Аокигахара Смородинский Георгий
Глава 1
– Вот что у них тут столько дерьма на дорогах?! – возмутился я, вляпавшись в очередную кучу навоза. – Развели, понимаешь, коров…
Нет, ну одно дело, когда ты в сапогах или берцах, и совсем другое – в соломенных сандалиях и по дерьму. Сука! Никакого зла не хватает! Засмотрелся на город, блин…
– Ну, ни один нормальный ёкай в лепеху никогда не наступит, – тут же поддел меня Иоши. – У нас же нюх есть и со зрением полный порядок.
– Ага, поговори еще, умник, – беззлобно парировал я. – Не ты ли утром в той вонючей луже купался?
– Та лужа на перекрестке, по которому прогоняют стада, помогла защитить наш отряд от нежелательного внимания местных ками, и заходил я в нее именно по этой причине.
– Ну да, защитник ты наш, – я вздохнул и перевел взгляд с летящей впереди кошки на Муцу, до которого оставалось не больше двадцати километров пути. – Я уже жалею, что решил отправить лошадей в Хаконэ. Верхом-то в дерьмо не наступишь…
Хаконэ – небольшой городок возле ущелья Тивата. Тот самый, где полгода прожил Ясуо Хояси. Туда, собственно, и лежал сейчас наш путь. Впрочем, мимо Муцу – крупного города клана Ёсида – я тоже пройти не мог. Здесь находился храм Райдена-сама, где служила мать мальчика, который поделился со мной своим телом. Я должен был увидеть ее. Не знал, что скажу, но врать и строить из себя ее сына точно не буду. Вот такие дела…
– Ты все правильно сделал, Таро, – неожиданно поддержала меня идущая за спиной Эйка. – Пешие паломники не такие приметные. А после произошедших в столице событий нам всем лучше бы поберечься. По крайней мере, в ближайшее время. Ёсида ведь еще не выразили поддержки новому Императору, а значит, у нас могут возникнуть проблемы. Думаю, глупо было бы умереть в двадцати ри[1] от Синего Леса.
– Да, – я кивнул и, стряхнув с ноги коровье дерьмо, пошел дальше, внимательно следя за округой.
После памятных событий в Хейанкё прошло уже что-то около месяца.
Объявившаяся в столице Салисэ взяла власть в Империи в свои хрупкие, но очень твердые руки. Горожанам было объявлено о предательстве Воина и его сговоре с Сэтом, в столицы кланов поскакали гонцы. Особенно доставил Акар Аш. Демон появился в воздухе над разрушенным Буши-но Шидо и, ревом поприветствовав Солнцеликую, швырнул к ее ногам тушу мертвого Хара.
Не знаю, сам он придумал этот эпатаж или они как-то договорились с Салисэ, но народ от такого жеста реально выпал в осадок. Как выяснилось, каждая собака тут в курсе того, что Владыка Пепла – самый лютый враг Сэта, и такой жест мог означать только одно: богиня Солнца вернулась и, призвав всех возможных союзников, вступила в войну со своим главным Врагом.
Предатель уничтожен! Асуры отброшены в Кимон, и Светлое Будущее уже разгорается на горизонте. Простым людям больше знать и не нужно.
Реальность же такова, что за прошедшие тысячелетия Владыка Нижнего Мира усилился многократно, и победить его практически невозможно. Даже если все высшие ками поверхности соберутся в один отряд, они, возможно, и смогут остановить грядущее вторжение из Нижнего Мира, но вряд ли нанесут Змею хоть какой-то значимый вред. Потеря двух Темных Князей лишь немного ослабила Сэта, а наверх он не лезет лишь потому, что боится возвращения Рюдзина. На какой-то из страниц Книги Начал говорилось, что, сунувшись на поверхность, Владыка Нижнего Мира разбудит Великого Небесного Дракона и получит по зубам, как и четыре тысячи лет назад. Вот он и гадит из своей Преисподней как может: ищет союзников наверху, уничтожает Синий Лес, отправляет на поверхность Темных Князей.
Просто в легендах говорится, что если Плоть Мира сильно ослабнет, то Великий Дракон уснёт и уже никогда не проснётся. Поэтому Змей и старается, ослабляя эту самую Плоть.
Я не совсем понимаю все эти высшие материи и не знаю, что такое Плоть Мира, но планы Сэта мне понятны. Владыка Нижнего Мира хочет уничтожить своего единственного противника, а потом выползти наверх и надавать тут всем по сусалам, мстя за прошлые поражения.
И никакие Владыки Океана тут не помогут. Они же в воде, а Сэт ни разу не уж[2], и в океан ему соваться без надобности. И Кимон этой твари тоже не особенно нужен. Вернее, нужен, но в последнюю очередь. В общем, этому миру грядёт Великая Вселенская Жопа, и разгребать все это дерьмо приходится мне. Да, такой вот я Фродо местного, блин, разлива. Затычка к любой заднице, но по-другому никак.
Дело в том, что Сэта может остановить не только Рюдзин. Если я верну в мир своего Господина, его союз с Салисэ загонит Змея под самую дальнюю шконку.
Ведь именно поэтому и была разыграна та давняя партия с обманом, предательством и братоубийством. И оно ведь сработало, но только не полностью. В идеальном для Сэта варианте моя черноволосая подруга должна была стать безвольной подстилкой Такэми. Потом бы Змей изгадил половину материка и избавился бы от Рюдзина. Дальше – все как по нотам… Хозяйка Мрачного Леса говорила же, что, победив, любая сторона изменит миропорядок и появится новый баланс. Только вот хрен такое случится!
На той проклятой площадке Крылатый отдал амулет мне, и Светлоликая не попала в рабство к Такэми. Теперь дело за малым: найти последний кусок филактерии и с помощью обломка клыка Рюдзина воскресить Нактиса. Всего-то делов, ну да… Ведь именно поэтому Хону ищут все приспешники Сэта, и потому-то Хар пытал меня в Буши но Шидо.
Теперь Такэми ушел… Сдох от своего же меча. Хара добил Акар Аш, и ситуация немного исправилась. Число загонщиков Хоны поубавилось, но для меня, по сути, все осталось как прежде.
Сила не вернулась, боевая форма недоступна, руки по-прежнему скованы цепью, а в лиса я перекидываться не могу. Слишком много желающих найти меня и убить.
Солнцеликая тоже помочь мне не может. Сущее ей этого не позволит. Тот её дар я подобрал с алтаря, как бы случайно, а «специально» – ни хрена не получится. Я могу обойти хоть все алтари Империи, но Силы больше не получу.
С Каннон такая же песня… Милосердная поимела нехилые дивиденды после произошедших событий. Ей даже новый храм в Хейанкё возведут, а одним из знаков Императорской семьи станет Вода, но мне с этого ни горячо ни холодно.
Я проговорил с обеими богинями полдня, и по итогу мы решили ничего не менять. Планы прежние. Сначала ущелье Тивата, там призываю Девятихвостую и дальше делаю все, что она скажет. Казалось бы, лисицу проще было призвать в Хейанкё, когда я находился под защитой богинь, но это было бы глупостью. Сейчас Хона сидит в какой-то норе, и никто из врагов не может ее почуять. Появившись же в мире, она больше скрыться не сможет. Поэтому пусть пока прячется. Мне и всем остальным так намного спокойнее.
Из ближайших союзников – еще Акар Аш. С ним мы хорошо так попили Иошиного самогона, и демон даже остался на сутки, дожидаясь, пока енот наварит ему полсотни бутылок. В целом, хорошо посидели, но в следующий раз увидимся уже нескоро. На поверхности Акар Ашу в ближайшие пару лет появляться нельзя. Лимит исчерпан, и лавочка закрылась. Впрочем, в Нижнем Мире Владыка Пепла окажет мне любую посильную помощь, да вот только не собираюсь я пока в Преисподнюю. Мне бы тут со своими делами разобраться, а потом уже можно хоть куда. Мечты… ну да, куда же без них.
Во всем же остальном – полный и беспросветный позитив. Мой брат женился и стал Императором! Все мечты у парня сбылись, да ещё и с огромным прицепом. Император, правда, из него пока как из известной субстанции пуля, он даже лицо серьезное сделать ни разу не смог, но ничего – научится. Императорский Совет поменялся, и сейчас там в большинстве заседают паладины Солнцеликой богини. Собственно, они и управляют страной. Но, опять же, все это до поры. Как только Нори с Асукой наберутся должного опыта, Салисэ заберёт своих ребят из Совета. Им самим это правление – как корове седло, но свою Госпожу, понятно, никто не ослушался.
О моем участии в произошедших событиях всем приказали молчать. Такэми покарала Салисэ – и точка! Ивату, телохранителей Императора и тех ребят, что прибежали к посольству Ясудо, приняли в Войско Зари, и они теперь такие же паладины. То есть рот никто из них гарантированно не раскроет, и это главное. Лишняя известность мне сейчас ни к чему.
Народ в столице праздновал неделю, но мы с ребятами уехали на третий день, сразу после коронации нового Императора. Грустно было расставаться с братом, но ничего не поделаешь – у него теперь своя жизнь. Все как договаривались: принц женился и отпустил своего джинна в закат. Ещё бы цепи снял, но это, к сожалению, не в его силах…
– Паломники, да… – голос Иоши оторвал меня от раздумий. Енот посмотрел на Эйку и ехидно поинтересовался: – А знаешь ли ты, паломница, что в храм Райдена-сама нельзя зайти, имея хоть какую-то растительность на теле? Так что придется тебя обрить…
– Я тебя сейчас сама обрею! – недобро нахмурилась девушка, когда до нее дошел смысл сказанных приятелем слов. – А то болтаешь много в последнее время. Или ты собрался вместе с Таро идти в храм? Не, ну ты скажи, и я быстро избавлю тебя от всякой растительности…
– Он бре-шет, – Нэко развернулась в воздухе и с укоризной посмотрела на тануки. – Расти-тель-ности не долж-но быть только на голове, но ёкай это пра-вило не ка-сает-ся!
– Значит, брить будем только его? – ничуть не смущенный этой отповедью, енот повернул голову и смерил меня задумчивым взглядом. – Он же не может сказать, что он ёкай, да и по дерьму вон гуляет, как самый обычный человек…
При приближении к Синему Лесу Иоши заметно занервничал и оттого много и не по теме болтал. Не знаю уж, в чем причина такого его состояния, но спрашивать точно не буду. Не хочу смущать. Нужно будет – расскажет сам, а если не нужно – так и по фигу.
– Все в порядке, братишка, – я улыбнулся и похлопал приятеля по плечу. – Уверен, что в храм меня пропустят и так.
Не ожидавший такого ответа енот смутился и, отведя взгляд, посмотрел в сторону города.
– Я тоже уверен, что тебя пропустят хоть как, но… не знаю… Неспокойно мне на душе. Вот уже три дня чувствую приближение смерти. Что-то страшное, но не знаю что – и оттого не нахожу себе места.
– А что конкретно ты чувствуешь? – я переглянулся с Эйкой и тоже посмотрел в сторону города. – Где это «страшное» нас ждёт?
– Не знаю, – Иоши покачал головой, – но в Муцу нас никто не посмеет тронуть. Приняли Ёсида нового Императора или нет – дело десятое. Никто, даже сам Райден-сама, не захочет вызвать на себя гнев Солнцеликой богини. Темные или асуры в городе тоже вряд ли появятся. Райден-сама не Такэми, он их всех ненавидит и уничтожит при первой же возможности, но вот дальше – в ущелье Тивата – одна чернота. И Аокигахара ощущается как-то странно…
– Да, он прав, – подтвердила лисица. – Я почти не чувствую Синий Лес. Возможно, что-то притаилось в ущелье и блокирует весь Ментал…
– А ну, отставить панику! – я перевёл взгляд с Иоши на Эйку. – Мы ведь не за мухоморами в лес пошли? Так чего вы тогда хотите? Нас, конечно, будут встречать, и, конечно, придётся драться. Кто-то из вас в этом сомневался?
– Мухоморы… что это? – Иоши посмотрел на меня и поморщился. – Какие-то заклинания?
– Ну, можно сказать и так, – я усмехнулся и снова хлопнул приятеля по плечу. – Это грибы. Навроде мацутакэ, но немного другие. Если парочку сожрать, то такие заклинания в голове пойдут – закачаешься. Так что оба – хвосты пистолетами, и чтобы о плохом больше не думали! Оно нас и так найдёт…
– Пистолетами? Это как? – Эйка удивленно приподняла брови.
– Это как у кошек, когда у них хорошее настроение, – ответил я и… вляпался в очередную кучу дерьма.
Сука! Да сколько же можно?!
– Пис-то-летами… – промяукала Нэко и, облетев вокруг меня, изобразила правильное положение хвоста.
Я посмотрел на неё, и меня вдруг пробило на смех.
Не, ну а как по-другому? Идём тут, заморачиваемся, боимся какой-то черноты, что поселилась в ущелье Тивата. Герои, блин, древних легенд. Вчетвером вышли на битву с Владыкой Нижнего Мира. Не, этот червь огребет у нас по любому! Дерьма бы только на дороге было поменьше…
В Муцу мы зашли без каких-либо проблем. Молодой самурай, девчонка в накидке и худой крестьянин с пропитым лицом, в которого превратился Иоши, никакого беспокойства у стражи на воротах не вызвали. Храм Райдена тоже долго искать не пришлось. Он здесь что-то навроде Императорского дворца в Хейанкё – центральное здание города.
Четырехэтажное каменное строение с характерными гнутыми крышами по размерам не уступало московскому гипермаркету, и хрен его знает, сколько тут обитало монахов. Впрочем, какое мне дело? Язык-то, он и до Киева доведёт. Поэтому вряд ли я буду долго искать эту женщину. Маму… Это ведь она меня родила…
– Ждите здесь, – я указал ребятам на небольшой палисадник напротив входа на территорию храма и, пригладив на голове волосы, отправился в сторону больших дубовых ворот.
Не пропустят? Ну и хрен с ними! Пусть позовут мать, а с ней я могу поговорить где угодно. Главное, чтобы позвали.
В воротах дежурил десяток солдат во главе с тремя самураями. Рослые, наголо выбритые, в фиолетовых с белым накидках и эмблемами клана на правой части груди.
Ещё издали, судя по выражению лиц, я понял, что они меня не пропустят. Нет, во взглядах самураев не было ни ненависти, ни злости. Лишь легкое небрежение с толикой презрения. Так сытые породистые псы смотрят на приблудившуюся дворняжку.
Нет, понятно, что после долгого пешего перехода вид я имел нетоварный. Доспех запылился, плащ стал похож на грязную тряпку, гэта,[3] опять же, в коровьем дерьме. Однако все они прекрасно понимали, как может выглядеть человек, прошедший за день десяток ри. Но почему тогда так на меня смотрели?
Нестрижен и небрит? Ну, возможно… Только положить мне на их тонкую душевную организацию. Я не Райдену молиться пришел, а к матери. И попробуют только они ее не позвать!
За воротами просматривался просторный двор, посреди которого прямо напротив входа в храм высилась пятиметровая статуя бога.
Мощный широкоплечий мужик чем-то неуловимо напоминал Джеки Чана. В грозном, понятно, его варианте. В тяжелом латном доспехе и шлеме с высоким гребнем, Райден стоял, опираясь обеими руками на канабо, и тяжелым взглядом смотрел на входящих в храм посетителей.
У ног статуи бога, свернувшись, лежал зверь, очень сильно напоминающий того хорька из астрала, который, явившись в виде удара молнии, очень вовремя вразумил Ату. Райдзю – Иоши вроде говорил, что его зовут так? Он ещё за ухо меня укусил напоследок.
– Ты что-то хотел, самурай? – от созерцания статуи меня отвлёк низкий голос командира охраны. Мужик вышел вперед и, положив ладонь на рукоять тати, спокойно посмотрел мне в глаза. – В храм в таком виде мы тебя не пропустим. Райден-сама требует к себе уважения, а ты сейчас похож на бродягу. Помойся, остриги волосы и тогда уже приходи. В городе есть рёканы, там хватает купален.
– Мне не нужно в ваш храм, – я встретился взглядами с командиром охраны. – Я пришел к своей матери. Позовите ее, и мы поговорим здесь.
– К матери? – самурай нахмурился и покачал головой. – Если твоя мать служит в храме, ты опозоришь ее таким своим видом. Уходи и возвращайся, когда помоешься и острижешь волосы.
Он ведь мог меня не оскорблять, но, видимо, некоторых горбатых исправит только могила…
– Вот зачем ты нарываешься? – глядя в глаза самурая, со вздохом произнес я. – Думаешь, твой бог оценит это высокомерие? Думаешь, ему не наплевать на то, как я выгляжу? Или ты считаешь, что у тебя две жизни? А эти бойцы за твоей спиной смогут чем-то тебе помочь?
– Да ты никак угрожаешь мне, щенок?! – криво усмехнувшись, прорычал командир охраны и рванул из ножен свой тати.
Я усмехнулся ему в ответ, и в этот момент мир утонул в серебристо-фиолетовой вспышке. Как тогда в астрале… Такой же искрящейся и такой же безумно красивой. Землю под ногами тряхнуло, по ушам ударил грохот громового раската, и я почувствовал легкое покалывание у себя на щеке.
Повернул голову, улыбнулся и осторожно провел ладонью по шерстке искрящегося хорька, который непонятно как оказался на моем левом плече.
Он снова пришел, когда мне угрожала опасность…
Ошеломленный явлением спутника бога, командир охраны отшатнулся и неверяще выставил перед собой левую руку. Затем упал на колено и, низко склонив голову, пробасил:
– Прости, господин, я не знал…
Солдаты повторили жест командира, а у меня в голове раздался негромкий печальный голос:
– Пойдем, Таро, я отведу тебя к твоей матери.
Произнеся это, Райдзю спрыгнул на землю и, задрав хвост, пошел ко входу в храм. Я пожал плечами и двинулся следом: мимо коленопреклоненных солдат, в повисшей над площадью тишине.
Никто меня остановить не пытался. Монахи и прихожане при виде спутника бога бледнели и низко кланялись. Кто-то падал на колени, кто-то начинал громко молиться, а я шёл за Райдзю и пытался понять, почему в его голосе прозвучала печаль.
Что-то не так с матерью? Она меня не узнает? Не примет, когда увидит, что в тело ее сына подселили другого?
При этом меня не покидало чувство какой-то щемящей грусти.
Так бывает, когда ты возвращаешься домой после очередной командировки в пустую квартиру.
Мамы не стало в пятнадцатом, но здесь-то почему такое же чувство? Мы же сейчас идём к ней?
Гребаное раздвоение личности! Я ведь уже своё отгрустил. Но тот мальчишка… он ведь во мне. Его дух не успел покинуть тело до моего «вселения». Эйка же говорила… История повторяется? Но здесь же мама жива! Так какого, блин, хрена?! И, черт! Я ведь даже не знаю ее имени!
– Ее зовут Айяно Акали, – без труда прочитав мои мысли, прошептал в голове Райдзю. – Двадцать четыре года она была старшей дзинсу твоего отца. Скоро она уйдёт, но вы успеете попрощаться…
«Старшей дзинсу отца?! – я буквально охренел от свалившейся на голову информации. – Получается, отцом погибшего мальчишки был Райден?! Черт! А ведь это многое объясняет! Кто бы ещё мог вырвать парня из лап Аби и отправить его через полстраны на склон горы Ума! Что?! Что ещё он сказал?! Моя мать настоятельница этого храма – и она умирает? Так вот откуда взялась в его голосе эта печаль…»
Пока я приходил в себя от услышанного и пытался уложить все это в голове, Райдзю пробежал мимо алтаря, стоящего в центре главного зала, и повернул налево – на лестницу.
Наверное, стоило сказать ему, что я совсем не тот Таро, но он, скорее всего, это знал и так. Лучше я скажу это ей… В мире, где нет окончательной смерти, людям не стоит врать даже во благо. Особенно тем, кто долго стоял рядом с богами…
Следуя за спутником бога, я поднялся на четвёртый этаж и, пройдя по широкому коридору, зашёл в просторную комнату, в которой находилось семеро лысых монахов в фиолетово-белых кашаях. Они молча стояли вокруг циновки, на которой лежала невысокая женщина лет пятидесяти…
Айяно Акали… мама…
Без сознания. Кожа – неестественно бледная, рот приоткрыт, тело трясёт в лихорадке. Я не большой спец в лечении, но было видно, что она умирает. А эти семеро… Они просто стояли… Никто не пытался помочь. Просто пришли попрощаться со своей настоятельницей…
На звук моих шагов мужчины обернулись. Двое нахмурились и, очевидно, хотели что-то сказать, но тут заметили спутника бога…
Наверное, при других обстоятельствах меня бы позабавили их отвисшие челюсти, но не сейчас…
Райдзю тем временем выбежал в центр комнаты и мысленно произнёс:
– Оставьте нас, братья. Мы с Таро её проводим…
После этих его слов на вытянувшихся лицах монахов появилась тень узнавания. Они, вероятно, вспомнили мальчишку, которого пятнадцать лет назад украли твари из Нижнего Мира. И командир охраны на воротах не прав. Никого я тут не позорю! Уйти от чудовищ и вернуться назад самураем смог бы не каждый!
Вот и пусть помнят, что Айяно Акали родила достойного сына!
Монахи два раза просить не заставили. Поклонились Райдзю и, скользя по мне удивленными взглядами, вышли из комнаты.
– Пойдём, Таро, – спутник бога встретился со мной глазами и побежал к циновке, на которой лежала умирающая. Я тяжело вздохнул и, подойдя к матери, опустился возле неё на колени.
Она была очень красивой… даже сейчас, но… черт… какое это уже имеет значение?
В голове все смешалось. Тот Таро, что во мне – ее настоящий сын, – рвался наружу. Нет, он не пытался контролировать тело. Он просто скорбел, и мне стоило огромных усилий, чтобы не разрыдаться.
Нет, я пока не могу! Должен сказать… Она должна знать, что с нами двоими случилось… Не знаю, зачем мне эта откровенность, но чувствую, что по-другому нельзя… Мог бы просто смолчать, но…
– Сейчас… – прошептал Райдзю и по-кошачьи подлез под руку матери.
Секунд десять не происходило ничего, но затем ее тело перестало трясти. Рука шевельнулась, Айяно Акали открыла глаза, медленно повернула голову, и наши взгляды встретились.
Она смотрела на меня какое-то время, видимо, не до конца ещё придя в себя. Может быть, просто не узнала, но…
– Сынок… – наконец тихо прошептала она и, сев, положила ладонь мне на запястье.
С трудом проглотив подкативший к горлу горький комок, я опустил взгляд и покачал головой.
– Да… это я и не я… Понимаешь, так случилось, что твой сын, он…
– Я знаю, кто ты, – сжав мне запястье, неожиданно прошептала она. – А ещё я знаю, что мой настоящий сын был обречён. Проклятая страница Книги Начал… Таро могло спасти только чудо. Явление героя… Шанс был невелик, но ты все же пришел и смог выжить! А я… Я вижу его в тебе. Теперь он тоже герой, и я чувствую, что он счастлив.
В этот момент сидящий во мне мальчишка прорвался наружу. Я прошептал: «Мама!» – и уткнулся лбом ей в плечо, чувствуя, как по щекам текут холодные слёзы.
– Спасибо, что пришел… – нежно проведя ладонью по моим волосам, прошептала она. – Я счастлива, что ты жив, и теперь могу спокойно уйти. Твой отец… Он уже ждёт…
Одновременно с этими ее словами небо за окном потемнело. Так, словно налетел ураган. В следующий миг черноту прорезали ветвистые росчерки молний. По ушам ударили громовые раскаты. Тело матери дернулось в моих руках и обмякло. Все…
Сука! Ну почему так?!
Глава 2
Я еще какое-то время держал маму в объятьях, затем положил на циновку и бережно прикрыл ей глаза. Душу рвало от тоски. Это же несправедливо! Неправильно! Найти мать и сразу же ее потерять… А она ведь моя настоящая мама… Как и та, что умерла на Земле…
Все это время меня глодало чувство какого-то иррационального стыда. Да, я не виноват, что мой дух вселился в тело этого мальчика. Меня ведь никто и не спрашивал. Просто очнулся в теле и… Именно поэтому меня так тянуло сюда. Хотел рассказать ей обо всем… О том, что моей вины в произошедшем нет. Попросить прощения, но… она всего парой фраз перевернула все с ног на голову. Успокоила… Как и должна настоящая мать. Я больше не чужой… я ее сын! Теперь можно жить дальше, но отчего же так черно на душе?
Вытерев рукавом слезы, я перевел взгляд на Райдзю, который молча сидел у ног матери, и отстраненно спросил:
– Почему она умерла?
Услышав вопрос, зверек некоторое время смотрел мне в глаза. Затем подбежал, сел рядом и мысленно пояснил:
– Чуть больше месяца назад возле Хаконэ – города, что стоит у входа в ущелье Тивата, – произошел прорыв из Нижнего Мира. Полтысячи неживых выбрались из-под земли и направились в город. А там – совсем небольшой гарнизон. Райден-сама почувствовал, что за прорывом стоит Ба-Леф, и мы с ним отправились туда, чтобы остановить онрё и покарать обнаглевшего Темного Князя. Пока мы гонялись за ублюдком и изгоняли неживых, в Муцу проник Хар.
Владыка Отложенной Смерти атаковал храм одним из своих проклятий, и, если бы не Айяно-сама, здесь бы не выжил никто. Твоя мать, Таро, защитила людей, отразив атаку Темного Князя, но себя сберечь не смогла. Часть проклятия легла на нее, и выжить после такого было нельзя. Две декады она держалась, но потом слегла и… – Райдзю поджал уши и опустил взгляд. – Я не давал ей уйти. Знал, что ты обязательно заедешь сюда. Она должна была увидеть перед смертью своего сына… Слишком долго тебя ждала…
«Как-то все непонятно и через задницу, – думал я, слушая рассказ спутника бога. – Вот почему Райден не забрал своего сына еще тогда? Хотя… Сущее, да… Страница из Книги Начал, о которой она говорила. Мальчик должен был погибнуть в любом случае, а выжить он мог только там. Боги тут, увы, не всесильны, и это, наверное, хорошо. Сын Айяно Акали во мне, и мы оба живем! А наша мама ушла счастливой…»
– Зачем Темным Князьям понадобилось атаковать этот храм? – спросил я, глядя на погрустневшего спутника бога. – Какой в этом был смысл?
– Почти три сотни боевых заклинателей на пороге Великой Войны – это немало, – подняв на меня взгляд, ответил Райдзю. – Но цель, скорее всего, была в другом. Ба-Леф с Харом хотели максимально ослабить твоего отца. Ведь он единственный, кто может прийти по зову Великого Древа. Главная цель Сэта – Аокигахара. Если он уничтожит Синий Лес, Рюдзин уже никогда не проснется…
– А что там сейчас, в Лесу?
– Не знаю, – хорек покачал мордочкой. – Аокигахара закрыта, но, если нас позовут, мы придем обязательно!
– Ясно… – я покивал, поднялся на ноги и со вздохом добавил: – Хар подох! Мы с Владыкой Пепла отомстили за ее смерть! У Сэта остались только Сегет и Ба-Леф.
– Я знаю, самурай, – Райдзю искрящимся росчерком взобрался ко мне на плечо. – Не грусти, твой отец о ней позаботится. Если этот мир сохранится, то когда-нибудь вы увидитесь снова. Главное, сделай то, что все от тебя ждут!
– Да… – я кивнул и пошёл к лестнице.
Пройдя мимо расступившихся монахов, спустился на первый этаж и направился к выходу. Оказавшись на улице, подошёл к изваянию Райдена, остановился, посмотрел на Райдзю и вздохнул:
– Ну, прощай. И спасибо за помощь…
– Да… – прошептал спутник бога. – Молния с тобой, самурай! Прощай…
В следующий миг мир утонул в ярко-фиолетовой вспышке. Только в этот раз все было немного не так. Внезапно «проснувшийся» оберег ожег грудь холодом, затем потеплел, и от него по всему телу пробежала волна электричества. Я не знаю, как по-другому такое назвать. Очевидно, уходя, спутник бога добавил что-то в подарок богини. Молния со мной… Ну да… и теперь хоть понятно, откуда она взялась…
Поклонившись статуе отца, я ударил себя кулаком в грудь, обернулся и пошёл к раскрытым воротам. Кивнув на прощание солдатам, вышел с территории храма и направился к палисаднику.
Иоши, Нэко и Эйка обнаружились там, где я их и оставил. При моем приближении Эйка выступила вперёд и осторожно поинтересовалась:
– Что произошло, Таро? Тут только что творилось такое… Мы думали, ты чем-то прогневил бога, и…
– Ага, – выдохнул за спиной лисицы тануки. – Тут молнии били так, что с меня чуть вся шерсть не осыпалась. А то бы тоже можно в храм сразу – не признаваясь, что ёкай… И ты когда говорил, что туда пройдёшь, не уточнил, как это случится. В тебя же молния ударила так, что монахи обгадились. Ты предупреждай в следующий раз, а то ведь и мы вместе с монахами…
– Таро?! – лисица нахмурилась. – Почему ты молчишь? У тебя такой вид, что…
– Мама умерла, – со вздохом пояснил я. – Она знала обо мне. Что я в теле её сына. Что мы с ним вместе… Что он тоже жив. Сказала, что так и должно было случиться. А отец… Он просто ее провожал…
– Отец?! – Иоши нахмурился. Посмотрел на Эйку, потом снова на меня и растерянно произнёс. – Твой отец Райден-сама?!
– Да, – кивнул я. – А мама была его старшей дзинсу. Хар атаковал этот храм месяц назад. Она защитила всех, но себя не смогла. Сегодня её не стало…
– Мне очень жаль… – Эйка тронула меня за рукав. – Но что нам теперь делать?
– Да то же, что и раньше, – пожал плечами я. – Подозреваю, что Сущее запрещает отцу ко мне приближаться. Поэтому он отправил ко мне своего спутника. От Райдзю я узнал, что недалеко от Хаконэ месяц назад случился прорыв Тьмы. Райден-сама уничтожил вторгшихся онрё, но, думаю, там до сих пор все загажено.
– Вон оно что, – со вздохом покачал головой енот. – Очевидно, эту мерзость мы с Эйкой и чувствуем.
– Да, наверное, – я покивал. – В общем, планы такие: сначала зайдём в один из местных рёканов. Отмоемся, закупим еды и сразу выдвигаемся к храму Крылатого. В Хаконэ за лошадьми заходить не будем: они нам уже не понадобятся, поскольку из ущелья Тивата мы сразу же пойдём в Аокигахару. Райдзю сказал, что там сейчас неспокойно и нам нужно успеть. Все, пошли. По дороге расскажу все что знаю.
Я оглядел серьёзные лица ребят, вздохнул и, выйдя на площадь, направился в сторону ближайшей гостиницы.
– А-оки-га-ха-ра, – напевно промяукала Нэко и, обогнув меня, улетела вперёд.
Муцу мы покинули в этот же день, ближе к вечеру. Ёкай никогда не останутся под крышей, имея альтернативой ночевку в лесу. Да и оставаться в городе смысла не было никакого. Ведь чем быстрее мы выйдем, тем быстрее дойдём.
Помыться и поесть заняло всего пару часов. Пока Иоши с Эйкой закупали еду, я вышел на улицу и подарил свой плащ какому-то мужику, а потом в лавке напротив купил себе новый – светло-коричневый. Стирать одежду времени не было, да и в осенний лес лучше идти в таком. Конечно, не хаки, но хоть какая-то маскировка. Впрочем, все это ерунда. Я ни от кого не собирался там прятаться.
К ущелью Тивата мы прибыли этой же ночью. Нет, так-то от Муцу до Хаконэ целых два дневных перехода, но, когда мы остановились на ночлег в небольшой роще возле дороги, Эйка вдруг почувствовала местного ками. Хозяин Леса, или кто он там был, без проблем выписал нам подорожную, и мы, не задерживаясь, двинули к ущелью через астрал.
Всего три «шага» – и на месте.
Переход вывел нас к изломанным скалам, на берег довольно широкой реки, текущей из глубокой горной долины. С десяток корявых деревьев по берегу, небольшой городок в двух километрах левее, сосны на склонах, и яркое блюдце луны. Ночью все это выглядело достаточно мрачно, но в целом – горы как горы. Сколько их я уже повидал…
Ширина ущелья на входе – метров триста, не больше. По бокам – отвесные скалы высотой с московскую девятиэтажку, дно завалено обломками камней и далеко не просматривается. Река спокойная, а значит, уклон небольшой. На первый взгляд – ничего особенного, но, как бы то ни было, ночью мы туда не пойдём. Все вымотаны до предела, и необходимо как следует выспаться.
– Вон она, эта мерзость, – голос Иоши оторвал меня от осмотра местности. Енот перекинулся в зверя, оскалился и указал в сторону ущелья лапой. – Там был прорыв. Неподалеку от входа в ущелье. А эти идиоты, – он посмотрел на город, – даже не удосужились собрать кости и провести ритуалы!
– И что? – пожал плечами я. – Это их город. Пусть они сами тут разбираются, а мы давайте уже поспим. День завтра будет нелегкий.
– Но здесь ночевать опасно, – енот перевел на меня взгляд. – Онрё могут вернуться!
– Я думаю, Нэко очень обрадуется их визиту.
– Нэко? – енот непонимающе нахмурился, посмотрел на зависшую в воздухе кошку, затем выдохнул и покачал головой. – Ах да, конечно… но все равно пойдемте под деревья. Там мы будем чувствовать себя спокойнее.
– Хорошо, – я кивнул и направился к растущему неподалеку лесу.
Утром погода испортилась. Солнце скрылось за свинцовыми тучами, заметно понизилась температура, и дно ущелья затянул густой грязно-серый туман. Там и так-то ничего не просматривалось, а теперь были видны только верхушки самых больших камней, которые торчали над колышущейся взвесью, похожие на подводные рифы.
Я проснулся, как обычно, последним. Стряхнул с промокшего плаща налипшую траву, вытер им физиономию и присоединился к ребятам, которые уже разложили на подстилке еду. Настроение было не так чтобы очень, поскольку всю ночь мне снилась какая-то непонятная хрень.
Три крылатых урода сидели возле горы гниющих трупов и по очереди кидали на землю фишки, навроде тех, что были у Хозяйки в Мрачном лесу. Я понимал, что это мне снится, но проснуться не мог. А они кидали фишки и хихикали, иногда указывая на меня своими сухими руками.
Понимая, что такое мне просто так присниться не может, я за завтраком рассказал ребятам об этом сне, но они ничего прояснить не смогли. Эйка только вспомнила, что в Нижнем Мире есть какие-то твари, способные являться людям во снах и насылать проклятия, но как они выглядят, лисица не знала.
Мне проклятия не страшны, так что можно особо не париться. Впрочем, это может быть кто-то другой, но гадать смысла нет и расслабляться тоже не стоит. Хотя расслабишься тут, как же…
Когда мы закончили с завтраком, Эйка убрала остатки еды в сумку, посмотрела на меня и, кивнув на ущелье, поинтересовалась:
– Ты ведь не знаешь, где конкретно находится храм Нактиса-сама?
– Нет, – покачал головой я. – Но вряд ли мы пройдём мимо него. Я видел главный зал этого храма во сне. Он круглый, большой и никак не меньше того, что в святилище Милосердной. Пятнадцать лет назад, когда твари похитили мальчика у матери, они притащили его туда. Я же вам это рассказывал.
– Да, я помню, – лисица кивнула. – Но ущелье Тивата очень большое. Зная, кто ты такой, наши враги могли разрушить храм или скрыть его от чужих взглядов. Им ведь такое по силам.
– И что ты предлагаешь?
– Думаю, Госпожа могла бы помочь, – кицунэ пожала плечами. – Если ты её позовёшь…
– Нет! – я жестом остановил девушку. – Девятихвостую я позову только тогда, когда буду на месте. Её могут почувствовать твари из Нижнего Мира.
– Но твой отец… Он же контролирует это ущелье.
– Да, – согласился я. – Но он не может мгновенно отреагировать на угрозу, иначе мама была бы жива. Я не опасаюсь засады – никакие твари нас там не ждут, но, почувствовав Хону-сама, они придут обязательно. Мальчика тащили сюда двое суток, но Райден-сама появился только в самом конце. Возможно, так и было задумано, но я не хочу рисковать. Придём на место – позову, быстро достану обломок клыка, верну богиню в мир, и пусть они все приходят.
– Пожалуй, ты прав, – лисица согласно кивнула. – Мы сами найдём этот храм. Времени у нас предостаточно.
– Ну тогда пошли уже? Чего тут сидеть? – Иоши подхватил сумку, легко поднялся с земли и посмотрел на меня. – Раньше залезешь, быстрее засунешь. Так ведь в той твоей присказке говорится?
– Нет, немного не так, – с улыбкой покачал головой я и тоже поднялся на ноги. – Впрочем, смысл ты уловил верно.
Я подмигнул приятелю, поправил ножны на поясе и первым пошёл к ущелью Тивата.
На входе в ущелье, возле дороги, гнили обломки крестьянской телеги. Возле них на камнях были разбросаны лошадиные кости, большинство из которых кто-то разгрыз. Видя это безобразие, Иоши хмуро оскалился, но ничего говорить не стал.
Возмущаться не имело смысла. Если горожане не убрали останки онрё, то уж насчет лошадиных костей заморачиваться точно не будут. Впрочем, я не думал, что все в городе такие тупые. Подозревал, что у них там просто нет никого, кто мог бы провести обряд очищения. Тут ведь не каждый монах может справиться. Наверное, специалиста по подобным вещам можно отыскать в Муцу, но там сейчас и без того хватает забот.
Впрочем, это только предположение. Возможно, всему виной обыкновенная бюрократия из серии: местные послали запрос, но решение об отправке нужного заклинателя могла принять только настоятельница, а она была при смерти. Ну или жителям Хаконэ просто положить на всю эту мистическую чушь. Если онрё поднимутся – снова придёт отец и всех их снова положит. Раз так, чего тут, собственно, париться?
Вблизи туман оказался не таким густым, и дорога просматривалась метров на сто. Наваленные повсюду камни серьезно мешали обзору, но в компании с тремя сильными ёкай можно было особо не напрягаться. О любой опасности они предупредят заранее, но мое вмешательство все равно вряд ли понадобится. Всех неживых мгновенно развоплотит Нэко, ну а с обычными хищниками ёкай разберутся без особых проблем. Хотя, конечно, совсем уж расслабляться не стоит.
Дорога петляла между каменных глыб, и, судя по её состоянию, местные тут появлялись нечасто. Оно и понятно. За ущельем крупных людских поселений нет. В дневном переходе граница Синего Леса, куда простых смертных без приглашения никто не пропустит. Впрочем, желающих попасть в Аокигахару найдётся немного. Слишком опасные там водятся хищники. Ёкай они не страшны, а обычного человека сожрут за милую душу.
– За следующим камнем направо! – голос идущего впереди енота выдернул меня из раздумий. – Таро, иди прямо за мной, нужно обойти эту мерзость.
За камнем обнаружилась площадка размерами с футбольное поле, на которой не наблюдалось ни одного крупного камня. Всю открывшуюся местность изрыло воронками, как после плотного обстрела из 2Б23[4], и нетрудно было догадаться, что именно здесь произошло. Впрочем, никаких костей я не увидел – только оплавленные дыры в земле, разбитые камни и полное отсутствие какой-либо растительности. Жуткая картина проявления божественной мощи. Может быть, и я когда-нибудь так научусь?
– Никто тут уже не поднимется, – окинув взглядом площадку, негромко произнесла идущая рядом лисица. – По крайней мере из тех, кто сюда приходил.
– Да, ты права, – кивнул идущий впереди Иоши. – От онрё осталось только облако мерзости, но все равно пойдем отсюда быстрее. Мне страшно на такое смотреть.
– Тут странно другое, – снова подала голос лисица. – Я совершенно не чувствую ками ущелья. Возможно, он просто не хочет показываться, но…
– Слушай, хватит уже наводить жути, – обернувшись, хмуро буркнул енот. – У меня и так шерсть на загривке от страха шевелится. В прошлый раз, когда я не чувствовал Хозяйку горы, мы с Таро чуть-чуть не погибли. И здесь вот такие же ощущения…
– Да успокойтесь вы уже, – со вздохом произнес я. – Нам храм нужно найти, не забыли? Вот его и ищите, а ками пусть ищет кто-то другой.
Нет, сам я тоже не испытывал ни малейшего позитива, но загоняться не видел смысла. У нас ведь всего один вариант. Нужно вернуть в мир Хону и Нактиса. Поэтому, ной не ной, с подводной лодки убежать не получится. Девятихвостая в нашу последнюю встречу попросила позвать её в храме бога Луны, и мы найдём этот храм, чего бы это ни стоило. Ну а есть в этом ущелье ками или он куда-то сбежал, мне, в принципе, параллельно. Мешать нам он точно не станет.
Во всем этом странно другое. У всех моих знакомых богов святилища находятся в городах, а тут – топай в задницу мира до посинения. Хотя… Нактис же был богом и людей, и ёкай, вот его храм и поставили где-то посередине. Чтобы и те могли посетить, и другие. Так что нечего тут удивляться.
В ущелье было тихо. Лишь скрипели под ногами мелкие камни да где-то справа изредка плескала рыба в реке. Никакой живности тут не было видно, не слышалось пения птиц. Оно и понятно… Все живые существа очень хорошо чувствуют Тьму и стараются держаться от неё подальше. Тут, у входа в ущелье, нескоро ещё кто-нибудь заведётся, а я… опять не о том думаю. Вот что мне стоило узнать у Райдзю, где находится храм? Хотя… в том состоянии мне было совсем не до этого.
– Слушай, а насколько большое это ущелье? – поинтересовался я, скосив взгляд на идущую рядом лисицу. – Меня интересует длина.
– Не знаю, – покачала головой девушка. – Ни я, ни Иоши здесь никогда не бывали. Мы покидали Аокигахару через Южный лес, и…
– Четыре ри у него длина, – не оборачиваясь произнёс тануки. – Я узнал об этом в столице. Скоро ущелье расширится, и храм стоит поискать там.
Собственно, так и случилось. Примерно в четырёх километрах от входа мы прошли рукав, из которого вытекала река, дальше стены разошлись – и ширина долины увеличилась втрое.
Выглянувшее из-за облаков солнце осветило мрачные скалы, туман исчез, и настроение поползло вверх. Эта часть ущелья гораздо больше походила на те горы, в которых я когда-то бывал. Нет, камней особо меньше не стало, но здесь хотя бы росли трава и деревья. В небе появились птицы, где-то вдалеке завыл волк.
Если Иоши в столице не обманули, то до конца ущелья осталось не больше трёх ри, и нам нужно осмотреть двенадцать квадратных километров горной долины. На самом деле это не так-то и много.
– Так, давайте направо, – оглядевшись, произнёс я. – Пройдём вдоль скал, а потом, если что, вернёмся по другой стороне.
– Ты что-то почувствовал? – обернувшись, поинтересовался Иоши.
– Нет, – покачал головой я. – Но так проще искать. Пройдём до конца ущелья, вернёмся обратно по левой его стороне и, если ничего не найдём, прогуляемся по центру. Долина, в принципе, и так неплохо просматривается, и крупное строение мы не пропустим, но если эти твари разрушили храм и сравняли его с землей, издали мы его вряд ли заметим.
Мы прошли вдоль изломанных скал еще около трёх километров, когда идущая впереди Эйка, зайдя за очередной каменный выступ, мысленно произнесла:
– Вижу руины!
Читать бесплатно другие книги:
