Дюжина лазеек Орлова Анна
Разработка серии – А. Зинина
Иллюстрация – А. Зинина
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Развод и девичья фамилия
Телефон в юридической консультации молчал с самого утра. За окном моросил дождь и дул пронизывающий ветер, под ногами прохожих хлюпало месиво из мокрого снега и льда. Кто же в такую мерзкую погоду пойдет к адвокату? Разве только что-то срочное.
Тишина сгустилась, как сироп, время текло лениво и плавно.
От перспективы восемь часов просидеть в малогабаритной офисной будке, как собака на цепи, хотелось выть на луну… Или хотя бы на лампу, как-то подозрительно мигающую.
Я клевала носом над книжкой почти до обеда. Может, удрать с дежурства?..
Когда телефон вздрогнул и бодро запиликал, я чуть не облилась кофе.
– Адвокат Орлова, – сказала я, поспешно ответив на звонок. – Слушаю вас.
В трубке помолчали.
– А… Нам дали вашу визитку. Можно прийти к вам сегодня? – робко спросил приятный женский голос.
«Нужно!» – подумала я.
Вслух же ответила:
– Разумеется. В любое время до семнадцати часов, без перерыва.
Увы и ах, адвокату обеденный перерыв не положен. Когда выдалась свободная минутка – тогда и обед. Впрочем, клиенты редко идут сплошным потоком, так что особых проблем это не доставляет.
– Спасибо… – пробормотала она таким растерянным тоном, что я почти решила: не придет.
Однако уточнила деловито:
– Адрес записан на визитке. От остановки направо, увидите ало-голубую дверь и вывеску «Юридическая консультация Сигурдского района г. Альвхейма». Запомнили?
– Да, конечно… До свидания.
– До свидания, – сказала я в умолкший телефон, нажала отбой и вернулась к порядком остывшему кофе.
Поначалу, когда коллегия вздумала осчастливить все районные консультации яркими дверями – в цвет национального флага, – мы отбрыкивались как могли. Зато потом оценили. Отличная же примета, ни один клиент мимо не пройдет!
Едва я успела допить кофе и вымыть чашку, как в дверь требовательно постучали. Неужели клиентка все-таки решилась?
Но нет, это оказался гоблин преклонных лет, согбенный, с палочкой в руках. Его оливково-зеленая кожа от возраста вылиняла пятнами и теперь напоминала камуфляж, а тусклые коричневые волосы стояли дыбом. Поношенный спортивный костюм болотного оттенка – с заляпанными грязью штанинами – только подчеркивал эту, кхм, красоту. Для полноты образа чудища болотного недоставало лишь пары веточек за ухом да запаха тины.
Наверняка сейчас будет нытье о тяжелой жизни и просьба о бесплатной консультации по пенсионному праву…
– Добрый день. Слушаю вас, что вы хотели? – поинтересовалась я, подавив вздох.
Привычные фразы скатывались с языка гладкими морскими камушками.
– Мне нужно заявление! – решительно прошамкал старичок.
Ничего не поделаешь, придется работать.
– Проходите, присаживайтесь. Услуги у нас платные.
Об этом предупреждать нужно сразу, а то потом начинаются вопли насчет тяжелого финансового состояния (клиента) и стремления нажиться на чужом горе (моего).
– Заплачу я, заплачу! – пробурчал он неохотно, вытащил потертый кошелек и проворчал: – Кровопийцы проклятые…
От двери потянулась дорожка грязных следов, а рядом со стулом натекла целая лужа. Опять уборщица ворчать будет.
Я вновь мысленно вздохнула и попросила:
– Опишите свою проблему, пожалуйста.
Клиент привстал и трясущимися руками положил на стол передо мной замызганную папку. Так-так, что тут у нас? Всегда легче понять суть дела по документам. Клиенты нередко таких элементарных вещей не знают, что диву даешься.
В папке обнаружился единственный листок – свидетельство о регистрации брака, о чем в Кертульфском поселковом совете имелась соответствующая актовая запись.
Я отложила его в сторону и поинтересовалась:
– Здесь допущена ошибка в написании фамилий или дат?
Частая проблема, кстати говоря. В свидетельстве о браке собственных родителей я насчитала аж пять ошибок!
Дедуля, тьфу ты, уважаемый клиент, энергично покачал головой (надеюсь, его не схватит радикулит):
– Не-е-е-ет! Я разжениться хочу!
Кхм? Я с сомнением посмотрела на дату свадьбы. Сто лет – весьма солидный брачный стаж.
– А какие причины расторжения брака?
– Зачем это? – насупился он.
– Для иска, – развела руками я, слегка покривив душой.
Причины развода мы действительно указываем, но обычно обходимся стандартными формулировками вроде «отсутствие любви, уважения и взаимопонимания». Если описывать все, что накипело на душе у клиента, это не иск получится, а роман с продолжением.
Дедуля пожевал губами, подался вперед и вдруг хлопнул ладонью по столу.
– Жена, гадина такая, загуляла! С соседом.
Я едва не упала со стула.
– Позвольте, но вашей супруге уже сто сорок лет.
Это соответствовало примерно восьмидесяти – восьмидесяти пяти годам для людей. К слову, сам клиент был еще старше.
Я живо вообразила бабулю: сморщенную, в очках, сгорбленную. Зато в кокетливой мини-юбке, с подкрашенными губами и заигрывающую с таким же стареньким соседом…
По-моему, в восемьдесят с лишним уже и «просто полежать» сложно. Там болит, здесь стреляет… А главное, зачем?
– Вот! – Он потряс клюкой. – Я ей и говорю: позор, в таком-то возрасте! – Он шмыгнул носом и продолжил со слезой в голосе: – Я же лучшие годы на нее потратил! Цветы дарил… аж шесть раз.
Я хмыкнула и почесала лоб. Шесть раз – это за сто лет?
– Кхм… – Я громко прочистила горло и попыталась мягко отговорить клиента: – А кто вам сказал? Быть может, вашу супругу оклеветали?
Ведь не держал же он свечку, верно?
Гоблин насупился и стиснул клюку.
– Никто не говорил. Я сам знаю!
– Откуда? – Я приподняла брови.
Может, все-таки передумает?
Считается, что адвокат легко пойдет на любую низость, лишь бы заплатили побольше. Видимо, совесть мы должны сдавать на хранение в обмен на свидетельство о праве на занятие адвокатской деятельностью.
Увы, увы. У меня ее изъять позабыли.
– Знаю – и все! – выпалил он. – Что я, слепой, что ли? Раугель-то моя так и косит на него взглядом, так и косит!
Судя по бельмам на глазах, со зрением у него и впрямь было не очень. Зато воображение работало отлично.
Интересно, у бедной гоблинши косоглазие? Или ее супруг просто придумал все – от и до? Старческая деменция коварна.
– И все-таки… – вновь начала я.
Клиент насупился, выпятил беззубую челюсть и пригрозил:
– Я на вас жалобу напишу! Она тут была, да? Я знаю, она вам заплатила. Но я все равно с ней разведусь, так и знайте!
– Хорошо, хорошо, – вздохнула я, придвигая к себе чистый лист бумаги. – Напишу я вам иск, только успокойтесь.
А то еще сердце прихватит.
Все равно раз клиент уперся, то в суд подаст. Не с моей помощью, так с помощью другого адвоката.
Зато представляю реакцию его супруги, когда придет повестка из суда. Интересно, посуду будет бить или сразу, кхм, лицо мужу?..
Вот так выходишь замуж за пылкого красавца, а на склоне лет получаешь старого ревнивца. Как там было в «Старшей Эдде»: «Жен хвали только на костре»? Надо думать, к мужьям это тоже относится. И что прикажете делать с ополоумевшим спутником жизни?..
Решать, впрочем, не мне.
Клиент ведь всегда прав! Даже если у клиента маразм.
Дождь почти утих, небо посветлело, и один за другим потянулись клиенты.
Вежливая бабуля, умолявшая «ради Тюра»[1] проконсультировать ее бесплатно, получила пару советов и листок с номером телефона службы, которая решит ее проблему. Видно же, что человек нуждается в помощи и действительно не может заплатить.
Также я отдала иски ранее назначенным клиентам и объяснила им дальнейший порядок действий. Еще два человека желали проконсультироваться…
Когда рабочий день был почти закончен, в дверь робко поскреблись.
– Войдите, – разрешила я со вздохом.
Реакции не последовало. Мальчишки балуются, что ли?
– Войдите! – повторила я громче. – Открыто.
Подозрительное шуршание, и в кабинет гуськом просочились три орчанки в традиционных паранджах, какие по обычаю носят жены правоверных орков.
Надо же! В Мидгарде[2] теперь мало кто придерживается традиций своей расы. Ортодоксы еще встречаются в Муспельхейме, но у нас большинство орков и орчанок (или урук-хай, как они сами себя называют) преспокойно живут и работают наравне с представителями иных рас.
А куда деваться? Около трехсот лет тому назад Рагнарек[3] – конец света – уничтожил прежний порядок, и вместо девяти миров, связанных воедино Мировым Древом, возникла единая земля. Владения эльфов, гномов, драконов и прочих рас соединились в причудливую мозаику. Теперь мир был един, и всем расам отныне предстояло ютиться вместе… Нельзя сказать, что хоть одна из рас была довольна таким смешением, но пришлось приспосабливаться.
Я откашлялась и предложила:
– Проходите, присаживайтесь.
Первой шла, плавно покачивая бедрами, дама столь корпулентная, что даже паранджа – то есть черный мешок с прорезью для глаз – не могла этого скрыть. Вторая орчанка, высокая и грациозная, сверкнула на меня черными глазищами. Третья же ростом и телосложением больше походила на ребенка.
Орчанки дружно поклонились. Интересно, у них под паранджой свитера в три слоя? Пальто туда не влезет, а в наших краях зимой без теплой одежды никак.
– Это я вам звонила… – прошептала самая младшая и быстро опустила взгляд.
Надо думать, мой вишневый приталенный костюм казался им совершенно аморальным, а само понятие «работающая женщина» приводило в ужас. Меня же ужасала их полная зависимость от мужчины. Разве можно всецело полагаться на чью-то добрую волю?
– Слушаю вас, – кивнула я. – У вас проблема?
Не могу представить, зачем обитательницам орочьего гарема мог понадобиться адвокат. Решить спор об установлении порядка, кхм, супружеского долга? А что, это может быть забавно. Надо сказать, процентов девяносто гражданских дел – банальные разводы, алименты, наследственные и жилищные споры. Будет хоть какое-то разнообразие.
– Госпожа, мы – жены почтенного Гомгота, – низким грудным голосом начала полная орчанка. – Я – Зейнаб, старшая жена нашего господина, а это Гюли и Фатима, младшие жены.
Гарем дружно поклонился, прижав ладони к сердцу. Я лишь кивнула в ответ и побарабанила пальцами по столу.
– Пять лет назад, – продолжила Зейнаб, – наш господин и повелитель направил свои стопы в этот благословенный город, и мы, как подобает, последовали за ним. А теперь… вот.
И она извлекла из-под паранджи пачку бумаг, озаглавленных «Исковое заявление о расторжении брака».
Только почему-то «шапка» – в какой суд, от кого и кому – выглядела слишком длинной для иска о разводе…
– Позвольте? – пробормотала я и требовательно протянула руку.
Она безропотно отдала документы.
Я провела пальцем по столбику «ответчики». Так и есть! Ответчиками значились сразу три жены. Три развода за один гонорар адвокату и одну госпошлина суду – сплошная экономия.
Представляю, как ругался коллега, который писал этот иск! Одно перечисление дат регистрации брака и рожденных в нем детей, умноженное на три, занимало без малого две страницы. В браке с Зейнаб почтенный орк прожил сорок пять лет, пятнадцать с Гюли и всего шесть – с Фатимой. И за это время настрогал аж четырнадцать детишек. Правда, пятеро из них уже совершеннолетние.
В остальном же иск ничем не отличался от стандартного. Причиной значилось отсутствие любви, уважения и взаимопонимания. Кроме того, орк ссылался на то, что у него уже возникли иные фактические брачные отношения, в связи с чем просил расторгнуть предыдущие браки незамедлительно.
Поскольку между Мидгардом и Муспельхеймом заключен договор о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, то обе страны признают браки, зарегистрированные у соседей. Получается, что многоженство у нас, в Мидгарде, запрещено, но все три брака господина Гомгота признаются законными, поскольку заключены в Муспельхейме по тамошним правилам.
– Значит, ваш муж нашел другую? – заметила я, побарабанив пальцами по столу.
Этого следовало ожидать. Власть над чужими судьбами развращает. Не зря же так много домашних тиранов обнаруживается вдруг, когда жена уходит в декрет и становится полностью зависима от мужа.
О чем только думают женщины, когда соглашаются на полную зависимость от мужа? Впрочем, нам всем кажется, что беды, измены и предательство бывают только с другими. Что если вести себя правильно, то с тобой все будет хорошо.
Увы, это так не работает.
С другой стороны, это ведь их жизнь, им и решать.
– Позволь, Зейнаб, я скажу? – попросила Фатима звонким голоском.
Старшая жена кивнула, и Фатима поймала мой взгляд. У орчанок изумительные глаза – темные, как маслины, миндалевидные, даже в старости они сохраняют свою неизъяснимую прелесть. Морщинки только добавляют взгляду мудрости.
– Многие годы мы были послушными и верными женами нашему господину, и он не жаловался на свой гарем, – сказала Фатима с тихой гордостью. – Каждая из нас предана мужу душой и телом. А теперь у нас великое горе. Мы надоели нашему господину Гомготу…
Ее глаза наполнились слезами, и она запнулась.
– По закону наш муж мог привести еще одну жену, – объяснила Зейнаб спокойно. – И мы бы ее приняли. Но эта женщина не захотела делиться!
В тоне ее звучало искреннее возмущение. Как же так, мол, что за собственнические замашки? Заграбастать мужчину в единоличное пользование?!
Я вздохнула, машинально крутя в пальцах карандаш. Лично я бы не потерпела даже одну соперницу!
– И вы хотите теперь?..
Гарем переглянулся, и Зейнаб ответила:
– Остаться с нашим мужем и господином.
Как же хорошо, должно быть, иметь такое четкое представление об окружающем мире и вечных вопросах «что такое хорошо и что такое плохо?». Никаких колебаний, ведь традиции четко устанавливают все моральные ограничения. Муж – хорошо, развод – плохо. Все просто, понятно и привычно.
– Дома муж мог прогнать нас, просто трижды повторив: «Уходи!» – вставила молчаливая Гюли. – Но мы же теперь в Мидгарде!
Да уж, у нас такие фокусы не проходят. Орк никак не может жениться снова, пока не предъявит в ЗАГСе документы о расторжении предыдущих браков.
– Мы не хотим развода, – поддакнула Фатима.
И гарем уставился на меня с отчаянной надеждой. Увы, киношные «я не дам тебе развода!» весьма далеки от реальности.
Я постучала пальцем по губам.
– Вы беременны?
Гарем, кажется, покраснел (хотя под паранджами не разберешь) и покачал головами.
– Детей в возрасте до года у вас тоже нет, – резюмировала я, бросив взгляд на иск. – Только в этом случае суд отказал бы в расторжении брака. Конечно, мы можем потянуть время. Попросить срок на примирение, например…
Зейнаб стиснула кулаки:
– Вы не знаете нашего мужа, госпожа. Наш господин Гомгот упрям, как целое стадо ослов… Помолчи, Фатима! Это ведь правда.
– Но вы все-таки хотите к нему вернуться? – удивилась я.
Она развела руками:
– Нам больше некуда идти, госпожа. Господин выгонит нас на улицу.
– Хорошо еще, дети останутся с отцом, – всхлипнула Фатима. – Не умрут с голоду. Хотя новая жена господина наверняка будет плохо с ними обращаться…
Она опустила голову, а я хмыкнула:
– Разве по вашим законам муж не должен построить дом каждой из вас?
Гарем воззрился на меня в немом удивлении. Фатима даже плакать перестала.
– Но это же его дома, госпожа!
– А это, – я размяла пальцы, ощущая злой азарт, – мы еще посмотрим!
Домой я из-за гарема попала на час позже.
– Обувь грязную сымай, – проворчал мой домовой, Нат, выглянув из кухни с лопаткой наперевес. – Руки мой и бегом ужинать! Остыло же все.
– Слушаюсь, мой генерал! – хмыкнула я и потерла озябшие пальцы.
Что бы я делала без Ната?
Домовых слишком мало, на всех не хватает. Так что хозяев они выбирают весьма придирчиво. Неудивительно, что домовые обо всем имеют свое – особо ценное! – мнение и не стесняются его высказывать. Мой Нат, например, тот еще брюзга и педант. Но заботливый.
– Опять в офисе своем днюешь и ночуешь, – ворчал он, накладывая мне отбивную с поджаристой картошкой. – Куда это годится, а?
Росточком Нат едва доходил мне до колен. Поначалу забавно было наблюдать, как он летает по квартире, легко орудует утюгом почти в половину своего роста и ворочает тяжелые сковородки. А потом я привыкла и перестала обращать внимание.
– Я люблю свою работу… – пробубнила я с набитым ртом.
Нат подбоченился:
– Лучше бы мужика любила!
Я вздохнула. Вот заладил! Хуже родителей.
Откуда это вечное желание наставить меня на путь истинный? И каков он, этот истинный путь?
– Мужиков я тоже люблю, – хмыкнула я, прожевав очередной кусок. – Когда они не мешают работе.
Нат только тяжко вздохнул…
Заседание по делу гарема пришлось на понедельник.
Тоскливо завывал ветер за окном, ветки деревьев колотили по стеклу. Судя по температуре в спальне, на улице вновь подморозило. Вчерашний ледяной дождь сделал улицы похожими на каток. Брр-р! Когда уже, наконец, весна?
Свежие слойки на завтрак несколько примирили меня с суровой действительностью, а ворчание Ната настроило на боевой лад.
Прорвемся!..
Такси мчалось так, словно соревновалось со Слейпниром[4], зато доехали мы за считаные минуты.
Суд производил гнетущее впечатление, несмотря на веселенький салатовый оттенок, в который покрасили стены во время недавнего ремонта. Коридор все равно выглядел мрачным и унылым: ободранные скамьи, тусклый свет ламп, решетки на окнах, – недоставало только надписи при входе «Оставь надежду, всяк сюда входящий!». Впрочем, ее с успехом заменяли табличка «Сигурдский районный суд г. Альвхейма» и строгое предупреждение иметь при себе документы, удостоверяющие личность.
У входа в суд словно собралась стайка ворон: три закутанные в черные тряпки женщины жались друг к другу.
– Здравствуйте! – преувеличенно бодро сказала я. – Ну как настрой?
– Мы здоровы и благополучны, – ответила за всех Зейнаб. – Благодарим, госпожа.
– Все помните?
– Да, госпожа, – согласился гарем нестройным хором. – Мы справимся, госпожа, не беспокойтесь!
Я только вздохнула. Мне бы их уверенность!
Казалось бы, не первое мое судебное заседание и даже не сто первое, а все равно мандражирую.
Вдруг клиентки растеряются? Вдруг что-нибудь ляпнут? Вдруг…
Хватит себя накручивать. Даже самые бойкие граждане зачастую в суде теряются и не могут сообразить, что говорить. Но это привычно и никого не удивит. Мое дело – вовремя встрять и направить клиента в нужное русло.
Будь это какой-нибудь другой спор, я могла бы прийти в суд без клиенток. Адвокатские полномочия это позволяют. Увы и ах, развод – дело особое.
– Наш муж, – шепнула мне Зейнаб, указывая взглядом на орка с посеребренными сединой висками. Высокий, статный, оливково-смуглый, он недурно смотрелся в белоснежном пальто и белом же тюрбане.
Орк о чем-то негромко переговаривался со своим адвокатом, хмурился и сердито рубал ладонью воздух. Адвокат что-то ему втолковывал с выражением стоического терпения на лице.
Фатима судорожно вздохнула и, кажется, стиснула руки под паранджой.
– Спокойно, – попросила я негромко. – Не смотрите в ту сторону. Все у нас получится!
– Да, госпожа, – согласилась она и опустила взгляд…
Судья Ярешин изрядно опоздал и был зол, как голодная хель[5]. Его секретарша шепнула мне, что у шефа сломалась машина.
Само собой, за задержку судья Ярешин не извинился. Большинство из судейской братии полагает, что адвокату полезно часок обождать.
Наконец нас позвали в зал.
Орчанки, как по команде, выстроились в шеренгу (на первую-вторую-третью жену рассчитайсь!) и склонились в глубоких поклонах.
Господин Гомгот прошествовал мимо них, словно так и надо, и даже кивком не ответил на приветствие жен. За ним, как приклеенный, рванул адвокат.
Кхм. Если раньше меня покусывала совесть – самую малость, – то теперь она заткнулась.
Судья при виде гарема удивленно поднял брови. Похоже, в иск он даже не заглядывал.
– Секретарь, – велел он, кашлянув, – огласите состав присутствующих.
Она покорно уткнулась в кипу бумажек и зачитала:
– Истец, господин Гомгот. Представитель истца, господин Звонарев. Ответчицы Зейнаб, Гюли и Фатима со своим представителем, адвокатом Орловой.
– Ответчицы, значит?.. – пробормотал судья, с интересом разглядывая притихший гарем. – Сразу три?
Интересно, кем жены одного мужчины приходятся друг дружке? Соответчиков знаю, совладельцев знаю… Сожены? Даже звучит нелепо. Скорее уж сестры по несчастью.
– Позвольте, я объясню? – вскочил с места представитель истца. – Мой клиент рассматривает свой гарем как единое целое и…
– Адвокат, – нахмурился судья. – Меня не интересует, что ваш клиент думает о своем гареме. Меня интересует, как это рассматривает закон. Если представитель ответчиц считает нужным разъединить дела в отдельные производства, то я склонен удовлетворить эту просьбу.
– Думаю, в этом нет необходимости, ваша честь! – заявила я. – Мы хотим подать встречные исковые заявления, которые просим рассмотреть одновременно с первоначальным иском.
И я выложила на стол перед нахмурившимся судьей кипу документов. Половину пачки бумаги извела!
Судья бегло пролистал бумаги, пожевал губами и обратился к представителю истца:
– Ответчицы подали встречные иски. Об определении места жительства несовершеннолетних детей…
– Но это мои дети! – вскричал темпераментный орк, воздев кулаки. – Они останутся со мной, таков священный закон.
– Истец, – поморщился судья, – я ничего не знаю о законах Муспельхейма, но по законам Мидгарда дети остаются с тем из родителей, с кем им будет лучше.
И чаще всего это мать.
Орк тут же успокоился, заулыбался даже. Прижал руку к сердцу и поклонился.
– Я верю в вашу справедливость, уважаемый. У моих жен нет ни денег, ни дома. Им нечего дать детям.
Читать бесплатно другие книги:
