Ложное обвинение Чейз Джеймс

Глава 4

Они вывели меня из зала и повели по каким-то коридорам и лестницам. Наконец мы остановились у обитой кожей двери.

Коротышка распахнул ее, и от сильного толчка сзади я влетел в ярко освещенную комнату.

Чьи-то руки подняли меня на ноги, торопливо ощупали и извлекли на свет Божий пистолет.

– Эта крыса вооружена?! – услышал я чей-то голос.

Сзади меня, у дверей, устроились мои конвоиры в самых непринужденных позах. Я оглядел комнату. Передо мной был стол, освещенный мощной лампой дневного света, висевшей под потолком, еле просматриваемым за сизым дымом. На столе стояла пепельница, полная окурков. Двое мужчин за столом с интересом рассматривали меня. Один из них был знакомый уже мне Рон.

– Ну вот мы и встретились, – сказал Рон. На его лице блуждала бессмысленная улыбка.

– Что здесь происходит? – спросил я, стараясь казаться невозмутимым.

– Сейчас мы тебе объясним, дружок, – сказал мужчина, который сидел рядом с Роном.

У него была седоватая шевелюра, но выглядел он лет на тридцать. Красивое лицо украшала черная нитка усов, а когда он разговаривал, то обнажал ровный ряд зубов удивительной белизны. В руках он держал медицинский скальпель.

– Садись, – приказал мне Рон, указывая на кресло перед столом. – Только не вздумай делать глупостей. Ты их и так достаточно наделал.

Я сел и уставился на них, ожидая продолжения разговора.

– Так ты ищешь Джека Холидея, дружок? – спросил красавчик.

– Может быть, да, а может быть, и нет.

– О, наш дружок, кажется, пошел на попятную, Рон. Он, наверное, наложил в штаны при одном только виде нашего малыша.

– Закрой свою вонючую пасть, сволочь, – спокойно сказал я.

Его лицо побагровело, гримаса скривила рот. Он сделал едва заметный жест рукой. В тот же миг коротышка скрутил мне руки, а верзила начал бить меня по животу своими чугунными кулаками. Я повис на руках коротышки, приподнял ноги и из последних сил пнул ими верзилу в пах. Он с мучительным стоном рухнул на кресло, грозя раздавить его тяжестью своего тела. Скорчившись от боли, он прижал руки к ушибленному месту.

Коротышка не успел даже опомниться, как я перекинул его через себя, и он грохнулся на пол, как мешок с песком. Этот подонок не сделал ни малейшего движения, чтобы подняться с пола, и остался лежать, раскинув руки. Он не имел ни малейшего представления о дзюдо, которым нас столько пичкали в школе десантников.

Я направился было к тем двум за столом, чтобы учинить им расправу, но Рон, мгновенно сориентировавшись, направил мне в грудь револьвер. Гибнуть в расцвете лет в мои расчеты не входило, а что Рон может пустить в ход оружие, не вызвало у меня ни малейшего сомнения.

– Ладно, – вздохнул я. – Ваша взяла.

– Я в этом и не сомневался, – осклабился Рон.

Странно, но эта усмешка сделала его похожим на нормального человека.

– Что вам от меня нужно? – спросил я.

– Мы это и хотели выяснить, – сказал красавчик. – Но вы стали буянить.

– Неправда, – запротестовал я. – Меня стали обзывать, а это мне не очень нравится. Я согласен поговорить с вами, но только без общества этих горилл.

– Я думаю, что это можно устроить, – сказал Рон. – Только не думай, что ты сможешь этим воспользоваться.

Именно на это я и надеялся, но ничего не сказал.

Верзила наконец поднялся с кресла и, все еще кривясь от боли, проговорил:

– Босс, можно я над ним немного поработаю? Он у меня быстро заговорит.

– У тебя еще будет такая возможность, если мы не договоримся, – сказал Рон. – А пока забирай Кида и побудь за дверью. Будьте наготове. Может быть, тебе скоро придется побеседовать с этим джентльменом.

Верзила помог пришедшему в себя коротышке Киду подняться с пола, и они покинули комнату.

Рон спрятал пистолет в карман, а красавчик встал из-за стола и прошелся по комнате.

– Ты ищешь Джека Холидея, не так ли? – спросил он.

– Верно, – кивнул я.

– Ты сказал моему другу Рону, что у тебя намечается с ним какое-то дело.

– Это был просто предлог.

– В этом я не уверен, – сказал красавчик, прохаживаясь по комнате. – Сначала скажи, что ты знаешь о Джеке и где ты с ним снюхался. А потом расскажешь, что тебе от него нужно. Это все.

– Сначала вы мне объясните, что натворил Джек Холидей и почему мне нельзя с ним увидеться.

Рон хихикнул, но красавчик строго посмотрел на него, и тот смолк. Присев на краешек стола, седоватый сказал:

– Увидеться с ним нельзя по той простой причине, что он мертв. Ты разве не читал об этом в газете?

– Читал.

– Что у тебя к нему за дело? – вдруг резко спросил Рон.

– Это касается только нас двоих.

– Вот что, парень, – сказал красавчик. – Если ты будешь упорствовать, то выйдешь отсюда только вперед ногами. А теперь подумай.

Я встал с кресла, походил по комнате и достал из кармана сигарету. Рука Рона легла на револьвер под столом, но я лишь ухмыльнулся.

– Если я отсюда не выйду, то через некоторое время кое-кто сделает вам маленькое кровопускание. Вы не подумали об этом.

– Я так и думал, – сказал красавчик. Потом, обращаясь ко мне, добавил: – Ты человек из Нью-Йорка, но не думай, что он выручит тебя, он сам глубоко завяз в своем Нью-Орлеане…

– Разве? – удивился я.

Красавчик кивнул.

– Его парней обложили со всех сторон, и скоро с ними будет покончено. Но если ты будешь хорошо себя вести и кое-что расскажешь нам, я возьму тебя к себе. Уж очень мне понравилось, как ты обработал Тедди и Кида.

Я прикурил от спички и снова сел в кресло. Закинув ногу за ногу, я сказал:

– Я бы с удовольствием пошел к тебе, но у меня есть свой босс. Я прибыл в Штаты только три дня назад с Ближнего Востока. Мне поручено найти Холидея и рассчитаться с ним. Я действую от лица нашего синдиката. Он нас кое в чем надул.

Красавчик недоверчиво посмотрел на меня.

Я усмехнулся, достал из кармана воинское удостоверение и кинул его на стол.

– Я служил во Вьетнаме. И если ты разбираешься в драгоценностях…

Я достал из кармана один камешек, который всегда носил с собой как талисман.

Красавчик взял его в руки и стал внимательно рассматривать. Потом, перегнувшись через стол, достал из ящика лупу и снова принялся рассматривать камень.

– Все верно, – наконец сказал он. – Неотшлифованный бриллиант из Лаоса. И много их у тебя?

– Достаточно, чтобы купить это паршивое заведение, – нагло врал я. – Надеюсь, ты, парень, понимаешь, что не стоит тебе совать нос в наши дела.

Красавчик медленно кивнул. Он, вероятно, как и я, был достаточно наслышан о зверствах китайской мафии и решил не вмешиваться в это дело.

Я подождал, пока они свыкнутся со своим новым положением, и сказал:

– А теперь, если вы не возражаете, я задам вам несколько вопросов.

– Меня зовут Жюльен, – сказал красавчик. – Теперь спрашивай.

– Что у вас за дела с Холидеем?

Красавчик переглянулся с Роном. Я заметил это и добавил:

– Сотрудничество – это одна из форм бизнеса. Я не собираюсь перебегать вам дорогу. У меня свои дела.

– Четыре дня назад, – сказал Жюльен, – нам кто-то позвонил и предупредил, что если мы не найдем Холидея и не выдадим его звонившему, то это лицо прикроет наш бизнес. Причем были приведены такие убедительные доводы и доказательства, что можно было с уверенностью сказать, что звонивший это сделает…

– А что это за бизнес? – перебил я его.

– Какая разница, – ответил Жюльен.

– А все-таки? Вы же знаете, чем занимаюсь я. В честной игре партнеры должны быть откровенны.

– Это не важно, – вдруг огрызнулся Жюльен, и я понял, что настаивать не стоит. Он же, успокоившись, продолжал: – Тот, кто звонил, предложил нам пятьдесят тысяч долларов за голову Холидея. Двадцать тысяч мы получили на следующий же день в качестве задатка.

– Кто звонил: мужчина или женщина?

– Мужчина. Наверняка мужчина, голос грубый и много жаргонных словечек.

– Как вы с ним свяжетесь, если поймаете Холидея?

– Он будет звонить каждые семь дней, в семь вечера.

– Значит, следующий звонок через три дня, – констатировал я.

Теперь нужно было уносить отсюда ноги, пока не начались новые расспросы.

Я встал.

– Ну что ж, рад, что наши цели совпадают. Прошу вас только об одном: если вы поймаете Холидея раньше меня, предоставьте его на часок мне… а? В свою очередь, заверяю вас, что я передам Холидея вам, если мне повезет раньше.

Жюльен, казалось, был удовлетворен.

– Если понадобится моя помощь, – сказал он, – обращайтесь не стесняясь.

– Непременно, – ответил я.

Красавчик встал и подошел к двери. Отворив ее, он впустил Кида и Тедди.

– Это мой друг, – проговорил он, указывая на меня. – Запомнили?

Оба кивнули.

– Отдайте мой пистолет, – напомнил я.

Жюльен кивнул, и коротышка протянул мне мой пистолет. Я спрятал его в карман и, сделав рукой салют, очень походивший на жест, который употребляют, когда грозят кому-нибудь кулаком, удалился.

Когда я в последний раз обернулся, то поймал на себе настороженный взгляд четырех пар глаз.

Было что-то около десяти, и я вспомнил, что у меня свидание с девушкой из гардероба. У ближайшего зеркала я поправил прическу и привел себя в порядок.

После этого я спустился вниз.

Моя знакомая как раз сдавала смену, и, когда она вышла из-за конторки, я подошел к ней сзади и сказал:

– Вы еще не забыли меня, моя прелесть?

Она обернулась, и я заметил промелькнувшую в ее глазах тревогу, но затем она сразу же исчезла, и девушка улыбнулась.

– То же самое я подумала о вас.

Здесь надо заметить, что после всех треволнений весь хмель от выпитого за день из моей головы улетучился, и моя душа настойчиво требовала опрокинуть в пересохшее горло стаканчик-другой шотландского виски, в чем я чистосердечно признался моей новой знакомой.

– Здесь наверху есть бар, – сказал я.

Она скривила очаровательную гримаску, и я поспешил исправиться:

– Но с такой девушкой, как вы, было бы просто бестактно идти туда. Как вы смотрите на то, чтобы поужинать в каком-нибудь ресторанчике?

– Я сейчас переоденусь, – вместо ответа сказала она и исчезла в служебной комнате.

Я прислонился к стене и закурил сигарету. Теперь, связав воедино все, что я узнал за вечер, я начал кое-что понимать, за что можно было уцепиться в этом бесконечном мраке. Во-первых, я твердо уяснил, что Холидей завяз в деле об убийстве по уши. Очевидно также и то, что гангстерам Жюльена все было известно на следующий же день после убийства Роберта д'Эссена. Была им, видимо, известна и история с трупом, найденным в машине Холидея. Я сожалел, что ничего не спросил о Коуле, но это могло насторожить Жюльена и его компанию. Далее сам собой напрашивался вывод, что если кто-то хочет избавиться от Холидея и делает это на следующий день после убийства, то это значит, что Холидей, несомненно, знает что-то очень важное. И это «что-то» – ключ ко всей загадке.

Я бросил окурок на пол и растоптал его каблуком. Об этих гангстерах стоит поговорить с О'Брайеном. Он наверняка знает, каким бизнесом занимаются эти обаятельные ребята. Доказательств у него, конечно, никаких нет, но зато ими располагает неизвестный, звонивший им по телефону. И доказательства эти, по словам Жюльена, настолько серьезны, что на основании их можно упрятать за решетку всю их теплую компанию.

Все это время я посматривал на дверь служебного помещения и вдруг увидел, как оттуда вышла красивая дама. К моему величайшему удивлению, она прямиком направилась в мою сторону, и, только когда она подошла ко мне вплотную, я неожиданно узнал в ней ту самую гардеробщицу. О боги! Как же она переменилась. Из серой мышки она превратилась в прекрасную леди. Ее белокурые волосы, которые прежде были гладко зачесаны назад, теперь падали вниз, рассыпавшись по плечам. Даже в ее походке появилось что-то величественное, а пальто, которое было на ней, – любая дама из высшего общества могла мечтать о таком.

Пока я стоял, широко раскрыв рот и уставившись на нее почти квадратными глазами, она величественно подошла ко мне и взяла меня под руку.

– Ну, – сказала она. – Ведите меня к вашему «Кадиллаку».

– Вы ошибаетесь, моя радость, – ответил я ей. – У меня «Роллс-Ройс» последней модели, но я вчера отдал его одной старой бабушке, которая до этого пешком ходила за молоком, а новый автомобиль я не успел купить. Так что поедем на такси.

– Какая проза, – вздохнула она. – Но сегодня я вас великодушно прощаю, дурачок. В нужное место нас доставит мой «жучок».

– Я просто преклоняюсь перед вами! – воскликнул я, впрочем, без особого энтузиазма.

И мы покинули казино «Зорро».

Ее «Фольксваген» темного цвета приютился в дальнем углу стоянки. Пробравшись среди множества других машин, мы вскоре уже сидели внутри этого маленького «жучка». Она села за руль, а когда я попытался было протестовать, сказала:

– Мой «жучок» с норовом, и управлять им могу только я сама.

Я вздохнул и тут только понял, что не знаю, как ее зовут.

– Кстати, меня зовут Эл, – сказал я смущенно.

Она засмеялась прекрасным серебристым смехом.

– Ну что ж, давайте познакомимся. Меня зовут Френси.

Она снова засмеялась и сразу же завела мотор. Мы выехали на ночной бульвар. Она вела машину легко и уверенно. Навстречу нам проносились машины и освещали фарами ее лицо. Внимательно следя за дорогой и не поворачивая ко мне лица, она сказала:

– Дайте мне сигарету, Эл.

Я исполнил ее просьбу, и она глубоко затянулась.

– Спасибо, – проговорила она, и в ее голосе я вдруг почувствовал напряжение. Так не ведут себя, когда едут обедать в дорогой ресторан, подумал я, но тут же забыл об этом.

Нельзя слишком много требовать от человека, который только что вернулся в цивилизованный мир из изгнания, когда рядом с ним сидит красивая женщина и ее духи кружат вам голову.

Я откинулся на спинку сиденья и расслабился. Я слишком долго был вдали от Америки, от американских женщин, и сейчас мне ничего так не хотелось, как обнять ее. Из головы даже вылетели события сегодняшнего дня и встреча в казино.

– Знаешь что, – сказала она вдруг. – Я не хочу есть.

Это прозвучало довольно неожиданно. Она, вероятно, почувствовала мое состояние. Во всяком случае, она легко угадала мое настроение.

Я положил руку ей на бедро, а она затормозила машину. Машина остановилась возле какой-то темной аллеи. Не заглушая мотора, она повернулась ко мне, и я мгновенно заключил ее в объятия. Ее волосы шелковистым водопадом заструились у меня по рукам. Ее рот был верхом блаженства, и я долго не мог оторваться от него. Когда же это наконец произошло, она совершенно естественно поправила волосы и сказала чуть охрипшим голосом:

– Мне кажется, что ты целую вечность не держал в объятиях женщину.

Я улыбнулся в темноте.

– Ты почти угадала. Я был солдатом во Вьетнаме, и на это там не оставалось времени.

Она положила руку мне на плечо и погладила мою щеку.

– Где же ты живешь, солдат?

Мне не хотелось вести ее в отель, где портье наверняка будет смотреть на нас маслеными глазами, но я все же сказал:

– В отеле «Звезда».

Тогда тоном, не допускающим возражений, она сказала:

– Я не люблю отели, солдат. Мы поедем ко мне.

Ее руки снова обвили мою шею, и мы слились в долгом поцелуе. Наконец она оттолкнула меня и тронула машину с места. Моя рука так и осталась лежать на ее бедре.

Она жила в небольшом домике на берегу моря. Выйдя из машины, которую она почему-то не стала загонять в гараж, мы, ступая по мокрому песку, держась за руки, направились к дому. Луна светила нам в спины, и впереди нас плыли по песку наши удлиненные тени. Песок в этом призрачном свете казался серебряным, а роскошные волосы Френси были похожи на золото.

Мы поднялись на веранду, и я толкнул дверь. Она без звука отворилась, и я удивленно посмотрел на Френси. Но она, не глядя в мою сторону, проскользнула в дом и зажгла свет.

Мы стояли в большой комнате, пол которой покрывала шкура какого-то животного. Два небольших диванчика и журнальный столик составляли нехитрую обстановку комнаты.

Она снова повернулась ко мне и внимательно посмотрела на меня блестящими глазами. Ее руки обняли меня, но внезапно она отпрянула.

– Что это у тебя? – подозрительно спросила она, указывая наманикюренным пальцем на мой карман.

– О, это, – улыбнулся я. Я вытащил из кармана пистолет и показал ей. – Это именное оружие, – сказал я и почувствовал, что ложь становится в этом городе моей второй натурой.

– Тебе он нужен, чтобы воевать с женщинами? – лукаво спросила она.

– Тебя не победишь и атомной бомбой, – отпарировал я.

Она взяла пистолет у меня из рук, повертела его, затем взвела курок и навела пистолет на меня.

– Не шути так, – ухмыльнулся я. – Эта штука может выстрелить.

Но когда я говорил это, я уже видел, что она не шутит. Ее губы превратились в тонкую полоску, в глазах появился стальной блеск. По тому, как она держала пистолет, и по побелевшему на курке пальцу я понял, что она может выстрелить.

– А я и не шучу, – сквозь зубы произнесла она и повела рукой с пистолетом в сторону. – Отойди к стене, солдат. И не вздумай шутить сам.

Я мог бы броситься на нее, но между нами было около трех метров, и она успела бы нафаршировать меня свинцовыми орехами прежде, чем я достиг бы цели.

Не спуская с меня глаз, она крикнула:

– Джек!

– Меня зовут Эл, – поправил я ее.

Дверь в соседнее помещение распахнулась, и на пороге появился мужчина лет тридцати в белых фланелевых брюках и синей рубашке, застегнутой лишь на половину пуговиц. Его лицо заросло двухнедельной щетиной, но не эта деталь его туалета огорчила меня больше всего. Хуже всего было то, что в руках он держал пистолет. Специальный полицейский «кольт» 38-го калибра, определил я и чуть не произнес это вслух.

Мужчина прошел в комнату и аккуратно притворил за собой дверь.

– Кто это? – спросил он.

– Он клеился ко мне, – сказала Френси, зло кривя губы. – Но я решила, что будет лучше, если он одолжит нам немного денег, правда, Эл? – спросила она, обращаясь уже ко мне.

Если бы не присутствие в комнате двух огнестрельных единиц, я бы, наверное, свернул ей шею. Утешая себя мыслью, что все впереди, я лишь криво усмехнулся.

– Ну вот видишь, Эл согласен, – сказала она.

Мужчина подошел к ней.

– Этого не следовало делать, – сказал он спокойно. – Скоро у нас будут деньги.

Она повернулась к нему и сказала:

– Тебе на некоторое время нужно исчезнуть, а у меня денег нет. А этот субчик их имеет.

Я решил воспользоваться моментом, пока они спорят между собой. На меня они не смотрели, и мне не составило никакого труда схватить журнальный столик и швырнуть его в эту парочку.

Джек оглянулся и нажал на спуск. От стены, сзади меня, полетели щепки. Столик ударил его по лицу, и он опрокинулся на ковер. Френси, которая отпрыгнула в сторону, потеряла равновесие и со всего маху грохнулась на пол. В два прыжка я настиг ее и вырвал из рук свой пистолет.

Когда я оглянулся, Джек уже поднимался с пола. Его оружие при ударе отлетело метра на два и было для него недосягаемо.

– Не двигайся, – тихо произнес я, и Джек застыл на полусогнутых ногах.

Внезапно раздался выстрел. Джек без звука рухнул на ковер. Я посмотрел на свой пистолет. Он был в порядке. Когда я повернулся к Френси, раздался второй выстрел, и тупой удар в плечо бросил меня на пол. Стреляли снаружи. За разбитым окном я разглядел какую-то тень. Я откатился в сторону, и третий выстрел лишь проковырял дырку в ковре. Я оказался за диванчиком и, высунув из-за него руку, стал стрелять по окну. Послышался звон битого стекла. Одна из моих пуль, по-видимому, перебила электрический провод, и в комнате погас свет.

В какой-то момент пистолет щелкнул, но выстрела не последовало. Я передернул затвор, но безрезультатно. Ответом были лишь сухие щелчки. Я выругался сквозь зубы. На фронте можно было расходовать патроны без счета, и это меня подвело.

Я лежал, напряженно всматриваясь в темноту, сжимая в руке бесполезный кусок металла. Болело плечо, по руке текла теплая липкая кровь. Я лихорадочно пытался вспомнить, где лежал пистолет, оброненный Джеком.

За стеной я услышал осторожные шаги по песку.