На небесах тебе нет места. Уроки жизни Корнелюк Алексей

Глава 6

Где я?

Всё вокруг было размытым, будто я надел самые мощные линзы. Силуэты сидящих людей еле просматривались, словно нас разделяло мутное стекло.

– Молодой человек, сядьте, пожалуйста… – голос стюардессы доносился до меня обрывками фраз, а в ушах стоял неприятный писк. – Мы скоро взлетаем…

Открыв рот и закрыв ладонями уши, я попытался заглушить этот звук.

– Вы меня слышите? – голос стал отчётливее.

Почувствовав на плече руку, я вздрогнул.

– Сядьте, пожалуйста. Где ваше место?

Хлопая глазами, я массировал виски и с каждой секундой возвращался в реальность. Писк становился всё тише, а затем пропал так же резко, как появился. Сфокусировавшись на лице встревоженной стюардессы, я открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снова услышал:

– Сядьте, пожалуйста. – взяв меня за рукав пиджака и подойдя ближе, девушка попросила посадочный талон.

– Да… Да, секунду. – ответил я с пересохшим горлом и, хлопая по карманам, стал искать билет.

Наконец, найдя что-то похожее, я протянул стюардессе белый, совершенно чистый лист.

– Билет, пожалуйста.

Я растерянно смотрел то на "билет", то на стюардессу.

– Но я же… дал билет.

Стюардесса крепче взяла меня за рукав и тихим тоном сказала:

– Пожалуйста, сядьте. Вы задерживаете самолёт.

Затылком чувствуя, как на меня смотрит толпа возмущённых пассажиров, я стал пятиться, отходя от девушки.

– Вы сидите в начале?

Я молчу. Меня прошибает пот. Мне срочно нужно отсюда выбраться, бежать!

Резко развернувшись, я со всех ног рванул к выходу.

Недалеко от выхода навстречу ко мне вышел стюард крепкого телосложения, преграждая путь.

Нас разделяют 3 ряда…

2 ряда…

1 ряд…

Вытянув вперёд руку, я зажмурил глаза и врезался словно в непрошибаемую стену. Ударившись о мужчину, я упал на задницу, но стюард даже не пошатнулся.

– Самолёт тронулся, сядьте на своё место. – твёрдо произнёс стюард.

– Вы не понимаете… – промямлил я. – Мне надо выйти!

– Ничем не могу помочь. – скрестив на груди руки, он дал понять, что разговор окончен.

Что делать… Чёрта с два я погибну в этом самолёте.

Вставая на ноги, я резко ударил стюарда в пах. Две женщины, сидящие рядом, хором ахнули. Мужик взвыл и, покачиваясь, пошёл на меня.

– МНЕ НАДО ВЫЙТИ! – заорал я.

Пятясь, я лихорадочно соображал, что же делать дальше, и, до конца не продумав план, решил ударить стюарда кулаком в скулу. Тот лишь криво ухмыльнулся.

Крепко взяв за пиджак, он резко дёрнул меня, как болтающуюся нитку, и ударил лбом.

Птыщ

Птыщ

ПТЫЩ

ПТЫЩ

Моргнув, я очутился в белоснежной комнате.

ПТЫЩ

Джаред стоял сбоку и кидал теннисный мячик о бетонную стену

ПТЫЩ!

Увидев, что я пришёл в себя, ВР замахнулся и кинул мяч, угодив мне точно в солнечное сплетение. Я взвыл от резкой боли по всему телу, скатываясь на бетонный пол.

– Ты играть со мной решил?

Джаред присел рядом с моим лицом и схватился маленькой ручонкой за мой нос.

– А-а-а, только не нос, АЙ! АЙ-ЯЙ, ОТПУСТИ! – взмолился я, пытаясь выбраться из захвата.

– У меня есть коллега из отдела вторых шансов…

– ДА ОТПУСТИ ЖЕ ТЫ, А-А-Й!

– Так вот, он со своими проектами сюсюкается, помогает им. Ну добряк, одним словом…

– Бо-о-ольно! – ВР ещё сильнее сжал нос.

– Я же с тобой нянчиться не буду. Если ты продолжишь беспечно относиться к своему заданию, я…

Боль была невыносимой, словно вместо маленькой ручонки мой нос сжимал гаечный ключ.

– Я просто спишу тебя на свалку бракованных душ, и будешь там куковать, понял? – продолжил высший разум.

– Ладно-ладно, отпусти только. – из моих глаз от боли шли слёзы. В голове не умещалась информация про бракованные души, и, почувствовав это, Джаред отпустил нос и встал, демонстрируя свою голливудскую улыбку.

– У тебя восемь попыток. Если ты не справишься, тогда авиакатастрофа покажется Диснейлендом по сравнению с тем, что тебя ждёт, усёк? – ВР говорил это с улыбкой, поэтому выглядел как маньяк. Харизматичный, но маньяк.

– Что ещё за 8 попыток? – потирая нос, я отодвинулся от ВР и прижался к стене.

– Мы ещё до этого дойдём, а пока вот что уясни. – Джаред смягчился и стал более учтив. – Тот стюард, который тебя схватил за ногу это – уравнитель. Часть симуляции. Задача уравнителя не дать тебе выйти из самолёта. Чтобы ты ни удумал, тебе не пройти через уравнителя. А если будешь пытаться, он будет вырубать тебя, как часть вредоносной системы.

Боль стала стихать, и, отпустив нос, я облокотил голову о бетонную стену, взглянув в небесно-голубые глаза Джареда.

– Будут ещё правила? – съехидничал я.

– Вот сейчас и увидишь. – ответил ВР, щёлкнул двумя пальцами и перенёс нас в другое место.

Глава 7

– ТВОЮ ЖЕ!!! – закричал я и, как койот из мультика Looney Tunes, бешено замолотил ногами.

– Споко-о-ойно. – cев в позу лотоса, ВР принял невозмутимый вид и стал еле заметно посмеиваться. – Вот так всегда… Тебе нужно принять высоту, Костя, прими её.

– Уфф… Уфф… – казалось, ещё чуть-чуть и сердце просто вылетит из груди.

Случайно посмотрев вниз, я уже не мог это развидеть… Под ногами лениво проплывали густые облака, а объекты на земле выглядели крохотными точками.

– Дыши, дыши-и. – подбадривал меня ВР.

– Уфф… Уфффф…

Достав из кармана солнцезащитные очки, Джаред облокотился на невидимую спинку и, задрав ткань халата, подставил белоснежную кожу рук и ног солнечным лучам.

– Споко-о-ойно. – повторил Джаред.

Постепенно замедлив бесполезные телодвижения, я замер.

– Ну вот, а ты боялась, даже платье не помялось.

– Как высоко мы? – пробормотал я, вспоминая, как раньше даже на балконе 6 этажа уже потели ладошки.

– Не знаю… Может 7, а может 10 тысяч метров, какая разница?

Джаред достал вторые очки и кинул их в мою сторону. Приняв подачу, я уселся на задницу и надел чёрные «РейБены».

Вместо того, чтобы снизить общую яркость, очки стали показывать мне то, что трудно описать словами.

До этого казавшееся мне чистым, небо стало вырисовывать, нет, даже проявлять мелькающие картинки самолётов.

– Это то место, где самолёт потерял управление. – ответил ВР.

Громадная махина корпуса самолёта медленно пролетела под нами.

– А сейчас гляди. – Джаред достал палец из, казалось, бездонного кармана халата и направил его на корпус самолёта.

Боинг-767 замер, и по его корпусу от носа до хвоста пробежала светлая серебристая нить, будто кто-то обвёл самолёт по контуру карандашом. Тонкая линия стала расширяться с каждой секундой, заполняя пространство внутри самолёта. Через мгновение вместо привычного мне жестяного корпуса остался только трафарет.

Я смотрел на происходящее с открытым ртом, не веря своим глазам.

Нарисованный трафарет, как из сломанного копира, стал множиться, выплёвывая из-под днища с бешенной скоростью копии белых самолётиков. Большая часть из них летела в одну сторону, некоторые летели по слегка изменённому курсу. Я не успевал следить за происходящим. Казалось, что сотни или даже тысячи самолётов вмиг заполнили небосвод.

– А теперь внимание. – скомандовал ВР, взмахнув пальцем, как волшебной палочкой. Копии исчезли, и наш самолёт, приняв привычный вид, стал терять высоту, проваливаясь в густые облака.

– Что это было? – прошептал я.

– Зона стыка, где по твоей вине произошло расслоение версий.

– Что?! По моей вине?! – повернувшись в сторону Джареда, я ждал… Нет, требовал объяснений!

– Да. – кратко ответил ВР, словно этим всё сказано.

– Ты хочешь сказать… – нерешительно начал я.

– По твоей вине разбился самолёт. – закончил за меня Джаред.

Глава 8

– Иди ты. Я тут ни при чём.

– Иди я? Ладно… – Джаред встал и пошёл своими маленькими ножками в мою сторону. ВР, при всём его величии, еле доставал мне до пояса. – А теперь… – он подмигнул мне – Пошёл ты-ы!

ВР хлопнул в ладоши так, что синхронно с хлопком прогремел гром. Невидимая преграда подо мной исчезла, и я пулей полетел вниз.

– А-А-А-А!!! – потоки ветра крутили моё тело, как бельё во время стирки. Воздух залетал мне в рот, в глаза, а свист в ушах не мог заглушить мой визг. Я орал до хрипоты, до коликов в животе, ожидая момент, когда я разобьюсь в лепёшку.

– Будешь со мной так разговаривать, я прекращу с тобой работать.

– АААА! С%$@!

– ДА хватит орать уже. – прозвучал голос Джареда в моей голове звучал так отчётливо, будто он находился на расстоянии двух шагов от меня.

Жёлтое пятно на земле стало расширяться, и появились очертания заросшего пшеницей поля. Я летел так быстро, что, казалось, ещё чуть-чуть и пройду звуковой барьер.

– Ну что, мы договорились? – спросил ВР.

– А-А-А-А-А, ДА-А-А!

Казалось, до моего превращения в лепёшку остались считанные секунды.

– Я не слы-ы-ышу-у-у. – ехидничал Джаред.

– ДА, **КА, ДА-А!!!

Щёлк.

И я снова оказался рядом с Джаредом.

– Ну вот и славненько. – ВР отряхнул ладошки и пошёл вперёд, приглашая следовать за ним.

Я, ещё трясясь, как взрослая игрушка моей бывшей, встал и нерешительно пошёл за Джаредом.

Дождавшись, пока я его догоню, ВР сложил за спиной руки в замок и сказал:

– Всё, что я говорю, правда. Не надо со мной спорить, перепираться, ёрничать. И вот этот свой взгляд… да, вот как сейчас. – Джаред ткнул в меня пальцем. – Его тоже убирай.

Я сглотнул.

– Ты думаешь, что ты не виноват, потому что твоя картина мира ограничена. Это как смотреть на мир через замочную скважину: что-то видно, конечно, но далеко не всё.

Твоя задача открыть дверь и смотреть во все глаза.

Я не перебивал, а Джаред, наконец, довольный, что его внимательно слушают, продолжил:

– Всё в нашей жизни имеет последствие, как минимум, в двух плоскостях. Первая плоскость – это ты. А вторая – люди, с которыми ты контактируешь. – затянув пояс на халате туже, ВР повернулся ко мне и, смотря снизу вверх в мои глаза, сказал. – Ты оставляешь след в людях, сам того не зная. В детстве вам, земным детям, взрослые прививают привычку мыть руки перед едой… Но в более старшем возрасте эта привычка не рассматривается вами глубже.

– Не понимаю. – нерешительно начал я, но ВР прервал меня жестом.

– Конечно не понимаешь. Понимал бы, сейчас был бы в другом месте…

Зашагав дальше, я взглянул вниз на проплывающие облака и невольно вспомнил момент из фильма «Брюс Всемогущий». В той сцене Брюс ходил по воде, как по невидимому стеклу.

– Да, хороший фильм. Мои коллеги из отдела просвещения помогли его спродюссировать.

Точно, ВР же читает мысли.

– Про гигиену… – как ни в чём не бывало продолжил Джаред. – Гигиена должна быть и в контакте с людьми. Соприкасаясь с человеком, ты должен быть чистым на ментальном уровне. Без ожиданий, без внутреннего негатива, ты должен быть в нейтрале, понимаешь?

Я кивнул головой.

– От тебя же негатив, как из червоточины, стекал тёмной густой массой, пачкая всех вокруг, и мы получили то, что получили. – перед глазами снова пронеслась авиакатастрофа.

– Но почему я послужил причиной? Неужели ты думаешь, что других людей с негативом нет?

– Конечно есть, и они питают пространство, создавая стыки в реальности. Вот представь…

Джаред достал палец из кармана и направил его на облако. Облако по спирали собралось в круглый шар, на миг замерло, а затем стало вырисовываться в машину. Уже через несколько секунд облако выглядело белым невесомым автомобилем.

– Итак в этой машине сидят четверо людей, – машина из облака стала ездить вокруг нас. – и каждый из пассажиров по-своему источает негативные мысли – они ругаются, спорят друг с другом, обсуждают кого-то за глаза. И тут вопрос… – машина остановилась, и над ней образовались три облачка в форме вопросительных знаков.

Я замер, ожидая вопрос.

– Когда машина попадёт в аварию?

– Э-э-э, понятия не имею. – ответил я, сбитый с толку.

– Правильный ответ: когда наберётся критическая масса негатива.

Облачный автомобиль перевернулся, и из него вылетело четыре маленьких облачка, похожих на воздушные шарики.

– А что, если не наберётся? – парировал я

– Что ж, тогда машина не разобьётся. В любой задаче могут присутствовать переменные как со знаком плюс, так и со знаком минус.

Я нахмурил брови, и ВР, прочитав мои мысли, что я не особо хорошо схватываю на лету, продолжил:

– Переменной со знаком плюс может быть песня, знакомая всем четырём приятелям. Кто-то из друзей включит музыку и начнёт подпевать, другой подхватит, и вот, напряжённость начнёт спадать. Переменная со знаком минус – это если на противоположной стороне дороги поедет автомобиль с таким же уровнем негативной критической массы, и эти машины, как магниты, начнут тянуться друг к другу. – соседнее облачко разделилось на две машинки. Они, набирая скорость, поехали друг другу навстречу и врезались прямо перед нами.

ВР хлопнул в ладоши, и облака снова приняли привычный вид.

– Но почему я стал тем, кто повлиял на авиакатастрофу?

– Это мы совсем скоро выясним…

Глава 9

– Готов к попытке номер 1? – Джаред потирал ручонки, ожидая моего сигнала.

– Да… но какие ещё есть правил-а-а-а-а. – пока я говорил, ВР в мгновение вырос и, сравнявшись со мной ростом, толкнул в грудь.

Заваливаясь на спину, я, двигаясь, как в замедленной съёмке, попытался найти руками опору, но провалился в бездну. Взмахи рук, как во сне, происходили медленно, как будто я не падал, а оседал в кисель. Даже звук вместо «А» был «А-А-А-а-а-а».

Толкнув меня, Джаред стал смотреть вниз, как на выброшенную использованную бумагу в уличном туалете.

С очередным взмахом руки моё тело погрузилось в густое облако, и солнечный свет померк. Вокруг осталась одна непроглядная серость.

Падая сквозь серую пучину, я попытался перевернуться и, с усилием поменяв положение, выставил ноги вперёд.

Облако стало расслаиваться, и через мгновение прорвав серую тучу вместо синего неба, я ступнями упёрся в пол самолёта.

– Молодой человек, пожалуйста, садитесь на своё место. – сказала стюардесса.

Перенос в салон самолёта оказался таким стремительным, что мне потребовалось ещё несколько секунд придерживаться за подголовники кресел, чтобы не упасть от головокружения.

– Да, минутку. – пройдя к 8 ряду, я попросил встать своего тучного соседа.

Тот нехотя сложил в карман пассажирского кресла журнал с кроссвордами, привстал и дал мне возможность протиснуться в середину. Усевшись обратно, мужик достал из-за правого уха малюсенький карандаш и продолжил разгадывать кроссворд.

«Рады приветствовать вас на борту самолёта, совершающего рейс Санкт-Петербург –Нижний Новгород.» – раздался из динамиков голос пилота.

Что мне нужно здесь? Какой в этом смысл? Опустив голову, я вспомнил разговор с ВР и его гипотезу о стыках реальности и критической негативной массы. Всё это звучало так странно, неправдоподобно, что ли…

Ноги соседа занимали часть моего места, и я, было открыв рот, остановился и посмотрел в газету. Мужик мелодично постукивал кончиком карандаша о бумагу.

– Рефрижератор.

– А?

– 12 букв по горизонтали. – показал я пальцем на неразгаданную область.

Сосед хмыкнул и начал заполнять буквами квадраты.

– Да, точно рефрижератор. – глухим басом отозвался мужик и протянул руку.

Так я и познакомился с Вовчиком. Так-то он Вова, но для своих, коим я стал за время взлёта, он Вовчик.

Сосед мой, как оказалось, в свои 54 года впервые летел на самолёте и при своей грозной внешности очень переживал.

Я рассказал Вовчику, что нужно делать, чтобы уши не закладывало, а он в знак благодарности достал из внутреннего кармана куртки пачку открытых пряников.

Жуя всухомятку пряники, Вовка поделился историей, почему он летит.

Оказалось, у него недавно умер лучший друг, с которым он 4 года назад поссорился и, по его словам, должен быть на похоронах:

– Ну не могу я, Костян, не приехать, сам понимаешь… Мы с ним в одном дворе мяч гоняли, и тут он умер.

Я понимающе кивал.

– Раньше думал, что он меня переживёт. Как-то раз мы с ним на зимнюю рыбалку пошли, и он забыл куртку, так представляешь, он 6 часов над прорубью сидел и хоть бы хны!

Вовка мне богатыря русского напоминал, который, конечно, местами жирком заплыл, но в случае чего мог шею начистить.

Когда шёл разговор о друге, мой сосед сиял и активно жестикулировал, напрочь забыв про рефрижератор и остальной неразгаданный кроссворд.

Дальше Вовка про баню рассказывал, и какие вкусные в тех краях раки… Но меня больше интересовало другое. И, не в силах больше молчать, я набрался смелости и спросил:

– Вов, а почему ты не помирился с другом?

Сосед с угрюмым видом перестал жевать пряники и замолчал. Замолчали мы оба, на самом деле, каждый задумавшись о своем.

Я вспомнил похожий эпизод из жизни, где крепкая, как мне раньше казалось, дружба точно так же прекратилась из-за недопонимания и нежелания идти кому-то первому навстречу.

Как сухой пряник, комок обид из воспоминаний встал поперёк горла.

Через минут 10 наш самолёт стал терять высоту, и Вовка по-отечески схватил меня за руку.