Брат мужа Зайцева Мария

Я так и не смогла ничего добиться, и заявление мое не приняли и не зафиксировали жалобу.

Я даже растерялась от того, насколько равнодушными были люди, с которыми пришлось разговаривать.

Как-то в прежней моей жизни с полицией сталкиваться не приходилось, классного руководства у меня не было, слава богу, потому даже с отделом по делам несовершеннолетних не имела никакого дела.

И вот теперь была просто в невероятной растерянности.

На все мои попытки объяснить, что мне угрожали, что знают мой номер телефона, что, наверно, знают мой адрес… Все эти усталые мужчины в форме только лишь плечами пожимали и перекидывали меня из одного отдела в другой, пока в итоге я не добралась до нашего участкового.

И только он проявил хотя бы немного участия.

Напоил меня чаем, успокоил немного.

И пообещал пробить номер, с которого звонил шантажист, а еще зайти вечером, проверить, все ли у меня нормально.

Это все, что в данной ситуации он мог для меня сделать. И я даже за это проявленное участие была ему безумно благодарна.

Из отделения я вышла чуть успокоившейся, и, вместо того, чтоб быстрее идти домой, почему-то пошагала по аллейке, наслаждаясь мерным похрустыванием снега.

Был канун Нового года, и парк, украшенный фонариками, пока еще не горящими, но все равно нарядными, смотрелся празднично.

Повсюду бегали дети, ходили тепло одетые люди, все в приподнятом настроении, какое бывает практически у каждого перед главным праздником в году. Удивительно, но даже став взрослыми, и давно уже зная, что Деда Мороза нет, что это все выдумки, да и самому празднику не так уж много лет, чтоб верить в чудеса, мы, тем не менее, продолжаем это делать.

Я шла, дыша морозным воздухом, и почему-то вспоминала, как мы в прошлом году с Севой наряжали елку. Смеялись, потому что никак гирлянда не хотела загораться, искали причину, а затем Сева, достав старенький паяльник и припой столетней давности, непонятно, каким образом вообще у него сохранившийся, сидел за кухонным столом и паял слабое место в гирлянде.

И да, можно было бы купить новую, в конце концов, сейчас полно недорогих и красивых вариантов, но эта старая гирлянда, доставшаяся Севе еще от его дедушки и бабушки, была очень дорога нам, да и интересно было своими руками что-то вернуть к жизни…

Я никогда в руках паяльник не держала и не знала за своим мужем таких талантов, потому смотрела во все глаза, как на чудо…

А Сева, поглядывая на меня искоса, прятал довольную усмешку и спокойно объяснял, как нужно правильно плавить припой, как паять, как держать потом спаянные детальки…

Ему, наверно, очень нравилось неприкрытое обожание в моих глазах…

А потом мы вешали починенную гирлянду на елку, радовались, что горит, долго целовались возле нее… И занимались любовью прямо на ковре, под украшенной, остро пахнущей хвоей елкой, а гирлянда подмигивала разноцветыми огнями… И не было на свете женщины, счастливее меня.

Я села на запорошенную снегом лавочку и зажмурилась, на мгновение представив себе, что нет этих четырех месяцев, нет этого нескончаемого ужаса… А есть просто Новый год, и я иду домой, прикидывая, чтоб бы такого интересного приготовить на праздничный стол, чем удивить мужа.

А он придет вечером, пахнущий холодом и чуть-чуть выхлопными газами, обнимет меня, поцелует сухими морозными губами… И мы снова будем наряжать елку… И, может, целоваться… И…