Тусовка на острове Скелета Гусев Валерий

Пришлось объяснить, что Петр Великий – это российский император в давнее время. Что он воевал со шведами и строил корабли.

– И ковши делал? – поспешил Алешка. – Для коллекции?

– Марш в лодку, – сказал папа. – Пора. Мама вас заждалась.

При этих словах Алешкины глаза стали круглыми. Он решил, что мама заждалась нас в гидросамолете. И ворвался в него, как маленький ураган. Но мама ждала нас не в самолете, а в Москве.

Мы расселись по креслам, уставились в иллюминаторы. На берегу рыдали островитяне и махали нам букетами цветов. Над головой заревел двигатель. От самолета побежала по воде рябь, и он, медленно развернувшись, набрал скорость как глиссер, оторвался от воды и, сделав круг над островом, взял курс на Тихоокеанскую базу Интерпола.

В салоне было свободно и уютно. Даже телевизор работал. Офицер в морской форме принес нам всякие напитки и кое-какую одежду для Ва-ни. Он приоделся и с интересом оглядывал себя в зеркале, привыкал, а мы никак не могли оторваться от иллюминаторов.

Океан сверху тоже был красивый. Цвет воды его все время менялся: то бледно-голубой, то зеленый, а потом стал густо-синим с изумрудными кляксами островов, окаймленных золотым песком.

На базе мы пересели на вертолет, и он доставил нас еще на какой-то остров, где был настоящий аэропорт. Там мы всей командой разместились в большом воздушном лайнере. Долго летели, несколько раз садились на заправку, спали, ели. А потом папа сказал:

– Просыпайтесь – Москва!

Вокруг было черное ночное небо. А внизу – море огней. Вдруг это огненное море накренилось, исчезло, появилось вновь, и в ушах закололо – самолет пошел на посадку в столице нашей Родины.

Немного ошалевшие, мы вышли в здание аэровокзала, и первым человеком, которого мы встретили в Москве, была наша мама. С букетом цветов.

Мама нам очень обрадовалась. Она соскучилась. Правда, в первую минуту мама, когда Алешка бросился к ней, шарахнулась в сторону. Потом объяснила:

– Я боюсь, когда негритята бросаются мне на шею.

– Они не кусаются, – засмеялся Алешка.

Нам-то было незаметно, что Алешка за время плавания сильно загорел и стал похож на негритенка с голубыми глазами.

Тут к нам подошли папа с Ваней.

– Это Иван Васильевич, – сказал папа.

– Очень приятно, – сказала мама.

– Гы? – Ваня указал на ее букет.

– Какой там «гы»? – Мама махнула рукой. – Сто рублей штучка.

– У-у! – Ваня покачал головой. А мама с интересом рассматривала его прическу.

– Как вы отдохнули? – спросила она, когда мы пошли к машине.

– Так себе, – сказал Алешка. – В дурном обществе пиратов и акул. И еще нас чуть не схавали на празднике Голубой луны. У них там такой обычай – как голубая луна, так надо поужинать белым человеком.

– Да какой ты белый, – засмеялась мама, ероша ему волосы.

– Отмоюсь, – отмахнулся Алешка. – Мам, а Ленке Стрельцовой ракушку привезли, не знаешь?

Вот тут мама нахмурилась.

– Я со Стрельцовыми поссорилась. Они тебя хулиганом обозвали.

Я бы тоже его за эту раковину хулиганом обозвал. Надо додуматься – послать в подарок однокласснице раковину величиной с легковую машину.

– Но ничего, – сказала мама, – я все уладила.

Папа усадил нас в машину и помахал нам вслед. Сам он повез Ваню Васильевича в клинику; Алешин отправился сопровождать задержанных в следственный изолятор.

– Как я по дому соскучился, – признался Алешка, когда мы ехали по родной Москве среди желтеющих лип и берез. – Так мне всякие пальмы и ракушки надоели.

Мне тоже, особенно пираты и бананы.

– Вот она – наша родная хижина, – радостно возвестил Алешка, когда мы подъехали к дому.

Он первым ворвался в квартиру и… замер на пороге нашей комнаты.

– Здорово? – спросила мама. – Видите, как я все уладила?

Уладила… Посреди комнаты, ближе к окну стояла на полу эта злосчастная тридакна. Под ней явно прогибался пол.

– Ты рад? – спросила мама. – Я в нее буду складывать белье для прачечной. Здесь много поместится.

В этой раковине, по-моему, белый медведь поместится.

К нашему возвращению мама приготовила праздничный ужин.

– Как я вас сейчас накормлю! – воскликнула она. – Только ничего не трогать до папы. Убери руки, Алексей!

Папа приехал довольно скоро, он сказал, что с Чижовым будут заниматься специалисты и они вернут ему память.

– А ты его родным сообщил? – спросила мама, которая уже знала от нас об этой робинзоновской истории.

Папа покачал головой. И сказал задумчиво: