чешуей зеленого цвета. Судя по его кожаной одежде и двум браслетам на руках, оно было разумным. Ну, в те времена, когда не пыталось из последних сил зажимать длинными пальцами свое перерезанное горло и не сипело в отчаянной попытке хоть раз вздохнуть. Рядом с ним пачкал каменный пол алой кровью и связками сизых кишок другой представитель данного народа, которого выпотрошили как рыбу. Третий, сжимающий в руках копье с неожиданно крупным и загнутым вверх наконечником, как раз сейчас был занят тем, что резкими быстрыми выпадами загонял в угол длинноволосого блондина в грязной хламиде, вооруженного двумя странными ножами. Монстрик, размахивающий явно не самой легкой палкой с острым наконечником так резво, будто она вообще ничего не весила, доставал своему противнику максимум до подбородка, однако пользуясь преимуществом в длине оружия, уже оставил сопернику пару весьма неприятного вида порезов на руках и торсе, он явно был твердо намерен заколоть соперника. В дверях же помещения, оказавшегося довольно большим и светлым благодаря нескольким воистину огромному окну из полупрозрачного мутного стекла, кипела настоящая мясорубка. Трое людей, один из которых был карликом, а другой настоящим гигантом, удерживали там целую толпу разумных рептилий, некоторые из которых достигали и двух метров вышиной. Если бы не узость прохода, твари бы давно смяли сопротивление, просто задавив бойцов числом, однако пока те умудрялись держаться.

– Надеюсь, это всего лишь кошмар, и я скоро проснусь, – прошептали мои губы, в то время как глаза наблюдали за тем, как катится по полу отрубленная голова человека – ящерицы, пятная кровью светлый каменный пол, бешено вращая глазами и отчаянно разевая зубастую пасть в попытке закричать. Безуспешной, конечно, ведь легких больше не было. – Ну, если реальность не такова, что мне захочется обратно в кошмар…

С возгласом ярости блондин, которому секунду назад основательно так распахали ногу очередным выпадом, швырнул свое оружие прямо в лицо противника. И попал, причем даже как надо, а не рукоятками. Вот только ящерица успела чуть наклонить голову, прикрыв глаза, а потому ножи ударили ей не куда-то в район глаз, а по лбу, усыпанному коротенькими рожками. И лезвиям едва-едва удалось вонзиться в покрытую зеленой чешуей плоть существа, а потому просто выпали из неглубоких ранок под собственной тяжестью, спустя всего лишь одно жалкое мгновение. Но, тем не менее, полученной заминки хватило обладателю светлых волос, чтобы шагнуть вперед сокращая дистанцию, схватиться за древко копья и дернуть его вверх, а также с размаху пнуть соперника между ног…И оказаться припертым к стенке. Проигнорировав удар, один вид которого мог заставить непроизвольно поморщиться любого мужчину, тварь с громким шлепком впечатала блондина в ближайшую вертикальную поверхность и попыталась не то задушить человека при помощи упершейся под подбородок длинной твердой палки, не то попросту раздавить ему шею. И монстрик явно имел немалые шансы на успех, судя по немедленно начавшимся хрипам и отчаянному дерганью босых ног, оказавшихся оторванными от пола. Похоже, обладатель светлых волос очень нуждался в экстренной помощи, и кроме меня её оказать было некому. Имелись, конечно, некоторые сомнения в целесообразности данных действий, но кажется, один из четырех имеющихся в зоне видимости людей знал, кто я такой, и мы даже дружили. А вот толпа агрессивных и вооруженных ящеров никаких позитивных эмоций не вызывала, и вряд ли представители другого вида станут разбираться, кто тут их соплеменников убивал, а кто просто валялся рядышком с провалами в памяти.

– Глаза боятся, руки делают, – пробормотал я сам себе, осторожно слезая со странного многоярусного стола, на котором и пришел в себя. Вокруг меня лежали какие-то иглы, щипцы, скальпели, склянки, большая спиртовка и целая горка рулонов странной ткани, обильно покрытой разноцветными рисунками, а за спиной находилась возвышающаяся над общим уровнем необычной мебели полка, густо заставленная горшками и какими-то ажурными проволочными держателями для множества ножей самых причудливых форм. Тело по-прежнему слушалось не очень охотно, словно каким-то образом умудрился отлежать сразу весь организм, но оно, по крайней мере, двигалось. И даже могло стоять на своих ногах и не падать. А легкое головокружение вполне можно было списать на отвращение, вызванное близким лицезрением трупов двух разумных ящериц, рядом с которыми валялось на полу их же оружие. Тот, кому вспороли брюхо, при жизни орудовал то ли киркой, то ли все же топориком с крайне узким лезвием, а у обладателя перерезанного горла имелись перевязь с кинжалом и копье. Последнее я и взял, поскольку оно умудрилось откатиться в сторону от лужи крови и потому осталось чистым. Ну и длина древка, позволяющего тыкать острым наконечником во врага с относительно безопасной дистанции, тоже сыграла свою роль.

Проклятая палка с острым наконечником несмотря на относительно скромные габариты весила просто неприлично много, а руки дрожали, словно у запойного алкоголика с многолетним стажем. Мое приближение борющийся с блондином ящер краем глаза заметил и даже попытался отреагировать на него, но поставленный обратно на пол светловолосый вцепился несмотря на шумно втягиваемые в легкие литры воздуха вцепился в держащие оружие руки врага будто клещ. Наконечник сжимаемого мной копья описывал в воздухе чуть ли не восьмерки, но все же ткнулся куда-то в правый бок твари. Одежда монстрика, по всей видимости, являлась чем-то вроде кожаной брони и не могла быть пробита слишком легко. А когда она все же сдалась, то острие заскрежетало по чешуе, являющейся природной защитой твари. Пришлось навалиться на древко всем своим весом, пропихивая металлический наконечник через жесткую шкуру и куда менее плотную плоть, стараясь не слушать отчаянное верещание со стороны убиваемой твари, наконец-то выпустившей собственное оружие. Однако добил её все же не я. Пока ящер неловко пытался вытащить из себя чужое копье, скрежетавшее уже по его ребрам, завладевший трофеев блондин сделал молниеносный выпад, ударив прямо в рот. И издаваемые нелюдем звуки боли и страха мгновенно стихли, стоило лишь металлическому острию раскрошить зубы и вонзиться куда-то в небо существа. Впрочем, поблизости все еще оставалось достаточно много его товарищей, либо умирающих, либо борющихся за свою жизнь.

– Благодарю вас, сударь! – Отсалютовал мне блондин выдернутым из пасти упавшего на пол тела оружием, оказавшийся тем самым оратором, с нереальной четкостью и звонкостью проговаривающим каждую букву. – Рад видеть, что вам стало лучше! Воистину, сегодня…

– Грааа! – От дверей раздался оглушительный рев, едва не разорвавший барабанные перепонки, и блондина смело коротышкой, который видимо где-то глубоко в душе являлся ну очень гордой птицей, которая отправляется в полет лишь после доброго пинка. Мне казалось, после такого удара человек должен лежать неподвижно с ушибом всего организма и как минимум парой переломов, но проскакав как мячик десятка полтора метров и снеся собою светловолосого оратора, пару стульев и большой цветочный горшок с росшей из него карликовой пальмой, живой снаряд как ни в чем не бывало поднялся на ноги, отряхнул со своей абсолютно лысой головы щепки и землю, выругался хриплым басом на неизвестном языке, поправил подпоясанное веревкой рубище и бодрой трусцой полез обратно в драку, волоча по полу довольно необычный монгерштерн. Три длинных и толстых цепи, оканчивающихся вполне подходящими для людей широкими ошейниками, были заботливо перевиты друг с другом, образуя воистину чудовищное орудие весом как минимум в пару десятков килограмм. На светлом камне оставался след из крови, мозгов, выдранной с мясом чешуи и, кажется, даже костяных осколков, налипших на сей абсолютно чудовищный инструмент уничтожения всего живого.

Медленно пятясь в сторону окна, которое, в крайнем случае, можно было бы использовать как путь к экстренной эвакуации и оборачиваясь к дверям, я ожидал найти там нечто совсем уж невероятное, ибо испустить рев, от которого болели перепонки в ушах, и запустить в полет обладающего какой-то совершенно недюжинной силой коротышку ломившиеся ранее внутрь рептилии уж точно не могли. И мои ожидания полностью оправдались. Покрытое толстым слоем белого меха нечто, напоминающее обезьяну, если бы обезьяны имели четыре руки и могли вырастать до габаритов слона, действительно впечатляло до дрожи в поджилках. Вероятно, все оставшиеся в живых ящеры бы дружно согласились со мной, если бы согласились хоть на секундочку отвлечься от спасения собственных чешуйчатых шкур. Монстр не пришел к ним на помощь, иначе бы защитники помещения оказались смяты в мгновение ока. Монстр тупо врезался в битву и принялся жрать и рвать, не обращая особого внимания на то, что ему вообще-то пытаются сопротивляться. Как раз сейчас окровавленная башка размером с добрую тумбочку старательно пережевывала одну из наиболее крупных рептилий, не обращая внимания на торчащие из пасти дергающиеся ноги и хвост, хлещущий чудовище по щекам. В двух верхних лапах у гиганта, царапающего башкой потолок, расположенный на высоте двух человеческих ростов, были сжаты меньшие нелюди, которых обладающие неимоверной силой пальцы раздавили как спелые ягоды, а двумя нижними он без всякой системы махал туда-сюда, сшибая с ног всех кто под удар подвернется. Видимо, чтобы добыча далеко не убежала и не слишком больно тыкала ему в ноги и низ живота своим оружием. Кое-где лезвия проникали сквозь слой белой шерсти и пускали маленькие ручейки очень темной, почти черной крови…Но они никак не могли сравниться с куда более яркими ручьями, щедро текущими по рукам и зубам чудовища.

– Не, ну я дрался раньше с троллями, но снежный, да еще и такой мутант – это уже перебор! – Оповестил медленно отступающий от дверей полуседой мужчина с выломанной дверью в одной руке и длинным двуручным мечом в другой, которого я раньше счел бы настоящим великаном. С ростом под два метра, лишь немного меньшим размахом плеч и бугрящейся мускулатурой рук и ног он выглядел словно статуя или, может, восковая фигура какого-нибудь древнего героя. Сходство усиливалось блестящими металлическими доспехами, состоящими из пластин полированной брони и кольчужных элементов в тех местах, где требовалась определенная гибкость. Однако на фоне покрытого белым мехом чудовища даже подобный гигант выглядел не более, чем ребенком. И, кстати, именно этот человек пытался привести меня в чувство любыми доступными методами, в то время как остальные предлагали бросить и пойти дальше. – Откуда он здесь вообще взялся?!

Память моя преподнесла сюрприз, сообщив, что тролли боятся огня и кислоты, которые крайне негативно сказываются на их регенеративных способностях, превращая почти неуязвимых гигантов в почти обычных полуразумных животных. От подобранного с пола копья толку в противостоянии с подобным чудищем не было. Ну, если не считать возможности зарезаться, дабы жрал он не еще дергающееся тело, а меланхоличную к своей дальнейшей судьбе мертвечину. Однако, на столе где я пришел в себя, помимо прочего добра стояла крупная спиртовка, содержащая в себе явно не менее полулитра огнеопасной жидкости. Оглядев взглядом явно разложенные в некоем строгом порядке инструменты, удалось без труда обнаружить и спички, лежащие бок о бок с наждаком или теркой, правда, какие-то больно уж крупные, в палец толщиной. И пламя на толстой головке вспыхнуло почему-то синее. К счастью, поджечь пропитавшуюся спиртом веревку оно смогло без проблем, если не считать за таковые крайне вонючий дым, вызывающий просто дикое желание расчихаться.

– Полагаю, примерно оттуда же, откуда и мы. Был притащен в одну из лабораторий, чтобы стать основной для нежити. – Предположил четвертый член необычной группы, с болезненной гримасой потирая царапину между изодранными штанами из мешковины и висящим на ремнях синим панцирем какой-то твари, очевидно исполняющим роль кирасы. Одной рукой он сжимал рукоять то ли боевого серпа, то ли все-таки очень сильно выгнутой сабли, а вторая была замотана какими-то тряпками, окровавлена и прижата к груди. – Меня больше интересует, что делать-то будем, а?! Единственный путь к лестнице вниз ведет мимо тварей, костерка надолго не хватит и чую я, зверюга на ящерицах не успокоится. Проклятье, запереться и переждать, пока этот комок шерсти уйдет, и то не получится! Дверей не из рисовой бумаги и пары реек у чертовых риамцев меньше, чем девственниц в борделе!

Оставшиеся в живых ящеры пустились наутек, бросив свои попытки убить или хотя бы серьезно ранить чудовище, расшвыривающее их как беспомощных котят. Монстр двинулся следом и двигался он со скоростью, которую сложновато было ожидать от существа столь огромных габаритов. Вот он заслоняет мохнатым боком половину отнюдь не маленького дверного проема, а вот его уже и след простыл, и только оседают на каменный пол капли, взметнувшиеся из расплескавшейся в стороны лужи крови. И не следовало слишком сильно прислушаться, чтобы понять – далеко он не ушел. Хруст пережевываемых костей, отчаянное верещание умирающих нелюдей и влажные шлепки сокрушительных ударов раздавались от силы в паре десятков метров от нашего убежища.

– Что ж, если такова судьба, то примем мы бой с доблестью, и умрем как герои! – Поднявшийся с пола блондин выглядел помятым, окровавленным и немного светящимся. Порезы, полученные им от копья ящера и полученные в результате столкновения с коротышкой ссадиной словно горели светлым серебряным пламенем…И затягивались, оставляя после себя лишь едва заметные белые ниточки шрамов. – Пусть наша гибель не станет подвигом, радующим благих богов и воспетым в легендах, но никто не скажет, будто гибель с оружием в руках, вырванном из холодных мертвых рук наших поработителей, будет недостойной!

После весьма кратковременного отсутствия монстр вернулся, вальяжно шествуя, кого-то пережевывая и почесывая двумя верхними руками порез на горле, который заживал чуть ли не быстрее, чем раны блондина, и без всяких лишних световых эффектов, а нижними весьма энергично ковырялся где-то у себя в заднице. Не иначе как какой-нибудь из последних ящеров попытался ранить чудовище не физически, так морально…Однако, судя по довольному оскалу окровавленной пасти, причинить твари существенный дискомфорт никто так и не сумел. Даже такой гигант должен был наесться теми, кого он уже сожрал. А про запас у него имелось изрядное количество трупов. И, тем не менее, тролль явно вознамерился продолжить убивать всяких наделенных разумом двуногих букашек. Возможно, под влиянием инстинктов, возможно сугубо из любви к искусству. Гигант и коротышка синхронно испустили громкие боевые кличи, пытаясь зайти с разных сторон, блондин бросился в атаку молча, ну а я швырнул прямо в морду твари свой снаряд, давно уже приведенный в боевую готовность. И попал, благо цель была довольно крупная, а расстояние между нами составляло лишь несколько метров. Первоначальным моим намерением было забросить спиртовку в приоткрытый рот твари, чтобы как следует обжечь её уязвимые слизистые, однако бросок получился несколько более сильным, чем хотелось бы, а потому спиртовка разбилась вдребезги о покатый лоб тролля. Вязкая жидкость потекла вниз по морде монстра, немедленно вспыхнув благодаря чадящей вонючим дымом веревке. Прямо на глаза гиганта. И вот тут наконец-то четырехрукое воплощение ужаса в первый раз проняло как следует.

Завизжав будто целый хор одновременно закалываемых поросят, тролль рванулся вперед, не разбирая дороги и размахивая всеми четырьмя лапами так активно, будто вот-вот взлетит. Отличавшийся высоким ростом громила едва-едва успел убраться с его пути, коротышку вторично отфутболили в стену, ну а мне и блондину изначально повезло оказаться в стороне от вектора движения твари. Не знаю как светловолосый, а вот меня бы эта туша точно растоптала в кровавую лепешку, ибо даже на то, чтобы просто отследить её движения, скорости реакции хватало с трудом. Разнеся в щепки стол и, возможно, даже не заметив этого, монстр продолжил свой бег вперед пока не врезался в мутноватую поверхность гигантского окна. Но, на удивление, пройти его навылет не смог. Наполненное до отказа застывшими пузырьками стекло оказалось чертовски прочным! А вот те штуки, благодаря которому оно находилось на своем месте – нет. С громким треском рама оказалась вырвана с мясом и улетела вниз вместе с чуть не расплющившимся от удара об твердую преграду гигантским чудовищем, а потом в помещении враз стало как-то очень свежо из-за исчезновения одной стены и появления незапланированного выхода на улицу. И там было холодно. А постепенно удаляющийся вой твари, лишь через несколько секунд сменившийся громким шмяком, подсказывал, что мы находимся очень-очень высоко.

Получено достижение: Убийца великана (редкое). Обычно людям гиганты, способные расплющить их любым неосторожным движением, внушают инстинктивный страх, а в бою для человека за счастье будет от такого противника просто убежать, но вы живое доказательство того, что чем больше шкаф, тем громче он падает.

Награда: Сопротивление страху (редкое). Вас конечно можно напугать, но дрожащие поджилки теперь значительно меньше будут мешать вам улепетывать, рисковать своей шеей или бежать в самоубийственную атаку.

Воин. Уровень 3.

Получен модификатор физического состояния. Сила +1.

– Воистину, как говорил святой Иофмим Сжигатель: «Даже без своей магии и артефактов, лишенный титулов и класса архимаг все равно остается архимагом! И тот, кто недооценивает его, зачастую делает последнюю в своей жизни ошибку!». – Восхищенно выдохнул блондин, ошеломленно взирая не то на меня, не то на стол, мимоходом растоптанный монстром, что так внезапно для всех включая самого себя покинул нашу компанию. – Мэтр, беру назад все свои плохие мысли в ваш адрес! Сию минуту вы воистину спасли нас всех!

– Просто возвращаю должок. Если я правильно разобрался в ситуации, то лежать бы мне без помощи с вашей стороны бесчувственным и бессознательным бревном на том столе, с высокими шансами никогда больше не очнуться, – попытался я сделать вид, будто все так и было задумано, отчаянно радуясь собственному выживанию и сухости в штанах. Вот как последние удалось сохранить а абсолютном порядке – просто не представляю, может не пил давно? Доказательством данной гипотезы является стоящая в глотке великая сушь, однако пересохнуть там могло и от страха. Все же изначально расчет строился лишь на том, чтобы отвлечь монстра огнем и попытаться проскользнуть мимо него к выходу с крайне туманными шансами на спасение. В худшем случае, выиграть себе несколько лишних секунд жизни. – Кстати, может кто-нибудь объяснить, что тут вообще происходит, и как меня зовут?

Глава 2

– Ван…Волшебник Ван… – Я повертел в руках чудом уцелевший при уничтожении стола миниатюрный горшочек с полузатертыми от возраста угловатыми буквами, складывающимися в словосочетание «Правая почка» и покатал на языке имя, которое вроде бы было моим, однако довольно короткий набор звуков не вызывал принятия. Но и отторжения тоже. Пожалуй, он казался каким-то…Неправильным? Незавершенным? Однако, других вариантов никто из присутствующих предложить не мог. А жаль, очень жаль. Была надежда, что имя поможет развеять туман, сгустившийся над воспоминаниями. – Как-то коротковато, не находите? Интересно, а кто-нибудь из тех уродов, что отрезали часть моей души дабы присобачить её одному из своих друзей и тем изрядно увеличить силы того подонка, может знать полный вариант?

– Скорее всего, друг мой, – поспешил заверить меня облаченный в доспехи гигант, главной деталью облика которого являлась клочковатая рыжая борода. Торчащие в разные стороны грязными бесформенными колтунами волосы скрывали собой и рот, и нос, и вообще все, кроме блестящих черных глаз мужчины, неудачно примерившего трофейные доспехи. Или скорее удачно, ведь в единственный имеющийся комплект брони он все-таки влез, а что растительность на лице в металлическую шапку не вмещается – это уже мелочи. Здоровяк представился бароном Форстом Трехручьевым Седьмым, и именно ему я был обязан своим пробуждением от искусственно поддерживаемого сна. А он в свою очередь считал, будто находится у меня в неоплатном долгу за прошлые заслуги. – Все же вы далеко не рядовая жертва…Да чего уж там, я далеко не рядовая жертва и наверняка запал бы в память упырям, а мне до вас было уровней сто!

Из окна задувал холодный ветер и открывался просто изумительный вид, как и всегда бывает, если смотреть на мир с большой высоты. А тут она была очень большой, ведь мы находились почти на самой вершине какой-то воистину циклопической башни. Да и пейзажи не подкачали. Раскинувшийся на десятки километров в разные стороны город, где встречались как и районы с относительно низкой застройкой, так и высотки на пару десятков этажей, внушал даже сам по себе. А сейчас, когда его весьма активно штурмовали, зрелище и вовсе захватывало дух. Больше всего внимания привлекал огромный черный дракон, чей размах крыльев составлял никак не меньше километра. Титанических размеров ящер на огромной скорости кружил вокруг двух парящих прямо в воздухе бастионов и рвал их толстые каменные стены ударами лап и хвоста, стараясь избегать плетей непонятных зеленых молний, которыми огрызались оба рукотворных летающих острова. В паре десятков километров от нас сверкало на солнце море, где темными пятнами выделялись боевые корабли. Очень большие корабли, некоторые размером аж с целый городской квартал. И временами прилетающие с той стороны огненные шары сносили сразу по несколько зданий, оставляя после себя обугленные каменные остовы и пытающиеся расползтись в стороны пятна пожаров. Метались туда-сюда крылатые ящеры размером поменьше, от пары сотен метров до вполне сравнимых с человеком габаритов. И были их тысячи, а то и десятки тысяч. С ними воевали отряды лучников, перемещающихся по воздуху на многоместных коврах-самолетах, а также нечто вроде очень крупных бумажных журавликов. Летели с крыш домов лучи всех цветов радуги и выпущенные из крупных баллист стрелы. Важно и с обманчивой неторопливостью полз прямо через населенный пункт клин из десятка больших черепах, массой своей далеко превосходящих даже черного дракона, а на спинах давящих здания монстров располагались мини-крепости с какими-то светящимися башенками по центру. И на открытых площадках данных сооружений то и дело прямо из воздуха появлялась новая крылатая тварь, а после взмывала ввысь и присоединялась к кипящей в воздухе собачьей свалке. Нечто более мелкое с такой высоты различить было сложно, хотя я не сомневался, на улицах сего населенного пункта сейчас творится то еще «веселье». Особенно ближе к морю, где с кораблей просто обязан был высадиться десант.

– Максимум семьдесят, ваша светлость, – педантично поправил здоровяка блондин, не отвлекаясь от вытаскивания крупного осколка стекла из ступни второго более-менее одоспешенного члена нашей группы. Бой с ящерами и нападение тролля оставили этого человека относительно невредимым, если не считать пары синяков и порезов, но потом он расслабился…И наступил голой ступней прямо на обломки крупной реторы, ранее стоявшей на растоптанном столе. – Как известно, темница риамской башни полностью подавляет способности тех, кто не достиг сто пятидесятого уровня, а после лишь значительно ослабляет их…Если мэтр Ван в своей камере мог творить волшебство, сравнимое с потугами ярмарочных фокусников, то боги благословляли его где-то сто шестьдесят раз.

– Плюс-минус пару десятков уровней, сука инквизиторская! – Выкрикнул оперируемый, стуча по полу здоровой ладонью, чтобы хоть так выплеснуть терзающую его боль. – У одних хватит запалу переселить полноценные антимагические оковы, которыми так любят бренчать твои собратья, а других, блять, смущают даже амулеты, продающиеся по пучку за золотой в каждой волшебной лавке!

– Не дергайся, шваль пиратская! – Не остался в долгу блондин, касающийся заметно трясущимися руками открытой раны, что чуть заметно светилась и медленно закрывалась. Не то других светловолосому лечить было сложнее, чем себя, не то у него просто силы кончались. – Если я пропущу какой-нибудь мелкий осколок, то он как пить дать проявит себя в самый неподходящий момент. И у меня нет никакого желания подыхать, просто потому, что ты охромел внезапно.

Покинуть помещение, в котором мы находились, оказалось не так-то просто. Нет, формально никаких преград не было, если не считать кровавой каши в районе порога. Только вот из пяти присутствующих в комнате мужчин, целым и невредимым остался один только я. И одному мне по вражеской территории бродить немного сцыкотно, а даже если вдруг и наберусь храбрости, то далеко с ней не уйду. Прирежет кто-нибудь, ведь даже копье низкорослого ящера мне кажется довольно тяжелой штукой, ворочать которой удается едва-едва. Какая уж тут самооборона? А махать оружием точно придется, ведь хозяева данного места мне не друзья. Иначе не лежал бы я на столе одетый в дерюгу и посреди скальпелей и сосудов, предназначенных для внутренних органов. Со штурмующими город ящерами мы тоже вряд ли подружимся. Мало того, что они вряд ли находятся в подходящем настроении, чтобы отличить одного человека от другого, так еще и людоеды. Ну, если верить моим новым знакомым, находящимся далеко не в лучшей форме. Даже способный к исцелению себя и других блондин, оказавшийся не кем-нибудь, а младшим инквизитором Феодором Итракийским, несколько утратил боеспособность. Оказывается, его сверхъестественные способности заживляли только раны и ничего не могли сделать с ядом. А оружие кого-то из покойных ящеров было отравлено, и потому сейчас обладатель светлых волос был бледным, как полотно и трясся, словно жертва лихорадки. Дважды попавший под удары тролля коротышка тяжело дышал, держался за грудь и иногда плевался кровью. Однако раны, заставившие бы нормального человека скулить от боли и лежать, боясь лишний раз шелохнуться, доставляли ему лишь весьма умеренный дискомфорт. Магия, видимо. Или результат набранных им уровней. Вспомнить бы только, чем одно от другого отличается. Ну а громила в трофейных латах, чтобы драться как лев после длительного голодания на тюремных харчах, побоев и пыток, использовал какое-то временное усиление. И сейчас страдал от отката, превратившего здоровяка в едва-едва способную ворочать языком развалину.

– Хватит сидеть, людишки, – пробасил коротышка, сплевывая на пол новую порцию крови и направляясь к выходу. – Мы еще живы только потому, что маги упырей и их телохранители собрались на самой верхушке башни и оттуда дают прикурить драконам, а обычная стража где-то внизу в районе входа. На средних ярусах остались лишь часовые в разных важных местах, да слуги какие-нибудь. Но долго наше везение не продлится…

– Ты прав, гном, – барон со стоном поднялся на ноги, мимоходом поддев пяткой одно из бесхозных копий. Тяжелая палка с острым наконечником взлетела в воздух и была поймана той же рукой, которой громила без особого труда удерживал вырванную с мясом дверь. Опираясь на трещавшее от натуги древко, будто на костыль, здоровяк медленно пошел вслед за коротышкой перешагивая через убитых ящеров. – Единственный наш шанс вырваться на свободу, это освободить других заключенных.

– В свою башню риамцы тащат лишь элитных пленников, уровнем не ниже пятидесяти, – глубокомысленно промолвил младший инквизитор, отпуская наконец-то приведенную в порядок ногу своего пациента. Поняв, что еще чуть-чуть и придется тащиться в самом хвосте процессии, я поспешил догнать барона. За ним, в случае чего, можно будет спрятаться почти как за стеной. Только вот выбранное мною копье постоянно норовило то зацепиться за что-нибудь, то неведомым образом извернуться и подставить своему новому владельцу подножку. Первоначально хотел взять еще и второе оружие, но потом отказался от данной затеи. Тут с первым бы справиться! – Я бы сказал, сейчас тут дожидающихся своей очереди узников сотни две-три…В такой компании вероятность успешно прорваться из города поднимется с ничтожно малой, до всего лишь очень-очень низкой.

Коридор башни, где мы находились, очень напоминал то помещение, в котором я очнулся. Все очень просторно, светло и в общем-то даже красиво: от одной стены до другой метров пять, до потолка еще столько же, всем иным материалам строители предпочитали отполированный белый мрамор. Главное не присматриваться к тому, что чавкает под ногами. Избежать жертв битвы при дверном проходе еще можно было бы попытаться, в крайнем случае, просто перепрыгнув наиболее проблемные участки, но вот попавшиеся под лапу троллю ящеры оказались раздавлены как помидоры. И содержимое их богатого внутреннего мира нередко покрывало площадь в несколько квадратных метров.

– Даже если деру дать и не получится, то навести шухеру в темнице было бы неплохо. В хорошей компании, как известно, даже помирать легче, – оскалился пират, топающий вслед за нами. – Эй, а может, пробежимся по местным коридорам, пощупаем упырей за сундуки? Не ради золота, осьминога мне в зад, а шобы хоть сандалии какие добыть. Без штанов-то ладно, не впервой…

– Ааа! Рабы взбунтовались! – Раздался за поворотом, куда мгновение назад завернул барон, громкий женский голос, принявшийся стремительно удаляться, говорил на каком-то другом языке, однако, её слова были вполне понятны. Кстати, а ведь та речь, при помощи которой общался со своими спасителями, мне тоже не родная! Туман в голове рассеялся окончательно, да и язык больше не напоминает всунутую в рот тряпку, но слова получается произносить с некоторым трудом. Непривычные они какие-то. – Скорее! Стража! Все сюдааа!!!

Женщин вообще-то бить неправильно. Убивать тем более. Но, если честно, стремительно удаляющуюся от нас особу мне как-то сразу захотелось собственными руками придушить, даже если я своими глазами её так и не увидел. Больно уж резво драпала. А вот идущий впереди всех здоровяк и гном на тыл сей представительницу прекрасного пола полюбоваться все же успели. Увы, сцепленные вместе ошейники впустую выбили несколько крошек из светлого камня, а брошенное на манер дротика копье в беглянку так и не попало, поразив вместо неё зачем-то перегородившую коридор ширму, состоящую из рядов тонких реечек и натянутыми между ними квадратами белой бумаги, в центре каждого из которых темнел какой-нибудь иероглиф. В чем смысл подобной преграды мне осталось как-то невдомек, рванувшие вперед бугай и коротышка, во всяком случае, пробили её навылет, даже не заметив. А я вот как человек культурный прошел через дверь, которую местная обитательница не удосужилась за собой закрыть. Даже если стражи порядка и намерены призвать нас к ответу отнюдь не за вандализм, то зачем рисковать поцарапаться об острые края сломанных перекладин? Это же просто не разумно!

– Сдавайтесь, чернь! – Первый увиденный мною живьем риамец собственно живым оставался совсем недолго. Коридор убегал куда-то вдаль, до следующей ширмы метров через пятьдесят, но сбоку было свободное пространство и две широкие мраморные лестницы. Одна вела вверх, другая вниз и по каждой, при желании, могло бы пройти сразу человек двадцать, если они утрамбуются поплотнее. Спускающийся к нам с верхнего этажа очень бледный человек с красными глазами был облачен в кольчугу и шлем-тарелку, а нес в одной руке плеть, а в другой шпагу. Идеальным для скоростного фехтования клинком он и попытался защититься от удара кистеня-переростка, вот только цепочки обвившись вокруг тонкого лезвия, вмазали сразу тремя тяжелыми ошейниками точно в лоб нашему врагу. И изрядно углубились внутрь, проломив кости черепа. Несмотря на недостаток роста, сила коротышки поражала…Впрочем, кажется гномам и положено быть несколько крепче людей? Но как бы там ни было, а покойник бряцая железом покатился по ступенькам прямо к нам. Жаль только вслед за ним уже спускалось еще восемь человек. Гулко и практически синхронно печатали шаг семеро закованных в блестящий металл с ног до головы верзил, ничуть не уступающих в росте барону. Каждый из то ли рыцарей, то ли просто тяжелых пехотинцев нес металлический щит круглой формы и саблю, на лезвиях которых весьма заметно светились неизвестные иероглифы. Ну а последний, облаченный в расшитые золотыми узорами алые одежды, крепко сжимал обеими ладонями короткий серебряный посох, на верхушке которого весело плясало бездымное рыжее пламя.

– Валим! – Скомандовал я, делая самый разумный в данной ситуации поступок. Бросился вниз по лестнице, двигаясь зигзагами. Как оказалось, маневрирование мое было вовсе не лишним. Огненная плеть, хлестнувшая мраморную лестницу в считанных сантиметрах от ноги, конечно, не заставила камень потечь, но горячий воздух обжег кожу и придал дополнительной прыти, разом открыв второе дыхание. Странно, но боли в общем-то не было, хотя от разошедшегося в стороны жара даже дерюга затлела. – В своих самоварах они нас не догонят!

Вступать в заранее обреченную на поражение битву было занятием для героев, самоубийц или полных дебилов, не способных к простейшей логике. Нас вдвое меньше, и мы находимся далеко не в лучшей форме. С какими-нибудь вооруженными лакеями или там заплывшими жиром тюремщиками, привыкшими воевать исключительно со связанным противником, еще можно было бы испытать удачу, но снаряжение практически марширующих бойцов выглядело дорого. Такое если и вручат какому-нибудь богатому неумехе, то приставят к нему как минимум одного ветерана – наставника. Плюс если бы на шум сражения подтянулось подкрепление, то прийти бы оно могло исключительно к вражеской стороне.

Мимо меня пронесся гном, несмотря на свои коротенькие ноги драпающий со скоростью пнутого под зад гепарда. Затем пират и инквизитор, несмотря на недавние раны несшиеся не хуже призовых рысаков. Рискнув на секундочку повернуть голову и бросить взгляд назад, я пораженно присвистнул. Отступающий последним барон метнул свой импровизированный щит, но не во вражеский строй, а через него. В мага, представляющего своими дистанционными атаками максимальную опасность для пустившегося наутек отряда. А тот как видимо как раз собирался засандалить по нам боевыми чарами и на сей использовал что-то с площадным уроном. Заклятие и весящий минимум килограмм двадцать метательный снаряд встретились на середине пути, как раз перед лицами спускающихся пехотинцев противника, которые оказывается тоже умели вполне себе шустро бегать несмотря на навешанное на них железо. Взрыв, случившийся метрах в двадцати выше, был не таким уж и слабым. Меня, во всяком случае, с ног свалило. Однако практически тот час же подняло за шиворот рукой барона, прыгающего по ступенькам с резвостью горного козла. А вот риамцам, получившим в лицо ударную волну и брызги магического пламени, пришлось заметно хуже. Ну, судя по крикам боли, раздающимся из той кучи-малы, в которую превратился их грозный строй.

– Инквизитор, ты их просканировать успел?! – На бегу крикнул здоровяк, стремительно выплачивающий все свои долги, перепрыгивая сразу через пять – шесть ступенек и даже не думая выпускать меня из рук. Ну, в принципе, я вполне сопоставим по своей массе с дверью, павшей смертью храбрых несколько секунд назад. Может даже полегче буду, все-таки жировых отложений в теле точно нет, одни лишь кожа да кости. Главное, чтобы как метательный снаряд не использовали…

– Вояки – стражи башни! Уровни в районе сороковых, упор сделан на силу, внимательность и живучесть, а также сопротивление алхимии и ментальным чарам! – Отозвался блондин, которого мы медленно настигали. Двумя этажами ниже нам попалась какая-то пожилая женщина, тащащая ведро с грязной водой, но к своему собственному счастью она с визгом шарахнулась куда-то в сторону. А то бы затоптали. Кстати, уборщица, исполняющая свои рабочие обязанности даже несмотря на вражеское вторжение альбиносом не была, скорее уж наоборот, её кожа имела довольно темный оттенок. Ну а волосы просто поседели от времени. – Должны оторваться…А мага просветить не получилось, у него защита!

– Не догонят нас эти меднолобые! – Азартно выкрикнул бегущий впереди всех пират, сумевший опередить даже гнома, но потом вдруг резко попытался затормозить на одном месте, перебирая ногами, словно носившийся по гладкому линолеуму кот, которого вдруг занесло инерцией. – Ой, бля…

Этажей примерно на шесть ниже того места, где мы чуть не вступили в последний и героический бой, тоже имелся пост защитников башни. И тоже из десятка вояк в блестящих металлических латах, скрывающих все кроме глаз в компании уже не с одним, а с целыми двумя магами. К счастью, стояли они не прямо у ступенек, а отступили на десяток метров в коридор. Один обладатель посоха с огоньком на конце казался братом – близнецом встреченного несколькими этажами выше колдуна, а вот второй, вернее вторая, отличалась в лучшую сторону. Во всяком случае, в плане внешности. Красноглазая и беловолосая красотка с большой грудью и не менее внушительным противовесом, одетая лишь в несколько весьма эффектно выделяющихся на её формах черных кожаных ремешков, управляла настоящим водоворотом из непонятно откуда взявшейся здесь жидкости, одуряющее пахнущей морской свежестью. К счастью, мощь созданной волшебством стихии была направлена не на нас, иначе бы только и осталось, что пытаться пустить как можно более красивые последние пузыри. Кружащаяся на одном месте штормовая волна перетирала в кровавую слизь одного за другим уже отлично знакомых мне ящеров в кожаной броне. Проскочивших мимо стегала огненная плеть, легко прожигающая чешую, мясо и кости. А тех, кто все-таки умудрялся прорываться мимо боевых заклятий, встречала своими клинками стража башни. Несмотря на относительно скромные размеры, сабли легко отсекали рептилиям головы и конечности, а то и вовсе перерубали их пополам. Иногда, даже вдоль, а не поперек. Силы закованным в блестящие латы громилам действительно было не занимать, а латы их видимо несли на себе какие-то косметические чары, поскольку упорно отказывались покрываться кровью. Вот только пусть риамцы и уничтожили, пожалуй, не меньше сотни врагов, но меньше тех не становилось. Словно бурлящее изнутри облако, состоящее то ли из сверкающего песка, то ли из мелких-мелких жемчужин, то ли вообще из одной лишь энергии с подобным окрасом, выбрасывало из себя все новых и новых нападающих в произвольно выбранном направлении со скоростью от пяти до семи нелюдей в секунду. Правда, иногда те прибывали частями. Примерно одно покрытое чешуей тело из трех вываливалось из порта либо уже мертвым, либо умирающим по причине отсутствия изрядных кусков плоти: рук, ног, головы…Или все это было, но отдельно от истекающего кровью туловища. А еще невезучие рептилии изредка появлялись внутри башни так быстро, что находящийся уже в стенах вражеского укрепления ящер без посторонней помощи выполнял маневр «убей сибя ап стену». В роли последней иногда выступали стражи башни и, судя по парочке валявшихся под грудой низкорослых трупов бездыханных латников, некоторые шансы на то, чтобы повалить людей, тварюшки все-таки имели.

– Убьем колдуна! – Я все-таки был поставлен ногами на лестницу, а после сразу же встал на цыпочки, чтобы иметь возможность говорить куда-то в район уха замершего на пару мгновений здоровяка, пусть даже его голова и была прикрыта шлемом. – Тогда ящеры одержат здесь верх и задержат тех, кто топает за нами сверху!

Стражи башни окружили облако, видимо являющееся своеобразным порталом, не позволяя ящерам растекаться в разные стороны и накапливаться. Чтобы встать стеной по периметру магической аномалии, их было слишком мало, но волшебница ликвидировала наметившиеся прорывы. Наше приближение риамцы наверняка заметили, но отреагировать толком вояки не успели, так как банально смотрели не в ту сторону. А возможно обнаружив краем глаза спускающихся по лестнице людей, машинально записали их в союзники, поскольку не имели возможности слишком сильно отвлекаться от шипящих ящеров, пытающихся вогнать копье или клинок в сочленение лат, пускай даже ценой своей жизни. Где уж тут приглядываться к одежде, вернее тряпкам её имитирующим! Увлекшаяся контролем жидкости волшебница тоже слишком промедлила и сделала пару шагов навстречу своим бронированным защитникам лишь после того, как барон оказался на расстоянии удара, а сжимаемый его рукой меч попытался снести беловолосую голову. И зазвенел, украсившись парой выщерблин, столкнувшись с возникшими прямо из воздуха струями воды, по воле ведьмы прикрывшими её напарника чем-то средним между щитом и капюшоном. Однако, одновременно с большим и страшным бугаем ударил и я, до этого момента держащийся чуть сзади. Длинным копьем, которое было сжато в вытянутых вперед руках. В расшитую узорами алую тряпку на животе, рассчитывая не пробить мантию мага, так по крайней мере отбить ему все внутренности и на пару минут вывести из игры. Однако острие трофейного оружия легко прорвало изукрашенную ткань и вонзилось в бледную плоть, выпустив наружу брызги красного сока и углубившись внутрь на целую ладонь. Глаза альбиноса расширились, кажется, он не сразу поверил тому, что произошло, но потом услышал испуганный вскрик девушки, все-таки почувствовал боль, лицо исказилось в гримасе страха, а выпустившие посох пальцы вцепились в инородный предмет, пронзивший его кишки…А после Форст, хладнокровно подпустивший к себе одного из стражей башни поближе, не обращая внимания на ударившую его по плечу вражескую саблю, каким-то образом сумевшую прорубить металл доспехов, пнул латника прямо на ведьму, сшибив её с ног живым, но крайне тяжелым снарядом. И помчался дальше вниз, уволакивая меня за собой. Я, захваченный осознанием содеянного, не сумел удержать древко оружия, буквально вывернувшегося из разжавшихся пальцев, однако утеря трофея неожиданно получила некоторую компенсацию.

Воин. Уровень 4.

Получен модификатор физического состояния. Ловкость +1.

Глава 3

Идущий сверху шум битвы затих. То ли портал закрылся, перестав извергать ящеров, то ли чешуйчатые, воспользовавшись заминкой людей и временным отсутствием магической поддержки, все-таки смяли риамцев. Однако, поскольку мы были уже достаточно далеко, то данный вопрос волновал меня куда меньше другой, куда более насущной проблемы.

– Да какого же размера эта чертова башня?! – Искренне возмутился я, жадно хватая ртом воздух, когда лестница внезапно кончилась. Однако, ступеньки привели нас не на первый этаж, а на какой-то балкончик, откуда открывался неплохой вид на город, охваченный пламенем войны. Здесь тоже использовалось очень мутное стекло, однако в нем имелась оплавленная дырка размерами примерно метр на полтора. Видимо какое-то из боевых заклинаний, разминувшись со своей целью, двигалось дальше до тех пор, пока не угодило сюда. С прошлого раза, когда можно было выглянуть наружу, изменилось немногое. Море и стоящие там корабли почти исчезли из поля зрения, из десятка гигантских черепах двоих опутали исполинские лианы, проникшие под кожу монстров и превратившие их в самые большие на свете клумбы. Огромный черный дракон заработал кровоточащую рану в боку, но сумел наполовину забурить в один из летучих бастионов и продолжал углубляться дальше, разрушая парящую крепость и не обращая внимания на атаки её товарки, терзающие его чешуйчатый тыл. – Мы спустились уже этажей на пятьдесят, а ей нет ни конца, ни края!

– Высоту вот не скажу, но если путник начнет обходить её по периметру с рассветом, то вернется на прежнее место он только после заката, – самодовольно заявил гном, который за время забега по ступенькам не только не запыхался, но и кровью плеваться перестал. – Умели строить мои предки!

– Умели, – вынужденно признал я, пытаясь хоть как-то осознать размеры конструкции, внутри которой сейчас находился. Осознать толком не получалось, поскольку мозг завис на двух постоянно повторяющихся вопросах: «Как?!» и «Нафига?!». Но надо думать, какие-то разумные и логичные причины у дальних родичей коротышки имелись, если они отгрохали постройку, куда при должном желании сможет заселиться население целого мегаполиса. Или даже какой-нибудь маленькой страны. – Стоп, слышите? Кто-то кричит так, словно его режут!

В башне вообще было на удивление тихо. Даже отзвуки взрывов снаружи хоть и долетали сюда, но едва-едва. Если подумать, то может отсутствие звуков боя наверху означает не прекращение драки, а наличие какой-нибудь особо эффективной шумоизоляции, заложенной гномами еще на этапе строительства? Но тем четче слышался не слишком близкий, но и не особо далекий захлебывающийся вой, скорее всего, испускаемый человеческой глоткой. И тот, кто голосил, не имея даже возможности оформить свои чувства в какие-нибудь слова, прерывался исключительно для того, чтобы глотнуть новую порцию воздуха.

– Ну и? Ящеры убивают риамцев или риамцы ящеров. Нам надо идти дальше, искать путь в темницы, – барон двинулся в ближайший из коридоров. – Там остались мои дочери, и я сделаю все, чтобы спасти их!

– В бою кричат не так, да и умирающий обычно тоже голосят иначе, – возразил ему я, прислушиваясь к издаваемым кем-то очень страдающим звукам боли. Почему-то на ум пришло маленькое бешено вращающееся сверло, которым кто-то медленно стачивает твои зубы. Это чего, со мной такое в прошлом было?! Брр! Память вернуть, конечно, хочется, но можно, пожалуй, и не всю. – Там кого-то пытают. А раз так, то кричит один из наших товарищей по несчастью.

– Соглашусь, с уважаемым мэтром. Подобные звуки больше характерны для пыточных, чем для поля брани, – глубокомысленно заметил младший инквизитор, двигаясь вперед полубоком, словно осторожничающий кот. – Во время боя заниматься изготовлением артефактов, поднятием нежити или наказанием провинившихся не будут…Это явно ритуальное жертвоприношение, нужное для создания каких-нибудь серьезных темных чар. И если он так вопит и покуда не помер, то там есть то, чем поддерживают его жизнь. Целители и сильные маги нужны на макушке башни, где собрались правители риамцев. Скорее всего мы слышим, как работают ученики, вооруженные зельями и выданными на время артефактами.

– Нам бы такие штуки ой как пригодились, – мгновенно понял ход его мыслей пират, косясь на свою окровавленную руку. – Да и пять человек, из которых один лишенный силы волшебник, будет как-то маловато для прогулки по риамской башне.

– Ладно, уговорили, – процедил барон, поворачиваясь из стороны в сторону и явно пытаясь определить источник звука. – Давайте проверим, кто это там орет…

Коридоры через каждые метров сто перегораживали уже знакомые мне ширмы из реек и бумаги, и они же перекрывали путь в комнаты. И различить через них силуэты тех, кто находится на другой стороне, если они стоят к преграде достаточно близко, было сложно, но можно. Увы, на сей раз, подкрасться к противнику незамеченным не получилось. Углядев приближение пяти фигур, пусть даже по виду и человеческих, парочка сжимающих обнаженное оружие и прикрывающихся щитами стражей башни шагнула наружу, чтобы проверить возможную угрозу или узнать новости от своих соратников. Закричать «Тревога» или нечто подобное они не успели. Одному сломал коленную чашечку удар сделанного из ошейников цепа, а после упавшему телу в щель между воротником и шлемом нанесли удар кинжалом инквизитора. Второй, прикрываясь круглой металлической пластиной от неимоверно мощных ударов по голове и плечам, проморгал выпад сабли пирата, скользнувший ему под левую руку и доставший до сердца. Вот только звон железа и крики сами по себя послужили для находящихся поблизости людей предупреждением о том, что к ним кто-то приближается с совсем недружелюбными намерениями.

Что-то вроде ударной волны избирательного действия отшвырнуло назад бросившихся в атаку беглых пленников, при этом чудесным образом не повредив ни сделанной из реек и бумаги ширмочке, ни мне. Я чувствовал, как нечто одновременно упругое, словно резина и прочное как мраморные стены окружающей нас башни давит на лицо, шею, грудь и даже ноги, но частично расступается в стороны, подобно волне прибоя, а частично проникает куда-то внутрь, словно чересчур холодный зимний ветер, что оказался непроизвольно втянут легкими. Конечно, чары заставили чуть-чутьпошатнуться и переступить с ноги на ногу, выбив из равновесия, однако это было сущей мелочью на фоне того, как они приложили остальных. Гном и барон отлетели метров на десять, будто их стукнул невидимый великан, и пусть они практически сразу же поднялись обратно на ноги, однако оказались вынуждены схватиться друг за друга, чтобы снова не упасть. Ну а младшего инквизитора и пирата вообще чуть ли не обратно на лестницу унесло и, готов поклясться, их кости хрустели если и не на всю башню, так по крайней мере на этот этаж! Однако, я также откуда-то знал, нет не знал, чувствовал, что сила, спущенная с цепи одним из вражеских магов, способна на большее, много большее. Она могла бы стать острейшим лезвием, способным развалить пополам дракона или пучком пробивающих все и вся незримых игл, рикошетящих от стена, пол и потолка, чтобы в течении нескольких секунд превратить замкнутое пространство в смертельную ловушку, где не способно выжить ни одно существо крупнее комара. А волшебства всего лишь хватило на то, чтобы отбросить четырех человек. Словно богатырский замах вдруг обернулся слабеньким тычком открытой ладони.

– Как же мне, оказывается, этого не хватало, – прошептали губы, в то время как по телу разливалась мощь, казалось, способная поколебать само мироздание…Или как минимум заставить мою крышу улететь в дальние края, заодно повалив пару стен и изрядно поцарапав и без того треснувший фундамент страдающего амнезий разума. Вот только с каждым мгновением этой чудотворной энергии становилось все меньше и меньше, она утекала, словно вода из разбитой бутылки, а потому запасы бурлящей в организме силы требовалось как можно скорее пополнить. Или же хотя бы использовать с толком, чтобы было не так обидно, когда чужое волшебство полностью исчезнет. – Эй, уроды, не ждали?! А я приперся!

За ширмой обнаружился то ли слишком большой балкон, то ли маленькая обзорная галерея. Стекла здесь тоже были весьма мутные, но зато рамы могли открываться без помощи суицидально настроенных троллей. И как раз сейчас в открытое окно было выставлено нечто, сходу обозванное моим разумом «техномагической зенитной пушкой». И частью её являлся растянутый на специальной светящейся раме человек, которого успели лишить большей части кожи, частично расчленить и растащить сочащиеся кровью куски в стороны, подвесив на специальных крюках так, чтобы сосуды, тянущиеся из дрожащего в агонии тела случайно не порвались. Ну а заодно проткнули какими-то штырями, соединенными с некоторыми частями подозрительного агрегата толстой медной проволокой. Кроме живого элемента питания, тут присутствовало еще шесть человек. Два малость бледноватых юноши с щипцами и скальпелями в руках, молодой мужчина, обеими руками сжимающий то ли покрытый перьями щит, то ли все-таки металлический бубен и трое стражей башни, бодрой трусцой прущих на меня с саблями наголо. Не совсем понимая, что делаю, я вытянул в их сторону руки, представляя на их месте тонкие-тонкие копья, нет даже скорее иглы, безумно острые пускай и крайне хрупкие, начинающиеся в середине ладоней и заканчивающиеся в смотровых щелях риамцев. Воля стала реальностью, и на краткий миг меж нами появилось нечто вроде струек застывшего воздуха толщиной едва ли в мизинец. Спустя лишь секунду они исчезли, сломанные инерцией прущих вперед на подкашивающихся ногах уже мертвых тел, которым созданные магией объекты пронзили сначала глаза, а затем и расположенный за ними мозг. Чуть приотставший вояка, которому под ноги рухнуло два его товарища, споткнулся и замедлился, чем и подписал себе приговор. Чужой мощи, казалось еще секунду назад плескавшейся безбрежным океаном, у меня остались лишь жалкие остатки, и чтобы использовать их для создания новых чар требовалось, как минимум, основательно сконцентрироваться. Однако у обладателя металлического бубна проблемы недостатка мощи и дури явно не было, и вызванный им смерч разбил все стекла, вырвал хирургические инструменты из рук испуганно закричавших учеников, разорвал на части последнего из стражей башни вместе с двумя его мертвыми коллегами, а также уничтожил расположенную за моей спиной перегородку. Ну и большую часть дерюги, любезно выданной здешними хозяевами. Нельзя сказать, что я совсем не пострадал, тело мгновенно рвануло в паре десятков мест сразу, словно его хлестанули кнутами со всех сторон…Но глаза по счастливой случайности уцелели, а я по всей видимости очень неплохо умел терпеть боль. Желание бросить все, чтобы поорать и поплакать было. Но куда сильнее было желание заставить стоящих передо мной ублюдков вопить как недорезанных поросят и гадить себе в штаны.

– Ты?! Какого демона?! Ты же должен быть мертв! – Лицо альбиноса исказилось страхом, нет, пожалуй, настоящим ужасом, и он машинально попятился назад, сбив с ног одного из своих своих подручных. Однако, эмоции ни капли не помешали ему шустро трясти своим бубном, только на сей раз не для атаки, а для защиты, заодно выцарапав из под одежды какую-то блестящую висюльку. Вновь созданное мной из наполнившей тело энергии воздушное копье сломалось, наткнувшись на мерцающий полупрозрачный купол. – Владыки Башни давно растерзали тебя на тысячу кусочков! Они не могли простить убийство сэра Каролаиля!

– Не знаю, у кого ты спер эту игрушку, но твоим учителям следовало забрать её из рук столь неумелого владельца. – Оповестил я колдуна, одновременно борясь с накрывшим разум туманом эйфории и судорожно пытаясь вытрясти из своей дырявой памяти какие-нибудь новые приемы работы с памятью. Он явно знал меня…Знал и боялся. Вот только если этот тип вспомнит, что сейчас себя прошлого стоящий перед ним человек напоминает максимум внешне по причине потери им большей части прежней силы, то будет худо. Значит, надо давить, не давая ему опомниться и прийти в себя, а там, глядишь, барон и гном на помощь подойдут. – Пожалуй, я передам им свое неудовольствие, когда буду по очереди забивать этот артефакт в их гнилые глотки прямо через задницу!

В дополнение к мерцающему барьеру пространство меж нами перегородила сначала стена электрических разрядов, а потом колдун сделал то, чего я от него ну совсем не ожидал. Выпрыгнул в открытое окно. Учитывая его владение магией воздуха, следовало предположить, что он умеет летать или хотя бы планировать, поскольку на самоубийцу этот тип походил не сильно. Вот только когда он доберется до кого-нибудь из своего начальства, искать меня и моих спутников примутся в два раза сильнее. Кажется, я уже успел подпортить жизнь нынешним хозяевам башни, просто не помню об этом. Но уверен, они будут страшно «рады» вновь услышать знакомое имя и узнать, что лишенный своих сил и отправленный на трансформацию в нежить старый враг каким-то образом уцелел, и теперь однажды может прийти за ними. И, кстати, а разве уровня за победу над столь серьезным врагом мне не полагается?

– Мы сдаемс… – Поспешил сказать один из юных палачей, но договорить не успел. Запущенный в полет уверенной рукой инквизитора нож пробил ему горло, да и второй ученик колдуна осел с точно таким же украшением в шее. Один из юношей сразу упал на колени, царапая рукоятку пробившего гортань инородного предмета, а его напарник, несмотря на ужасную рану, рванулся к незамеченному поначалу мной шкафчику, вделанному в основание техномагического агрегата сбоку от заживо расчлененной жертвы. И даже успел вытянуть оттуда небольшую вытянутую мензурку с ярко – красной жидкостью. Но потом третий нож пробил ему затылок. Феодор явно питал некоторую слабость к метательному оружию, а потому озаботился взять его запас с тел убитых ящеров. И видимо он имел какие-то навыки для обращения с ним, поскольку в ином случае не такой уж и тяжелый снаряд вряд ли бы сумел пробить затылочные кости.

– Надо было брать их живьем, служитель церкви и богов, – пробасил коротышка с цепом из ошейников, обнаружившийся у меня за спиной. Барон тоже уже успел подняться на ноги и теперь ковылял через обломки разорванной на куски ширмочки. – Узнали бы в какой стороне лестница, что ведет к темнице.

– И где здесь туалет? – Добавил пират, медленнее всех ковыляющий из дальней части коридора к месту уже закончившегося боя. – Что? Каша, которую сегодня утром по камерам разносили, у меня на родине могла бы продаваться как слабительное!

– Гадь где хочешь. С учетом того, что мой народ уже три сотни лет как потерял это место, я не обижусь. – Разрешил ему гном, проводя рукой по своему гладко выбритому подбородку, а после перевел взгляд на меня. – Волшебник, к тебе вернулась сила?

– Вообще-то нет, но сейчас да…Ненадолго. – Я буквально чувствовал, как утекает по каплям волшебство, задержавшееся в моем теле лишь на очень короткое время. И то, что одновременно с этим спадала дарующая иллюзию всемогущества эйфория и становилось легче логически мыслить, являлось слабым утешением. – Кажется, заклятия этого колдуна словно обтекали меня…И часть их энергии удавалось украсть. Как-то. Непроизвольно. Когда от пироманта на лестнице бегал, то же самое было, только в меньшем масштабе.

– Высокое сопротивление магии абсолютно естественно для волшебников высоких уровней, по всей видимости вам повезло его сохранить после обряда кражи сути. – Пожал плечами инквизитор, с хрустом вытаскивая свое оружие из затылка юного альбиноса. – Кража части энергии из вражеских чар…Ну, это не норма, но такое встречается. Жалко конечно, что я всего лишь младший инквизитор и потом не могу увидеть все ваши уровни и способности, чтобы их можно было как-то использовать, но не надо расстраиваться. Когда получите десятый, то пройдете так называемый барьер компетентности пред ликами Богов, и тогда сможете в любой момент просматривать свой полный статус.

– Бедолага сдох, – констатировал барон, взирая на ужасно изуродованное тело, которое в один момент вдруг перестало и кричать, и дышать. Достав из шкафа небольшую бутылочку, наполненную какой-то тускло-красной жидкостью, он жестами показал мне втереть её в свои раны. – То ли жизнь в нем поддерживали магией сбежавшего колдуна, то ли тот ураган какие-то важные сосуды порвал. Возможно, это даже к лучшему. Я, конечно, знаю основы полевой хирургии, но чтобы соединить такое обратно в человека, нужен воистину великий целитель. И добавить своих – последнее дело.

– Но зато он сдох намного раньше, чем планировали упыри и, наверное, успел увидеть, как его мучители отправляются в преисподнюю. На его месте меня бы это порадовало. – Пират развернул окровавленную тряпку, скрывавшую его левую руку, и на пол упали отрубленные пальцы. Чей-то клинок наполовину разрубил ладонь этого человека, заодно смахнув с неё три из пяти выступающих деталей. И было это может и незадолго до того, как я очнулся, но явно не пару минут назад. Однако, беглый пленник полил их содержимым одной из бутылочек, к которым так стремился умирающий юноша, и обрубки приросли на место как ни в чем не бывало. – Ах ты ж, падла! Ж-жется, сука! Эти уроды туда обезболивающих компонентов пожалели или специально добавить забыли!

Комментарии пирата были не слишком цензурными, но более чем уместными. Чудодейственный препарат может и заставлял смыкаться исполосовавшие мое тело тут и там неглубокие ранки, однако там где эта субстанция касалась кожи, словно вспыхивало неведимое пламя, от которого зубы сжимались до хруста, а глаза лезли на лоб. К счастью, неприятные ощущения держались не слишком долго, секунды три, после чего пропадали без следа. Но каждую новую порцию зелья на ладонь приходилось выливать, натуральным образом пересиливая себя.

– Главное, что лечит, и таких зелий тут остался целый десяток. Все же мои целительные силы отнюдь не бесконечны, и за сегодняшний день я их использовал больше, чем за последние полгода до попадания в плен, – откликнулся инквизитор, наклоняясь над одним из убитых мной латников, чтобы содрать с него шлем, лишь немного запачканный натекшей из глазницы кровью. – И доспехи теперь есть на всех.

– Мне ваши человеческие латы не по росту будут, да и сталь дряная, пусть и блестит, как у кота яйца, благодаря какому-то лаку. – Пробурчал гном, роняя на пол один опустевший флакон из под зелья и тянясь за следующим. – Чтобы попасть к темницам, нам надо найти путь дальше вниз и держаться ближе к центру, где лифтовой колодец расположен. Но к самим подъемникам соваться нельзя. Дух, который там всем командует, нас мигом заметит и скрутит в бараний рог. Да и риамцев будет больше, намного больше…

– Конечно больше, – согласился с ним инквизитор, теперь стягивающий с выбранного им мертвеца наручи, мешающие содрать сам доспех. – Я вниз-то спускаться устал, а уж переться на верхние этажи иначе, как при помощи одного из магических подъемников, решительно не согласен. А уж о том, чтобы каждый день и несколько раз туда-сюда бегать, даже и подумать боюсь.

– Значит, будем бить ноги на лестницах, которые сначала придется найти. – Констатировал я, поднимая с пола щит одного из латников. И надраенная до блеска металлическая пластина оказалась весьма тяжелой. А уж сколько латы весят и представить страшно, мне в них хорошо если удастся сотню метров пройти, прежде чем надо будет остановиться и перевести дух. – Эй, уважаемый Магмабород, не пытайся эти железяки на себя напяливать, все равно тут нет твоего размера. Как думаете, удастся нам проскользнуть мимо риамцев без драки, если мы замаскируемся под трех стражей башни, тащащих на какой-нибудь алтарь двух избитых и упирающихся рабов?

Глава 4

– Х-хша-ша! – Выкрикнул неизвестный мне боевой клич почти двухметрового роста крылатый ящер, бросаясь на стену закованных в металл латников и прорывая её, будто попавший в стеклянную стенку камень. С громким треском и разлетающимися в сторону осколками. Окутавшийся зеленым маревом нелюдь, вооруженный двуручной костяной дубиной с торчащими из неё шипами, разбрасывал стражей башни словно котят. Одного пнул, двоим сразу оторвал упакованные в шлем головы одной лишь силой удара своего вообще ни разу не режущего оружия, четвертого проткнул закрепленным на кончике хвоста штыком, пятому перерезал горло острым как бритва краем крыла, а в лицо шестому так и вовсе дыхнул кислотой, заставившей в одну секунду стечь по шее и кожу, и мясо.

Клинки риамцев вязли в защитном ореоле, максимум едва царапая почти ничем не прикрытую зеленую чешую, да и пущенная из задних рядов каким-то чародеем молния не заставила тварь даже почесаться. А соткавшаяся из серебряного света огромная секира лишь впустую пробороздила пол. Там, куда пришелся её удар, ящера давно уже не было. Правда, плечом он поймал короткий арбалетный болт, на древке которого чернели провалами в первородный мрак какие-то совсем недобрые руны, но если рана и мешала ему сражаться, то пока это было незаметно. Толпой бы, пожалуй, получилось рано или поздно завалить и этого чешуйчатого чудо – богатыря, но вслед за лидером на людей насели и другие рептилии. Размером с человека, но без крыльев и ядовитого дыхания, сражающиеся похуже, дохнущие чаще…Однако их было много. Сколько конкретно, сказать не получалось, хвост выметнувшегося из бокового коридора отряда нелюдей находился вне зоны видимости, но судя по громкости агрессивного шипения счет шел на сотни. Впрочем, подвергшийся нападению блокпост тоже внушал. Пять десятков латников при поддержке аж четырех магов и какого-то немертвого страшилища, напоминающего малость подгнивший гибрид бегемота и ежа, могли дать прикурить кому угодно.

– Похоже, драконы настроены серьезно, раз телепортируют на убой даже дрейков, – пораженно присвистнул младший инквизитор, подталкивающий меня в спину. – Если кобольдов они и за разумных-то не считают, а к ящеролюдам относятся в лучшем случае как к рабам, то вот крылатые уже имеют в их обществе некоторый статус и весьма существенные привилегии…

– Заткнись и беги, человече, – пробурчал сквозь зубы облаченный в порванную, где только можно и нельзя, дерюгу гном с ошейником на шее и цепью, якобы заставляющей его держать руки за спиной. Вновь примерить на себя подобное украшение коротышка согласился с большим трудом и теперь находился в крайне скверном расположении духа, едва удерживаясь от того, чтобы отвесить пинка своему излишне говорливому «конвоиру». Аналогичное приспособление и мне давило на плечи, одним своим наличием вызывая какой-то идущий из глубины дискомфорт, но справиться с собой все же получалось. Все равно при необходимости на то, чтобы сбросить держащиеся на соплях оковы уйдет, максимум, секунд пять. – А если уж тебя так раздирает потрындеть, то хотя бы делай это на риамском, чтобы если кто услышит, то подумали, будто ты с другими стражами разговариваешь.

– Но я его почти не знаю, и акцент наверняка привлечет к нам только больше внимания…

– тогда просто заткнись!

В любой другой день и час моя затея проскользнуть к темнице под видом риамцев и их покорных рабов имела бы примерно столько же шансов на успех, что и прорыв грубой силой. Ну, то есть ноль или, по крайней мере, число очень-очень к нему близкое. Пусть глухие доспехи надежно скрывали цвет кожи и черта лица, напяливших на себя стальную скорлупу людей, но обязательно бы нашелся кто-нибудь, жаждущий докопаться до нашей группы с вопросами: «Кто? Куда? К кому? И почему?», а ответы мы бы дать не смогли. Ну, если не считать за них попытку прирезать чересчур любознательного альбиноса. Однако сейчас, когда за стенами башни грохотала битва, а ящеры могли возникнуть буквально где угодно, никому из местных жителей не было дела до небольшой группки соотечественников, тащащей куда-то двух рабов. Союзники? Уже хорошо, значит можно отвести от них взгляд и сосредоточиться на чешуйчатых людоедах, норовящих выпустить тебе кишки. Максимальную опасность в данный момент представляли даже не атакующие всех, кто лишен чешуи, разумные рептилии, ибо от тех по крайней мере можно было драпать во все лопатки прямиком до ближайшей группы риамцев, после чего хвост из ящеров терялся. Нет, больше всего лично я сейчас опасался младших командиров обороняющихся, которые могли попытаться приказать чужим бойцам усилить их подразделение, а невольников просто прирезать, чтобы не мешались под ногами. Но поскольку мы даже при отсутствии противника в зоне видимости двигались на максимально доступной скорости, то пока вражеский офицер успевал нас разглядеть, а после у него появлялась идея немного покомандовать, то потенциальное подкрепление оказывалось уже далеко. Наверняка самые важные помещения титанической постройки охранялись куда более бдительными стражами, даже сейчас крайне подозрительно относящимися к любому, кто не их непосредственное начальство, однако все они располагались либо на верхних этажах, либо ближе к центру с его подъемниками. Ну а дальние закоулки башни, заселить которую целиком у риамцев не имелось то ли возможности, то ли желания, охранялись по остаточному принципу.

– Стоп! – Внезапно поднял руку пират, останавливая наше продвижение к глубинам, до которых осталось в общем-то не так и далеко. Судя по виду из попадающихся периодически окон и дыр в стенах, до земли осталось максимум метров сто. Только вот мы слегка заблудились и никак не найдем лестницу, ведущую на самые нижние этажи. – Слышите?

– Слышим, – подтвердил барон, и мне осталось только мысленно со здоровяком согласиться. Где-то рядом об мраморный пол звучно стучали марширующие ноги. И было их много, минимум сотни. – У кого-нибудь есть навыки скрытности? Надо бы разведать чего там такое.

– Ну как бы у меня, но я еще не восстановил резерв, – словно извиняясь, развел руками блондин. – Тех крох, что смогу из себя выжать, надолго не хватит.

– Тогда пойду я, – решил пират, выдвигаясь вперед и сбрасывая с себя латные ботинки. – Тихий шаг это, конечно, немного не то…Но кроме него у меня активных навыков раз – два и обчелся, а потому есть кой – какой запасец.

Напряженное ожидание после его ухода продлилось всего минуты две, а после гроза морей вернулась на цыпочках. Причем, кажется, сейчас она гораздо больше усилий прилагала к тому, чтобы передвигаться абсолютно бесшумно и незаметно.

– Нежить в тяжелых доспехах. Мертвые легионеры. – Сказанные шепотом слова давались ему очень непросто, словно пират все время своего отсутствия таскал нечто очень-очень тяжелое на своем горбу. – Прут с ведущей вниз лестницы куда-то вверх. И их много, целые тысячи!

– Владыки Башни наконец-то расконсервировали свою заначку с низшей нежитью, – понимающе покивал инквизитор. – Мертвые легионеры, конечно, бойцы совсем не самый высший сорт, но уровень так тридцатый должен быть у каждого. Самое то, чтобы вычистить из башни всех ящеров.

– тогда мы пойдем вперед только после того, как они пройдут, – решил барон. – Другую ведущую вниз лестницу можно еще целый час искать, ящеров на пути следования подобной армии не останется, ну а римцы будут чуть поспокойнее, ибо не станут ждать появления поблизости врагов.

– Тридцатый уровень это много? – Осторожно уточнил я, по одному разжимая пальцы, намертво сцепленные вокруг найденной на теле одного из юных палачей изумрудной брошки. Мое тело, ну а может аура, по какой-то причине стремительно теряло магическую энергию, даже если какие-то глубинные рефлексы и помнили как с ней обращаться. Однако украшение покойного помощника балующегося ритуальным мучительством колдуна, похоже, являлось чем-то вроде батарейки, содержа в себе немного силы. И при необходимости у меня, пожалуй, получилось бы её вытянуть. Одновременно я как мог напрягал память в попытке хоть как-то сопоставить известные мне величины. Десять – минимальный уровень, чтобы считаться полноценной личностью, а вот сто шестьдесят уже выдающееся достижение.

– Многое зависит от того, какие классы его составляют, но вообще это более чем приличный уровень. Большинство крестьян или горожан за всю свою жизнь не достигают двадцатого. Даже ни разу не бравшему в руки оружие неграмотному бродяге, если у него вдруг как-то наберется столько благословлений богов, на вербовочном пункте сходу предложат жалование лишь чуть-чуть меньше ветеранского. – Принялся объяснять инквизитор. – И отсутствие подходящих для боя способностей или телесного усиления помехой не будут, ведь с каждым уровнем человек либо иное живое существо все равно становится немного крепче, а потому пару-тройку гоблинов подобный мужик без помощи казенного снаряжения тупо кулаками забьет. Сорок – это уже заявка на то, чтобы считаться очень-очень серьезным специалистом вроде местных стражей башни.

– Так-то они дерьмо в блестящих железках, лишь немногим лучше обычных городских стражников, в чистом поле да один на один я бы любого заборол. А на палубе, так и двух, если не всех трех. – Подключился к процессу просвещения пират, чье имя, кстати, следовало наконец-то узнать. Сам же он в это время улегся прямо на мраморный пол и, похоже, был намерен воспользоваться вынужденным простоем, чтобы немного отдохнуть. – Но вот на своей территории любой из них может доставить мне проблем, а я вам не какой-нибудь безусый юнга, а второй помощник капитана! И уровней у меня уже седьмой десяток идет!

– Как и у меня. И ори потише, а то услышат еще. – Продолжил свою мини – лекцию младший инквизитор, еще раз доказывая свою любовь к тому, чтобы ворочать языком. – Если уровень в районе сотни, как у господина барона или уважаемого Магмоборода, то это редкое достижение, которым стоит гордиться. Данную веху называют также барьером истинных чудес. После неё богами даруются способности, действующие не на одну две – цели, а скажем, на целые отряды. Или определенную территорию вокруг себя.

– У меня парочка таких уже есть, пусть даже я еще и не сотка. – Не без гордости заметил барон. – В радиусе двадцати шагов те, кого считаю союзниками, восстанавливают свои силы быстрее! А еще на всей территории баронства те, кто принес мне присягу, могут полноценно выспаться на целый час раньше.

– Мощно, – способность спать меньше без всякого дискомфорта, вызвала в памяти какие-то смутные ассоциации…Кажется, я был бы очень не против воспользоваться чем-то подобным! – Кстати, а как конкретно мы познакомились? Что вообще все вы обо мне знаете?

– На меня не смотри, я на другом ярусе сидел, – буркнул гном. – То, что риамцы сделали темницей, вообще-то изначально являлось мастерскими высокоуровневых алхимиков, работе которых мешает внешний фон. По одной на этаж, чтобы друг друга испарениями не потравили… А упыри разбили и без того маленькие комнатки перегородками, сделав по пять – шесть отдельных камер.

– Аналогично, – кивнул блондин. – И я, и этот пират познакомились с господином бароном лишь в камере предварительного содержания для живого материала при помещении, куда нас притащили, чтобы переработать в нежить. А вас мы так и вовсе обнаружили лишь когда искали оружие, амуницию и припасы, уже после своего побега, удавшегося лишь милостью светлых богов…

– Тогда уж скорее чешуйчатых, – хмыкнул пират. – Не снес бы драконий плевок кусок стены, к которому нас приковали, демона лысого бы у барона получилось цепью тюремщиков забить и снять с них ключи от магических замков.

– Простите, о боги, грех этот сему еретику и сквернослову, – поднял взгляд к потолку блондин. – Не со зла же он…Просто дебил!

– Если честно, друг мой, то и я могу сказать не так уж и много. Сегодня своими глазами увидел вас впервые, пусть даже и целый месяц провел в соседней камере. Из того каменного мешка, куда засунули меня и дочерей, были видны только просовывающиеся через решетку руки. Даже имя и облик своего благодетеля пришлось узнавать от других обитателей сего проклятого места. – Пожал плечами широкоплечий здоровяк, на которого переместился мой взгляд, ненадолго снимая с себя трофейный шлем, чтобы почесать в затылке. – Риамцы хотели, чтобы я стал их рабом, но подчинить волю того, кому боги даровали почти целую сотню уровней не так уж и просто. Сделать это на пару дней вполне возможно, замутить мозги на неделю весьма тяжело, а месяц абсолютной покорности уже представляется делом крайне сомнительным. Ведь не обязательно сбрасывать путы подчинения полностью и надолго, опытному бойцу хватит и десяти секунд относительной ясности сознания, чтобы внезапным ударом хоть архимага убить, если тот стоит достаточно близко. Но способы есть…Ужасные и отвратительные способы. К несчастью, в плен я попал вместе со своими дочерьми. Старшей из них девять лет, а младшей всего семь. Нас бросили в один и тот же каменный мешок. И велели тюремщикам не кормить и не поить обитателей этой камеры.

– Твари они, – буркнул пират, закладывая руки за голову. – Нет, я конечно тоже не ангел…Но пытки голодом и жаждой на Вольных острова никогда не применяли!

– Ага, они слишком долгие, а ваше племя ждать не любит, – съязвил блондин. – Я так понимаю, господин барон, они ждали, что вы либо сойдете с ума от голода и жажды, а после убьете своих дочерей и насытитесь их плотью, либо избавите девочек от страданий и тем все равно совершите грех, который никогда не сможете простить себе? Подобные способы ломки сознания, облегчающие превращение твердых духом обладателей высокого уровня в покорную полутварь, увы, применяются нередко.

– Ты все верно понял, инквизитор. Совершить самоубийство или напоить дочерей своей кровью мне не давал, по всей видимости, навык одного из тюремщиков, поскольку тогда об этом даже мысли в голове не возникало. – В голосе здоровяка плескалась такая ненависть, что я невольно порадовался отсутствию у нас времени, необходимому для захвата и неторопливого вдумчивого допроса альбиносов с последующим показательным умерщвлением. Пытки омерзительны и аморальны? Пф! Да барон бы с легким сердцем пошел на абсолютный геноцид данного народа. И, надо сказать, у него для этого имелся действительно весомый повод. – Уже через жалкие двое суток, мои гордость и честь не имели никакого значения по сравнению с лицами дочерей, которые больше не могли даже плакать. Я умолял тюремщиков о милосердии, я был готов дать риамцам любые клятвы и нарушить все взятые ранее на себя обеты, я бы продал душу темным богам ради своих детей…И, к стыду своему, далеко не сразу обратил внимание на раздающееся посреди ночи отчаянное мычание из соседней камеры, которым вы, друг мой, пытались привлечь к себе внимание. Вернее к пропитанной влагой тряпке, сжатой в вашей руке.

– Мычание? – Переспросил я, пытаясь вызвать в своей памяти хоть какой-то отклик, но та молчала будто партизан на допросе. Ха, а я, кажется, знаю, кто такие партизаны! Пусть очень смутно, на уровне каких-то полуразмытых образов, но все-таки! – Мне что, кляп вставили, чтобы не ругался лишний раз?

– У вас, друг мой, тогда не было языка. Но его отсутствие ни капли не помешало передать нам в несколько приемов достаточно воды, чтобы напоить всех. И это было намного больше, чем выдаваемая другим заключенным дневная порция. А еще той ночью мы получили две едва-едва теплые крысиные тушки, хотя готов поклясться, ни одного грызуна не бегало ни по камерам, ни по коридору. – Я передернулся сразу всем телом от отвращения при одной мысли о подобной пище…Но следовало отбросить эмоции в сторону и воспользоваться разумом для осознания той ситуации, в которой оказался Форст и его дети. Наличие даже такого пропитания гораздо предпочтительнее голодной смерти. Ведь когда кто-то мертв, то это уже никак нельзя исправить, а из плена всегда остаются шансы сбежать, чему мы живое доказательство. – Иногда тушка была только одна, иногда приходилось голодать…Но мы смогли продержаться целый месяц, пусть и изрядно исхудали, потеряв по паре уровней. У тюремщиков, конечно, возникли вопросы, но они не смели тронуть нас без приказа кого-нибудь из хозяев Башни, а им было не до гниющих в темнице узников, ведь в страну вторглись ящеры.

– Воистину, иногда наши враги сильно упрощают жизнь, убивая друг друга. Не волнуйтесь, ваша светлость, мы обязательно спасем ваших дочерей. – Блондин попытался подбодрить здоровяка, погрузившегося во мрачные воспоминания. – Детей их возраста риамцы вряд ли будут использовать в своих богомерзких ритуалах. Мало уровней, мало жизненных сил…Максимум, могли продать какому-нибудь богатому извращенцу в гарем, но с той поры как мы покинули свои камеры прошла от силы пара часов, и день сейчас немного неподходящий, чтобы заниматься торговлей живым товаром.

– Помолчи, инквизитор. Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но очень уж сильно хочется тебя стукнуть. – Барон прислушался к марширующим вдалеке мертвым, которым казалось не было конца, а после продолжил свой рассказ о нашем знакомстве. – Так вот, друг мой, сидевший напротив эльфийский рейнджер утверждал, будто вы – самый старый обитатель сего узилища. Сам он с вами не разговаривал, ибо к моменту его появления мерзкие чернокнижники уже успели отрезать наиболее непокорному из своих пленников язык, но когда только попал в лапы к презренным работорговцам, то переругивался с каким-то вождем орков-варваров. И вот как раз он-то утверждал, что в плену находится уже больше двух лет, и помнит, как вы проклинали тюремщиков на неизвестных языках, облегчали страдания других заключенных странной магией, которая могла преодолеть вмурованные в сами стены чары гномов. И были притащены тюремщиками в виде окровавленного немого куска мяса после того, как убили на допросе Каролаиля Собирателя Глаз.

– Что, серьезно? – Улегшийся прямо на мраморный пол пират аж чуть ли не подпрыгнул, когда прозвучало это имя. – Самого Каролаиля?! Он?!

– Видимо он, – пожал плечами гном, отвлекаясь от своего мрачного молчания. – Помнишь того упыря, который поджав хвост в окно улетел? Так это он нашего чародея испугался…И тоже чего-то орал, что не могли ему простить убийство Собирателя Глаз. Ты разве не слышал?

– Меня тогда больно сильно уж об пол стукнуло…Ну, волшебник Ван, прими мое уважение! – Пират не поленился подняться на ноги, и отвесить в мою сторону глубокий поклон. – Дед старшей из моих жен уже вторую сотню лет как был убит и поднят призраком, что влился в свиту этого ушастого некроманта! Да чего там мое, на Пепельных Островах тебе в любой таверне даже в сухой год нальют доброго пива!

– Из уст этого морского разбойника сии слова действительно серьезный комплимент. – Хмыкнул блондин, почесывая подбородок. – Впрочем, убийце Каролаиля Собирателя Глаз много где будут рады и, без сомнения, отправят дары и заслуженные награды…Если бы сей подвиг можно было как-то доказать. И свидетельства барона или уважаемого Магмоборода, боюсь, будет недостаточно. Особенно в отношении обладателя всего лишь седьмого уровня.

– Не помню, кто такой этот тип и почему я его убил, но судя по вашей реакции, он был тем, кого давно прихлопнуть надо было. – Медленно проговорил я, пытаясь вспомнить хоть что-то. И неожиданно у меня получилось! В памяти возник смутный образ кого-то остроухого, высокого и очень опасного, окруженного свитой из множества призраков, единственной материальной частью которых являлись глаза, горящие холодным синим пламенем. А правая рука на миг ощутила тяжесть массивного бронзового подсвечника в виде вооруженной трезубцем русалки и кровавую кашу, стекающую по нему из проломленного черепа. – И у меня уже девятый…Вернее, четвертый воинский. Жаль не знаю, остальные какие.

– Быстро растешь, – хмыкнул гном, у которого чуть ли не впервые в голосе мелькнули одобрительные интонации. – Впрочем, оно и неудивительно. Во-первых, ты восстанавливаешь потерянное, а во-вторых, в такой заварухе любой желторотик либо дохнет, либо становится добрым рубакой…Топот нежити стал ощутимо тише, видимо она наконец-то кончается. Приготовьтесь, людишки, скоро нам опять придется бежать.

Глава 5

Лестница, после прохода на верхние этажи немертвого воинства густо засыпанная не то пылю, не то прахом, завершилась уже знакомого формата обзорной галерей, но все наконец-то привела нас на нижние этажи башни. Доказательством этого служили виднеющиеся за мутным стеклом верхушки деревьев, а также прущая встречным курсом группа, похожая на кривое отражение нашей собственной. Десяток закованных в цепи, измордованных и облаченных в рваную грязную дерюгу альбиносов конвоировало шестеро типов, которые местными жителями быть никак не могли. Да и людьми тоже. Росту они были в общем и целом низковатого, пусть и повыше шагающего рядом со мной гнома, да и комплекцию имели более или мене человеческую. Но вот зеленая кожа, широкие плоские лица с едва-едва выступающим вперед носом и выпирающие из-под нижней челюсти клыки портили всю картину. Облачением существ, при виде которых моя дырявая память все же соизволила извлечь из своих глубин слово «орк», служили латные кольчужные юбки и костяные кирасы ярко-голубого или синего цвета, а в руках они сжимали плети и оббитые тканью дубинки. Впрочем, в конце процессии имелся и еще один конвоир, который поначалу оказался незамеченным из-за цвета своих волос и одежд. Пожилой беловолосый колдун, при каждом шаге опирающийся на массивный двуручный посох, носил на себе лишенную узоров и украшений невзрачную мантию серого цвета, однако даже беглого взгляда на неё хватало, чтобы понять – вещь вполне себе качественная и не имеющая ничего общего с той дерюгой, которую тратят на пленников.

– Вы куда прете, да еще и вместе с рабами?! Все расходное мясо велено же доставить в большую алтарную залу и передать слугам Владыки Пиртиму! – Закричал маг, когда наши два наших отряда почти поравнялись. – Хотя стоп…Вон тот гном, он же точно элитный, судя по уровню…Какого демона вы вывели такой товар из темницы и почему сопровождаете столь малым числом?! Кто приказал?!

– Х-ха! – Не утруждая себя началом диалога, барон метнул щит в голову чародея и двинул освободившимся кулаком прямо по морде ближайшего из нелюдей, одновременно втыкая саблю в его напарника. Умерли оба, причем непонятно, кто первым. С пробитым сердцем долго обычно не живут, но когда стальная перчатка пробивает кости черепа и входит прямо в мозг, то это куда более фатально. А вот колдун – альбинос хоть и испуганно взвизгнул, но остался цел и невредим, поскольку полированная магическая пластина вдруг взяла и обогнула его фигуру и с лязгом врезалась в мраморную стену, словно кто-то невидимый умудрился её как следует пнуть. – В мечи их!

Изящным и неимоверно быстрым движением пират вскрыл глотку одному из орков и, небрежно пропустив мимо себя удар дубиной от второго, выпустил ему кишки. По ним мимоходом потоптался гном, боднувший пятого противника в живот и сбивший того на пол. Шестой почти успел хлестнуть коротышку плетью, но оружие оказалось прямо в воздухе перехвачено бароном и вырвано из рук, а после нелюдь остался один на один с жаждущим его крови громилой. Инквизитор в это время забрасывал ножами колдуна-альбиноса, но метательные снаряды дружно огибали крепко вцепившегося в свой посох чародея, а перед его фигурой прямо посреди слоя праха парочка мелких-мелких черных огоньков стремительно рисовали какую-то печать…До тех пор, пока созданная мною из воздуха игла не клюнула риамца в грудь. Я как обычно целился в глаз, но на удивление промазал, вернее чары были отклонены и ослаблены внешним воздействием, которое у меня получилось почувствовать. Но как бы там ни было, своей цели они достигли. Потерявший равновесие старикашка всплеснул руками с по-прежнему сжатым в них посохом, но сохранить равновесие не сумел, шлепнулся на спину и громко стукнулся затылком о мрамор, лишь слегка припорошенный слоем праха. Помер ли он на месте или просто лишился сознания ненадолго, было уже не важно, все равно подскочивший к нему пират немедленно обезглавил поверженного колдуна.

– Черт, батарейка видать была одноразовой… – Побрякушка, крепко сжатая в моей ладони, не только лишалась всей силы, но и неожиданно стала крошиться, будто слежавшийся песок. Подобранный же с пола посох, увы, заменить её оказался не в состоянии. То ли все запасы энергии ушли на создание защитных чар, то ли он изначально использовался покойным не для хранения энергии, а для чего-то другого и потому запасов волшебства в себе не содержал. – Или просто я с ней как-то слишком неаккуратно обошелся…

– Молчать! Не перебивать! Слушать меня, если хотите жить! – Барон тем временем насел на скованных альбиносов, которые может и рады были бы убежать, но сковывающая их вместе цепь ставила крест на любых несогласованных действиях. – Дорогу до темниц помните? Да, ту самую, по которой вас привели! Сколько на пути стражей башни и прочих риамцев?! Есть ли подготовленные для обороны места?!

– Ваша светлость, спокойнее! Вы пугаете их, а они из-за этого никак не могут толком собраться с мыслями и ответить. – Младший инквизитор сходу включился в допрос, примерив на себя амплуа «доброго следователя». – Тем более, эти несчастные, преданные своим народом, наверняка сидели в обычных рабских загонах, а не там, где размещена высокоуровневая элита…

Внезапно вся башня начала дрожать, словно человек, страдающий от лихорадки. Внутренний голос сообщил мне, что это не к добру, и ему вторили испуганные возгласы спутников и повалившихся на пол рабов, а также вполне себе отчетливый треск перекрытий. На секунду мне даже показалось, что еще чуть-чутьи сей шедевр гномьей архитектуры рухнет под собственной тяжестью к чертям собачьим, однако же, он выстоял. И что-то среди него странно изменилось. Просторные и светлые помещения вроде бы и остались теми же самыми, но почему-то вдруг стали восприниматься как какие-то тесные затхлые берлоги, где годами царят пыль и паутина. А еще вокруг весьма ощутимо похолодало. Если раньше мраморный пол казался босым ступням ну максимум слегка прохладным, то теперь я отчетливо ощутил насущную потребность в обуви или хотя бы носках.

– Всем стоять! Я чувствую зло, – неожиданно спокойным и серьезным голосом произнес инквизитор, позабыв про допрос скованных альбиносов, замерев буквально на середине шага, прикрыв лицо щитом и подняв трофейную саблю словно для нанесения удара. Только вот противника, с которым блондин приготовился драться, рядом не было. Пока не было… – Великое зло!

– Здесь все его чувствуют, умник! Скажи лучше, какое именно зло приперлось в гости к риамцам и сейчас начнет откусывать головы всем, у кого есть теплая кровь или хотя бы душа. – Хмыкнул пират, застывший на одном месте как бы не раньше блондина и теперь медленно поворачивающийся на одной ноге по кругу. О выражении его лица было сложно судить из-за шлема, но кажется, глаза морского волка не просто скользнули нам за спину, а судорожно обшаривали стены, пол и потолок, словно ожидая появления противника прямо из них. – Шимрион населяет или как минимум регулярно посещает такое количество Сил, подходящих под данное определение, что даже я в свои невеликие годы видел штук пять и слышал еще о двух десятках.

Возможно, ответить ему любящий поболтать языком инквизитор и хотел бы, но времени на это у него не осталось. Обычный холод сменился воистину лютым морозом, а по мутному стеклу поползли почти сливающиеся с ним из-за цвета пятна мгновенно выступившего инея. И самое крупное из них исторгло из себя в облаке острых словно бритвы осколков существо, похожее на прямоходящую мороженую акулу. Или скорее перемороженную. Слой мутного грязного льда соединял между собой давно разбившиеся на части плавники, покрывал собою торс чудовища и вместе с тем не особо эффективно прятал доходящие до костей губокие выбоины, даже в занимающей чуть ли не треть тела пасти помимо множества загнутых назад желтых клыков виднелись замещающие прорехи короткие сосульки. Скованные альбиносы встретили появление монстра криками ужаса и боли, поскольку двух из них разлетевшиеся в стороны куски стекла не просто слегка посекли, а в буквальном смысле расчленили. И попытались дружно пуститься наутек, но к сожалению несогласованность действий и сковывающие их цепи привели к тому, что невольники лишь кучей повалились на каменный пол. Там тварь и распотрошила их несколькими ужасающе быстрыми ударами, с легкостью рассекающими человеческие тела.

– Глубинная Стужа! – Одновременный крик барона, инквизитора и пирата определенно что-то значил, однако никаких ассоциаций в моей дырявой памяти эти слова не вызвали. Однако не требовалось обладать энциклопедическими познаниями или доскональным знанием особенностей этого конкретного монстра, чтобы сообразить – когда такое страховидло вдруг бросается вперед широко разевая пасть и занося для удара передние плавники с окровавленными ледяными серпами на концах, то не стоит приближаться к нему на расстояние удара или укуса. К сожалению, убежать от твари тоже не было рабочим вариантом, поскольку чудище, вообще-то обязанное комфортно чувствовать себя лишь где-нибудь в водной стихии, на суше тоже не ударило в грязь своей рыбьей мордой и галопировало на задних конечностях ничуть не медленнее призового рысака.

– А может все-таки стоило доспехи напялить? – Мелькнула в голове запоздалая мысль, полная искреннего сожаления, когда тварь кинулась прямо на меня, каким-то образом определив самое слабое звено в группе атакованных ею людей. Сам не знаю, как удалось отпрыгнуть за стоящего рядышком пирата, прежде чем состоящие из грязного льда лезвия со свистом разрезали воздух там, где мое тело находилось секунду назад. – В конце-концов, мало ли в этой башне сейчас израненных стражей, которые просто физически не могут быстро передвигаться…

Рефлекторно сделанный морским разбойником выпад достиг своей цели и сколол немного льда на голове чудовища, не особо и сильно превосходящего по габаритам среднестатистического человека, но до промороженной шкуры монстра так и не добрался. Барон долбанул монстра щитом прямо по морде, и вышиб тому штук двадцать зубов, но заранее раскрытая акулья пасть, тем не менее, намертво вцепилась в блестящую металлическую пластину, а после явно дохлая рыба замотала головой, раздирая металл так словно он являлся гнилой тряпкой. Удар концом цепи от успевшего сброситься с себя оковы гнома и вовсе не имел шансов добиться успеха. Но по крайней мере коротышке удалось увернуться от мощного взмаха хвостом твари, который хоть и не имел каких-либо острых элементов или толстого ледяного покрытия, однако за счет одной лишь своей длины и массы являлся вполне себе грозным оружием.

– Молю богов о том, чтоб мертвое не жило! – Инквизитор даже не пытался схватиться за оружие, вместо этого упав на одно колено и приложив сложенные крест на крест ладони к середине своего лба. И, как ни странно, именно его действия дали наилучший результат. Перемороженную прямоходящую рыбину окутало слабое белое сияние, и покрывающий её лед стал стремительно таять и крошиться, а движения монстра заметно замедлились. И даже после того как блондину по голове прилетел удар хвоста, впечатавший его в пол и явно лишивший сознания, вызванная им магия продолжала терзать монстра, от тела которого отслаивались целые пласты. Причем не только замороженной воды, но и скрывавшейся ранее под ней плоти.

– Ноги ей подсекайте, ноги! – Отчаянно прокричал Форст, одной рукой пропихивая полупережеванный щит как можно глубже в пасть твари, а второй раз за разом втыкая зачарованную саблю в район одного из глаз чудовища. Самого органа зрения на прежнем месте давно уже не находилось, да и до мозга здоровяк наверняка не раз достал, однако тварь, само существование которое опровергало законы физики и биологии, подыхать даже не думала. А её лапы-плавники с ледяными серпами на концах пусть и пошли весьма заметными сколами, но весьма активно молотили по доспехам гиганта, снимая с тех металлическую стружку. – Я долго не удержу!

– А ты думаешь, лежа оно будет не так сильно кусаться?! – Хорошенько размахнувшись крепящимся к длинной цепочке ошейником, я ударил им словно кистенем в ближайшую из то ли лап, то ли плавников, целя в утолщение расположенное примерно в середине конечности. Магия магией, но законы физики и механики тоже со счетов сбрасывать не стоит, а потому прямоходящая мертвая акула, скорее всего, имеет какой-то аналог коленного сустава. Удар получился не особо сильным, но пару трещин в промерзшей конечности оставил. И самую крупную из них тот час же расширил своей саблей пират, отбросивший в сторону щит и перехвативший рукоять клинка двумя руками.

– Когда оно будет валяться, то уже не встанет! – Оружие гнома ударило примерно в то же место, что и мое, только с куда большей силой и скоростью. Во все стороны полетела ледяная крошка, причем некоторые льдинки содержали в себе кусочки давным-давно истлевшего плавника. – Отродья Глубинной Стужи в море могут в одиночку потопить корабль, но с равновесием на суше у них дела швах!

Новый взмах хвоста обрушился на плечо пирата, который вскрикнул от боли, выронил саблю и схватился за повисшую плетью руку, однако потом мы с гномом нанесли синхронный удар по опорной конечности твари, атакуя один и тот же участок с соседних направлений. Вернее, я просто долбанул как сумел со всей силы, а вот коротышка явно подстроился под меня и махнул своим ошейником так, чтобы импульсы двух ударов сложились между собой. И плавник наконец-то не выдержал, подломившись, а скрежещущая зубами уже об наручи барона тварь рухнула на мраморный пол, где и неловко завозилась, пытаясь встать. Её ледяные серпы плохо подходили для того, чтобы на них опираться. Да и акулий хвост был предназначен для маневрерирования в жидкой среде и заменить собою ногу или хотя бы трость оказался не в состоянии. Нет, тварь крутилась как бешенная, совершая резкие выпады рабочими конечностями в тех, кто пытался к ней приблизиться и довольно резво ползая на пузе за колошматящими её со всех сторон людишками…Но нас было больше, даже без учета блондина, который никак не желал приходить в себя. И мы колошматили монстра до тех пор, пока его тело не перестало шевелиться. И еще немного после, чисто так, для гарантии.

Воин. Уровень 5.

Получен модификатор физического состояния. Ловкость +2.

– Все-все, мэтр, можете прекратить махать своей железкой, оно уже мертво. – Остановил меня пират, когда я в очередной раз намеревался хлестануть тварь цепью по голове. Системное сообщение – это конечно хорошее доказательство гибели чудовища, но мне кажется, оно еще пять секунд назад пыталось шевелиться. И очень странно, что я раз за разом повышаю воинские навыки, а магия, которой по идее должен буквально дышать, все никак не дается. – Можете передохнуть, ближайшие минут пять мы никуда не двинемся.

– Почему? – Удивился я, усаживаясь прямо на пол и тяжело переводя дух. Барон, оказывается, уже успел убрать оружие в ножны и теперь держал одну из бутылочек с целебным зельем, пытаясь напоить им валяющегося без сознания инквизитора.

– Твари, подобные этой, смотрят на наш мир отнюдь не глазами. – Пробасил гном, трогая пальцами огромную гематому на левой щеке, своими очертаниями совпадающие с хвостовым плавником уничтоженного монстра. – И движущуюся добычу им из своего измерения засечь проще, чем стоящую неподвижно…По-настоящему от монстров подобное конечно же не спасет, но мелочевка вроде этой гнилой рыбины тупа как пробка.

– Мелочевка? – Переспросил я, а потом неверяще перевел взгляд на тварь, от одного вида которой кровь стыла в жилах. – Да оно нас всех чуть не сожрало!

– Крупняк сейчас жрет корабли. И драконов. – В качестве подтверждения слов пирата, откуда-то из-за стен башни донесся оглушительный рев, полный боли и даже страха. Причем издавать подобные звуки могла либо глотка мельком виденного мной из окна ящера с размахом крыльев в добрый километр, либо нечто сравнимых с ним габаритов. – Девять из десяти, что тварей призвали риамцы. Белокожие упыри хоть и не нежить в полном смысле слова, но родство с вампирами так и прет у них из всех щелей. А вот драконы всякую ходячую тухлятину презирают…

– Но если Глубинная Стужа была призвана риамцами, то почему башня попала под удар? – Задался вопросом барон, обходя альбиносов, до которых монстр добрался первым в надежде отыскать выживших. Увы, нашим возможным товарищам по оружию не повезло. Крайне ограниченная подвижность и полное отсутствие защиты привело к тому, что все они погибли. Если кто сразу от ран и не погиб, то к настоящему моменту банально истек кровью. – Чернокнижники не справились со своей магией?

– Думаю, что вполне себе справились, иначе бы мы столкнулись не с одной единственной тварью и легким морозцем, а с чем-то куда более худшим. – Позволил себе криво усмехнуться инквизитор. – Просто если плеснуть в кого-нибудь ведром воды, то стоит быть готовым к тому, что пара капель может упасть и тебе на ноги…Но не беспокойтесь, господин барон, если ваши дочери все еще находятся в темнице, то они почти в абсолютной безопасности! Это ведь одно из самых защищенных мест в сей проклятой башне. Даже и не знаю, как мы будем штурмовать его…

– Я тоже не знаю, – внезапно согласился с ним гном, наклоняясь к полу и вытаскивая из-за пояса одного из мертвых орков маленький топорик с узким лезвием, больше напоминающий кирку. – Если честно, не думал, что мы так далеко заберемся. Но чем больших достигнем мы успехов, тем почетнее станет наша смерть в бою!

– Предпочел бы нечто куда менее почетное, но позже на пять-шесть десятилетий, проведенных в комфорте и праздности. – Хмыкнул я, а потом почувствовал, что несколько отступивший было холод, вновь возвращается. И даже не уверен, каким именно местом это сделал, то ли касающимися мрамора босыми пятками, то ли своей малость обкорнанной душой, а то ли поджилками, затрясшимися при приближении очередного монстра. – Но боюсь, такого выбора нам никто не даст…Кто-нибудь видит тварь, из-за которой сейчас настоящий дубак воцарился?!

Откуда появилось новое чудовище, я так и не понял. Вот просто не было его раньше, и вдруг оно уже есть. Словно оно уже давно находилось среди нас, просто до поры до времени отводило от себя глаза или скрывалось в каком-то ином измерении, куда чувства людей и одного гнома проникнуть не имели и шансов. И сей монстр, к сожалению, являлся чем-то куда более потусторонним, чем обычная промороженная акула, пусть даже с ледяными лапами. Нет, внешне состоящее из некоей противоестественной морозной и в то же время грязной дымки существо также имело некоторое сходство с одним из обитателей моря, но на сей раз основой для него являлась не рыба, а моллюск. Осьминог или может быть медуза…Не успел различить подробностей, прежде чем сотканное из какой-то эфемерной субстанции щупальце ударило меня в живот, вызвав вспышку отнюдь не иллюзорной боли, мгновенно растекшейся по всему телу и заставившей его свалиться на пол и забиться в судорогах. И точно такие же конечности в ту же секунду поразили всех остальных членов нашего маленького отряда, не обращая ни малейшего внимания на броню или попытки защититься. Разве только пирату вроде бы удалось как-то ускользнуть от одной чудовищной конечности, чтобы нанизаться на вторую. Попытка сумевшего переселить агонию барона отмахаться от твари саблей, пусть даже зачарованной, успеха не принесла. В теле существа банально не имелось ни единой твердой части, по которой можно было бы стукнуть оружием.

Потерян уровень! Воин. Уровень 4.

Потерян модификатор физического состояния. Ловкость +1.

– Агхрр! – Я пытался то ли зажать рану, то ли схватиться за пронзившее мою плоть щупальце, но пальцы лишь впустую скребли по дерюге и коже живота, без малейших усилий проходя через дымчатую плоть. Но, тем не менее, наносимый им ущерб являлся более чем реальным. Помимо жуткой боли наличествовало какое-то странное ощущение, словно меня высасывают…Поглощают…Переваривают заживо…

Потерян уровень! Воин. Уровень 3.

Потерян модификатор физического состояния. Ловкость +1.

Потерян уровень! Воин. Уровень 2.

Потерян модификатор физического состояния. Сила +1.

Потерян уровень! Непокорный пленник. Уровень 4.

Потеряно свойство! Великая пространственная стабильность утеряна!

Внезапно что-то изменилось. То ли в окружающем мире, то ли во мне…Скорее, все-таки во мне. Корчащееся в агонии тело словно пробило электрическим разрядом, источник которого находился в районе сердца. И оная энергия текла в нематериальное щупальце и дальше, опаляя все на своем пути. На фоне этих ощущений пережитое ранее являлось, пожалуй, не более чем легким дискомфортом. Я чувствовал, как крошатся мои зубы, рвутся мышцы, лопаются кости и выпадают волосы, а в уши ввинчивался абсолютно нечеловеческий вой. Но последнее объяснялось тем, что кричал не я. Вернее, мое горло давно уже охрипло от воплей, но любые издаваемые им звуки определенно меркли на фоне того ора, что издавала тварь Глубинной Стужи, которая отбросила касавшееся меня щупальце, словно ящерица придавленный хвост, но все равно каждый её сантиметр горел изнутри ярким зеленым пламенем. Сознание стало меркнуть, однако в нем намертво отпечатался шипящий крик, услышанный в миг возникновения спасительного и мучительного разряда неизвестной энергии. Не ушами. Даже, кажется, не мозгом. А всей своей сутью.

– Пошло нафиг, животное! Эта душа принадлежит мне!

Темнота – странная вещь, особенно если она царит вокруг тебя. Пусть разум знает, что это всего лишь недостаток света, но нечто дремучее, идущее откуда-то из глубины души, так и норовит населить её воображаемыми монстрами. Сердце колотится быстрее, глаза отчаянно шарят по сторонам в попытке уловить движение среди беспросветного мрака, уши четко ловят хруст бетонной крошки под ногами и пытаются выделить из него хоть малейший посторонний шорох, свидетельствующий о подкрадывающемся к тебе чудовище…В общем-то именно благодаря слуху я и успел вовремя развернуться и схватиться за оружие, когда цокающее когтями по бетону нечто подобралось ко мне сзади и попыталось прыгнуть на спину. Острые зубы вцепились в машинально закрывшую горло левую руку, мгновенно пропоров плотную ткань куртки и доказав отсутствие у меня слуховых галлюцинаций, а резиновая дубинка с неожиданно влажным чавканьем ударила по голове твари, лишь чуть-чутьразминувшись с большущим желтым глазом, отражающим свет далекой лампочки. Передние лапы бестии рванули грудь, раздирая одежду, однако они явно представляли из себя куда меньшую угрозу чем полная клыков пасть, оставляя максимум кровоточащие царапины.

– Пошла! Пошла вон, гадина! – Громко заорал я, раз за разом охаживая терзающую мою руку бестию штатным оружием охранника. Боль была просто адская, казалось, запястье сразу в нескольких местах пилят ножовками, нечто подобное я испытывал лишь один раз, во время своей службы в армии, когда во время работы на складах идиот-сослуживец уронил на меня целый стенд, до отказа забитый запчастями для танковых двигателей. Тогда одним махом заполучил десяток закрытых и один открытый перелом, а сейчас, видимо, зарабатываю проблемы с подвижностью кисти и бешенство. Нормальное животное, пусть даже голодное и злое, давно бы отцепилось, поскольку мои многочисленные удары не могли не вызвать сотрясения мозга, а то и травмы черепа. Однако эта тварь, казалось, боли вообще не чувствовала, умудряясь одновременно и пережевывать мою руку и сдавленно рычать. – Ну все, бля, сама напросилась…

Сцепив зубы до хруста в попытке хоть чуть-чуть отвлечься от агонии, терзающей мою левую руку, я впотьмах кое – как приставил кончик своей дубинки к крупному желтому глазу бестии. И надавил, сильно и резко, проталкивая вообще-то не такое уж и убийственное оружие внутрь башки твари так глубоко, как только мог. Последствия не заставили себя ждать, по телу напавшей на меня зверюги прокатилась волна судорог, и она обвисла, прекратив брыкаться, дергаться и рычать, но так и не разжав сцепленных на запястье зубастых челюстей. Вообще-то я наделялся всего лишь вызвать болевой шок, но видимо резиновую дубинку как-то удалось засунуть прямо в мозг этой скотины, вызвав повреждения, несовместимые с жизнью.

– Ох, блин, больно-то как… – расцепить зубы, впившиеся в мое запястье, удалось с изрядным трудом. Вот только то, что ощущалось частоколом острейших клыков, при ближайшем рассмотрении, вернее ощупывании, оказалось резцами, более свойственными всеядным вроде людей, чем прирожденным хищникам. Да и морда твари, которую я поначалу посчитал непонятно как проникшей на охраняемую территорию собакой, не имела характерных для псовых вытянутых очертаний, а напоминала скорее голову представителя отряда приматов с их более или менее плоскими лицами. И огромные глаза не отражали свет работающей вдалеке лампочки, а сами испускали его. А еще вместо ожидаемой шерсти пальцы елозили по чему-то вроде холодной и склизкой рыбьей чешуи, проминавшей внутрь сантиметров на пять. Размеры же и вес существа, поначалу показавшегося мне ненамного меньшим, чем человек, на самом деле были весьма скромными. Килограмм тридцать в нем наверняка насчитывалось, но вот сорок уже сильно вряд ли. – Проклятье, да что это за мутант такой?! И какого черта он забыл в моем автосалоне?! Да еще в тот самый день, когда половина лампочек не работает, потому как именно сегодня начальству приспичило устроить замену проводки?!

Зажимая наиболее пострадавшую часть левой руки правой ладонью, чтобы уменьшить кровотечение, я медленно пошел к свету в избежавшем внимания электриков коридоре, пинками двигая перед собой тушу непонятной тварюги, из-за которой обычный поход на кухню за новой порцией сахара для кофе превратился в настоящую боевую операцию. И чем светлее становилось в коридоре, тем меньше меня терзала боль в пострадавшей конечности. Не потому, что раны чудесным образом заживали, вовсе нет. Просто мозг с каждой секундой все меньше и меньше обращал внимание на идущее от них по нервам панические сигналы, свидетельствующие о серьезных неполадках в данной части организма, поскольку все отчетливее и отчетливее осознавал: сейчас произошло какое-то ну очень редкостное дерьмо. Пытавшаяся запрыгнуть мне на спину тварь не была собакой, непонятно как просочившейся внутрь автосалона, где я не далее как шесть часов назад самолично запер все двери и проверил окна. Не являлась она и обезьяной, удравшей из клетки в своем зоопарке или принадлежащем какому-нибудь богачу частном зверинце и проникшей внутрь здания через вентиляцию. Даже версию с взращенным на токсичных отходах и радиации мутанте, пришедшем ко мне в гости через канализацию, пришлось отбросить. Ибо тело, из башки которого до сих пор торчала резиновая дубинка, состояло не из плоти и крови, а из какой-то медленно разрушающейся черным дымом полупрозрачной эктоплазмы, поверх которой налепили крупную чешую…А внутрь насовали костей, заметно отличающихся друг от друга размерами, цветом и формой, и потому вряд ли принадлежавших раньше одним и тем же организмам. Оценить их количество и разнообразие отлично помогал тот факт, что местами они уже начинали просвечивать и даже торчать наружу, поскольку свежий труп монстра за считанные секунды успел усохнуть раза в два. Теперь уже сложновато было сказать, а как оно выглядело-то, когда было живым. Хотя чешуя, плоская морда, отсутствие волос и ушей, ровные зубы, когти на всех четырех лапах…Сзади еще и что-то вроде ровненько обрезанного почти у самого основания хвоста виднеется. Меня пыталась загрызть аномальная ящерица?!

– Либо я сошел с ума, либо пора менять фамилию с Холмогоров на Хелсинг, – новый пинок откинул изрядно сдавшую в боках тварь за границу прямого попадания лучей электрического освещения, однако процесс распада её тушки не остановился. Для миража или галлюцинации валявшееся на полу коридора существо являлось излишне материальным. И слишком больно кусалось. – Иван Хелсинг…Ну, в принципе звучит. Как диагноз. И откуда же ты вдруг взялось-то у меня за спиной, чудо-юдо без перьев?!

Парящий черным дымом труп молчал, а потому пришлось самому подбирать за него возможные варианты ответа на свой же вопрос. Звон разбитого стекла я бы не пропустил, да и решетки у нас стоят абсолютно везде, не исключая второго и последнего этажа. Иногда в кассе за день скапливается денег больше, чем в каком-нибудь захолустном банковском отделении, понимать надо! Одну из дверей убитая мной тварь взломать тоже вряд ли бы сумела. Не выглядело данное существо достаточно разумным, чтобы владеть отмычками. Да и вообще, в автосалоне сигнализация стоит, которая, несмотря на ремонт, вполне себе исправна! Получается, монстр телепортировался прямо внутрь здания? Или же его кто-то протащил внутрь еще днем и…Забыл? Бывало такое уже в моей практике однажды, правда тогда корги от хозяев под диванчиком для посетителей прятался, и вспомнили они о своем четвероногом друге лишь часов через пять после того, как уехали на новеньком авто. Но мало ли у кого какие домашние любимцы? Правда чтобы держать у себя в доме или во дворе такое вот откровенно сверхъестественное нечто, способное довести нормального человека до сердечного приступа или просто его загрызть, надо быть тем еще оригиналом, достойным внимания сказочников, спецслужб и святейшей инквизиции.

– Так, ну либо какие-то умники таки доигрались с матушкой-природой и провертели дыру в соседнее измерение, чтобы таскать оттуда образцы, либо нечисть таки есть, как и прочая магия, и где-то в нашем городе обитает натуральный маг…Или ведьма. Но точно с рассеянным склерозом! – Пробормотал я себе под нос в надежде, что звук собственного голоса поможет хоть как-то успокоиться. Вдобавок это отвлекало от боли в погрызенной руке, вновь напомнившей о себе. Кровотечение вроде бы было не слишком сильным, однако перевязать все равно надо. И продезинфицировать, ведь мало ли, в какой гадости могут быть испачканы кусалки этой твари? Надеюсь, она хотя бы не ядовитая. Впрочем, скорую все равно надо вызвать, будет очень глупо, если я, забив настоящего монстра практически подручными средствами, помру пару часов спустя от аллергии на его слюну или истеку кровью по вине криво наложенного бинта. Хорошо хоть телефон и аптечка находятся в одном месте, а именно комнатке охраны, где я обычно и провожу девяносто девять процентов своего рабочего времени. – Надеюсь, все-таки второе. В конце-концов, волшебство это всего лишь еще один раздел знаний о мире, который можно поставить себе на службу. Пусть даже магия и будет довольно опасной и капризной игрушкой, а потому на сей момент ушла из обихода…Ну так у пещерных людей тоже были те, кто добывал огонь трением…И терял свое имущество в самых первых пожарах или угорал в дыму.

Немного поколебавшись, свое верное оружие из глазницы уже более чем наполовину истлевшего трупа я все-таки выдернул. Держать дубинку и в то же время зажимать кровотечение из пострадавшей руки, было довольно неудобно, но вдруг по дороге к телефону мне встретится брат-близнец убитого монстра или вообще какой-нибудь граф Дракула? Для борьбы с последним кол, правда, рекомендуется использовать осиновый, а не резиновый, но придется плясать от того, что имеем. И в случае встречи с новой нечистью пытаться найти у неё хоть одно место, куда сие средство самообороны можно будет вставить, дабы тварь издохла или хотя бы обиделась. Освещение отсутствовало лишь на половине первого этажа автосалона, в котором я работал уже несколько лет, но лампы в офисной части функционировали, а потому мне удалось без особого труда и практически на одних рефлексах подняться по лестнице, пройти по короткому коридору и шлепнуться на малость потертое офисное кресло, стоящее перед большим монитором, где двадцать четыре часа в сутки транслировалась запись с расставленных по периметру камер наблюдения. Стоящая в уголке прямо на полу распотрошенная автомобильная аптечка, откуда уже полгода я или мои сменщики по случаю таскали разную мелочевку, вообще-то была просроченной, однако вытащенные оттуда пластыри вполне нормально держались на небольших случайных ссадинах или порезах. Стерильный бинт в своей герметичной упаковке тоже от времени, скорее всего, не особо пострадал, но перед тем как взяться за него, пришлось раскупорить пузырек антисептика и щедро ливануть его на рану, кое-гденачавшую уже покрываться корочкой засохшей крови. Притихшая было боль снова поспешила открыть мне новые горизонты страданий, из горла вырвалось болезненное шипение, глаза полезли на лоб…И чисто машинально отметили на мерцающих экранах то, чего там не должно было быть. А когда я проморгался, смахивая непроизвольно выступившие слезы, то убедился, что передо мной не оптический обман зрения.

Тварь, похожая на сотканный из самой темноты скелет бесхвостой ящерицы размером с лошадь, сначала внимательно обнюхивала капот стоящего на парковке перед зданием новехонького белого немецкого внедорожника, а потом внезапно заскочила ему на крышу и замерла там в абсолютной неподвижности, несмотря на протестующий визг включившейся сигнализации и ритмичное мигание фар. Пятеро или шестеро её меньших товарок, не таких худых и видимо являющихся близкими родичами убитого мной чудовища, рассыпались по прилегающей к автосалону территории и сновали туда-сюда, пригнув плоские головы к земле и словно чего-то на земле выискивая. За их передвижениями наблюдал сложивший руки на груди трехметрового роста монстр, смахивающий не то на прямоходящего крылатого варана, не то дракона, который в детстве слишком много пил, курил и водился с плохой компанией. Скорее всего, древними греками, ибо носил он на себе нечто вроде любимого античными философами хитона. И нес за поясом несколько отростков, подозрительно смахивающих на хвосты огромных ящериц из эктоплазмы. Стоящая у него за спиной группа поддержки в виде десятка смуглых бородатых людей с автоматами, облаченных в совсем не по погоде легкие светлые халаты и какие-то тюрбаны, на фоне существ, которым нет места в этом мире, выглядела почти дружелюбной. Хотя в любой иной ситуации подобная компания вооруженных и подозрительных типов без сомнения стала бы поводом для пристального внимания, тревоги и даже паники.

Глаза лезли из орбит, а в груди поселилась какая-то неприятная тяжесть, и я далеко не сразу понял, что затаил дыхание на несколько больший срок, чем тот, который одобрялся организмом. Однако зрелище, представшее передо мной, было слишком пугающим и вместе с тем завораживающим, чтобы отвлекаться от него на столь тривиальную вещь, как новая порция кислорода.

– Твою дивизию… – только и смог пробормотать я, когда наконец-то снова вдохнул, сначала переводя взгляд с одного экрана на другой, а потом подозрительно косясь на кружку из-под кофе, помогавший не уснуть в три часа ночи. Напиток выглядел вполне нормально, пах привычно и на вкус ни капельки не отличался от того, который уже второй год продавался в расположенном на первом этаже торговом автомате. Однако либо у меня были тяжелейшие зрительные, слуховые и тактильные галлюцинации из-за подмешанной туда химии, либо расставленные по периметру охраняемой территории камеры наблюдения показывали настоящее нашествие монстров, которыми управляли разумные существа. И не все из них являлись людьми. Причем картинка транслировалась весьма четкая благодаря отличной работе уличного освещения и позволяла смотреть на незваных гостей с нескольких ракурсов, ведь сектор обзора устройств частично перекрывался. А разделяло нас всего несколько дверей и от силы сотня метров расстояния. В своем здравомыслии раньше весомых поводов сомневаться как-то не имелось, да и покусавшее меня доказательство являлось очень реальным, даже если сейчас и успело полностью испариться. Очень хотелось посмотреть на чудовищ своими глазами, однако окна выходили на другую сторону здания, да и вдруг они заметят движение, несмотря на темноту? – Дивизию…Хм, а ведь неплохая идея!

Автосалон, впрочем как и несколько его конкурентов, располагался невдалеке от границ города. На трассе, которая проходила через поселок Ласточка, где одноэтажные ветхие сельские домики и дачные участки уже давно уступили место элитной недвижимости вроде массивных особняков и таунхаусов. Своего отделения полиции здесь нет, однако до ближайшего участка не должно быть слишком уж далеко. Да и у охранной фирмы, с которой дирекцией подписан контракт, обязана иметься поблизости тревожная группа, а бойцы там гарантированно вооружены чем-то посерьезнее резиновых дубинок. Все-таки у нас здесь дачи депутатов, министров, финансовых воротил местного разлива…И внутри некоторых домов могут отыскаться ценности, аналогичные по стоимости иной многоэтажке вместе с фундаментом, жителями и тараканами. Ящик рабочего стола, где помимо карандашей, тетрадей, пары выдохшихся зажигалок, оберток от шоколадок и прочей ерунды валялась тревожная кнопка, отсылающая сигнал охране, я почти вырвал с корнем здоровой рукой, в то время как пострадавшая уже нажимала нужные кнопки на телефонном аппарате, заливая его кровью. Если твари и толпа вооруженных людей лишь мерещатся мне на почве нервного переутомления и хронического недосыпа, а руку я об какую-нибудь торчащую из стены арматурину рассадил, то скорее всего буду уволен и отправлюсь прямиком в больницу, где пациентам выдают рубашки с особо длинными рукавами. А может быть и не буду, и не отправлюсь, все же директору автосалона окажется сложновато найти в нашем городе несудимого непьющего физически крепкого мужчину с опытом службы в армии, готового отвечать за сохранность сотен новых машин ценой в многие миллионы рублей, не спать ночами и, при необходимости, рисковать проблемами со здоровьем и законодательством. Плюс мы с его сыном не то чтобы большие друзья, однако, во времена отдачи долга государству я несколько раз весьма существенно выручал парня. Но вот если твари действительно бродят по парковке и не являются плодом больного воображения, то они могут меня сожрать! Или не меня, а кого-нибудь еще. В любом случае, позвать на помощь будет очевидным и в высшей степени разумным выбором.

– Полиция, что у вас? – Спустя пять мучительно-долгих гудков очень недружелюбно буркнула телефонная трубка голосом дежурного, который судя по всему, нагло нарушал свои рабочие обязанности, умудрившись задремать.

– Автосалон «МоторМоторс», поселок Ласточка. У меня тут прямо на парковке перед главным входом два десятка бородатых мужиков с автоматами стоят, – решил я на всякий случай удвоить численность наблюдаемых подозрительных личностей. Ведь если скажу ему про монстров, то меня точно запишут в алкоголики или наркоманы…Но наряд пришлют. Обычный. И чего пара-тройка вооруженных лишь пистолетами людей сможет сделать потусторонним тварям, кроме как стать закуской для них? Нет, если уж вызывать кого-то, то вооруженную до зубов спецгруппу. Авось чудовища подавятся большим количеством свинца, а если нет, то может у поднятых по тревоге генералов контакты с какими-нибудь истребителями вампиров отыщутся. Или охотниками на привидений. Готов приветствовать даже специалистов по борьбе с марсианами, если они вдруг сюда заявятся! – И у них с собой помимо автоматов какие-то штуки….Странные. Гранатометы, наверное…

– Бля! – Судя по звону разбившегося стекла, дежурный чего-то уронил. – Ты это…Ты серьезно?! А ты кто вообще?

– Сторож я! Смотрю за тем, чтобы нелегальные мигранты с ближайшей стройки по ночам машины не били и не тырили! – Самые ценные автомобили находились, конечно же, внутри автосалона, но и на открытом воздухе в теплое время года выставлялась техника, стоящая больше, чем какой-нибудь укладчик кирпичей мог заработать лет за двадцать-тридцать. Поэтому и нельзя было спать, ведь случалось так, что машины пытались угнать, дабы продать потом хоть за бесценок, хоть как набор запчастей. Или просто били в них стекла и залезали внутрь, чтобы вытащить встроенную магнитолу и снять чехлы с сидений. А место ночного сторожа освободилось после того, как мой предшественник подрался с какой-то подвыпившей компанией подростков, ради забавы царапавших ключами неприличные слова на капоте одного из автомобилей и отправился в тюрьму на пару лет за чрезмерное применение силы, сиречь затрещину, сынку какой-то важной шишки. – Поднимай всех кого можешь! Сейчас эта банда у автосалона стоит, но я не могу дать гарантию, что они торчат на виду у камер полным составом! И черт его знает, куда их дальше понесет, а до города ведь всего восемь километров, да и в поселке народу тысяч десять проживает!

Не успел я договорить последнее слово, как здание автосалона ощутимо вздрогнуло, а в уши ввинтился скрежет раздираемого металла и вой сигнализации. Бросив всего один взгляд на мерцающие передо мной мониторы, я ощутил, как у организма одна за другой активируются абсолютно все защитные функции. Волосы встают дыбом, сердце прячется в район пяток, а съеденные еще на обед куриные крылышки готовятся к эвакуации из организма, вместе с которым их могут пережевать повторно. Во всяком случае, спрыгнувший с внедорожника монстр, крайне целеустремленно прорывающийся через вставшую на его пути стальную дверь внутрь здания и рвущий когтями и зубами металлическую преграду, выглядел так, словно имел самые серьезные намерения по части сожрать невесть как обнаруженного человечка целиком и вместе со всеми потрохами. И словно одного этого было мало, остальные тварюшки шустро обогнули здание и полукругом выстроились вокруг запасного выхода, перекрыв возможный путь отступления. А человек-дракон и десяток его подручных-людей прекратили изображать из себя неподвижные статуи и теперь шли сюда. Причем люди ощетинились стволами во все стороны, избегая тыкать ими лишь в спину своего страшноватого спутника, передвигались короткими перебежками и профессионально прятались от возможного обстрела со стороны автосалона. Даже жалко, что тут один лишь только я, у которого из оружия лишь резиновая дубинка.

Из до сих пор сжимаемой в руке телефонной трубки слышался голос дежурного, однако разговаривать с ним или спешно составлять и оглашать свое завещание было уже совершенно некогда. За свою не такую уж и долгую жизнь я не скопил достаточно имущества, чтобы озаботиться его судьбой. Наследников тоже как-то не завел. А единственным родственником, которого хоть когда-то своими глазами видел и, следовательно, испытывал в его адрес теплые чувства, являлась полусумасшедшая тетка, взявшая на себя заботу о сироте после смерти родителей, вот только она скончалась еще лет десять назад. И поскольку единственным человеком, который заслуживал моего всяческого внимания в столь важный момент, являлся я сам, то следовало всеми силами искать наилучший выход из сложившейся ситуации. Требовалось либо бежать, либо прятаться, либо как минимум попытаться подороже продать свою шкуру. Ключи от выставленных на первом этаже машин висели в сейфе, в кабинете старшего менеджера, но кода к замку этого несгораемого шкафа простым сотрудникам не сообщали. Да и выезд расположен рядом с дверью, которую самый крупный монстр рвет когтями и клыками с такой легкостью, будто терзает он не сталь, а максимум не особо качественную фанеру. Выпрыгнуть из окна и на своих двоих драпать от чудовищ затеей было глупой. Имеется серьезное такое подозрение, что твари на короткой дистанции бегают быстрее человека…В марш – броске я бы их может и сделал, все же армейские кроссы это совсем не шуточки, а тренированные люди по выносливости дадут фору даже лошади, однако скорость никогда не являлась моей сильной стороной. Плюс пули обогнать точно не получится. Прятаться с кровоточащей рукой от чудовищ, которые то ли услышали, то ли унюхали добычу, несмотря на разделяющие нас преграды и расстояние – тоже занятие для номинантов премии за самую глупую смерть. Оставалось принять бой в заведомо неравных условиях и надеяться на то, что помощь придет раньше, чем сожрут. Или хотя бы на прибытие за моей душой какой-нибудь симпатичной валькирии, а может ангела, закрывающего глаза на мелкие грешки отважных героев, павших в битве со злом. Ведь если по земле ходит какая-то нечисть, которую так и хочется хорошенько прожарить в очистительном пламени, чисто чтобы спать по ночам спокойнее было, то должны же и представители сил Добра существовать?

Плюнув на попытку замотать бинтом рану, тем более та уже почти не кровоточила, я бросился на первый этаж. Там подписывали документы, там располагалась бухгалтерия, там клиенты листали журналы и ждали когда же освободится менеджер и там же продавались некоторые расходники и дополнительные аксессуары: автосигнализации, видеорегистраторы, брелки, стеклоомыватель, сигареты, шоколадки…И моторное масло. Целый стеллаж с разными видами этого горючего вещества, необходимого для нормальной работы автомобилей. Я бы конечно предпочел бензин, поскольку загорался он гораздо легче, однако запас топлива, необходимого для тестового прогона машин, хранился на мини-заправке, расположенной снаружи. Конечно, использовать в качестве средства самообороны огонь, находясь в осажденном здании, не самая лучшая идея, поскольку запросто можно самому стать жертвой пожара, однако другой сейчас просто нет.

– Пошел нафиг урод! – Рявкнул я на уже почти просунувшуюся внутрь здания морду монстра, срывая колпачок с первой из пластиковых канистр. Сотканная будто из самой темноты плоть чудовища блестела в свете ламп словно нефть, но дымиться и распадаться даже не думала. – Или хуже будет!

Чудовище недовольно рыкнуло, получив по плоской морде канистрой, разлившей вокруг себя несколько литров тягучей темной жидкости, однако не обратило на мои действия особого внимания, принявшись грызть край проделанной им дыры. И зубы этого монстра оторвали бы человеку руку в один момент, судя по размеру сплевываемых на пол стальных обломков. С невнятным матом запустив в него еще одной канистрой масла, я бросился к стеллажу с сигаретами и зажигалками. Мне как можно скорее требовался источник пламени, а еще набитые табаком бумажные трубочки наверняка вспыхнут лучше, чем глянцевые журналы, которые еще черта с два разожжешь. Вот только устроить твари согревающий компресс не получилось. Темнота в той части здания, где очень не вовремя устроили ремонт, взбурлила, пошла отчетливо видимыми волнами, выплеснувшимися на свет, словно черный туман и выплюнула из себя трехметровой вышины недодракона, предусмотрительно сгорбившегося, но все равно немедленно снесшего башкой один из нерабочих плафонов.

– Бля, – только и смог сказать я, оказавшись зажат противником с двух сторон. А после чиркнул сжатой в руке зажигалкой, подпалив снятой со стеллажа блок сигарет. Увы, швырнуть в его лужу масла, чтобы хоть морду исполинской ящерицы напоследок подкоптить, времени уже не хватило. Несмотря на свои габариты и слишком низкие для него потолки, недодракон двигался с быстрой и ловкостью, которой могли бы позавидовать олимпийские чемпионы. И удар правой у него был поставлен явно не хуже чем у профессиональных боксеров. Увидеть-то замах получилось, а вот заблокировать – нет. Как и остаться в сознании.

Глава 6

– Какого хрена ты натворил, коротышка?!

– Спас тебе жизнь, неблагодарная свинья-переросток!

Существуют разные способы проснуться. Счастливчики нежатся под одеялом, наслаждаясь утренней негой и теплом тела лежащей рядом женщины. Везунчики могут блаженно лежать на любимой подушке, зная об отсутствии необходимости в совершении трудовых подвигов. Затюканные жизнью бедолаги, не давая себе лишней секунды отдыха, поднимаются с кровати под мерзкий визг будильника и со стоном тащатся на опостылевшую работу. Достойны всяческого сочувствия те несчастные, для кого очередное пробуждение есть повод прийти в крайне скверное расположение духа, ибо оно означает лишь продолжение их страданий, по сравнению с которыми пелена забвения может показаться не таким уж и плохим вариантом…Мое сегодняшнее утро, если конечно сейчас именно эта часть дня, было где-то между двумя последними вариантами. Не то, чтобы я прям сильно-сильно желал оборвать свое бренное существование и никогда больше не просыпаться, но в воздухе ощутимо воняло тухлятиной, сыростью и пылью, прямо над ухом переругивались даже не думающие приглушать свой голос спорщики, тело лежало на дьявольски холодном полу и вероятно поэтому болело так, словно его долго и старательно били, а пальцы правой руки кто-то грыз. Боль-то собственно и привела меня в чувство. Неимоверным усилием воли разлепив веки и скосив глаза в сторону источника дискомфорта, я обнаружил нечто вроде серого цвета муравья, если конечно они бывают с четырьмя глазами и размером с палец. Животному чем-то очень понравилась моя правая рука, и теперь он старательно пытался перепилить длинными зазубренными жвалами кисть, видимо, чтобы забрать её себе на память. Грызло насекомое, кстати, почти в том же самом месте, где когда-то терзали плоть зубы эктоплазменной ящерицы. И там на коже имелись тонкие белые полоски, являющиеся напоминанием о давно заживших ранах.

– Пошло нафиг, животное! – Повторил я те слова, которые услышал прежде чем потерять сознание и вспомнить всё…Ну или вернее не совсем всё, но значительную часть своей прежней жизни. Лет эдак тридцать, минус совсем ранние годы и младенческое детство, а также события, случившиеся уже после знакомства челюсти с кулаком недодракона. – Эта душа, ну то есть эта рука, принадлежит мне!