Загадка лунной богини Александрова Наталья

На этот раз Мария первой ухватилась за подоконник и, попробовав пару раз подтянуться, пропыхтела:

– Подсади меня!

Надежда ухватила ее за талию и стала подталкивать, бормоча:

– Тяжелая ты какая…

– Ничего не тяжелая! Я очень много хожу пешком!

– Есть надо меньше…

– Но-но, я бы попросила!

– Давай лучше я попробую залезть, а ты меня подсадишь!

Но Мария собралась с силами, влезла в окно и помогла Надежде.

Цель была достигнута.

Надежда Николаевна посветила вокруг фонариком в телефоне и тихонько чертыхнулась. В номере царил полный порядок – все вещи были убраны, кровать аккуратно застелена, на мебели ни пылинки.

– Надо же, и когда только успели все прибрать?

Мария открыла шкаф, но и там было пусто и чисто, только плечики для одежды покачивались на штанге.

– Черт! – воскликнула Надежда, проведя пальцем по письменному столу. – Опоздали. Человека еще не похоронили, а они… Как наш номер убрать – так уборщицу не дозовешься, а тут поспешили…

Она подошла к мусорной корзине и, заглянув в нее, вздохнула:

– И здесь ничего не осталось…

– А что ты рассчитывала найти?

– Ну, мало ли… Какую-нибудь записку, обрывки… мусорная корзина многое может сказать о своем владельце.

– Тебе виднее. Но в любом случае там ничего нет. И вещи унесли… – заметила Мария. – Интересно куда?

– Наверное, в кладовую. Знаешь, комнатка позади ресепшена…

– А что это у тебя глаза загорелись? На взлом кладовой я не согласна. Это уже подсудное дело!

– Да я тебе и не предлагаю… – ответила Надежда Николаевна и, опустившись на четвереньки, заглянула под кровать.

– А там ты что ищешь?

– Мало ли, уборщица что-нибудь пропустила… – пропыхтела Надежда. – А тут и правда что-то лежит… у тебя нет чего-нибудь длинного, а то мне рукой не достать?

– Разве что язык… и то вряд ли.

– Ох… ну ладно, кажется, и так дотянулась…

Надежда задом выползла из-под кровати, держа в руке трофей – книжечку в мягкой обложке:

– Смотри, что я нашла! Все-таки уборщица под кроватью пыль никогда не выметает!

– Сборник кроссвордов! – прочитала Мария, наклонившись. – Вот уж не думала, что Альбина увлекается кроссвордами! Но вряд ли нам это что-то даст…

– Ну больше-то мы ничего не нашли. А этот сборник может что-то сказать о покойной.

– Мне он говорит только одно: у нее не было никакой личной жизни. Иначе она кроссвордами не увлекалась бы.

Надежда возблагодарила Бога, что в комнате темно и подруга не видит ее лица. Уж кто бы говорил о личной жизни, только не Машка! У самой там полная неразбериха.

– Все-таки я возьму этот сборник. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

– И пойдем уже отсюда! – опасливо прошептала Мария, услышав шаги в коридоре.

– Да, пойдем, тем более что здесь все равно делать нечего…

Надежда Николаевна вылезла из окна и огляделась. Ей снова показалось, что кусты отцветшей сирени зашевелились. Вообще-то не похоже на кошку… Она присмотрелась, но больше ничего не заметила и, повернувшись к окну, прошептала, подражая героям кинобоевиков:

– Все чисто!

Мария вылезла вслед за ней, и подруги, пригнувшись, добрались до дорожки, и уже по ней, оживленно переговариваясь, направились к пансионату, словно возвращаются с прогулки.

– Ты знаешь, – произнесла Надежда Николаевна нарочисто жизнерадостным голосом, – я так довольна, что приехала сюда! С погодой нам определенно повезло, и если бы не комары…

– Если бы не комары! – подхватила Мария, одним ударом прихлопнув на своей шее двух кровососов.

– Девки, как там ваша лунная дорожка? – поинтересовалась Варвара, возникнув у них на пути. По вечернему времени вместо балахона на ней были необъятные полосатые штаны и пончо, над которым очевидно трудилась целая деревня мексиканцев.

– Имеет место быть! – ответила Надежда, ловким хоккейным финтом обойдя Варвару и вызволив Машку, которая умудрилась запутаться в пончо.

Они проследовали в свой номер, и Мария снова перешла на взволнованный шепот:

– Как вспомню бедную Альбину на берегу, мурашки по коже! И ведь самое ужасное, что убийца наверняка один из постояльцев пансионата! Один из нас!

– Точно не я и не ты. В этом я уверена.

– Ну, это само собой!

– Давай уже спать, завтра утром обдумаем все на свежую голову. Как говорится, утро вечера мудренее.

– Не знаю, смогу ли заснуть. Как закрою глаза – так и вижу ее мертвое лицо…

– Угу… ты овец считай, что ли… или слонов…

– Слоны большие… – сонно сказала Машка, – в голове много не поместится…

И только Надежда хотела спросить, что, собственно, подруга имеет в виду, как услышала ровное дыхание, изредка прерываемое негромким храпом. А сама принялась прокручивать в голове события сегодняшнего дня в деталях. Пуговица, пломба, алюминиевая ложка мелькали перед ее внутренним взором. Она уже знала, что это не случайный набор предметов, что в них зашифровано слово «большие», однако одно это слово ничего ей не давало. Явно чего-то не хватало, что-то она упускала из виду…

Надежда думала, думала – и не заметила, как заснула.

Ей снилось, что она – снова студентка, сидит на лекции в большой потоковой аудитории, а рядом с ней почему-то ее муж Сан Саныч, который на самом деле учился в другом институте. На кафедре перед ними стоял пожилой преподаватель в старомодном костюме, с огромной всклокоченной бородой и длинными седыми волосами, спадающими на плечи.

– Сон, – вещал он, – есть наиважнейшее физиологическое состояние человека. Во сне мы зачастую можем разрешить сложнейшую задачу, с которой не могли справиться в другое время. Сон помогает нам взглянуть на проблему с новой, неожиданной стороны. Но это не значит, что позволительно спать на моей лекции! Это я вам, сударыня! – и преподаватель длинным искривленным пальцем указал на Надежду.

Тут же все студенты в аудитории повернулись к ней…

Надежда проснулась и села на кровати.

Что означает этот сон? Кто этот человек с бородой? Вроде среди ее институтских преподавателей такого не было, но его лицо казалось ей удивительно знакомым… Она наморщила лоб и вспомнила. Портрет этого человека висел на почетном месте в школьном кабинете химии, и был это не кто иной, как великий ученый-энциклопедист Дмитрий Иванович Менделеев!

– Менделеев! – воскликнула Надежда в полный голос.

– Что случилось? – сонным голосом пробормотала Мария. – Ты что не спишь?

– Мне приснился Менделеев…

– С чем тебя и поздравляю! – Машка села на кровати.

– Да подожди ты с поздравлениями! Менделеев во сне говорил что-то важное.

– Интересно, что именно?

– Он говорил, что во сне может прийти неожиданное решение задачи, над которой ты безуспешно бьешься днем.

– Ну да, такое случается, – проговорила Машка совсем уже не сонным голосом. – Английский поэт Кольридж увидел во сне свою поэму «Кубла-Хан» и, к сожалению, не все успел записать, когда проснулся. Его кто-то отвлек. Нильс Бор увидел во сне модель атома, а Менделеев – свою периодическую систему… Но вообще-то ночью нужно спать… и самим спать, и другим не мешать…

– Вот, вот! – выпалила Надежда, вскакивая с кровати. – Я все время думала, что общее у тех предметов, которые ты нашла на тропинке, и Менделеев мне подсказал!

– Надя, это не потерпит до утра?

– Не потерпит! Ты сама сказала, что Кольриджа отвлекли и он не успел записать всю поэму. Так что важно разобраться сразу, по горячим следам.

– Так то Кольридж… – тихонько пробормотала Машка, с грустью глядя на подушку.

Надежда Николаевна прекрасно все расслышала, но не стала заедаться, так как у нее просто не было времени.

– Где лежат твои находки?

– О господи! Ну все, ты меня окончательно разбудила… Да вон там, в ящике стола.

Надежда выложила на стол семь маленьких «штучек» и возбужденно проговорила:

– Я все время думала, что у них общего. Казалось бы, пуговица и ложка, ключ и пломба – совершенно разные вещи… и вот Менделеев открыл мне глаза! – Она сделала эффектную паузу.

– Ну говори уже!

– Общее между ними то, что они совершенно разные!

– Если ты думаешь, что стало понятнее, то ошибаешься. Сама-то поняла, что сказала?

– Отлично поняла! Вот посмотри. Ложка – алюминиевая, сережка – серебряная, карандаш – графитный, пломба – свинцовая, монета – медная, пуговица – стеклянная, ключ – стальной…

– Ну и что?

– То, что они из разных материалов, и каждый материал – элемент периодической системы, открытой Менделеевым.

– Так-таки и каждый! Согласна насчет серебра, алюминия, меди и свинца, но про остальные материалы не уверена. Разве в таблице Менделеева есть стекло или, например, графит?

– Сразу видно, что ты филолог! Графит – это одна из форм углерода, наряду с углем и алмазами… атомы те же самые, только разные кристаллические решетки…

– Ой, и правда, я слышала об этом… А остальные?

– Стекло делают из кремния, элемента периодической системы, а сталь – из железа. Правда, к железу добавляют другие вещества для улучшения свойств, но основа все же само железо. Вообще-то это в школе проходят, в девятом классе! – ехидно добавила Надежда и тут же об этом пожалела.

В ответ эта зараза Машка разразилась длиннющей фразой на английском, из которой Надежда Николаевна поняла только «образование» и «стыд», но быстро додумала остальное: что образованному человеку, каковым считает себя Надежда, стыдно не знать хотя бы одного иностранного языка. У нее хватило выдержки ни одним движением не дать понять Машке, что она уразумела фразу, так что удар не достиг цели.

– Так что мы имеем набор из семи элементов периодической системы, и я уверена, что это не случайно. Альбина что-то хотела этим сказать, – голос Надежды звучал ровно и спокойно, как озерная вода на рассвете.

– Уверена?

– Более чем уверена. Если бы предметов было два или три, это можно было посчитать случайным совпадением, но здесь их целых семь, и тут уже вероятность совпадения ничтожная… впрочем, ты филолог, и тебе такие вещи, как вероятность, трудно понять.

– Вот только не надо этой снисходительности! Я тоже кое-что знаю. И теорией вероятности меня не запугаешь!

– Да, вот только где бы найти периодическую систему… – Надежда оглядела комнату и вдруг ударила себя по лбу: – Какая же я глупая! У меня же есть телефон, в телефоне – интернет, а в интернете можно найти все что угодно…

Она включила телефон, и меньше чем через минуту на экране была знаменитая таблица.

– Так… – бормотала Надежда Николаевна, сосредоточенно водя пальцем по строчкам и столбикам. – Значит, кремний – элемент номер 14, алюминий – номер 13, серебро – 47, железо – 26, свинец – 82, углерод – 6 и медь – номер 29. Теперь выпишем эти номера в том порядке, в котором были разложены предметы…

Она сверилась со списком, выписала на листке: 82 13 47 14 6 26 29 – и с гордостью предъявила подруге результат своего труда:

– Вот что у меня получилось!

– Ну и что это такое?

– Часть числового шифра – второе слово какого-то названия. Первую часть названия мы прочли вчера, это «большие». А вот чтобы узнать второе слово, нам нужно прочесть этот числовой код. Я уверена, что каждое из этих чисел обозначает какую-то букву.

– Уверена! – передразнила ее Мария. – Ты же не знаешь, как этот шифр разгадать!

– Пока не знаю. Но зато я знаю, как подходить к расшифровке таких кодов. У нас есть определенная числовая последовательность, теперь нужен только ключ, который поможет перевести эти числа на понятный язык.

Ну вот, подумала Мария, Надежда села на своего конька: глаза горят, энергия прямо брызжет, она не успокоится, пока все не разгадает и не расследует.

– И где же нам взять этот ключ? – грустно протянула она и взглянула на плоский стальной ключик, который лежал среди остальных предметов.

– Обычно ключом для таких числовых шифров является какая-нибудь книга. Нужно открыть ее на определенной странице и выписать буквы, отсчитывая их от начала.

– Но у нас нет такой книги!

– Вообще-то есть! – Надежда метнулась к полке, где лежал сборник кроссвордов.

– Ты думаешь…

– Этот сборник был в номере Альбины.

– Она бросила его под кровать… Да может, он вообще от предыдущего постояльца остался!

– Вот именно! Она положила его под кровать, надеясь, что там его не найдут. А прошлый жилец держал бы его на виду!

– Не найдут… кто?

На этот вопрос Надежда не ответила, лихорадочно перелистывая сборник и бормоча себе под нос:

– Знать бы, на какой это странице…

– Может быть, на этой? – проговорила Мария, заглянув через плечо подруги и ткнув пальцем на номер страницы, где, согласно содержанию, был размещен кроссворд с многообещающим названием «Большие ожидания».

– Почему это? – машинально переспросила Надежда. – Ах да, конечно… в любом случае, нужно попробовать.

«Вот так-то. И мы что-то можем, – подумала Мария. – И незачем таким тоном разговаривать, как будто она – профессор, а я – нерадивый студент с первого курса».

Надежда Николаевна открыла сборник на нужной странице и внимательно ее осмотрела.

– Здесь нет сплошного текста, в котором можно отсчитывать буквы от начала, – проговорила Мария. – Здесь только номера клеток и вопросы…

– Номера клеток! – оживилась Надежда. – Может быть, в этом все дело? Надо выбрать клетки с нужными номерами? Тем более что кроссворд большой, и все эти номера в нем есть…

Она нашла вопрос, относящийся к первому номеру из их списка: свинец, номер 82.

Вопрос был такой: «Сказочник, обувший кота».

– Шарль Перро… – не задумываясь ответила Мария.

– Вот видишь, и твоя филология на что-то годится… хотя про Перро все знают…

Надежда выписала на листок первую букву: П.

Следующим был вопрос номер 13, алюминий.

«Главное оружие рыболова».

– Удочка! – выпалила Мария.

– Какой простой кроссворд… – протянула Надежда и записала вторую букву: У.

Следующим шло серебро, номер 47 по таблице Менделеева.

«Общее название жителей нескольких стран Северной Европы».

На этот раз подруги хором проговорили:

– Скандинавы!

После этого шел кремний, номер 14.

В кроссворде под четырнадцатым номером значилось: «Предок доллара».

– Что еще за предок? – недоуменно протянула Надежда Николаевна.

– Я слышала, – неуверенно ответила Мария, – что слово «доллар» произошло от искаженного названия монеты талер, которая была распространена в разных странах Европы.

– Правда? Ну ты даешь! – и Надежда записала следующую букву: Т.

Теперь у нее получилось: «Пуст».

– Это уже на что-то похоже…

– Пустяки! – протянула Мария.

– «Пустяки», кстати, тоже подходят… Что там дальше?

Дальше был углерод, шестой номер Периодической системы и один из самых распространенных элементов.

В кроссворде под шестым номером значился вопрос: «Тропический плод, незаменимый по утрам».

– Кофе, что ли? Но здесь шесть букв, а не четыре, и кофе – это не плод…

– Может, огурец? – задумчиво протянула Мария. – Некоторым с утра очень помогает… особенно соленый или маринованный. Вот Витька, муж бывший, очень огурцы соленые уважал, когда к примеру после праздника какого. Ничего, говорил, мне не надо, кроме соленого огурчика. Съест полбанки, только тогда в себя придет, а потом уже плотный завтрак требует, и чтобы непременно острое было и горячее, как у Булгакова написано. Помню, я извелась вся эти горячие завтраки придумывать…

– Ну, теперь ему другая жена огурцы по утрам подает и горячие завтраки изобретает.

– Не-а! Он теперь вообще не пьет. Новая жена здоровым образом жизни увлекается и его заставляет. По утрам они бегают, спать ложатся не позже одиннадцати, встают в семь даже в выходной, питание раздельное.

– А ты откуда такие подробности знаешь?

– А он звонил недавно, поздравлял с выходом сериала. Реклама-то по телевизору заранее была…

– Ага, значит, когда ты была заурядной зачуханной преподавательницей, то не нужна была, а как стала знаменитой, то сразу понадобилась?

– Ну, я так примерно и сказала ему, намеком, конечно.

– А он?

– А он говорит, что все гораздо сложнее…

– Может, у него на работе какие-нибудь неприятности или со здоровьем не все ладно?

– Да нет, сказал, что все в порядке… встретиться не предлагал, если тебе интересно.

Надежде было не особенно интересно. Бывшего Машкиного мужа она знала плохо, но сейчас подумала, что он действует как хороший рыбак, который долго водит крупную рыбу, чтобы не сорвалась с крючка. В то, что бывший позвонил Марии просто поздравить, она не поверила ни на секунду. Но, в конце концов, это не ее дело.

Надежда Николаевна руководствовалась в жизни простым правилом: не давать никаких советов, пока ее не спросят.

– Но разве огурец тропический? – вернулась она к кроссворду.

– Да вроде пришел к нам из тропиков. Кажется, изначально огурцы росли в Индии, – Мария тоже решила сменить тему.

– Ну, пусть будет огурец.

Теперь на листке было написано: «Пусто…»

– Это символично! – саркастически проговорила Мария.

– Не каркай!

За углеродом шло железо, номер 26.

И соответствующий вопрос: «Бронежилет для головы средневекового витязя».

– Надо же так написать – жилет для головы! Глупость какая! Кто такое придумал?

– Глупость или нет, но это шлем, – догадалась Мария.

– Правда, и по буквам подходит…

Остался последний элемент в списке: медь, двадцать девятый номер таблицы.

Под этим номером стоял вопрос: «С ниткой навеки».

– Как это? – задумалась Надежда Николаевна.

– Ну как же! Говорят ведь: «Как иголка с ниткой». Значит, ответ – иголка.

– Ах, ну да, действительно!

Надежда вписала последнюю букву, и на листке появилось слово: «Пустоши».

– Ну вот, что и требовалось доказать! Твоими «штучками» было зашифровано «Большие Пустоши». А что? Вполне подходит для названия населенного пункта!

– Да, подходит. Но что это за Пустоши такие?

– Интернет знает все! – Надежда включила телефон и сделала поисковый запрос.

Ей тут же сообщили, что Большие Пустоши – поселок городского типа в Ленинградской области, в котором имеется птицефабрика, комбинат железобетонных изделий и лесопилка. По последней переписи в Больших Пустошах проживает три тысячи пятьсот человек, имеется средняя школа и Дом культуры…

Надежда не стала дочитывать до конца, а пригорюнившись и подперев щеку кулаком, грустно посмотрела на подругу:

– Ну, выяснили мы, что Альбина зашифровала Большие Пустоши, но легче от этого не стало. Там больше трех тысяч жителей! Как там что-то искать?

– Особенно если мы понятия не имеем, что ищем, – добавила Мария.

– Ох, ты права… – в кои-то веки согласилась с ней Надежда. – Ну, Альбина, загадала ты нам загадку… – Она немного подумала и спросила: – А какая она вообще была, эта Альбина? Что ты о ней знаешь?

– Вообще-то ничего, – призналась Мария. – Видела ее книжки, одну даже полистала, но это не мое. В жизни и без того много мрачного, чтобы еще читать такое…

– Ну давай хоть про нее почитаем, – предложила Надежда Николаевна. – Может, она была как-то связана с этими Большими Пустошами… может, родилась там…

Она открыла статью, посвященную Альбине Борэ, и первым делом выяснила, что родилась та в Саратове, откуда еще в детстве переехала с родителями в Петербург, и что фамилия ее Брыкина, а Борэ – это псевдоним, вот так. Большие Пустоши в ее биографии не упоминались.

– И здесь прокол… – протянула Надежда, но внезапно замолчала, взглянув на фотографию покойной писательницы.

– Ну, что ты еще про нее выяснила? – спросила подруга.

– А ты сюда посмотри.

Мария взглянула на экран.

– Кто это?

– Написано, что Альбина Борэ.

– Да? А кто же тогда жил в пансионате?

– И кого убили на «тропе смерти»?

Подруги в недоумении уставились на фотографию писательницы.

– Вот это поворот! – проговорила наконец Надежда Николаевна. – Тянет на сюжет детективного романа?

– Насчет романа не знаю, но это дело приобретает совсем другой оттенок… Значит, Альбина выдавала себя за другую… тьфу! То есть эта девица выдавала себя за Альбину!

– И как же вы на своих семинарах не догадались, что она вовсе не писательница?

– А она на них не ходила… – Казалось, Мария была удивлена. – Точно! Я ее только раз там видела. Помню, Виленыч прицепился к ней: «А что это вы, девушка, манкируете посещениями? Нам издательство все организовало, чтобы мы не только отдыхали, но и повышали свое мастерство…» Так она наклонилась к нему близко-близко и сказала прямо в ухо…

– Представляю… – фыркнула Надежда. – Послала открытым текстом далеко и надолго.

– В общем, ВВВ стал прямо багровым и больше к ней не лез, а подружки наши закадычные, Ляля и Галя, в разные стороны брызнули. Я еще, помню, позавидовала ей – умеет же человек себя поставить… А теперь жалею…

– Никогда никому нельзя завидовать! – поддакнула Надежда Николаевна. – Но самое главное – если это не Альбина, то кого же здесь убили? – И немного помолчав, вдруг заявила: – А я ведь, кажется, дома занавески не раздернула.

– Что? – недоуменно осведомилась Мария. – При чем здесь занавески?

– При том, что они могут выгореть. Жаль будет: они очень хорошие и дорогие. Так что я, пожалуй, съезжу в город, раздерну занавески…