Заложница командора Серебрянская Виктория

В конце концов кто-то умный наконец сообразил, что с беседой пора завязывать. Потому что толку все равно нет. Земляне, недоуменно поглядывая на инопланетников, дружной стайкой потянулись на выход. Я не успела. В дверях меня настиг знакомый бархатный голос:

 — Кара!..

Я замерла и оглянулась. Кинефрид стоял у окна и пытливо смотрел на меня.

 — Останься, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Сердце в груди пропустило удар. А потом радостно заколотилось, стремясь к инопланетнику навстречу. Я обозвала себя идиоткой и мысленно надавала себе затрещин. Но тем не менее отступила с дороги, выпуская оставшихся землян и килл. Да-а-а, Кара, дожилась ты. Он же деспот, перевернувший всю твою жизнь с ног наголову, решавший за тебя, что и когда тебе делать, уничтоживший твою репутацию так, что в приличном обществе на тебя теперь будут косо смотреть до конца твоих дней. А ты радуешься тому, что он смотрит на тебя, как на свою собственность.

Дверь закрылась за последним ушедшим. И Старфф наконец отлепился от окна, у которого стоял все это время.

 — Ну что же ты, так и будешь стоять у двери?

Вкрадчивый голос командора шелковой тканью скользнул по мой коже, впитался в нее, просочился в кровь. И воспламенил ее. Я чуть не застонала вслух. Когда это со мной случилось? Как? Как это надменный и самовлюбленный килл стал мне так дорог?

С трудом выровняв дыхание, я медленно повернулась к Старффу лицом. И вздрогнула. Пока я боролась с собственными гормонами, Кин отошел от окна и бесшумно пересек комнату. И теперь стоял настолько близко ко мне, что я отчетливо слышала аромат его тела. Такой знакомый, уютный и родной. Кажется, плохо дело. Я окончательно сошла с ума.

Непроизвольно облизнув почему-то пересохшие губы, я заглянула в быстро темнеющие глаза напротив. Нужно собраться. Нужно что-то сказать. А не только упиваться исходящим от килла запахом.

 — О чем ты хотел поговорить?

Мне захотелось себе поаплодировать за актерский талант, настолько ровно и спокойно прозвучал мой голос. Кинефрид усмехнулся:

 — Жизнь на Земле пошла тебе на пользу. Ты расцвела. Совсем как вот тот ваш колючий цветок.

 — Роза?

 — Да, роза. Так же роскошно и маняще выглядишь и так же не даешься в руки.

Я выдала в ответ улыбку, сияющую, как искусственное солнце:

 — Розами хорошо любоваться, пока они растут в саду. Попадая в чьи-то руки, цветок гибнет.

Кинефрид перестал улыбаться и погладил меня по щеке, пристально глядя мне в глаза. Голос его был настолько тих, что ответ я с трудом расслышала:

 — Не правда. Если за цветком ухаживать, он будет радовать целую вечность своим видом и ароматом.

В этих глазах было все: и бесконечная чернота неосвоенного космоса, и теплый свет солнца, и пряная тягучесть дикого меда, и жгучий огонь перца чили. Странно, но дыхание сбилось не только у меня. Кин тоже задышал тяжело, словно нес на плечах непомерную тяжесть. Это было приятно. Хоть какой-то след, но я оставила в его душе.

Я первая не выдержала эту игру.

 — Что тебе нужно, Кин? Зачем ты прилетел?

Смотреть на него, вдыхать его запах, ощущать его прикосновения — я не замечала за собой ранее подобного влечения. Когда и как он меня приручил? Подсадил на себя, как на наркотик. Открытие неприятно поразило. Впереди еще три дня переговоров. Как их пережить? И что делать потом, когда он вернется назад на Киллану?

Мысли путались. Собрав всю свою волю в кулак, я вывернулась из-под ладони командора. Но сбежать не удалось. Кин перехватил меня, едва я сделала шаг, и властно притянул к своему крепкому телу:

 — Я прилетел за тобой. — Горячий шепот на ухо опалил, как огонь. — И без тебя, Кара, возвращаться не собираюсь!

Возмущение диктаторскими замашками Кинефрида неожиданно придало мне сил. Я уперлась ему в грудь обеими руками:

 — А придется! Я от своих слов не отступлю! Игрушкой быть не желаю и не буду! Никому! И отпусти уже меня, наконец!

Мужские руки сжались на мне сильнее, крепче. Как и прежде, Кин не причинял боли. Но и отпускать не торопился. Темные глаза смотрели пристально, изучающе:

 — Отпущу. Если скажешь, глядя мне в глаза, что ты ничего не чувствуешь по отношению ко мне. Если сможешь сказать, что тебе не сносит голову от одного моего вида. Как мне. Если докажешь, что твое сердце бьется размеренно и спокойно, когда ты чуешь мой запах.

Я замерла. Мысли в голове заметались, как перепуганные воробьи. Нет, то, что я дышала, как астматик со стажем, когда он подошел ко мне со спины, отрицать бесполезно. Но ведь на это могут быть очень разные причины. И совсем не обязательно, чтобы причиной был килл. Я открыла рот, чтобы возмутиться произволом и все отрицать, хоть и не уверена была, что получится. Но нужно было хоть попытаться. И в этот момент губы Кина накрыли мои.

Бывал ли кто-нибудь в эпицентре взрыва сверхновой? Испытывал ли на себе ядерный взрыв? Едва только теплые губы командора накрыли мои, весь мир сначала словно затаил дыхание. А потом меня захлестнуло волной эмоций такой невиданной силы, что солнечная буря по сравнению с этим просто ласковый морской ветерок. Каждая клеточка моего несчастного (или счастливого?) тела вспыхнула огнем, колючими искрами, словно под напряжением.

Было почти больно. Но я упивалась этой сладкой болью. В свою очередь, не считаясь ни с чем, впивалась ногтями в широкие плечи, затянутые форменной тканью. Одна рука соскользнула, и я ногтями прошлась по обнаженной коже, вызывая у Кина из груди рык. В отместку он, отпустив мои губы, впился в основание шеи.

Нас обоих охватило безумие. Горячечный бред на двоих. Когда и как мы оба лишились одежды? Я этого не заметила. Только вдруг ощутила сомкнувшиеся у меня на соске губы. Меня пронзило таким ярким ощущением, что описать его словами было просто невозможно. Я выгнулась дугой и вскрикнула.

 — Сейчас, моя хорошая… Сегодня нам никто не помешает…

Голос Кина охрип почти до неузнаваемости. Осипшие нотки остро царапнули меня по обнаженной коже, и это тоже принесло толику удовлетворения. Это я заставила Кина меняться! Внутри все пело от ликования.

Какой-то частью мозга я отстраненно фиксировала мелочи, не относящиеся к нам напрямую, запертая и заблокированная дверь, улетевший куда-то в угол комм Кинефрида. Он подхватил меня на руки, снова впиваясь в мои уже истерзанные, но все еще жаждущие ласки губы, и сделал шаг. Реальность перестала быть реальностью и потеряла значение.

Что-то затарахтело, падая на пол. Хотя в последнем я была неуверенна, Кин почти не отрывался от моих губ, лишая меня возможности думать связно. В какой-то момент он осторожно надавил мне на плечи, в следующий момент я ощутила обнаженной спиной гладкость шелка. Откуда он тут? Придумать я не успела. Губы Кина спустились на мою шею, лаская так нежно, будто пили росу с цветка. Руки сжали мягкость груди, одновременно лаская соски подушечками больших пальцев.

 — Кара… Открой глаза! — Хриплый приказ Кина заставил меня не только распахнуть глаза во всю ширь, но и выгнуться в очередной раз дугой. Я наслаждалась грубой хрипотцой его голоса. — Смотри на меня! Я хочу видеть твои глаза, когда войду в тебя!

Он что хочет?! Реальность вокруг плыла и качалась. Я не понимала, где я и кто. Но зато прекрасно ощутила, как руки Кина аккуратно развели мои бедра в стороны. Что-то было не так. Что было неправильно. Дурман наслаждения начал развеиваться, и я попыталась понять, где тут ошибка, но палец Кина нащупал горошину клитора и тягуче-медленно ее погладил. Последние мысли из головы выдуло начисто. Остались лишь ощущения, да его слова, набатом ворвавшиеся мне в уши:

 — Прости, Кара, я больше не могу… Слишком долго этого ждал…

Он ворвался в меня ураганом, мощным ударом заполнив меня до отказа. И все сразу стало как-то так безупречно и идеально. Только в голове мелькнула дурацкая мысль про идеально подходящий лично мне размер члена.

***

 Утром я открыла глаза в состоянии абсолютного счастья. Я потянулась, словно сытая кошка. Хотелось петь и плясать. Хотелось задушить в своих объятиях целый мир. Внутри меня кто-то громко мурлыкал от блаженства. А улыбка так и просилась украсить собою мою лицо. Энергия меня переполняла… Ровно до того момента, как я посмотрела на часы.

Девять сорок пять по времени Нью Йорка!

 — Черт!

Подскочив, словно ошпаренная, я откинула в сторону одеяло, и только тут поняла, что номер не мой. Да и я лежу в постели не одна.

 — Кара, родная, спи, еще рано…

Сонный голос словно окатил ведром ледяной воды. Состояние абсолютного счастья улетучилось словно дым на ветру. Разом вспомнилось все: встреча с Кином, попытка объяснится и то, как мы набросились друг на друга, словно голодные звери. Я съежилась. Обвинять одного Старффа в произошедшем глупо. Можно было бы спихнуть все на то, что я давно ни с кем не была — последний раз секс был у меня еще в академии с Мираком, но это тоже было бы не честно, по отношению к Кину. Потому что от его запаха у меня напрочь сносило мозги, приходилось это признать. И для меня это было внове.

За спиною вздохнули:

 — Так. Пришло утро и пришло отрезвление. Что ты уже себе надумала?

Я осторожно оглянулась через плечо. Кин лежал на боку в обманчиво-расслабленной позе и пристально смотрел на меня, готовый в любую секунду бросится вперед и удержать. Ощущение было настолько ярким и четким, что я невольно покачала головой.

 — Кин, это ошибка. Нам не стоило…

 — В чем ошибка? В том, что мы встретились? Наверное. Никогда бы не подумал, что настолько привяжусь к землянке.

Кин говорил спокойно, но мне почудилось в его словах презрение. Стало больно. И я ощетинилась:

 — Ну извини, я тебе в знакомые не набивалась! Я вообще сделала все, что было в моих силах, чтобы исчезнуть с твоего пути!

 — Ну да, сбежала от проблем! Трусиха!

Это стало для меня последней каплей. Наплевав на собственную наготу, я вскочила с кровати:

 — Это я-то трусиха?! С чего бы? От каких таких проблем я сбежала? Наоборот, я все время старательно пыталась соответствовать твоим требованиям, притворялась твоею любовницей, дважды из-за тебя чуть не сдохла! А теперь я трусиха? Если подумать, то это ты трус! Постоянно пытаешься сломать меня и подстроить под свои нужды? А ты подумал, что случится, когда тебе это удастся? Наиграешься в игрушку и вышвырнешь прочь за ненадобностью?! — Я судорожно металась по номеру, отыскивая и натягивая на себя свои вещи. Злость затмила мне способность рассуждать здраво, и я, кажется, несла откровенную чушь. Но мне было плевать. — Сколько бы продлились наши с тобой отношения, если бы я уступила твоим требованиям и осталась, вместо того, чтобы вернуться на Землю?

Застегивая мелкие пуговички блузки, я жадно уставилась на командора в ожидании его ответа. Но лучше бы не смотрела. Кин, все это время пристально следящий за каждым мим движением, неожиданно смутился и опустил взгляд. Мои руки замерли. Пояснения не требовались. И так было все прекрасно понятно: права я, а не он. Горечь хлынула горлом, смывая остатки ночного счастья, и я тихо выдохнула:

 — Можешь не трудиться, подбирая слова для ответа. По твоему лицу и так все понятно. Я только игрушка. Я поняла. Извини, но мое решение неизменно: я остаюсь на Земле.

Эпилог

В зал совещаний я вошла после обеденного перерыва вместе со всеми. Я успела смотаться в свой номер и привести себя в относительный порядок, во всяком случае лицо, волосы и одежду. А то, что в душе царит полная разруха — это никому не видно. А я справлюсь. Переживу. Надо только от родителей съехать, чтобы не пугать маму по ночам своими рыданиями.

Десятки глаз впились в меня со всех сторон. При чем земляне неизменно смотрели с осуждением. И женщины, и мужчины. Финли вообще надулся, как жаба, и глядел исподлобья. Киллы, наоборот, изучали с добродушным любопытством. И все, как один, таращились почему-то на левое ухо. Оно у меня даже зачесалось от любопытных взглядов.

Устроившись на свободном месте, я честно попыталась вникнуть в беседу. Но получалось плохо. На душе было мерзко. Тянуло подняться и вернуться в номер. Но не свой. Я ощущала себя так, словно меня разделило на части. И та, что была больше и более важна для жизни, осталась подле командора. Внутренний голос гаденько шептал, что я упускаю свой шанс на счастье. Что так хорошо, как с ним, мне больше не будет ни с кем. Как назло, прямо перед глазами маячил обиженный Финли Адам. Как пример того, что ждет меня, если останусь на Земле. Дурость, конечно. Шотландец скорее исключение из правила, чем норма. Но до поступления в академию у меня не было отношений на Земле. И теперь почему-то казалось, что все такие, как Адам. Или что я слишком сильно изменилась, и комфортно с землянином мне не будет уже никогда. Перед глазами встал оставшийся в родном городе Марек, и меня затошнило. Позволить такому ласкать мое тело? Целоваться с ним в губы? Нет! Лучше одной. Горло перехватило. А ведь родители не поймут и не примут моего решения. Я у них одна, и они хотят внуков.

Мне стало так плохо, что впору вскочить и бежать, куда глаза глядят. Останавливало меня только одно: заседание началось десять, нет пятнадцать минут назад, а я только-только пришла, и так пропустив все утро. Уйти сейчас — это было бы на грани скандала. Глубоко вздохнув, я постаралась сосредоточится на том, что говорит один из делегатов.

 — …мы готовы предоставить не только человеческий ресурс. Фабрика в нашей местности…

Речи землян были примерно одинаковы. Отличались только нюансами и сводились в итоге все к одному: «Давайте строить у нас!». Скучно до зевоты. Я уже поняла, что скорее всего киллы ничего у нас не будут строить. Непонятно только зачем эта встреча вообще?

От скуки, и чтобы чем-то занять голову и не думать о Кине, я попыталась проанализировать все, что знаю о переговорах. Выходила какая-то ерунда. По моим наблюдениям, фабрике на Земле Киллане были нужны в самую последнюю очередь. Но ведь зачем-то они организовали эту поездку?

Входная дверь распахнулась, прерывая нудное бухтение очередного делегата от Земли. И я могла бы поклясться на библии, что в этот момент на лице главного среди киллов появилось выражение: «Ну наконец-то!» Я с любопытством повернула голову в сторону входа, чтобы поглазеть на того, кто вызвал такую реакцию. И замерла. В дверях стоял Кинефрид.

Дождавшись, когда абсолютно все головы повернутся в его сторону, а оратор пристыженно прекратит свой бубнеж, командор сделал шаг в комнату. А у меня почему-то тревожно екнуло в груди.

Старфф был в белом парадном кителе командора Звездного Флота Альянса и золото отделки и эполет невероятно оттеняло смуглоту его кожи. Темные глаза таинственно и чуточку насмешливо мерцали. Темно-каштановые волосы переливались шелковистой волной. Я вспомнила, как ерошила их ночью, зарываясь пальцами в атласные пряди. Кончики пальцев закололо. Мне отчаянно, до дрожи в руках захотелось прямо сейчас подойти к Кину и повторить это. Уничтожить его безупречную прическу, стереть это торжественное выражение с его лица.

 — Приветствую вас, сограждане и земляне! Простите, что отвлекаю от обсуждения.

Ну-ну. И почему я тебе не верю? Я повернула голову к главному киллу. Тот смотрел на Кина с насмешливым удовлетворением. Как мать на любимое чадо.

 — Я хотел бы вам поведать одну историю, которая в общем-то никак не относится к теме вашей сегодняшней встречи. Но она крайне важна для меня.

Кин нашел меня глазами и улыбнулся. А у меня тревожно кольнуло в груди. Что этот сумасшедший задумал?

 — Не буду вдаваться в подробности, чтобы не отнимать у вас ваше драгоценное время, но так получилось, что я был один и даже не думал обзаводится семьей и парой. Но судьба решила иначе. Некоторое время назад жизнь меня столкнула с девушкой, которая казалась слабой и неприспособленной к условиям космоса и реалиям сообщества Звездного Альянса. Она мне понравилась, не стану скрывать, с первого взгляда. Настолько, что я начал планировать, как ее соблазнить и сделать своей. Это не делает мне чести, я знаю. Но я таков, какой есть. Хоть уже и не говорю, что меняться не стану. Потому что уже меняюсь. Эта девушка меня изменила.

Кин задумчиво прохаживался по пустому пространству перед столом. А я затаила дыхание. Что задумал этот ненормальный килл?

 — Если бы девушка оказалась слабой и уступила бы моим требованиям, то скорее всего бы через какое-то время я ее бросил. Как и других. Да, я не безгрешен. И редко бываю один. Но так получилось, что с того момента, как мы встретились, других у меня не было. Да уже и не будет. Каюсь, узнав о планирующихся переговорах с Землей, я напросился в эту поездку с одной только целью. Мне нужно было увидеть ее. Свою единственную.

Десятки глаз начали поворачиваться в мою сторону. Киллы веселились. Земляне недоумевали. Финли бесился.

Кин обошел стол и приблизился ко мне:

 — Кара, у нас так не принято, и я знал, что ты наших обычаев не поймешь. Но я изучил все обычаи Земли и хочу сделать все так, чтобы мои намерения сразу всем стали понятны.

Командор вдруг что-то вынул из кармана и стремительно, так что я растерялась, опустился передо мной на колено:

 — Каролина, я нашел виноватых в том, что ты была отравлена, и отомстил за тебя. И Арвен, и Мидес осуждены и высланы в колонии без права возврата. Я исправил, что мог, из того, что разрушил своими руками. И сейчас при свидетелях говорю тебе: ты дорога мне. Только с тобою хочу просыпаться каждое утро. Я циник и сухарь, и таким скорее всего уже и подохну. Но все года, что мне осталось прожить, твои без остатка. Если хочешь – можешь попытаться меня воспитать. Или прими таким, какой я есть. Но я умоляю тебя стать моей парой и дальше по жизни идти вдвоем. Ты моя жизнь, мое дыхание, за тебя глотку порву всем.

Кин протянул мне коробочку на раскрытой ладони. Сидящий рядом землянин изумленно охнул. Я осторожно заглянула в предложенное, впрочем, опасаясь касаться руками. На алой, как кровь, атласной подкладке лежало кольцо изумительно тонкой работы. Две сцепленные пальцами руки держат крупный радужный камень. Рядом — серьга, выполненная в том же стиле, и с таким же камнем.

Сердце забилось в утроенном ритме. Сосед рядом недоуменно спросил в пустоту:

 — Ну ладно кольцо. Это понятно. А серьга-то зачем?

Кто-то из килл смешливо ответил:

 — Это на Земле обручаются кольцами. А киллы дарят будущей жене серьгу.

Кажется, я сплю и вижу сказочный сон! Этого просто не может быть в реальности! Кин просит меня стать его женой?! Я заглянула в таинственно мерцающие напротив темные глаза. С языка сама собой скатилась какая-то глупость:

 — А ты уже раскрыл заговор? А Моник найдена?

Кин счастливо и глуповато ухмыльнулся:

 — Нет. Без тебя не выходит. Более того, и министр Арвен скрылся в неизвестном направлении следом за дочуркой пока я занимался подготовкой поездки на Землю. Мое руководство рвет и мечет. Так что положенного на свадьбу отпуска мне не видать. Мне настоятельно требуется вернуться обратно и как можно скорее. Но пока я не услышу от тебя ответа, я не сдвинусь с места. Имей ввиду: катер уже готов стартовать и жет только нас. Так что команда тоже ждет от тебя ответа!

Неожиданно на меня накатило веселье. Все было так глупо, почти до абсурда. Но почему-то внутренний голос шептал, что так будет правильно. Только так и никак иначе. Только с Кином я буду счастлива и буду жить и дышать полной грудью. Я представила, как я говорю: «Нет» и он улетает на Киллану без меня, и мне стало физически плохо. Кин стал для меня наркотиком, моим личным сладостным ядом. Так стоило ли лишать себя счастья?

 — Кара?..

Видимо, я слишком долго думала. В глазах Кина появилась тревога. Я улыбнулась:

 — Ну что с тобою поделать? Стоило только оставить одного, так ты и папашу Аверноо упустил. Придется принять твое предложение. Иначе, боюсь, Альянс просто не выживет!

Конец

Страницы: «« ... 56789101112