Тень дракона. Княжна Черникова Любовь
С другой стороны, невероятные горы и дракон в небе, ненавязчиво намекают, что я все-таки добралась до третьей стадии гипотермии – бреда и комы. Может, у меня открылись скрытые резервы организма? Или это сознание так защищается, выдавая мне приятные виды.
А, не важно!
Не сидеть же мне тут вечно из-за какой-то там комы? Даже если это все мне только кажется, буду поступать так, как подсказывает здравый смысл. А он мне подсказывает, что нужно выйти к людям и попросить о помощи.
Странное все-таки существо – человек. Даже на краю гибели, он способен ценить красоту. Вот и я, прихватив на всякий случай меч, направилась вниз по склону, не переставая восхищаться видами. Теперь, когда снег прекратился, я заметила далеко внизу какое-то поселение. Не то городок, не то деревеньку. Отсюда было непонятно. А еще я обнаружила ленты дорог, обвивающие горы поменьше.
И, конечно же, горы! Повсюду были горы!
Потрясающие, невероятные, самые красивые, что мне доводилось видеть, горы! Такие, ради которых и умереть не жалко, какой там, на фиг, Париж!
Удивительно, но вскоре снег под ногами закончился, и мои босые ступни зашагали по еще мерзлой земле, из которой кое-где уже пробивалась зеленая травка! Воздух был вкусный и чистый. Откровенно пахло весной. И несмотря на пройденное расстояние, а шла я по ощущениям не меньше трех часов, мне все еще не было холодно.
Старую хижину на берегу круглого озера я увидела не сразу. Словно бы ее и не было, а потом моргнула, и вот она стоит!
Поспешила к лачуге, ведь там мог быть кто-то, кто сможет вызвать помощь. Ну а если там никого нет, то я буду рада найти хоть какую-нибудь одежду и возможности заварить чашку горячего чаю…
Чаю мне хотелось особенно…
В хижине никого живого не оказалось, только ветер свистел под крышей, но внутри щелей не наблюдалось. Проконопачено на совесть. Похоже, тут частенько кто-то бывает с ночевкой.
Ветер…
Странно. Когда я шла, никакой ветер меня не беспокоил. Ерунда какая-то…
Решив не придавать значения такому несоответствию, принялась хозяйничать в старинном буфете в поисках съестного. Громоздкий, деревянный, словно сколоченный наспех, он, скрипя ящичками, нехотя открывал мне свои секреты в виде пучков трав, каких-то сомнительного вида сухарей и завернутых почему-то в тряпицу, а не в газету желтых кусов колотого сахара.
Чай я так и не обнаружила, только какую-то незнакомую траву, которую опасалась заваривать. И решила, что сахар с кипятком все же лучше, чем совсем ничего. Все же хоть какие-то углеводы.
Пить хотелось сильно, и я позволила себе утолила жажду. Затем, набрав воды в видавший виды, но вроде бы чистый котелок, поставила на печь и принялась снова перебирать травы, которые были развешаны под потолком на бечевке. Один пучок напомнил мне чабрец по виду и запаху, и я рискнула немного закинуть в воду. Мне жизненно необходимо хоть какое-то подобие чая, чтобы душу согреть.Печку топить я умела, да и запас дров в хижине был. И даже вода, набранная в деревянное ведро. Понюхала ее и никакого затхлого запаха не почувствовала. На вкус вода показалась колодезной и, как будто бы, свежей… Может, здесь кто-то был недавно?
Кроме печи и буфета, в лачуге был большой сундук в дальнем углу, а остальное пространство занимало грубо сбитое из досок подобие кровати, или даже полка, как в таежных избах. На ней лежал матрас из соломы и несколько лоскутных одеял ручной работы. Интуиция подсказывала, что у меня не так уж много времени. Когда силы разом меня покинут, как это часто бывает с людьми, израсходовавшими все резервы, будет плохо. Глупо замерзнуть в доме, после того как прошла столько по снегу пешком.
Открыв двери, я принялась перетрясать постель, но не обнаружила никакого мышиного помета. Все было стареньким, но не настолько, чтобы от брезгливости я не смогла бы на это прилечь. И все же прежде я заглянула в сундук, где обнаружила совершенно удивительные вещи, точно с исторической реконструкции. Хотя я бы не смогла ответить на вопрос, к какой эпохе они принадлежат. Но спасибо и за грубую рубаху, с виду не ношенную. Ее я натянула первым делом, сразу ощутив себя человеком. Без белья немного некомфортно, но зато теперь можно выходить к людям не с голой попой.
В сундуке были и другие вещи. Какая-то длиннополая жилетка, подбитая мехом, теплые штаны, еще одно одеяло и дурацкий чепчик. Но их я надевать не стала. К тому же в лачуге заметно потеплело, и меня со страшной силой потянуло в сон. Борясь с дремотой, я еле дождалась, пока закипит вода, затем сдвинула котелок на самый краешек печки, где жар был не настолько сильным. Плеснула немного кипятка в помятую железную кружку и, сполоснув ее, только потом уж налила себе чай.
Поставив кружку на сундук рядом с постелью, забралась с ногами под одеяло. Наблюдая осоловелым взглядом, как за окном темнеет, я, не спеша, прихлебывала горячий и неожиданно вкусный чай, размышляя, что делать дальше.
Мысли стали вязкими, запутались, заскакали беспорядочно. Одно я понимала точно, что уже не встану. Не смогу встать…
Последнее, о чем я подумала, проваливаясь в топкий, точно трясина, сон: имя! Как меня зовут?
– Ну что, Мирослава, вкусняшку будешь? – едва ли не в ухо гаркнул Умник, перекрикивая грохочущую в ночном клубе музыку.
– Меня зовут Амира, придурок! Я же говорила! – проорала я ему в ответ.
Терпеть не могу, когда мое имя путают!
Умник мне не понравился с первого взгляда. Парень раздражал своей навязчивостью и тупыми шутками. А еще мне не нравился его парфюм. Противный до тошноты! Дурная привычка, выливать на себя полфлакона зараз, все только усугубляла.
– Тогда и не представляйся Мирой, – довольно логично упрекнул меня Умник и попытался приобнять, но я отмахнулась.
Сидевший напротив Руслан наблюдал за нами с загадочным прищуром. Белая футболка-слим удивительно ему шла, подчеркивая все достоинства идеальной фигуры, как и простые классические джинсы. Казалось, он совершенно не слушает Неко, которая что-то ему говорила на ухо, водя указательным пальцем по внушительному бицепсу.
Какой же он все-таки классный!
Вздохнув, я бросила ревнивый взгляд на липнувшую к нему брюнетку. Остроконечное каре и огромные карие глаза делали ее похожей на героиню столь обожаемых ею японских мультфильмов. И я подумала, почему парням часто нравятся такие девушки?
Я была совсем непохожа на Неко. Повыше, покрепче. С длинными каштановыми волосами до талии, которые немного завивались сами по себе и которыми я очень гордилась.
– Князь, держи коктейль! – отвлекала меня вернувшаяся от бара Светка. Она сунула мне в руки незамысловатый напиток, из тех, что подавали в этом сельском заведении, и плюхнулась на диван рядом. – Прикинь, Карпы уже какую-то телочку подцепили. Разводят, – хихикнула она, оглянувшись в сторону танцпола.
– Мирка, а почему все-таки Князь? – поинтересовался в другое ухо Умник. – Ты Князева, что ль?
Я отпрянула, поморщившись. Его вопрос попал в момент затишья. Долбежка как раз сменилась на медляк, и он меня оглушил своим ором. Зато его вопрос расслышали все за нашим столом.
– Потому что одно из значений имени Амира – княжна, – ответил за меня Руслан, и от его бархатного голоса и пристального внимательного взгляда по спине побежали мурашки.
– А Князь тут при чем? – дремуче нахмурился Умник.
Блондинистый и слащавый, он совершенно не соответствовал моему вкусу, хоть и нравился девушкам. Правда, как только он открывал рот, количество заинтересованных резко стремилось к нулю.
– Умник, ну ты и тупица! – рявкнула Светка, и перегнувшись через меня, треснула блондинчика по затылку.
– Сама такая! – огрызнулся тот.
Где-то над моей головой завязалось подобие потасовки.
– Задолбали!
Пригнувшись, я поднялась и пересела на противоположный диванчик слева от Руслана. Села я довольно близко, и теперь наши бедра соприкасались, да и руки тоже. Сердце тут же застучало быстрее.
Светка перестала сражаться со Степкой, и по ее взгляду я так и не поняла, рада она тому, что я ушла, или нет? Пока я над этим размышляла, Светка, как ни в чем не бывало, придвинулась к парню и даже позволила себя обнять. Правда, потасовка на этом все же не закончилась, потому что Умник тут же зажал ее и принялся щекотать.
Руслан потер лоб ладонью и покосился на меня из-под руки. Не выдержав, я ему улыбнулась. Сидеть вот так, касаясь его бедром, было волнительно. Может, стоило бы отодвинуться, но не хочется…
К тому же я так до конца и не поняла с Неко он, или нет. А на прямой вопрос, встречаются ли они, девочка-кошка ответила отрицательно. А раз так, будем считать, что у нас с ней равные шансы завоевать его сердце. Я всерьез решила пойти в наступление. Только чуть позже…
– Ну так что насчет вкусняшки? – перегнулся через стол Умник.
На миг разжав кулак, он продемонстрировал нам какие-то таблетки.
– Убери это! – коротко приказал Рус.
В кои-то веки Степка не стал с ним спорить, только вздохнул и, поднявшись, куда-то пошел. Светка проводила его разочарованным взглядом и, ухватив свой коктейль, всосала его через трубочку едва ли не весь разом.
Почему-то сразу после этого я очутилась на крылечке нашего коттеджа, который мы снимали вскладчину. Руслан стоял напротив, смотрел мне в глаза, заставляя сладко замирать сердце. А затем вдруг потянулся за поцелуем. Я шагнула навстречу, собираясь положить ему на грудь ладони, но встретила лишь пустоту. Не было больше ни Руслана, ни крылечка, а вокруг, куда ни глянь, вихрился снег.
– Руслан? Рус! Где ты?
Воспоминания навалились на меня многотонной лавиной, возвращая каждую прожитую секунду. Я вспомнила наш сумасшедший фрирайд и его невеселый конец. И Руслана, который ехал где-то позади меня. И даже собственное признание перед тем, как я оказалась здесь…
Как он? Что с ним? Жив ли?
Я подскочила на постели, заливаясь слезами.
Глава 4. Могу танцевать, могу играть на… бубне
– Ашше, митери, ашше! – раздался совсем рядом скрипучий старческий голос. – Ит маре сина пиното.
От неожиданности я вздрогнула и шуганулась в сторону, инстинктивно схватившись за меч под одеялом. Его я положила рядом еще с вечера. Напротив, на самодельной трехногой табуретке, сидела седая старуха, протягивая мне парующую пиалу.
Я ни слова не поняла из сказанного. Язык, на котором она говорила, не походил ни на один из знакомых.
– Еще бы знать, что ты говоришь… – тихонько пробормотала я себе под нос и поприветствовала женщину: – Здравствуйте, бабушка!
Может, услышав мою речь, она перейдет на русский язык?
– И тебе поздорову, внученька, – улыбнулась та, и на этот раз я поняла каждое слово. Вот только русскими эти слова не были… – Выпей, это поможет. – Всучила она мне в руки чашку, от которой ароматно пахло травами. – А то варево, что ты приготовила, я вылила. Мышеяр, ежели дольше часа простоит, в сущий яд превращается! Его, знамо дело, свежим пьют, да и то только к’ха-тэр, когда прорицать собираются.
– К’ха-тэр? – зацепилась я за незнакомое понятие.
– Ох, беда-то какая! Похоже, ты уже успела отравиться, раз такую глупость спрашиваешь! – Старуха всплеснула руками. – Говорящих со льдом и водой позабыла?
Вспомнив два солнца и дракона в небе, я не стала с ней спорить. Пусть лучше думает, что я отравилась, и с головой у меня не порядок, а то мало ли…
– Ты пей, пей! Лунарник выгонит яд. – Бабка указала на пиалу, которую я сжимала в руках.
– Спасибо, – поблагодарив ее, я осторожно пригубила отвар.
Тот и правда оказался недурственным. Тепло тут же разлилось по телу, наполняя его бодростью и силой куда лучше любого энергетика. Как там эта штука называется? Лунарник? Надо запомнить, вдруг пригодится.
– Да не бойся, ты. Пей! Хочешь, я сперва отхлебну?
Я посмотрела на бабку и, решив, что не хочу, чтобы она из моей чашки отхлебывала, сделала еще один глоток.
– Я Кафиза – известная травница. А тебя как величать, милая? – поинтересовалась старуха.
Кафиза… Вот так просто? Даже без отчества?
– Амира, – представилась, в свою очередь, я.
– Амира? Красивое имя. Благородное! – тут же отреагировала старуха. – Ты кричала во сне, Амира. Звала кого-то… Кого же?
– Не знаю, – неожиданно застеснялась я. – Точнее, не помню.
Все подробности сна уже выветрились из моей головы, но отчего-то мне было очень-очень грустно. Так грустно, что стоило про это подумать, как невольно навернулись слезы.
– Ну-ну, что такое? Что за беда приключилась? – Старушка тут же села рядом и принялась гладить меня по спине. – Обидел тебя кто? Может, снасильничал? Ежели так, то нужно эрлу пожаловаться. Ни один эрл в Кирфаронге такого не спустит, а наш Ньер Шаротт тем более! Драклорд в Кирфаронге больно строгий, весь предел в кулаке держит. Порядок на его землях такой, какого еще поискать. Вон и нирфеаты ничего не смогли с ним сделать. Одна беда, один он, без тени.
Я слушала этот малопонятный бред, пытаясь выхватить из него хоть крупицы смысла.
– Кирфаронг? А это где? – задала я осторожный вопрос.
– Ох, похоже, ты мышеяру-то добре хлебнула… – всполошилась старуха. – От него и от свежего мысли путаются. А ты точно не говорящая со льдом и водой? – бабка прищурилась.
– Не думаю, – не стала спорить я и повторила вопрос: – Бабушка, расскажите мне про Кирфаронг и про Пределы, а то я, кроме имени своего, ничего толком не помню.
– Да как же так? А как ты тут оказалась?
– Не знаю. Помню только, как очнулась голая в сугробе. Насилу выбралась и спряталась здесь, чтобы согреться. Все.
– Да, вчера метель в горах была знатная, даром что весна в разгаре. В наших-то краях лето недолгое, и то, порой, снежное, – старуха зашлась каркающим хохотом.
Я тоже улыбнулась ее незамысловатой шутке.
А потом Кафиза принялась рассказывать, и с ее слов я поняла, что нахожусь в мире, который зовется Драконьими Пределами. Всего этих Пределов пять: Кирфаронг на севере, Солияр на юге, между ними Дракендорт. На западе Торисвен, а за ним Берштон.
Я сейчас находилась в Кирфаронге, который отделен от Дракендорта высокими горами, что зовутся Драконьим Хребтом. Это те самые, которым Эверест по колено. Кафиза утверждала, что даже дракон его с трудом перелетает.
Кстати, правят Пределами драклорды. Видимо, короли местные. Каждый драклорд имеет что-то вроде титула по названию драгоценного дракона. Кирфаронгом руководит уважаемый и мудрый Финбар Фрост с романтичной кличкой сапфировый дракон, которого Кафиза не устает нахваливать.
На западе Кирфаронг граничит с Пределом Торисвен – краем болот и лесов, и относительно недавно там случилась какая-то заваруха. Вроде как власть сменилась раз, потом другой. Сначала мятежники угробили старого драклорда, потом их самих выгнал его бастард и сел на трон. Теперь у Финбара Фроста дружба с ближайшими соседями, и его Предел прикрыт от напастей. Каких именно, я не слишком поняла, но травница Кафиза через слово благодарила за это местных богов: Дракона Прародителя и его Тень.
– А вот что нынче в Солияре, да Берштоне творится, о том нам неведомо. Нет с ними никакой связи. В Берштоне, похоже, нирфеаты правят, а про Солияр ничего не понятно. Даже сам алмазный дракон до ихнего драклорда докричаться не смог. Так и живем, – закончила старуха. – Ну что, теперь вспомнила?
Я лишь помотала головой.
Вспомнить то, о чем она рассказала, я и не могла, потому что в моих учебниках истории и географии ничего подобного не было. Но одно из ее рассказа я усвоила – где бы я ни находилась, я не на Земле. Лавина сделала свое дело, и там меня больше нет…
Почему-то вспомнились разговоры с мамой. Если мы заговаривали об отце, она никогда не произносила «он умер». Только так: «Он теперь в лучшем мире, доченька». Однажды я поинтересовалась, что она имеет в виду под «лучшим миром». И мама ответила: «Там каждый получает по заслугам. Но те, кто прожил жизнь хорошо, непременно счастливы».
С тех пор я верила, что мой папа теперь точно счастлив, ведь он спасал людей, потому достоин самого лучшего. А что приготовил мир Пределов для меня?
Почему-то я сразу поверила, что нахожусь не на Земле. Опять же очевидные странности бросались в глаза. Я принялась их мысленно перечислять: сначала я не понимала Кафизу, а потом мы, как будто, на одном языке заговорили, разве что отдельные слова оставались незнакомыми. И ее странная одежда, как будто старинная. Нечто, похожее на дракона в небе. Возможно, представитель местной фауны, перед которой тут все так благоговеют? Во время нашего разговора я успела понять, что здесь настоящий культ ящеров. Ну а два солнца, вообще, убойный аргумент.
Раз так, нужно как-то обустраиваться здесь и искать способ попасть обратно, если это возможно.
– Кафиза, скажите, а вы можете проводить меня в ближайший город? Я видела его там – внизу. Как он называется?
– Так Шаротт и зовется, как и эрлинг. А у тебя родня там?
– Нет у меня здесь родни… Или я просто не помню, – тут же исправилась я.
– Что-то я никак в голову не возьму, откуда ты в горах оказалась, милая?
– Не помню, – озвучила я свою лучшую отмазку.
Пусть и дальше считает, что на меня так подействовал… как там его? Мышевар?
– А ты точно не из нирфов? – старуха прищурилась с подозрением.
Чуть раньше добрая бабушка рассказывала, как местный правитель во время войны закрыл границу и переловил всех противников, кто остался на его землях, да и казнил. А кого не казнил, того посадил в темницу. В общем мне не слишком хотелось, чтобы и меня постигла та же участь.
– Точно! – заявила я с уверенностью.
– Ай! – Старуха погрозила мне пальцем, хитро щурясь. – А говорила, ничего не помнишь. Но ты права, я нирфеатов за стерас7 чую. Ты к энтим демонам никакого отношения не имеешь.
Я мысленно выдохнула.
И за что этих нирфеатов так не любят?
Мне представлялась война между соседями. Тут ведь, судя по всему, феодальная раздробленность. Хотелось бы верить, что хоть головы не рубят на площадях и камнями не закидывают из-за всякой ерунды.
– Кафиза, а скажите, в Шаротте для меня найдется работа? И сколько у вас жилье стоит?
– Ну ежели в приличном квартале, то две-три серебряных леды за неделю.
У меня не было ни одной серебряной леды. Ни какой-либо другой.
– А если в не слишком приличном? – осторожно поинтересовалась я.
– В неприличном? Это что же ты в бедняцкий квартал собралась? – Старуха нахмурилась и покачала головой.
– Для начала мне надо хоть что-то заработать. У меня же совсем ничего нет…
Сказав это, я вдруг подумала, что могу продать меч. Наверняка оружие стоит дорого, и денег мне хватит на первое время. Но озвучивать это я не стала. Бабуля меч пока не видела, ведь он лежал рядом, накрытый одеялом. Не стоит его пока светить, а то или отберут, или стырят. Мало ли. Да и Кафизе я тоже пока не слишком доверяла.
– Это ты правильно говоришь. Я тебе дам немного медных ледышек. Их не хватит, чтобы снять даже жалкую каморку, но хотя бы дня три голодной ты не останешься.
Мне стало неловко. Я только что подозревала невесть в чем эту добрую женщину, а она мне денег предлагает…
– Но как же быть? Может, меня кто-нибудь пустит пожить в долг?
– Это вряд ли. Оплату обычно вперед берут.
«Все как и у нас», – подумала я.
– Но если ты устроишься мойщицей или подавальщицей в трактир или забегаловку какую, то тебе могут выделить каморку при ней. Так часто поступают. Опять же прислуга всегда под рукой. Удобно. Да вот только… – старуха сморщилась, став похожей на старую картофелину.
– Что?
– Тяжко тебе будет подавальщицей работать. Слишком красивая…
Перспектива работать официанткой в местной рыгаловке мне как-то сразу не понравилась, а теперь еще меньше. Ведь понятно, домогаться будут.
– А ты, может, что особенное умеешь? – оживилась старуха.
– Могу танцевать, могу играть на… бубне. Еще я неплохо рисую.
Два года назад я закончила факультет дизайна интерьера и работала по специальности, а в качестве хобби играла на ударных и даже состояла в малоизвестной местечковой группе с эпатажным названием «Эльф выпрямляет березу». И не спрашивайте, почему так. Ну а танцы… Танцевать мне всегда нравилось, а в последние годы я увлеклась пилоном и стрип-пластикой. Помогало поддерживать себя в форме.
– Ну точно из благородных ньер ты! – вынесла Кафиза вердикт. – Вот что скажу, попробуй наняться к ньерам, преподавать ихним детишкам искусства. Тут тебе и стол, и дом будет. И хорошее жалование. А там, глядишь, и про себя вспомнишь. Или тебя кто признает.
А это уже мысль. Если прочие мои таланты спорны, то рисование действительно может меня выручить.
– Вот только… тебя ньеры и на порог сейчас не пустят, в таком-то тряпье, – грустно вздохнула травница, разглядывая содержимое сундука.
7 Стерас – мера длины, равная пятистам метрам.
Глава 5. Отлично получилось! Признаться, я боялся…
Говорят, Озеро Настоящего Времени показывает то, что происходит с человеком прямо в тот миг, когда смотришь в воду.
Это удивительное озеро охраняли гарпии, чье селение располагалось неподалеку. И то и другое находилось на территории Дракендорта, поэтому мне пришлось заручиться поддержкой алмазного дракона. К счастью, с Реджинхардом Берлианом у нас установились дружеские отношения, и гарпии любезно согласились мне помочь, допустив к святыне.
И вот я стоял на берегу небольшого, идеально круглого водоема, окаймленного каменным берегом, точно рамой. В черных водах абсолютно ничего не отражалось. Ни серое небо, ни снеговые облака, ни даже я сам. Всматриваясь в непроглядно-чернильную гладь, я попросил:
– Покажи мне мою Тень. Если есть она в любом из миров. Покажи ее, молю!
Высказав пожелание, стиснул челюсти, опасаясь увидеть Аниору.
Воображение тут же нарисовало белые, точно снег, волосы. Прозрачные, как льдинки, голубые глаза с затаившейся в глубине грустью. Тихая, покорная, беззаветно мне преданная… Моя Тень…
Болезненный укол пронзил сердце. Кулаки сжались от накативших воспоминаний и чувства вины. Аниора погибла из-за меня. Ради меня… Если бы не она, меня постигла бы та же участь, что и прочих драклордов. Но она успела предупредить, за что и поплатилась. Я любил ее, и теперь мне казалось, что я знаю причину, по которой не могу найти себе другую Тень. Ей попросту нет места в моем заледеневшем сердце…
Вода озера по-прежнему оставалась непроглядной. Я глубоко вздохнул, сосредотачиваясь. Отринув эмоции, вытянул руку открытой ладонью вниз и приказал снова, как учили гарпии:
– Покажи мне Тень сапфирового дракона!
На этот раз в центре озера появилось светлое пятно, которое увеличилось на глазах, пока не заполнило всю поверхность. Теперь я видел заснеженную горную местность и группу странно одетых людей с круглыми большими головами без волос. В руках все шестеро держали какие-то широкие цветные доски.
Люди стояли спиной, и все же я сразу понял, что четверо из них – мужчины, и только две – женщины. Они были миниатюрней и стройней, но больше ничем не отличались.
Картинка была такой четкой, как будто я стоял прямо у них за спиной, разве что звуков не слышал. Я переводил взгляд с одной женской фигуры на другую. Которая? Увиденное никак не могло мне помочь найти Тень. А от контраста ярких цветов одежды людей и ослепительно-белого снега у меня зарябило в глазах.
И все же в моих поисках впервые появились хоть какие-то подвижки. Озеро показало совсем не то, что я ожидал, и меня охватил своего рода охотничий азарт.
– Лицо! Покажи мне ее лицо! – шепнул, опасаясь, что картинка исчезнет.
Но озеро послушно исполнило мою просьбу. Теперь я видел только одну фигуру и гораздо ближе, как будто оказался сразу за ней. С облегчением осознал, что круглое на голове – это просто необычный шлем или такая шапка. И странное одеяние… Может, это какая-то форма?
Но я уже знал кое-что, поэтому не удивился слишком сильно.
Девушка вдруг повернула голову и взглянула прямо на меня.
Глаза… Лучистый ореховый взгляд в обрамлении пышных ресниц, плавный взмах которых заставила покрыться мурашками… Мироздание замедлилось…
К сожалению, кроме глаз, я так ничего и не увидел – лицо девушки было полностью скрыто под маской. В одном я не засомневался ни на миг: она моя Тень!
А затем девушка опустила еще одну маску, скрыв свои колдовские глаза под зеркальной поверхностью, в которой отразились горы.
Голова закружилась, и я пошатнулся, едва не свалившись в разом почерневшую воду озера. Сердце в груди трепыхалось, а во рту было сухо и горько. Все, как предупреждали гарпии. Озеро Настоящего Времени тянуло силы, и пользоваться его милостью долго не рекомендовалось.
Я отступил на шаг, не в силах отвести взгляд от непроницаемой поверхности. Она снова поглощала свет, точно черный припыленный бархат, а у меня перед глазами по-прежнему стояла незнакомка.
Развернувшись, я направился прочь. Позвал мысленно:
«Фрост?»
Удивительно, что дух сапфирового дракона до сих пор не отреагировал на произошедшее и, вообще, вел себя подозрительно тихо.
«Она наша Тень», – подтвердил дракон, сразу догадавшись, что именно мне от него требуется.
Я закрыл глаза и выдохнул. Значит, я не выдал желаемое за действительное. Она существует!
«Да, она наша Тень, – повторил Фрост. – Но не представляю, чем нам это поможет? Ее нет в Пределах».
Сомнения дракона мне были понятны.
«Помнишь, что рассказывали Тени алмазного и изумрудного драконов? Что, если и эта девушка с Земли? Летим к Реджинхарду Берлиану, нужно поговорить с его Тенью».
Миг, и мы с драконом поменялись местами. Теперь я был духом, заключенным в тело ящера, но это не мешало мне чувствовать его как свое. Только драклорды имели такую способность.
«Жаль, что мы увидели только глаза. Будет сложнее ее отыскать», – неожиданно посетовал Фрост.
«Повезло, что вообще, хоть что-то увидели», – откликнулся я.
Наши мысли были сродни разговору с самим собой, ведь и без этого наши сознания были открыты друг другу. Но за годы, проведенные вместе, мы с Фростом привыкли общаться, как близкие друзья. Это помогало найти истину, принять верное решение. Это помогло нам не сойти с ума, когда погибла Аниора…
«Я боялся, что Озеро ее покажет, и это будет означать только одно – что другой Тени для нас нет», – признался я.
«Ты забыл, что говорили гарпии, Финбар? Озеро Настоящего Времени не показывает мертвых».
И правда! Я так волновался, что совершенно позабыл об этом.
«Черные воды ненамного лучше».
«Верно…»
Какое-то время мы летели молча, наслаждаясь тугим ветром в крыльях, шумом прибоя, доносившимся с моря и лучами Дракона и Тени, искрящимися на броне. И предаваясь собственным мыслям.
«Ее глаза не дают мне покоя…» – признался неожиданно Фрост.
«И мне…»
Вскоре мы сидели в кабинете драклорда замка Дорт-Холл. Реджинхард Берлиан и его Тень Василина угощали меня закусками в ожидании обеда, а заодно помогали разобраться в том, что я видел в водах озера.
– Мне кажется, те люди собирались кататься на сноубордах, – сказала Василина.
Слово звучало незнакомо, но я сразу понял, что она имеет в виду:
– Так называются доски, что они держали в руках?
– Да. Подождите, ньер Финбар. Агриппина! – позвала она свою телохранительницу-гарпию.
Та тут же появилась с годовалым ребенком на руках. Почему-то гарпия предпочитала использовать морок, пряча за ним свою нечеловеческую внешность, и походила на обычную женщину лет пятидесяти.
– Папа! – Мальчишка потянулся к отцу, и Агриппина поставила его на пол.
Я невольно улыбнулся, когда парнишка еще неловко, но уже шустро побежал к отцу и вскарабкался ему на колени. Реджинхард глядел на наследника и будущего драклорда с гордостью. Он принялся с ним играть, и малыш весело рассмеялся.
– Гапа, нарисуй, пожалуйста, сноубордиста. Если можно, вид сзади и спереди. В шлеме, балаклаве, но без маски. – Василина давала инструкции гарпии.
Часть названий для меня осталось загадкой, но Агриппина кивнула. Несколько лет она прожила на Земле, где набралась столько знаний, что им не было предела. И главное, она помнила все увиденное и могла это изобразить с поразительной точностью. Таков был ее уникальный дар.
Гарпия села за письменный стол и принялась быстро наносить на лист штрихи карандашом. А Василина рассказывала про сноубордистов. Оказывается, она сама немного каталась на любительском уровне, но все же предпочитала лыжи.
Закончив, Агриппина протянула рисунок Василине, а та передала его мне. Едва взглянув, я тут же узнал круглый шлем, да и остальная амуниция отлично угадывалось. Теперь я знал, что это специальный наряд для катания с горных склонов. И под объемной одеждой скрывается защита для коленей, локтей, спины и даже копчика. Умно!
– Таких людей ты видел в озере, Финбар? – поинтересовался Реджинхард.
Он подошел ко мне, держа сына на руках, и заглянул через плечо.
– Да. Но только вот… Получается, что моя Тень пока на Земле?
– Возможно, еще не время? – предположила Василина.
Она подошла и встала рядом с мужем. Я посмотрел на них.
Счастливая семья, ребенок… Сердце тоскливо сжалось. Мы с Реджинхардом ровесники, и я был бы не прочь обзавестись семьей и детьми.
«Финбар, у тебя тоже все это будет! Вот найдем Тень и…» – поспешил успокоить меня Фрост.
«Осталось только ее дождаться, а потом объяснить, кто я такой и что мне надо».
Кстати, задачка не из легких. Девушки из другого мира не то, что наши. Они знать не знают, кто такие Тени, и не соглашаются безропотно покориться мужчине, пусть даже и драклорду. Мне придется постараться, чтобы завоевать ее сердце.
«Хотел бы я взглянуть в ее глаза наяву…» – неожиданно выдал Фрост.
Как и я, дракон снова думал о Тени.
– Если позволите, драклорд, я могу нарисовать то, что вы видели, – предложила Гарпия.
– Агриппина, ты так можешь? – обрадовалась Василина.
– Да. Драклорд способен передать мне любой образ.
Читать бесплатно другие книги:
