Ревизор: возвращение в СССР 14 Винтеркей Серж
Анна Николаевна вручила мне навесной замок с вставленным в него ключом. А я ей двадцатку. Договорились, что до пятнадцатого числа буду заносить деньги за месяц вперёд.
Хозяйка показала мне крышку люка в самом конце гаража, чуть ли не под столом. Под гаражом оказался просторный подпол. Хозяйка пригласила меня спуститься. Хвастаться запасами, что ли, будет? А она мне показала, где картошка хранилась, где огурцы, где компоты. Всерьёз, оказывается, отнеслась к моему предложению приносить ей тяжести из гаража. Ну, что ж, назвался груздем, полезай в кузов.
– Сейчас ничего не надо. – прокомментировала она. – Это на будущее.
Мы выбрались. Лестница крутая, неудобная. Представил себе, как пожилой человек тут с трёхлитровой банкой в руках корячился и искренне посочувствовал.
Ладно. От меня не убудет. Надо старикам помогать.
– Ну, осваивайся, Паша. С новосельем. – проговорила Анна Николаевна. – А я пойду. До свидания.
– До свидания. – попрощался я и повернулся к председателю. – Спасибо вам. Чем обязан?
– Ещё двадцатку давай и квиты. – хитро посмотрел на меня он.
Ну, двадцатка так двадцатка. Прям, как риэлтор в будущем, стоимость месяца аренды попросил. Расплатился с ним, вынес на улицу свою «коробку с карандашами» и попробовал запереть гараж. С первого раза получилось, хороший замок. Можно машину пригонять.
Попрощался с председателем, ещё раз поблагодарил и потащил коробку домой, то и дело меняя руки.
Эмма Эдуардовна положила телефонную трубку и откинулась на спинку кресла в полном шоке. Она очень обиделась на Павла Ивлева, когда тот, прогуляв занятие, начал плести что-то про собеседование или подачу документов на работу в Верховный Совет. И вот тебе на – определенно, это все же не была глупая выдумка…
Человек, представившийся Жаном Павловичем, разговаривал так, что не было ни малейшей возможности ошибиться, приняв его за шутника. Тут уже точно не до шуток… Примерно так ректор и проректора разговаривают… Очень занятые люди, которые вечно требуют от тебя что-то, говоря, что это было нужно сделать еще вчера. Без малейшего сомнения, что ты из кожи вылезешь, но все быстро сделаешь. Ну и верно, куда ты денешься, когда такие люди приказывают…
Он велел ей срочно написать и отправить ему, в Верховный Совет, характеристику на студента Павла Тарасовича Ивлева. И голос его звучал так, что не было ни малейшего сомнения, что ему самому это очень не нравится.
И вот сейчас замдекана сидела, тупо моргая, и пыталась сообразить, что же это такое происходит. Этого Жана Павловича, очень властного и серьезного, судя по манере общаться, чиновника из Верховного Совета, отвечающего там за кадры, кто-то напряг, чтобы он принял на работу Павла. И он это собирается сделать, хотя и понятно, что ему эта идея очень не нравится. Два вопроса попеременно бились в мозгу Эммы Эдуардовны. Первый – кто может заставить такого человека на такой должности, принять на работу несовершеннолетнего студента в такую организацию??? Что это за такая волосатая лапа, продвигающая деловитого комсомольца с первого курса? И второй – не допустила ли она сама какой-нибудь ошибки, общаясь с Павлом?
Больше всего ее угнетала эта совместная поездка в ГДР. Павел и на таможне видел, сколько она всего туда везла на продажу, и в общежитии столкнулся с человеком, которому она все это продала… А потом они еще и вместе закупали дефицит для ввоза в СССР. Достаточно ему где-то там, в том кругу общения, откуда так легко и непринужденно напрягли Жана Павловича, ляпнуть об этом, и на ее карьере можно будет ставить жирный крест.
Но, увы, что случилось, то случилось… Двигаясь, как лунатик, она взяла чистый лист бумаги и принялась писать характеристику на своего студента. Завтра секретарь ее напечатает, и она лично отвезёт ее в Верховный Совет. На почту рассчитывать опасно, вдруг письмо пропадет. Жана Павловича точно не стоит злить, он и так, судя по голосу, в плохом настроении.
Подойдя к двери, увидел записку от жены: «Я на первом этаже. Ужин на плите. Как сможешь, спустись, пожалуйста. Галия».
Что там опять случилось? Надеюсь, не надо опять шкаф какой-нибудь передвигать? В прошлый раз хотели с Михаилом Андреевичем по-быстрому книжный шкаф передвинуть, так не смогли его даже чуть-чуть с места сдвинуть. Книги очень тяжёлыми оказались. Пришлось разгрузить шкаф, оказалось, полки на соплях держались, пока шкаф передвинули, пока полки на место по-человечески установили… В итоге, до полуночи проковырялись.
Поставил коробку с карандашной фабрики на рабочий стол на кухне, быстренько перекусил и спустился к художникам. В этот раз у старого с выдвижным ящиком стола беда приключилась. Заклинило и ни туда, ни сюда. А у них там все ложки-вилки и ножи.
– Жалко ломать… – оправдывался он. – Снизу пытался посмотреть, что там, но так неудобно! Не понимаю, как мужики под машинами лежат и ещё что-то там видят?..
– Давайте, перевернём его к верху ногами. – предложил я.
Приборы в столе лязгали на всю квартиру, пока мы переворачивали стол. А он тяжёлый оказался, зараза. Кое-как перевернули, слава богу, кухня не пятиметровая.
Дно ящика из оргалита сместилось относительно стенок, или стенки сместились относительно дна. Короче, поэтому ящик перекосило, и он встал в распор, ни туда, ни сюда. С трудом пропихнули дно обратно и выдвинули ящик. Приборы все высыпались на пол. Радостный Михаил Андреевич сгрёб их и стал забрасывать в раковину, я помогал ему. Перевернули стол, вытащили совсем ящик и стали думать, как его зафиксировать. Решили сзади поперёк рейку примастырить, хоть с трёх сторон дно ограничить.
Рамки для многих своих работ Михаил Андреевич делает сам, нашёл досочку тонкую, укоротил под нужный размер и тонкими гвоздиками зафиксировал. Установили ящик, попробовали выдвинуть-задвинуть несколько раз – всё отлично.
С видом победителей мы вышли к нашим женщинам. Урок у них ещё не закончился, но они больше болтали, чем работали, как мне показалось.
– Леночка, ящик починили. Надо только ложки перемыть, они на полу оказались.
– Миша! – удивлённо посмотрела на него жена.
– Так получилось. – развёл он руками, подошёл к ней и чмокнул в макушку.
Галия тут же предложила помочь перемыть приборы. Они с Еленой Яковлевной ушли и вскоре вернулись с чаем и печеньем.
Между делом разговор вернулся к Юрке Бахтину. Галия с Еленой Яковлевной, оказывается, его обсуждали, пока мы не явились. Заинтересовавшись их разговором, Михаил Андреевич предложил пристроить его на подготовительные курсы к своему приятелю.
– Пусть посидит на занятиях, поизучает геометрические фигуры, штриховку… Глядишь и поостынет. А то все думают, они сядут и сразу натуру голую рисовать начнут.
Прыснул со смеху, представив себе такое занятие. Но мысль хорошая.
– А правда, Галия, предложи ему. – поддержал я Михаила Андреевича. – Пусть попробует, какова она, проза жизни начинающего художника.
На том и распрощались, скоро уже пса вести гулять.
Увидев коробку на столе, Галия сразу сообразила, что сегодня четверг, значит я был где-то на лекции и с любопытством начала её разбирать.
Она вытаскивала консервные плоские баночки и с интересом разглядывала этикетки.
– Фарш колбасный. Это что такое? – повернулась она ко мне.
– Давай откроем посмотрим. – пожал я плечами.
– Язык свиной. – отложила она в сторону очередную баночку. – О, шпроты. Печень и икра щуки. Креветки. Кукумария… – повертела она передо мной банку. – Может, эту попробуем.
– Она с морской капустой. – взял я у неё банку. – Что-то не хочется. Это всё? Тяжело тащить было…
– Нет. Там остальное лосось и горбуша. – показала она более высокие консервы.
– О, это хорошие. Рыбного супчика сразу захотелось.
– Из горбуши или из лосося? – приняла всерьёз мои слова жена.
– Из лосося давай. – усмехнулся я. – Гулять, так гулять.
Надо было уже идти на улицу, Гриша с Родькой уже по двору слоняются. Хотел бате позвонить, посоветоваться, где лучше техникой бытовой закупиться. Ну ладно, вернусь, позвоню. Сейчас надо машину в гараж отогнать. Попросил у Галии старую тряпку, застелить заднее сиденье, чтобы Тузик его не испачкал, захватил ключи от машины и гаража и вышел на улицу.
А малый опять плитку о трансформаторную будку взрывает, отцу показывает. А тот к взрывам и выстрелам привычный, ну взорвалось что-то, ему пофиг. Стоит, машинально головой кивает и о своём думает.
– Родька! – позвал я его. – Вы что, опять за плитками лазили?!
– Это не я. – тут же притих он. – Это мальчишки.
Судя по количеству осколков, они тут не один десяток плиток уже расколотили. Пора с этим что-то делать. Снег сошёл, весь двор в осколках, с собакой не пройти.
– Родька, давай, заканчивай это безобразие. А если Тузик лапы порежет?
– Ой… – сделал он смущённое лицо.
– Вот тебе и ой… – сказал Григорий. – Об этом мы с тобой не подумали!.. Завтра всё уберём. Да, сын?
– Ага… А парни опять набьют. – недовольно ответил Родька, явно не желая участвовать в этом субботнике.
– Ладно, пошли отсюда. – сделал я выводы из сложившейся ситуации. – Гриша, а я гараж снял там, где мы гуляли. Поможешь ласточку перегнать?
– Конечно… только я документы не взял. – постучал себя по карманам Григорий. – Подождите, я мигом. – сказал он и уже через мгновение скрылся в своём подъезде.
Не успел я толком машину прогреть, как он вернулся. Родька с Тузиком пристроились сзади на вполне себе хорошем покрывале. Старья, как выяснилось, у нас ещё нет. Но для машиночки, как назвала её жена, ничего не жалко.
Благополучно добрались до гаража, загнали машину. Мы с Родькой створки ворот придерживали, чтобы они не закрылись вдруг, в самый неподходящий момент. А как я один буду это делать? Надо придумать что-нибудь тяжёлое, подставлять под распахнутые створки, от греха подальше.
Обратно шли пешком. Малый переключился на пса и побежал с ним вперёд.
– Что нового? – поинтересовался я у Григория. – Письмо несостоявшейся тёщи не аукнулось ещё?
– Нет. Ещё рано. Я тут прикидывал, его ещё не получили. – ответил подполковник.
– Вот и мучайся теперь в неизвестности. Лучше б уже ничего не говорила. Всё равно, исправить ничего нельзя. А, кстати, почему нельзя? Может, перехватить это письмо?
– Как?
– Ну… узнать, куда письма поступают, наверное, есть какой-нибудь отдел входящей корреспонденции, проставиться там, объяснить ситуацию. Мужики, сказать, выручайте!
– А если там бабы? – с усмешкой взглянул на меня Григорий.
– Это попадос. – согласился я. – И что, ничего не будешь делать?
– Ничего. Будь, что будет.
Тоже жизненная позиция. – подумал я. – Имеет право быть. Я бы, конечно, не ждал у моря погоды. Хотя, я в такую историю и не влип бы. Тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо.
Придя домой решил, таки, начать эксперимент со стеклянными плитками. Надо уже что-то с ними решать. А для этого хорошо бы понимать, можно их закалить в домашних условиях, или нет.
Взял кухонное полотенце, закрутил в него три плитки, чтобы они не касались друг друга. Подумал немного и замотал в другое полотенце ещё три штуки. Взял пятилитровую кастрюлю, положил в неё плитки в полотенцах, налил полную кастрюлю горячей воды, чтобы быстрее закипела, и поставил на максимум на самой большой конфорке. Итак, половина десятого. Допустим, в десять закипит и начнём наш эксперимент.
Вспомнил, что хотел отцу позвонить, надеюсь, ещё не спит.
Он, как всегда, сразу включился в мою проблему.
– По холодильникам сейчас вообще сложностей нет. Мой друг планирует покупать, как раз рассказывал на кафедре, что сейчас «Минск» завезли просто огромную партию, немерено вообще. Почти во всех магазинах стоят. Такой тебя устроит? А что касается стиралки… Давай, я сейчас пару звоночков сделаю и тебе перезвоню.
– А стиралку с центрифугой реально найти? – сразу решил озадачить батю я. – Небось, тоже дефицит?
– Не знаю. Поспрашиваю… – растерянно ответил отец. Их что, ещё нет?
Батя перезвонил минут через двадцать. Предложил машинку Вятка. В этом же магазине и «Мински» стоят. Можно одной машиной привезти. Предложил завтра же этим и заняться.
– Завтра наша пятница на курсах… – засомневался я.
– Плевать на курсы! – возразил отец. – Надо брать, пока есть.
Подумал, что успею на вождение, если поедем в магазин сразу после пар и согласился. Договорились встретиться завтра прямо в магазине «Свет», где работал батин знакомый. Хорошо быть доцентом ВУЗа, пол-Москвы тебя знает…
Дождавшись, когда вода закипела, убавил огонь, чтобы она едва булькала, и пошёл спать, предупредив жену, а то подумает с утра, что муж сошёл с ума. Она обрадовалась, как будто у меня уже всё получилось. Так ей эта плитка понравилась. Но при советском однообразии, она, и правда, что-то с чем-то!
Глава 8
г. Москва. Квартира Ивлевых.
С утра заглянул в кастрюлю с плиткой, вода выкипела наполовину. Решил позднее долить, когда одну плитку вытащу. Сбегал на зарядку, дождался восьми часов для чистоты эксперимента и мельхиоровыми щипцами из подарочного набора вытащил из мокрого полотенца одну плитку. Галия с нетерпением ждала рядом. Дал плитке остыть, побоялся сразу с ней какие-либо манипуляции проводить. Минут через пятнадцать сунул под холодную воду, потом под горячую. Плитка треснула. Галия не смогла скрыть своего разочарования.
– Видимо, десять часов мало, – констатировал я. – Батя говорил, трактирщики стаканы сутками варили.
Долил в кастрюлю кипятка из чайника и попросил Галию, как из института вернётся, ещё добавить.
– Следующую плитку достану сегодня в десять часов вечера. – решил я. – Как раз, сутки пройдут.
В универе еле дождался конца занятий и сразу понёсся к метро. Холодильник! Жди меня, я уже иду. До магазина надо было минут пятнадцать проехать на автобусе от метро. Не сразу увидел надпись «Свет», но мир не без добрых людей, подсказали. Ходил там между люстр, торшеров и бра. На самом деле, тут есть, на что посмотреть. Засмотрелся на пятирожковую бронзовую люстру с хрустальными плафонами. Нам бы такую в большую комнату. Правда, без малого триста рублей. Надо её подсветить. Стоял и включал-выключал эту люстру в задумчивости, нажимая на соответствующую кнопку с номером. Красивая…
За этим занятием меня и застал отец.
– А я думаю, кто это светом балуется!? – воскликнул он.
– Я не балуюсь. Я мечтаю. – ответил я, улыбаясь. – Привет.
– Привет. Ты бы лучше холодильник посмотрел.
– Не дошёл ещё до холодильников, под люстрой завис. Как тебе?
– Хорошая, но дорогая. – кивнул отец.
– Уж и помечтать нельзя. – рассмеялся я. – Ладно, где тут холодильники?
Оглядевшись по сторонам, быстро сориентировались и пошли к холодильникам. «Минск», хоть и однодверный, но вполне приличный, новенький.
– Постой тут, я щас. – батя оставил меня любоваться холодильником а сам спросил что-то у продавца, тот куда-то показал ему и батя скрылся в недрах служебных помещений.
Вскоре он привёл мужчину за сорок, среднего роста, лысоватый. Он с любопытством разглядывал меня.
– Мой сын Павел. – представил меня отец. – А это мой старинный друг Игорь.
– Привет. Наслышан, наслышан… – протянул тот мне руку. – Тарас все уши про тебя прожужжал, когда ты в Германию поехал.
– Ещё бы. – рассмеялся я. – Такой чемоданище через границу пёр…
– А-ааа! Вот оно что! – рассмеялся Игорь и лукаво посмотрел на отца.
– Ну, давайте к делу. – нетерпеливо сказал батя. – Покажи нам «Вятку».
– Ну, пойдёмте. – пригласил нас Игорь.
У меня первая машина-автомат была «Вятка», в начале девяностых купил. Замечательная техника, десять лет отпахала верой и правдой, у меня о ней только хорошие воспоминания. А до этого много лет была ЗВИ с центрифугой. А ещё раньше у родителей была бочка с моторчиком на дне. Мне очень, помню, нравилось крутить ручку на устройстве для отжима белья. Мама никогда им не пользовалась, но я наяривал всё время, пока машина стирала. Мне казалось, что я помогаю ей ворочать бельё. Боже, как давно это было…
И вот подводит нас Игорь именно к такой бочке с моторчиком. Красивая, бирюзовая, новая… Не выдержал и рассмеялся.
– Ты чего? – ткнул меня слегка локтем отец.
– От радости. Любимый цвет жены. – ответил я. Не рассказывать же мужикам, что только что вспоминал, как лет пятьдесят с лишним назад игрался с этой ерундой из двух валиков, которую совершенно невозможно было использовать по назначению.
Батя взял организацию доставки в свои руки. Мы расплатились за холодильник, потом в другой секции – за стиралку. Батя был чрезвычайно горд. А меня смех разбирал, еле сдерживался.
Вот тебе и «Вятка». Но сейчас все равно ничего лучше-то и нет… Иначе батя бы точно подсказал.
Святославль. Квартира Якубовых.
Загит решил позвонить дочери, узнать, как дела, как родня погостила. Галия, к счастью, оказалась дома. Только с работы вернулась. Рассказала, как Дилара с семьёй гостила и про своё житьё-бытьё.
Бедная девочка так загружена, – слушал её Загит. – и учёба, и работа, и водительские курсы. Ещё и на уроки к художнице ходит.
– Дочка, ну зачем тебе эти уроки? – спросил Загит. – Мало тебе хлопот?
– Пап, мне так нравится рисовать. Зря вы меня в художественную школу в детстве не отвели. – отвечала ему Галия. – Это такое удовольствие! Жаль, наверное, не смогу продолжать, когда малыш родится. Времени не хватит. Одной стирки сколько будет…
– Давно бы купили стиральную машину. У вас что, денег нет? – спросил Загит.
– Деньги есть. – поспешно ответила ему дочь. – Мы на машину собирали, а машину подарили. Правда, теперь гараж надо покупать, но Паша решил пока поснимать…
– Стоп, стоп, стоп! – прервал Галию отец. – Что значит машину подарили?! Кто? – с недоумением спросил он.
– Пашина сестра Диана замужем за иностранцем, ты же знаешь.
– Ну.
– Паша чем-то очень помог Фирдаусу и его родителям в их бизнесе. Они на радостях ему такой подарок сделали. Польская новая машина, точь-в-точь наша «Победа».
– Ничего себе. – поражённо проговорил Загит. – Это как надо было помочь? Чтоб машину подарили…
– Не знаю, пап. Там вопросы какие-то были по Пашиному профилю. Я в этом не разбираюсь.
– Я понял, дочка. Ну, что ж, поздравляю. Скоро права получишь и ездить начнёшь?
– Да-аа. – протянула счастливая Галия, не в силах скрыть радости.
– Молодцы! Поздравляю вас. Павлу привет.
– Хорошо, папуль, целую!
Приехали домой на мебельном фургоне, пришлось покорячиться, разгружая холодильник. Да и стиралка была тяжелая. Но её, хотя бы, на лифте подняли. Фургон отпустили.
Холодильник в коробке в лифт не вошёл. Бегал за Гришей и Брагиным. Пока Галия стол накрывала, затащили холодильник на третий этаж по лестнице, распаковали и сразу поставили на место.
– Слышал, что холодильники сразу после транспортировки включать нельзя. – сказал я. – Пусть отстоится до вечера.
Мы сели за стол, а жена осталась полочки в холодильнике протирать, больше разглядывала и любовалась. Смешная…
– Только сегодня с отцом говорили, что надо стиральную машину купить. – смутилась она, поймав мой взгляд. – А тут и холодильник сразу.
– Ну, за покупки. – поднял тост отец.
– Сначала за холодильник. – подмигнул ему Григорий. – По отдельности надо всё обмыть.
– Нам ещё на вождение сегодня. – вспомнил я. – Экзамены скоро. Так что я вечером отмечу, после курсов. Но, вообще, должен сказать, спасибо тебе, бать. Не знал, с какой стороны подступиться к этой проблеме. Ты мне сегодня столько времени сэкономил!
– Лишь бы всё работало… – ответил отец, явно довольный собой.
Проверил плитки, не забыла ли жена долить воды. Всё нормально, варятся. Посидели ещё немного, и мужики начали расходиться. Первым ушёл Брагин, намекнув, что его у Лёхи ждут. Потом засобирался и Григорий, понимая, что мне ещё на вождение.
– Бать, ты не торопишься? – поинтересовался я, когда сосед ушёл. – Пойдём, покажу кое-что.
– Ну, показывай. – заинтересованно глянул на меня отец.
– Это на улицу надо выйти.
И я вышел в прихожую, незаметно положив в карман ключи от машины и гаража. Подошла жена, протянула мне матерчатую сумку с чем-то и показала глазами на отца. Вот молодец, девчонка, сообразила. А то я закрутился совсем.
Вёл его в сторону железной дороги минут пятнадцать и молчал как партизан, сколько он меня ни пытался разговорить.
– Гараж пришлось снять. – единственное, что я сказал уже у самых ворот ГСК.
Открыл перед батей обе створки ворот, чтобы лучше было видно машину.
– Вот. Фирдаус подарил за одну услугу. – показал я на «Варшаву».
– Не может быть. – батя благоговейно провёл обеими руками по капоту. – Как новенькая.
– Она и есть новая. Это не «Победа».
– Не понял?
– Поляки по лицензии делают. Экспортный вариант. Британский мотор.
– Ха! Во дают. А точно! Я же слышал что-то такое… Но вижу в первый раз.
– Это тебе признались первый раз. А сколько их, на самом деле, на улицах, только гаишники знают.
– И то верно. – батя с восхищением рассматривал салон.
Протянул ему ключ от машины.
– У тебя есть права? – спросил я его.
– Права есть, машины нет. – выхватил ключ у меня из рук отец.
– Дизель? – сразу услышал он, как завёл двигатель.
– Угу… – подтвердил я. – У вас в институте талонами нельзя разжиться? А то у меня, вот, половина бака и всё. Завтра в деревню собрались, я прикинул, туда топлива хватит. А там долью в колхозе до полного бака. Но не будешь же каждый раз в деревню заправляться ездить.
– А как ты ехать собрался? У вас же ещё прав нет. – забеспокоился отец.
– Завтра Жариковы должны к нам приехать к девяти утра. Пётр за руль сядет. – объяснил я нашу задумку.
– О, это правильно. Надо дружить. Это вы молодцы. Давай прокатимся кружок по ГСК.
– Ну, прокатись. – согласился я. – Я тут подожду, чтобы гараж не запирать.
Батя аккуратно выехал и покатился с черепашьей скоростью вокруг соседнего ряда боксов.
А я заметил в гараже старую шестнадцатикилограммовую гирю и подпёр ею одну створку ворот, потом огляделся и попробовал зафиксировать совковой лопатой вторую. Гирю бы ещё одну…
Приехал с другой стороны отец и стал заруливать в гараж. Не очень уверенно, но с первого раза заехал. Вылез довольный!..
– А, это ты! – услышали мы возбуждённый голос. – А я думаю, кто тут разъездился!
Обернувшись, мы с батей увидели председателя.
– Добрый вечер. – поздоровался с ним отец.
– Привет Георгич. – вышел я к нему и протянул руку. – Знакомься, это мой отец, а это моя ласточка. А это наш председатель ГСК. – представил я бате Георгича.
– Ну, теперь всё понятно. – протянул он руку отцу. – Виктор.
– Тарас. – с удовольствием познакомился с ним батя.
– Шустрый у тебя малый. – типа, шепнул отцу Георгич.
– Весь в меня. – со счастливой улыбкой ответил батя.
– Неудобно вас выгонять. Но мне на вождение уже надо. – виновато сказал я.
– Давай, давай, сын. Меня самого уже дома потеряли. – спохватился отец, что оставил сумку от Галии где-то в боксе.
Батя с Георгичем ещё раз пожали друг другу руки, и мы заперли гараж, предварительно убрав мои импровизированные подпорки створок ворот. Надо не забыть из деревни мою старую гирю привезти. – думал я. – Это не в руках переть на общественном транспорте, теперь машина есть. Да!
Мы вышли из гаража.
– Тут станция электричек в двух шагах. – показал я отцу направление. – Тебе на электричке одну станцию удобнее проехать и у себя будешь.
– Знаю. – кивнул отец. – Ну, поздравляю тебя ещё раз. Молодец!
– Да я-то что? Холодильник со стиралкой ты подогнал. Машину Фирдаус.
– Ну, не скажи. – возразил отец. – Деньги на покупки твои. И Фирдаус тебе машину не за красивые глазки подарил. Так что, так держать, сын!
– Спасибо, пап! – обнял я его. – Кире и пацанам привет.
– Обязательно. – потряс он сумкой, в которой стучались друг об друга консервные банки.
Батя пошёл на электричку, а я чуть не бегом припустил домой, опасаясь опоздать к началу урока. У нас если кто опоздал, то меньше катается. Следующие начинают строго в своё время. А Галие ещё надо к экзаменам поучиться. В прошлый раз попросил инструктора, чтобы он с ней и моё время занимался. Он спокойно согласился, во мне он уже не сомневался, я себя на дороге уверенно чувствовал. Единственное, против чего он меня всё время остерегал, это не быть на экзамене слишком спокойным и уверенным.
– Те, кто себя за рулём уверенно чувствуют, – объяснял он. – Очень часто нелепые ошибки допускают и не сдают экзамен. Поворотник при остановке не включат. Или сиденье подёргать забудут, вроде, регулируют. Понимаешь? – учил он меня. – Весь ритуал надо чётко отработать.
На самом деле, сейчас экзамены по вождению простые до безобразия. Площадки нет. Никаких тебе двориков и эстакад. И в городе ни разворотов, ничего! Надо тронуться, немного проехать и по команде инспектора остановиться. Всё! Не сдать очень сложно. Но нет системы баллов. Либо сдал, либо не сдал. Любая ошибка – это не сдал. Будет очень обидно, если не сдашь из-за того, что поворотником не поморгал, стартуя или останавливаясь.
Дома после прогулки с Тузиком торжественно достали с женой ещё одну плитку из кастрюли. Прошли сутки. Сколько ни присматривался к цвету воды в кастрюле, ничего в неё не выделилось. Была мысль, что могли нахимичить при производстве с чем-то не очень полезным для здоровья. Но потом подумал, что розочки на химически опасном строительном материале делать не стали бы.
Дали плитке остыть до комнатной температуры и сунули под холодную воду, потом под горячую. Плитка продержалась секунд пятнадцать и треснула, вызвав возглас отчаяния у Галии. Она, затаив дыхание, ждала, чем закончится мой эксперимент, и когда плитка лопнула, реально расстроилась.
– Малыш! Ну, ты что? – воскликнул я, заметив слёзы в её глазах. – Всё же хорошо! Она уже продержалась недолго. И треснула, а не раскололась на куски. Мы на верном пути!
– Да? – взглянула на меня с надеждой жена.
– Конечно! Оставим ещё на ночь.
Так и мы и сделали.
Утром в субботу на прогулке договорился с Родькой, что он отвечает за Тузика до завтрашнего вечера.
Вернувшись, застал жену, задумчиво стоявшую над кострюлей с плиткой.
– Ну что, наступает решающий момент. – сказал я, начиная тоже волноваться.
Плитка выдержала. Несколько раз мы её охлаждали и нагревали под краном. Она выдержала! Слили воду с кастрюли, достали оставшиеся плитки. Они тоже прошли все наши испытания. Бинго!
Жена запрыгала на месте от радости, хлопая в ладоши.
– Спокойно! Малого укачает. Представляешь, если его тошнить начнёт? – шутя остановил жену я.
Она так радовалась.
– Подожди, дорогая, радоваться. Что это нам даёт? Пока, ровным счётом ничего. Может, пацаны уже всю плитку перебили…
Мне надо попасть в этот институт… Может, с лекцией? Познакомлюсь с руководством, заикнусь, что живу тут рядом, типа, приглашайте, если что, буду рад с вами сотрудничать. А через пару дней приду к руководству и скажу, беда, товарищи! Недогляд с вашей стороны! Весь район осколками вашей плитки усыпан, с собакой не пройти. Я как выяснил, откуда она, сразу к вам, по старой памяти. Давайте срочно что-то делать, пока большой скандал не приключился… А там видно будет. Буду действовать по обстоятельствам.
Хороший план, навскидку. Надо Константину Сергеевичу не забыть позвонить в воскресенье вечером. Уверен, что и в этом институте заказывают лекторов из «Знания», так почему бы меня туда не отправить?
К девяти мы уже были готовы и только ждали Жариковых. Они приехали на электричке и шли к нам пешком.
Читать бесплатно другие книги:
