Автоматная баллада Уланов Андрей

– Казаки у нас есть… как и везде. Только форма у них старая, довоенная, одни погоны новые понаделали. Ну, командиры, у кого имеется, дедовскую иногда по праздникам надевают…

– Понятно, – кивнул Сергей. – И когда вы в нашу губернию въезжали, у вас тоже ничего в голове не ворохнулось. На тему – почему губерния, а не область и в таком духе.

– Нет, – помедлив, озадаченно ответила девушка. – Губерния… у нас… рядом с нашим районом одно время ханство было – пока хану вместе с половиной дворца хана ни пришла… взрывчатки не пожалели.

– Ну так вот, – Сергей попытался откинуться на спинку стула, но предупредительный скрип заставил его сначала замереть, а потом медленно вернуть корпус в первоначальное положение. – У нас из «Ревизора» сбежала вся область. Которая вот уж десять лет как не область, а губерния с господином губернатором во главе. Ну и соответственно – городом городской голова рулит, а полицмейстер приставов гоняет. Форму для них, кстати, и в самом деле какой-то дедок из этих… историков придумывал, чтобы все как в царское время.

– Странно, – заметил от двери Энрико, – что при таких амбициях ваш губернатор не подался сразу в цари.

– А Николаич не торопится, – усмехнулся Айсман. – И не в цари, а сразу в государи-императоры. Корону-то сварганить проще простого, собственно, говорят, уже давно сделали, в сейфе пока лежит. Вот империю для нее подходящую собрать, с этим сложнее. Но мы, как опять же говорится, прогрессируем – в прошлом году вот соседний район прихапали, четыре года назад тоже дело было…

– Бориску на царство… – скуластый едва заметно качнул головой. – Ну-ну…

– Ваши темпы прогрессирования внушают почтительный ужас, – впрочем, голос Анны, по мнению Сергея, свидетельствовал как раз об обратном эффекте.

«Эх, – подумал следопыт, – не видела ты, как тогда, четыре года назад, мы с соседями драться собирались». Всерьез, чуть ли не как в войну: даже мобилизацию объявили и провести попытались. И, самое удивительное, кое-какое войско набрали – благо затевалось все осенью, и немало народу из городских с перепугу посчитало, что на войне могут и не убить, а вот если разбегаться в разные стороны, то зимнее зверье сожрет почти наверняка. Плюс некоторые ближайшие деревни – из тех, куда «на вербовку» можно было прокатиться на бронетехнике, заодно напомнив тамошним, кто есть власть и почему ее лучше слушаться.

ЧЕРНЫЙ ОХОТНИК

Шелк был повсюду. Потолок, обивка стен, тяжелые двойные занавеси… ну и, само собой, мебель, которой, впрочем, было не столь уж много – диван, два кресла и чайный столик. Плюс сами хозяева: причем если оккупировавший диван толстяк ограничился легким, весьма домашнего вида халатом, то стоявший у окна мужчина с лицом хронического язвенника соорудил нечто замысловатое, классифицированное Швейцарцем – после нескольких попыток вспомнить более подходящий аналог – как бело-серо-красно-голубоватая помесь кимоно с брюссельской капустой.

«Странно, что на полу они десяток рулонов не раскатали, – насмешливо подумал Швейцарец, – ограничились коврами – монгольскими, судя по узорам и расцветке. Черт, ну зачем, куда… и откуда? Север Китая в первые послевоенные годы был неплохо подчищен армейскими еще мародерами, а забираться глубоко на юг… полюбоваться, как „темнеет море над Шанхаем“?»

Он ждал, а те «важные люди», так срочно желавшие видеть его «по важному делу», также не торопились пока начинать разговор.

– Ты, значит, и есть знаменитый Черный Охотник? – нарушил тишину язвенник у окна.

– Это вопрос? – Швейцарец воспользовался тоном, который, в зависимости от настроения, относил то к категории «особо равнодушный», то к «сейчас усну».

Судя по промелькнувшей в глазках толстяка искорке, по крайней мере, этот иерарх сумел расшифровать оставшееся невысказанным продолжение: ну а кем я еще могу быть?

А вот второй вроде бы не сумел.

– Что-то не больно ты похож на свою страшненькую славу.

«Зато ты похож на попугая и ведешь себя вполне соответственно», – подумал стрелок.

– Мне уйти?

– Вовсе нет, – толстяк наконец решил поучаствовать в разговоре. – Шио шутит. Правда ведь, Шио? Конечно же, наш гость не кто иной, как знаменитый Черный Охотник – мы приказывали доставить, пардон, пригласить именно его, а наши воины умеют выполнять приказы.

– Правда, – выдавил Шио. – Я… люблю шутить шутки.

– Шутки – это хорошо, – сказал толстяк. – Даже если разговор предстоит серьезный. Удачная шутка помогает снять напряж… сближает, я бы сказал. Пошутили, посмеялись, теперь можно сесть, – толстяк приглашающее повел рукой в сторону кресел, – и начать говорить о деле. Не так ли… Кстати, как вы предпочитаете именовать себя?

– Швейцарцем.

– Я отчего-то именно так и думал, – толстяк моргнул. – Что ж… меня вы можете называть иерарх Дяо, а шутить любит, как вы только что узнали, мой соратник по иерархии Шио. Вы присаживайтесь, присаживайтесь… Шио, и ты тоже. Вовсе незачем лишний раз напрягать горло, когда есть возможность вести разговор в тесном кругу.

При этих словах иерарх бросил весьма выразительный взгляд в сторону двери. Предназначался он скорее Шио, нежели мне, решил Швейцарец, но все равно – странно. Диван стоит у дальней стены, и подслушивать разговор было бы куда логичнее именно из-за нее… или с потолка или из-под пола – отовсюду, где тонкое сверло способно проделать незаметную дырочку, могущую послужить человеку с тонким же слухом превосходным источником информации.

Из-за двери же мог подслушивать только секретарь, но эта версия выглядела совсем по-детски. Да и зачем держать на подобной должности человека, которому не доверяешь.

– Напитки? – заполучив гостя в кресло, толстяк, похоже, и дальше собирался играть роль радушного хозяина. – Есть отличная вишневая наливка прошлогоднего урожая. Также имеется в наличии беленькая, собственной выделки… четвертая перегонка, прошу заметить. Или, может, – он вдруг подмигнул Швейцарцу приятельски-понимающе, и это было настолько неожиданно, что стрелок едва удержал «маску», – что-нибудь из старых? Настоящих, довоенных… например, коньяк вам, молодой человек, приходилось дегустировать? Причем не советский, нет… хотя армянский был весьма даже… а французский?

«Машина времени, – оцепенело подумал Швейцарец, – они придумали… или не придумали, а как-то завладели, не суть важно, машиной времени. Конечно же – и тогда все эти маскарады с эсэсовскими самураями объясняются легко и просто. Равно как и японские сосны и шелк. И что на первого встречного этот хренов иерарх готов истратить… черт, даже и не скажешь, сколько, – но если где-нибудь в Новом Магадане устроить аукцион бутылочке какого-нибудь „Хеннесси“, предварительно прочитав там цикл лекций на тему… это будет даже не золотом по весу».

– Саке, – выдохнул он первое, что пришло на ум.

Толстяк, ничуть не удивившись, приподнял над столиком высокий, чем-то похожий на перевернутый бокал для вина серебряный колокольчик, качнул два раза…

– Мне как обычно, – сухо произнес Шио. «Попугай» сидел с таким видом, будто проглотил нечто длинное и острое и теперь прислушивается к ощущениям изнутри.

Дяо кивнул.

– Значит, – обратился он к кому-то за спиной стрелка – оборачиваться Швейцарец не хотел, а отражение в полировке было слишком нечетким да и просто маленьким, – бутылочку беленькой досточтимому Шио, саке для нашего гостя и… пожалуй, четверть зеленого для меня. Ну и закусок легеньких.

САШКА

Дорого бы я дал за то, чтобы послушать, о чем эта парочка перешептывалась на кухне до прихода полицаев. Ох и дорого. Только ведь это не автоматом нужно быть – микрофоном с чувствительной мембраной, в крайнем случае стетоскопом. А так, хоть у меня слух и получше человеческого, но разобрать я сумел лишь то, что разговор велся хоть и шепотом, но «на повышенных», что называется, тонах. Кажется, Энрико пытался что-то доказать Анне, в чем-то убеждал, та не соглашалась, огрызалась, но кто победил в итоге и, главное, о чем шел этот спор, так и осталось для меня тайной.

Сугубо теоретически Эмма и Макс должны были расслышать больше меня – они-то стояли, опираясь на пол, прислонившись стволами к стенке, и, следовательно, доходящие с кухоньки вибрации воспринимали куда четче. Увы и ах, они никакого желания пересказывать мне разговор не проявили, и я, со своей стороны, ответил им взаимностью – то есть просить не стал. Не хотите – не надо, дело ваше. Посмотрим, как дальше затвор провернется.

Дальше явились полицаи – висевший на боку пристава Петр-Петрович при виде моих упокойничков одобрительно лязгнул, а подойдя ближе, проскрипел что-то вроде: «Красиво сработал, молодой!»

Голос у него при этом был совершенно осипший. Видимо, на днях старику довелось хорошо пострелять – два-три рожка в хорошем темпе, не меньше, – и теперь он еще с неделю будет харкать отпотевающим нагаром.

До сегодняшнего дня мы с ним толком знакомы не были, но я знал, что на похвалы старик скуп и даже подобная вроде бы по касательной пущенная фраза стоит немало. Что почти тут же подтвердила Ксюха[7] стоявшего рядом со мной полицая, тихо шепнувшая:

– Четко сработал, парниша, сам «пэ-пэ» хвалит.

У меня даже промелькнула мысль: набраться наглости да и спросить у Петр-Петровича, не слышал ли он про наших с Сергеем нанимателей чего-нибудь интересного. Наверное, и спросил бы – не будь в комнате Эммы и особенно угрюмо поглядывавшего из своего угла Макса. «АКМ» явно злился, и, в общем, я его понимал. Но раз уж твой хозяин такой лопух, что предпочитает полагаться на какие-то из консервы деланые ерундовины, а тебя, словно нашкодившего ребенка, ставит в угол… извини, друг, однако это глубоко ваши с ним личные проблемы. И коситься при этом на всех с видом обиженного судьбой и миром – ей-же-ей, не стоит!

В итоге я все-таки промолчал. Может, и зря – потому что уже на пороге, уходя, Петр-Петрович глянул на меня с таким видом, словно…

…словно то ли ждал от меня чего-то, то ли все же сам хотел что-то сказать – но тоже протянул до последнего момента, пока не стало слишком поздно.

Если это и впрямь было именно так, если мне этот его взгляд не почудился – получилось глупо, вслушиваясь в затихающие на лестнице шаги, подумал я.

– Хозяин Макса вам не доверяет, – неожиданно сказала Эмма.

– Что?

– Энрико не верит вам, – повторила черная винтовка. – Он считает, что эти двое приходили за вами.

Такой нелепости я не предполагал услышать даже от человека.

– За нами?

– Он убежден, что их собственные враги еще далеко позади. А значит…

– Мать-фреза, да какие еще враги! Неужели он и в самом деле не понимает, что наличие золота в кошеле уже достаточный повод числиться во врагах у двух третей местного населения?!

– Энрико все еще рассуждает, как воин Храма, – неохотно произнес Макс. – Там… откуда мы прибыли… среди разбойников нет безумцев, способных ради нескольких монет напасть на воина Храма.

Страницы: «« 12345

Читать бесплатно другие книги:

В Юго-Восточной Азии жестоко убита девушка, датская туристка, – ее изуродованный труп обнаруживают в...
Ялта – город-сказка, город-праздник, город-мечта. Именно в Ялту стремится московская студентка Настя...
Бельгийский писатель Томас Оуэн родился в 1910 году. Мастер деликатной психологической прозы, насыще...
«Он как будто услышал чей-то голос. Но, может быть, ему просто почудилось? Стараясь припомнить, как ...
«… – Я еду на Транай, – угрюмо сказал Гудмэн....
Африканская саванна времен Ливингстона и современная Украина накануне очередных выборов – разные век...