(Не)единственная Углицкая Алина
Женщина в полной растерянности хлопает ресницами. Ее помощницы так и застыли, когда я вошла: кто с поварешкой в руках, кто с ножом, а одна прямо посреди кухни выронила медный таз, заполненный краснобокими яблоками.
– Госпожа… – кухарка неловко мнется и бросает на товарок сердитые взгляды, – как же я могу вам запретить?..
– Вот и отлично. Покажи кладовую.
Играть роль хозяйки очень непросто. Как и ходить мимо слуг с гордо поднятой головой. Женщины в кухне намного старше меня, особенно Юна, я не могу обращаться с ними с легким презрением и прохладцей, как настоящая Анабель обращалась со мной.
В кладовой находится все, что мне нужно. Белоснежная мука тончайшего помола, соль, лук, специи. По приказу Юны огромный мужик с диким взглядом и торчащими дыбом короткими волосами приносит кусок отборного мяса, в котором я узнаю свинину.
– А говядина есть?
– Телятина, госпожа. Только вчера зарезали.
– Отлично, пусть несут.
Для того, что я задумала, мясо лучше смешать.
На самом деле я не очень люблю готовить – так, по необходимости, – но у меня есть в запасе парочка коронных блюд. Например, манты. Вряд ли в этом драконьем царстве есть что-то подобное. Вот и налеплю целый таз.
Женщины на кухне настороженно наблюдают за мной, но помощь не предлагают. Ну и не надо. Надеваю кем-то поданный фартук, вспоминаю улыбку Темки, его смешные кудряшки, попытку самостоятельно сделать шажок, и не замечаю, что сама начала улыбаться.
В глиняную миску наливаю воду, вбиваю яйца, солю и мешаю.
Юна порывается что-то сказать, но молчит. Только пыхтит неодобрительно.
На столе уже высится горка просеянной муки. Делаю в ней углубление, тонкой струйкой лью яичную воду, начинаю замешивать.
Тесто получается восхитительное. Живое, эластичное, не липнет к рукам. Не замечая шепотков, подсыпаю муки, формирую шар и требую кусок чистой ткани, чтобы накрыть мое творение.
– Госпожа, – не выдерживает Юна, – могу я спросить, а что это будет?
– Можешь, – согласно киваю, – только я не скажу.
Она поджимает губы.
– Но дам попробовать, – добавляю с улыбкой.
После встречи с Темочкой я всех люблю.
– Кстати, кто-нибудь знает, а где лаэрд? – называть его мужем мне что-то не хочется.
– Так в это время хозяин всегда в питомнике. И сейчас там, наверное, – робко говорит кто-то.
– А Тарисса? – роняю, будто невзначай.
Нет-нет, меня совершенно не интересует местонахождение этой служанки.
– Убирает в хозяйских покоях.
Ах, вот оно что…
Значит, Тарисса убирает спальню Дариона? Придется ей сменить род деятельности.
Вспоминаю мальчишку, который на днях проводил меня в прачечную. На вид ему лет четырнадцать, он сильный и рослый. И, надеюсь, достаточно умный, чтобы заменить белье на хозяйской кровати да вычистить пепел из камина.
В тот момент даже не думаю, как Дарион отнесется к моему самоуправству. Просто беру со стола огромный тесак, рублю мясо в мелкий фарш и улыбаюсь, представляя, что это Тарисса.
Юна робко пристраивается рядом со мной:
– Госпожа, а что с луком-то делать?
– Тоже мелко порубить.
Постепенно подключаются и остальные женщины. Я для каждой нахожу задание.
Мантоварки, понятное дело, в этом средневековье не водятся, так что я приказываю поставить на огонь котел с широким дном и обвязать верх чистой тканью, как делала моя бабушка, когда готовила вареники на пару. На меня с удивлением косятся, но не перечат.
Вскоре фарш готов, тесто раскатано тонким слоем и нарезано квадратиками, вода вот-вот закипит. Осталось самое важное.
– Будете помогать, – выношу я вердикт, оглядывая поле боя. Точнее, сотню заготовок для мантов. – Смотрите, как надо.
Женщины собираются вокруг меня, вытягивают шеи, чтобы увидеть, чем я там занята. Постепенно напряжение падает, я ловлю интерес в их глазах и устраиваю пошаговый мастер-класс. Ловко заворачиваю фарш в тесто. Делаю волнистый край. Повторяю процедуру еще раз и еще, потом хожу между усиленно пыхтящих учениц, пытающихся повторить за мной. Подсказываю, показываю. Они быстро учатся, и вскоре на чистой доске, чуть припыленной мукой, появляются стройные ряды аккуратных небольших мантов.
– Госпожа, вода кипит! – кричит самая молоденькая.
Ее зовут Элька, и Юна поставила ее следить за котлом.
– Как раз вовремя, – я указываю на доску, – будем варить и пробовать!
Выкладываю на ткань первую порцию мантов, сверху кладу таз вверх дном.
– Все, теперь только ждать.
Пока манты варятся, Юна по моей просьбе приносит горшочек сливочного масла. Дальше я почти не участвую, только руковожу процессом. Кто-то снимает таз с котла, кто-то выкладывает в миску с маслом горячие манты, кто-то ставит на огонь вторую порцию.
А я приглашаю своих помощниц к столу. Они заслужили первыми попробовать иномирное блюдо.
Пробуют недоверчиво, осторожно. Но вот на их лицах расцветают улыбки. Я ловлю комплименты моей стряпне. И почти не горжусь. Ну, ни чуточки. Просто знаю, что пельмени, вареники и манты получаются у меня лучше всего.
– Госпожа, а можно мы приготовим эти…
– Манты, – подсказываю.
– Да, манты, для всех. Или это блюдо только для лаэрда? – Юна заглядывает мне в глаза.
– Я не против, – смеюсь, – только сами.
И устало опускаюсь на лавку.
В кухне стоит непринужденная атмосфера. Женщины перебрасываются шутками, уже не стесняясь меня. Вот Элька садится рядом, держа миску с золотистыми луковицами.
– Помочь? – предлагаю, забыв, что я здесь хозяйка.
У той глаза расширяются так, что вот-вот выскочат из орбит.
– Нет, что вы, госпожа! – пищит в священном ужасе. – Вы же льера!
– Вот. А разве льере можно отказывать?
Сидим, чистим лук. У обеих слезы на глазах. Поглядываем друг на друга и глупо смеемся.
А меня вдруг охватывает странное чувство. Теплое такое, надежное. Будто я дома.
Шум в кухне внезапно стихает. Возникает тяжелая, давящая тишина, и мои внутренности сворачиваются колючим узлом.
– Ваша Светлость, – бормочет Юна, – чего изволите?
Он немой угрозой проходит мимо нее.
Я замираю с луковицей в руках. Элька сползает под стол. Остальные женщины жмутся к стенам.
Дарион останавливается напротив меня. Упирается ладонями в стол. Нависает.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – цедит, отделяя каждое слово.
Сглатываю комок.
– Готовлю.
Стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что голос дрожит.
– Ты?
– Я…
Он распрямляется и обводит кухню изучающим взглядом.
– Ани, ты решила меня отравить?
Кто-то ахает, кто-то роняет ложку.
Я начинаю злиться.
– А что, есть причина?
– Мы женаты пять лет, и я не припомню за тобой пристрастия к стряпне. Так что отвечай на вопрос.
– Да иди ты! – вскакиваю в сердцах.
Срываю фартук, швыряю на лавку и вылетаю из кухни мимо оторопевшего Дариона.
Меня душат слезы. Обидно так, что хочется вернуться и надавать этими мантами ему по щекам. Я хотела как лучше, я старалась, а он…
Гад чешуйчатый!
Глава 9
Я так зла, что даже не замечаю, куда несут меня ноги. Ломлюсь сквозь какие-то клумбы, кусты, деревья. Пока, наконец, платье, зацепившись за ветку, не останавливает меня.
Яростно дергаю за подол. Слышу треск ткани. Кусок золотистого кружева остается на ветке. Ну и пусть. Мне плевать.
Я продвигаюсь все глубже и глубже, в самую чащу. Глаза застилают слезы обиды и гнева. А сердце сжимается так, что больно в груди.
Ловлю себя на предательской мысли: хочу домой! К маме! К Темке! Я слишком слаба, чтобы бороться…
Один косой взгляд, одно грубое слово – и у меня уже глаза на мокром месте. Я ни на что не гожусь, даже собственному сыну помочь не могу!
Внезапный звук заставляет меня резко остановиться. Замираю, вслушиваясь в тишину.
Он повторяется: тихий, утробный рык, идущий будто из-под земли.
У меня по телу пробегают мурашки, внутри холодеет.
Что за животное способно издавать этот звук?
На ум приходит только одно: огромный дракон изумрудного цвета. Наверное, я забрела туда, где дарги держат своих крылатых питомцев.
Оглядываюсь, пытаясь понять, куда я попала. Вокруг только толстые шершавые стволы да густое переплетение ветвей. Здесь так сыро и пасмурно, что даже трава не растет: под ногами пустая земля, прикрытая прошлогодними листьями.
Зябко ежась, обхватываю себя за плечи.
Нужно как-то выбираться отсюда, но как, если я даже не помню, с какой стороны пришла?
И снова рычание.
Я замечаю просвет с той стороны, откуда доносится звук. Немного поколебавшись, решаю идти туда. Да и рычание не кажется мне угрожающим, скорее, жалобным.
Еще десяток осторожных шагов по высохшим листьям, и я оказываюсь возле непонятного строения. Оно похоже на длинный ангар, разделенный на секции. Серые стены, плоская крыша. Только вместо передней стены – мощная стальная решетка.
Между мной и этой решеткой – открытая площадка метров двадцать, посыпанная желтым песком. Я останавливаюсь, не решаясь преодолеть это расстояние. Вглядываюсь в темноту за решеткой, и мне кажется, что там что-то движется. Что-то большое, опасное.
Кто-то шумно вздыхает там. Отфыркивается. Тихо рычит. Так, что у меня под ногами вибрирует земля.
Может, лучше уйти? Говорил же Дарион не бродить тут одной…
Я уже готова развернуться и шагнуть назад, в лес, когда замечаю движение. Между прутьев решетки появляется темно-зеленая клиновидная голова. Два желтых глаза с щелевидными зрачками смотрят на меня в упор, не мигая.
Голова не маленькая, но у тех анкров, на которых улетали дарги, головы были в три раза крупнее. Значит, это детеныш?
Не зная, что делать, разглядываю его. Симпатичный такой, зеленый дракончик.
Он раскрывает зубастую пасть и демонстрирует свой арсенал. Я послушно впечатляюсь: бледнею и чувствую, как по спине ползет холодок. Детеныш он или нет, а руку отхватит одним небрежным укусом.
Дракончик фыркает, выпуская из ноздрей струйки пара.
Он что, еще и огнем плюется?!
Нет, мне точно пора искать местечко поспокойнее…
Стоит об этом подумать, как рядом с зеленой головой появляется еще одна – такая же зеленая. Ну, может быть, оттенок немного другой. А потом еще одна и еще.
Затаив дыхание, не в силах пошевелиться, смотрю, как из темноты ангара сквозь решетку пролазят головы анкров. И все, не мигая, разглядывают меня.
Сквозь слой облаков пробивается солнце. Его лучи зажигают искры в изумрудной чешуе, и дракончики начинают сверкать, будто драгоценные камни. Зрелище настолько завораживающее, что я, забывшись, делаю шаг вперед.
Сама не замечаю, как пересекаю площадку. Останавливаюсь только в шаге от решетки. Кажется, протяну сейчас руку – и коснусь этих дивных созданий.
Теперь я вижу и их тела: сильные, гибкие, мощные. Молодые анкры трутся друг об друга, желая протиснуться к решетчатой преграде. Недовольно порыкивают на конкурентов, фыркают. Некоторые размером со взрослого льва, но есть и поменьше. Малыши как раз не особо рвутся к прутьям решетки. Стоят в глубине ангара, не решаясь приблизиться. Словно боятся, что более сильные собратья их отпихнут.
– Привет, – говорю зачем-то.
Будто эти звери могут меня понять!
В ответ раздается короткий нестройный рык.
Один из драконов вытягивает длинную шею. С опаской кошусь в его сторону, но он лишь высовывает язык. Зато я получаю мягкий тычок с другой стороны.
Отпрыгиваю с тихим вскриком.
Кто-то из анкров насмешливо фыркает. Он явно доволен, что смог дотянуться и боднуть меня в бедро.
– Ах вот как? – угрожающе упираюсь руками в бока. – Решили меня напугать?
Они дружно кивают, выпуская в воздух белые облачка пара. Неужели и правда понимают меня?
«А почему бы и нет? Они же ручные, дрессированные… в конце концов, домашние звери, – мысленно убеждаю себя. – Как лошади. Или собаки».
Удивительно, но я больше не чувствую страха. Он бесследно исчез. Зато ловлю себя на том, что улыбаюсь, глядя, как анкры пытаются ухватить зубами мой подол.
Непроизвольно тянусь рукой к тому, что ближе всего. Осторожно касаюсь шершавого носа. Вопреки ожиданиям, анкр на ощупь оказывается теплым, сухим. Я веду рукой вдоль его морды, чувствуя каждую грань чешуи, словно по нагретым солнцем мелким камушкам.
Анкр фыркает мне в ладонь. Тепло и щекотно. Остальные теснят его, подставляют свои покатые лбы, ластятся, будто щенки.
– Тише, тише, – смеюсь, – всем достанется.
Позабыв про недавнюю обиду и страх, опускаюсь на корточки. Дракончики обнюхивают меня, тычутся носами в плечи и руки. Один умудряется даже лизнуть в щеку. Язык у него горячий, шершавый и сухой.
Я старюсь дотянуться до каждого. Коснуться, погладить между широко расставленных глаз, почесать там, где должно находиться ухо. Они тихо порыкивают, толкаются, желая завладеть моим вниманием.
А я с улыбкой вспоминаю, что когда-то боялась ящериц. Даже змею в контактном зоопарке отказалась гладить. Испугалась. Теперь мне смешно. Я почесываю зубастых анкров и не испытываю ни малейшего страха.
– Эй, малыш, иди сюда, чего ты там прячешься? – подзываю самого маленького, притаившегося в глубине.
Ну как «маленького»? Этот малыш размером с хорошего добермана. Но учитывая размеры взрослого анкра, он маленький.
Тот робко переминается с лапы на лапу. Поглядывает в сторону более крупных собратьев.
– А ну, – командую, – расступитесь! Надо делиться!
И, подтверждая свои слова, легонько отталкиваю самые настырные морды.
Анкры возмущенно порыкивают, но отступают. Я просовываю руку в решетку, раскрываю ладонь:
– Иди сюда, моя прелесть.
Самый маленький дракончик робко делает шаг ко мне и останавливается в нерешительности, поджав переднюю лапку. Его крылья волочатся по полу, хотя у других плотно прижаты к телу. И, в отличие от других, он не зеленый, а бледно-желтого цвета.
– Ну же, иди, я не обижу тебя. Просто хочу посмотреть, какой ты красивый. Или… красивая? – добавляю задумчиво.
Отчего-то мне кажется, что это самочка. Может, от того, что этот анкр самый маленький. Или от того, что у него нет костяных наростов на лбу и когтей на сгибах крыльев. А может, мне просто так хочется.
Дракончик бочком, настороженно, приближается ко мне. Он готов в любой момент отпрыгнуть и дать стрекача. Кажется, что я даже чувствую, как бьется его сердечко.
– Не бойся, малыш, – шепчу, не желая его пугать.
Кончиками пальцев касаюсь подставленной головы. Дракончик замирает, будто раздумывая: бежать или нет. Потом все же решается сделать еще один шажок в мою сторону. Упирается лбом в ладонь и тихо вздыхает.
Мои губы расплываются в глупой улыбке. Я почесываю это милое чудо по мордочке, а у самой внутри зарождается странное чувство. Какой-то теплый и мягкий комок. Будто там свернулся котенок и вот-вот заурчит.
А минуту спустя и правда слышу урчание. Маленький анкр мурлычет как заправский кот! Ух ты, эти драконы и так умеют?!
– Гхм… – недовольный голос нарушает идиллию. – Ани? Что ты здесь делаешь?
Мне на плечо ложится знакомая рука. Мужская. Тяжелая. Придавливает, будто кусок скалы.
Маленький анкр исчезает в глубине ангара. Остальные, порыкивая, тянут головы вверх.
– Разве я не говорил, чтобы ты…
С досады закусываю губу. Выдергиваю свою конечность из решетки, вскакиваю на ноги и резко оборачиваюсь, не забывая скинуть с плеча руку Дариона.
Мой «супруг» непростительно высок. Приходится задрать подбородок, чтобы не клюнуть носом ему в грудь.
– Чтобы я «что»? – заявляю, упирая руки в бока.
– Не ходила одна. Это опасно.
Он смотрит на анкров мимо меня и добавляет:
– Как ты вообще сюда забрела? Я ищу тебя больше часа, но и подумать не мог, что ты пойдешь в питомник.
Звери тянутся к нему, радостно фыркают. Сразу видно: узнали хозяина.
– Так это питомник? – вырывается у меня.
Тут же спохватываюсь: нельзя показывать свое удивление. Я и так ошибаюсь на каждом шагу. К тому же, мне совсем не хочется знать, что будет, если Дарион догадается о подмене!
– Интересно, – бормочет дарг, продолжая удивленно разглядывать дракончиков. – Наши анкры недолюбливают людей, а люди либо боятся, либо ненавидят их. Точнее, людям вообще свойственно бояться и ненавидеть все, что на них не похоже. Но ты…
Он бросает на меня внимательный взгляд:
– Разве ты не боишься их?
– А-а… э-э-э… – блею, желая провалиться сквозь землю. – Немного да. Зубы вполне себе впечатляющие. И когти.
На всякий случай показательно ёжусь.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Ну… они не кажутся такими уж людоедами, – пытаюсь скрыть смущение за виноватой улыбкой, – особенно тот, самый маленький.
Дарион хмурится. В его глазах я вижу недоверие и вопрос.
– Самый маленький? – повторяет он и приближается к решетке.
Затем издает странный свист.
Анкры расступаются и ложатся на землю.
Дарг не произносит больше ни звука, но могу поклясться, что это не мешает ему общаться с драконами! Я вижу, как он смотрит на них, и вижу, как под его взглядом самые крупные отползают один за другим.
Через пару минут пространство у решетки оказывается пустым.
Нет, не совсем. Один дракончик остался. Тот самый, с опущенными крыльями.
– Ты говорила о нем? – Дарион поворачивается ко мне.
Молча киваю.
– Это Теффа, – дарг протягивает руку, и малыш со вздохом кладет голову ему на ладонь. – Единственная самочка в этой кладке. И самая слабая. Нашему клану последнее время не везет с женским полом.
Чувствую в словах Дариона странный подтекст. Он не смотрит на меня, поглаживает Теффу по холке, но почему-то мне кажется, что эти слова относятся именно ко мне.
Нагло игнорирую намек и задаю резонный вопрос:
– Если она самая слабая, то почему ее держат с остальными?
– У нее нарушен теплообмен. Братья согревают ее своими телами. Если ее отсадить, она замерзнет в первую же ночь.
– А где их мать?
Вглядываюсь в темноту ангара в поисках родительницы.
– Взрослые анкры здесь не живут. Они гнездуются на вершинах скал, устраивают себе лежки в пещерах.
– Это туда ты летал вчера?
Он бросает на меня странный взгляд.
– Я видела, – поясняю, – в окно.
Потом решаю блеснуть новыми знаниями, почерпнутыми в библиотеке:
– Шимис – это же болезнь, от которой у анкров выпадает чешуя?
Дарион пожимает плечами:
– Сначала чешуя, потом когти и зубы. На последней стадии разрушаются кости.
– И как, анкры в Южном гнезде больны?
Чувствую себя глупо до безобразия. Пытаюсь наладить с ним диалог и в то же время понимаю, как жалко выглядят эти попытки. Дарион замкнут, немногословен, думает о чем-то своем и не торопится отвечать. Я стою рядом с ним, а кажется, будто между нами вселенская пустота. Он чужой. И мир здесь чужой, и люди.
Меня охватывает тоска. Становится жаль настоящую Анабель – она ведь тоже наверняка чувствовала себя здесь чужой.
– Не совсем, – внезапно говорит Дарион. – У них ложный шимис. Несезонная линька.
– Это опасно?
– Нет…
Дарг смотрит на меня. Теряюсь под его взглядом. Слишком уж он пронзительный и пытливый. Кажется, Дарион хочет проникнуть мне в душу и прочитать то, что таится в ее глубине.
Чувствую, как кровь приливает к щекам.
А он делает шаг ко мне и без слов берет за руку.
Высвободить пальцы не получается, мужская хватка слишком крепкая. От ладони Дариона распространяется будоражащее тепло, напоминая про минувшую ночь. И неожиданно я вспоминаю тяжесть мужского тела, его терпкий запах, соленый пот… Отблески света в зеленых глазах. Хриплый стон…
– Дарион? – мой голос срывается. – А зачем ты меня искал?
Вместо ответа он тянет меня за собой. Я неохотно поддаюсь, у меня ведь нет выбора.
Слева от питомника обнаруживаются ворота, одна створка которых слегка приоткрыта. Мы проходим в нее. Теперь я узнаю заднюю часть двора и кирпичную кладку сторожевой башни.
– Куда ты ведешь меня?
Он молчит. Я понимаю, что задавать вопросы бессмысленно, и от этого мне становится не по себе. А вдруг он все понял?! Вдруг обо всем догадался?
Читать бесплатно другие книги:
