Навигаторы Дюны Андерсон Кевин
– Я занимаюсь вопросами взаимодействия человека с машиной, соединением сенсорных и двигательных систем человеческого мозга с механическими орудиями и корпусами роботов. Все эти работы основаны на идеях доктора Птолемея. Однако сфера памяти робота и человеческое тело… Соединение этих двух компонентов – задача не из легких, но думаю, что Птолемей нам поможет.
Администратор Ноффе подъехал ближе на своей механической тележке.
– Мой мозг извлекли из изуродованного тела, но теперь я прекрасно себя чувствую. Меня можно соединить с любым механическим устройством по моему выбору. Но возможно ли соединить мозг робота с человеческим телом? Соединить его со всеми нервами, тканями, мышцами…
Улыбнувшись, Анна прижалась щекой к сфере памяти Эразма.
– Мне очень приятно беседовать с твоей памятью, но мне нужен ты. Твое тело из плоти и крови.
Подумав, торопливо заговорил Данеб:
– Это будет непросто, но принцип достаточно ясен. Эта сфера содержит сложный, чрезвычайно сложный разум. Выращенное в инкубаторе тело представляет собой чистую доску, пустую клеточную структуру. Я не вижу принципиальных препятствий к тому, чтобы заменить живой мозг сферой памяти робота, – он улыбнулся. – Да, это можно сделать. Однако мне нужно время, чтобы обдумать детали этой процедуры.
Пока Эразм был доволен исходом беседы.
– Я буду с нетерпением ждать.
Теперь надо будет выбрать подходящее тело. Надо подобрать тело, которым он сможет гордиться. Тлейлаксу могут вырастить тело из любой клетки – живой или мертвой. Эразм анализировал человеческие тела много столетий – изучая поведение, вскрывая трупы и даже занимаясь вивисекцией. Он знал все сильные и слабые свойства биологических тел. Он не желал быть тлейлаксу – хрупким и малорослым. Но здесь, на Денали, было много ученых, техников и рабочих. Выбор был достаточно богат.
Однако, изучив базу данных, Эразм узнал, что Драйго Роджет сумел сохранить несколько клеток тела Гилберта Альбанса. Это были клетки волосяных фолликулов, сохранившиеся на одежде Альбанса после его убийства батлерианскими фанатиками.
Теперь Эразм знал, какое тело он хотел получить. Последнее слово было за тлейлаксу, но получить тело Альбанса стало бы наилучшим решением.
19
Нельзя становиться чудовищем, чтобы понять мотивы чудовища. Я ежедневно молюсь об этом.
Манфорд Торондо,запись из личного дневника
Особняк Манфорда был разрушен, и Анари подыскала ему удобное и хорошо защищенное жилище со специально оборудованными комнатами для того, чтобы Манфорд мог передвигаться с помощью рук. Когда Анари объявила владельцам дома, что хочет реквизировать его, они были только счастливы отдать свой дом обожаемому вождю.
Когда на Лампадас опустилась ночь, Анари обошла дом по периметру и оставила Манфорда одного – отдыхать и медитировать. Он остался один в своем новом доме наедине с несколькими реликвиями, спасенными из развалин его прежнего дома. Одной из таких реликвий была маленькая иконка Райны Батлер – потрескавшаяся и поцарапанная, но до сих пор прекрасная. Манфорд знал, что дух этой святой женщины смотрит на него с небес. Райна указала маленькому Манфорду его миссию, руководила им в своих наставлениях, а теперь он с благоговением всматривался в ее прекрасные черты и одухотворенные глаза. Нерешительно поколебавшись, Манфорд положил иконку на стол лицевой стороной вниз. Он не хотел, чтобы Райна видела, что он собирался сделать.
Напряженно прислушавшись к тишине, собрав в кулак все свое мужество, Манфорд извлек из ящика стола свой самый страшный предмет – лабораторный журнал Эразма, обнаруженный на побежденном Коррино восемьдесят лет назад.
Анари боялась книг и настаивала на их сожжении, но не посмела ослушаться приказа Манфорда; он же настоял на том, что их надо сохранить, чтобы внимательно изучить. Верный мастер меча не понимала своего вождя, не понимала, зачем нужно было Манфорду читать эти ужасающие вещи. Но Манфорд понимал, что может почерпнуть там много полезного и познавательного.
Он был устрашен мыслями машины-садиста, но одновременно размышления Эразма о результатах экспериментов на людях очаровывали его. Читая, Манфорд чувствовал себя кроликом, парализованным гипнотизирующим взглядом удава. Пытки, эксперименты, анализ. Некоторые выводы были стопроцентно ошибочными, но другие оказывались пугающе верными.
В ночной тишине, когда почти все жители Эмпока уже мирно спали, Манфорд читал странные рассуждения робота. Эразм, как и подобает машине, рассекал и исследовал тела мертвых и живых людей, не испытывая ни малейшего сожаления или раскаяния. Робот считал каждый такой эксперимент научным исследованием, необходимым для понимания сути человечества. Для независимого робота это был род одержимости, в которой цель оправдывала средства. Однако усилия Эразма так и не увенчались успехом. Цель продолжала ускользать и так и не далась Эразму в руки, несмотря на все его маниакальное, машинное упорство.
Манфорд читал эти дневники уже не в первый раз, от чтения его всякий раз охватывали тошнотворные чувства, но Манфорд считал это чтение необходимым – оно смогло бы понять извращенное мышление смертельного врага. Чтение внушало Манфорду самодовольное чувство превосходства. Он понимал, что, несмотря на все усилия и ухищрения робота, несмотря на все страдания, какие он навлек на людей, он так и не смог понять душу человека…
20
Богатство и власть человека определяются его способностью отнять какую-то важную вещь у тех, кто хочет ею обладать.
Директор Джозеф Венпорт;памятная записка финансовому руководству компании «Венхолдз»
После того как Джозеф приобрел отдаленный сиетч, люди Модока начали паковать имущество и готовиться к отъезду. Они найдут себе новое пристанище в глубинах Танзеруфта, а Венпорт создаст тайное хранилище пряности в малодоступной глуши пустынного Арракиса.
Венпорт сгорал от нетерпения поскорее увидеть сиетч, но поездку пришлось отложить из-за неблагоприятного прогноза погоды, очень важной на этой суровой планете.
– Надвигается Кориолисова буря, директор, – сказал ментат Рогин. – Лететь в такую погоду небезопасно. Даже контрабандисты не высовывают нос на поверхность, пока не закончится Кориолисова буря.
Джозеф недовольно нахмурился, окинул взглядом бескрайние пески и клубившиеся на горизонте клубы пыли.
– Экипажи добытчиков эвакуированы?
– Многие эвакуированы, – ответил Томкир, – но некоторые остаются в зоне риска, на краю прохождения фронта бури. Но они работают за комиссионные.
– Но ведь фримены уходят в пустыню незащищенными?
– Люди пустыни часто поступают иррационально, но тем не менее они выжили.
Джозеф поморщился.
– Что будет с бригадами, работающими по имперским контрактам?
– Три бригады продолжают работу, несмотря на предупреждение. Наверное, они очень храбры, и им нипочем большой риск. Однако, скорее всего, они не имеют доступа к нашим погодным спутникам и просто не знают об опасности.
Джозеф тронул себя за ус.
– Значит, они в высшей степени уязвимы, и я не могу упустить такую возможность. Мы располагаем значительными силами наемников, и, думаю, настало время воспользоваться их услугами. Немедленно отправьте отряды наемников для нападения на имперские бригады. Пусть наши солдаты захватят все запасы пряности, уничтожат машины и оборудование вместе с экипажами.
В ответ на вопрошающий взгляд ментата Венпорт лишь пожал плечами.
– Потом мы все спишем на бурю.
Ментат бросился исполнять поручение, а Венпорт обернулся к баку, в котором плавала Норма Ценва. Она заговорила:
– Мы получим дополнительную пряность, чтобы заполнить ею новое хранилище.
Буря в пустыне разразилась в точно предсказанный час. Наемники Венпорта, не ведая пощады и милосердия, атаковали имперские прииски пряности. Для начала они заблокировали все каналы связи, чтобы рабочие не смогли поднять тревогу. Впрочем, это была лишняя предосторожность, потому что электростатические заряды взметенного с земли песка и без того заблокировали все радиосигналы. Экипажи имперских судов на орбите не ведали о судьбе наземных бригад.
Джозеф посчитал это великолепным успехом.
На фоне бушующей бури солдаты Венпорта уничтожили экипажи и оборудование приисков и захватили богатые запасы меланжи. Скоро, думал Венпорт, он сможет объединить все свои военные силы и открыто бросить вызов императорской армии, но время это пока не пришло. В данном случае природа выступила на стороне Венпорта. У императора Родерика не будет никаких формальных поводов для отмщения. Игра стоила свеч, и риск казался Венпорту оправданным.
Когда буря наконец, улеглась и конфискованную пряность наскоро распихали по временным хранилищам, Джозеф настоял на том, что теперь пора ехать осматривать новоприобретенное хранилище. К этому времени фримены уже должны были покинуть свои пещеры, а Модок – ожидать Венпорта, чтобы получить причитавшуюся плату.
Экспедиция отправилась в путь под покровом ночи, чтобы не привлечь внимания немногочисленных императорских патрулей, висевших на орбите. Несколько часов Венпорт и его спутники летели над бескрайними песками Арракиса. Джозеф передал наибу сообщение о времени встречи, но, когда летательные аппараты Венпорта приземлились в плоском кратере, обрамленном высокими, освещенными лунным светом горами, вышедшие из машин люди не увидели никаких признаков жизни. Место выглядело заброшенным и безлюдным. Люди принялись звать Модока, но ответа не было. Джозеф ощутил сильное беспокойство. Что, если Модок предал его, взял задаток и дал ему неверные координаты?
Прежде чем он смог подумать о мщении, двое охранников заметили в скалах какое-то движение, и из расщелин на поверхность выбрались несколько фигур в пустынных накидках защитного цвета. Призрачные фигуры вышли из тени, и в одной из фигур Венпорт, к своему облегчению, узнал Модока.
– Вы приехали осмотреть свою новую крепость, директор? – Модок настороженно оглянулся. – Вы не привезли с собой женщину-демона в стеклянной банке?
– Она сама путешествует, куда ей вздумается.
Житель пустыни нервно рассмеялся.
– Это еще более таинственно! Я рассказал моим людям о том, как она вдруг появилась из воздуха, упав на стол ниоткуда, но они мне не поверили. Но теперь, когда они увидели привезенные мною богатства, они верят каждому моему слову.
Модок сделал знак своим фрименам, которые приблизились, выйдя из тени скал. Люди Венпорта вышли из машин и окружили директора.
Наиб указал рукой в сторону своего сиетча.
– Эти стены защищают сиетч от песчаных червей. Шаи-хулуд знает об этом месте, но не может сюда войти. Вы когда-нибудь видели червя, директор?
– Да, я однажды видел, как мой кимек уничтожил такого червя.
Модок весело улыбнулся в ответ, а его спутники бесцеремонно рассмеялись.
– Хо! Сейчас вы говорите вещи, в которые даже я не могу поверить.
– Мне все равно, верите вы мне или нет, – с этими словами Венпорт шагнул вперед. – Покажите мне мое хранилище пряности.
Модок хлопнул в ладоши и обратился к своим людям:
– Директор ждет!
Телохранители Венпорта взяли оружие на изготовку, но фримены, казалось, не обратили ни малейшего внимания на угрожающие жесты пришельцев. Все начали карабкаться вверх по узкой, извилистой тропинке, вырубленной в камне и хорошо видной в свете первой луны. Идти приходилось между двумя стенами, а проход был таким узким, что Венпорту пришлось повернуться боком, чтобы протиснуться между камнями. Надо будет вызвать взрывотехников, чтобы расширить проходы, потому что по этим дорожкам придется возить пряность и необходимое оборудование и материалы. Венпорт чувствовал себя так, словно попал в засаду. Если это была западня, то он и его люди обречены.
Группа нырнула в тесный туннель. Камни нависали низко над головой. Путь теперь освещался лишь светящимися шарами. Наконец, они вышли на широкую площадку, на которую открывались выходы множества пещер. По площадке, в тусклом свете луны, сновали сотни людей. Они паковали свои пожитки, освобождали кладовые и собирали в мехи всю воду из резервуаров.
– Мне показалось, что вы сказали, будто это место уже покинуто людьми, – сказал Венпорт.
– Большинство уже ушло, но некоторые еще здесь. Им трудно расстаться с родным сиетчем, – хмыкнул в ответ Модок. – Здесь жили многие поколения наших предков. Наиб Тарик, мой отец, не желал никаких перемен. Он бы предпочел, чтобы его заживо погребли в песке, нежели принял бы какие-то блага пришельцев.
Многие фримены роптали, покидая родные места. Почувствовав их недовольство, Венпорт нахмурился.
– Вы говорили, что ваши люди согласились очистить эти пещеры и передать их мне.
Модок горделиво выпрямился.
– Я их наиб. Мое слово – закон. Они сделают все, что я им прикажу.
Джозеф огляделся. Трудно было найти более подходящее место для тайного хранилища. Этот сиетч не был обнаружен с воздуха его воздушной разведкой. На спутниковых картах тоже не было никаких признаков, что здесь расположен довольно большой населенный пункт. Можно быть уверенным, что ни бандиты, ни имперские патрули не обнаружат эту крепость, превращенную в секретный склад. Комбайнд Мерчантайлз сумеет набить сюда столько меланжи, что ее хватит на то, чтобы пересидеть любой политический кризис, не испытывая недостатка в пряности. Арракис был самым укрепленным местом во владениях Венпорта, а склад станет самым укрепленным местом на Арракисе.
Император Родерик хорошо понимал ценность производства пряности – даже глупец Сальвадор не был полностью слеп к огромным выгодам и доходам, – но имперские вооруженные силы были слабы и не могли конкурировать с частной армией Венпорта. Только что, воспользовавшись песчаной бурей, он сумел нанести чувствительный удар по имперским силам.
Со временем Родерик, конечно, направит главный удар на Колхар, полагая, что именно эта планета является сердцем владений Венпорта. Но Арракис куда важнее. Пряность должна поступать бесперебойно…
Когда ситуация нормализуется, а торговля снова наладится, тогда – так или иначе – будет урегулирован конфликт с мстительным Родериком, Джозеф построит дополнительные хранилища на других планетах, куда, в зависимости от угроз и рисков, будут направляться излишки пряности. Пока же пряность будут хранить здесь, в покинутом сиетче, вдали от чужих жадных глаз.
Многие из пещер были естественными, но часть была вручную вырублена в камне. Все пещеры придется нанести на карту, внести в каталог и заполнить обогащенной пряностью. К настоящему времени Комбайнд Мерчантайлз располагало семнадцатью отдельными хранилищами, но теперь вся пряность будет свезена в одно место, которое будет очень удобно охранять.
Наиб повел Венпорта по пыльным помещениям пещер, связанных между собой многочисленными, пересекающимися коридорами. Фримен чувствовал себя здесь в полной безопасности, но Венпорт решил в будущем усилить системы безопасности дополнительными мерами. Он нетерпеливо оглядел сновавших по проходам людей.
– Когда они все уйдут, чтобы я мог заняться оборудованием пещер?
– Через три дня, директор, а возможно, и раньше. Нам пришлось задержаться из-за песчаной бури, – наиб гордо вскинул подбородок. – Но наши предки были кочевниками, и мы не забыли, как путешествовать в песках. Сиетч, как я обещал, очень скоро будет в полном вашем распоряжении.
Пустынные жители уже вытащили из пещер большую часть своего имущества. Дети и старики уже ушли в пустыню. Такое путешествие могло убить совершенно здорового человека, но люди племени, казалось, нисколько не тревожились по поводу предстоящего скитания по безжизненным пескам, но радоваться Джозеф будет только тогда, когда они, наконец, уйдут.
Может быть, люди Модока погибнут в пустыне – их пожрут страшные черви или они не вынесут тягот трудного и опасного пути. Это было бы неплохо, потому что в этом случае ни одна живая душа не узнает о тайном складе. Такую систему применяли еще древнеегипетские фараоны, которые убивали строителей и архитекторов после возведения очередной пирамиды.
Но Джозеф не хотел убивать людей, которые ему помогли. Убийство – это неверный способ ведения дел.
Командование имперских сил, расквартированных на Арракисе, не знало, откуда последовал удар. В течение одного месяца нелегкого и напряженного сосуществования, когда ни одна из сторон так и не решилась на начало открытых военных действий, имперские войска утратили былую бдительность. Наемники Венпорта, во время недавних песчаных бурь, захватили несколько приисков пряности, а теперь нанесли еще более сильный удар. Венпорт сделал необходимые расчеты, и Норма настоятельно советовала завершить начатое. Венпорт во всем согласился с обладавшей мощной способностью видением множественных вариантов будущего женщиной-навигатором.
Поток пряности не должен иссякнуть, и мало того, он должен будет полностью перейти под контроль Комбайнд Мерчантайлз. Норма должна была заботиться о своих навигаторах – она без обиняков заявила об этом, – и Венпорту теперь до крайности необходимо обеспечить бесперебойные поставки для насыщения меланжей голодного рынка, разрушенного враждой с императором. Следовательно, надо было уничтожить всех, чьи интересы не совпадали с его собственными.
Так как имперские корабли были отрезаны от своих баз и не имели надежды на подкрепление, их можно было разгромить дерзкой атакой, против которой они не смогут устоять. Норма призвала под знамена своих навигаторов и ввела в действие еще несколько десятков боевых кораблей «Венхолдз». Очень скоро силы Венпорта смогут без единого выстрела вытеснить с Арракиса имперскую армию, интернировать командиров до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение с Родериком, после чего эти командиры смогут вернуться на Салусу Секундус.
Значит, операции с пряностью можно продолжать без особых осложнений, и через несколько недель он сможет заполнить до краев новое хранилище на Арракисе. После ухода фрименов Модока люди Венпорта начнут работать в сиетче, по достигнутому с фрименами соглашению.
Ментаты Рогин и Томкир произвели инвентаризацию имущества, разнесенного по многочисленным пещерам и переходам. Инженерные команды установили бронированные двери и водонепроницаемые перегородки, призванные защитить меланжу от порчи.
Среди рабочих выделялись три молчаливых человека, отличавшихся причудливой раскачивающейся походкой и странным, прихотливо искривленным позвоночником. По крупным головам и тонкой, полупрозрачной коже Джозеф догадался, что это были кандидаты в навигаторы, едва не захлебнувшиеся в меланжевом газе во время обучения. Их спасли, но к дальнейшей службе они оказались непригодны. Эти люди попросили, чтобы их включили в состав группы, назначенной обслуживать склад пряности. Норма постоянно поддерживала контакт с этими людьми. Все трое не произносили ни звука. Между собой они общались с помощью мимики и непосредственного обмена мыслями.
Из своего бака Норма с одобрением взирала на оснащение большого защищенного хранилища. Ее закупоренный бак появлялся то в пещерах, то в переходах, то на площадке, куда открывались многочисленные пещеры. Джозеф без устали объяснял Норме, что происходит, и она внимательно слушала, как губка, поглощая ценную информацию.
Для облегчения доступа в обновленный и модернизированный сиетч инженеры взорвали крышу пещер и уничтожили несколько окрестных скал. Над вскрытыми пещерами уже кружили летательные аппараты, груженные первыми большими партиями тщательно упакованной пряности. Некоторые партии были изъяты у дельцов черного рынка. Прочие партии поставляли из других хранилищ компании «Венхолдз».
Грузовые корабли зависали над вскрытыми пещерами и сбрасывали туда контейнеры. Специальное антигравитационное оборудование замедляло падение и контейнеры плавно опускались на дно пещер, вздымая тучи мелкой едкой пыли. Теперь Джозефа не тревожили имперские патрули. Конечно, всю эту деятельность могли заметить посторонние люди, но их число ограничивалось фрименскими кочевниками и браконьерами, но с ними легко могла справиться охрана «Венхолдз».
– Это просто замечательное достижение. Как много здесь пряности для навигаторов, – радовалась Норма Ценва своим неестественным замогильным голосом. – Здесь хватит пряности для подготовки целой сотни навигаторов.
– С этим запасом мы сможем продержаться много лет, добиваясь моих и ваших целей, бабушка.
– Да, теперь вся вселенная принадлежит нам, – согласилась Норма.
У компании было так много пряности, что заполнение нового хранилища могло растянуться на несколько недель, но Венпорт теперь видел, что ситуация находится под его полным контролем. Настало время вернуться на Колхар и позаботиться об обороне против возможного нападения императорской армии. Теперь, обеспечив безопасность операций с пряностью, можно было провоцировать Родерика на поспешные и необдуманные шаги.
– Нам надо вернуться домой, бабушка. Наше место там – до конца нашей войны с императором.
Тон ответа Нормы встревожил Венпорта.
– Да, и нам надо поспешить.
Венпорт ощутил беспокойство. Не разглядела ли Норма какую-то угрозу, пользуясь своей способностью видеть бесконечное число вариантов будущего, угрозу, о которой пока не рассказала ему…
21
Мозг человека перепрограммировать намного труднее, чем мозг мыслящей машины. Есть предел усилиям, какие мы можем потратить на переподготовку ортодоксальных сестер. Наше терпение не безгранично. Возможно, нам придется их убить.
Верховная Преподобная Мать Валя;выступление на совещании близкого круга
Верховная Преподобная Мать Валя была намерена сделать Орден намного более могущественным, чем он был в прошлом, но сначала надо было удостовериться в том, что она может целиком и полностью положиться на сестер. У ног Вали, на полу подвального помещения без окон лежала без памяти женщина. Из ее ушей текла кровь.
Уже несколько недель Валя пыталась перевоспитать сестру Эстер-Кано, но она сопротивлялась всем попыткам это сделать. Валя и ее подчиненные держали упрямую сестру на хлебе и воде и убеждали ее признать, что Доротея своей твердолобой традиционностью довела Орден сестер до раскола, а также признать, что в Ордене никогда не было скрытых от посторонних глаз компьютеров. Сама Валя прекрасно знала, что последнее никак не соответствует действительности, потому что у нее самой было несколько тщательно спрятанных и охраняемых компьютеров; тем не менее Валя очень хотела, чтобы сестра Эстер-Кано призналась и в этом.
Но потерявшая все женщина стойко сопротивлялась.
Сегодня Валя допрашивала Эстер-Кано в течение двух часов, пользуясь новыми методами дознания, когда не срабатывали старые. Валя решила не прибегать к старомодным мучительным физическим пыткам, которые в старые времена широко практиковались в Скальпеле[1]. Нет, эта арестантка была изощренной Правдовидицей и Преподобной Матерью, но она не могла противостоять Голосу, которым владела Валя и который был недоступен для Эстер-Кано.
Валя испробовала голос и поняла, что может уничтожить противницу одними лишь словами. Оттачивая свое мастерство во владении голосом, Валя нанесла Эстер-Кано несколько акустических ударов. От этих ударов пленница потеряла сознание и лежала теперь на полу, истекая кровью. Валя не прикоснулась к ней даже пальцем, но гипнотический, нежный голос сестра Эстер-Кано восприняла, как грохочущий глас с неба, а не как шепот, которым на самом деле говорила Валя. Внушенный крик разорвал барабанные перепонки и повредил внутреннее ухо Эстер-Кано. Это была полная неожиданность для самой Вали! Когда Эстер-Кано пришла в себя, она была абсолютно глуха.
После этого жестокого допроса пришла сестра Оливия, чтобы увести неспособную передвигаться заключенную. Но даже верная Оливия не должна была пока знать об использовании Голоса. Еще не время. Валя испробовала новую технику и на Оливии, заставив ее забыть, что она только что получила какую-то странную, сверхъестественную команду. Оливия вернулась, не понимая, почему она только что ушла из подвала.
– Вы разрешите мне заняться сестрой, Верховная Мать? – спросила Оливия, опустившись на колени рядом с распростертым на полу телом Эстер-Кано. – О, у нее кровотечение? Что случилось с ее ушами?
– Наверное, они устали выслушивать ее собственную ложь.
Оливия встала на ноги.
– Надо ли вызвать врача?
– Пока нет.
Валя пока присматривалась к собственным возможностям, экспериментируя со своими способностями. Ей стало интересно, насколько сильное телесное повреждение может причинить внушение. Может ли мозгам жертвы подсознательно причинить такие поражения, как остановку сердца или поражение печени? Может быть, неисправимая изменница Эстер-Кано может послужить Ордену в качестве экспериментального животного.
Лежавшая на холодном полу женщина зашевелилась, прижала ладони к ушам и застонала от боли. Увидев на руках кровь, она, собрав все силы, села и уставила на Верховную Мать пылающий гневом взор.
– Что ты со мной сделала? Я не слышу собственный голос!
Валя наклонилась над ней и заговорила тихим елейным голосом, прекрасно понимая, что женщина ее не слышит.
– Я попыталась сделать тебя сильнее. Я должна научить тебя правильно думать, правильно видеть мир.
Было заметно, что Эстер-Кано было трудно даже сидеть, видимо, из-за головокружения, вызванного травмой внутреннего уха. Она выкрикнула ответ:
– Я не понимаю, что ты говоришь мне, я не понимаю, что ты делаешь, но твои действия губят Орден сестер. Преподобная Мать Ракелла никогда бы такого не сделала! Я не могу поверить в то, что Доротея согласилась воссоединиться с вашей фракцией еретичек!
Валя, улыбнувшись, продолжала шептать:
– Доротея сделала то, что ей приказали.
Потом она встала на ноги и, отвернувшись от жертвы, обратилась к Оливии:
– Убей ее!
Оливия отпрянула.
– Но зачем? Ее надо перевоспитать, реабилитировать…
– Нет, я лучше займусь твоим обучением, приобщу тебя к новому опыту. Умение убивать – это навык, которому мы все должны обучиться, имея в виду новые, великие задачи Ордена. Эта женщина потеряла право называться Сестрой, она слишком сильно запятнана, но какую-то пользу Ордену она все же может принести. Она может послужить уроком для тебя. Ты выполнишь этот урок и передашь его другим сестрам.
– О чем вы говорите?
Голос Вали стал хриплым и гортанным:
– Убей ее.
Оливия инстинктивно повиновалась. Она ударила ногой сестру Эстер-Кано в горло, сломав ей трахею, а затем нанесла удар в лицо, расколов череп. Оливия содрогнулась, поразившись тому, что только что сделала.
Удовлетворенная Валя вернулась в свою жилую резиденцию, где решила отпраздновать происшедшее событие торжественным обедом – обедом в полном одиночестве. Только что она сделала следующий шаг в создании нового Ордена сестер. Ее нового Ордена.
22
Похоже, мы ходим по кругу: мы охотимся на Харконненов, а они охотятся на нас.
Виллем Атрейдес,комментарии, записанные Ворианом Атрейдесом
На Ланкивейле было холодно и пасмурно, в воздухе висели кружева ледяного тумана. Изгнанный на Ланкивейл Абулурд Харконнен не вызывал у Вориана ничего, кроме восхищения. Харконнены проявили незаурядное мужество и силу духа, оказавшись в этом продуваемом жестокими ветрами, негостеприимном, забытом богом мире. Мало того, под их руководством Ланкивейл начал понемногу становиться на ноги.
Вориан не желал быть врагом Харконненов, но потомки Абулурда сами назначили его на эту роль. Они с Виллемом сильно рисковали, прибыв на Ланкивейл, но Тьюла убила Орри, и если она на Ланкивейле, то их долг выследить ее и восстановить справедливость, чтобы позаботиться о выживании дома Атрейдесов.
Оба – и Вориан, и Виллем, прибывшие в столицу Ланкивейла – маленький городок на берегу укромного фьорда, – были одеты в меховые комбинезоны, чтобы ничем не выделяться в толпе, но, идя по деревянным тротуарам к центру поселка, оба поняли, что все их усилия были тщетными. Местные жители с первого взгляда распознавали в них чужаков.
Вориан видел, что Виллем начинает закипать от гнева, глядя на жителей городка, словно считая их всех убийцами. Вориан положил руку на плечо молодого человека и физически ощутил охватившее того душевное волнение.
– Будь осторожен, – тихо сказал Вориан.
– Я осторожен, – отозвался Виллем, – но не настолько, чтобы забыть, зачем мы сюда прилетели.
Деревянные стены строений были черными от непогоды и мороза, на железных кровлях виднелись пятна ржавчины. Вориан побывал здесь не очень давно и пробыл здесь около месяца после трагической гибели Гриффина на Арракисе. Вориан считал молодого Харконнена своим другом и хотел позаботиться о его семье. Под чужим именем Вориан все это время работал на китобойной шхуне вместе с Верджиллом Харконненом, без жалоб выполняя самую трудную и черную работу. Узнав о тяжелом финансовом положении семьи, Вориан анонимно заплатил все долги Харконненов. Вориан нисколько не жалел об этом. Благородный жест возвышал его в собственных глазах.
Но потом Тьюла соблазнила и убила брата Виллема.
Наконец, двое бородатых мужчин увидели большой, возвышавшийся над фьордом дом Харконненов – за доками, пакгаузами, магазинами, складами и портовыми гостиницами. Виллем ускорил шаг, словно увидев перед собой логово зверя, с которым ему хотелось быстрее поквитаться.
– Это здесь живет Тьюла?
Вориан посмотрел на стены, на которых из-под штукатурки проглядывала дранка, остроконечную покатую крышу, типичную для построек Ланкивейла, и живо представил себе огонь большого очага, Соню Харконнен, ее слуг, почти физически ощутил запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба. Если Верджилл не на промысле, то он сейчас сидит в своем кабинете и просматривает счета.
– Здесь живет ее семья, – ответил Вориан. – Но мы не знаем, дома сама Тьюла или нет.
– Значит, надо это узнать, прежде чем она сумеет ускользнуть от нас.
Вориан поднял голову и прищурился. Небо потемнело в преддверии полярного шторма; за верхушками скал Вориан разглядел сполохи северного сияния и понял, что погода скоро резко переменится.
– Это мы сделаем позже, а пока нам надо найти пристанище.
Дом Харконненов возвышался над фьордом. Зажглись несколько окон. Стало темнеть – полярный шторм стремительно приближался.
Лицо Виллема потемнело.
– Нас уже видели в городе, и люди начнут задавать нам вопросы. Мы не можем ждать, надо зайти в дом и узнать, здесь ли Тьюла. Иначе она может уйти.
Вориан взял Виллема за руку и повел к расположенной неподалеку гостинице.
– Если она здесь, то останется дома, чтобы переждать шторм. Нам тоже надо где-то укрыться.
По скрипучим деревянным ступеням они поднялись на крыльцо гостиницы.
– Мы проделали долгий путь. Подождем, когда улучшится погода, расспросим местных, поймем, как обстоят дела… и здесь ли Тьюла.
С этими словами он открыл дверь и вошел внутрь.
Виллем неохотно последовал за ним.
– Но подумай сам – если мы быстро совершим мщение, то шторм поможет нам незаметно скрыться. Если мы встретим сопротивление, то нам, возможно, придется убить всю семью. Впрочем, чем больше, тем лучше!
– Нет, – отрезал Вориан. – Мы убьем только виновных, только Тьюлу, если не увидим, что виновны и остальные.
С неба послышался громкий электростатический треск, ветер усилился. Вориан не знал, участвовали ли в убийстве Орри другие Харконнены, но на руках Тьюлы была невинная кровь Орри, в этом Вориан ни минуты не сомневался.
В сени, потирая руки от холода, вышел хозяин гостиницы. Он улыбался, хотя вид у него был усталый.
– У нас есть одна комната, где вы сможете переждать шторм. Мы сейчас запечатываем окна и готовим генераторы, так что все будет хорошо.
Вориан кивнул.
– Да, мы с племянником займем эту комнату – на одну ночь.
По лицу хозяина пробежала тень, и он крикнул кому-то за спиной Вориана.
– Отсюда нельзя выходить, и, ради бога, закройте дверь!
Вориан резко обернулся и увидел, что дверь распахнута настежь, а Виллем выскользнул на улицу. Молодой человек бежал к дому Харконненов. Яростно выругавшись, Вориан побежал за ним, окликая по имени, но голос его тонул в шуме надвигавшегося шторма. Был полдень, но небо потемнело настолько, что в домах зажгли свет.
Виллем быстрым шагом дошел до дома Харконненов, взбежал по крутым ступеням крыльца и принялся барабанить в дверь, требуя, чтобы ему открыли. Только после этого Вориан сумел его настичь.
Дверь, украшенная гербом дома Харконненов, распахнулась. На пороге стояла средних лет женщина, одетая в отороченный мехом халат. Она удивленно посмотрела на Виллема, его красное от гнева лицо и разметавшиеся на ветру волосы.
– Что вы делаете на улице? Сейчас всем надо… – Соня Харконнен осеклась, узнав Вориана, и назвала его тем вымышленным именем, которым он представился во время своего прошлого визита на Ланкивейл. – Джерон! Входи, входи скорее, на улице такая непогода… – она жестом пригласила их в дом. – Кто этот твой молодой друг?
Виллем ринулся в прихожую, но Вориан с силой ухватил его за рукав.
– Постой!
Виллем быстро огляделся, потому уставил горящий взор в пожилую женщину.
– Мы ищем Тьюлу.
– Тьюлы здесь нет, – растерянно произнесла Соня. Глаза ее расширились от страха, когда она увидела неистовый гнев в глазах Виллема. – Несколько дней назад она улетела на Чусук. Вы опоздали, но входите, входите! – она пропустила незваных гостей в прихожую и крикнула: – Верджилл! Джерон вернулся!
Вориан почувствовал, что попал в капкан и попытался остановить молодого человека, готового совершить непоправимое.
– Это Виллем, мой племянник.
– Виллем Атрейдес! – с вызовом воскликнул молодой человек, когда в прихожей показался Верджилл Харконнен.
Приветливая улыбка тотчас исчезла с лица старика, когда он услышал восклицание Виллема.
– Атрейдес? – Верджилл перевел взгляд с молодого человека на Вориана. – Джерон, что он несет?
Лицо Сони исказилось. Она была потрясена охватившим ее отвращением и ужасом.
– Он Атрейдес? И он твой племянник? Это правда?
Вориан ответил не сразу. Мысли его метались, и он не сразу нашелся, что сказать. Но когда он заговорил, голос его был тверд.
– Да, меня зовут не Джерон Иган. Я – Вориан Атрейдес.
Верджилл Харконнен покачнулся, и, чтобы не упасть, ухватился рукой за стену. Он был до крайности растерян.
– Вориан Атрейдес – человек, убивший нашего несчастного Гриффина!
Вориан решил немедля объясниться, воспользовавшись случаем.
– Я не убивал вашего сына. Наоборот, я пытался его спасти. Мы с ним были друзьями.
Соня окинула Вориана презрительным взглядом.
– Зачем ты приезжал сюда под фальшивым именем? Чтобы шпионить за нами?
– Я приезжал сюда, чтобы узнать, что вы выжили. Я хотел, чтобы тело Гриффина привезли домой для достойного погребения. Я не сумел спасти Гриффина от злодеев, охотившихся за мной, но я сделал все, что мог, чтобы искупить эту свою вину.
Верджилл недоверчиво хмыкнул.
– Чтобы искупить вину?
Виллем нетерпеливо вырвался из рук Вориана.
– Ваша дочь Тьюла на Каладане вышла замуж за моего брата. Она соблазнила и обманула его, а потом убила в первую брачную ночь. Она – убийца и избегла расплаты.
Соня и Верджилл были потрясены.
– Тьюла вышла замуж на Каладане? И вы обвиняете ее в убийстве? О чем, черт бы вас всех побрал, вы говорите? Наша чудесная дочь не может сделать никому плохого!
Виллем извлек из кармана напечатанные изображения и бросил их на пол перед Соней и Верджиллом. Счастливая пара – Тьюла и Орри, а рядом изображение залитой кровью спальни и тело мертвого Орри.
– Она говорила моему брату, что любит его, а затем хладнокровно перерезала ему во сне горло.
– Ты лжешь! – закричала Соня.
– Она очень странно себя вела… – нерешительно и тихо проговорил Верджилл.
– Тьюла должна заплатить за свое преступление, – кричал Виллем. – Все Харконнены должны заплатить, – он выхватил из висевших на поясе ножен длинный каладанский нож.
Вориан схватил его за руку.
– Нет, этих людей ты не убьешь! Не они убили Орри.