Ревизор: возвращение в СССР 13 Винтеркей Серж

Ну вот как и знал – все обещания забыты. Жажда наживы все перед глазами застит…

– Слишком легко проверку прошли… Так не бывает, учитывая, что проверку конкуренты прислали… Помяни моё слово! Они просто тактику сменили.

– Да что ты выдумываешь! Какую тактику?!

– Не знаю! Просто, жопой чую… Что-то не то… Нельзя сейчас возобновлять параллельный поток.

– И как я, по-твоему, это должен объяснить своим? – раздраженно спросил Павел.

– Мерами предусмотрительности и собственной безопасности. – пожал я плечами. – И Елене Викторовне подскажи, чтобы у неё производственные показатели не сильно отличались в аналогичных периодах. Чтоб всё ровно было…

– Параноик. – недовольно ответил мне Сатчан.

– Паш, ты зря думаешь, что всё закончилось. – серьёзно сказал я. – Всё только начинается. Ты же не думаешь, что Самедов и компания так легко отступятся? Утрутся и забудут?

– Я понял. – резко вскинул он на меня недовольный взгляд. – Попробую донести твою позицию. На сколько надо отложить параллельный выпуск? На неделю хватит?

– Откуда я знаю? – пожал я плечами. – Давай, пока, на две. А там посмотрим.

– Две недели!.. Мне нужны убедительные аргументы. – недовольно сказал он.

– А «бережёного бог бережёт» не аргумент? – усмехнулся я. – Это шахматная партия, понимаешь? Чтобы сделать ход, надо дождаться своей очереди, а мы её ещё не дождались: мы не знаем, что они предприняли.

– Ладно, я понял. – устало ответил Сатчан. Мы попрощались, и он уехал.

Ну, я сделал, всё что мог. Теперь им только собственная жадность угрожает.

В понедельник Лёха напомнил, что у него в воскресенье день рождения, и что он привезет Свету утром в субботу к нам.

– Она билеты взяла заранее, – докладывал он. – и туда и обратно.

– Хорошо, хорошо. Привози, конечно. – подтвердил я, что все наши договоренности в силе. Как у них всё серьёзно, однако. На Новый год только познакомились, а уже такие планы далеко идущие. – Что мама-то твоя, уже привыкла, что она москвичка?

– Ну как тебе сказать?.. Пока ещё не особо. Она только работу поменяла, в Москву из Загорска перевелась, психует, что на дорогу до работы и домой много времени уходит.

– Вот как? А она раньше не знала, что это неотъемлемая часть жизни москвичей? – рассмеялся я.

– Ну может слышала, но не представляла себе, что это такое: полтора-два часа в одну сторону. – усмехнулся Лёха. – Удивляется сейчас, как я ездил полгода из Загорска в Москву учиться?

– Вот. Всё только на своей шкуре познаётся. – подвёл итог я.

Через четверг у нашей агитбригады очередное выступление на ЗИЛе. Наши опять начали оставаться после пар на репетиции. Предупредил всех, что по вторникам и четвергам надолго оставаться не могу, у меня лекции. Предложил оптимальней использовать большой перерыв между парами. Ираклий поддержал меня, он, оказывается, тоже ездит пару раз в неделю на работу после пар.

После репетиции до курсов у меня оставалось ещё время, заехал к Сатчану, узнать, что они решили?

– Ты знаешь, – удивлённо сказал Павел. – А меня поддержали, только я рот открыл про то, что это не конец и надо тормознуть с параллельным выпуском.

– Ну вот видишь. – удовлетворенно откинулся я на стуле. – Теперь у нас есть время спокойно подумать и оценить ситуацию.

– И как мы будем ее оценивать? – заинтересованно наклонился он ко мне.

– А никак. – усмехнулся я. – Знаешь, как китайцы говорят, если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага.

– Не понял.

– Будем сидеть на попе ровно и ждать, когда что-нибудь произойдёт. Может, кто-то на чём-то спалится. Надо обращать внимание на всё подозрительное и необычное. Проинструктируйте всех: если вам показалось, что что-то не так, значит, что-то не так. Обращать внимание на всё! На любой пустяк. Бумаги лежат не так, как их оставили или замок на двери на два оборота закрыт, тогда как его на одном обороте оставляли и так далее.

– Понял. – кивнул головой Павел.

– Тогда я пошёл. У меня еще курсы вождения сегодня.

Он протянул мне руку, мы попрощались, и я покинул кабинет второго секретаря. Только выйдя, обратил внимание на его новую помощницу. Тётеньке было конкретно под пятьдесят, маленькая, полноватая и внимательная. Проводила меня строгим взглядом поверх очков.

– До свидания. – сказал ей, с трудом сдерживая улыбку. Молодец Сатчан! Сделал работу над ошибками.

На курсы приехал немного раньше Галии.

А у нас переполох. Врачи приехали.

– А что происходит? – спросил я Екобса, стоящего в сторонке и спокойно наблюдающего, как медики оккупируют аудиторию и делят её между собой.

– Медкомиссия сегодня. – как ни в чём ни бывало ответил он.

Не понял. Это как? Прямо тут нас всех осматривать будут? – ошарашенно наблюдал я, как окулист вывешивает свою таблицу на доске.

Вышел в коридор и решил предупредить Галию заранее.

Она появилась очень скоро.

– У нас сегодня медкомиссия. – встретив её, сказал я. – Не говори им, что беременна.

По очереди мы переходили от доктора к доктору. Нам проверили зрение, слух. Среди докторов были ещё, как я понял, невропатолог и терапевт. Никто не спрашивал с нас справки из психдиспансера или наркодиспансера, осмотр проводился в присутствии всех остальных. Ни о каком соблюдении врачебной тайны и речи не было. Шустрая медсестра резво наклеивала на бланки справок наши фотографии, сданные еще при оформлении на курсы.

Весь процесс был отлажен и занял не более полутора часов. К концу вечера у нас у всех были на руках медсправки. Пришёл инструктор по вождению. Нам объявили, что начинается занятие на автомобиле. Заниматься будем не все сразу и надо разделиться на подгруппы по пять человек.

Вождение по часу в день на площадке автошколы. Машина всего одна, поэтому и разделились, чтобы не стоять долго на улице, ожидая своей очереди попасть в кабину. Не май месяц.

– Может, мы объединимся с какой-нибудь группой и будем приезжать через день, но на два часа? – отозвал я в сторонку Екобса. – День мы два часа занимаем, следующий день вторая группа. А то, если один час всего заниматься, на дорогу времени будет больше тратиться, чем на занятия.

Екобс кивнул и сам поговорил с водилой по поводу моего предложения. Тот пожал плечами нейтрально, типа, мне всё равно. Екобс включил в нашу группу еще троих ребят, с которыми мы в первой пятёрке на внутренний экзамен пошли. Вторую группу тоже сам назначил. Остальные разбивались на группы сами.

Отдали списки групп водиле, они с Екобсом быстренько проставили, с какого времени по каким дням каждая группа занимается. Помня, что у меня вторник и четверг заняты работой, Екобс поставил мою группу на понедельник, среду, пятницу. Пятница не каждую неделю, а через раз. Вообще классно. На этом нас отпустили по домам.

Шли домой с женой от метро не спеша, подморозило слегка, стало скользко. Не хотелось бы, чтобы Галия поскользнулась. Обсуждали начало вождения, жена цепко держалась за меня, отлично понимая, что в её положении дёргаться никак нельзя.

Только завернули во двор, из нашего подъезда вышла Лина с новым мужиком. Она также крепко вцепилась в него, как и моя жена в меня. Вот, ведь, неугомонная… Идя нам навстречу, она сделала воинственное лицо, прямо амазонка. Хотел молча пройти мимо, но не сдержался:

– Добрый вечер, Лина. – ехидно улыбнулся и кивнул на ходу и ей, и её новому мужчине. – Это дядя или брат? – и, не дожидаясь ответа, добавил: – Какая же у тебя семья большая!

Лина что-то фыркнула и прошла мимо, увлекая за собой мужика, недоуменно оглядывающегося на нас.

– Ты чего?! – возмущенно спросила Галия. – Зачем ты так?

– А я тебе не рассказывал? – открыл я перед женой дверь подъезда. – Она мне на днях тут высказала претензии, что не заступился за неё, когда Иван советоваться приходил.

– А откуда она знает, что он к тебе советоваться приходил? – удивилась в свою очередь Галия.

– Кстати да. Откуда? – сообразил я. Небось, сам Иван и рассказал, чтобы было удобнее свой отказ обосновать. Тоже еще. Как ребенок прямо. Ответственность обязательно надо с кем-то разделить. – Ой, ну их…

Поднялись к себе на этаж, а у нас записка в дверях. Николай из девяносто восьмой квартиры просит зайти.

– Иди, узнай, что там стряслось, пока я ужином занимаюсь. – предложила жена.

Разделся и пошёл наверх. Капитан был слегка навеселе, увидев меня, обрадовался и распахнул дверь, приглашая меня войти. У него на кухне сидел гость за аскетичным, по-мужски накрытым столом. Познакомились. Мужики отмечали встречу, учились когда-то вместе. Игорь в Москве проездом. Тоже ходит в загранку. Приехал с Владивостока.

– У меня задание от сослуживцев, – объяснил мне Игорь. – посетить московскую «Берёзку».

– И? Причём тут я? – с какого перепугу они ко мне с таким вопросом обращаются. – В портовых городах должны же быть свои магазины вроде, специально для вашего брата с валютой.

– Ты что, валюту всю отбирают. – возразил мне Николай. – У нас чеки.

– И у нас считают, что в Москве снабжение лучше. – добавил Игорь.

– Вы же себе что угодно привезти можете, зачем вам «Берёзка»? – я никак не мог уловить суть проблемы.

– Не всю валюту за границей можно потратить. – пояснил Николай. – Командировочные за обратный путь уже нигде не потратишь. Их на чеки меняют по прибытии в родной порт и в специальных магазинах отоваривают.

– Хорошо, а от меня что требуется? – всё не мог взять в толк я.

– Адрес «Берёзки» нужен! – объяснил, наконец, Игорь.

– А ты что, не знаешь? – взглянул я на Николая.

– Откуда? Я не москвич.

– Здрасте, приехали… – удивился я. – А квартира чья?

– Мамы с папой. – подмигнул мне Николай с таким хитрым видом, что я не удержался и рассмеялся. Не сомневался, что он ещё тот жучила.

– Был я как-то в «Берёзке»… – проговорил я. – Но меня туда возили, адрес даже близко не пытался запоминать. Мне надо звонок сделать. Узнаю адрес и приду, ладно?

– Давай! Мы тебя ждём! – Николай показал рукой на начатую бутылку виски на столе.

Галия хлопотала у плиты.

– Ещё пять минут! – крикнула она мне с кухни.

Тогда позвоню пока Фирдаусу. Набрал номер и стал ждать. А трубку всё не берут и не берут. Где Эль Хажжей носит? Наконец, Фирдаус ответил.

– Слушаю. – сказал он то ли нервно, то ли расстроенно.

– Привет. Это Павел Ивлев. – представился я и услышал возмущенный женский голос. Ругалась Диана. Я сразу узнал эти интонации… – Что там у вас? – сочувственно спросил я Фирдауса.

– Да… – с досадой протянул он. – Думали, что поедем летом в Париж. Но родители решили, что в Париж поедет старший сын Амаль. А я пока останусь при отце в Ливане.

– Ну, задумку я понимаю. – сказал я. – На самом деле, твой отец очень правильно рассудил: отправить в самостоятельное плавание старшего сына, а младшему дать возможность опыта поднабраться под своим чутким руководством.

– Я тоже это понимаю! – воскликнул Фирдаус. – Как мне жене это объяснить? Зачем я вообще ей рассказал про Париж?

– Это да… – ответил я. – Давно она бесится?

– Сегодня уже минут десять. И вчера кричала минут двадцать, когда только узнали.

– Авось, скоро начнёт успокаиваться. Ты, главное, сам первый мириться не начинай. Покажи, что недоволен таким ее поведением, что ей надо учиться держать себя в руках. У Дианы характер вспыльчивый, сам знаешь. И с этим обязательно надо разбираться сразу. А не то…

– Угу. – ответил Фирдаус, и я обратил внимание, что у них в квартире стало тихо. Похоже, до Дианы, наконец, дошло, что они с мужем не одни и кто-то ещё её слышит.

– О, я что звоню-то… – вспомнил я. – Можешь сказать адрес «Берёзки», где мы музыку мне покупали?

Точный адрес Фирдаус не знал, но сказал, как найти и как проехать.

– Спасибо. Держись там, брат. – пошутил я и попрощался.

Поужинал и, пока не пришло время с Тузиком идти гулять, поднялся к мужикам сориентировать их насчет магазина. Меня тут же усадили за стол, и я минут пятнадцать сначала объяснял им, как проехать, а потом делал вид, что пью, а сам с удовольствием слушал их пиратские байки. Эх, если б не Родька, пошёл бы гулять с псом позднее. Хотелось еще посидеть с мужиками, но пацан уже небось ждет меня.

Так и оказалось. Вернувшись, застал его у нас в прихожей одетого. Велел ему брать Тузика на поводок и идти во двор. А то точно вспотеет, пока я оденусь.

Пока спускался во двор, всё думал, что надо что-то делать с сестрицей. А то напугает Фирдауса своими скандалами, он без неё к родителям летом вернется. Сама себе все испортит, дуреха, на ровном месте. Решил заехать к Эль Хажжам завтра после лекции, серьёзно поговорить с сестрой.

Во вторник Эмма Эдуардовна сняла меня с первой пары и возила в райком, и я понял, что она едет в ГДР со мной. Интересно, не планировалось ли также и с Будапештом? Должна была меня отвезти туда на учебу, а потом приехать и забрать? Тогда понятно, почему она тогда так расстроилась, когда я отказался ехать… Сразу две поездки в загранку потеряла.

Мы посетили несколько кабинетов, после чего вернулись в универ. Интересно, мне сделают загранпаспорт? Или поедем со списком? Удивительно, но все было очень ровно. Вопросы задавали, конечно, но какие-то безобидные, на общую эрудицию. Кто руководит ГДР? Какова роль немецкого пролетариата на международной сцене? Думал, выезд за рубеж предваряет более серьезная волокита. Хотя, ГДР же не капстрана.

С другой стороны, вот точно помнил, что людям конкретно так нервы трепали, прежде чем выпустить и в соцстрану… Может быть, в университете попросту боятся, что я снова откажусь, и провели предварительную работу, чтобы ко мне в этих высоких кабинетах не сильно придирались с расспросами? Подвязки у них, наверняка, будь здоров. Или же другая версия тоже возможна… Не все же такой эрудицией располагают, как лектор «Знания». Может, те вопросы, которые я счел простыми, кого-то на самом деле серьезно напрягают?

Правда, как намекнула Эмма Эдуардовна, мне еще предстоит разговор в КГБ, но они сами меня найдут. И очень посоветовала не проявлять там свой норов. Я сделал добрые глаза, и сказал, что и не думал. Она только тяжело вздохнула, словно мне не поверила ни на грамм.