Джинния Черная Галина

Глава тринадцатая,

ИЗЫСКАННО-МАЗОХИСТСКАЯ

Я нажала кнопку домофона на кованых воротах, но оттуда полилась абсолютная тарабарщина, видимо местный диалект какого-то псевдоиспанского, это же островная республика. А джинния говорила, что все услышанное будет звучать как родная речь.

Ну ладно, там на месте разберемся. Я назвала себя и Акису, фамилии которой до сих пор не знаю (а есть ли вообще у джиннов фамилии?!), представив ее своей ассистенткой-фотографом, и нас пригласили войти. Не то что я разобрала слова, но пока все и так понятно. Ворота запищали и открылись. Мы шагнули внутрь, сразу оказавшись в саду. О, это был настоящий шедевр ландшафт-дизайнера, — достигшего неплохих результатов в очередной попытке воссоздать райские кущи... На гаревой дорожке у дома нас встретил сам де ла Аренда, стройный седой мужчина лет пятидесяти, стильный от прически до ботинок. Блин, а на фото в журнале он выглядел значительно моложе...

— О, buenos dias, прекрасные сеньоритас! Estoy muy encantado! Me enamore!

Я вздохнула про себя, покосившись на джиннию, она и ухом не повела. Браво, а как же обещанный пол ный перевод? Либо сам модельер говорит с жутким акцентом, либо я его понимаю через пень колоду...

— Восточный коллекциа Валентин Юдашкин, — ревниво констатировал он, мельком глянув на наши одежды. Ну, дескать, все это вчерашний день, его же творческая мысль шагнула далеко вперед...

После того как мы представились уже лично, де ла Аренда попросил называть его Пабло и вежливо поинтересовался:

— Как вы добраться? Как перелет в avion? Какой simpatico perro! — Он восхищенно помахал руками перед носом у Найды.

— Спасибо, но это она. В смысле, не perro, а су... ой! Слово какое-то неблагозвучное, не кобель, в общем! Добрались хорошо, вот только наш самолет нечаянно приземлился на плантацию кофе, поэтому урожай «Чибо» в этом году будет с привкусом «Аэрофлота», — заумно пошутила я, расслабившись. Ладно хоть наполовину его речь понятна, остальное домыслим по ходу...

Мои слова взволновали хозяина, оказывается, у него самого несколько плантаций кофе и какао-бобов. Он-то все воспринял всерьез, глупая шутка получилась.

— Вы говорите по-русски?

— К сожалению, нет, не говорить ни слова, — радостно улыбнулся де ла Аренда, ведя нас на веранду, где стоял ротанговый столик с креслами. (Черт, на каком же он тогда сейчас говорит?) Едва мы уселись, рядом бесшумно возник слуга-негр. — А вы по-испански, сеньорита Агелая?

— Аглая. Нет, не говорю, к сожалению.

Пабло согласился, что действительно жаль, так как чудесней языка он не знает и на нем говорят великие люди мира — Бандерас и Агилера. И тут же предложил что-нибудь выпить, пока готовится обед: sopa de ajo, национальная разновидность чесночного супа, и паэлья.

Что ж, первое впечатление приятное... Галантен, гостеприимен, подтянут, следит за собой, элегантен, внимателен, пока я не видела в нем недостатков. Кроме возраста, конечно, но разве это так уж важно, если мужчина тебя любит? А джинния явно внушила ему ко мне самые теплые чувства, обожание просто читалось в его глазах. Только если оно не относилось, по признанию самого де ла Аренды, к его любимому принесенному слугой castellano vilno «Dell toros»...

Я заказала стакан сока, почувствовав легкий укор совести за то, что мы с Акисой коварно манипулируем человеком. Чтобы как-то успокоить душу, дала себе слово, что стану самой хорошей и преданной женой! Буду не только мыть посуду, но даже готовить, в случае если мы вдруг разоримся и не сможем платить повару. Я мило улыбалась, строя глазки, пока не вспомнила наконец, что я ведь журналистка и пришла сюда взять интервью у знаменитого модельера, одевающего Сандру Баллок и кого-то там еще...

Мы начали с вопросов, действительно ли он холост в данный момент, есть ли у него дети, где живут его родители и как сильно они вмешиваются в его жизнь? Мой будущий муж немного удивился и попытался сменить тему. А когда я стала расспрашивать, какой у него доход с показов мод и сколько дают в год его кофейные плантации, он явно занервничал, озадаченный тем, что разговор пошел не в том направлении, а отказаться отвечать он не может, боясь меня обидеть. На его счастье, снова возник слуга, интересующийся, подавать ли обед. Пабло посмотрел на него с такой благодарностью, будто это был сам Робин Гуд, спасший его, не платящего налогов доброго поселянина, от допроса с пристрастиями у шерифа Ноттингемского...

Джинния, зевая, разглядывала авангардные фрески на стене, Найда от жары и бездействия уснула под столом. Ну если даже собака с нервными расстройствами чувствует здесь себя спокойно и безмятежно, значит, это хорошее место. А кто в значительной степей и создает ауру жилища, если не хозяин? Да и ответы де ла Аренды на те вопросы, что я успела ему задать, никак против него не сыграли. Кажется, я действительно нашла подходящего суженого. Будем брать!

К явному облегчению Пабло, я милостиво согласилась продолжить интервью после обеда, так как и сама успела проголодаться. Но я ведь теперь только и должна делать, что облегчать его участь, чему отныне будет посвящена основная часть моей жизни! Найде, отозвав собаку в сторонку, тоже дали корма в миске. Какая внимательность! Нет, мне здесь определенно нравится...

После обеда я попросила показать нам дом, прежде чем мы вернемся к интервью. Тем более что запас вопросов у меня иссяк. Акиса все-таки сообразила вытащить из сумки прихваченный из дома скромный фотоаппарат-мыльницу и принялась все фотографировать... не открывая объектива. Весьма настораживающе, но на нее мало кто обращал внимание...

Интерьеры были роскошные, просто выше всяких похвал! Думаю, я здесь пока ничего менять не стану. Только вот спальня темноватая больно и почти вся в черной цветовой гамме. Стены обиты бархатом, простыни шелковые, а кровать огромная, как вертолетная площадка! Интересно, на ней с ним спал кто-то до меня? Ой нет, пожалуй, ревновать еще рано... И все-таки!

Надо будет поменять здесь все на голубенькое и золотое, приморский стиль вполне подойдет. Пабло открывал перед нами все двери подряд, но как-то снова и снова мы оказывались у дверей спальни. Я немного смутилась, может быть, такое интимное место мне стоило похвалить активнее? Иначе чего он меня туда подталкивает еще до свадьбы! Но модельер с воплощенным достоинством наконец объяснился:

— Por favor позвольте, сеньорита, я проводить вас на балкона. Только с этот балкона открываться самый fantastico вид на море, какой только можно себе представлять, к тому же там есть моя коллекциа ракушки, которую я больше всего хотеть вам показывать.

— О, мне очень интересно взглянуть на ракушки, сеньор де ла Аренда...

Так я сама шагнула в ловушку.

С балкона и вправду открывался грандиозный вид на сад, море и бесконечный, тянущийся по берегу бухты пляж.

Показав мне свою коллекцию ракушек, при этом с особой гордостью продемонстрировав обитающую в большом количестве в нашей Волге самую маленькую и невзрачную плоскую речную беззубку, он достал из шкафчика на стене два фужера и бутылку шампанского. Пробка улетела в небо...

При других обстоятельствах я не стала бы пить наедине с полузнакомым мужчиной. Но ведь мы стояли на балконе, под чистым небом, охваченные необъятным простором раскинувшегося внизу экзотического зеленого острова. И сама атмосфера сказки, в которую я окунулась, опьянила меня еще до того, как я пригубила шипучее вино. Тем более что и тост был вполне безобидный:

— За наше знакомство, сеньорита! Me gustas[2]... Кажется, теперь я была готова на все! В разумных пределах, конечно, но все-таки... Сладко улыбаясь, он оставил меня «на минутку», обещав показать что-то даже еще более интересное, чем речная беззубка:

— Вы ждать меня здесь, о, ma bella сеньорита! Тут бы мне и сбежать, но я не сумела отвести взгляда от моря. Оно так притягивало....

А на пляже загорелые люди, беспечно резвясь, мирно предавались водным процедурам, играли в волейбол, намазывали друг друга перечным кремом в качестве солнцезащитного, перекидывались в гаитянского дурачка и старательно делали вид, что не замечают, как пляжный вор вытаскивает из брючного кармана соседа, минуту назад попросившего тебя присмотреть за его вещами, пока он «разочек окунется», «Ролекс» с золотым браслетом и бумажник... И никто не догадывался, что совсем скоро эта безмятежная идиллия будет прервана чарами совершенно распустившейся джиннии...

— Si, о божественная Агелая, я хочу, чтобы вы стать моей госпожой! — нежно прошептали у меня за спиной.

Эти тихие слова наполнили меня двойным счастьем! Знаменитый модельер предлагает мне руку и сердце! Так легко и сразу! Я, конечно, верила, что джинния способна выполнить мое второе желание, но чтобы настолько быстро?!

Я уже хотела заключить испанца в свои объятия, но, вспомнив Сердючку: «Он бы мой ответ месяц дожидался... », решила взять полгода на размышление... Шутка! Я оптимистично обернулась и... Не стоило мне этого делать.

Де ла Аренда стоял за моей спиной в черных кожаных трусах, на шее ошейник с шипами, на запястьях такие же браслеты, а грудь перетянута ремешками с заклепками! В руках плетка-семихвостка, и глаза горят, как у возбужденного кролика...

— Э... о... мм... упс! В-вы лбом обо что-то ударились?

Понимаю, глупый вопрос, но я в тот момент от шока ничего не соображала и, попятившись, чуть не полетела через перила с четвертого этажа. Но успела в них вовремя вцепиться и, покачнувшись, с трудом удержалась на ногах — старый добрый инстинкт самосохранения не раз меня выручал.

Де ла Аренда и не думал бросаться мне на помощь, кажется, даже не заметил, что мог лишиться своего объекта вожделения. Он был зациклен исключительно на себе.

— Моя повелительница! Я вас сразу понять, что вы любить...

— Вы ошибаетесь! Напротив, я не привыкла к жестокому обращению с объектами противоположного пола. Может, вы перепутали меня с Акисой, той волевой девушкой, с которой мы пришли?! Так я ее позову...

— Нет, я знать, кто моя владычица! Но не надо слов! Я плохо себя вести. Накажи меня!

Везет же мне на извращенцев. Двое за три дня! А поначалу казался таким милым дядечкой...

— Наоборот, вы очень хорошо себя вели, мне просто не к чему придраться, — как можно вежливее пропела я, бочком пробираясь к выходу, стараясь не задеть стоящего на коленях и загораживающего мне проход модельера-мазохиста. — Даже Найду покормили, собака вам так благодарна. Мне просто как-то confuse вас наказывать, тем более такой страшной плеткой. Поэтому я лучше пойду, спасибо за хлеб-соль...

— Я вас отпускать, прекрасная? О нет! Вы со мной играть, соблазнительница, si? Но мне нет больше сил ждать! No vaciles, сеньорита! Adelante! No medites fanto![3]

— Нет!

— Si!

— Нет, нет, нет! — Я уперлась спиной в стену, дальше отступать было некуда.

— Si, si, si! — Он встал и пошел на меня вихляющей походкой, поигрывая черной плетью, и в глазах его горела настоящая испанская страсть!

— Ай, ладно уж, если мужчина так просит, то грех отказывать... — Откуда-то сбоку неслышно выплыла Акиса, твердой рукой выхватила у него плеть, замахнулась от плеча и, как говорится, отвела душу. Чувствовалось, что восточные женщины умеют работать камчой...

Де ла Аренда в жизни не испытывал такого кайфа! Может, кто-то считает, что в сексе плеть и цепи — штучки на любителя, так вот нам достался уже не — любитель, а профессионал! Он стонал, извивался, катался по полу, бился в сладострастных спазмах, скулил на одной восторженной ноте и отпал в полном экстазе, лишь когда джинния просто устала...

— Es super! — со слезами счастья на глазах выдохнул наш модельер. — Меня еще никто так не отпороть!

— Я же говорила, вы нас перепутали. Акиса, забирай его себе!

— О чем это ты, о насмешливая?! За все его богатство я не соглашусь ежедневно выбивать пыль из столь необычного мужа. Более того, я унесу тебя отсюда, не дожидаясь тех язвительных слов, что уже готовы сорваться у тебя с кончика языка... Идем же! Где наша возлюбленная собака?!

Глава четырнадцатая,

ОБНАЖЕННАЯ

После разочарования, постигшего нас от общения с оригинальным де ла Арендой, мы обе пребывали за воротами его виллы не в лучшем расположении духа. Но, поразмыслив, решили не терять времени на возвращение домой, а сразу отправляться в следующий пункт назначения. Правда, куда именно, оставалось еще неясным...

Хотя за этим дело не станет, в голове уже мелькали известные фамилии, но теперь я уже не только по слухам знала, что у знаменитостей может быть куча комплексов. Вот если бы еще где-нибудь потерять собаку... У меня зародилась мстительная мысль подбросить ее Пабло, но думать об этом надо было раньше, сейчас ворота были заперты. А протиснуть сквозь прутья кованого забора апатичную Найду можно было бы, причем без всякого сопротивления с ее стороны, будь они только чуть пошире. Увы... и Акису просить бесполезно, она почему-то неровно дышит к этой старой псине.

В конце банановой рощи виднелись столики летнего кафе, а нам надо было дать эмоциям короткую передышку и еще определиться со следующим претендентом перед магическим рывком. Как же это непросто, оказывается, выбирать мужа?!

Джинния превратила рубли в моем кошельке в песо, кажется нахимичив с курсом в нашу пользу. А, где наша не пропадала, я расхрабрилась (до этого просто не хотелось ее попусту расстраивать) и призналась наконец, что понимаю и могу общаться почему-то только на английском, а здесь, кажется, все говорят на испанском. То есть с ее всесильным волшебством опять какой-то недобор... Недовольно проворчав, что это, наверно, происки шайтана, в крайнем случае козни Яман-бабы, восточная пери фыркнула себе под нос и поманила пальчиком официанта.

Вручив мне ромовый коктейль с многоярусными зонтиками, джинния заказала безалкогольный (как истинная мусульманка, она не употребляла спиртного) и две сосиски для собачки. Но сытая Найда уже дрыхла под столом, разлегшись на моих туфлях, так что мы принялись за дело.

Кстати, Акиса, похоже, не ошиблась с нашими нарядами, здесь все одевались многокрасочно. Ну-у, может, не столь экзотично... Официант два раза спотыкался, уставившись на нас круглыми глазами, и пролил на себя чей-то бокал, а парень за соседним столиком подавился, едва мы вошли, и пять минут ловил ртом воздух, держась за горло, в конце концов у него начались конвульсии и бедолагу увезли на «скорой». Согласитесь, приятно осознавать, что ты так действуешь на мужчин. Хотя герой Коэльо Сантьяго счел бы это за неутешительные знаки... И был бы прав!

— Ладно, о модельерах забудем, дальше кто у нас может быть?

На этот раз, решив не плыть по течению, а подойти к вопросу вдумчиво, я попросила ручку с бумагой и коротко набросала список профессий, из которых, по моему мнению, мог бы выйти мой будущий муж.

— Что ты раздумываешь, я могу добыть тебе в спутники жизни самого великого правителя твоего времени, могучего мужа, неустрашимого льва, благородного и мудрого властителя, доблестью и величием подобного орлу!

— Президента в мужья? Да они все женаты, к тому же ни одного такого, как ты описала, ни в одной стране нет. Можешь мне поверить, я с детства смотрю телевизор.

— Ай, у могущественного правителя не может быть одна жена, величие властелина, кроме всего прочего, и выражается в количестве жен! Не раздумывай, о слишком разборчивая, у тебя будет собственный дворец, который он тебе подарит к рождению сына.

Я не стала разубеждать джиннию, сказав ей, что мне хоть и нравятся мужчины в строгих костюмах, но президенты — вариант не из лучших. Во-первых, они рано стареют, во-вторых, избираются не больше чем на три срока, в-третьих — ну их вообще! Акиса, правильно истолковав мои сомнения, открыла было рот, чтобы привести десяток аргументов в пользу старого мужа, но я быстро продолжила:

— Что мы раздумываем? Кино! Голливуд! Киану Ривз холостой до сих пор, он мне всегда нравился.

Брэд Питт развелся, тоже неплохая кандидатура при условии уживчивого характера, потому что внешне не совсем в моем вкусе. А вот Бен Аффлек самое то, как Я могла о нем забыть! Он так восхитительно груб и сексуален! К тому же в прессе писали, что он хорошо играет в покер, значит, умеет думать...

— Вах, так которого мы берем?

Я уже хотела сказать джиннии, что выбрала, но, вспомнив недавнее позорное фиаско, почувствовала неуверенность. Нет, лучше сразу определиться с несколькими, конкретизируем на месте. Вдруг у того же Аффлека карточные долги?

— Кино — это живые картинки, которые мы смотрели в первый день у тебя дома?

— Ну да, только мне надо еще немного подумать. Тут в списке и бизнесмены есть. Будь Ходорковский холост и если бы он даже был последним бедняком, я бы выбрала его за одну только красоту. Сначала бы носила ему в Матросскую Тишину домашние пирожки и ватрушки, потом... — размечталась я, подперев голову рукой, слегка опьяневшая от гаитянского коктейля.

— Матросская Тишина — это не место ли отдыха отважных мореплавателей?

Когда Акиса узнала, что это место предварительного заключения, она закричала, что за узника меня никогда не выдаст, что она порядочная джинния и будет всю жизнь чувствовать себя в ответе за глупую девушку, то есть меня, в данный момент волей небес сидящую у нее на шее. Короче, бизнесмены отпали напрочь...

— Хорошо, тогда выберу кого-нибудь из творческой интеллигенции, у них, писателей, художников, поэтов, обычно более спокойная жизнь...

— Этих бумагомарателей, бездельников и пьяниц?! Храни, Аллах, мою наивную работодательницу, ты и так лишил ее разума...

— Попрошу без оскорблений, творческие люди бывают разные! Вот, например, Терри Пратчетт — талантлив, умен, успешен. К тому же я его уже люблю! Правда, пока только как создателя «Плоского мира», но ведь я еще и не встречалась с ним лично. Конечно, он немолод. Но я бы с удовольствием ухаживала за ним в его глубокой старости как сиделка, а пока бесшумно подавала бы кофе, когда он за работой, лечила бы радикулит, натирая ему спину редькой и привязывая чеснок к нужным местам... Чеснок — он от всего, — знающе прибавила я.

Джинния скривилась, слушая все эти неожиданности, после чего заметила:

— Твоих желаний не поймешь, о противоречивая, твои потребности очень разнообразны. Но я, как и положено, слушаю и повинуюсь и напоминаю тебе, что мужа ты получишь сегодня, хотя бы он и был горшечник!

— Но куда такая спешка? — логично возмутилась я. — У меня еще два месяца каникул впереди. Что случилось сегодня утром, когда ты прилетела домой вся взъерошенная, как блудный попугай?

Вместо ответа джинния поспешно вскочила на ноги и начала командовать:

— Ты все допила? Тогда поднимайся, мы отправляемся... Куда ты там пожелала сначала?

— А мне здесь нравится, почему бы тут, на Гаити, кого-нибудь не присмотреть? Вокруг много привлекательных мужчин. Например, тот мулат за соседним столиком, которого увезли на «скорой», был оч-чень даже симпатичным... пока не начал синеть. Пжалста, мне еще коктейля! Дв-ва раза!

Джинния, поразмыслив, согласилась, прикинула мое состояние и силой вытащила меня из-за стола.

Мы гуляли по Сан-Педро-де-Макорис, пока я не протрезвела. Ох и длинное же название у этого городка! Мы очаровывали встречных парней своими экзотическими костюмами, пили кофе, ели местные сладости и в целом классно проводили время в абсолютном безделье!

Найда стряхнула сон и, радуясь жизни, носилась вокруг, насколько позволяла длина поводка и короткая лапа. К моему удивлению, она даже флиртовала с местными собаками, которые были намного мельче ее и на прощанье окидывали грустным и откровенным взором ее пушистые, но, к сожалению, слишком длинные ноги...

Здорово, я была так благодарна Акисе, что она вытащила меня за границу, да еще и на далекий, почти сказочный для меня остров Гаити. Здесь радовало все: люди, пальмы, солнце, море и даже жара! Но особенно — море! А кстати, на пляже мы еще не были, я видела его только с балкона противного де ла Аренды, тогда-то он и раскрыл себя. Фу, даже гадко вспомнить... Но побывать на Гаити и хотя бы разок не окунуться в Карибское море?! Да, моя жадность до новых впечатлений росла на глазах...

Джинния только успевала делано ворчать и возмущаться:

— Я не вижу здесь ни одного достойного мужа, смотри, как неподобающе они одеты для благочестивых мусульман!

Большинство мужчин действительно были в коротких шортах, а то и в одних плавках, видно, что прямо с пляжа, по которому я уже тосковать начала.

— Пойдем на море! Все равно тут одни туристы и католики.

— Католики? Не годятся в мужья, ибо неискушенны в любви. А кто эти женщины в одинаковых серых платьях и платках?

— Это всего лишь монашки, не знаю только, какого ордена, и местных можно не спрашивать, они, как правило, сами не знают. Ну, давай на море?

— Служительницы Аллаха, или как они его называют, Господа, и не закрывают лиц?! Поистине, это верх неприличия и греха!

Что-то на нашу джиннию сегодня напало... Обычно она не особо зациклена на религии.

— Слушай, пойдем на пляж! Там наверняка окажется какой-нибудь достойный претендент, на Гаити отдыхают преуспевающие мужчины со всего мира, — попыталась схитрить я. — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

— Что за пляж?

— Место на берегу моря, где все загорают и купаются.

Акиса поджала губки, ее разобрало любопытство. В глазах уже читался оттенок легкого злорадства, она наверняка представляла, каким вместилищем разврата окажется этот пляж, и ей не терпелось самой увидеть и на месте поразиться грехопадению людишек. Если бы в тот момент знать, как нелогично могут повернуться ее мысли...

— Посмотрим на твой пляж, о любознательная! Любознательная, значит? Ой-ой, кто бы говорил...

— Значит, к морю!

И мы мгновенно очутились в самой гуще народа на песчаном пляже, который тянулся на много километров по кромке берега. А море было просто восхитительно прекрасно! Надеюсь, акул в такой красоте не водится...

— Хорошо, акул здесь нет, но креветки иногда просто буйствуют, — словно отвечая на мои мысли, пожаловался какой-то стоящий рядом со мной близорукий старичок другому. — Но вот, помнится, в Австралии в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году... Вот там были акулы! Хуже местных креветок, да и крупнее...

Сколько же тут было народу и какой шум от болтовни, музыки и морского прибоя! Пляж был забит тентами и загорающими, свободного неиспользуемого кусочка земли я не видела, не то что прилечь, ступить было негде! Люди перешагивали друг через друга, а загорали боком, возможно, очень удобно, надо проверить... Наудачу рядом оказался киоск, где продавались плавки, купальники, парео, банданы и даже босоножки и большие пляжные сумки. Так, сюда-то нам и надо.

— Вах... Они что... все в этом... нижнем белье?! — медленно выдавила Акиса, как будто не веря своим глазам.

— Все верно, не голыми же им купаться. Ты только что сама монашек за отсутствие чадры поругала. Кстати, мне тоже нужен купальник, поможешь выбрать?

— Раз уж они решили совершить омовение, разве им неизвестно, что в воду предписано входить без одежд... — не слушая меня, продолжала джинния, хмуро глядя себе под ноги, где на песке лежали двое изящных парней в розовых плавках.

— Кем предписано? По-моему, ты что-то путаешь. Пожалуй, возьму вот этот ярко-оранжевый с красными цветами танкини в стиле шестидесятых, вот это парео как раз под цвет, и еще вон то полотенце. Акиса!

— А? Что, о крикливая?!

— Да просто ты меня не слушаешь. Я говорю, все в купальниках и плавках, потому что здесь не нудистский пляж. Ну сама представь, что будет, если все вдруг полезут купаться голыми?

— И что же будет? — напряженно поинтересовалась джинния со слишком мне знакомым выражением лица, которое у нее появляется всегда, когда... Она щелкнула пальцами! Один безобидный жест, но что началось...

Визг, крики, суматоха! Правда, я не сразу поняла, с чего вдруг такая паника. Но через секунду с ужасом увидела, что все уже ГОЛЫЕ!

— Ты что, рехнулась?! Я от тебя не этого ожидала, зачем?

— Тут было слишком людно и прилечь позагорать негде, — беззаботно мотивировала она. — Не могу же я ложиться рядом с посторонним мужчиной!

Акиса пару минут явно наслаждалась произведенным эффектом, после чего с усмешкой кивнула на меня. И только тут я заметила, что и мое платье исчезло. Я тоже стояла совершенно обнаженная! С визгом я бросилась к воде, потому что тент с купальниками за моей спиной просто смели с лица земли в считанные секунды. Но одеться успели немногие, только самые быстро соображающие и оказавшиеся ближе к ларьку. Остальные убегали в чем мама родила. Сумки, деньги и документы остались, но верхняя одежда тоже испарилась, как и полотенца и подстилки...

Глава пятнадцатая,

АРЕСТОВЫВАТЕЛЬНАЯ

В результате пляж наполовину опустел. Голые отдыхающие бросились по улицам, пугая или радуя прохожих, которые приняли невинных жертв Акисиного эгоизма и моральных принципов за участников демонстрации, протестующих против американцев в Ираке. А уж вою было-о-о...

Как только спасительная вода моря прикрыла всех оставшихся, общая паника сразу схлынула, словно волна с отливом. Все сидели по горло в воде такие умиротворенные и довольные, словно этой необъяснимой акции повального раздевания и в помине не было.

— Уф, а я уже думал, что настал конец света, — счастливо признался мой сосед, попрыгивая в воде и бросая заинтересованные взгляды на мою грудь. Я не учла, что море тут очень прозрачное...

— Мистика какая-то, я почти уверен, что это все гаитянские колдуны, — поделился другой сидящий рядом парень, по виду сам чернокожий колдун с Африканского континента. — Позвольте представиться, сеньорита, я Мамбуку с Берега Слоновой Кости!

Я страдальчески прикрыла глаза, игнорируя его заигрывания, меня вдруг обеспокоило, что джиннии на берегу нигде не видно. А вдруг эта взбалмошная особа опять умотала на весь день к родственникам? Я на секунду представила, что осталась совершенно одна, в чужой стране, к тому же находящейся на другом полушарии (вроде бы? Жаль нет карты, уточнить...), без паспорта, без одежды, голая, как последняя дура! Вообще-то сумка где-то на песке валяется, если уже не свистнули предприимчивые пляжные воры, у них сегодня наверняка урожайный день...

Так, главное, без паники, успокаивала я себя. Отыскать российское посольство — это уже полдела, за рубежом не оставят, вернут домой, а там бабушка заступится. Но сначала найти одежду, в таком виде консул мне не обрадуется. Сумасшедшая российская туристка, решит он, к тому же без паспорта, без денег и голая. А может, и наоборот, очень даже обрадуется, вон у моих соседей уже хорошо видно, что моя фигура им нравится!

И тут меня озарило, кто-то другой на моем месте сразу бы сообразил, что она просто-напросто загорает на песочке, ей родная огненная стихия лучший отдых. Из-за чего эгоистка и заставила народ в панике бежать с пляжа и освободить пространство ее целомудренной особе! Не может она, видите ли, загорать рядом с парнями в розовых плавках...

Увидев, что многие потянулись на сушу, правда, очень медленно и нерешительно, подобно нашим предкам зеленым водорослям, наверняка без особого энтузиазма покидавшим привычную водную среду, я тоже устремилась вперед, забыв про стыд и не думая о плотоядно улыбающемся за спиной Мамбуку. Ну его, извращенца! Чувствую себя какой-то стриптизершей поневоле...

Все, будем считать, что я искупалась в Карибском море, хорошего понемножку, не дай бог, приестся раньше времени, а у меня еще много чего впереди. Мне с собой, любопытной, еще жить и жить, а какая может быть жизнь с собой скучающей и пресыщенной?! Вот именно...

— Акиса-а-а!!!

Пляж был огромен, а потому джиннию, разомлевшую на жарком солнышке и не собирающуюся откликаться даже на дикие крики, которые должны были посеять за меня беспокойство в ее сердце, найти было почти невозможно. Кажется, я тоже начинаю выражаться по-восточному? Ой, только не это...

Проблема в том, что я еще и не запомнила место, где ее оставила, но, наткнувшись на останки разгромленного ларька, неподалеку увидела и отступницу. Она, как и предполагалось, безмятежно загорала на песочке. Причем в полном одеянии (меня просто вымораживают ее прозрачные розовые шальвары). И при этом еще довольно щурила глаза, как сытый и выспавшийся котенок...

— Акиса, ну хватит издеваться, верни одежду! Хотя бы мне! О, моя сумка у тебя, — не сдержав признательности в голосе, воскликнула я, хватая расшитую бисером плюшевую сумку. Паспорт был на месте и деньги, что не так уж важно, раз джинния снова рядом, но сумку я уже не выпускала, а для верности даже перекинула через голову. И попыталась хоть что-нибудь ею прикрыть. Много не прикрылось, увы...

— Что ты кричишь, подобно потерявшейся в пустыне ослице? — сонно проворчала Акиса, как обычно не слушая.

— Одежду верни, говорю! — взвыла я, еще раз оглядываясь вокруг, но тщетно — ни одной тряпочки, пляжного полотенца, рваных штанов, презрительно выброшенных каким-нибудь бомжом, в радиусе полукилометра...

Так что, когда на мне оказалось голубое с малиновыми узорами сари, я даже оценивать его не стала (как сидит, как ткань, как фасончик) — в любом случае оно лучше, чем абсолютно ничего! Но тут к нам подкатил целый отряд полицейских. Причем неожиданно так, и именно к нам! Окружили, как бульдоги, и пожилой усатый дядька с более объемными, чем у остальных, погонами смерил нас обличающим взглядом:

— Я комиссар Имрек. Вы быть арестованы по подозрению в произошедшем здесь насильственном оголении нескольких тысяч людей! И, учитывая крупномасштабность преступления...

— Какого еще преступления?! По какой статье? Мы невинные русские туристки и меня тоже здесь раздели, вон тот нахал с Берега Слоновой Кости подтвердит! — нагло запротестовала я, убежденная в нашей безнаказанности. Нет такого закона, и доказательств нет, поэтому и не может местная полиция нас задерживать...

Но как они узнали?! Неужели это опять коварный Яман-баба... Холод пробрался мне под мышки, но абсолютно спокойный взгляд джиннии, обращенный на грозного стража порядка, вернул капельку веры в себя.

— Эй, а где Найда?! — забыв о стражах порядка, закричала я, вдруг с ужасом вспомнив, что не видела ее с тех пор, как мы перенеслись на пляж.

— Спокойно, о вечно вопяшая без повода, собаке уже и искупаться нельзя? — холодно покачала головой Акиса, кивнув в направлении моря, и вновь обернулась к усатому: — Так не пойдет, о добрые стражники, мы лишь мирные путешественницы. Нас сегодня один раз уже обидели, и не спрашивайте, что стало с этим недостойным... Он до сих пор не может сесть!

Что она несет?! Если модельер опомнился, посчитал синяки и обратился куда следует, то теперь нас точно есть за что задерживать. Хотя что-то явно шло не так, грудь джиннии часто вздымалась под пестрым жилетиком, глаза горели, ресницы вздрагивали, а эти прозрачные розовые шальвары... По дрогнувшему лицу комиссара было видно, что Акиса произвела на него впечатление.

— Допустим, сеньорита, я погорячиться. Признаю, что заподозрил вас без серьезного повода, единственно потому, что только вы двое стоите здесь в одежде. Так позвольте целовать вашу ручку в знак примирения, — с вдохновенной кротостью попросил комиссар Имрек. А вот что было дальше-э-э...

Джинния удивленно вскинула брови, но милостиво улыбнулась и протянула руку. Мгновенно на ней защелкнулось кольцо наручников, в следующую секунду второе кольцо защелкнулось на запястье комиссара. Впервые у моей подруги было такое растерянное лицо. В глазах полицейского блеснул лед, он явно наслаждался произведенным эффектом!

Немую сцену оборвала оглушительным лаем мокрая Найда, несущаяся к нам по опустевшему пляжу. Едва добежав, она без предупреждения вцепилась зубами и штанину комиссара.

— Какого черта?! Уберите собаку!

Несколько полицейских одновременно и я бросились ему на помощь.

— Тише-тише, она инвалидка, не причиняйте ей вреда! — по старой памяти воскликнула я, оттаскивая Найду за поводок. Но эта собака уже давно (еще с утра) не была той полупарализованной старушенцией, какой притворялась. Она рвалась в бой, она отхватила изрядный кусок комиссарских брюк и всем видом показывала, что перекусает тут всех, пока ее не повяжут и не сдадут в психушку!

Наконец кое-как мне удалось ее успокоить, но пострадавший комиссар еще долго был на взводе, пообещав, что нас, помимо обвинений в использовании запрещенной законом на острове Гаити магии вуду, будут дополнительно судить еще и за разгуливание с бешеной собакой, наверняка являющейся зомби, которую мы специально натаскиваем против наших врагов. Ну и бред! Даже Найда не поверила...

— Вы не шутите, действительно есть такой закон? Нас обвиняют в вуду? Что за вуду такое? — нарочито громко поинтересовалась я и, повернувшись к Акисе, зашептала, но так, чтобы всем было слышно: — Где твоя ящерица, подруга, пора зашить ей рот. Поможет и коровий язык, у меня закончились, но у тебя, кажется, остался один. А еще надо не забыть подложить высушенные бобы к судье в кабинет.

— Но как? — на полном серьезе спросила меня джинния с доверием и надеждой в глазах.

— Через подкуп, разумеется, здесь охранники, как всегда, выручат. А помнишь, что помогло нам на последнем процессе, на Кубе? Мы тогда выиграли дело и неплохо подзаработали, получив кучу денег в качестве компенсации за клевету. Смастерили куклу судьи и одели ее в платье наизнанку, хлопотно правда было, это ведь мне пришлось кроить и шить пиджачки как от Ив Сен-Лорана, которые предпочитал носить товарищ кубинский судья. Это заставило его изменить свой приговор отправить нас матросами на судно по ловле креветок насосами. Одежда наизнанку никогда не подводила!

— Эй, прикажите им замолчать! — неуверенно дернулся самый молодой, но уже с расшатанными нервами полицейский.

— Но самое безотказное средство, конечно, принести в жертву козла, привязав его у здания суда, — как будто не слыша, невозмутимо продолжала я. — Но где найти рогатого? В любом случае надо подкупить охранника, если не козел, то сойдет и наша Найда — она ведь опытный зомби-минер!

Полицейские почему-то почернели в лицах и яростно зашептались. А те, что были ближе, невольно отпрянули, молодой забормотал молитву, но вскоре все опомнились и взяли себя в руки. А суровый комиссар пообещал, что наши спектакли и наивное притворство не спасет нас от долгих лет каторжного труда на банановых плантациях.

Полицейский комиссариат, или участок, находился рядом. Всю нашу троицу сразу посадили в камеру, пообещав утром допросить как следует, и оставили одних. Дело в том, что в этот день был какой-то католический праздник, так что комиссара и полицейских буквально вытащили из-за праздничного стола. Теперь я понимала, почему все стражи порядка смотрели на нас неприязненно: они вспоминали недоеденную праздничную паэлью или фасоль с колбасой и салом (читала, здесь это любят).

Едва комиссар собственноручно запер нас на два замка, я повернулась к джиннии:

— Ладно, все ушли, смываемся незаметно. Честно говоря, я удивилась, почему ты не сделала этого раньше, ты же любишь эффектные исчезновения. А интересно представить их утреннюю реакцию, когда они обнаружат здесь только пыль, мух да следы мышиных лапок, — мечтательно улыбнулась я.

— Мы не можем уйти... Не видишь, что ли, эти железные браслеты, они мешают мне!

Такого разворота сюжета я не предполагала! Неужели джинния все-таки является своего рода нечистью? Я-то привыкла относиться к ней как к равной, только обладающей несколько большими возможностями, а у нее, оказывается, есть свои проблемы...

— Больно? — сочувственно вздохнула я.

— Не очень, я же не какой-нибудь нечистый гуль, но пойми наконец — у меня другая природа, не такая, как у тебя. Ты создана из земли, а я из огня, и железо действует на меня, как ледяные оковы...

— Но в природе и по фэн-шую как раз-таки огонь плавит металл, а не наоборот, попытайся понять. Возможно, это всего лишь укоренившееся суеверие, часть вашей массовой психологии, что металл подавляет ваши силы.

Она не ответила, лишь ниже опустив голову. Мне стало так ее жалко-о...

— А ты заметила, комиссар как будто знал, что ты джинния и в любой момент можешь испариться. И знал, что руку ты ему просто так не дашь, и поступил очень хитро, пустив в ход всякие там извинения с поцелуями ручек, намеки...

— Да, о позднодогадливая, потому что это был Яман-баба, — с каким-то безразличием в голосе произнесла Акиса.

— Что-о?! Но почему тогда ты всю дорогу молчала? Вчера в музее вы так яростно препирались, чувствовалось, за столетия накопилось, что сказать друг другу. Вот и влепила бы ему все!

— Я не сразу его узнала, но, конечно, заподозрила. И потом, ты, идя впереди с собакой, от которой он намеренно держался подальше, чтобы иметь возможность предотвратить неожиданное нападение, не слышала нашего разговора.

— А о чем вы говорили?

Под окнами раздался невнятный шум, похоже, не все полицейские разошлись. Кажется, я преувеличила их стремление к домашнему очагу. Уже темно на улице, а они все копаются...

— Подожди...

Я запрыгнула на стоящую вдоль стены скамейку, подтянулась на цыпочках и выглянула в забранное решетками окошко. Хоть этаж и второй, но потолки тут низкие, и из окна хорошо видно освещенных фонарем полицейских. Их было двое — сержант и наш многоликий чародей Яман-баба. Я поманила джиннию, но она лишь фыркнула и демонстративно отвернулась, дескать, что толку?

Чародей, насылающий чертят из канализации и арестовывающий честных девушек на пляжах, неизвестно как попавший в доминиканскую полицию, сказал несколько слов подчиненному, тот кивнул:

— Будем следить... не беспокойтесь, господин комиссар, запоры у нас крепкие!

Вот исполнительный тип попался... Сержант отдал честь и вошел в здание, загремели ключи в замке. Яман-баба бросил беглый взгляд на наше окошко, я присела, выдержала пару секунд и осторожно выглянула снова. Злокозненный чародей уже садился в полицейскую машину. И тут произошло неожиданное — его вдруг охватило синее пламя, он сдавленно вскрикнул, зажав рот рукой, а в воздухе зазвучал глухой голос:

— Мы наказываем тебя! И напоминаем...

В ту же секунду джинния, вскочив на ноги, кинулась к окну, но Яман-баба уже стремительно сорвался с места и уехал.

— По-моему, это небезопасно — в горящем виде вести машину. Но, может, я и ошибаюсь...

— Не понимаю почему? — Моя подруга была в полном смятении.

— А что это было?

— Мне надо подумать...

— Тогда поделись хотя бы, что он тебе сказал, когда нас вели сюда, ты как раз собиралась мне рассказать.

Опустилась ночь, на небе засияли звезды. «Замерзшие слезинки райских гурий», как сказала бы Акиса. Но она молчала, гладила Найду и задумчиво смотрела на стену.

Хорошо, что, кроме нас, в кутузке никого, повезло. И не особенно грязно здесь, а если повесить на окно красивый тюль, станет даже уютно. Я уже, забывшись, хотела попросить джиннию наколдовать занавеску. Спать совершенно не хотелось, здесь даже почитать нечего на ночь, наверное, я просто устала сидеть. Как заключенные выдерживают это по многу лет?!

Я с грустью посмотрела на мою подругу по несчастью. Похоже, она глубоко окунулась в свои мысли и выныривать собирается неизвестно когда... А делать что-то надо!

— Конечно, некоторые специалисты-психологи сейчас уходят от аутотренинга, но это самый простой способ. Все равно ничего больше мне в голову не приходит.

Акиса без особого любопытства поинтересовалась, что это такое. И после моих подробнейших разъяснений (а в качестве примера я рассказала, что именно так избавилась от навязчивого страха перед кухонными тараканами!) отнюдь не преисполнилась энтузиазма.

— Ладно, все равно же делать нечего, напильник к нам сам не придет, поэтому ты хотя бы попробуй. Тверди что-нибудь вроде: «Я легко плавлю металл! Я имею власть над ним, а не он надо мной! Я уже не чувствую наручников!». Можешь от себя еще что-нибудь добавить. Воспользуйся силой самовнушения, представь, что наручники исчезли.

— Хорошо, я попробую, о верящая в сказочные чудеса...