Песни сирен Макдермид Вэл

— Я люблю тебя, Анжелика! — в отчаянии крикнул Тони ей вслед. — Я люблю тебя!

Кэрол и детектив Моррис стояли на ступеньках маленького домика на улице Грегори. Даже непсихолог разобрал бы язык жестов Морриса. Ему велели потакать безумным подозрениям Кэрол.

— Они, наверное, на работе, — заметил он после четвертой попытки дозвониться.

— Похоже на то, — согласилась Кэрол.

— Может, зайдем попозже?

— Давайте пройдем по соседям, — предложила Кэрол. — Посмотрим, вдруг кто-то дома. Может, они скажут нам, когда Торпы приходят с работы.

Моррис посмотрел на нее с таким видом, словно предпочел бы сейчас следить за порядком на студенческой демонстрации.

— Слушаюсь, мэм, — произнес он скучным тоном.

— Вы перейдите на ту сторону, а я останусь на этой.

Кэрол смотрела, как Моррис тащится через улицу с усталым видом, будто шахтер в конце смены, со вздохом покачала головой и занялась домом номер двенадцать. Это место гораздо больше подходило под описание дома их убийцы, сделанного Тони. Вспомнив о нем, Кэрол снова нахмурилась. Куда он подевался, черт возьми? Ей действительно нужно сегодня его участие, не говоря уж о небольшой поддержке, ведь ее идея кажется всем пустой тратой времени. Неужели нельзя было найти более подходящий момент, чтобы оказаться в списке пропавших? Совершенно непростительно. Мог по крайней мере позвонить своей секретарше, чтобы той не приходилось отдуваться за него.

На двери дома номер двенадцать звонка не было, так что Кэрол разбила костяшки о крепкую дверь. Женщина, открывшая ей, выглядела пародией на персонаж мыльной оперы. Для пятого десятка ее макияж выглядел бы чрезмерным даже на обеде в Лос-Анджелесе, не говоря уж о заштатной улочке в Брэдфилде. Крашеные платиновые волосы были высоко заколоты в съехавший набок пчелиный улей. На ней был облегающий черный свитер с большим вырезом, открывавшим ложбинку между грудями, больше похожими на мятую тряпку, блестящие, облегающие, как кожа, леггинсы, белые туфли на шпильках и тонкая золотая цепочка на лодыжке. Из уголка рта свисала сигарета.

— Что надо, милочка? — спросила она гнусаво.

— Извините за беспокойство, — сказала Кэрол, показывая свое удостоверение. — Детектив-инспектор Кэрол Джордан, Брэдфилдская полиция. Я пытаюсь добраться до ваших соседей в доме номер четырнадцать, до Торпов, но у них, кажется, никого нет дома. Не знаете случайно, когда они приходят с работы?

Женщина пожала плечами.

— Почем я знаю! Эта корова приходит и уходит, когда хочет.

— А мистер Торп? — спросила Кэрол.

— Какой мистер Торп? Нет там никакого мистера Торпа. — Она хрипло рассмеялась. — Ясное дело, она никогда не попадалась вам на глаза. Чтобы жениться на такой отвратной корове, нужно быть слепым и сильно озабоченным. А зачем она вам понадобилась?

— Обычная проверка, — сказала Кэрол.

Женщина фыркнула.

— Не пудрите мне мозги, — сказала она. — Я видела достаточно серий «Билла» и знаю, что на обычную проверку инспекторов не посылают. Если хотите знать мое мнение, эту корову давно пора посадить за решетку.

— Почему же, миссис?..

— Гудисон, Бетт Гудисон. Как Бетт Дэвис. Потому что она отвратная антисоциальная корова, вот почему.

Кэрол улыбнулась.

— К сожалению, это еще не преступление, миссис Гудисон.

— Зато убийство — преступление, верно? — торжествующе прокаркала миссис Гудисон.

Кэрол нервно сглотнула, боясь сглазить удачу.

— Это очень серьезное обвинение.

Бетт Гудисон в последний раз затянулась и привычным жестом отщелкнула окурок прямо в водосточный желоб.

— Рада, что вы так считаете! А то ваши дружки из отделения в Мурсайде и слушать меня не захотели.

— Жаль, что мои коллеги не были к вам внимательны, — покачала головой Кэрол. — Может, вы расскажете все мне?

Господи, сделай так, чтобы это не стало повторением дела Йоркширского Потрошителя: лучший друг убийцы сказал тогда полиции, будто подозревает, что он и есть Потрошитель, а копы пропустили это мимо ушей.

— Принц, вот о ком речь.

На одно безумное мгновение Кэрол привадилось, что звезда американского рока похоронен на заднем дворе обычного дома в Брэдфилде. Взяв себя в руки, она переспросила:

— Принц?

— Наша немецкая овчарка. Она всегда на нее жаловалась, эта Анжелика Торп. Причем безо всяких оснований. Собака служила как положено. Чуть кто пройдет по улице — пес тут же лаем дает знать. Она-то заплатила целое состояние за охранную сигнализацию, ничуть не более эффективную, чем эта собака. Любому злоумышленнику еще несколько месяцев назад путь был перекрыт… А в августе, в выходные перед банковскими каникулами, мы приходим домой с работы, Коул и я, а Принц исчез. Знаете, он никак не смог бы выбраться с нашего двора, а тут нет его, и все, входи, кто хочет. Он единственным способом мог исчезнуть — если его убили! — заключила миссис Гудисон, для пущего эффекта тыча пальцем в грудь Кэрол. — Она его отравила, а потом избавилась от тела, чтобы не было доказательств. Она — убийца!

При других обстоятельствах Кэрол прошла бы милю босиком, лишь бы избежать подобной собеседницы, но она искала Хенди Энди, так что любое необычное происшествие следовало немедленно проверять.

— Почему вы так уверены, что это миссис Торп? — спросила она.

— Ясное дело. Только она и жаловалась на собаку. А в тот день, когда Принц исчез, мы были на работе, а она весь день торчала дома. Я это точно знаю, она в ту неделю работала по ночам. А когда мы постучали в ее дверь и спросили о собаке, она только улыбнулась во всю свою мерзкую пасть. Так бы и сунула ее мордой в говно! — выругалась миссис Гудисон. — Ну, и что вы сделаете?

— К сожалению — поскольку доказательств нет, — мы мало что можем, — с сочувствием сказала Кэрол. — Так вы уверены, что миссис Торп живет одна?

— Никто не стал бы жить с такой противной коровой! К ней даже гости не ходят. Неудивительно, она ведь похожа на кирпичный сортир в женском платье.

— А вы случайно не знаете, на какой машине она ездит? — спросила Кэрол.

— На таком джипе, как у богатеньких парней. Вот скажите, кому нужен этот чертов джип в центре Брэдфилда? Мы ведь живем не на проселочной дороге, верно?

— А вы не знаете, где она работает?

— Не знаю и знать не хочу. — Бетт бросила взгляд на часы. — А теперь извиняюсь. Мой сериал начинается.

Кэрол смотрела, как за миссис Гудисон закрывается дверь, и в голове у нее медленно всплывало неприятное подозрение. Прежде чем она успела позвонить в дверь дома номер десять, настойчиво запищал ее пейджер.

— «Позвоните Дону на улицу Скарджилл. Сверхсрочно», — прочла она.

— Моррис! — закричала Кэрол. — Везите меня к телефону. В два счета! Что бы ни происходило на улице Грегори, это может подождать, а вот Дон, судя по всему, нет.

Измученный Тони погрузился в какой-то бредовый полусон-полукошмар. Холодная вода, которой плеснули ему в лицо, вернула его в мучительную реальность. Его голова откинулась назад, и он едва не потерял сознание от боли.

— А-а-ах! — выдохнул он.

— Подъем! Подъем! — грубо приказала Анжелика.

— Я был прав, да? — спросил распухшими губами Тони. — У тебя было время подумать, и ты поняла, что я прав. Ты хочешь прекратить убийства. Они должны были умереть, они заслужили смерть. Они разочаровали тебя, они предали тебя, они тебя не заслуживали. Но теперь все может измениться. Со мной все будет иначе, потому что я тебя люблю.

Застывшая маска ее лица смягчилась, выражение стало почти нежным. Она улыбнулась.

— Понимаешь, дело ведь не в сексе. Секса у меня всегда было хоть отбавляй. Мужчины платили мне за секс. Много платили. Так я набрала денег на операцию, ты знаешь. Они всегда меня хотели. — В ее голосе странно сочетались гордость и возмущение.

— Теперь я понимаю, — солгал Тони, придав своему лицу (как он надеялся) восхищенно-голодное выражение. — Но на самом деле ты хотела любви, да? Тебе хотелось большего, чем постылый уличный секс или безликий секс по телефону. Ты этого заслуживаешь. Видит бог, заслуживаешь. И это я могу тебе дать, Анжелика. Любовь — не только физическое влечение, хотя, видит бог, ты привлекательна. Но любовь — это уважение, восхищение, очарованность… и все это я испытываю к тебе. Анжелика, ты можешь получить то, чего хочешь. Получить это от меня.

Противоречивые чувства, которые она испытывала, явственно читались на ее лице. Он видел, что ей ужасно хочется ему поверить, хочется убежать в мир нормальных отношений. Но эта часть ее сознания боролась со столь низким самоуважением, что она просто не могла поверить, что кто-нибудь достойный захочет ее полюбить. А еще она подозревала, что он пытается поймать ее в ловушку.

— Как это возможно? — хрипло спросила она. — Ты пытался выследить меня. Ты на стороне полиции. На их стороне.

Тони покачал головой.

— Так было, пока я не понял, что ты — та самая женщина, которую я полюбил по телефону. Анжелика, любовь — это чувство, которое пересиливает долг. Ну да, я работал с полицией, но я не один из них.

— Ляжешь с собаками — встанешь с блохами, — фыркнула она. — Ты пытался засадить меня в тюрягу, Энтони. Думаешь, я тебе поверю? Ты, верно, полагаешь, что я и впрямь дура.

— Совсем наоборот. Если тебе хочется поговорить о глупости, давай поболтаем о полиции. Копы — одноклеточные, тупые фанатики, которые способны заинтересовать психолога минут на пять. У меня с ними нет ничего общего, — в отчаянии доказывал он.

Она покачала головой, — скорее печально, чем сердито.

— Ты работаешь на Министерство внутренних дел. Ты сделал карьеру, ловя серийных преступников и пытаясь их лечить. И ты ждешь, чтобы я поверила, что ты внезапно переметнулся и теперь верен мне? Брось, Энтони, я не проглочу наживку.

Тони почувствовал, что слабеет. Голова работала медленнее, чем требовалось для того, чтобы удерживать Анжелику. Он произнес с жалким видом:

— Я сделал карьеру, только леча людей. Я должен был это делать, неужели ты не понимаешь? Там, где я работал, существовало всего одно место, где были достаточно сложные и интересные мне мозги. Это все равно что ходить в зоопарк смотреть на животных. Ты хочешь видеть их в естественной среде обитания, и если единственное место, где ты можешь реализовать свою мечту, это зоосад, ты туда идешь. Мне приходилось ждать, когда их поймают, и тогда я мог их изучать. Но ты… ты все еще живешь в естественной среде, все еще живешь так, как тебе хочется, совершенная в своем мастерстве. По сравнению с ними, ты лучшая. Ты исключение. Я хочу провести оставшуюся жизнь, восхищаясь твоим умом. Я даже представить себе не могу, что мне станет с тобой скучно. — «Страшно — может быть, но скучно — никогда», — подумал он.

Она выпятила нижнюю губу, лицо стало задумчивым. Она кивнула на его промежность с болтавшимся, как тряпка, вялым членом.

— Если ты находишь меня привлекательной, почему ничего не заметно?

На этот вопрос у Тони ответа не нашлось.

— Что же у нас реально есть, Кэрол? — спросил Брендон.

Кэрол ходила по кабинету, загибая пальцы.

— У нас есть транссексуал. Не такой транссексуал, который прошел через процедуры, контролируемые консультационной системой государственного здравоохранения, а такой, которому, судя по словам Дона, отказали в перемене пола здесь и ему пришлось оплачивать операцию за границей, торгуя телом. Значит, с самого начала у нас был некто, кого осматривали психологи и нашли его нестабильным. Еще мы установили как факт, что этот транссексуал ездит на машине, марка которой совпадает с той, которую вел человек, подозреваемый в убийстве Дэмьена Коннолли. У нас есть соседка, которая уверена, что Анжелика Торп убила ее собаку, — за две недели до первого убийства. Анжелика Торп купила программу, которая позволяет работать с видеоматериалами на компьютере, что соответствует моей теории о профиле убийцы, поддержанной психологом. Эта самая Торп даже живет именно в таком доме, который описал Тони! — запальчиво выкрикнула Кэрол.

— Когда она была Кристофером, ей явно не хватало дружков для приятного времяпрепровождения, — вставил Дон.

— Жаль, что мы не можем поговорить с Тони… — Брендон был уклончив.

— Мне тоже, — сквозь зубы произнесла Кэрол. — Но он, очевидно, нашел на сегодня дела поважнее. — Внезапная мысль настигла ее, как удар мешком с песком по шее. Колени у нее задрожали, она опустилась на ближайший стул. — Боже мой! — ахнула она.

— Что такое? — спросил встревоженный Брендон.

— Тони. Он ни с кем не контактировал со вчерашнего дня. На сегодня у него было назначено две встречи по делам спецподразделения, — так сказала его секретарша, но он не пришел на работу и не звонил. Вчера вечером его не было дома, и он не пришел до сих пор. — Слова Кэрол повисли в воздухе, как облако ядовитого дыма. Тошнота поднялась к горлу, как рука душителя. Невероятным усилием воли ей удалось взять себя в руки под пристальным взглядом Брендона.

Дрожащими пальцами Кэрол схватила со стола его экземпляр психопрофиля, быстро пролистала и нашла то, что искала.

Возможно, следующим его объектом также окажется офицер полиции, возможно, один из тех, кто ведет расследование. Само по себе участие в расследовании не станет достаточным мотивом, он должен также соответствовать критериям убийцы, чтобы он получил полное удовлетворение. Я бы очень рекомендовал всем полицейским, которые подходят под характеристики жертвы, быть особенно осторожными в любое время, обращать внимание на любое подозрительное транспортное средство, стоящее у их домов, проверять, не следят ли за ними по дороге на работу, с работы или когда они куда-то выходят из дому.

— Взгляните, сэр, — сказала она. — Прочтите еще раз! Сэр, Тони подходит…

Не желая верить предположениям Кэрол, Брендон сказал:

— Но восемь недель еще не прошло. Срок не настал!

— Но сегодня понедельник. Не забывайте, Тони отметил, что темп может убыстриться, если случится нечто такое, что травмирует его. Стиви Макконнел, сэр. Подумайте обо всей этой шумихе. Кому-то другому приписали честь этих убийств. Смотрите, сэр, вот здесь: «Другой возможный сценарий… Это должно было так больно ударить по его самолюбию, что он мог совершить следующее убийство, не соблюдая графика». Сэр, нужно немедленно этим заняться!

Она еще не закончила, а Брендон уже схватил телефонную трубку.

Парадная входная дверь открывалась прямо в гостиную, расположенную на первом этаже. В маленькой комнате стояли удобный двухместный диван и стул к нему в пару, с обивкой цвета зеленого мха, телевизор, видео, недешевая и не слишком дорогая стереосистема и кофейный столик с номером «Elle». Два постера в рамках с изображениями китов в океане на стенах. На единственной книжной полке — сборник классиков научной фантастики, два романа Стивена Кинга и трилогия секс-шедевров Джекки Коллинз. Кэрол, Меррик и Брендон аккуратно прошли через комнату в кухню, где царила хирургическая чистота. В сушке — одна кружка, одна тарелка, одна вилка и один нож.

Вслед за Брендоном, шедшим впереди, они поднялись по узкой лестнице, встроенной между двумя комнатами нижнего этажа. Первая спальня была розовой и пенной, как клубника, взбитая с молоком. Даже изогнутый овал туалетного столика с кружевной оборкой был розовым.

— Барбара Картленд лопнула бы от зависти, — пробормотал Меррик.

Брендон открыл гардероб и порылся в ворохе женской одежды. Кэрол направилась к ящикам высокого розового комода и порылась там, не найдя ничего интересного, кроме комплекта безвкусного белья, в основном из красного атласа.

Разработку второй спальни начал Меррик. Едва открыв дверь, он понял, что у газет не будет повода вопить на тему выдачи ордера на обыск на основе несуществующих улик.

— Сэр! — закричал он. — Кажется, мы нашли.

Комната была обставлена как офис. На большом столе стоял компьютер и разнообразные устройства, назначения которых ни один из них не знал. Телефон был соединен со сложным магнитофоном. Маленький видеомонтажный стол стоял в другом углу, рядом с картотечным шкафчиком. На столике на колесиках — телевизор и видео, обе машины профессиональные, экстра-класса. По двум стенам шли полки с компьютерными играми, видеокассетами и компьютерными дискетами, каждая коробка была снабжена аккуратной этикеткой, написанной крупными буквами. Единственным чужеродным предметом в комнате было ложе — кусок кожи, натянутый, как гамак, на стальную раму.

— Вот это да, — прошептал Брендон. — Хорошая работа, Кэрол.

— С чего начнем, черт побери? — спросил Меррик.

— Кто из вас умеет включать компьютер? — спросил Брендон.

— Думаю, лучше оставить это специалистам, — откликнулась Кэрол. — Он может быть так запрограммирован, что уничтожит все данные, если его попытается включить посторонний.

— Ладно. Дон, займитесь картотекой. Я возьмусь за видео, а вы, Кэрол, за кассеты.

Кэрол подошла к полкам. В первой паре дюжин оказались музыкальные записи от Лайзы Миннелли до U2. Следующие двенадцать штук были помечены буквами «АС» и пронумерованы. На очередных четырнадцати Кэрол увидела буквы «ПД», на пятнадцати — «ГФ», на восьми — «ДК» и на шести — «ЭХ». Это выходило за границы простого совпадения. Кэрол взяла первую ленту с пометкой «ЭХ» и с тяжелым сердцем, полная дурных предчувствий, вставила ее в кассетник, взяла наушники, подключенные к машине, и осторожно надела их. Она услышала телефонный звонок и почти сразу — голос, такой знакомый, что она едва не расплакалась.

— Алло? — голос Тони звучал приглушенно.

— Привет, Энтони! — этот голос казался Кэрол знакомым, но она его не узнавала.

— Кто это? — спросил Тони.

В ответ — смешок, низкий, сексуальный.

— Никогда не догадаешься. Даже за миллион лет.

Проклятье, подумала Кэрол, охваченная мрачными предчувствиями. Тот голос на автоответчике.

— Хорошо, тогда скажи сама, — отозвался Тони, его голос звучал заинтересованно и дружелюбно, как у человека, включившегося в игру.

— А кем ты хотел, чтобы я была? Если бы мог выбирать?

— Это что, розыгрыш? — спросил Тони.

— Я никогда в жизни не была серьезнее. Я здесь для того, чтобы твои мечты осуществились. Я женщина твоих фантазий, Энтони. Я твоя телефонная любовница.

Помолчав несколько секунд, Тони бросил трубку. Кэрол услышала, как незнакомка произнесла вслед:

— Hasta la vista[7], Энтони.

Она нажала на копку «стоп», сорвала с себя наушники и обернулась. Брендон, оцепенев от ужаса, смотрел на экран телевизора: Адам Скотт был вздернут на дыбу, голый, потерявший сознание. Часть существа Кэрол отказывалась воспринимать его изображение. Зло, думала она, должно купаться в крови, нельзя вот так запросто смотреть по видику в пригородном доме.

— Сэр, — с трудом проговорила она. — Записи. Она выслеживала Тони.

Тони попытался рассмеяться, сумел только всхлипнуть, но в сложившихся обстоятельствах не обратил внимания на подобную мелочь.

— Ждешь, что у меня будет эрекция? Когда я вот так связан? Анжелика, ты дала мне хлороформ, похитила и оставила приходить в сознание одного, в пыточной камере. Жаль тебя разочаровывать, но у меня нет опыта по части садомазо! Я слишком напуган, чтобы он встал.

— Ты знаешь, я не собираюсь тебя отпускать, чтобы ты прямиком побежал к ним.

— Я не прошу тебя отпустить меня. Поверь, я счастлив быть твоим узником, если только так могу проводить все время с тобой. Я хочу узнать тебя, Анжелика. Хочу доказать тебе свои чувства, хочу показать, что такое любовь. Я должен показать тебе, на чьей я стороне. — Тони попытался изобразить ту самую улыбку, на которую, как он знал, реагировали женщины.

— Так покажи! — с вызовом сказала Анжелика, лаская свое тело. Ее пальцы, задержавшись на сосках, скользнули в промежность.

— Мне понадобится твоя помощь. Как ты делала это по телефону. Тогда ты помогла мне ощутить себя настоящим мужчиной. Прошу тебя, помоги мне! — взмолился Тони.

Она сделала шаг к нему, извиваясь всем телом, точно стриптизерка.

— Хочешь, чтобы я тебя взбодрила? — спросила она протяжно, как в дурной пародии на соблазнение.

— Вряд ли я смогу это сделать в таком положении, — сказал Тони. — Когда руки связаны за спиной.

Анжелика замерла на месте и метнула на него сердитый взгляд.

— Я же сказала, что не собираюсь тебя отпускать.

— Я ответил, что и не прошу тебя об этом. Свяжи мне руки впереди, чтобы я мог прикасаться к тебе. — Он снова заставил себя нежно улыбнуться.

Она задумчиво смотрела на него.

— Откуда мне знать, можно ли тебе доверять? Ведь чтобы надеть наручники спереди, мне придется освободить твои руки. Может, ты пытаешься перехитрить меня.

— Нет. Даю слово. Если тебе так будет спокойней, дай мне опять хлороформа. Сделаешь все, пока я буду без сознания, — предложил Тони, сильно рискуя. Ее реакция ясно покажет, на что он может надеяться.

Анжелика зашла ему за спину. Ликующий голос у него в голове крикнул «Да!». Он ощутил тепло ее руки между своими запястьями, когда она схватила наручники и дернула их вверх.

— Черт! — завопил Тони. Боль выстрелила в локтевые суставы, пронзила плечевые сумки. Он услышал звяканье металла, когда Анжелика расстегнула кандалы, связывающие веревку с наручниками. Тони рухнул на колени, потому что ноги у него подогнулись.

— Черт побери! — выругался он, упав лицом вперед и чувствуя, как грубый камень оцарапал щеку.

Анжелика ловко расщелкнула наручник на одной руке, схватила Тони за волосы сзади и рванула вверх. Все еще держа его руку с наручниками, она встала перед ним и, грубо схватив другую его руку, перевела ее из-за спины на грудь. Через несколько секунд его руки снова были скованы. Он упал на колени, словно решил помолиться. Поза была тем неудобней, что крепкие кожаные ремешки фиксировали лодыжки.

— Вот видишь? — выдохнул он. — Я же сказал, что не стану даже пытаться.

Слегка задыхаясь, Анжелика стояла перед ним, расставив ноги.

— Так докажи! — потребовала она.

— Тебе придется мне помочь. Сам я этого не могу, — слабо возразил он.

Она нагнулась, снова схватила его за волосы и подняла на ноги. Он старался удержаться, мускулы дрожали от напряжения. Они стояли теперь совсем близко друг к другу, шелк ее кимоно терся о его руки. Он чувствовал тепло ее дыхания на щеке — там, где была содрана кожа.

— Поцелуй меня, — мягко попросил он. Шлюхам не приходится целоваться, сказал он себе. Так переведем все на другие рельсы.

Что-то промелькнуло в глазах Анжелики, но она наклонилась над ним, отпустив его волосы, притянула к себе его лицо. Тони понадобилась вся сила воли, чтобы не вздрогнуть от отвращения, когда ее губы коснулись его губ, а язык проник в рот и начал шарить по его языку и зубам. От этого зависит твоя жизнь, сказал он себе. У тебя есть план. Тони заставил себя ответить на поцелуй, говоря себе, что в жизни случаются вещи и похуже, эта женщина заставила его несчастных предшественников вынести адские муки.

После поцелуя, который показался ему самым длинным за всю его жизнь, Анжелика отодвинулась, недовольно взглянула на его член.

— Здесь мне понадобится помощь, — пояснил Тони. — День сегодня был нелегкий.

— Какая именно? — спросила Анжелика, тяжело дыша. С сексуальным возбуждением у нее все в полном порядке, в отличие от него.

— Поработай губами. Это единственное, что мне всегда помогает. Я уже прочувствовал твой рот, знаю, что ты будешь потрясающей. Пожалуйста, я ведь действительно хочу заниматься с тобой любовью.

Не успел он договорить, как она опустилась на колени и вцепилась ему в яйца, нежно подняла безвольный пенис, взяла его в рот, не сводя глаз с его лица. Тони протянул руку и стал гладить ее по волосам, бесконечно медленно притянул ее к себе. Анжелика опустила голову и отвела взгляд.

Собрав оставшиеся силы, Тони поднял руки и ударил Анжелику наручниками по затылку, застав ее врасплох.

Она рухнула вперед, между ногами, и укусила его. Тони упал, взвыв от боли в лодыжках, ударился о землю, схватил Анжелику за голову и стал колотить ею о каменный пол, пока тело женщины не обмякло.

Тони перелез через бездыханную Анжелику, дотянулся онемевшими пальцами до ремней на лодыжках. Неловко — впору было сойти с ума, — он постарался справиться с пряжками, пристегнутыми к булыжнику. Ему показалось, что на это ушло несколько часов, но в конце концов он освободился. Когда Тони попробовал встать, лодыжки отказались ему служить, и он снова упал на пол, страдая от кинжальной боли в ногах. Со стоном он пополз к лестнице, но не успел преодолеть и двух ярдов, как Анжелика застонала и подняла голову: ее лицо в крови и соплях напоминало зловещую хэллоуинскую маску. Увидев, что Тони освободился, она заревела, как раненый зверь, и попыталась встать.

Поиски ключа от дома, где Анжелика убивала, выглядели все безнадежнее, а тревога за Тони росла. Они вывалили содержимое картотечного ящика на пол и рассмотрели каждый клочок бумаги, ища намек на местонахождение подвала с кассеты. Счета, гарантийные квитанции, рецепты — они просмотрели все. Кэрол занималась деловой корреспонденцией, надеясь наткнуться на договор аренды или закладную. Меррик разбирал документы, связанные с изменением пола. Брендон один раз поднял ложную тревогу, наткнувшись на пачку писем от поверенного, касающихся недвижимости в Сифорде, но скоро стало понятно, что они относятся к продаже дома покойной матери Торпа.

Ключ нашел Меррик. Он покончил с документами о перемене пола и принялся за пачку писем с общим подзаголовком «Налоги». Открыв одно из них, он перечитал его дважды, чтобы не обольщаться ложной надеждой.

— Сэр, — осторожно сказал он, — кажется, это то, что мы ищем, — и протянул письмо Брендону. На фирменном бланке конторы «Пеннант, Тейлор, Бейли и К^о» тот прочел следующее:

«Уважаемый мистер Кристофер Торп, мы получили письмо от вашей тетки миссис Дорис Мейкинз из Новой Зеландии, в котором она поручает нам передать вам ключи от фермы Старт-Хилл, Верхний Тонтинский Верещатник, что у Брэдфилда, Йоркшир. В качестве ее агентов мы уполномочены предоставить вам доступ к вышеуказанной недвижимости с целью поддержания ее в порядке и безопасности. Пожалуйста, договоритесь с нашим офисом о получении ключей в удобное для вас время.»

— Доступ к недвижимости в безлюдной сельской местности, — сказала Кэрол, глядя через плечо Брендона. — Тони говорил, что такой дом мог быть у убийцы. А теперь она увезла его туда.

На нее накатила волна гнева, пришедшего на смену подавляемому страху, пожиравшему ее с того момента, как они узнали ужасающие тайны этого банального офиса.

Брендон на мгновение прикрыл глаза, потом ответил напряженным тоном:

— Этого мы не знаем, Кэрол.

— Даже если она увезла его, он малый не промах. Если кто и может выкарабкаться из трудного положения при помощи своей глотки, так это Тони Хилл, — вставил Дон.

— Не стоит играть в игры, — резко бросила Кэрол. — Где эта чертова ферма? И как мы туда доберемся?

Тони в отчаянии огляделся. Набор ножей висел слева от него, на недосягаемой высоте. Когда Анжелика встала на колени, он вцепился в каменную скамью и выпрямился. Его рука обхватила рукоятку ножа, Анжелика бросилась на него, ревя, как корова, у которой отобрали теленка.

Удар оказался таким сильным, что Тони перелетел через скамью. Ее руки сомкнулись на его шее и сдавили так сильно, что перед глазами у него заплясали белые огни. В тот момент, когда он почувствовал, что сейчас отключится, на его живот хлынула струя теплой липкой крови и хватка Анжелики ослабла.

Прежде чем он осознал, что происходит, на каменной лестнице раздался топот ног. Как безумная фурия вниз ринулся Дон Меррик, по пятам за ним следовал Джон Брендон. При виде открывшейся их глазам картины у обоих отвисла челюсть.

— Черт побери, — тихо сказал Брендон.

Кэрол, оттолкнув мужчин, непонимающе уставилась на кровавое побоище.

— Вы не очень-то торопились, — выдохнул Тони. Последним, что он услышал, прежде чем отключиться, был его собственный безумный смех.

Эпилог

Кэрол толкнула дверь палаты. Тони лежал, откинувшись на гору подушек. Левая половина его лица распухла, превратившись в сплошной синяк.

— Привет, — произнес он, слабо улыбаясь (более сильного проявления эмоций не допускала боль). — Входите.

Кэрол закрыла дверь и села на стул у кровати.

— Я принесла вам всякую всячину, — сказала она, кладя на покрывало пластиковый мешок и пухлый конверт.

Тони протянул руку к мешку. Кэрол вздрогнула, увидев кровоподтеки вокруг его отечных запястий. Он вынул номер «Эсквайра», банку «Аква Либра», жестянку с фисташками и сборник Дэшила Хэмметта.

— Спасибо, — сказал он, удивляясь в душе, что его так растрогала забота Кэрол.

— Я не знала, что вы предпочитаете, — сказала она, оправдываясь.

— Значит, вы хорошая отгадчица. Настоящий офицер спецподразделения.

— Только вот этот офицер туго соображает, — с горечью произнесла Кэрол.

Тони покачал головой.

— До вас тут побывал Джон Брендон. Он рассказал, как точно вы во всем разобрались. Не знаю, кто бы сумел попасть туда раньше.

— Мне следовало сразу понять, что вы не исчезли бы в такой решающий момент. Больше того, прочтя характеристику, я обязана была сообразить, что вы годитесь на роль жертвы, и защитить вас.

— Черта с два, Кэрол! Если кто-то и должен был понять, так это я. Вы здорово поработали.

— Нет. Если бы я оказалась на высоте, мы попали бы туда вовремя и спасли бы вас от… от того, что вам пришлось сделать.

Тони вздохнул.

— Вы хотите сказать — спасли бы жизнь Анжелики? Для чего? Для долгих лет в закрытой психбольнице? Нет худа без добра, Кэрол. Вы сберегли государству целое состояние. Никаких дорогостоящих судебных процессов, никакого заключения и дорогого лечения за счет налогоплательщиков. Да они, наверное, наградят вас медалью.

— Я не это имела в виду, Тони, — сказала Кэрол. — Я хотела сказать, что вам не пришлось бы жить с сознанием, что вы убили человека.

— Ладно, не стану притворяться, что итог хорош, но я научусь с этим жить. — Он через силу улыбнулся. — Знаете, первое, что я сделаю, когда снова смогу ходить, пойду и куплю вам новый плащ! — сказал он. — Каждый раз, когда я вижу на вас этот, мне хочется закричать.

— Почему? — в недоумении нахмурилась Кэрол.

— Разве вы не знаете? Она была точно в таком же, когда появилась у моей двери. Если бы она оставила после себя хоть одну нитку, копы решили бы, что меня похитили вы.

— Вот ужас! — с иронией произнесла Кэрол. — Кстати, как ваши лодыжки?

Тони скорчил гримасу.

— Вряд ли я когда-нибудь снова смогу играть на скрипке. Мне удалось доковылять до туалета на костылях, но чтобы пописать, пришлось присесть на край ванны. Врачи говорят, это, скорее всего, пройдет, но понадобится время, чтобы срослись порванные связки. А как прошел день у вас?

Кэрол скривилась.

— Скверно. Полагаю, вы тогда были в ударе и точно угадали — насчет подпитки фантазии. Она, он, оно записывала все свои секс-разговоры по телефону с жертвами, она даже забрала кассеты из автоответчиков. Спецам пришлось повозиться, чтобы расколоть все эти компьютерные штучки. У нас специалистов такого уровня нет, но мой брат Майкл во всем для нас разобрался.

Тони криво улыбнулся.

— Я тогда ничего вам не сказал, но на одно безумное мгновение я действительно поверил, что — Он — это ваш брат.

— Майкл? Вы шутите!

Тони смущенно кивнул.

— Вы тогда высказали мысль о компьютерных манипуляциях с видео. А у Майкла такой опыт есть. Он относится к нужной возрастной группе, живет с женщиной, но не состоит с ней в сексуальных отношениях, у него есть доступ ко всей необходимой убийце информации о работе полиции и судебных экспертов. Майкл работал примерно в том же районе, что и убийца, его положение давало ему доступ к сведениям полиции о ходе следствия. Если бы мы не схватили Анжелику, я бы напросился к вам на обед, чтобы проверить Майкла.

Кэрол покачала головой.

— Вы поняли, что я имела в виду, говоря, что медленно соображаю? У меня был доступ к той же информации, что и у вас, но кандидатура Майкла никогда не приходила мне в голову.

— Ничего удивительного. Вы достаточно хорошо его знаете, чтобы понимать — он не психопат.

Кэрол пожала плечами.

— Знаю ли? Сколько раз ошибались близкие маньяков!

— Обычно они либо бессознательно обманывают себя, либо сами эмоционально нестабильны и каким-то образом зависят от убийцы. Ни то, ни другое к данному случаю неприложимо. — Он устало улыбнулся. — Как бы то ни было, расскажите, что обнаружил ваш брат.

— Компьютер оказался просто золотой жилой. Она вела дневник о том, как выслеживала и убивала людей. Там даже сказано, что она хотела бы видеть его опубликованным после ее смерти. Можете себе представить?

— Вполне, — ответил Тони. — Напомните, чтобы я показал вам кое-какие материалы по серийным убийцам.

Кэрол передернулась.

— Спасибо, не нужно. У меня есть для вас распечатка ее дневника. Я подумала, вам будет интересно. — Она указала на конверт. — Вот. И еще: как вы правильно догадались, она вела видеосъемку убийств и, как я верно предполагала, с помощью компьютера создавала изображения, чтобы оживлять свою фантазию. Это совершенно отвратительно, Тони. Выходит за рамки любых кошмаров.