Бабочка, выкованная из стали Островская Екатерина

Запиликала мелодия мобильного аппарата. Олег поднес телефончик к уху, а Гончаров вышел в коридор, где лежал труп и стоял участковый Шишкин.

– Я вызвал машину, чтобы в морг увезли, – доложил ему участковый. – И что теперь: меня заставляют подписывать акт о смерти, что это несчастный случай… Я отказался и написал, что нужна доследственная проверка. На меня наорали, дескать, у нас дознавателей не хватает, а те две, что есть, вообще круглые дурочки, хоть и закончили недавно школу милиции.

– И по пятницам они еще бухают с операми из убойного, – понимающе произнес Игорь.

– Не только по пятницам.

– Соседей обойди!

– Я уже обходил. Никто ничего не слышал: говорят, что было тихо. А где-то перед полуночью приехала мусорная машина, которая забирает наполненные контейнеры и выставляет новые. Когда все это выгружалось и загружалась, гул стоял, а ведь ночь, люди спят… Вы понимаете?

Гончаров не успел ответить, потому что из гостиной вышел Олег.

– Сейчас мама приедет: ей Вика позвонила и сообщила. Я сказал Вике, что мама не берет трубку, а Вика с первого раза ей дозвонилась. Она уже едет за ней…

Он посмотрел на тело отца и отвернулся.

– А почему его никто не прикрыл? – спросил Гончаров.

– Дайте что-нибудь, – попросил участковый Шишкин у Олега.

Молодой человек принес простыню, протянул ее Шишкину и заплакал. Убежал в комнату, и было слышно, как он там рыдает.

– В ванной на стене шкафчик с лекарствами, – шепнул участковый. – Я, когда квартиру осматривал, видел. Может, там успокоительные таблетки есть. Я посмотрю и если найду, то дам парню. Это можно?

Игорь кивнул и отправился на кухню. Опустился за стол и начал размышлять. Возможно, местные опера правы: смерть бытовая, ненасильственная – несчастный случай. Но как мог человек с пробитой головой проползти столько? А если кто-то перетащил тело? Если так, то с какой целью?

Вернулся участковый и сообщил, что успокоительные таблетки имеются и в очень большом количестве.

– Дай пареньку две таблетки, – посоветовал Игорь, – чтобы уж наверняка успокоился. У меня жена по две принимала, хотя ей-то с чего было расстраиваться.

Он подошел к окну и выглянул во двор: близко к дому росли высокие тополя, за которыми просматривались небольшая необорудованная парковка и бетонное ограждение, прикрывающее мусорные контейнеры.

Позвонил Федулов:

– Мы толком так и не поговорили про этот ваш… то есть наш фонд. Есть надежда, что семья погибшего сотрудника получит материальную помощь?

– Разумеется, – ответил Игорь, – для этого он и создан. Составь ходатайство, согласуй с начальником вашего РУВД, и отправьте президенту фонда. Можно и мне привезти, а я передам…

Двор за окном был большой: до противоположного здания немногим меньше сотни метров. Даже если кто-то видел происходящее в этой квартире минувшим вечером или ночью, то разглядеть подробности вряд ли смог.

– А на какую сумму можно рассчитывать? – продолжил Федулов.

– Не знаю, но деньги есть. К тому же мне ГУВД премию выписало, а это семьсот пятьдесят тысяч. Или собирается выписать. Я предполагаю внести всю сумму в фонд.

Федулов замолчал, а потом тихо поинтересовался:

– Ты серьезно? Это не розыгрыш? Так запросто и отдашь?

– Привози документы, – сказал Игорь и закончил разговор.

Он вернулся в гостиную. Парень уже не плакал.

– Вика позвонила и сообщила, что уже везет маму сюда. Мама в себя не может прийти от того, что произошло.

– Я уж, наверное, не буду их дожидаться, – сказал Гончаров, – задам тебе еще несколько вопросов.

– Спрашивайте, – согласился Олег и вздохнул. – Вы что думаете: папу убили?

– Неважно, что я думаю, – ответил Игорь, – но так полагается – провести доследственную проверку – обязательная процедура такая. Но я уже почти все узнал. Да и не хочется возвращаться к грустной теме. Давай о чем-нибудь приятном поговорим. Вика красивая?

Олег кивнул, достал телефон и стал что-то в нем искать. Потом показал экранчик. На нем была фотография темноволосой девушки с внимательным взглядом.

– Симпатичная, – оценил Гончаров, – только я все равно ничего не вижу. Экран маленький. Ты мне ссылочку сбрось на мой номер, и я посмотрю. Хоть позавидую чужому счастью, а то от меня жена сбежала…

Тут же он продиктовал номер, но не свой, а практиканта Петра. После чего прошел мимо трупа, в прихожую, а потом и вовсе вышел на площадку. Набрал номер.

– Получил? Не буду объяснять ничего, но ты, как компьютерный гений, должен прогнать эту фифу по всем соцсетям, по всем нашим программам, на предмет того, что может нас интересовать. Нужно срочно. Очень срочно.

– Понял, – ответил практикант.

Подошел лифт, из которого вышли два парня в белых халатах. Посмотрели на Гончарова.

– Где труп? – поинтересовался один.

Гончаров показал на дверь квартиры.

– Вы родственник? – спросил другой. – Кто бумаги подписывать будет?

– Родственник в квартире, а я из полиции.

– Точно, – обрадовался первый, – а то я смотрю: лицо знакомое – вас вчера по криминальным новостям показывали.

Санитары вошли в квартиру, и почти сразу приоткрылась дверь соседней, и в образовавшуюся щель выглянула пожилая женщина. Игорь шагнул к ней и предъявил удостоверение.

– Убойный отдел, – представился он.

– Ой, – испугалась женщина, – а Толю разве убили?

– Вот это мы пытаемся выяснить, и вы можете оказать нам неоценимую помощь.

– Да я бы с радостью, только я не знаю ничего.

Соседка впустила подполковника в квартиру и стала рассказывать, что живет в этом доме давно, с момента постройки. Соседи приехали чуть позже. Тогда это были дедушка, бабушка, молодая семья, то есть родители с мальчиком Толей. Потом дедушка и бабушка умерли, мальчик вырос, а папа ушел из семьи. А может, и наоборот, папа ушел, а мальчик вырос.

– Не скандальный мальчик был?

– Спокойный очень. А чего ему скандалить? У них же все было: бабушка у него в торговле много лет, потом и мама по той же дорожке пошла… Естественно, что Толик как сыр в масле катался.

– А сейчас как, тихо они живут? Враги у них были?

– Живут тихо: так у нас все равно почти ничего не услышишь: стены толстые – сталинский дом. То есть не то чтобы при Сталине построен, но по сталинскому проекту. Тогда же строили не то что сейчас… Тогда все для людей делали… Да-а, – вспомнила женщина, – Анатолий недавно со своим сыном ругался. Олег стоял в прихожей их квартиры, дверь была не закрыта, и чего-то требовал. А Толик ему отвечает, мол, если нужны деньги, то иди машины ремонтировать. Олег выскочил на площадку, мимо меня пролетел, даже не поздоровался. Сказал только: «Чтоб ты сдох!» – вспомнила соседка и сама испугалась своей догадки: – Ой! Как же так? Олежек – такой мальчик хороший…

– Хороший, хороший, – постарался ее переубедить подполковник, – он сейчас плачет без перерыва.

– И вот еще, – продолжила соседка, – вы интересовались – имелись ли у него враги. Про врагов не знаю, а вот недруги были. Как раз в нашем дворе – Вовка Карасев. Они ровесники, но не особо дружили в детстве. Да Толик, мой сосед, вообще ни с кем не дружил – такой он был замкнутый. Тут же все люди простые, а у него и мама, и бабушка в торговле. Но, как потом выяснилось, он бабником оказался и отбил у Вовки девку. Не то чтобы отбил, а переспал с ней. В гости ее позвал, напоил, и, как оно обычно бывает, все у них случилось. Карасев к нему даже на квартиру сюда приходил, и они ругались на площадке возле моей двери. Вовка так и сказал: «Убью!»

– Давно это было?

– Лет тридцать назад – может, меньше. Им где-то по двадцать было. А теперь они вместе работают, то есть Карасев у моего соседа занимается ремонтом машин. Анатолий взял в аренду мусорную свалку, вывез ее куда-то, чтобы экологию не загрязнять, а на том месте поставил гаражи и еще чего-то. Земля ведь дорогая, а он с местной коррупционной властью договорился – вот ему и обломилось. Вы разве не знали?

– Полиция все знает, – кивнул Игорь, – но там все чисто по документам.

– Вот то-то и оно, что по документам, – огорчилась старуха, – а по сути получается, что все страну по кусочкам раздали. По документам у нас одно, а по правде все наоборот. Так-то я про Толика плохого ничего сказать не могу, и сын у него вежливый – здоровается всегда. И жена Варвара – тоже тихая. Она же приезжая, училась здесь. И вот познакомилась как-то с моим соседом и в скором времени переехала к нему – чего же ей по общагам мыкаться, а потом еще и родила Олега. У них с Анатолием десять лет разница. А чего делать? Хорошо жить все хотят, а у них к тому же еще и дача есть – я там была как-то: они меня привезли, чтобы я яблок насобирала сколько мне надо, а потом увезли. Так там у них не дача, а кирпичный особняк – комнат уж не знаю сколько, я глубоко в дом не заходила, но восемь точно есть. А внизу камин. Но больше туда не приглашали, а я тогда соков понаделала…

Напомнил о себе мобильный. Звонил практикант:

– Товарищ подполковник, докладываю. Нашел нескольких подходящих под описание, то есть по фотографии. Девушка вполне стандартная: прическа, фигура, косметика. Но Вика из них только одна – не уверен, что та же самая, хотя… зато нашел в удаленных страничках еще парочку: одна из них – некая Диана, занималась эскорт-услугами, но напрямую ее заказывать было нельзя, только через агентство. И еще одна похожая, размещавшая объявление о частных уроках для молодых состоятельных мужчин. На фото она в купальнике и лицо похожее. Зовут Тиана. Что за имя такое?

– Обыкновенное русское имя, – не удивился Гончаров, – означает «Королева фей». Заимствовано из старого американского мультика «Принцесса и лягушка».

– Да? – удивился Петя. – А я и не знал. Но я просто по созвучию «Диана-Тиана» решил проверить переписку. Заказов у нее было немного. Но я наткнулся на один. Обращалась к ней какая-то дама. Сообщила, что у нее сын – красив, умен, образован, но девственник, и ему надо помочь, а деньги для этой дамы – не проблема. Я отыскал страничку этой дамы и среди ее френдов обнаружил сына – похоже, что это тот самый парень, ссылку на телефон которого вы мне присылали. Дальше что делать?

– Закажи билинг на номер телефона этой дамы и, соответственно, Дианы-Тианы. Узнай, где находились их аппараты вчера с одиннадцати вечера и до часа ночи. Скажи, что это моя личная просьба, пусть поторопятся сделать.

Игорь закончил разговор и посмотрел на хозяйку:

– Ну все, труба, как говорится, зовет. Спасибо огромное, вы оказали неоценимую услугу следствию.

– Уходите? – расстроилась соседка. – А я как раз вспомнила, что Толик как был бабником, так им и остался. Пока жена на даче с сыном, приводит сюда разных девок. Не скажу, что часто, но бывало.

– А вчера вечером приводил?

– Врать не буду, но слышала, как кто-то прошел мимо моей двери. То есть прошла: каблучки – цок-цок-цок. А потом дверь у соседа открылась и закрылась.

– А когда эта «цок-цок-цок» обратно прошла?

– Не знаю, потому что заснула: наверное, уже после полуночи.

– А это не могла быть Варвара?

– Могла! – уверенно подтвердила соседка. – Она тоже на каблучищах шлындрает. Лет-то ей уже за сорок, а все туда же – молоденькой хочет казаться: губы себе наколола, сиськи… простите, грудь себе вставила. А зачем все это, ты кого обмануть хочешь? Природу не обманешь!

– Вставила и вставила: это же не криминал. Нам какое дело до этого.

– Вам-то, может, и никакого, а ведь есть мужики, которые только на это дело и глядят. У кого сиськи… простите, у кого грудь побольше, та и красивее, по их мнению.

Гончаров вспомнил начальника РУВД и спорить не стал.

Снова позвонил Федулов и сообщил, что в крови покойного обнаружено три с половиной промилле алкоголя.

– То есть он выпил перед смертью почти семьсот граммов виски? – удивился Гончаров.

– Получается, что так, – с завистью в голосе отозвался Федулов. – Теперь уж понятно, почему он головой об унитаз долбанулся. Какие тут могут быть сомнения; перебрал мужик так, что на ногах не стоял.

– А где тогда выпитая бутылка?

– Откуда мне знать? Да меня это и не интересует, раз нет никакого дела, то и расследования никакого нет. Входная дверь открыта родным ключом: следов взлома или отмычки нет, к тому же в квартире сигнализация. В крови трупа следов ядов и наркотических веществ не обнаружено. Что ты еще хочешь узнать?

– Да я уже к себе в район возвращаюсь, – ответил Гончаров, хотя сейчас менее всего собирался это делать.

Игорь вернулся в соседнюю квартиру: тела уже не было.

Олег и участковый сидели на кухне и беседовали.

– У меня отец и вовсе в сорок два года умер, – говорил Шишкин, – поехал с приятелями в Карелию на рыбалку, и там сердце прихватило. Пока дозвонились, пока «Скорая» выехала, короче, вот так… сердце не выдержало.

– Они там выпивали, вероятно? – предположил Олег.

– Выпивали, конечно, но мой отец если и употреблял, то исключительно пиво.

– Кстати, – вступил в разговор Игорь, – а бутылка виски, что в спальне, – откуда она там?

Парень пожал плечами:

– Не знаю. Но вообще у нас дома всегда что-то есть. И еще такая же бутылка виски была. Кажется, даже две бутылки, одна начата. А вторая… Я проверю.

Он вышел из кухни и скоро вернулся.

– Пусто. То есть не совсем: там коньяк французский остался, а виски нет и бутылки шампанского тоже. Французское шампанское – дорогое, с желтой этикеткой. Названия не знаю.

– Я в шампанском не разбираюсь, – признался Игорь, – но французское видел как-то в богатом доме и как раз с желтой этикеткой. «Клико» называется. Мы с обыском пришли к одному… Не буду рассказывать. Ты мне не сказал, во сколько с дачи выехал?

– Где-то в половине восьмого. А встал в семь.

– Как и я сегодня. А так хочется подольше в постели поваляться. А ты как?

– Сегодня на удивление легко поднялся, – продолжил рассказывать молодой человек. – А вчера, как лег в постель, сразу вырубился. Открыл глаза, а там уже семь часов и солнце.

– А у нас дождик капал. Не помню, спрашивал или нет: у отца были какие-нибудь трения по бизнесу или просто по жизни? С Карасевым, например.

– Он никогда ни с кем не ссорился: папа был спокойным человеком. А с Карасевым они не конфликтуют… То есть не конфликтовали. Потому что Владимир Семенович понимает, что если какие претензии к нему будут, то он сразу вылетит с работы.

Открылась входная дверь, и в квартиру вошла женщина лет сорока, но со следами омоложения на лице – пухлые губки и гладкая кожа под глазами. На ней был летний костюмчик: короткий пиджачок, стилизованный под капитанский китель, и шелковая юбочка, открывающая колени. Увидев на кухне сына, женщина бросилась к нему, обхватила руками его шею и заплакала:

– Как же так, сыночка? Как это все произошло? Почему?

Она подняла голову и как будто только сейчас заметила на кухне посторонних.

– А вы кто, господа? Вы разве не видите, что у нас горе?

– Вообще-то мы из полиции, – ответил Гончаров, хотя дама и так могла заметить, что на одном из мужчин полицейская форма. – Мы по долгу службы обязаны задать вам несколько вопросов. Олег уже ответил на часть, а теперь…

– Только не сейчас, – покачала головой вдова, – в другой раз как-нибудь…

– Как-нибудь нельзя. Сейчас это считается несчастным случаем, а потом откроют дело и начнется тщательное расследование. Вас замучают вызовами и опросами. А так мы все закончим прямо сейчас. Пара-тройка вопросов, и вы свободны.

Вдова задумалась, а потом вздохнула.

– Отвечу на ваши вопросы минут через десять. Мне надо в себя прийти, надо принять успокоительное…

– Мы тогда с коллегой на площадке постоим, если вы не против?

Мать Олега кивнула.

– Мне уже и самому кажется, что это несчастный случай, – вздохнул Шишкин, когда они вышли из квартиры.

– Не спеши. И спустись во двор и загляни в мусорный контейнер для стекла. Ночью контейнеры поменяли, а сейчас рабочее время – большинство местных жителей не дома, а на своих трудовых постах. А потому вряд ли туда набросали много бутылок.

– Что я должен искать?

– Бутылку из-под виски, сам знаешь какого, и бутылку шампанского с желтой этикеткой. Возможно, они в одном пакете лежат. Только будь осторожен: надо проверить бутылки на наличие всех отпечатков. А если повезет, то в пакете должно быть еще кое-то.

– Что?

– Пока не знаю. Но что-то должно быть.

Лифт увез участкового, и сразу из своей квартиры выглянула соседка.

– Вспомнили что-то еще? – догадался Игорь.

Старуха кивнула и начала быстро шептать:

– Олег тоже привозит сюда свою подружку, когда родителей дома нет. Так эта подружка точно так же цокает каблучищами.

– В глазок этих цокотух не видели?

– Так надо еще к глазку добраться. А я же не спортсменка-бегунья. К тому же у меня артрит. Порой так колено прихватит, что мочи нет.

– Жалко, что у вас камера наблюдения не работает.

– Так управляющая компания такую цену за нее заломила, вот я народ и взбаламутила, мол, надо отказаться от такой дорогущей услуги. Толик, теперь уж покойный, решил оставить, но отключили всем сразу и ему тоже. А в соседнем парадном камера есть, но она на двор направлена – как раз на помойку.

Подошел лифт, из кабины вышла девушка в туфельках на высоких каблуках-шпильках.

– Цок-цок-цок, – прошептал Игорь.

– Вот, – шепнула старуха.

Девушка подошла к дверям соседней квартиры, нажала кнопку звонка. Подполковник бросился к ней:

– Погодите, Вика, мне тоже сюда надо. Я из полиции.

Дверь отворилась. Мать Олега, по-видимому, приняла уже успокоительное, потому что, увидев, как Гончаров уверенно перешагнул порог, протянула ему руку и представилась:

– Варвара Григорьевна.

И тут же посмотрела на Вику и проинформировала:

– Анатолия уже увезли. В смысле тело Анатолия.

Говорила она так спокойно, как будто уже смирилась и со смертью мужа, и с тем, что девушка стала частью их семьи.

– Я быстренько, – пообещал Игорь, – только задам несколько вопросов. Вам, Варвара Григорьевна, и вам, Вика. Много времени это не займет. Только опрашивать каждую буду по отдельности. Такова необходимая процедура.

Мать Олега кивнула, а девушка посмотрела в сторону, на своего жениха.

– Пройдем в гостиную, – предложила Варвара Григорьевна и, когда вошла в комнату, произнесла: – Если не возражаете, могу предложить рюмочку хорошего виски.

– Виски нет, – вздохнул Гончаров, – как и шампанского «Клико».

Вдова удивилась этому известию. Вскинула брови, а потом махнула рукой.

– Ну и ладно, – сказала она, – нет так нет: трезвость – норма жизни.

– Варвара Григорьевна, – произнес Игорь, – возможно, в вашей квартире произошло преступление: был убит ваш муж. Подозреваемых немного, а потому…

– Что? – вскипела вдова. – Вы меня в чем-то обвиняете?

– Ни в коем случае. Но поскольку я знаю, кто подружка вашего сына и чем она занималась в недавнее время…

– И чем же таким особенным?

– Да вы лучше меня знаете, – не стал вдаваться в подробности подполковник. – Дело в том, что в наше время выяснить, кто кому звонил и отправлял сообщение, несложно. Следственным органам известно, когда и с какой просьбой вы обратились к ней. Другими словами, вы познакомились с невестой вашего сына раньше, чем сам Олег. Но вашего сына, как мне кажется, подобная новость отнюдь не обрадует. Скорее наоборот…

– Я не понимаю, о чем вы, – изобразила недоумение Варвара Григорьевна. – Могу сказать только, что мой аккаунт некоторое время назад был взломан злоумышленниками и с него были отправлены рекламные рассылки, а также какие-то письма неизвестным мне людям.

– Наши специалисты проверят и это… Хотя наверняка уже проверили.

– Вы меня подозреваете в чем-то? В том, что я познакомилась с какой-то девушкой раньше моего сына? Бред! Я же вам сказала, что страничку взломали…

Прозвучал дверной звонок, и через несколько мгновений в гостиную вошел опешивший от своей находки Шишкин. Он нес в руке полиэтиленовый пакет, подошел к Гончарову совсем близко и шепнул:

– Вот, в мусорном контейнере нашел: две пустые бутылки и молоток… – Он покосился на вдову и продолжил шепотом: – Со следами крови.

Игорь взял пакет, заглянул в него и сказал участковому:

– Вызывай экспертов. Надо срочно дактилоскопировать всех, находящихся в этой квартире.

Вдова растерянно смотрела на них. Гончаров вернул пакет участковому, отвернулся от вдовы, шагнул в сторону, достал мобильный и набрал номер практиканта.

– Только собрался вам позвонить по поводу билинга, – радостно сообщил Петр, – получил распечатку. Аппарат Вики был выключен, но перед тем он находился в Юкках. А телефон вдовы был в городе на Морской набережной в жилом комплексе «Гавань капитанов». Что еще надо сделать?

Гончаров повернулся к вдове и спросил:

– Где вы находились этой ночью?

– У подруги на даче.

– Зачем вы говорите неправду? Нам уже известно о Васильевском острове, о «Гавани капитанов». – Гончаров посмотрел на пиджачок хозяйки квартиры, словно только сейчас его заметил, и усмехнулся: – Труда не составит узнать и фамилию этого капитана.

Варвара Григорьевна не смутилась, лишь покраснела немного и тихо сказала:

– Я была у своего друга Артура.

Она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку.

– Понятно, – кивнул Игорь, – капитан Артур Грей, который прибыл за своей Ассоль в Зурбаган. Или у вашего друга – покорителя морей другая фамилия? Назовите фамилию капитана, у которого вы провели нынешнюю ночь: мы и его должны проверить.

Вдова задумалась, посмотрела в сторону. Затянулась сигареткой. Выдохнула струйку дыма, дернула плечиком и произнесла:

– Артур Оганесян. Он достаточно известный кинорежиссер и хотел со мной посоветоваться по поводу рекламной раскрутки его нового фильма. А вообще это моя личная жизнь. И потом, вы не там ищите, я к криминальному миру никакого отношения не имею, а есть твари, которые…

Гончаров помахал рукой, разгоняя табачный дым перед своим лицом.

– Вопросов к вам пока нет. Можете идти к сыну. Только позовите сюда Тиану.

Мать Олега не стала уточнять, очевидно, прекрасно знала творческий псевдоним невесты своего сына.

– А мне что делать? – поинтересовался Шишкин, когда вдова вышла из комнаты.

– Просто помогай мне. А вообще тебе нравится быть участковым?

Молодой человек пожал плечами.

– Не думал об оперативной работе? – продолжил подполковник.

– Я все время об этом думаю. Просился в убойный, но мне ответили, что свободных ставок нет.

– В нашем РУВД есть. Из тебя может получиться хороший опер, и я возьму тебя по переводу. Сегодня оформим на тебя раскрытие преступления. А пока посиди на кухне.

Участковый открыл дверь, запустил в гостиную девушку, а сам вышел.

– Присаживайтесь, – предложил девушке подполковник, – я скажу вам, что убийство раскрыто. Орудие преступления найдено, бутылки, которые вы выбросили в мусорный контейнер, тоже.

– Я ничего не выбрасывала.

– Вы есть на записи с камер соседнего подъезда. Вам, наверное, неизвестно, что там камеры никто не отключал. Кроме того, соседка видела в дверной глазок, как вы прошли мимо ее квартиры, позвонили в дверь и Анатолий вам открыл.

– Ерунда какая, – улыбнулась девушка, – я была на даче вместе с Олегом. Он может подтвердить.

– Он не может подтвердить ваше алиби, потому что он спал, как ребенок. Лег, а потом проснулся уже утром. Не сомневаюсь, что вы скормили ему приличную дозу снотворного. Сейчас приедут специалисты и возьмут у него кровь на анализ. Кроме этого, и на бутылке, и на молотке будут найдены отпечатки ваших пальчиков.

– Ничего они не найдут. Там не может быть моих отпечатков.

– Уверяю вас, что найдут. Сейчас у экспертов такая аппаратура! В специальном излучении проявляются даже стертые или смытые отпечатки. Опытные домушники надевают теперь по две пары резиновых перчаток.

Девушка задумалась.

– Думайте скорее, – поторопил ее Гончаров, – потому что я поговорил с Варварой Григорьевной, и она готова откровенно рассказать, каким образом вы оказались рядом с ее сыном и какими делами вы занимались прежде… Оказание эскорт-услуг у нас не является преступлением, но присяжные почему-то считают это отягчающим обстоятельством. Но выход, однако, есть. Наказания, конечно, не избежать, но можно сделать его максимально мягким.

Гончаров сделал небольшую паузу и продолжил:

– Я всегда предлагаю подозреваемым, разумеется, кроме маньяков и прочих уродов, написать явку с повинной. Если ваша причастность к убийству будет доказана в суде, то вам светит двенадцать лет, а при хорошем и дорогом адвокате – десять. Если оформим явку, то приговор будет ниже низшего предела. Скорее всего, суд назначит шесть. А если так, значит, возможно УДО… Знаете, что это такое?

Девушка кивнула. А Гончаров перешел уже на вовсе доверительный тон, стал говорить тише и даже склонился в сторону невесты Олега.

– УДО получить несложно, – шептал он. – Так что думайте: срок сократится до четырех лет, а с учетом предварительного заключения – сидеть вам три с половиной, а может, и меньше. А это не двенадцать долгих муторных бесполезных лет, ломающих вашу жизнь и калечащих вашу психику.

– Хорошо, – согласилась Вика, – я напишу явку. Только я не хотела убивать. Он сам напал на меня, требовал интимной близости, я стала сопротивляться, схватила то, что попало мне под руку…

– Хорошая мысль, – поддержал ее Гончаров, – только со своим адвокатом вы определитесь, как вы, защищаясь, ударили его молотком по затылку возле туалета. Попытайтесь представить так, что жертва упала… то есть Анатолий упал и ударился затылком об унитаз. Но вообще мысль интересная: он умер не от вашего удара, а от того, что ударился головой при падении. Если бы был трезвым, то от вашего удара не упал бы.

– Да, да, да, – подхватила девушка, – так оно и было. Я просто забыла, потому что была в состоянии… Как это на юридическом языке называется?

– В состоянии аффекта, – подсказал Игорь. – А мне объясните, что от вас хотела Варвара Григорьевна. Мы-то это знаем, конечно, но у нас пока лишь предположения, а нужны факты. И опять же помощь следствию зачтется на суде.

– Вы и это знаете? – удивилась девушка. – Хорошо, я скажу всю правду. Варвара Григорьевна попросила познакомиться с ее сыном… Дала аванс. И потом хорошо заплатила. Но Олег вдруг на мне завис, начал мне названивать, и мы стали с ним встречаться. Варваре Григорьевне это не понравилось. То есть ей совсем это не понравилось. Она даже мне угрожать стала. Но я посмеялась и сказала, что у меня возможностей больше, потому только кнопку на телефоне нажать, и сразу с ней вопрос решат… Конечно, это не так, но она поверила, а потом очень скоро назначила встречу в баре. На ней она попросила меня найти киллера, который согласится убить ее мужа. А за это она не будет против нашего брака с Олегом. А Толе было все равно – поженимся мы или нет. Ему на многое было плевать. Варвара Григорьевна знала, что он ей изменяет и собирается с ней разводиться. А у них брачный контракт, по которому она если и получит от Анатолия какие-то деньги, то сущие гроши. Она и в самом деле не сомневалась, что если я работала непродолжительное время эскортницей, то у меня обширные криминальные связи. Но я и не собиралась никого искать. Я решила предупредить Анатолия Михайловича… Позвонила ему и намекнула, что есть серьезный разговор… Он сказал, чтобы я приезжала к десяти вечера. Но я приехала чуть позже. Он был уже сильно пьян. Потом еще достал бутылку шампанского и заставил меня с ним пить.

– И вы выпили всю бутылку?

– Не всю. Когда он открыл, то половина или даже больше вылилось на пол. Он заставил меня принести тряпку и подтереть. Когда я наклонилась и стала вытирать пол, он на меня напал сзади.

– И вы схватили молоток?

Невеста Олега замолчала, раздумывая, как отвечать, а потом кивнула:

– Молоток в моей руке оказался потом. А тогда я вырвалась, побежала к выходу, но дверь была закрыта, я заскочила в туалет, но не успела закрыть за собой, потому что Анатолий рванул дверь на себя. А там как раз лежал молоток. Я схватила его и не помню, как отмахнулась… Ну, чтобы напугать его.

– Как давно ты была знакома с Анатолием Михайловичем?

Девушка напряглась и молчала.

– Вика, если я об этом знаю, то и на суде об этом будут спрашивать.

– Я знакома с ним шесть лет. Я сразу после школы приехала сюда, чтобы поступить в институт, но не прошла по конкурсу. А домой возвращаться – вообще позор. К тому же дома – полная задница, никаких перспектив, да еще мамаша сильно пьющая, а здесь все-таки культура. И вот еще одна девочка, с которой мы познакомились во время экзаменов, предложила разместить на сайте знакомств свою рекламу, мол, готова сопровождать состоятельных мужчин в их поездках на отдых за границу. И через два дня мне написал Анатолий и предложил съездить вместе на Кипр.

Вика вздохнула.