Жатва душ. Остров мертвых Сугралинов Данияр

Глава 5. Одна старушка – копейка

В коридоре продолжал топать и урчать неупокоенный Виталик. Я сорвал с кровати шелковую черную простыню и выволок вторую тумбу в коридор.

Окровавленный зомби повернулся на движение, и я не поверил глазам, увидев его профиль:

Активная опустевшая оболочка 0-го уровня: 93%.

Черт, похоже, повышенная регенерация имеется не только у меня – Виталий успел восстановиться! Хорошо, что нельзя то же самое сказать о его зрении, зомби реагировал на звук, но все еще меня не видел.

На цыпочках я двинулся к нему, как тореадор к быку, разворачивая на ходу простыню. Шаг… второй… главное, бесшумно, только не шуметь… Вот он, момент! Выждав секунду, я рванул вперед и, резко вскинув руки, накинул тряпку ему на башку, рассчитывая опутать зомби, как сетью, повалить и размозжить голову тумбой, но это оказалось не так просто – мужик замахал руками, вырываясь.

Я зашел с другого бока, но Виталий-зомби резво ринулся ко мне – я едва успел выставить простыню и спеленать его. Упали мы вместе, его челюсти клацали под тканью, а я работал локтями и коленями, бодал проступившее под простыней лицо. Хватка зомби на миг ослабла, я вырвался и метнулся к тумбе.

Виталий сдернул тряпку, но еще не встал. Было не до рефлексий, так что я обрушил тумбу на его голову, вынужденный смотреть, как угол деформирует череп и теменная кость входит в мозг, а колени зомби подламываются. Меня затошнило, но хотелось уже закончить начатое. Подняв тумбу трясущимися руками, я снова бросил ее на жертву. Удар смял лицо, вдавил его в череп, но Виталий продолжал функционировать – урчание зазвучало громче.

Чувствуя, как по жилам поднимается жар и начинает кружиться голова, я набросил на него простыню и ударил тумбой по темечку. Сдох?

В темноте что-то шевельнулось. Резко выматерившись, я вскочил, посветил фонарем и стащил с тела бездушного простыню. Увиденное меня, мягко говоря, не обрадовало. Когда мне вырезали жировик на ноге, я вырубился прямо на операционном столе. А тут – кровь, кишки, мозги по стенам. Одним словом, Виталик.

Уведомление выскочило, когда он затих:

«Одна старушка – копейка, сто – уже рубль», – вспомнилось некстати, я истерично расхохотался и тут же осекся, замутило, голова налилась свинцом. Привалившись к стене, я сполз, пытаясь не вырубиться. Спазмы снова скрутили желудок, но блевать было нечем.

«Крошка моя, я по тебе скучаю… – доносилось из номера. – Я от тебя письма не получаю. Ты далеко и даже не скучаешь…» От слов песни сердце сжалось в груди, и я влепил себе пощечину: «Хватит быть куколдом, Рокот!»

Подождав, пока немного отпустит, я ввалился в номер, где недавно обитал мужик, осмотрелся: огромная коричневая кровать под дерево, трюмо с разбросанной косметикой, кресло-трон, напротив – стол с колонкой, пустой бутылкой вискаря и фруктами, зеркало и мини-бар, где – о, спасение! – литровый сок манго в тетрапаке. Зубами я свинтил крышку, присосался к горлышку…

«Что такое кайф, Винни?» В жизни не испытывал такого наслаждения! Это лучше, чем оргазм, правда.

Мое тело оживало, я буквально наполнялся энергией. Оставив где-то треть тетрапака, я взял ополовиненную бутылку мартини, улыбнулся ей.

Если все эти зомби – следствие белой горячки, после опохмела галлюцинации прекратятся. Сделав три больших глотка, я сел в кресло с бутылкой в руке, прислушался к ощущениям. Вдалеке закричал ребенок, потом еще раз и, будто захлебнувшись, смолк.

Не помогло. Все происходит на самом деле.

Вокруг царила такая же тишина, как и раньше. Не было электричества и воды. Сотовая и интернет-связь с внешним миром оборвалась еще вчера. А ночью люди стали превращаться в зомби – вспомнился урчащий Слава КПСС. Потому он и не утонул, хотя лежал лицом в воде. И якобы пьяная женщина в коридоре…

Взгляд остановлся на музыкальной колонке. А Виталик точно был романтиком: «Я без тебя не живу, не пою, лишь о тебе мечтая, – надрывался Сергей Жуков. – Только сейчас начал я понимать, как мне тебя не хватает…»

Музыка бесила и мешала думать, я с наслаждением выключил ее, съел в тишине все фрукты и вдруг сообразил, что колонка на батарейке, и там есть радио.

Аккуратно извлек флешку, переключился, но в диапазоне FM не нашел ни одной рабочей частоты. Подозревая, что ничего не получится, попытался еще раз – свист резанул по ушам, что-то забулькало, заскрипело, словно со мной говорили таинственные жнецы, и через помехи прорвался взволнованный голос. Говорили по-английски. За свою речь не ручаюсь, но с пониманием у меня было все хорошо:

– Прием, прием! Кто-нибудь, вы меня слышите? Помогите! Говорит Макс Тернер, я заперт на нулевом этаже отеля «Эвелин», меня осадили зараженные. Помогите! У меня нет припасов, мне долго не продержаться! Чертовы зомби заблокировали дверь! – донесся вздох, и парень повторил то же самое: – Кто-нибудь, вы меня слышите? Помогите! Говорит Макс Тернер…

Я навострил уши – вдруг он точнее скажет, где его искать. Потому что туристическая часть огромна и занимает западную треть острова, имеющего форму кофейного зерна. Только наш отель представляет собой вытянутый метров на двести вдоль береговой линии двадцатиэтажный корпус. Помимо этого, имеется около сотни бунгало, поставленных над водой и на сваях вдоль пляжей, штук двадцать вилл, отгороженных от основной территории, плюс двухэтажный административный корпус. Еще четыре бассейна, футуристическое здание с купольной стеклянной крышей, под которой сосредоточены развлечения: спа, тренажерный зал, боулинг, бильярд, ночной клуб и ресторан. И это не считая еще двух отелей премиум-класса, расположенных западнее.

Парень повторил обращение четыре раза, прежде чем я дождался уточнения: нулевой этаж, крыло «А». Мое.

Я задумался. С одной стороны, переться на выручку к незнакомому парню опасно, с другой – а вдруг выживших больше нет? Чтобы успешно противостоять зомби, нужно организоваться в группу и найти убежище. И мародерить округу в поисках припасов и ресурсов. Оружие, бензин, питьевая вода, лекарства, продукты…

Вдалеке синела полоска океана, ветер трепал тюль. Парад зомби в райском уголке.

Раз уж белой горячки у меня нет, и я реально убил зомби, а не невинного человека, в котором увидел опасность, надо выживать, найти других разумных и выбираться.

Что случилось на материке? Не хотелось верить, что то же самое. Там ведь Света и Ванька. Мысль кольнула осколком – больше всего мне хотелось рвануть к ним, но на чем? Как? Продавался бы в «Магазине чистильщика» талант летать, пусть даже за тысячу универсальных кредитов, я бы уже ломанулся крошить зомби, собирая деньги, чтобы попасть к сыну.

Но… на материк все равно нужно, там воинские части с оружием, автомобили и броневики, авиация, а здесь даже пистолета не найдешь. Разве что в городке, который в центре острова, и то не факт, что получится разжиться огнестрелом. Да и до того городка еще добраться надо, мы часа полтора сюда ехали на микроавтобусе.

В любом случае мне нужно к бывшей жене и сыну – сказать, что не сказал, исправить ошибку, помочь им выжить… Было бы, кому помогать.

А для этого надо выбраться самому и стать сильнее.

Глава 6. Кто там?

Полный решимости, я покрутил железную вешалку. Увидел ошметки кожи на ножках, отчего к горлу снова подкатил ком.

Сжав оружие в руке, я щелкнул ключом, толкнул дверь – она бесшумно отворилась. Темный коридор был пуст, хотя откуда-то доносилось утробное рычание и копошение, словно в углах скреблись тысячи тараканов.

Покинув убежище, я ощутил себя голым и беспомощным. «Это игра, всего лишь игра, – твердил себе я. – Ну или фильм в жанре зомби-апокалипсиса».

Шаг, еще шаг. Ладонь взмокла, сердце забарабанило – так и казалось, что сейчас откроется дверь, и зомби бросятся толпой и загрызут. Те, которых я видел, были трудноубиваемыми, но медлительными, что обнадеживало, хотя и я изрядно растерял спортивную форму.

Очевидно, зомби реагировали на звук и движение, а не на запах, как собаки, так что, если не шуметь, возможно, они меня и не заметят.

Коридор я преодолел без приключений, никто больше не набросился. Ступив на отлично освещенную широкую лестницу, выложенную плиткой «под мрамор», я выдохнул с облегчением и принялся спускаться. Тут меня точно врасплох не застанут.

Сердце успокоилось, дыхание выровнялось. Ступенька, еще ступенька. Роскошные пальмы в светлых горшках, лестничная площадка…

Твою мать! Я невольно отвернулся. На лестничном пролете, выделенный квадратом солнечного света, словно прожектором, лежал обглоданный до костей трупик ребенка лет трех-четырех. Крови не было, очевидно, ее выпили, остались лишь бурые разводы на полу. Следы миниатюрных стоп вели вглубь коридора, терялись в бархате напольного покрытия. Были и еле различимые отметины пришедших позже, когда кровь уже подсохла.

Дети наиболее беззащитны, особенно когда зомби стала собственная мать.

Чтобы достать мозг, ребенку раскололи голову.

Лестница уже не казалась безопасным местом. От одного зомби я худо-бедно отобьюсь, но если они навалятся толпой в замкнутом пространстве, то меня постигнет участь этого малыша.

Пока спускался, видел следы босых грязных ног, но зомби не встречал и вскоре понял почему. Огромное их количество скопилось в холле. С первого взгляда они походили на пассажиров на вокзале. Со второго – на пассажиров, эвакуированных с пляжа в чем были. Люди разных рас, с основном белые и азиаты, сидели на корточках возле длинного ресепшена, скрестив руки на груди и прижимаясь друг к другу боками – спали или просто берегли энергию. Роскошные диваны возле окон пустовали.

Главное, что я и так знал, но хотел подтвердить, – друг друга они не трогали. Что там говорилось в приветственном тексте жнецов? Окошко услужливо всплыло, напомнив: «Лишившись своей души, они в постоянном поиске чужой. Душа чистильщика им недоступна, однако другие они могут изгнать из тел…» Значит, они атакуют тех, кто сохранил душу.

Бодрствующие пошатывались у подъема на вторую лестницу, что напротив моей. Забив ресепшен, они заняли самые темные места. Перечеркивая ковровую дорожку, валялся обглоданный скелет.

Где выход на нулевой этаж, я не знал. Шастать по зданию, искать его – зомби сагрятся. Так вроде в играх называется, когда монстры, обнаружив тебя, атакуют?

Захотелось плюнуть на Макса Тернера, кем бы он ни был, и двинуться по пути наименьшего сопротивления… Нет, так далеко не уйдешь.

Думай, голова!

Если б дело происходило в России, по правилам пожарной безопасности на каждом этаже висел бы план здания с маршрутом эвакуации. Этот маршрут не используется, а следовательно, зомби там должно быть немного.

На цыпочках я поднялся на этаж выше, выглянул в темный коридор и ровно у выхода на стене обнаружил заламинированный план. Написано там было по-филиппински и по-английски. Я без труда отодрал его от стены, вышел на освещенную лестницу и принялся изучать.

Нулевой этаж включал в себя прачечную, комнаты для персонала и подсобные помещения и имел три выхода: первый находился в торце здания и вел на улицу, второй был под лестницей, что напротив моего номера, и выходил в холл, оккупированный зомби, а еще оставался шанс спуститься туда на лифте.

Что забавно, лифт питался от резервного генератора и пока работал, но пользоваться им было рискованно, не зная, кто встретит внизу и заблокированы ли выходы.

Оставалось одно – прорываться на улицу и проводить разведку боем, так я хотя бы смогу убежать, если освобождение Макса окажется непосильным.

Отсюда до крутящейся двери, ведущей на улицу, было метров тридцать, а дальше… Возможно, они боятся света и на улицу не побегут. Хотелось, конечно, в такое верить, но рассчитывать на это было недальновидно. Я вдохнул-выдохнул, собираясь с силами, и рванул к двери.

Зомби оживились, заурчали, зашипели, заклацали зубами. «Спящие» мгновенно встрепенулись и потянулись мне наперерез. Один прыгнул вперед сонной жабой, плюхнулся на пузо и успел сжать клешню на моей лодыжке. Ругнувшись, я ударил его вешалкой, метнулся к двери, прокрутил ее и вылетел наружу.

Зомби не соображали, что делать, и долбились в стекло, выбрался только один бородатый парень в шортах с пальмами, упал на дорожку, вымощенную красно-коричневой плиткой. Я обернулся на бегу: зомби (опустевшая оболочка Николае Станчу, 19 лет) поднялся и поковылял за мной.

Преследовал, пока я не исчез из поля зрения – просто сел за постриженными кустами возле бассейна, в котором плавала кукла, разметав синие волосы по воде, и бились о бортик детские игрушки. Кораблик, уткнувшийся килем в надувной матрас, вдруг шевельнулся и двинулся ко мне. На спине выступил холодный пот – до того скрытый игрушками мальчик лет трех поднялся и попытался добраться до меня. Ноздри его раздувались, в помутневших глазах застыла недетская сосредоточенность. Зомби? И таких мне тоже убивать?

Ну уж нет. Бортик не давал мальчику выбраться из бассейна, малыш спотыкался о него и неуклюже валился назад в воду. Угрозы он не представлял, но здорово меня деморализовывал. Стараясь о нем не думать, я пошел дальше, изучая обстановку.

Никого. На столиках – тарелки с остатками снеди, коктейльные бокалы с длинными ножками, облепленные пчелами фрукты. Хотя были и трупы – обглоданные и просто разорванные. Несколько раз встретились непонятные кровавые пятна, облепленные то пухом, то шерстью. Неужели мертвяки и животных жрут?

Жрут. Растерзанный труп комнатной собачки уже неопределимой породы я увидел на нижней ветке кустарника, словно его нанизали… как шашлык.

– Уэ-э… – проурчало чуть в стороне и зашаркало: – Ш-шух… ш-шух…

Наблюдая за Николае Станчу, зомби, потрусившим к нашему корпусу, я пятился параллельно бассейну, и тут что-то загрохотало позади.

Вскинув вешалку, я едва не прибил чайку, с криком утаскивающую кусок плоти. «Пусть это будет ветчина», – взмолился разум, и без того балансирующий на грани.

Подождав, пока зомби скроется, я на полусогнутых поковылял к торцу жилого корпуса.

Где все живые? Переродились? Звать их не стал, чтобы не привлекать зомби.

Инстинкт гнал меня к Максу Тернеру, убеждая, что нужно сбиться в стаю, и чем скорее, тем лучше. А он, как я понял, с техникой дружит, раз сумел влезть в радиоэфир. Очень ценный кадр – связист в команде. Особенно если ты на острове и позарез требуется попасть на материк.

Территория перед отелем пустовала. Кошмар усугубляли следы недавнего присутствия людей – пустые стулья, книги, брошенные в гамаках, перевернутые детские коляски. И кровь… Повсюду следы крови. Похоже, пока я спал, произошло очень много всего.

На нулевой этаж вела бетонная лестница, а синяя железная дверь внизу была приоткрыта. Хреново. Значит, в коридор могли набиться зомби. Приглушенное урчание из-за двери подтвердило, что так оно и есть. Ну а на что я рассчитывал? Парень ясно сказал, что его осадили зараженные.

Сев на ступеньку в тенек, я задумался. Что делать? Можно поискать других выживших, а к Максу прийти позже. А можно попытаться выманить зомби собой, здание ведь отбрасывает тень на бетонную площадку, и они должны выйти охотно. В конце концов, как показала практика, я намного быстрее. Выманю их, коридор цоколя освободится, я вернусь, закрою дверь и побегу к Максу. Часа через два солнце переместится, тень исчезнет, и зомби найдут более удобное убежище, а мы выйдем, вместе решив, что делать дальше. Уверен, парень работает в отеле, раз засел на административном этаже, а следовательно, лучше знает, где, например, еда, машины, оружие и где удобнее окопаться.

Однако приводить план в исполнение я не спешил, ждал непонятно чего. Минут через пять разозлился на себя, протопал вниз, распахнул дверь и крикнул по-английски:

– Эй, Макс, ты меня слышишь? Макс! Макс Тернер!

Никто не ответил. Мрак зашевелился, защелкал. Сердце заколотилось. Подавляя липкий страх, я стоял в проеме двери и ждал реакции парня, но тот меня не слышал и не отвечал.

– Макс, я услышал твой сигнал…

Из мрака показался силуэт женщины в блестящем вечернем платье, и я попятился, неторопливо поднявшись по ступеням, хотя инстинкты требовали рвать отсюда когти как можно скорее. Женщина двигалась рывками; удивительно, но даже перекошенным ее лицо оставалось красивым. А вот следовавший за ней качок, разрисованный цветными тату, уже испил чьей-то крови, она покрывала его морду бурой коркой.

Я выбрался на бетонную площадку, выставил перед собой разящую вешалку, хотя не собирался с ними биться. Двоих зомби я бы уложил, но уже появились другие: всклокоченная, припадающая на одну ногу тощая старуха в купальнике, а за ней смуглый парень с пирсингом где только можно и очень толстая женщина, похожая на зефирного человека.

Пора отступать. Сердце строчило, как пулемет, худи прилип к спине. Раз, два, три… восемь неупокоенных. Я попятился, увлекая тварей за собой и все более ускоряясь. Меня спасало то, что они были безмозглы и перли толпой, мешая друг другу. Толстуха повалила старуху и потопталась по ней, ее оттеснил качок, оскалился, выпучил бешеные глаза.

Я двигался приставным шагом, уводя тварей от здания и стараясь, чтобы они выстроились в линию, мешая друг другу, и мой план работал!

У пальмовой аллеи, за которой хозяева гостиничного комплекса сохранили растительность джунглей, зашевелились другие зомби, начали заходить в тыл, и я что было сил рванул к цоколю, молясь, чтобы в коридоре никого не осталось.

Закрыл дверь, клацнув щеколдой, и сообразил, что очутился в беспроглядной тьме. Ни фонарик, ни спички, ни зажигалку я не взял, а смартфон был на последнем издыхании. Зомби видели, куда я делся, и стали ломиться в дверь, в ее надежности я не сомневался, правда, не был уверен в том, что тут пусто, и прислушивался, прижимаясь спиной к стене.

– Эй, Макс! – снова позвал я, протер слезящиеся от вони глаза и принялся тарабанить в попадающиеся на пути двери: три удара-пауза-три удара. – Макс Тернер! Ты тут?

А что, если я ошибся, и Макс вообще не здесь? Почему он не откликается? Может, его сожрали зомби…

Я обо что-то споткнулся и едва устоял на ногах, переступил, вероятно, через труп и услышал бормотание за дверью. Постучал туда, а не дождавшись ответа, стал долбить ногой с определенным интервалом.

Наконец бормотание стихло и мне ответили на английском:

– Кто там?

– Меня зовут Ден. Ты просил о помощи? – крикнул я в ответ. – Не знаю, какой именно помощи ты ждал, но я выманил зомби наружу и оставил их там. Ты можешь открыть, здесь безопасно.

– Ты уверен? – донесся нерешительный голос.

Я тяжело вздохнул, очень захотелось послать его, но парень был мне нужен. А я ему. Так что проглотил все маты и как можно спокойнее ответил:

– Да, абсолютно.

Глава 7. И девчонки у вас красивые, да?

Услышав Макса вживую, без треска радиоэфира, я уловил явный акцент в его речи. Очень родной такой акцент, корнями из той же системы образования, что и «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ».

Дверь отворил очень высокий сутулый парень с неопрятной русой бородой и патлами, свисающими аж до лопаток. Выглянув в коридор, он покрутил головой, убедился, что зомби нет, и только потом затащил меня внутрь.

– Макс Тернер, – представился он.

Профиль Макса, выданный системой, показал другую фамилию, чем подтвердил мои подозрения – наш!

Активная одушевленная оболочка: 100%.

Тернер, ага. Но я решил подыграть:

– Дэн Рокотански.

– Рад познакомиться, мистер Рокотански! Спасибо, что помогли! – Положив наушники на стол, он улыбнулся, продемонстрировав два мощных, как у кролика, желтоватых резца, и поинтересовался: – Как вы меня нашли?

– Поймал волну, – ответил я по-русски. – Прошел через сотни зомби, твою мать, чтобы спасти этого недоумка, а он мне: «А ю шуэ?» Шуэ, блин!

– Оба-на! Наш! – просиял Макс, переходя на русский. – Е-ма… Вот уж не думал, что меня спасет именно просьба о помощи по радио! Кто слушает радио в наше время? Особенно здесь, на курорте? – задал он риторический вопрос и сам же ответил: – Никто!

Теперь, когда он заговорил по-русски, я уловил другой акцент. Даже не акцент, а манеру выражать мысли.

– Угу. А ты откуда, Макс? И с фига ли ты Тернер? – Говорить, что знаю его настоящую фамилию, не стал. – Немец?

– С чего бы немец? – удивился он. – Русский. По паспорту. А так – черт его знает, дед еврей, бабка татарка, донские казаки тоже есть в роду. Вообще, я из Казахстана, из Актюбинска, но давно сюда перебрался. С прошлого года работаю в этом отеле. А Тернер – это я только здесь так называюсь.

– Косишь под местного?

– Да не… – отмахнулся он и признался, подтвердив показания интерфейса: – Тертышный я. Местные не в состоянии не то что запомнить, даже прочитать правильно, язык заплетается. Вот и стал Тернером. А ты откуда… Рокотански? – Он ухмыльнулся.

– Рокотов я. Денис. Из Самары.

– Ах Сама-а-ара-городо-о-к… – пропел Макс, – беспоко-о-ойная я, беспоко-о-ойная я, да успоко-о-ой ты меня…

Он дал петуха, да и исполнение было на троечку – ни слуха, ни голоса. Медведь, видать, от души потоптался на его ушах. Но меня порадовало, что парень пришел в себя. Панический страх подавляет способность думать, в битве с зомби Макс поможет разве что советом, о чем свидетельствовали ручки-палочки с обвисшей кожей, тонкие длинные ноги и угадывающееся под футболкой пивное брюшко.

– И девчонки у вас красивые, да? – выдал он еще факт из того, что знал о моем родном городе. – В Самаре-то?

– Самые красивые, здесь ты прав, – улыбнулся я, вспомнив своих жен. – Ладно, давай дальше вместе думать. Потому что, если скажу, что мы с тобой в заднице, это будет преуменьшением.

– А что… – неуверенно заговорил парень, и страх к нему вернулся. – Там… Там все такие?

– Все. Ни одного живого я не встретил, только безмозглые агрессивные твари. – Наткнувшись взглядом на текст над его головой, я поинтересовался: – Буковки всякие тоже видишь? Про Жатву душ слыхал что-нибудь?

– Буковки? Жатва… чего? Ты о чем вообще?

– Понял, не видишь.

– Да что за хрень происходит?! Это реально зомбаки? Не глюк? – Он встряхнул меня за плечи. – Скажи, что я тронулся!

– Ну… не без этого, – усмехнувшись, я пожал плечами. – Но зомби – точно не глюк. На меня напали двое… – Вспомнив о горничной, я уточнил: – Нет, трое. Хотелось бы верить, что они просто лезли обниматься, но нет. Не осталось ни разума в их буйных головушках, ни душ в телах.

– Значит, не почудилось, – вздохнул он.

– Нет, не почудилось. К сожалению, Макс, мы не сумасшедшие.

Он взвыл, закрыл уши и зарычал.

Я поставил на стол рюкзак с колонкой, мартини и соком, окинул взглядом серверную: обычная комната, никаких тебе проводов, оплетающих стены, и микросхем. Несколько системных блоков стоят у стены, на столе мерно гудящий прибор непонятного предназначения, на втором столе старинная радиостанция, которой, наверное, и воспользовался Макс.

– Откуда свет? – поинтересовался я. – Во всем отеле нет ни связи, ни электричества.

Макс, сжавший руками голову, меня не слышал. Сев на коврик посреди комнаты, он раскачивался вперед-назад, поскуливая и бормоча:

– Не верю, не верю, не верю!

Лицезреть мужчину, превратившегося в скулящего щенка, было настолько неприятно, что захотелось дать ему пощечину и привести в чувство. Похоже, рулить придется мне, хотя и из меня так себе боевая единица. Офисный планктон, перворазрядник по литрболу, алкаш-любитель. Примененные к себе эпитеты попахивали самокопанием, но лучше реально смотреть на вещи, чем переоценить себя и погибнуть.

И все же Максу о таком знать необязательно. Наоборот, я должен проявить другого себя – Дениса Александровича, жесткого босса для десятка продажников, добрым словом и волшебными пинками заставляющего подчиненных брать ноги в руки и двигать жопой.

– Так! Твою мать, Тертышный! Вытри сопли, если хочешь жить! – рявкнул я, протягивая ему мартини. – Пей, должно отпустить.

Хлюпая красным носом, он присосался к горлышку и пил, пока все не выхлебал. Икнул, осоловело уставился на меня, упершего руки в боки.

– Откуда свет? – повторил я вопрос. – Где в комплексе наиболее безопасное место? Продукты? Инструменты? Оружие? Питьевая вода?

Повинуясь рефлексу, я положил на стол выключившийся смартфон, рассчитывая его зарядить, но поймал себя на мысли, что теперь это бесполезно.

Макс всхлипнул и прошептал:

– Это ж тропики, а тут тайфуны и все такое. Сюда они не доходят, остров внутри архипелага, но всякое бывает, потому гостиница оборудована резервными генераторами, которые будут сутки обеспечивать работу лифта, вентиляции и связи. Свет загнулся, ну я и пошел сюда с фонариком. А на меня по пути напали, покусали. – Он задрал футболку, показывая отпечатки зубов на боку. – Это все, да? Я теперь тоже стану… Может, лучше меня… того? Убить?

– Это не зомби. В некотором смысле они живы.

– Ну зараженные. Укусил – заразил, разве нет? – Макс с надеждой глядел широко раскрытыми ясными глазами.

– Нет, они незаразные. У них душу вынули, теперь их тянет разорвать всех, в ком она осталась. Короче, была какая-то Жатва душ.

Глаза Макса распахнулись еще шире.

– Е-ма… Кто тебе сказал? Откуда ты знаешь?

– Уточню. Ты уведомление не получал, так?

– Э… Нет. От кого? Власти прислали какое-то сообщение? Так связи же нет.

Очевидно, Макс так никого и не упокоил, а потому чистильщиком не стал. Объяснять было долго, я и сам не до конца понял, что произошло, и у меня имелись свои вопросы, потому просто сказал:

– Власти ничего не присылали. Подозреваю, что никаких властей ни в одной стране мира не осталось, потому что на планете три четверти населения в одночасье потеряли души и стали опустевшими оболочками.

– Ты точно обкурился. – Макс качнул головой, его лицо просветлело. – Есть чо?

– Нет у меня ничего, и я не обкурился! Сам думал, что глюки с бодуна, но ошибался. В общем, слушай, суть в следующем…

Пожелав снова увидеть приветственный текст жнецов, я зачитал его Тертышному. И добавил от себя:

– Короче, проснулся, сушняк дикий, в номере никакой воды или другого питья, даже в кране. Вышел в коридор, а там горничная. Я к ней, она на меня. О том, что она зомби, не подумал, даже когда полезла кусаться. Я отбросил ее, а она, прикинь, встала типа на мостик и поперла на меня. Пересрался так, что выкинул ее из окна. Вот тогда-то вся эта хрень с компьютерным интерфейсом и началась. Ох, ё…

– Что? – встрепенулся Макс. – Что?

– У меня же жена пропала! Я спать без нее ушел, проснулся – а ее нет.

– Может, и хорошо, что так, – резонно ответил он. – Если то, что ты мне тут исполнил про Жатву душ, правда, она бы тебя сожрала ночью.

Он, похоже, был уверен, что раз Карина не пришла, значит, обратилась.

– Слушай… – Меня вдруг озарило, что парень наверняка имеет отношение к системе наблюдения отеля. – А у тебя тут можно посмотреть, кто куда пошел и что с кем сделал?

– Было можно. – Макс успокоился, оживил маленький экран. – А что? Жену хочешь найти?

– Не только. По идее, нам нужно прибиться к группе людей, вместе проще выживать. Следовательно, хорошо бы посмотреть, есть ли выжившие в отеле, и где они окопались. Неужели никак не выудить информацию с камер наблюдения?

– Происходящее должно записываться… – промямлил он.

– Ну?