Оккупация Столяров Андрей

От автора

Эта статья была написана в августе 1999 года и в последующие месяцы безоговорочно отклонена сразу несколькими московскими и петербургскими журналами. Насколько можно судить, содержание ее сильно противоречило господствовавшему тогда популистско-демократическому мировоззрению. Напечатать эту работу удалось только в июле 2000 г. в петербургском журнале «Нева». С тех пор ситуация, описанная в статье, принципиально не изменилась, и потому при подготовке нынешней публикации, избегая соблазна осовременить текст задним числом, я внес в него лишь небольшую стилистическую правку, нисколько, на мой взгляд, не затрагивающую смысла данной работы. Что же касается политических и социальных реалий, то здесь доработка производилась только на уровне макияжа: партию «Наш дом — Россия» сменила партия «Единая Россия», а вместо благополучно забытого ныне блока «Отечество» появился патриотический блок «Родина». Впрочем, никакого значения эти изменения не имеют.

^{16 января 2004 г.}Андрей Столяров.

Звездно — полосатые сумерки

Оккупация России странами НАТО представляется неизбежной. Дым над Югославией еще не развеялся, а в Европе, как впрочем и во всем мире, возникла новая геополитическая реальность. Ее можно охарактеризовать как «Пан Американа». Отныне только Америка будет решать, что в мире хорошо и что плохо. Отныне только Америке будет дано выносить приговоры, миловать или казнить, спасать или низвергать в бездны. Отныне только Америка, как некогда Советский Союз, тоже, кстати, претендовавший на мировое господство, будет направлять страны и регионы к светлому будущему. Очередная «Империя зла» выросла так стремительно, что мировое сообщество, особенно страны Третьего мира, еще не успели полностью осознать этот факт. Однако не вполне представляя себе конкретную политическую ситуацию ближайшего будущего, мир тем не менее понял законы, по которым он теперь будет жить. Стало ясно, отныне что все предшествующие договоры, упорядочивающие, насколько это возможно, отношения между странами, все международные институты, пусть даже такие давние и авторитетные, как ООН, все прекраснодушные рассуждения о праве для каждого и свободе для всех, утратили смысл и не имеют никакого значения. Теперь они играют лишь роль буфера, смягчающего геополитические удары, роль наркотика, позволяющего не чувствовать боли при оперативном вмешательстве. В мире снова, как в первобытные времена, господствует только сила, грубая сила, сила дубины и топора, и в какую бы привлекательную оболочку, например защиты прав человека, не упаковывали ее западные средства массовой информации, она остается именно силой, силой как таковой, насилием и больше ничем. Насилие же цивилизовать нельзя. С насилием можно либо бороться, рискуя, что оно в этом случае будет обращено против тебя, либо смириться с ним, приспособиться, воспринимая политический произвол как неизбежную данность.

Именно это в последние месяцы и произошло. Европа окончательно признала главенство Старшего Брата из-за океана. Отброшены все представления о независимости европейской политики, поставлен под сомнения сам факт существования «государства Европа», следующего традициям Просвещения, «политика канонерок», казалось бы, уже давно отошедшая в прошлое, вновь стала способом достижения цели. Случилось то, что и должно было случиться после краха СССР. Баланс сил, удерживавшийся в течение нескольких десятилетий, был нарушен. Америка получила неограниченную власть над миром. Сменилась историческая эпоха. Тысячелетие просветительства и надежд неожиданно завершилось. Наступила эра передела мира по американскому образцу. Неизвестно, сколько продлятся эти звездно-полосатые сумерки. Империи быстротечны, особенно те, которые претендуют на мировое господство. Видимо, и Соединенные Штаты не составят здесь исключения. Однако пока не заметно средств, способных морально или технически воспротивиться разворачивающейся агрессии. Мир в большинстве своем приведен к покорности. Судьба его в обозримом будущем предрешена. Слабые молчат, не без оснований опасаясь участи Югославии.[1] Сильные же потворствуют произволу, надеясь получить свою часть всемирного пирога. «1984» год, предсказанный Орвеллом, позади. Часы бьют тринадцать. «Американский английский», в основном в виде военных команд, распространяется по континентам.

Теперь важнейшим препятствием для США на пути к мировому господству является все та же Россия. Дело здесь вовсе не в том, что Россия, будучи правопреемницей СССР, сохранила, пусть лишь на подсознательном уровне, статус великой державы и потому всегда будет стремиться этот статус восстановить. Данное стремление утопично и угрозы для Соединенных Штатов не представляет. Дело даже не в том, что еще имеющихся у России ядерных сил вполне достаточно, чтобы затопить огнем любой континент. Сейчас более эффективны совсем иные военные технологии. Тут дело в другом. Дело в том, что Россия, по-видимому генетически, не приемлет американской культуры. «Прагматическая цивилизация» является для нее абсолютно чуждой. Культ денег может ослепить на мгновение, но никогда не станет подлинным образом жизни. Высшие ценности, такие, как, например, «справедливость», представляют в российском сознании не средство, а конечную цель. России по природе ее назначено стать в оппозицию ко всему сугубо «материальному». Это противоречие — не устранимо. Оно никогда не будет преодолено. Противостояние «духа» и «косной материи» станет, видимо, центральной коллизией начинающегося столетия.

Правда, существует еще необозримый Китай, вес которого в мировой политике явственно возрастает. Этому способствует неуклонное, год за годом, наращивание его экономического могущества. А Китай в силу давних политических обстоятельств не испытывает ни к США, ни к Западу вообще, никаких симпатий. Однако «желтой цивилизации», исторически замкнутой и представляющей для прочих этнокультур вечную «вещь в себе», невозможно стать лидером нового мирового единства. Слишком велика разница западного и восточного образа жизни, слишком не совпадают на Западе и на Востоке основополагающие понятия «личности» и «свободы», слишком сильны шовинистические предубеждения обеих сторон. «Культура церемоний» может оказаться для европейцев (и не только для них) более тиранической, чем «культура денег». К тому же Китай обременен историческим соперничеством с Японией. Процветание Страны Восходящего Солнца еще долго будет ограничивать гегемонистские намерения Поднебесной империи. Китай в обозримом будущем, скорее всего, увязнет в решении региональных проблем. В качестве «лидера оппозиции» он для остального мира вряд ли приемлем. Кстати, по тем причинам на роль «главного оппонента» не подойдет ни Япония, пусть сильно вестернизированная и, вроде бы, не имеющая больше имперских намерений, ни загадочная Малайзия, только еще начинающая обретать экономический и политический авторитет, ни рыхлый Исламский мир, не выдвинувший до сих пор внятной идеи развития и пугающий малые и большие страны непредсказуемостью своих действий. Зато Россия, хотя бы в силу своего географического положения, связывающего Запад с Востоком, Юг с Севером, всегда будет полюсом притяжения антиимперских, антиамериканских, антинатовских сил. Именно Россия способна на моральное сопротивление «американской мечте». И потому прежде всего Россию требуется устранить с международной арены как наиболее опасного игрока. Потому что если сомкнуть российские минеральные и энергетические ресурсы с китайским упорством или исламской пассионарностью, то в мире возникнет такая сила, перед которой будет беспомощна вся Западная цивилизация.

Этого США, разумеется, допустить не могут. Тотальная власть над Россией — основа их стратегического выживания. А поскольку средствами традиционной политики сделать этого не удается, будут применены те технологии, которые характерны для новой, информационной эпохи.

Все боги мира

Ситуация для вторжения складывается исключительно благоприятная. Еще никогда Россия не была так беспомощна и так растеряна, а Соединенные Штаты так удачливы и так сильны, как на исходе затянувшейся индустриальной эпохи. После Югославии (и еще раз напомним: после Ирака) мир психологически подготовлен к внезапному повороту событий. К нему готова Америка, уверовавшая за последние десять лет в свое превосходство над всеми прочими странами, к нему готова Европа, панически опасающаяся возрождения мощной имперской России, к нему готовы страны третьего мира, осознавшие опять таки в результате югославской войны, сколь сомнительны и ненадежны их собственные суверенитеты. (Теперь даже Ливия, видимо устрашенная судьбой Саддама Хусейна, соглашается допустить инспекторов ООН на свою территорию).

Более того, к оккупации готова сама Россия. Годы после распада СССР, повлекшие за собой катастрофические изменения в судьбах миллионов людей, годы неудачных реформ, годы кризисов, годы внезапных экономических катаклизмов не прошли бесследно для общества, которое просто устало от бесконечных преобразований. Первоначальный импульс движения, начатого перестройкой, давно исчерпан. Силы, вызванные к жизни реформами, растрачены в бесплодных экспериментах. Раз за разом наблюдают российские граждане одно и то же: приходит очередное правительство, очередной президент, берутся очередные кредиты, даются очередные социальные обещания, намечаются очередные меры, провозглашается лозунги, объявляется очередной новый курс по выводу страны из кризиса. А в результате — опять обвал, опять хаос, опять катастрофическое обнищание. В лучшем случае — новый застой, выдаваемый прикормленными экспертами за долгожданную стабилизацию. И все это — на фоне непрерывных разоблачений в правительственных кругах, на фоне обвинений в коррупции, сообщений о взятках, которые, не стесняясь, берут высокие государственные чиновники, на фоне умопомрачительных состояний, вынутых буквально из воздуха так называемыми олигархами. Год за годом прокручивается этот порочный круг. Год за годом страна, как в трясине, вязнет во множестве неразрешимых проблем. Никакие усилия переломить ситуацию не способны. Идея, что «в этой стране» всегда будет именно так, все больше утверждается в обществе. Возникает психология национального поражения. Психология тех, кто, потерпев неудачу, уже не верит в собственные возможности. Россия более не рассчитывает на самое себя. Будто тень, поднимается из давнего прошлого легенда о призвании на Русь варягов. Ситуации, как многим кажется, обладают некоторыми чертами сходства. Тот же развал в стране, та же слабая власть, те же призрачные амбиции, затмевающие рассудок. Соответственно и рецепт потребуется тот же самый. «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите и володейте нами»…

Историческое оправдание для оккупации таким образом существует. То, что уже один раз было в истории, воспринимается далее как традиция. Внутренне «повтор» неких событий гораздо приемлемее, чем самые обоснованные инновации. Старое всегда лучше нового, поскольку требует для осуществления меньших усилий. Дело за малым: этот «повтор» должен приобрести черты неизбежности. Он должен стать единственным, без каких-либо вариантов путем развития. Только тогда он будет как-то оправдан в глазах россиян. Только тогда вторжение будет не оккупацией, а долгожданным освобождением.

Решающим здесь, видимо, окажется следующее обстоятельство. Россия как мировая держава уже давно проиграла Западу невидимую технологическую войну. Средства массовой информации, если рассматривать проблему глобально, замкнуты в единую сеть и за редкими исключениями находятся в распоряжении развитых западных стран. Западные концерны контролируют большую часть прессы, распространяемой сейчас в мире, мировые телеканалы, агентства, крупнейшие радиостанции. Доля России в создании общего «информационного пула» пренебрежимо мала. Даже собственную территорию от Пскова до Владивостока она контролирует лишь частично. А уж о пространствах мирового сообщества и говорить не приходится. Между тем именно средства массовой информации синтезируют и впечатывают в сознание миллионов людей «истинную» картину мира. Они отбирают факты и в рамках обывательской логики увязывают их между собой, они объясняют события и придают им определенное нравственное значение, они соотносят «контент» с главными мировоззренческими аксиомами и на основе внятных идеологем формируют мнение и народов, и отдельных людей. Говоря иными словами, они создают тот «текст», который сильнее любой реальности. Невозможно существовать вне этих «миросозидающих технологий». Событие становится таковым, лишь попадая в газеты или, что лучше, на экран телевизора. То, чем раньше занималась религия, пытавшаяся создать мистическое единство, теперь стало практикой мировых информационных агентств. Бога заменил мерцающий голубой экран, проповеди — круглосуточное вещание молодежных радиостанций. Никакая нацистская или коммунистическая пропаганда не сравнится с воздействием этой тотально организованной демократии. Причем, неважно, насколько образующаяся «картина» соответствует исходной действительности. Люди видят не то, что есть, а то, что им видеть предписано. В крайнем случае — то, что они стремятся увидеть.

В конце XX — начале XXI века возникла не просто новая «Империя зла». Словно мрак, проступающий из иномирья, возникла тотальная, невидимая, вне всяких границ, «Империя единомыслия». Мощь ее превосходит все, до сих пор известное человечеству. Круглые сутки, в течение многих недель, многих месяцев по всем радио и телеканалам местного и общемирового вещания, во всех газетах, вплоть до самых мелких провинциальных изданий, во всех журналах, информационных листках, сводках, бюллетенях, обзорах, диспутах аналитиков, сначала в косвенных признаках, а потом уже вполне откровенно, будет создаваться образ страны, самим фактом существования своего представляющей угрозу стабильности. «Делатели новостей» отберут сведения, имеющие тревожный оттенок, комментаторы придадут им смысл надвигающейся на планету масштабной угрозы, публицисты напишут статьи, где эта угроза будет приобретет конкретный характер, политологи создадут концепции, способные вызвать панику даже у трезво мыслящих интеллектуалов. И весь этот шумный идеологический кордебалет, срежиссированный в Вашингтоне, точнее — в одном из закрытых американских аналитических центров, вопреки реалиям будет демонстрировать лишь одну, очень простую мысль: Россия не способна к самостоятельному политическому бытию, необходима международная «помощь», необходимо вмешательство, которое, возможно, предотвратит катастрофу, ситуация перерастает в критическую, надо что-то предпринимать, медлить, оглядываться, откладывать больше нельзя.

России нечего будет противопоставить этой информационной агрессии. У нее после краха идеологии коммунизма нет вообще никакого мировоззренческого идеала. Лозунг «Обогащайтесь!», выдвинутый поначалу теоретиками реформ, странно звучит в стране, где большинство населения колеблется между бедностью и нищетой. Отсутствует даже государственная идея, объединяющая разные социальные категории. Приоритеты не выставлены, нравственная ориентация не произведена, «сюжет развития», который бы должен был в идеале образовывать некую перспективу, обрывается вместо этого в пугающую неизвестность. Короче, в России не создано доктринальное смысловое пространство, защищающее страну от трансляции разрушительных смыслов. В «войне образов» Россия терпит поражение за поражением. Она последовательно проиграла Чечню, Югославию, «русскую мафию», ставшую представлением о России за рубежом. Теперь же она проигрывает для себя самое главное — государственный суверенитет, проигрывает изначальное право на то, чтобы управлять собственными территориями. Тем более, что слово «оккупация» в этой пока бескровной войне, скорее всего, произнесено не будет. Вместо него возникнет ряд устойчивых, строго специализированных, внешне совершенно безобидных иносказаний. Например, «совместный контроль над стратегически рискованными объектами». Например, «помощь международных сил в организации коллективных мер безопасности». Не имеет значения, как это будет называться конкретно. Важно начать обсуждение, чтобы общество, российское и мировое, постепенно осваивалось с новой реальностью. Протесты, если они и будут, понемногу ослабнут. Абсурд, разворачивающийся день за днем, перестанет восприниматься как таковой. Потребуется, вероятно, не более года, чтобы оккупация по крайней мере части России стала казаться вполне естественной. Время пустых ожиданий заканчивается. «Ясный холодный августовский день» уже наступил. Второй такой случай может не представиться никогда. Все боги мира сейчас на стороне Соединенных Штатов Америки. Им остается сделать только последний шаг. От войны незримой, войны словесной, информационной перейти к непосредственным военным действиям.

Гляйвиц — Сараево

Поводом для вторжения может послужить все что угодно. Это может быть авария на одном из крупных заводов, производящем ядовитые вещества, каковая повлечет за собой серьезные экологические последствия. Это может быть самопроизвольный запуск ракеты — неважно, оснащенной ядерной боеголовкой или пустой. Это может быть очередной экономический кризис, на которые так богата Россия; причем кризис, поддержанный и, возможно, организованный западными банками-кредиторами. Конкретика в данном случае значения не имеет. Важно лишь то, что инцидент этот будут ждать, к нему будут готовы заранее, и вся мощь зарубежных средств массовой информации обрушится на Россию. Инцидент немедленно попадет в фокус общественного внимания. Масштабы его будут раздуты до невероятной степени.

Если это окажется какая-нибудь технологическая катастрофа, значит, следы отравляющих соединений обнаружатся на огромном пространстве от Швеции до Италии. В случае самопроизвольного запуска речь пойдет о чуть было не потрясшем мир ядерном апокалипсисе. Если же возникнет вспышка инфляции, что, кстати, наиболее вероятно, то представлена она будет как крушение всей экономики, ввергающее к тому же в безнадежный хаос соседей. И пусть российские специалисты-экологи неопровержимо докажут, что следы ядовитых веществ в атмосфере указанных стран пренебрежимо малы, на здоровье, во всяком случае, они отразиться на могут, пусть военные специалисты заявят, что рассуждения о ядерном апокалипсисе в данном случае просто абсурд: стрельбы были учебными, западные державы были о них заранее оповещены, пусть правительство России упорно свидетельствует, что никакого экономического распада страны на отдельные регионы нет: локальный кризис, вызванный тем-то и тем-то, постепенно преодолевается, — это уже не будет иметь никакого значения. Голоса их утонут в потоке упреков и обвинений. На одну российскую экспертизу будет приходиться десять-пятнадцать «международных», более авторитетных. На одно российское заявление — двадцать-тридцать громогласных опровержений и дополнений. Пена вымысла, как всегда, окажется важнее реальности. Западный обыватель (да и российский тоже не в меньшей степени), сбитый с толку, напуганный тем, что, как ему объяснят, он едва-едва избежал верной гибели, разумеется, не желающий повторения ничего подобного в будущем, потребует от своих правительств самых решительных мер.

А когда истерия в средствах массовой информации достигнет предела, когда вал возмущения «безответственностью, ставящей под угрозу жизнь на Земле», прокатится по всем континентам, когда головы пойдут кругом и утрачены будут всякие разумные ориентиры, страны НАТО, имеющие «опыт» разрешения острых международных проблем, предложат простой и ясный выход из создавшейся ситуации. В совместном обращении к правительствам, парламентам и народам «цивилизованных стран» они заявят, что глобальная безопасность есть линия, определяемая всем Международным сообществом, что права человечества выше права каждого отдельного государства и что они, руководствуясь этими высокими принципами, берут на себя ответственность за «неуправляемые территории». На практике это будет означать введение в Российскую Федерацию «ограниченного контингента специалистов» (разумеется, с обслуживающим персоналом и воинскими подразделениями для их охраны), а также — «прямое и непосредственное сотрудничество в российским правительством в деле разрешения кризиса» — с тем чтобы взять под контроль главные «стратегически рискованные объекты» и таким образом предотвратить глобальную катастрофу.

Напрасно будет Россия протестовать против «грубого вмешательства в свои внутренние дела». Напрасно будет она взывать к международной общественности и разным региональным форумам. Напрасно будет требовать от ООН положить конец наглой агрессии. Общественное мнение в мире будет уже сформировано. Самые резкие заявления останутся сотрясением воздуха. Срочно созванный Совет безопасности будет парализован демаршами Англии, Франции и США. Генеральная Ассамблея ООН увязнет в дискуссии о «неотъемлемых правах человечества». Что же касается Совета Европы, где тон задают опять таки страны Северо-Атлантического альянса, то здесь России будет дано однозначно понять, что ни о какой агрессии и нарушении российского суверенитета вопрос даже не ставится; Совет Европы как раз и стоит на страже глобального мирового порядка; речь идет лишь об оказании «экстренной международной помощи» в тех проблемах, с которыми Россия не может справится самостоятельно; это меры временные и направленные на то, чтобы стабилизировать ситуацию.

Одиночество России в мире станет вполне очевидно. Вот когда созреют плоды бездарной внешней политики последнего десятилетия: политики непрерывных уступок Западу, политики колебаний и следования чужим интересам. Россия останется даже без своих традиционных союзников. Отчаянные протесты ее будут поддержаны только Сербией и Белоруссией (если, конечно, обе эти страны еще будут к тому времени существовать), и, возможно, в достаточно резкой форме возражать против нового передела мира будет Китай, дав однако неофициально понять, что, если китайские интересы в Сибири будут должным образом учтены, то протест в данном случае ограничится чисто словесной риторикой. Китай пока еще не способен противостоять блоку НАТО.

России не поможет даже наличие у нее стратегических ядерных сил. Мало иметь возможность уничтожить весь мир простым нажатием кнопки. Надо еще иметь психологическую готовность совершить, если потребуется, этот самоубийственный акт. Между тем никаких оснований для вспышки ядерного безумия иметься не будет: врагов у России нет, формально на нее никто нападать не намерен. Речь и в самом деле идет лишь о помощи в разрешении якобы непреодолимых проблем. Идеологическая упаковка агрессии будет безукоризненна. Начинать в этих условиях ядерный Армагеддон может только безумец. Политическая решимость России исчезла вместе с имперским социализмом СССР. Никому не захочется предстать обвиняемым перед Международным судом в Гааге. Пример президента Милошевича здесь будет весьма показателен. Тем более, что открытый военный конфликт не будет поддержан даже внутри страны. Народам России уже давно безразлично, кто будет находиться у власти: правые, левые, рыночники, сторонники командно-административной системы, демократы, национал-либералы, коммунисты, хозяйственники, русские, евреи, немцы, китайцы. Хоть инопланетяне, лишь бы в стране был, наконец, наведен элементарный порядок. Воевать никто ни за что не хочет. В России нет сейчас ничего такого, что стоило бы отстаивать и защищать. Криминальная демократия не вызовет прилив гражданского энтузиазма. Дикий рынок — не та святыня, ради которой следовало бы жертвовать жизнью.

Апатия в послекризисном российском обществе чудовищная. На объединение и поддержку гражданских сил рассчитывать не приходится. Государство для россиян само является худшим из возможных поработителей и уже не раз демонстрировало пренебрежение любыми законами. В этой крайне невыгодной ситуации правительству России останется только одно. Оно будет вынуждено, сделав хорошую мину при плохой игре, начать переговоры с представителями Северо-Атлантического альянса. Это уже само по себе явится крупнейшим политическим поражением. Потому что впервые в своей истории Россия, не проиграв ни одного сражения на поле боя, имея пусть частично дезорганизованную, но все-таки еще достаточно сильную армию, достаточно сильный флот, авиацию и стратегические ракетные части, не раздираемая внутренней смутой, мятежами или гражданской войной, начнет тем не менее переговоры о капитуляции.

Правда, не следует полагать, что это будут простые и необременительные переговоры. Каждая из сторон будет знать: речь, фактически, идет о господстве в мире ближайшего будущего. От конфигурации соглашений будет зависеть расклад политических сил в Европе, Азии и в самой России, а потому взаимная ожесточенность примет крайне напряженные формы. Не раз будет казаться, что переговоры безнадежно зашли в тупик. Не раз будут делаться резкие заявления и проводиться «заключительные» пресс-конференции. Не раз вроде бы уже достигнутое соглашение будет откладываться на неопределенное время, и не раз делегации будут демонстративно покидать место переговоров. И тем не менее, эти переговоры будут идти — шаг за шагом продвигаясь к намеченной натовскими стратегами цели. Трагический финал их можно предвидеть заранее. Когда все аргументы сторон, военные и политические, будут исчерпаны, когда терпение мировой общественности истощится и станет ясно, что переговорам необходим новый принципиальный толчок, главное же когда в силу длительности самого процесса переговоров россияне привыкнут к тому, что контроль за их чисто внутренними проблемами неизбежен, произойдет то, что и должно будет произойти. Случится второй инцидент, возможно спонтанный, возможно, спровоцированный теми или иными спецслужбами, и уже независимо от его специфики и масштабов он явится для России полной политической катастрофой. Неважно, где этот инцидент будет иметь место. Неважно, какой характер, военный или промышленный, он в действительности обретет. Неважно, что подобные инциденты будут также происходить и в других странах — многие десятилетия и чуть ли не каждый месяц. Важно будет лишь то, что опять-таки подхваченный западной прессой он, как ураган, прокатится обвинениями от Лондона до Нью-Йорка. Последствия его будут неописуемы. Теперь даже самому твердокаменному оппоненту станет ясно, что Россия не в состоянии управлять имеющимися у нее технологиями. Разбираться в сути происходящего никто не станет. Призрак всеобщей гибели заставит забурлить континенты. Встревожатся даже те, кто, не испытывает к США никаких особых симпатий. Грянет гром. Государственная воля России будет подавлена. Политическое безволие овладеет парламентом, правительством, президентом. Еще, наверное, пройдут несколько раундов более никому не нужных переговоров, еще будут страстные препирательства и российская сторона еще выторгует себе несколько мелких уступок, еще будут сделаны какие-то заявления и попытки оправдаться в глазах россиян. Однако это уже ничего в принципе не изменит. Карты будут сданы. Стрелки судьбы неумолимо укажут на полночь. Решение будет принято независимо ни от каких оправданий.

В торжественной обстановке, которая тем сильней подчеркнет значительность поражения, в присутствии иностранных гостей, множества российских и зарубежных корреспондентов, в великолепном Георгиевском или другом каком-нибудь не менее пышном зале Кремля будет подписано соглашение «О принципах международной помощи, предоставляемой Российской Федерации странами Северо-Атлантического альянса». Последуют дружеские рукопожатия обеих сторон. Звон хрустальных бокалов поплывет по всем телевизионным каналам. Будет объявлено, что начинается новая эра в отношениях между Россией и Западом, что впервые в истории достигнуто всеобъемлющее и выгодное компромиссное соглашение. Будет провозглашена победа сил разума, справедливости и ответственного подхода к решению международных проблем. Торжества отзовутся, по-видимому, во всех европейских столицах. Ликование стран и народов будет самое искреннее. И однако вся эта патетическая риторика не сможет, по-видимому, заслонить главного. Век мечтательного гуманизма незаметно истек. «Мир, устроенный по-американски» отныне стал тотальной реальностью. Свобода, равенство, демократия отошли в область преданий. То, чего не сумели с помощью танков и авиации сделать в свое время страны Оси, сделали с помощью телевидения и газет страны НАТО. Новая прекрасная эра действительно началась. Россия перестала существовать как независимое государство.

Под пятой

Без барабанного боя, без звонких реляций и победных фанфар, тихо и скромно начнется то, что в дальнейшем войдет в историю как «первый раздел России».

Сначала будет сформировано так называемое «ответственное правительство». «Группа международных экспертов» предложит президенту России соответствующие кандидатуры. Сейчас трудно сказать, кто может это правительство возглавить. Однако ясно, что это должен быть человек, во-первых, западного мышления, другого на таком посту «эксперты» не утвердят, а во-вторых, лишенный ярких лидерских качеств. Сильная личность на этой должности тоже может оказаться опасной. По такому же принципу будут подобраны и министры, особенно для силовых министерств: просто специалисты без каких-либо политических устремлений. Никакой реальной властью в стране такое правительство обладать, конечно, не будет. Оно станет ширмой для той же, укомплектованной в основном США, «группы международных экспертов». Это правительство будет заведомо обречено на заклание. Дума указом президента будет распущена, а работа Совета Федерации — приостановлена на неопределенный срок. (Разумеется, с сохранением за думцами и сенаторами всех выплат и привилегий). Особого резонанса в России это не вызовет. Будет объявлен, скорее всего, трехлетний период «экономической стабилизации». Он, естественно, может быть и продлен, если потребуется. Затем — выборы, разумеется, с соблюдением всех демократических процедур. Приобщение к цивилизации таким образом состоится. Россия как полноправный участник вольется в сообщество европейских народов.

Одновременно начнется и собственно военная операция. Сперва под обусловленный недавно подписанным Соглашением «международный контроль» будут поставлены все имеющиеся у России межконтинентальные баллистические ракеты, потом — стратегическая авиация и пусковые установки ракет средней дальности. Часть из них будет сразу же демонтирована под предлогом аварийного состояния. «Консультанты» стран НАТО потребуют возвращения с боевых дежурств российских подводных лодок. Далее они проникнут в Генштаб, в командование военно-воздушными и военно-морскими силами. Точно бесшумные метастазы расползутся во всей стране. Каждый род войск получит своих «международных экспертов». И когда во исполнение какого-нибудь «пункта шестнадцатого параграфа В» того же капитулянтского Соглашения «группы экспертов», срочно собранные из Англии, Германии, Франции, Италии, США, состоящие, разумеется, из профессионалов самого высокого класса, образуют «объединенные комитеты» сначала для контроля над ФСБ и сразу же вслед за этим — в Министерстве внутренних дел, процесс оккупации бывшей империи будет окончательно завершен, колосс повержен, сознание его одурманено, теперь ничто в притихшей России не ускользнет от западных «друзей и союзников».

А чтобы предотвратить опасный накал страстей во время вторжения, чтобы выпустить лишний пар и направить возможный протест россиян в безопасное русло, «ответственное правительство», не имеющее ни политических, ни экономических рычагов управления, предпримет ряд мер, заведомо обеспечивающих быстрый популистский эффект. Оно, например, объявит широкомасштабную войну коррупции «не на словах, а на деле» и провозгласит своей целью «вернуть награбленное народу». Такая позиция, разумеется, вызовет всеобщее одобрение. Будут проведены процессы над несколькими наиболее одиозными фигурами российской политической сцены. Скорее всего, ими станут Борис Березовский, которого Запад в этих условиях немедленно выдаст, Владимир Брынцалов, Роман Абрамович и некоторые другие. Позже к ним будет присоединен ряд слишком «высунувшихся» деятелей из регионов. Маловероятно, кстати, что это будет Анатолий Чубайс. Чубайса западные державы не отдадут ни при каких обстоятельствах. И вовсе не потому что, выполняя задание американских спецслужб, он способствовал развалу страны, как об этом постоянно твердит «патриотическая оппозиция», а по той лишь сейчас уже вполне понятной причине, что и вторжение, и оккупация не могут продолжаться до бесконечности. Рано или поздно России придется вернуть известную политическую самостоятельность, что в свою очередь породит риск социального взрыва. «Ответственное правительство» может быть сметено возмущенными массами, и в стране снова может начаться длительный хаос. Запад в этом абсолютно не заинтересован, а потому здесь нужен некий посредник между настоящим и будущим. Требуется человек, который бы хорошо знал правила западного лицемерия, и Анатолий Чубайс подходит для этой роли лучше всего. Сдержанность — вот, что притягивает к нему даже ярых политических оппонентов. В данном случае не послужит препятствием и образ «главного реформатора», ввергшего страну в кризис. Ничто так быстро не переходит от ненависти к любви, как общественное сознание. Достаточно будет всего десятка статей, написанных талантливыми журналистами, достаточно нескольких телепрограмм, где будет представлена совершенно иная картина событий недавнего прошлого, достаточно будет блоков особо отформатированных политических новостей и народ, вдруг очнувшись от морока, увидит перед собой совершенно иного Чубайса: вдумчивого аналитика, серьезного и ответственного политика, страстного человека, днем и ночью радеющего о благе России. Все остальные политические фигуры будут проигрывать в сопоставлении с ним. Наступит «прозрение», маятник симпатий качнется в другую сторону. Растерянный обыватель внезапно поймет, откуда приидет спасение. Ненависть к «приватизатору, ограбившему народ», будет мгновенно забыта. Обманул нас — тем более обманет американцев. Под восторженные аплодисменты Анатолий Чубайс поплывет к заветной финишной ленточке.

Однако все это еще впереди. А пока процессы, транслируемые на весь мир, произведут должное впечатление. Они укажут, кто есть «истинный виновник» национальной трагедии. Они «назовут поименно» всех тех, кто нажился на горе и обнищании россиян. В итоге они уподобятся маслу, вылитому на поверхность бурного моря. Вполне возможно, что эта тонкая пленочка будет сметена первым же ураганом. Возможно, что ярость и ненависть к ренегатам станет потом гораздо сильнее. Однако на какое-то время это успокоит грозные волны. Излишние эмоции выгорят, российский корабль перестанет кренится с борта на борт. У правительства появится шанс проскочить самый трудный участок.

Именно так, скорее всего, и произойдет. Тем более, что процессы эти будут иметь и очень важное практическое значение. В результате их будут конфискованы в пользу государства громадные капиталы. Ощутимая часть денег, осевших за рубежом, будет возвращена в Россию. Этому поспособствуют иностранные банки под нажимом как США, так и ведущих европейских держав. Там же не идиоты: транснациональные корпорации будут заинтересованы в том, чтобы производство в России хоть немного работало. За счет этого будут ощутимо повышены минимальные пенсии и зарплаты. За счет этого будет улучшено положение рабочих, учителей, военнослужащих, ученых, врачей. А как только будут произведены первые реальные выплаты и как только первые деньги проступят на рынке, оживляя своим наличием экономику, сразу же станет ясным, что победа «сил разума и прогресса» одержана, правительство, какое бы ни было, в общем контролирует ситуацию, возмущаться и протестовать в данном случае — значит впадать в безумие, пусть все будет, как будет, лишь бы снова не окунуться в муторную российскую безнадежность.

Ведь для большинства граждан России по сути ничего не изменится. Никаких ограничений политических и гражданских свобод при оккупации введено не будет. Разве что резко усилится ответственность за экономические преступления, да на радио, на телевидении и при редакциях крупнейших газет будут образованы «наблюдательные советы», давно лелеемые «патриотами». Это будет представлено как забота о нравственности и гражданском спокойствии. Запрещать оппозиционную прессу, разумеется, никому и в голову не придет. Просто ряд изданий увязнет в судебных процессах «за призывы провоцирующего характера», а финансовые возможности ряда других будут незаметно сведены к минимуму.

Сопротивления оккупации, скорее всего, не будет. Ни одна из существующих ныне в России политических партий не только не сможет организовать действенную «городскую герилью», «войну под крышами» или партизанское движение в сельской местности, где, впрочем, «ограниченный контингент» частей KFOR вообще не появится, но даже серьезное моральное противостояние оккупантам, «сатьяграху», акции гражданского неповиновения, наподобие тех, что использовались индийским сопротивлением в борьбе против Великобритании. Ни одна из партий не обладает для этого достаточным политическим авторитетом, ни одна из них не способна на деятельность по созданию подпольных террористических групп, ни в одной партии нет людей, могущих день за днем, подвергая себя опасности, разъезжать по стране и вести нелегальную «провоцирующую» агитацию.

Главное же, что ни одна партия не сможет предложить для борьбы внятный идеологический позитив. «Независимость» и «свобода» будут начертаны, разумеется, на всех партийных знаменах. Вероятно, не останется в России лидера, который из не использует. И вместе с тем конкретизировать эти расплывчатые понятия ни одна партия, скорее всего, не сумеет. Для этого в российской интеллектуальной сфере нет соответствующих наработок. Просто же лозунги, призывы и обещания теперь вряд ли привлекут россиян. «Свободу», обернувшуюся нищетой, они уже пробовали, а «независимость», связанная, как правило, с ломкой привычного образа жизни, пугает их и предвещает лишь новые экономические неурядицы. Доктринальную пустоту оппозиции почувствуют все. Мощного патриотического ядра на базе сопротивления, по-видимому, не возникнет. Вялый протест будет раздроблен на множество мелких акций, и выступления против агрессии примут чисто демонстративный характер.

ЛДПР открыто призовет добровольцев на «всенародную борьбу против американских захватчиков». Несколько сот человек гордо промаршируют по одной из центральных улиц Москвы. Будут созданы «роты», «батальоны», «полки», якобы готовые выступить по первому же требованию своего темпераментного вождя. После чего добровольцы без шума разъедутся по домам и на «пунктах народной мобилизации» более никогда не появятся.

«Единая Россия», по-видимому, займет очень сдержанную позицию. Разумеется, вторжение НАТО будет безоговорочно осуждено руководителями этой бюрократической партии. Разумеется, будет заявлен резкий протест против «нарушения равновесия сил в мире» и, разумеется, «фракция власти» в Госдуме еще успеет проголосовать за выход России из Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. Однако поскольку выяснится, что ни на «Газпром», ни на ЮКОС войска НАТО не претендуют, и поскольку предложена будет мягкая интеграция этих структур в международные транснациональные корпорации, то позиция «Единой России» станет более «взвешенной», «сбалансированной», а верхушка ее, скорее всего, войдет в «ответственное правительство».

Сходной точки зрения будет придерживаться и блок «Родина». С той лишь разницей, что в правительство «национальной измены» оно, скорее всего, не войдет. Здесь упор будет сделан на мягком «хозяйственном» противостоянии оккупантам. Впрочем, что это означает на практике, никто из лидеров блока, скорее всего, объяснить не сможет.

Коммунисты в очередной раз заклеймят «преступный антинародный режим», а всегда несогласная партия «Яблоко» сосредоточится «на поисках конструктивного выхода из создавшейся непростой ситуации».

Возможны будут лишь единичные террористическое эксцессы против зарубежных «специалистов». Отношение к ним россиян, конечно, будет самое негативное. Взрывы, аварии и поджоги популярности у народа не сыщут. Маргинальное сопротивление будет без особых усилий подавлено органами ФСБ. Помощь деньгами и аппаратурой здесь охотно окажут западные спецслужбы. Не пройдет и нескольких месяцев, как в стране воцарится давно ожидаемое спокойствие. Цены постепенно стабилизируются. Уровень преступности существенно упадет. Срочно выделенные МВФ кредиты ускорят денежное обращение. Возрастет качество жизни; россияне приобретут наконец уверенность в завтрашнем дне. Эпоха реформ забудется, как кошмарный сон. Появятся перспективы. Жизнь перестанет пугать ужасами и гримасами. Распахнется будущее. Россия погрузится во мглу. Третье тысячелетие потечет под могучий клекот пернатого заокеанского хищника.

Пиршество демонов

Теперь странам НАТО останется самое легкое. Им останется лишь нарезать пирог, который окажется у них на столе. Вряд ли здесь можно рассчитывать на какие-нибудь серьезные противоречия. План раздела России, скорее всего, будет подготовлен заранее.

Можно полагать, что произойдет это так.

Прежде всего в особые административные единицы будут выделены Урал, Сибирь и Дальний Восток. Мотивироваться это будет трудностью управления большими территориальными образованиями. Во главе «экономических автономий» встанут законно избранные губернаторы. Избраны они, конечно, будут «народом», но администрации (команды) свои сформируют все из тех же «международных экспертов». Соответствующим образом будет строиться и политика. Денежное обращение с центром, то есть с Москвой, будет временно разобщено. «Гении» из Чикаго, Лондона и Парижа объяснят, что это необходимо для оздоровлению экономики. Конвертацию и устойчивость местных «кредитных знаков» гарантирует и обеспечит резервами Международный валютный фонд. О фактическом отделении от России речь, разумеется, не пойдет, но отныне потоки товаров и средств будут полностью переключены на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Москва утратит реальную власть над этими территориями.

Далее решительно и бесповоротно отпадет Кавказ. Вдохновленные примером Чечни, Северо-Кавказские республики давно присматриваются к такой возможности. Теперь наступит время для конкретных шагов. В первую очередь независимость провозгласят Ингушетия, Дагестан и Северная Осетия. Глядя на них, потянутся к «незалежности» и другие республики. Обострятся тлеющие противоречия; немедленно вспыхнут очередные конфликты на национальной почве. Погасить их Россия окажется не в состоянии, и после ряда трагических инцидентов Кавказ будет взят под международный протекторат. Опеку над ним, разумеется по мандату ООН, будет, скорее всего, обеспечивать Турция. Это послужит спусковым механизмом всего последующего распада. О своем государственном суверенитете заявят Башкортостан, Татарстан и Якутия. Затем, видимо, — Чувашская республика, Удмуртия, республика Марий-Эл. Провозгласят независимость Бурятия, Алтайский край, Хакассия и Тува. Чукотка и республика Коми заявят о стремлении своих коренных народов к национальному возрождению.

Парад суверенитетов окажется настолько стремительным, что в водоворот его будут втянуты даже те, кто ранее ни о какой независимости не помышлял. Об образовании «Свободного экономического района» с центром во Владивостоке заявит Приморский край. То же самое сделают в Хабаровском крае, Амурской области и на Камчатке. Все они постараются ввести свои «денежные эквиваленты». А на Сахалине, не долго думая, просто объявят об открытых, безвизовых и бестаможенных границах острова. То, с чем несколько лет назад столкнулся распадающийся Советский Союз, теперь в полной мере испытает на себе и демократическая Россия.

Более того, начнется поглощение некоторых ее периферических территорий. Латвия займет Пыталовский район Псковской области, на который уже давно, неважно на каких основаниях, претендует. Япония — после некоторых колебаний — спорные острова Курильской гряды. (И одновременно расширенное японское военно-экономическое представительство будет образовано на Сахалине). Китай — тоже после некоторых колебаний — часть Южной Сибири. А население анклавной, полузабытой в России Калининградской области, так и не переименованной во что-нибудь более подходящее после распада СССР, однажды утром из официальных сообщений в прессе узнает, что отныне находится в сфере «экономического пространства» Германии и теперь немецкое правительство берет на себя ответственность за их социальное благополучие. На практике это, конечно, не будет означать введение в Калининград частей бундесвера, но свободное расселение немцев в анклаве отныне станет реальностью; немецкая марка в качестве средства денежного обращения быстро вытеснит рубль, а глава калининградской администрации получит место в рейхстаге.

Ничто не сможет остановить этой лавины. Не помогут протесты ни партий, ни граждан, ни общественных организаций России. Резкие по форме, но беспомощные по существу заявления «ответственного правительства» будут «приняты к сведению» и благополучно заболтаны в различных международных инстанциях. Ассамблея ООН начнет очередную дискуссию о праве наций на самоопределение. Совет Европы будет «тщательно изучать сложившуюся неоднозначную ситуацию». Страны бывшего СНГ ограничатся невнятными комментариями. А руководство Северо-Атлантического альянса, давно уже следующего исключительно своим интересам, заявит, что все его действия находятся в полном соответствии с международными нормами. Все республики, провозгласившие независимость, получат статус «временных государственных образований». Будут срочно введены собственные валюты, армии, конституции, полицейские силы. Кое-где пройдут «свободные» выборы или референдумы, и сегодняшние весьма условные президенты республик обретут полноправный статус глав независимых государств. Часть держав, по ранее достигнутой договоренности, признает их не только фактически, но и официально. Будут выделены кредиты и тайно (впрочем, без особой секретности) произведены поставки оружия. А когда под давлением США и некоторых европейских стран-участниц агрессии, большинство самопровозглашенных республик получит положение «ассоциированных членов» ООН, разумеется с перспективой полного равноправия в самом ближайшем будущем, то любому станет понятно, что раздел, по крайней мере на этом этапе, необратим, стратегические цели «нового рейха» достигнуты, более никто и ничто не сможет сдерживать США на пути к мировому господству.

Третье тысячелетие окончательно вступит в свои права. Мир приобретет совершенно иные геополитические очертания.

Бесплодные земли

Пока такой сценарий кажется абсолютно неосуществимым. Кажется диким, будто Россия, имеющая многовековую историю, смирится перед накатывающимся на нее валом агрессии. Кажется совершенно невероятным, что Европа, прошедшая две мировые войны, очертя голову, бросится в рискованную милитаристскую авантюру. Кажется невозможным, что народы Земли без борьбы и протестов пойдут в услужение к новой расе господ. Слишком велико, на первый взгляд, разнообразие мира. Слишком долго питают его культуру принципы европейского гуманизма. Слишком привычными уже стали для нас свобода и демократия и слишком сильна еще память о недавних «коричневых» или «красных» империях. Нового «деления на сословия» не захочет никто. Тысячи факторов, военных и политических, будут препятствовать этому.

И тем не менее было бы опрометчиво объявлять, что «у нас это невозможно». Ход истории неодолим; будущее всегда не такое, как мы его себе представляем. Совсем недавно абсурдом казалось крушение могущественной системы социализма. Казался невозможным распад на отдельные государства величественного СССР. Совершенной нелепостью представлялось, что в центре просвещенной Европы будут бомбить города и толпы беженцев устремятся в соседние страны. Однако все это внезапно осуществилось. Будущее — это тогда, когда осуществляется невозможное. Нет ничего такого, что не нашло бы себе в конце концов места под солнцем. Пламенны тени грядущего, и время рукой забвения смывает правых и виноватых. Бесплодны земли истории, ибо зарастают они только чертополохом. Сгущаются сумерки. Будущее Средневековье уже стоит на пороге. Вырваться из мучительного перемалывания столетий не удавалось еще никому. Народы выходят из небытия, и народы вновь исчезают бесследно. Ничто не впервые, и ничему нельзя положить предел. «И если даже кто-нибудь скажет: вот смотри, это новое, то и это уже было в веках, бывших прежде нас»…