Хозяйка для оборотня и прочие неприятности Мун Эми
«Сам ты на последнем издыхании, сволочь», – пронеслось в голове.
Что за доктора такие? А как же врачебная этика? Хоть бы водички кто подал – горло крючьями дерет, слова сказать невозможно!
– М-м-м, – захрипела, с трудом размыкая веки.
Зря старалась! Кроме расплывчатых пятен, ничего не видно. Темно совсем. Ночь, что ли? На периферии зрения колыхнулось белое пятно. Степенно подплыло ближе.
– О, Владыка всего сущего, – пропело пятно зычным церковным голосом. – Прими дщерь твою Элизабетту фон…
Ее что, отпевают?!
От страха и возмущения сил заметно прибавилось. Невероятным усилием воли Елизавета отлепила язык от нёба.
– С-с-сгинь…
Пятно поперхнулось молитвой. Звенящая тишина повисла в воздухе, но ненадолго.
– Она не похожа на умирающую, сын мой, – заметило с упреком. – Томас?
– Кхе… – отозвался еще один голос. – Минутку…
Запястье обхватили цепкие пальцы.
– Если понимаете меня, леди, дайте знак…
Еще и леди вдобавок к сэру! Елизавета все меньше понимала, что тут происходит, но очень хотела разобраться. Силы прибывали, и на этот раз ей удалось сжать кулак.
– Она в сознании. Раб, принеси воды.
Раб?!
Елизавета распахнула глаза шире.
Несколько раз моргнула, прогоняя остатки сна. Медленно, но пятна приобретали четкость, вырисовывая странную до чертиков картину.
Комната какая-то.
Очень темная – только лампадка горит в углу, бросая тени на грубую каменную кладку стен и… ковры? Нет, гобелены! Огромные полотнища от потолка до пола с изображением каких-то монстров и битв с ними.
Взгляд скользнул ниже и наткнулся на потухший камин и шкуру рядом не самого презентабельного вида. Рядом стоял массивный стол с огромным количеством пузырьков.
Сбоку шевельнулась белесая тень, и Елизавета повернула голову.
– Ох…
Выдохнула, разглядывая довольно молодого мужчину в белой сутане и характерной стрижкой под горшок. Что здесь забыл монах?!
– Вы очнулись, госпожа, – белозубо улыбнулся мужчина. – Воистину, это чудо. Владыка милостив…
Его выразительные темные глаза блестели, а лицо выражало крайнюю степень одухотворенности. Казалось, над густой шевелюрой вот-вот воссияет нимб.
– Владыка всегда милостив, но не будем забывать о науке, – сварливо отозвался другой голос.
Рядом с монахом возник мужчина постарше – ближе к пожилому возрасту. В отличие от худощавого монаха, он был плотным, носил темные одежды, а его волосы коротко остриженые волосы топорщились грязно-седой щеткой.
– Позвольте проверить пульс и дыхание, госпожа? – закряхтел, доставая деревянную трубку.
Да что за шутки такие?!
Кто эти люди?! И что за странное место?!
Елизавета уже собралась как следует возмутиться, но мужчина подхватил ее руку.
– А-а-а-а! – завизжала не своим тонким голоском и шарахнулась в сторону.
Попыталась это сделать.
Это не ее рука! У нее нет таких пальцев-сарделек. И ужасных темных пятен на коже! А ногти? Они что, обгрызены?!
И что это… живот? Она беременна?!
– Ох, госпожа, успокойтесь, – засуетился лекарь. – Прошу вас…
– О, Владыка всего сущего, – взвыл монах. – Даруй нам свое благословение, дабы дщерь твоя Элизабетта…
Какая, к черту, Элизабетта?! Она Елизавета!
– Вон! – заорала что есть сил. – Оставьте меня!
Да что с голосом?! Почему она пищит, как молоденькая девица, увидавшая мышь?
Пока Елизавета соображала, мужчины исчезли из комнаты – только дверь хлопнула.
О-о-ох…
Елизавета потерла лицо. И тут же принялась его ощупывать. У нее не такой нос! И нет второго подбородка! А волосы? Они что, отросли?! Один из локонов соскользнул на грудь, привлекая внимание к своей длине, а заодно и к пышности бюста. Какой это размер – четвертый? Или весь пятый?! Не могла ее задорная полторашечка распухнуть до таких размеров!
И тут как молнией пронзило – зеркало! Ей срочно нужно зеркало, иначе свихнется!
Взгляд заполошно скользнул по стене и, наконец, упал на завешенную тряпкой раму. Это могла быть картина, но Елизавета очень хотела надеяться, что нет.
Откинув тяжелое шерстяное покрывало в сторону, она тихонько выругалась. Ноги тоже были не ее – маленькие лодыжки, пухлые коленки. И одежда странная – длинная хлопковая ночнушка с оборками по подолу и обилием кружев.
Безвкусица!
Кое-как Елизавета сползла с кровати.
Тяжко вздохнула, собираясь с силами, и осторожно встала на ноги. Голову тут же повело.
Елизавета ухватилась за один из столбиков, поддерживающих балдахин, и замерла.
Нужно собраться. Ей жизненно необходимо взглянуть в это чертово зеркало, а в обморок можно и потом упасть.
Господи, хоть бы это сон был! Один большой затяжной кошмар, а потом она проснется в своей чудной удобной кроватке с ортопедическим матрасом, застеленным шелковой простынкой. А рядом будут мурчать два верных товарища – Сушка и Лёва.
Ох, у нее же коты дома некормленые!
Эта мысль придала сил. Отлепившись от столбика, Елизавета поковыляла к зеркалу.
Как же неудобно, непривычно и вообще жуть – ощущать на себе лишние килограммы. А ведь она никогда не страдала полнотой!
Нет, это определенно сон. Сейчас посмотрит в зеркало – и все исчезнет, точно!
Добравшись до цели, Елизавета уцепилась за ткань и дернула ее вниз.
– Бля-я-я…
Тихий стон-сип растворился в воздухе, оставляя на языке горечь, а под сердцем пухнувшую, как тесто на дрожжах, истерику.
Это… это не могло быть правдой! Невозможно!
На нее смотрела прыщавенькая, пережравшая фастфуда девица с капризно выпяченными губами и заплывшими глазками!
Где ровный тон кожи?! Где ее точеные скулы и, может, тонковатые, зато аккуратные губы?! Где, черт возьми, острый подбородок?! Теперь он расплылся и обзавелся братом-близнецом!
Девица жалобно всхлипнула и пустила крупную, как орех, слезу. Губки-бантики задрожали.
Елизавета куснула себя за щеку, пытаясь собраться.
Боль была яркой, но спасения не принесла. Ничего не исчезало, сколько ни щипай себя за руку.
Чертыхнувшись, Елизавета принялась развязывать тесемки на горловине. Нужно осмотреть себя полностью. Не может же быть все так плохо!
Ткань с шуршанием сползла по рукам, обнажая рыхловатое тельце. Да это не просто лишний вес, а уже первая степень ожирения!
– Господи, – проскулила, тыкая пальцем в слегка отвисший живот. – Ох, боже… Не может быть!
Но зеркало и собственные глаза беспощадно твердили – может! И вместо модельного вида женщины она превратилась в миниатюрную свистушку с отвратительной кожей и лишними килограммами.
« А потянешь-то ее, новую молодость? » – засмеялся в голове ехидный голос деда.
– Су-у-ука! – зашипела Елизавета. – Так это все он! Он виноват! Козел Хоттабыч!
Ей срочно нужно найти этого зеленоглазого гада. Из-под земли достанет и душу вытрясет!
Елизавета нагнулась, чтобы поднять ночнушку, а за спиной вдруг послышалось сдавленное фыркание.
И вкрадчиво-рычащее:
– Вам помочь, госпожа?
Вскрикнув, Елизавета отпрянула в сторону. Налетела бедром на угол стола и, ругнувшись, обернулась.
Словно только этого и ждал, из плотной тени у изголовья кровати выступил мужчина.
– Здрас-с-сьте, – просвистела чуть слышно.
Взгляд намертво прилип к огромной, прямо-таки медвежьей фигуре. Неприятно-серого цвета рубаха трещала на могучих плечах, шея жилистая, руки мускулистые, торс коренастый, да и лицо чем-то неуловимо напоминало медведя: выпуклые надбровные дуги, тяжелая челюсть, подчеркнутая короткой бородой, характерный нос и глубоко посаженные желтоватые глаза, которые… светятся?!
– Господи! – шепнула, вжимаясь в стол.
– Всего лишь ваш верный слуга, – оскалился незнакомец.
Да у него еще и клыки!
Если бы Елизавета могла, она бы забралась по гобеленам под самый потолок, но все, что ей оставалось – вжиматься в холодную каменную стену.
Перед ней стоял богатырского роста мужик с глазами-фонариками! А она – мелкая толстушка, неспособная не то что защититься, а стометровку пробежать без отдышки.
Самое время упасть в обморок, но с губ сорвался смешок, и еще один. И еще.
Согнувшись в три погибели, Елизавета захохотала так, что из глаз брызнули слезы.
Она сошла с ума! Просто бредит! Делирий, белочка, что там еще есть? Дайте два!
Но вместо этого на голову обрушился ледяной водопад.
– Ай! – взвизгнула, отмахиваясь от жалящих брызг. – Ой!
Ноги разъехались, и она повалилась на пол, как мешок с картошкой.
– Охренел совсем?! – закричала, барахтаясь в луже.
– Можете наказать меня, госпожа.
Смеяться резко расхотелось. Голос мужчины вибрировал от удовлетворения и плохо скрытой ненависти.
Переросток ни о чем не жалел и, судя по прищуренным глазам и желвакам на скулах, макнул бы ее в воду еще несколько раз.
– Какое интересное предложение, – зашипела, но тихонько, чтобы не злить.
С этого Медведя станется шею ей свернуть. А жить Елизавета хотела. И в первую очередь для того, чтобы разобраться в творившейся вокруг чертовщине.
Кряхтя и ругаясь, она поднялась на ноги.
– Отвернись! – прикрикнула пялившемуся на нее мужчине.
Тот мгновенно развернулся.
Фу ты, ну ты! И ведь умеет же быть послушным. С чего бы это?
« Она в сознании, раб. Принеси воды », – всплыли в памяти слова лекаря.
Раб!
Так что же, этот Медведь – невольник?
Елизавета уже внимательнее осмотрела мощную фигуру.
Никакого ошейника не заметила, а вот левый рукав слегка задрался, и из-под серой ткани выглядывало что-то блестящее.
Кандалы?
Спрашивать Елизавета не решилась. По-другому проверит.
– Выйди из комнаты, – постаралась придать голосу максимальную твердость, но в последний момент почему-то добавила: – Пожалуйста.
Дура!
Рабам приказывают, а не просят. Очевидно, мужик думал так же. Даже оглянулся, не пытаясь скрыть удивления: его широкие брови поползли вверх, а желтизна глаз полыхнула ярче.
– Какой интересный симптом горячки…
– Выйди!
Мужик пожал широкими плечами и направился к двери. Даже не оглянулся, как будто голая девица перед носом – это в порядке вещей.
Впрочем, ей же лучше.
Елизавета схватила валявшуюся на полу сорочку и, тяжко вздохнув, поднялась на ноги.
С грустью оглядела себя еще раз.
Если отбросить самое вероятное предположение, что все это – предсмертный бред, то у нее оставалось только одно объяснение – она каким-то образом очутилось в другом мире.
Осознавать это было дико.
Елизавета выросла в среде атеистов и любителей науки, а наука не предполагала перемещений во времени и тем более кардинальные изменения внешности.
Брезгливо осмотрев ночнушку, Елизавета отбросила ее в сторону и, стащив с постели покрывало, завернулась в него на манер тоги.
Где тут шкаф? Ей срочно нужно найти сухое.
И заодно подумать, что делать.
Первый шок прошел, и мозги натужно ворочались, пытаясь умять в сознании произошедшее.
Хреновенько выходило!
И в шкафу, как назло, оказались только полотенца, да какие-то тряпки.
Может, здесь есть гардеробная?
Но проверить Елизавета не успела – в дверь громко постучали.
– Госпожа-а-а, откройте! Покушать маленько надо бы.
Какое покушать?! Ей бы на диету сейчас, заодно фитнесом заняться. Однако спорить Елизавета не решилась и быстренько забралась под одеяло.
– Вхо…
Ее несмелый ответ оборвал лязг распахнувшейся двери, в которую вкатилась… тележка?!
Глава 3
– Кушайте, госпожа, кушайте… Али сготовлено дурно? Так вы скажите! Я мигом этих вертихвосток выпорю!
Сухонькая и маленькая экономка Син и ш – так она представилась – сверкала выцветшими от времени глазами. Их синева давно потускнела, а ресницы почти осыпались, что, впрочем, не мешало бабуле кокетливо стрелять взглядом то в лекаря, то в монаха, стоявших поодаль и очень внимательно наблюдавших за ожившей вдруг госпожой.
Елизавета без энтузиазма поболтала ложкой в миске с «питательным бульоном». Если, конечно, так можно было назвать нажористый до одури суп со шкварками и пампушками.
– Может, клубней печеных хотите? Ваши любимые, на масле солнечного цвета, – продолжила щебетать экономка, подпихивая ближе корыто с жареной картошкой.
Или чем-то похожим. Но совершенно точно таким же жирным, как и суп.
Елизавета тяжко вздохнула – минус одна тайна.
Теперь она знала, почему госпожа Элизабетта такая корова. Очевидно, ее откармливали на убой.
Повезло, что молодой организм боролся с таким вопиющим нарушением культуры питания вполне активно, и Елизавета могла свободно двигаться, а не лежать бревном, задыхаясь от собственной тяжести.
– Не хочу есть, – капризно надула губы. – Хочу пить! Воды! – запротестовала, увидев, как экономка бухает в кубок огромную ложку тягучей субстанции, похожей на мед.
На диету, сейчас же!
Неважно, глюки это или правда какая-то магия, но ждать у моря погоды Елизавета не собиралась. С детства привыкнув к уходу за внешностью, она и сейчас не думала сидеть на заднице ровно.
Особенно когда рядом трется клыкастый красавчик.
Елизавета покосилась на стоявшего в углу мужчину. Он пришел вместе со всеми, но ее здоровьем интересоваться не спешил – со скучающим видом подпер стену плечом и уставился в окно, всем своим видом показывая, насколько ему плевать на суету вокруг.
Елизавета мысленно фыркнула, принимая из рук экономки воду.
Ах, какой барин нашелся! Демонстрирует тут всем свой скульптурный профиль, осталось только задницей развернуться!
Если он раб, то она балерина.
И Елизавета отхлебнула щедрый глоток.
– Пф-ф-ф! – чуть не выплюнула обратно. – Это… Это… Сладкое! Фу!
Блеклые глаза экономки округлились. Монах с лекарем уставились на нее и даже Медведь-переросток обернулся, удивленно приподнимая бровь.
– Так вы всегда сладенькое кушаете, – пролепетала экономка. – И пьете тоже. Всегда! – повторила с нажимом.
Ну приехали…
Елизавета откинулась на подушки и с силой потерла переносицу.
– Хочу обычной, самой простой воды, которую можно пить. Чтобы не сладкая, и не соленая – просто вода.
И взглянула на экономку.
Та теребила белый передничек. На морщинистом лице читалась крайняя степень растерянности.
– Но госпожа, – протянула жалобно. – Вы же опять выплюнете… И ругаться будете, кричать…
Нда-а-а… Видно, эта Элизабетта была той еще сукой.
– Не буду. И вообще, больным, э-э-э… грешно отказывать, – покосилась на монаха.
Тот рассеяно кивнул. Но и только.
Экономка поджала губы. А в глазах так и плещет тревога. Бедняга на самом деле боялась… Елизавета уже хотела послать к черту конспирацию и налить воды самостоятельно, но Медведь у окна вдруг подал голос.
– Матушка Син и ш, разрешите вам помочь?
***
Бернард
Старушка облегченно вздохнула. Одна из немногих, кто добра к нему в этом проклятом замке, не считая простачка Луи. Разве он мог оставить ее разбираться с истеричной девкой, которая хуже бешенной псины.
Это сейчас крошка Эль – так звал суку ее папаша, – вела себя спокойно. Почти нормально. А в следующее мгновения могла пинком опрокинуть столик и велеть выпороть всех слуг за ненадлежащее почтение во взгляде или голосе.
Шрамы на спине тихонько заныли.
Даже оборотничья регенерация не смогла их вывести, ведь каждый рубец так щедро присыпали корнем серебрянки.
Бернард слегка повел плечами и, отлепившись от стены, подошел ближе к затихшей твари. То есть, хозяйке.
Сорвется или нет?
Но девка молчала. Только лупала глазищами, переводя взгляд то на него, то на экономку.
А вот старушка не растерялась
– Спасибо, Бернард, – зачастила, отступая на шаг. – Руки-то у меня плохи, совсем тяжести не держат.
Неправда.
Матушка Синиш даст форы иным молоденьким служанкам. Сухонькая и шустренькая, она носилась по замку быстрее ласки. И за своих служанок стояла горой. Сколько раз спасала их от неуемной похоти Высшего и бешенства психованной девки – не счесть.
Да и ему, Бернарду, помогала время от времени.
Поэтому он смело подхватил кувшин и плеснул в кубок воды.
А так хотелось вылить за шиворот губастой жабе!
О, с каким удовольствием он сделал это не далее чем полчаса назад. Но это было лишь малой толикой того, о чем он мечтал на самом деле.
Свернуть бы жирную шейку! Но…
– Эм… угу, – квакнула девка, выхватывая кубок из его рук.
И принялась жадно пить.
Ну надо же… Бернард задумчиво поджал губы, вспоминая недавние события.
Сука бегала перед ним голой, спустила с рук внезапное купание, когда он облил хохотавшую девку водой, вякнула «пожалуйста» – отродясь такого не слышал! – а теперь еще это.
Видно, горячка совершенно размягчила ей мозги. И хорошо бы этот эффект продержался дольше. А еще лучше – закончился смертью крошки Эль .
– Можно еще? Ой… То есть, хочу еще!
Пожелав суке захлебнуться, Бернард вновь наполнил кубок.
И все-таки жаль, что девка выкарабкалась! А ведь как удачно она выпала из седла на прогулке. Прямиком в овраг! Конечно, подчиняясь клятве раба, Бернард был вынужден прийти на помощь, но девка успела перепугаться до икоты. И пару раз приложиться головой… Вечером она уже плохо себя чувствовала, а утром сгорала в бреду.
Три дня он с удовольствием наблюдал, как тварь задыхается и кашляет. Представлял, что лично закроет ее глаза и забудет, как страшный сон, пусть даже новый хозяин будет в тысячу раз хуже.
Но Небесный Медведь и на этот раз обошел своего верного сына стороной.
Жаль.
Девка отставила кубок в сторону и зевнула, прикрывая пасть ладошкой.
Бернард нахмурился.
Странно, он никогда не замечал подобного жеста.
– Мне нужно отдохнуть, – заявила не терпящим возражения тоном.
Лекарь Томас перестал звенеть склянками, а его глуповатый брат – преподобный Луи, – бросил перебирать четки. Оба переглянулись.
– Госпожа… – начал лекарь.
Однако его перебила матушка Синиш:
Читать бесплатно другие книги:
