Академия пророчеств и предсказаний: Попасть в пророчество! Блюстители против вредителей! Место для чуда Фирсанова Юлия
– Я виноват, – глухо объяснил эльф, плетя из собственных тонких пальцев какую-то не то корзинку, не то колыбельку для кошки. Кружева, попавшие под ногти, безжалостно мялись. – Было дано пророчество «Черный враг в мир придет. Врата отворятся в Бездну, Тьму выпуская. Лишь истинный герой со звездным клинком остановит тварь и в единое царство земли соберет». Оказалось, наше задание относилось к решающей битве с демоном разрушений. Нам следовало дать герою время для удара-изгнания клинком из метеоритного железа. Враг выбил оружие из рук бойца. Клиг бросился за мечом, чтобы вернуть его, я решил придержать демона знаком Оков Места. Он застыл, но преобразил свой меч в кнут и ударил Клига, когда тот перекидывал клинок герою. Мы соблюли пророчество, но удар кнута едва не разрубил моего напарника надвое. Мастер-лекарь Лесариус боролся за его жизнь трое суток. А потом… потом Клиг пришел к скульптуре Игидрейгсиль и попросил отпустить его. Древо стерло с его руки браслет и сняло с жилета знак академии.
– И в чем ты виноват? – удивилась Яна.
– В том, что твой напарник оказался трусом? – прогудел Хаг.
– Я не успел сковать демона полностью, – выдавил из себя Стефаль.
– А пророчество не нарушилось бы? – осторожно спросила Иоле, ранее не слышавшая трагических подробностей истории, лишь туманные и жуткие слухи.
– Что? – удивленно моргнул эльф, немного оттаивая.
– Герой должен был сам остановить демона. Если бы это сделал ты, то и победа была бы твоей, и править всеми тамошними землями тоже пришлось бы тебе, – иезуитски вставил Лис, объясняя мысль ифринг.
– А какого цвета у вас нить была из шэ-дара? – зачем-то спросил тролль, копаясь ногтем в трубочке-ухе.
– Зеленая, – растерянно ответил эльф.
– Значит, вы еще и не особо друг другу подходили как напарники и нормально скоординировать действия не смогли. Оба виноваты. Только ты остался, а твой напарник признал поражение и драпанул, – припечатал Хаг, пристукнув кулаком по ладони. Звук вышел такой, будто кувалда по камню долбанула. Хорошо еще не по столу стучал, а то бы весь чай расплескался.
– Не надо так. Это жестоко. – Яна дотянулась и погладила эльфа по переплетенным пальцам. – Ты себя не вини, Стефаль, так сложилось. Нет виноватых. Но жаль, что ты один теперь с пророчествами разбираться должен. Нам говорили, это опасно!
Млея под ладонью девушки, как большой кот, эльф неуверенно ей улыбнулся.
Пусть это был лишь призрак улыбки. Но все-таки даже тень ее больше, чем ничего. И из искры может разгореться огонь.
– А нового напарника можно выбрать? – неожиданно спросил Машьелис.
– Как? – удивленно вскинул брови Стефаль. – Шэ-дар связал лишь меня и Клига.
– Ну так он соединял вас, первокурсников, а с тех пор еще три курса блюстителей поступило. Среди них у тебя напарника быть не может? – прищелкнул пальцами Машьелис.
– Я не знаю, – качнул головой Стефаль, – но даже если так… Такого никогда прежде не было и… Я не хочу больше никем рисковать.
– Ладно, не хочешь как хочешь, – беспечно ответил Лис. Однако глаза блондинистого дракончика при этом блестели так азартно, что ни Яна, ни Хаг ни на грош не поверили в намерение напарника окончательно оставить тему. Что-то о Либеларо задумал.
Янка тоже кивнула, откупорила банку с вареньем и пододвинула в сторону опечаленного эльфа с вопросом:
– Ты смородиновое варенье ешь?
– Ем, спасибо, – признательно улыбнулся Стеф.
– А какое больше всего любишь? – не оставила кулинарных расспросов девушка.
– Вишневое, – аж зажмурился староста, выныривая из неприятных воспоминаний. Положил себе на булочку ложку смородинового варенья и аккуратно откусил.
Янка одобрительно кивнула, принимая запрос к сведению для включения в меню, и вернулась к сосредоточенному изничтожению содержимого тарелки.
– Ты торопишься? – заметил ее борьбу с ужином староста.
– Да, хочу перекусить, сходить на отработку, а потом еще разок основательно поужинать, – честно ответила Яна.
– Мы с тобой! Пусть помогать нельзя, зато компанию составим, – благородно объявили Хаг и Лис.
– И я с вами, Яна все-таки моя подруга! – гордо, почти нарочито громко, присоединила голос к парням Иоле, явно гордящаяся самим фактом дружбы с соседкой.
– Отработку? За что? Кто назначил? – уловив главное, очень удивился и даже немного заволновался Стефаль. Надкушенная булочка застыла в руке.
– За защиту моей чести наш декан наградил Яну привилегией вымыть четыре плиты перед Башней Судьбы, – напыщенно объявил дракончик и тут же, сменив тон, полуприкрыл глаза и мечтательно протянул: – Ты бы видел, Стеф, как она врезала по морде тому козлу, задиравшему меня! Я жалею, что не умею рисовать достаточно искусно, чтобы запечатлеть этот момент для потомков на масштабном батальном полотне!
– О… мгм… ты ведь из крайтарских радужных драконов, которые оскорбление смывают лишь смертной кровью обидчика? – быстро все просчитал и осторожно уточнил Стеф.
– Ага, – мирно согласился щупленький Лис с самой невинной улыбкой. – Не дала мне напарница открыть лист мести. Да не дергайся так, я уже знаю, что в академии дуэли запрещены, правила почитал. Всех оскорбителей я буду лишь заносить в список. До конца обучения я совершенно безвреден! И вообще я не обидчивый.
Лис еще раз ухмыльнулся и похлопал ресничками, демонстрируя свою безобидность. Залез в банку с вареньем самой большой ложкой из тех, что имелись на столе, и отправил ее целиком в рот. А Янка в очередной раз озадачилась. Хрупкий и трусоватый Машьелис не казался ей сильным и опасным, но, глядя на то, как серьезно его воспринимают тролль и эльф, землянка начинала осознавать, что чего-то не понимает, упускает из виду или попросту не знает. А еще она никак не могла решить, какой из этих двух Машьелисов настоящий: осторожный и опасливый Лис или надменно-кровожадный о Либеларо.
– Спасибо, Яна, я, пожалуй, тоже прогуляюсь с вами до башни, если ты не против, – попросил староста.
– Я не против, только к чему? Может, я одна схожу, а вы спокойно доедите? – Янке стало неловко.
– Нет, мы хотим с тобой, – прогудел Хаг, отвечая за всех разом, а Стефаль солидно прибавил:
– Кроме тебя сегодня были наказаны еще двое студентов, и за куда более серьезный проступок. Меня известил декан. Я как староста факультета должен проконтролировать ход отработки первокурсников Максимуса Сара и Картена Роса.
– Тогда хорошо. Я быстренько все вымою, – согласилась девушка, забрасывая в рот несколько последних кусочков оладьи, щедро политых сметаной. Оладушки и блинчики на сладкое к чаю Яна очень уважала. На раздаче еще была масса вкусного, и Донская очень надеялась на то, что голодные студенты не успеют съесть все заинтересовавшие ее желудок блюда.
Торопливо заработали ложки парней, опустошающих баночку со смородиновым вареньем с поистине феноменальной скоростью. Худенький Лис и его большая ложка лидировали в этом необъявленном соревновании. Вскоре стол был освобожден от еды. А грязная посуда сдана в мойку.
В дверях столовой как нельзя кстати землянка столкнулась с парочкой тех самых «газелей», которые смертельно разобиделись вчера на обычную поговорку. Помня свое намерение извиниться, Яна попросила свою компанию: «Подождите чуток», – преградила девушкам дорогу и вежливо позвала:
– Можно вас на минутку?
Девицы оскорбленно зафыркали, сузили глазки и умилительно забили хвостиками по ногам, точно рассерженные кошки. Но все-таки просьбу первокурсницы удовлетворили. Отошли вместе с Яной в сторонку и с вызовом спросили хором:
– Чего тебе?
– Извиниться хотела, – спокойно объяснила девушка. – Вы вчера меня неправильно поняли. Я поговорку своей родины сказала соседям по столу. От бабушки ее услышала, когда разок пыталась на диету сесть. Я крупная, кость широкая, даже если одна кожа останется, лучше выглядеть не стану. Вот баба Люба мне мозги и вправила. С тех пор я на диетах не сижу. Этой поговоркой я хотела объяснить, почему так ем, а вы, девушки, обиделись, на свой счет приняли. Наверное, потому, что очень о фигуре беспокоитесь. Зря! Вы изящные, и не надо о внешности переживать и нервы тратить. Нервные клетки не восстанавливаются.
Договорив, Яна спокойно отвернулась от оторопевших «газелей» и зашагала к своим друзьям.
– М-да, вот так извинениями опустить, сказав: «Сами идиотки!» – надо уметь, – шепнул насмешник-дракончик на ухо напарнице.
– Да ну тебя, умеешь же все с ног на голову перевернуть, – отмахнулась Янка от дракончика. Тот довольно закивал, дескать, умею, и в доказательство действительно встал на руки, прошелся вниз головой по дорожке, а потом колесом.
Восхищенная Иоле захлопала в ладоши, а Хаг продемонстрировал напарнику два вскинутых вверх кулака.
– Циркач, – беззлобно ругнулась землянка.
– Так в АПП же учимся, – подмигнул девушке довольный Машьелис и принял нормальное положение тела.
Глава 11
Отработка и ее непредвиденные результаты
Поход от столовой до башни по центральной дороге академии ничем выдающимся отмечен не был. Даже на Янку девушки не зыркали так ревниво, как вчера утром, когда она одна шла в обществе сразу трех парней. Теперь-то со стороны их путь выглядел обычной деловой прогулкой. Мало ли по какому поводу блюстителям приспичило пройтись? Основную массу народа сейчас интересовал ужин. Ручейки студентов подтягивались к столовой.
На главной площади АПП было почти тихо и пустынно. Разве что в архив предсказаний зашла тройка четверокурсников-летописцев и вышла одна погруженная в свои мысли предсказательница-третьекурсница. Потом тяжелая дверь с замысловатой резьбой, копирующей листья Игиды и знаки на них, хлопнула, выпуская ректора. Выглядела дракесса какой-то озабоченно-озадаченной, но не злой или яростной, как на лекции. Когда два придурка испортили пророчество, Янка думала, Шаортан на них огнем дыхнет или просто шеи свернет, как курятам. Обошлось.
Группу студентов-блюстителей дракесса заметила, приостановилась и с легким удивлением нахмурилась.
– Ясного вечера, ректор. Провожаю студентов на отработку. – Приостановившись, Стефаль вежливо поприветствовал самого главного начальника академии галантным поклоном.
Шаортан только кивнула, дескать, поняла, и неспешно пошла прочь. Пока староста объяснялся, Янка уже почти добралась до входа в башню и удивленно ойкнула. Стоило ей подойти, как контур четырех массивных плит вспыхнул алым кантом и призывно замигал, обозначая границы назначенного деканом фронта работы. Видать, демон-смотритель скрупулезно отслеживал перемещения наказанных студентов. Поскольку землянка в отличие от Машьелиса демонов ни разу не видела, то и страха не испытывала, скорее, легкий интерес.
– Поняла, мыть эти. Сейчас налью воды и начну, – не зная, слышит ли ее контролер, на всякий случай объяснила Яна, обращаясь к светящимся полосам-разделителям.
Следуя указаниям декана, она собиралась найти каморку на первом этаже башни и обзавестись орудиями труда: тряпкой, ведром, возможно, щеткой и каким-нибудь порошком. Плиты, конечно, сильно грязными не выглядели – обычная каменная серость, но мало ли.
Внутри башни, практически под лестницей, Янка сразу заметила открытую дверь в небольшую подсобку. Она была до умиления похожа на всех своих земных родственниц. Откуда-то сверху доносились звонкие голоса. Картен с Максимусом, похоже, явились на отработку еще раньше и теперь громко спорили кто, что и где моет. Все настолько напомнило Янке обычные коридоры родного сельскохозяйственного института, что девушка не удержалась от ностальгического вздоха. Кричать «привет» однокурсникам она не стала, пусть разбираются и драят лестницу, а у нее работа снаружи имеется.
Причиндалы для уборки студентка выбрала быстро и тихо. Наполнила ведро водой на две трети и вышла на площадь, туда, где ее поджидала компания.
– Может, все-таки помочь? – замялся Хаг. И мыть ему не хотелось, все-таки не мужское это дело – полы драить, и оставлять девушку без помощи казалось не комильфо. Отработку-то назначили Янке за защиту их общего напарника.
Стефаль и Иоле, подтверждая слова декана, на два голоса принялись объяснять, что из-за демона замена и помощь в отработке, скорее всего, не пройдут, даже если помогать будет кто-то из команды. Бдительный дейсор обычно засчитывал командную работу только тогда, когда и отработка назначалась всей компании. Вот тогда действительно не особенно придирался к тому, кто и какую часть общего фронта работ на себя принял.
Пока все препирались, Янка щедрой рукой сыпанула на плитки порошка, обмакнула щетку в воду и шустро принялась тереть все четыре плитки. Инструмент порхал по камням с удивительной легкостью, будто пальцы девушки лишь подталкивали его в нужном направлении, а уж тер и чистил он своими силами. Отложив щетку, студентка намочила тряпку, вымыла плитки мутноватым от порошка раствором и довольно констатировала:
– Еще разок чистой водой сполоснуть, протереть насухо, и все.
Остальные молчали, переводя взгляд с плит на Янку и обратно. А алый контур-контролер мигнул пару раз и исчез. Не дожидаясь, пока странно замолчавшие ребята заговорят снова, девушка подхватила ведро и шагнула в башню. Следовало сменить воду. Практически сразу изнутри донесся громкий одинокий «бамц», а за ним «вздынь, бдзинь, вбзинь, банг».
– Что случилось? – первым в башню ворвался эльф. В последнюю минуту он сумел увернуться и каким-то чудом не сбить замершую с полным ведром Яну.
– Не знаю, кажется, у парней на лестнице что-то упало, – предположила девушка и объяснила уже Хагу с Лисом: – Там наверху вредители свитка ступеньки мыли.
– Эй, ребята, вы живые? Ведром не зашибло? – недолго думая громогласно заорал тролль во всю мощь неслабых легких.
Гулкое эхо загуляло по просторам башни. Лишь оно было ответом.
«Разыгрывают, шутники?» – предположила Янка, заходя в коморку и опорожняя грязное ведро в воронку слива. Никакой трагедии девушка не ожидала. Все-таки они все находились в академии, где за безопасность студентов отвечала куча взрослых и могущественных педагогов. Да и вниз никто не падал, не звал на помощь и ничего не бросал.
Донская наполнила ведро водой и вышла из башни. Оставалось нанести последний штрих – промыть и протереть плитки чистой тряпкой. Девушка совершенно невозмутимо заканчивала работу, а ее друзья толпой ринулись в башню и шумно понеслись вверх по лестнице разбираться с причинами странных звуков и загадочного молчания.
Из-за полуприкрытой двери никаких панических воплей не доносилось. Яна как раз вытирала плиты насухо, когда Лис вылетел наружу, словно умел летать. Выглядел Машьелис перепуганным: глаза навыкате, кудряшки дыбом, пятна румянца на скулах, пальцы то и дело сжимались в кулаки, весь дрожал.
– Они не шевелятся и не дышат! Стеф с Хагом их вниз отнести пытаются, Иоле на стреме. Я учителей звать побежал! – выпалил юный дракон и действительно сломя голову понесся по площади.
Яна охнула вслед парню:
– Убили?
– Не зна… – начал кричать в ответ Лис, обернувшись к девушке, и со всего разгона впечатался в госпожу ректора, на свою беду покинувшую административный корпус.
Хрупкая внешне женщина даже не покачнулась. Она поймала дракончика за шиворот и, чуть склонив голову, потребовала ответа:
– Куда бежим?
– За помощью! – выпалил взволнованный студент. – В башне что-то случилось со студентами на отработке! Картен и Макс. То ли померли, то ли заснули, то ли…
Больше Лис ничего объяснить не успел. Вот стояла Шаортан на площади, а в следующий миг мимо Янки стрелой мелькнуло чешуйчатое тело гигантской, с человека толщиной, черно-зеленой змеи. Хлопнула дверь, изнутри раздался звук, напоминающий двойной удар гонга.
– Резко! – выпалил дракончик, восторгаясь метаморфозами дракессы. Весь его страх ушел, как не бывало. Лис снова стал бодр и любопытен. Вернувшись к Янке, он азартно предложил: – Пошли, глянем, что там творится.
Внутри башни снова ударил гонг, и дракончик поторопил подругу:
– Быстрей, вдруг всех посторонних оттуда выгонят! Так ничего интересного не узнаем!
«И пускай бы. Хреновый это интерес», – подумала Яна, которой вовсе не хотелось глазеть на «то ли померших, то ли не померших» однокурсников. Она дома даже канал криминальных новостей никогда не включала. Настырный Лис взял девушку на буксир и, откуда только силы появились, буквально волоком втащил за собой внутрь здания. Туда, где случилось нечто загадочное или даже страшное.
На первом этаже башни было почти тесно. Хаг, Иоле и Стефаль кучковались справа. По центру на ковровой дорожке лежали бревнами два тела. Шаортан и какой-то мелкий, тощий, обряженный в серый халат старикашка с тонкими длинными усами и бороденкой стояли по левую сторону.
– Они точно живы, Лесариус? – первым делом услышала Янка вопрос ректора.
Она наблюдала, как дедок обстукивает неподвижных студентов крохотным деревянным молоточком с металлической рукоятью, увитой чеканными символами.
– Живы. Попали под чары паралича. Ничего, еще минут семь, и очнутся, – невозмутимо ответил старик, названный Лесариусом, и продолжил свою молоточковую терапию.
Спустя пяток минут с лестницы спустился Гад и отчитался о результатах экспертизы:
– Никаких следов, кроме оставленных ребятами. Чисто.
– Я на жертвах заклятий не вижу, – нахмурилась дракесса, обменялась взглядами с деканом, тот кивнул, подтверждая, и ректор поправилась: – Мы не видим.
– Правильно, не видите. Нет заклятий. Чары есть, наведенные, узнаваемые, а сплетенного заклятья нет, – добродушно согласился доктор, продолжавший настойчиво постукивать по телам так, будто искал там полезные ископаемые.
– Как же тогда? – недоуменно выпалил Хаг, чутко прислушивавшийся к беседе.
– Вот так, юноша, – усмехнулся в усы старичок и свободной рукой огладил бороденку. – Думается мне, кто-то природный дар на ребятках пробовал. Василисковы это чары или горгоны, женской особи. Может, иные похожие, о которых мне слыхивать не довелось.
– А разве василиски жертвы не в камень обращают? – нахмурилась Иоле, тогда как Лис принялся ежиться и опасливо зыркать по сторонам. Будто ждал, что вот сейчас сверху или из подсобки персонально на него прыгнет жуткая тварь.
– Чему вас только учили на расоведении, студентка? – укоризненно цокнул языком Гад. – Как, по-вашему, питаются василиски? Не камень же они глодают!
– Мы горгон и василисков еще не проходили, они в следующем семестре, – смутилась и зарозовела девушка. – Они же редкие. У нас на курсе студенток этих рас нет, знаю на пятом горгону, и только.
– Когда зачет сдавать будете, я вместе с Быстрым Ветром приду, послушаем, – великодушно пообещал декан и распорядился: – Рассказывайте, как вы этих оболтусов нашли, что заметили, услышали. С чего вообще вздумали их искать?
– Я зашла воду поменять и услышала сверху звуки, как будто ведро упало и покатилось, – вынужденно, по долгу свидетельницы, начала докладывать землянка. – Ребята с площади тоже грохот услышали.
– Мы подумали, с Янкой чего случилось, в башню следом вбежали, – подхватил Хаг. – Тогда и поняли, что звуки сверху раздавались, оттуда, где ребята лестницу мыли. Мы им кричим, а в ответ тишина. Вот и решили глянуть, не случилось ли чего. Поднялись, ведро валяется на площадке, вода разлита, и они, – тролль мотнул головой в сторону параличных Картена с Максимусом, – тоже лежат. Стали на помощь звать. Потом вы все пришли.
– Никого чужого в башне и вокруг вы не обнаружили? – проформы ради уточнила Шаортан.
– Нет, – сразу замотали головами студенты. – При нас, пока Яна плиты мыла, никто в башню не заходил, даже не приближался.
– …мыть надоело, – задергавшись на дорожке, раздраженно рявкнул голубокожий, прерывая расспросы учителей. Он говорил так, как если бы продолжал начатую секунду назад беседу с товарищем.
– Не будешь в другой раз чего попало руками хватать! А… – с неменьшим раздражением отозвался Максимус, резко сел и, изумленно вытаращившись на обступившую его толпу, выпалил: – А как мы сюда попали?
– Что стряслось-то? – закрутив головой по сторонам, поддержал товарища вопросом нетрадиционно окрашенный Картен.
– Поверьте, голубчик, мы хотели бы это знать не меньше вашего, – меланхолично ответил старичок Лесариус и от души стукнул сидящего пациента молоточком по коленке. Та дернулась, дедок переключился на Максимуса и саданул его по чашечке, получил очередное нервическое подергивание ноги и довольно заявил: – Рефлексы в норме, ребятки здоровы. Воспоминаний об эпизоде применения чар, как и прогнозировалось, не сохранилось. Касательно провалов памяти, относящихся к иным периодам времени, ничего не скажу. Надо проводить дополнительное обследование.
– Вы кого-нибудь видели в башне? Слышали что-нибудь подозрительное? – строго сдвинув брови, потребовала от студентов ответа Шаортан, начисто игнорируя все возмущенные возгласы и вопросы жертв неизвестного злодея.
– Ничего мы не видели, кроме ступенек, – набычился Картен. – Мыли их, терли, с перил пыль стирали и чего-то сразу тут очутились. Что вообще происходит?
– Разберемся, – мрачно пообещала Шаортан и не приказала, попросила, оставляя право на окончательное решение за специалистом: – Лесариус, вы их в лекарском корпусе пока подержите и память проверьте. Есть ли еще лакуны воспоминаний.
– Коли надо, сейчас и отправимся проверять, – прищурившись, согласился старичок с предложением ректора.
Дедок в сером халате, высокопарно именуемом в академии мантией, поманил к себе пару студентов. Те, покосившись на зловеще прищурившуюся дракессу, рты захлопнули, и ретивые призывы дать немедленные объяснения происходящему безобразию попридержали. Смирно приблизились к отошедшему к стенке лекарю. Лесариус цепкими пальцами схватил за рубашки обоих парней и свободной конечностью долбанул в гонг. Молоток для этого доктор использовал специальный, висевший тут же на цепочке. А свой, которым обстукивал болезных паралитиков, уже прицепил на пояс, к куче всякого рода вещичек и мешочков.
Гонг после удара не только зазвучал, а вдобавок еще и полыхнул золотой вспышкой, унося из башни троих. Когда Янка проморгалась, присмотрелась к металлической тарелке повнимательнее. Золоченый диск с закорючками и надписями больше не выглядел декоративным элементом обстановки. Теперь, став студенткой академии, девушка ясно различала на нем не только загадочные значки, весьма похожие на те, что украшали листья Игиды в подземном лесу. От центра «тарелки» лучами отходили вполне читабельные надписи: «мастер-лекарь», «мастер медитации», «наставник расоведения», «ректор академии», «декан факультета прорицателей» и так далее. Кроме перечня мастеров имелся и перечень основных построек академии, как то: столовая, общежитие, лекарский корпус, учебный корпус номер один и прочее. Каждый из множества лучей оканчивался кругляшом, диаметр которого совпадал с площадью ударной поверхности молоточка.
Очевидно, с помощью этого загадочного устройства в башню можно было как вызвать всех педагогов, указанных в перечне, так и отправить их в указанные на гонге пункты назначения. Удобно, особенно если опаздываешь на лекцию.
– Это что же, парней напугать пытались, память стереть или съесть? А может, просто убить? Да из-за ведра загрохотавшего не успели? – озвучил ворох витающих в воздухе подозрений Лис, опасливо поежился и тут же громогласно озадачился: – А зачем? Неужто из-за пророчества?
Декан и ректор так синхронно промолчали под лавиной вопросов дракончика, что ответ «возможно» сам собой завис в разделе наиболее вероятных версий.
– Они же печать испортили, значит, остались единственными свидетелями фигур пророчества, а то и блюстителями, – глубокомысленно подтвердила Иоле и чуть-чуть покраснела, смущаясь от собственной храбрости. – Если кому память и стирать, то только им.
– Так, студенты, мы расследуем происшествие и разберемся, покушение это было или очередная выходка шутников, из-за которой они сами и пострадали. – Ректор решительно пресекла развертывающуюся дискуссию сыщиков-любителей. – Ваша задача – молчать о случившемся в башне, дабы не спугнуть врага, если он существует где-либо, кроме мира страшных фантазий. Ясно?
– Да, ректор Шаортан, – ответил за всех староста. Строгий взгляд дракессы держал ценных свидетелей до тех пор, пока каждый не кивнул (Яна), сжал кулак (Хаг), скрутил двойную фигу (Лис), высунула язык (Иоле) в знак понимания и обещания.
– Свободны, – вежливо отпустила компанию ректор и первой направилась к двери.
Однако застыла на пороге вместе с деканом. Подозрительный взгляд женщины был устремлен на вымытые Янкой плиты.
– Они сменили цвет. – Подозрение в голосе ректора было нешуточным. – Остальные камни на площади остались прежними.
– Потому что я мыла только эти, – не дала развиться версии о великом заговоре землянка.
– Это что ж, выходит, на нашей площади все плиты из желтого камня? – поразился декан, потирая свой длинный нос. – Сколько раз поручал их мыть, цвет не менялся.
– Если тряпкой воду возить, въевшуюся грязь и пыль не отмыть, порошком надо, – вежливо объяснила девушка элементарные правила уборки, непостижимые для великих умов преподавательского состава академии и нерадивых студентов. Глумливое, пусть и немного нервическое хихиканье Лиса сопровождало сии откровения.
– Учтем, инструкцию напишем, – благодарно кивнула дракесса и окинула площадь взглядом, обещающим будущим штрафникам-студентам массу незабываемых минут отработки на свежем воздухе, а старым плиткам исторической площади постепенное приведение к изначально-желтому цвету. Уж дейсор-то об этом точно позаботится!
Преподаватели направились к административному корпусу. Возможно, собирались провести экстренное совещание или именно там ждать вестей от лекаря. Результаты проверки памяти Картена и Максимуса могли изменить многое или не дать ничего.
Глава 12
Следствие ведут… или Первые подозреваемые
– Куда мы сейчас? – поставил вопрос ребром тролль, едва студенты остались на площади в одиночестве.
– Лично я ужинать, – в унисон бурчанию живота объявила проголодавшаяся после работы и волнений Янка.
– Отличная идея! Айда в столовую, – не дурак лишний раз пожрать, согласился Лис и азартно предложил: – Заодно обсудим, как будем искать преступника.
– Нам же запретили! – нахмурилась встревоженная Иоле.
– Не-не-нет, Полосочка, – помахал пальцем перед носом девушки блондинчик и процитировал: – Нам всего лишь велели молчать о случившемся в башне!
– Почему Полосочка? – удивилась прозвищу девушка.
– По волосам. Меня вон Яна вообще Лисом обозвала, я же не плачу, – выдал вполне логичное объяснение дракончик. – Ну так будем искать-то, а? Это же интересно!
– В первую очередь это может быть опасно, – громким шепотом наставительно возразил Стефаль. Причем было видно, как тяжело дается эльфу роль здравомыслящего старшего товарища. Зеленые глаза посверкивали, и даже одно ухо подергивалось. Старосте до зуда хотелось отложить поднадоевшие нудные обязанности и ввязаться в какую-нибудь авантюру. Особенно если ввязываться придется в компании девушки, чьи пышные формы, отличные от стройно-тощих эльфиек, произвели на скучающего представителя Дивного народа неизгладимое впечатление.
– С чего бы? Мы рисковать не будем, попробуем только втихую чего-нибудь разнюхать, а если получится, сразу декана позовем, – принялся убеждать компанию Лис, скача вокруг друзей. – Решайтесь же! Чего вы такие скучные?!
– М-да, если звать ректора, то как бы она тебя на сотню маленьких дракончиков не порвала за нарушение не буквы, но духа запрета, – резюмировал Хаг и снова почесал затылок. Он являл собой воплощение знаменитой поговорки «и хочется, и колется».
– Если только разнюхать… – начала сомневаться Латте, поддаваясь на провокацию. В кои-то веки, впервые за целый год обучения, ее приняли в компанию не для того, чтобы дала списать сложную контрольную, а просто так. Юной ифринг все было интересно не меньше, чем Лису.
– Думаю, первым делом стоит составить список учащихся с кровью горгон и василисков, обучающихся в академии, и понаблюдать за каждым. Если получится, осторожно побеседовать, – предложил Стефаль, давая тем самым согласие на авантюру. – У меня как у старосты есть допуск к картотеке в архиве академии. Я смогу разузнать про нужных нам студентов.
– Дело, – сдался наконец и Хаг. Его уговорил логичный и относительно безобидный план действий.
– Эй, Янка, ты с нами? – пристал к подруге Машьелис.
– Это может быть опасно, – нахмурилась девушка и недоуменно выпалила: – Слушай, Лис, ты такой странный! То тени шарахаешься, то в следующую минуту в рисковое дело ввязаться готов. Не пойму я тебя.
– Я знаю, что трус! Когда ты еще толком ходить не умеешь, а при тебе родителям глотки режут и тебе череп грозят о стенку размозжить, сложно остаться храбрым, – с отчаянной яростью выкрикнул белый как смерть Машьелис. Он отскочил от компании, нервно сжав кулаки, тощая грудь ходила ходуном. Парень почти задыхался, готовясь обрушить на собеседников волну проклятий. Но не вышло.
Янка охнула и, шагнув к дракончику, обняла его, прижала к себе крепко-крепко, насколько хватало сил русской девицы из тех, о которых еще классик писал, что они есть в селениях.
– Ты… ты чего? – неожиданно тонко пискнул полузадушенный, смущенный, дезориентированный блондин, разом утративший весь запал.
Вздохнув всей грудью, Яна, покачивая друга в объятиях, проникновенно и как-то напевно, что ли, заговорила:
– Сочувствую я тебе и уважаю. Вот. У меня-то родители есть, дядьки, тетки, племянники, бабушка, а ты почти одинок. И такого страха маленьким натерпелся, что мне и представить невозможно. Но ты не трус, ты храбрый, у тебя это… у нас психологическая травма называют… а ты не сдаешься, со страхами борешься. Боишься, а все равно делаешь. Ты – молодец! Не тот храбр, кто страха не знал, а тот, кто поперек его шел! Так мой папка мне сказал, когда я гадюки в лесу до икоты испугалась.
– Это точно! Уважаю! Молодца! – нарочито грубовато поддакнул тролль и саданул дракончика по свободному от богатырских объятий Яны плечу.
Что-то хрустнуло. Лис жалобно пискнул и взмолился:
– Спасибо, конечно, ей-ей, Первый Дракон свидетель, я тронут, только если меня еще кто-то из вас зауважал, умоляю, не надо темпераментных признаний. Еще одно, и я не дойду на своих двоих до столовой.
– Мы не будем, – хихикнула Иоле, прикрыв ротик ладошкой.
– Но ты знай, мы тебя все равно уважаем, – по-доброму и вполне серьезно подтвердил Стефаль, сопроводив свои слова поклоном.
Янка выпустила блондинчика из объятий, и Машьелис поспешил демонстративно отпрыгнуть от сочувствующей девушки на пару метров, так сказать, во избежание новой волны сочувствия. И ткнулся лодыжкой в овальную урну с причудливой сетчатой крышкой. Ушиб ногу, сдавленно чертыхнулся сквозь зубы.
– Похоже, мусорка тебе тоже сочувствует, – хохотнул Хаг. – Вон как накинулась!
– Это не урна, а ловушка для частичек листьев Игиды, – автоматически поправил тролля староста и нагнулся, чтобы поправить пострадавший от столкновения прибор.
– Это из-за которых все иномирное портится? – деловито уточнила Яна, по-новому оглядывая урну, вокруг которой сгрудилась компания. – Значит, полностью частицы собрать не получается. Жалко, свои привычные вещи менять не всем хочется.
– Насчет вещей ты, конечно, права, только ловушки для частиц не для того ставят, чтобы имущество оберегать. Частицы Игиды входят в состав специальных смесей, которыми наносятся знаки Игиды на предметы и пустые листья Игиды. На пустышке появляется нужный рисовальщику знак, пригодный для использования его создателем. На втором курсе вы этим будете заниматься.
– А что с предметами? – заинтересовался ушибленный дракончик.
– Знаки, нанесенные на них определенным образом, придают предметам свойства артефакта, – пояснил Стефаль. – Это подраздел изучения знаков Игиды, именуемый артефакторикой.
– Нам ни о чем таком пока не говорили, – почти обиделся тролль.
– Всему свое время. Сначала малыш ползать учится, дальше ходить, а уж потом бегать, – наставительно объяснил эльф, невольно переключаясь на менторский тон старосты, применяемый в беседах с младшекурсниками. – Как я уже сказал, об этом вам лишь на втором курсе говорить будут, когда созданием знаков на лабораторных займетесь. А к артефакторике раньше третьего-четвертого курса приступать и вовсе смысла нет. Пока изображения и смысл основных знаков постигайте.
– Гонг в башне из артефактов? – тут же сделал предположение Лис.
– Конечно, – согласился староста. – Таких предметов в академии и за ее пределами, в мире Игиды и сопредельных мирах, много. Мастера достигли невероятных вершин в искусстве нанесения и комбинирования знаков.
– Не поняла. В академии три факультета: пророки, летописцы и блюстители пророчеств. Где учатся на артефакторов? – практично заинтересовалась Яна.
– На любом из факультетов. К работе со знаками для сотворения артефактов не у каждого душа лежит. Особые склонности нужны, чтобы силу свою в знаки влить, в нужное русло ее направить, четкий замысел воплотить в реальность. Я, к примеру, и простенького медальона-храна, как у тебя на шее, сделать не смогу, – спокойно, без горечи из-за отсутствия таланта, объяснил Стефаль. – Слишком много значений вижу для знаков и должного длительного сосредоточения на простой комбинации не удержу.
– А как узнать, есть ли у нас такой талант? – оживился Лис, чуя возможную выгоду.
– Только попробовав. Наш декан на втором курсе индивидуальный рецепт чернил для вас подберет, сами их сварите, будете сначала знаки на пустышках делать, потом, как освоитесь, на предметах попробуете. Тогда и поймете, выйдет из кого-то мастер-артефактор или нет, – изящно повел растопыренными пальцами эльф и чистосердечно прибавил: – Кропотливая работа, порой нудная. Я рад, что лишен дара. На пустышку листа знак нанести способен, но не более того. Активировать и блюсти пророчества сложнее, опаснее, но куда интереснее.
– Оно-то так, а денежки лишними никогда не бывают, – задумчиво пожевал губами дракончик, быстро переключившийся от переживания застарелой душевной травмы к меркантильным подсчетам вероятностной выгоды.
Янка молча кивнула, соглашаясь с мнением Лиса. Такая профессия показалась девушке более подходящей для добывания верного куска хлеба, чем блюдение непонятных пророчеств. Бегать где-то и чего-то совершать ей совсем не хотелось, а вот если бы удалось получить эдакую доходную специальность, то перспективы в жизни недоучившегося животновода открылись бы неплохие. Во всяком случае, если в чернила декан не совал каких-нибудь немыслимо вонючих ингредиентов, работа обещала стать более спокойной, чистой и денежной. А что еще нужно для нормальной жизни? Разве что семья. Так с родными никто видеться не запрещал, вот отучится, а там и в поселок благодаря местной магии, то есть чудесным листикам Игиды, ходить можно будет, как в соседнюю комнату. Сломал листочек с нужной закорючкой и шагай. Одно плохо, с рисованием, особенно с черчением, у Янки всегда беда была. Ни таланта, ни склонности, но, может, для артефакторики они не очень важны?
На этом собрание вокруг «урны» друзья сочли законченным и двинулись дальше. Так за познавательной и даже местами душещипательной (если вспомнить про откровения Лиса) беседой компания добралась до столовой. Оказалось, физическая работа и нервные переживания здорово стимулируют аппетит. Даже силаторх на раздаче и тот малость повыпучил и без того выпуклые глаза, когда пятерка студентов, вторично явившихся в столовую, нагрузила подносы изрядными горами еды. Тролль же кроме обычной снеди прихватил миску с горкой серых камешков.
– Странное печенье, – сунул нос в поднос напарника любопытный Машьелис.
– Потому что не печенье, а камни, – усмехнулся Хаг и, закинув в рот несколько штук, смачно захрустел гравием.
– Фу, – сморщил нос разочарованный в лучших гастрономических чувствах дракончик.
Янка, напротив, отнеслась к причудам тролля с пониманием. Требует организм напарника толченые камни, и пусть. Мало ли чего и кому надо? Потому и такое разнообразие блюд в столовой, часть из которых предусмотрительно прикрыта плотными непрозрачными крышками, чтобы аппетит традиционному большинству не портить. Краем глаза девушка видела, как вчера кто-то в дальнем углу зала хрумкал нечто червеобразное и шевелящееся. Приглядываться, заботясь о собственном аппетите, не стала. Сейчас же, вступаясь за Хага, рассеянно заметила:
– А я в школе все время мел ела, с доски брала и грызла потихоньку. Мама мне кальция глюконат купить предлагала, только он невкусный, мел лучше.
– Точно, мел вкусный, хотя кремний вкуснее, – одобрительно согласился Хагорсон и закинул в рот очередную порцию гравия.
– О, Привратник Покровитель, с кем я связался! – закатил глаза дракончик, Стефаль лишь улыбнулся.
– С кем судьба спутала, с тем и связался, – цинично объяснил Хаг, со стуком приземляя поднос на столешницу под тихий смешок Иоле.
Выбранный еще вчера стол снова пустовал, потому ребята заняли традиционное место и вдохновенно погрузились во второй по счету, но не по значимости ужин. Поначалу они даже не разговаривали. Только какой-то занудный долговязый вервольф – староста третьего курса, и сине-зеленая дриада – начальствующая на четвертом, пытались переманить Стефа за свой стол с меркантильной целью. Все нудели о необходимости обсудить важные вопросы, касающиеся факультета.
Стефаль, разумеется, вежливо отказался, чем заслужил два укоризненных взгляда и упрек в стиле: «И охота тебе, наш великий начальник, возиться с малышней!»
– Грахд, Иви! Я просто ем, и они едят, а вы со своими вопросами накинетесь так, что еда комом в горле станет. Вот будет первое собрание старост, все обсудим, – ответил терпеливый эльф.
Домогавшиеся его длинноухого тела удалились с тяжкими вздохами и более не приставали, так же как и несколько симпатичных девиц. Те лишь стреляли в красавчика-эльфа глазками, хихикали, улыбались, томно вздыхали и краснели.
– И правда, чего ты с малышней связался? А, Стеф? Тебе же с нами ску-у-учно! – подколол старосту Машьелис, многозначительно покосившись на Янку. Девушку, вернее, ее формы он считал основной причиной, приведшей Стефаля за стол первокурсников и отверженной ифринг.
– Лучше ваше расследование буду контролировать я, чем вы ввяжетесь в какие-нибудь неприятности, – аккуратно отложив вилку, здраво ответил эльф, а потом вздохнул и неожиданно откровенно (наверное, недавняя спонтанная исповедь Лиса повлияла) признался: – Надоело! Думал, банально устал от ответственности, отдохну в родном лесу, сольюсь сознанием с Великим Древом, поброжу по потаенным тропам, пройдет. Не помогло. Раздражение вернулось сразу, стоило ступить за врата АПП. Здесь слишком шумно, лезут с делами без перерыва все, кому не лень, или на шею вешаются! Я уже к своей комнате в общежитии без пары сокурсников вечером боюсь подходить, чтобы в домогательстве никто не обвинил. Вы – первые, кому от меня ничего, кроме общества, не надо. Я чувствую!
– Мы рады твоей компании, а староста ты там или первокурсник – не важно, – тут же откликнулась Янка, преисполнившись самого жаркого сочувствия к замотанному жизнью, таящему застарелую боль от потери напарника юноше. Разве что, к великому огорчению эльфа, прижимать его к пышной груди не стала.
– Точно, – тут же поддакнула Иоле, радующаяся обществу.
Предрассудки из-за особенностей ифринг и сплетни на факультете за целый год успели изрядно подпортить жизнь оптимистичной девушке. Стеф, конечно, всегда общался с ней благожелательно, утихомиривал особенно вредных девиц, но дружить даже не пытался, чтобы не быть превратно истолкованным и не навлечь на голову бедняжки еще больших бедствий в виде ревнивых пустоголовых студенток.
– А мы тебя до дверей комнаты совершенно безвозмездно готовы провожать, – хихикнул Лис, наверное, предвкушая шуточки над рьяными поклонницами старосты.
– Благодарю вас всех, – улыбнулся эльф, обвел заканчивающую ужин компанию внимательным взглядом, полез в поясной кошель за пластинкой листа Игиды и сломал его. – Я купол тишины поставил. Силы залил немного, на полчасика должно хватить.
– А когда нам такие сумки дадут? И как ты не путаешься, выбирая листок? – тут же сыпанул вопросами Лис.
– На втором курсе, – коротко улыбнулся эльф. – А выбирая лист в своем кошеле, никто не путается. Такова сила Игиды. Я использовал листок, чтобы мы могли спокойно прикинуть план действий и разработать стратегию. Итак, нам пока известна одна горгона – Дайла Фальрейн с пятого курса нашего факультета. Сегодня-завтра я поработаю в архиве с информацией по студентам и составлю список всех обладателей дара василиска и горгоны.
– А с горгоной что делать? Надо бы как-то узнать, где она была, когда на ребят в башне напали. У тебя с ней какие отношения? – подбросил вопрос Хаг, побарабанив когтями по ровной плитке стола, застеленного голубой скатертью.
– Никаких романтических или дружеских отношений, – с честным облегчением признался Стефаль. – Она очень вздорная особа, к кругу ее поклонников я не принадлежу.
– Хм, значит, запросто подкатить не удастся, – прикинул Лис и бросил взгляд на Иоле.
– Я с ней ни разу не разговаривала. Такие как Дайла, едва меня завидят, сразу морщиться начинают, словно я чем-то воняю, – сказала девушка, тщательно расправляя складочки на той самой скатерти, которую простукивал тролль. Обиды в ее голосе отрепетированно не звучало, но и без того было понятно, насколько неприятно ифринг такое предвзятое отношение.
– Дуры они все! – снова решительно объявила Яна, потянулась и погладила подругу по плечу: – Плюнь на них и разотри! Ты красивая, умная и добрая!
Парни дружно поддакнули.
– Спасибо, – расчувствовавшись, хлюпнула носом Иоле, не избалованная добрым отношением, и дернула за уголок скатерки так, что вазочка со столовыми приборами бумкнула на стол и веером рассыпала содержимое по скатерти. Попадись в компании студент-предсказатель, небось не упустил бы шанса погадать на столовых приборах, толкуя их расположение. Но поскольку девушки-блюстители были лишены пророческих талантов, им осталось лишь устранить результаты нечаянной диверсии. Зато звон и стук посуды простимулировал и без того изрядную фантазию дракончика. Он прищелкнул пальцами и залихватски выпалил:
Читать бесплатно другие книги:
