Список ликвидатора Незнанский Фридрих
– Все отлично.
Позвонивший удовлетворенно хмыкнул и произнес:
– Я скоро буду у тебя.
– Давай… – устало пробормотал Андреич.
Он сказал, что все отлично, а между тем дело обстояло не совсем так. Вернее, совсем не так! Да, он справился с заданием, но – медальон! Он потерял там свой медальон!
«Вот невезуха…» – подумал Андреич и тяжело вздохнул. В пылу драки он даже не понял, что медальон сорвали. Зато потом, когда уже в машине обтер носовым платком взмыленную шею, то сразу, едва дотронувшись до нее, почувствовал – что-то не то. Через долю секунды ему уже было ясно, что именно его так смутило…
Андреич достал из кармана пачку «Винстона» и вышел на балкон. Там он пробыл минут пятнадцать, угрюмо глядя вдаль и прикуривая одну сигарету от другой.
Вдруг раздался громкий звонок в дверь. Андреич швырнул окурок вниз и пошел открывать.
Олег втолкнул фанатов в двери лужниковского отделения милиции, подвел к дежурному капитану, показал ему удостоверение и заявил:
– Я по поводу убийства, которое у вас тут недавно произошло. Вот эти двое могут дать показания!
И он вкратце обрисовал, как задержал фанатов.
Капитан позвал оперуполномоченного уголовного розыска.
– Сейчас допросим! – появившись, сказал тот.
Андреич оттянул щеколду и толкнул ручку двери. Увидев звонившего, он улыбнулся и сказал:
– Ну, здорово! Заходи! – и, развернувшись, пошел в комнату. – Ну что, по водочке?
– Легко! – отозвался гость и направился за хозяином…
В тот момент, когла допрос фанатов был в самом разгаре, пейджер, который весь сегодняшний день молчал на ремне у Олега, вдруг издал противный писк.
Прочитав поступившее сообщение, Мухин переменился в лице и сказал:
– Мне срочно нужно уехать!
– Давай… – махнул рукой оперуполномоченный уголовного розыска.
– Успехов вам! – бросил на прощанье Олег, вышел из отделения и сел в свою «девятку». Заведя мотор, он еще раз посмотрел на зеленый экран пейджера. Мелкими четкими буквами там было написано: «Если хочешь получить нужную тебе информацию, немедленно поезжай к себе домой». Подписи сообщение не имело.
Олег переключил скорость и поехал, куда требовал неизвестный. Он жил в Текстильщиках. Его хрущевка чуть возвышалась над окружавшими ее серыми двух-трехэтажными домами. Олег давно хотел перебраться в какой-нибудь более престижный район, но… где взять средства! К отцу и деду он не обращался, ему хотелось строить свою жизнь самостоятельно. Вот и ютился в однокомнатной квартирушке на первом этаже…
Скоро Олег свернул на Садовое кольцо и, встав в левый ряд, ломанул в сторону Волгоградки. Дорога была загружена, и Мухину пришлось нарушать правила, выезжая временами на встречную полосу, чтобы обогнать едущих впереди.
Время тянулось невероятно медленно. Олег чертыхался, когда его бампер упирался в какую-нибудь затормозившую на светофоре машину, которая к тому же чудовищно медленно, как казалось Мухину, трогалась с места после того, как загорался зеленый.
– Ну чего ты встал! – кричал он, высунувшись в окно, и нажимал на клаксон. – Езжай, чайник!
Через какое-то время Олег обгонял эту машину и еще пяток других, но снова вынужден был тормозить на красный, едва успевая остановиться перед автомобилем, замыкающим движущийся впереди поток.
А время все шло и шло…
Так он добрался до Таганской площади, где ему нужно было сворачивать на Волгоградский проспект. Мухин включил поворотник и начал продираться через жуткое скопление машин из крайнего левого в крайний правый ряд.
Едва не смяв крыло никак не желавшей пропустить его «шахи», он все-таки влез между ней и тарахтящим метрах в двух от ее капота «уазиком», потом взял еще правее, потом еще и, наконец, оказался перед светофором, открывающим путь на Марксистскую улицу, переходящую в так нужную ему Волгоградку.
Горел красный.
Как только он сменился долгожданным зеленым, Олег первым сорвался с места и понесся вперед.
И снова светофоры, пробки, нервы…
Наконец, преодолев все, он вывернул с проспекта на дорогу, ведущую к своему дому, и минуты через три уже был на месте.
Зайдя в темный, грязный, вонючий подъезд с осыпавшейся штукатуркой на стенах, Мухин уже шагнул на бетонную ступеньку, как вдруг почувствовал – что-то не то.
Двери, ведущие из предбанника на лестницу, открывались внутрь подъезда, и их створки в летнее время всегда были прижаты к стенам. Одна из них, правая, действительно находилась сейчас в своем обычном положении. А вот левая… Такое впечатление, что за ней кто-то прятался. Кто-то очень худой.
Но Олег осознал это лишь тогда, когда дверь уже оказалась за его спиной.
«Может, там ребенок?» – подумал Мухин и обернулся.
Это и спасло ему жизнь.
Поразительно тощий человек в темном костюме стоял позади Олега, вытянув вперед руку с пистолетом. Он уже собирался нажать на курок, когда старлей профессионально выбил у него оружие ударом ноги.
– Ах ты тварь! – выдохнул Мухин и кинулся на нападавшего, но тот ловко увернулся и бросился из подъезда.
Олег достал свой «макаров» и, направив его в сторону неудавшегося киллера, закричал:
– Стой! Буду стрелять!
Человек неожиданно остановился. Мухин подбежал к нему и уже собирался скрутить, как тот вдруг сделал резкое движение рукой и в свою очередь выбил пистолет из руки Олега.
Табельный ствол отлетел в сторону и упал в вечно открытый канализационный люк посреди Олегового двора.
Черный человек кинулся в подъезд, чтобы поднять валяющееся там собственное оружие. Несмотря на то что старлей погнался за ним, тощему удалось схватить пистолет за рукоятку, но, прежде чем он успел им воспользоваться, Мухин выкинул вперед ногу и с силой ударил по запястью нападавшего.
Выбитый пистолет описал в воздухе дугу и провалился в тот же самый люк.
Тощий дернулся в сторону.
– Не двигаться! – крикнул Олег, не успев его схватить.
Но тот бросился наутек. Он хотел выбежать к широкой дороге, однако старлей сумел перекрыть ему этот путь, и мужчине не оставалось ничего другого, как только вбежать в арку соседнего двухэтажного дома. Мухин, разумеется, бросился за ним.
Арка выводила в небольшой внутренний двор. Оказавшись там, Олег понял, что вот-вот поймает тощего: другого выхода, кроме того, через который они прибежали, этот двор не имел. Со всех четырех сторон его окружал угрюмый, серый дом.
Человек в черном костюме тоже понял безвыходность своего положения. Он беспомощно заметался между растущих посреди детской площадки деревьев.
– А ну стоять! – в который уж раз крикнул старлей.
Вдруг тощий увидел ржавую пожарную лестницу, которая крепилась к ближайшей к нему стене. Стремглав подлетев к ней, он, как кошка, подпрыгнул вверх, схватился за нижнюю перекладину и, проявив неожиданную для него силу, подтянулся на руках.
Мухин подбежал к нему и хотел схватить, но мужчина был уже слишком высоко. Быстро перебирая руками, он забирался по лестнице.
Олег последовал за ним.
Скоро они вдвоем оказались на местами прогнившей металлической крыше. Края ее были покатыми, и, чтобы двигаться по ней, требовалась большая осторожность.
Олег понял, что тощий идет к расположенной неподалеку башенке, где имелся вход на чердак.
Топая по железу, Мухин все ближе подбирался к балансирующему мужчине и скоро уже почти нагнал преследуемого, но, стараясь ухватиться за край его черного пиджака, Олег сделал слишком широкое движение и зашатался, пытаясь сохранить равновесие.
Тощий обернулся, и, увидев машущего руками Олега, вдруг с силой ударил ногой по колену старлея. Олег не удержался и покатился вниз по грохочущим, проржавевшим листам.
В последний момент, на самом краю, он успел ухватиться руками за какой-то прут, очевидно оставшийся от когда-то опоясывавшего крышу ограждения.
– Уфф… – выдохнул Мухин, болтаясь в воздухе.
И тут прут оторвался и Мухин полетел вниз, успев, тем не менее, заметить, что черный человек все-таки прошел в дверь.
Олег шлепнулся в детскую песочницу. Песок был мягкий и его, на счастье старлея, оказалось много. Это и спасло Мухина от переломов.
Однако ногу он ушиб. Прихрамывая, Олег направился к подъезду, над которым возвышалась башенка с дверью, куда исчез мужчина. По доносящемуся из подъезда грохоту его шагов. Мухин понял, что тот бежит вниз. Горе-киллер, очевидно, подумал, что Олег или болтается до сих пор на штыре, или лежит внизу на асфальте, корчась от боли.
Войдя внутрь, Олег нос к носу столкнулся с выбегавшим тощим, который от неожиданности отлетел к стене.
– Ах ты тварь… – прошипел Олег и, расставив руки, пошел на мужчину.
Но худой гад и на этот раз нашел выход. Быстро стрельнув глазами вокруг, он кинулся к решетчатой двери, которая вела в подвал, и юркнул в сырую темноту.
«Ну все! – подумал Мухин. – Уж там-то я его точно поймаю!»
Он спустился по дряхлым деревянным ступенькам, предварительно щелкнув расположенным на стене выключателем, в результате чего подвал осветился единственной свисающей с потолка тусклой лампой.
Впрочем, и она была тут же разбита тощим. Поэтому когда Мухин шагнул в глубину мрачного помещения, то с трудом разглядел его быструю фигуру, мечущуюся вдоль задней стены, между двух узких окошек, из которых били два параллельных солнечных луча.
– Будешь сопротивляться – сверну шею! – предупредил Олег и, задевая ногами за какой-то хлам, пошел в сторону мужчины.
Тот замер, как будто что-то решал.
– Тебе все равно некуда деваться! – очень уверенно сказал Мухин.
И ошибся.
Тощий вдруг подскочил к одному из крохотных, шириной всего сантиметров тридцать, окошек и, извиваясь словно змея, пролез в него.
Олег кинулся в его сторону, но споткнулся о проложенную поперек подвала трубу и упал.
– Вот же сволочь! – изумленно пробормотал он, поднимаясь.
Когда Мухин, хромая, вышел из подъезда, тощий уже подбегал к арке. Перед тем как скрыться в ней, он последний раз обернулся на Мухина и усмехнулся.
«Теперь мне его не догнать…» – со злостью подумал Олег.
И вот тут из арки вдруг вылетел фиолетовый «фольксваген».
Мужчина в черном костюме, который смотрел в сторону Олега, не видел машину и, сделав шаг вперед, попал как раз под нее, так как водитель «фольксвагена» не успел среагировать на неожиданное появление пешехода.
Тут же дав по тормозам, владелец иномарки выскочил и принялся поднимать сбитого мужчину, который, валяясь возле бампера, стонал и держался за бок.
Подивившись такому неслыханному везению, Мухин поспешил к машине.
– Я из милиции! – предъявил он водителю свое удостоверение.
Тот посмотрел сквозь большие солнцезащитные очки на вдруг выросшего, словно из-под земли, Мухина, побледнел, запнулся и лишь через несколько секунд затараторил:
– Я не виноват! Он так быстро выскочил, что я не успел его заметить! Он даже не смотрел в мою сторону! Он…
– Да знаю я! – перебил его Олег. – Я же все видел! – И, не терпящим возражений тоном сказал: – Сейчас мы с вами отвезем его, куда я скажу. Ясно?
– Ясно… – пробормотал водитель.
Тощий смотрел на них, тихо постанывая. Было видно, что ранение его нетяжелое, но тем не менее передвигаться он сам не сможет.
– Сам-то встанешь? – спросил Мухин.
Сбитый отрицательно покачал головой.
– Ладно… – сказал Олег. – Давай-ка его поднимем! – обратился он к водителю.
– Ага, – быстро согласился тот. – На заднее сиденье положим, да?
– Да, – кивнул Мухин.
Они взяли тощего под руки и, как пушинку, перенесли к задней дверце.
– Там закрыто, – сказал водитель. – Я сейчас… – Он залез в машину, открыл дверцу и тяжело выбрался обратно, отведя правую руку назад, за поясницу: – Эх, радикулит замучил…
– Да я и сам его положу, не беспокойся! – сказал Олег и повернулся к дверце, чтобы ее открыть.
В этот момент что-то тяжелое ударило его по голове, потом еще и еще. Перед глазами разлилась кровь, тело стало ватным, и через секунду, когда сознание отключилось, Олег рухнул к ногам водителя.
– Вот так… – сказал тот, опуская зажатый в правой руке здоровенный гаечный ключ.
Потом он быстро забросил тощего на заднее сиденье, сел за руль и рванул из арки задним ходом, а выехав из нее, развернулся и помчал в сторону проспекта.
– Молодец, Толик! – хрипло сказал мужчина в черном костюме.
– Я-то молодец, – язвительно процедил водитель. – А вот ты… – и он уничтожающе посмотрел на тощего в зеркало. – Какого хрена ты его не застрелил?
– Не получилось… – развел тот руками.
– «Не получилось»! – передразнил Толик. – А если б он тебя взял, что тогда?
Тощий молчал.
– Вот то-то! – Водитель снова глянул на него и продолжил: – Я тебя там на дороге ждал, ждал… Что же, думаю, он не идет… Решил съездить проверить…
– Он бы меня все равно не догнал… – донесся до него голос лежащего сзади мужчины.
– Да тебе грохнуть его надо было! – укоряюще сказал Толик. – Грохнуть! А ты – «не догнал бы»… Тьфу!
– Слушай, – спросил тощий, – ну а ты-то его точно грохнул?
Водитель даже обернулся:
– Да я его три раза по темечку! Ключом на сорок! Терминатора можно срубить! Ты же видел!
– Ага… – согласился тощий. – Трупак он уже, трупак…
Татьяна включила магнитофон, поставила кассету с медленной музыкой, потом подошла к Герману и положила руки на его плечи:
– Потанцуем?
Они стояли посреди комнаты на ковре. Уже подступали сумерки, и вокруг царил полумрак.
– Может, включим свет?.. – как-то сдавленно произнес Редников.
– Нет… – прошептала Таня и прижалась к нему.
Герман неловко обхватил ее за талию, и они затоптались на месте в такт мелодии.
– Какое красивое у тебя имя… – с придыханием сказала Таня и по слогам произнесла: – Гер-ман…
– Угу, – прогудел Редников, которому было уже все равно, с чем соглашаться, словно парализованный, он вцепился в бока девушки скрюченными пальцами, не смея сдвинуть их ни на миллиметр в сторону.
– А у меня красивое имя? – спросила Таня.
– Угу, – тем же тоном выдал Герман, уставившись в какую-то ведомую лишь ему точку остекленевшими глазами.
– Мой милый… – еще теснее прильнула к нему Таня.
Редников тоже хотел как-то отреагировать на это проявление ласки и даже открыл рот, но, так и не решившись ничего промямлить, захлопнул его снова.
Впрочем, ничего особенно удивительного в его поведении не было – ведь в подобной ситуации Редников оказался первый раз за свои двадцать лет.
– Не говори ничего… – к его облегчению, прошептала Таня. – Я и так все понимаю…
Услышав это, Герман несколько осмелел и даже предпринял легкую попытку пошевелить одеревеневшими руками.
– Поцелуй меня… – попросила девушка.
Редников часто заморгал и, затаив дыхание, быстро чмокнул Танину щеку.
– Не так! – запротестовала она. – В губы!
«Господи, как страшно!» – подумал Герман, после чего собрал всю свою волю, напрягся и только хотел выполнить просьбу девушки, как она вдруг не выдержала и, обвив руками его шею, первая впилась в его губы.
Герман ощутил такое блаженство, что руки его сами собой обвисли и, утратив остатки сил, он свалился на стоящий рядом диван.
Таня упала на него, не переставая осыпать лицо Редникова поцелуями.
– Помоги мне расстегнуть лифчик, – простонала она, стаскивая с себя платье.
Воскресенье, 30 июля
Несмотря на выходной, начальник МУРа Грязнов находился в своем кабинете на Петровке, 38. Работа не отпускала ни на день.
«Опять с утра плохие новости…» – подумал он.
Вячеслав поднялся из кресла, шагнул к окну и открыл жалюзи. Комнату залил солнечный свет, в лучах которого когда-то образцово рыжая, а ныне изрядно поседевшая и потускневшая шевелюра Грязнова снова стала вдруг ярко-огненной. Щурясь, Вячеслав глянул за стекло, потом придирчиво осмотрел стоящие на подоконнике цветы, подумал и отодвинул горшок с фикусом подальше от глухо урчащего кондиционера – как бы не простудился. Затем он посмотрел на часы и решил позвонить домой Турецкому.
«Наверное, он уже проснулся», – сказал себе Вячеслав.
Однако, когда Грязнов набрал номер друга, из трубки донесся чуть дребезжащий голос автоответчика: «К сожалению, меня сейчас здесь нет. Попробуйте перезвонить на работу».
– Саш, это я! – сказал Вячеслав. – Сними трубку, а?
«Или оставьте сообщение после звукового сигнала…» – продолжал автоответчик.
– Тебя, что, правда нет? – зачем-то спросил Вячеслав.
П-и-и-п! – раздался противный писк.
Грязнов нажал на рычажки и без особой надежды позвонил в Генпрокуратуру. «Напрасно трачу время, – с тоской подумал Вячеслав. – Должен же он хоть когда-нибудь отдыхать…»
– Алло! – услышал он голос Турецкого.
– Саш, ты что, на работе? – задал довольно глупый вопрос Грязнов.
– Нет, я в бане! – после удивленной паузы пробормотал Александр. – Ну ты, Славка, спросил!
Настроение Вячеслава чуть улучшилось.
– Есть новости по твоему делу, – без перехода сказал он.
– Какие? – тут же отозвался Турецкий.
– Вчера вечером совершено нападение на внука генерала Мухина Олега.
– Так-так… – Голос Александра приобрел металлический оттенок.
– Ему проломили голову неподалеку от его дома.
– Он жив?
– К счастью, да, но…
– Что – но?
– Он в коме. Лежит в реанимации Склифа.
– Ясно… – проговорил Турецкий. – Дело возбуждено?
– Да.
– Так-так… – повторил Александр. – Не исключено, что я и его заберу к себе. Хотя пока рановато – надо доказать, что все эти дела связаны между собой…
– И еще. Вчера возле стадиона «Лужники» убили Барона, – добавил Грязнов.
– Опаньки… – пробормотал Турецкий.
– Вот так… – хмуро заключил Вячеслав.
– Ну что же, – вздохнув, сказал Александр. – Если докажем связь между убийствами Барона и Мухиных, то придется нам с тобой заняться еще и этим делом. Так что дерзай! Ищи эту связь!
Наталья Павловна стояла в больничном коридоре и ловила взгляды выходивших из палаты Олега врачей.
– Ну как он? – с надеждой спрашивала она молчаливых реаниматоров.
– Кома… – повторяли ей одно и то же.
– Я могу его увидеть?..
– Попозже.
Наталья Павловна то мяла руки, то нервно приглаживала волосы, то до белых пятен покусывала губы, и все ждала, ждала, ждала, когда ей разрешат посмотреть на внука.
– Вы бы присели… – указывали ей на расположенные у стены стулья.
– Да… – машинально кивала она и продолжала стоять.
Она сама не понимала, откуда у нее берутся силы. Страшный вчерашний день, отнявший у нее мужа и сына, чуть было не отправил в могилу и ее. Ночью случился приступ, и приехавший на «скорой» врач установил предынфарктное состояние, предписав полный покой.
А сегодня утром она позвонила на работу Олегу и ей сообщили о произошедшем, добавив, что внук ее в больнице. Наталья Павловна выронила трубку и сползла с кровати на колени перед стоявшей в шкафчике иконкой:
– Пресвятая Богородица, оставь его в живых!
Она простояла так целый час, после чего неожиданно поняла, что сердце ее перестало болеть. Наталья Павловна поднялась, оделась и поехала в Склиф.
И вот она здесь – ждет возможности увидеть внука.
– Можете зайти, – сказали ей наконец.
Она прошла в палату и увидела лежащего на кровати Олега. Голова его была забинтована, в руку воткнута игла капельницы. Наталья Павловна шагнула к нему и дотронулась до его плеча. Глаза ее застили слезы.
– Олеженька… – прошептала она.
– Сядьте. – Дежурная медсестра подвинула ей табуретку.
Наталья Павловна села и, не сводя глаз с внука, принялась утирать слезы кружевным платком.
Валентин Попков вышел из здания Московской областной прокуратуры, сел в свою «Оку» и поехал в Москву.
«Вот же паразит этот Турецкий! – думал он. – Вызвал в воскресенье! Своего выходного не пожалел, лишь бы скорее дело оттяпать и похерить!»
Валентин представил, как может выглядеть внешне этот наглый «важняк» из Генпрокуратуры. В голове нарисовался образ толстого мужика с маслеными черными волосами, смуглой кожей и красной круглой феской на голове. С фески свисала золотистая кисточка.
«Турецкий! – усмехнулся Попков. – Ну и фамилия!»
– Меня зовут Александр Борисович, – представился Турецкий вошедшему в его кабинет невысокому человеку средних лет. – А вы, значит, Зуев?
– Да, – сказал мужчина, – Кирилл Васильевич Зуев. Следователь Транспортной прокуратуры.
На сегодняшний день Александр назначил встречи двум следователям – Зуеву и Попкову. Первым приехал Зуев. Турецкий собирался принять у него дело по факту гибели Сергея Мухина.
– Прошу садиться! – Александр указал Кириллу Васильевичу на кресло.
– Спасибо… – Тот прошел в глубь кабинета и уселся через стол от Турецкого.
– Вы привезли дело? – спросил Александр.
– Нет.
– Как? – Турецкий удивленно поднял брови. – Разве вам не говорили?
– Меня, очевидно, не так поняли… – чуть нервно сказал Зуев. – Никакого дела мы не возбуждали.
– Почему?
– Потому что мы квалифицировали это происшествие как несчастный случай. Я намерен вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Это рядовой несчастный случай! – Раздраженность, которую он до сих пор сдерживал, все больше пробивалась наружу.
Турецкий внимательно посмотрел на Зуева и сказал:
– Кирилл Васильевич, вы думаете, что я стал бы беспокоить вас в воскресенье из-за рядового несчастного случая?
Читать бесплатно другие книги:
