Грехи девственницы Рэндол Анна

В свете утреннего солнца Чешир-стрит с ее неровной булыжной мостовой выглядела почти респектабельно. Люди, которым не посчастливилось поселиться рядом с «Любовным гротом» леди Афродиты, робко выглядывали из своих домов, точно кролики по весне. Они вертели головой по сторонам, а потом начинали принюхиваться. И лишь поняв, что пьяные пирушки закончились, спускались по ступеням на улицу.

Когда Гейбриел постучал в дверь леди Афродиты отполированным медным кольцом, женщина средних лет и ее служанка, переходившие улицу, опрометью бросились домой и поспешно захлопнули за собой дверь.

В дверях появился молодой лакей с похожей на бочонок грудной клеткой. Гейбриел подал ему свою визитку, вошел в дом и снял шляпу.

— Могу я видеть леди Афродиту?

Наморщив лоб и склонив голову чуть набок, лакей читал визитку.

— Она никого не принимает в такой час. Мадам не просыпается рано.

Гейбриел готов был побиться об заклад, что по вечерам место этого глуповатого детины занимал кто-то другой.

— Я полицейский с Боу-стрит и пришел по делу. — Давно уже пора было разузнать о любовных похождениях участников аукциона. Леди Афродита не потакала извращенным наклонностям, но ее заведение было популярно, так что Гейбриел решил начать именно с него.

Лакей закивал.

— Если позволите, спрошу сперва у ее светлости.

Гейбриел остался стоять в холле. Убранство заведения было на удивление изысканным. В нем преобладали приглушенные оттенки голубого в отличие от алых и золотых, столь любимых хозяйками подобных заведений. Потертая мебель была превосходного качества и пахла воском. В свете канделябров она наверняка смотрелась элегантно и дорого. Неудивительно, что «Любовный грот» быстро обрел популярность спустя полгода после открытия. Вульгарность в его интерьерах была сведена к минимуму. На стенах висело лишь несколько картин с изображением прелюбодействующих нимф да в центре холла возвышалась мраморная статуя обнаженной женщины, в экстазе запрокинувшей голову.

Гейбриел замер.

Нет, этого не может быть.

Подобно школьнику, стыдливо разглядывающему античные изваяния в Британском музее, Гейбриел обошел мерцающую в полумраке статую.

Мадлен.

Он остановился, больше не заботясь о том, что его застанут за этим занятием.

То ли скульптор был неумелым, то ли он никогда не видел Мадлен обнаженной. Ее грудь была полнее, а талия уже.

Взгляд Гейбриела скользнул выше.

Мадлен, которую он знал, никогда бы не отдалась удовольствию с такой апатией. Она встретила бы наслаждение с широко раскрытыми глазами, вонзив ногти в спину любовника.

Если только победитель аукциона не предпочитает более покорных женщин.

Гейбриел судорожно вздохнул и отвернулся от статуи. Неудивительно, что ее аукцион столь популярен. Кто же откажется заплатить состояние за то, чтобы на лице Мадлен возникло выражение безграничного восхищения?

Неужели она сама попросила изготовить эту статую? Чтобы поставить ее в центре самого популярного в Лондоне борделя? Чтобы мужчины смотрели на нее и подсознательно начинали ее вожделеть? Да, Мадлен оказалась превосходным стратегом. Все продумала заранее. Гейбриел больше не сомневался в этом.

— Сэр? — В холле возник молодой лакей. — Вам повезло. Леди Афродита согласилась поговорить с вами. — Он набрал полную грудь воздуха, вспомнив, очевидно, что занимает серьезный пост. — Не изволите ли следовать за мной, сэр?

Гейбриел кивнул, в очередной раз подивившись, что такому деревенщине удалось наняться на работу к леди Афродите. Ему еще ни разу не приходилось встречаться с этой женщиной, что уже само по себе было примечательно. Неужели она наняла этого парня, чтобы сэкономить на жалованье? Или просто взяла его из милости? Ответ на этот вопрос дал бы Гейбриелу ключ к пониманию ее характера.

Но как бы он ни пытался сосредоточиться на предстоящем разговоре, в голове его крутилась одна-единственная мысль: откуда леди Афродита знает Мадлен?

Лакей провел его в кабинет. На диване полулежала белокурая женщина, облаченная в бледно-желтый пеньюар. Небрежно запахнутые, его полы являли взору Гейбриела полную грудь. Леди Афродита медленно скрестила ноги, сверкнув стройными лодыжками, а потом повела плечами, позволив пеньюару соскользнуть с них. Она явно не потрудилась надеть нижнее белье. По сравнению с изящным легким флиртом Мадлен манеры этой женщины казались крайне вульгарными. С таким же успехом она могла бы без лишних слов опрокинуть Гейбриела на ковер и разорвать на нем одежду.

И все же тело молодого человека никак не отреагировало на призыв. Он не испытал ничего даже отдаленно напоминающего желание. Кроме того, он предпочитал брюнеток. Нет, не черные, точно вороново крыло волосы, а темные красновато-коричневые локоны, отливающие медью в лучах солнца. А еще ему нравились хрупкие плечи, кажущиеся фарфоровыми, но скрывающие в себе не только изящество, но и силу.

Черт бы побрал Мадлен. Околдовала она его, что ли?

— Прошу вас, мистер Хантфорд, садитесь. — Рука, украшенная тяжелыми кольцами с разноцветными драгоценными камнями, указала на широкую скамеечку для ног, стоящую возле дивана.

— Спасибо, я постою.

Леди Афродита выпрямилась. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь шторы, осветили ее щедро посыпанное рисовой пудрой лицо, сделав заметными многочисленные морщины вокруг глаз.

— Стало быть, вы по делу.

— Именно так.

— Ты свободен, Майкл.

— Да, Френни… то есть леди Афродита. — Лакей пришел в уныние, но потом его лицо просияло. — Рукава съехали. Позволь помогу. — С этими словами он натянул пеньюар на плечо леди Афродиты. — Ведь для этого и нужны братья.

Хозяйка заведения бросила взгляд на Гейбриела, по-прежнему улыбаясь лакею.

— Спасибо, Майкл.

Молодой человек поспешил прочь.

— И что же вас привело ко мне?

— Мне нужна информация о некоторых из ваших клиентов.

Лицо леди Афродиты посерьезнело.

— Такой информации я не могу вам предоставить.

Гейбриел достал из кармана несколько золотых монет.

— Я заплачу.

Однако леди Афродита даже не взглянула на деньги.

— Думаете, люди будут посещать мое заведение, если я начну торговать их секретами? Вы здесь официально?

— Нет. По поручению частной клиентки.

— Кого именно?

Гейбриел раздумывал, что ответить. Дамы легкого поведения недолюбливали Мадлен, но он не видел причины скрывать от леди Афродиты правду.

— Мадлен Вальдан.

Леди Афродита бросила на Гейбриела заинтересованный взгляд.

— Вы работаете на Мадлен?

Гейбриел кивнул.

На лице леди Афродиты расцвела улыбка.

— Тогда Бог с ними, с клиентами. Вы получите всю необходимую информацию.

В груди Гейбриела зашевелились подозрения.

— В самом деле? Откуда вы знаете Мадлен?

И что он будет делать, если леди Афродита признается, что Мадлен работала у нее?

Гейбриел до сих пор не мог взять в толк, как относиться к словам Мадлен о ее непорочности. Какая-то его часть почти поверила ей, но единственного движения языком по нижней губе или чувственного покачивания округлых бедер хватило, чтобы снова начать сомневаться. А он очень не любил неопределенность.

— Я встретила ее в борделе.

Сердце Гейбриела болезненно сжалось.

— Я уже не молода, а общество не терпит престарелых куртизанок. Я продала последнее украшение, оставшееся мне от бывшего покровителя, но выручила за него не слишком много. Как видите, мне приходится заботиться еще и о Майкле, поэтому я едва сводила концы с концами. Я собиралась устроиться на работу в бордель. Но когда приехала туда, то не смогла заставить себя переступить порог. Я как раз сидела на тротуаре, когда мимо меня прошла Мадлен. О, как я ненавидела ее элегантность и красоту. И вдруг она остановилась и села рядом со мной. Рыдая, я рассказала ей все. Но Мадлен не стала меня жалеть. Она посоветовала взять деньги, вырученные от продажи ожерелья, и открыть собственное заведение. И подсказала, как организовать дело. — Леди Афродита рассмеялась и покачала головой. — Я подумала, что она сошла с ума. Но Мадлен объяснила, что чем дороже предмет, тем сильнее люди хотят его приобрести. Я всегда была немного авантюристкой, поэтому поступила так, как мне посоветовала Мадлен. Ведь если бы моя затея провалилась, в запасе оставалась работа в борделе. Денег от продажи ожерелья хватило на две недели аренды этого помещения. — Леди Афродита махнула украшенной драгоценностями рукой. — Это было полгода назад.

Гейбриел медленно выдохнул, злясь на себя за то облегчение, которое он испытал, выслушав эту историю. В конце концов, Мадлен объяснила леди Афродите, как открыть процветающий бордель. Что в этом плохого?

— Я заметил статую.

Леди Афродита улыбнулась.

— Это хвалебная песнь куртизанке, более искусной, чем я.

Гейбриел вынул из кармана список участников аукциона и протянул его леди Афродите.

— Это список людей, делающих ставки. Что вы о них знаете?

— Если вам нужна подробная информация, честно говоря, не знаю, чем смогу вам помочь. В моем заведении все очень просто.

— Что ж, отсутствие информации тоже кое-что дает.

Леди Афродита вытащила из ящика серебряные очки, водрузила их на нос и внимательно просмотрела список.

— Дэнбери я видела только раз, поскольку он почти не бывает в Лондоне. К нему никаких претензий, несмотря на то что он очень брезгливый. Он всегда приносит новые ночные сорочки для девушек, которых выбирает. Лентон тоже посещает мое заведение. Этот любит разнообразие. Никогда не встречается с одной и той же девушкой дважды — к их большому разочарованию.

— Стало быть, ваши девушки на Лентона не жаловались? Он никогда не проявлял жестокости по отношению к ним?

— Нет. Я и сама с ним спала. Он требовательный любовник, но в его пожеланиях нет ничего необычного. — Леди Афродита вновь взглянула на список. — Уэзерсли я не видела. Судя по тому, что я слышала, он содержит несколько любовниц. Кроме того, среди моих клиентов нет его ровесников. — Леди Афродита вела пальцем по строчкам и постукивала по именам людей, которых знала.

Гейбриел с трудом удержался от желания положить конец этой беседе. Он знал, что иногда под маской светских денди скрываются настоящие изверги, и чем больше тайн открывала ему леди Афродита, тем сильнее бушевала в его душе ярость. И этих людей Мадлен собиралась завлечь в свои сети?

Внезапно леди Афродита едва не смяла список.

— Биллингсгейт все еще не вышел из игры?

— Он не повышал ставки в течение нескольких дней, но от участия в аукционе не отказался.

Леди Афродита поджала губы, словно хотела плюнуть на ковер, но потом передумала.

— Он настоящее животное. Ему нравится связывать девушек и мучить их.

Гейбриел и раньше слышал, что этот человек крайне жесток. И тогда на балу девушка его испугалась.

— Он посещает ваше заведение?

— Нет. Негодяй знает, что я скорее пристрелю его, чем пущу на порог.

— Вы знакомы с ним лично?

Леди Афродита холодно улыбнулась.

— Можно сказать и так. — Она отвела в сторону полу пеньюара, явив взору Гейбриела неровные светлые шрамы на груди.

— Вы были его любовницей?

— Один-единственный раз. И мне этого оказалось вполне достаточно.

— Так почему же вы согласились спать с ним? — спросил Гейбриел.

— Он был красив и обворожителен. И слишком хорошо скрывал темные стороны своей натуры.

— Обворожителен? — Гейбриел вспомнил, что именно таким эпитетом Сьюзен наградила своего поклонника.

— Он чувствует себя еще более могущественным, если женщина еще им и очарована. Тогда он не останавливается ни перед чем.

Надежда, которую Гейбриел тщательно прятал глубоко в сердце, едва не вспыхнула с новой силой.

— А другие любовницы жаловались на жестокость с его стороны?

— Он очень щедро платит.

— Как думаете, он способен на убийство?

Леди Афродита задумчиво покрутила кольцо на указательном пальце.

— Вполне возможно. Ему необходимо постоянно доказывать свою силу. И если кто-то пытается ему противостоять, он выходит из себя.

— И как он проявляет жестокость?

Леди Афродита покачала головой.

— С помощью ножа.

Гейбриел заскрежетал зубами. Даже если этот человек не повинен в убийствах, он скорее пристрелит его, нежели подпустит к Мадлен.

— Я мог бы его арестовать.

— Арестовать пэра за то, что тот пять лет назад не слишком любезно обошелся с какой-то шлюхой?

Гейбриел не верил своим ушам.

— Даже если никто не даст против него показаний, общение с полицией охладит его пыл.

Леди Афродита вздохнула.

— Звучит заманчиво, но я не хочу рисковать тем, что у меня есть. И поверьте мне, не многие отважатся перейти дорогу пэру. — Она провела пальцем по ключице, а потом спустилась в ложбинку меж грудей. — Вы уверены, что я больше ничего не могу для вас сделать? Я очень люблю Мадлен, но подозреваю, что в связи с этой историей она не может дать вам удовлетворения.

— С какой историей?

— Касающейся ее девственности… — Сдвинув брови, леди Афродита замолчала. — Я не должна была говорить об этом.

Гейбриела охватило ощущение, будто его предали, но это уже не имело никакого значения. Он получил доступ к подозреваемым. И ему нет никакого дела до того, девственница Мадлен или нет. Это ее личное дело, в конце концов.

И все же во рту у него пересохло.

— Откуда вы знаете?

— Я… — Леди Афродита поправила съехавший с пальца перстень с крупным рубином. — Когда она села рядом со мной на тротуар, я обратила внимание на ее глаза. Именно благодаря им я поняла, что она не леди. В нашей профессии приходится делать вещи, каких врагу не пожелаешь. — Она задумчиво потерла шрамы на груди. — А у Мадлен были глаза женщины, прошедшей через настоящий ад.

Глава 14

Проделав утомительный путь из спальни в кабинет, Мадлен остановилась и уткнулась лбом в прохладное оконное стекло. Рана пульсировала от каждого вздоха, но девушка старалась не обращать на боль внимания, что уже было неплохо. Мадлен задумчиво провела пальцами по выступившим на стекле каплям влаги. Рамы необходимо отремонтировать. Только вот заниматься этим будет уже другой жилец.

Занятно. Еще ни разу за последние десять лет Мадлен не задерживалась где-либо дольше, чем здесь. И все равно не чувствовала себя как дома.

Да и возможно ли такое? Это всего лишь еще одна миссия. Еще одна тщательно спланированная иллюзия.

Когда все закончится, она купит себе небольшой коттедж с соломенной крышей и садом. Станет вязать крючком салфетки. Или их вяжут спицами? Только вот суждено ли ей обрести наконец родной дом?

Мадлен щелчком сбросила с пальца каплю. Или же это новое для нее существование станет очередной иллюзией? Ролью скучной сельской вдовы?

Впрочем, спустя пятнадцать лет она начнет забывать, что играет всего лишь роль. Глейвенстроук предупреждал, что, живя слишком долго под личиной другого человека, шпион начинает терять собственное «я».

Господи, пусть так будет и с ней!

Впрочем, в сложившейся ситуации она может и не прожить достаточно долго для того, чтобы все забыть. Мадлен задрожала, поплотнее запахнула полы халата и поморщилась, ощутив, как натянулись стежки на ране. Ведь ее враг в любой момент может проникнуть в дом и окончательно с ней разделаться.

А, черт с ним.

Или с ней. Ее репутации уже ничто не сможет навредить.

Мадлен осторожно опустилась в кресло, стоящее возле окна. Наверное, ей все же стоило рассказать Гейбриелу об угрозе. Впрочем, он и так уже догадался, что кто-то вознамерился ее убить. И не так уж важно, с какой целью.

Кроме того, если она все ему расскажет, он непременно сделает что-нибудь благородное и вместе с тем ужасно глупое. Например, настоит на том, чтобы пожить у нее в дом. В животе Мадлен запорхали бабочки при мысли о том, что она встретит его на кухне за тарелкой с запеченными яйцами. В расстегнутой рубашке, с босыми ногами и темной щетиной на щеках… Мадлен потерла глаза костяшками пальцев. Господи, да она терпеть не может запеченные яйца.

Правда состояла в том, что Мадлен не могла совладать с собой, когда Хантфорд находился рядом, а это было гораздо опаснее, чем какое-либо из одолевавших ее сомнений.

Слава Богу, что она больше не шпионка. Надоела ей эта роль.

Мадлен вновь уткнулась лбом в прохладное стекло, и от ее теплого дыхания оно покрылось еще большим количеством водяных капелек, затуманив обзор.

Темная закутанная в плащ фигура свернула за угол. Даже полы плаща не смогли скрыть сильных уверенных шагов.

Несмотря на то что он смотрел прямо перед собой, Мадлен знала, что он подмечает каждую деталь.

Большинство людей не обращают внимания на то, что происходит вокруг. Все, что не попадается им под ноги, остается незамеченным.

Но Гейбриел обладал остро отточенным чутьем охотника и даже со своего места Мадлен чувствовала исходящую от него энергию. В какой-то степени его чрезмерная наблюдательность даже пугала ее. Она слишком долго была шпионкой, чтобы не замечать этого.

И в то же время она каждый раз с огромным трудом удерживалась от соблазна спросить, действительно ли Гейбриел подмечает те же мелочи, что и она. Заметил ли он, например, сову, устроившую себе гнездо на вершине дуба, когда они прогуливались по Гайд-парку, или звон хозяйского серебра в кармане прошедшего мимо них лакея?

Мадлен пригладила полы халата, услышав шаги поднимающегося по лестнице Гейбриела. Следовало оставить халат в гардеробной, но она чувствовала себя ужасно уставшей и несчастной. А теперь ноги попросту не донесут ее в спальню, чтобы переодеться.

Итак, Гейбриел вознамерился узнать о ней правду.

Улыбка Мадлен померкла. Опаснее всего было то, что она отчаянно желала узнать, что же ему удалось раскопать.

Гейбриел остановился на пороге кабинета. Мадлен сидела в кресле возле окна. На ней был белый фланелевый халат с высоким воротом. Скорее всего на этот наряд пошло больше материала, нежели на три платья, вместе взятых.

Не хватало только кружевного чепца. В нем Мадлен была бы точной копией примерной жены, поджидающей своего супруга.

Гейбриел судорожно сглотнул, ощутив прилив горячего желания. Откуда она знала, что зрелище получится столь эротичным? Что он почувствует себя так, будто именно его прихода она так терпеливо ждет? Что, подойдя, увидит улыбку на ее лице и возьмет ее за руку, чтобы отвести в спальню? Что с трудом дождется момента, когда сможет сорвать с нее одежду и объять взглядом тело, которое принадлежит лишь ему одному?

Собственническое чувство вернуло его с небес на землю.

Неужели он испытывает это чувство к куртизанке, собирающейся продать девственность, коей даже не обладает?

Пальцы Гейбриела сжались в кулаки. Да что с ним такое происходит, раз его бросает в дрожь от одного лишь вида Мадлен в домашнем халате? Если ему хватит глупости жениться, он будет вваливаться в дом в три часа утра с перепачканными кровью руками после драки с преступниками и в ботинках с прилипшими к ними нечистотами. От такого мужа жена будет бежать без оглядки. Или начнет рыдать из-за того, что он пропустил устроенный ею званый ужин.

Нет, не стоило Мадлен создавать картину домашнего уюта, чтобы произвести на него впечатление.

Как не стоило ей и вставать с постели. Гейбриел уцепился за эту здравую мысль — первую с того момента, как он переступил порог кабинета.

— Что вы здесь делаете?

Мадлен сдвинула брови.

— Я чувствую себя хорошо. Спасибо, что поинтересовались.

Гейбриел подошел к Мадлен. Как он и опасался, кожа вокруг ее рта побелела от боли, а под глазами залегли темные крути.

— Ничего хорошего я не вижу. Вы хотя бы можете передвигаться самостоятельно? Или слишком переоценили свои силы?

Мадлен упрямо вскинула подбородок.

— Могу.

Гейбриел подал ей руку.

— Докажите.

Мадлен посмотрела на него с оттенком недоумения.

— У меня есть причина на то, чтобы пребывать в дурном настроении. А у вас?

Слова леди Афродиты, касающиеся Мадлен, вертелись в сознании Гейбриела до тех пор, пока ему не показалось, будто он сходит с ума. У нее не было доказательств, лишь предположения, но что-то подсказывало Гейбриелу: леди Афродита права. Он и раньше исподволь замечал глаза Мадлен, в которых застыло разочарование. Она позволяла себе слабость, когда думала, что ее никто не видит.

Да, он злился на нее за ложь, касающуюся девственности, но при мысли о том, что ей приходилось страдать от рук других мужчин, сердце Гейбриела разрывалось от ярости.

Только вот он не собирался делиться этими своими соображениями с Мадлен. Он вообще хотел забыть о них.

— Я не спал всю ночь, а потом наносил визиты в бордели.

— В бордели? Думаю, от этого ваше настроение лишь улучшилось бы.

— Вряд ли рассказ о том, что лорд Плипингтон питает особую слабость к женским ногам, приведет кого-либо в доброе расположение духа.

Мадлен поморщилась.

— Что еще?

Гейбриел поведал Мадлен о том, что он узнал в заведении леди Афродиты и еще нескольких более захудалых борделях, расположенных рядом с доками.

Слушая рассказ, Мадлен кивала. Но ни разу не выказала удивления или ужаса при перечислении странных привычек некоторых клиентов. Она задумчиво постучала пальцем по нижней губе.

— В таком случае Крэмер и Мэнтон должны выйти из игры.

— И как вы собираетесь убедить их в этом?

— Используя те же уловки, что вынудили их делать ставки.

— А как быть с остальными? Неужели вам понравится, если лорд Плипингтон станет облизывать вам ноги? Или если сэр Джон захочет, чтобы вы его отхлестали? — Гейбриел с трудом сдерживал кипящую в груди ярость.

На щеках Мадлен заиграл румянец.

— За те деньги, что они готовы заплатить, я готова быть более чем терпимой.

Больше всего Гейбриелу хотелось сейчас схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока зубы не начнут клацать. Пока она не отшатнется от его слов, как сделала бы это любая другая женщина.

— А что насчет Биллингсгейта? — спросила Мадлен.

Гейбриел помедлил с ответом. Он уже договорился встретиться со стряпчим этого господина и не хотел, чтобы Мадлен вычеркнула вышеозначенного соискателя из списка, прежде чем он увидит документы.

— Я надеюсь получить информацию о нем завтра.

Гейбриел вздохнул и направился к двери в попытке заглушить чувство вины. Он был в долгу у своей сестры и еще одной убитой девушки. Гейбриел постарался представить их мертвые тела, аккуратно уложенные на кровати, в белых сорочках, сколотых у горла брошками. Сьюзен была безупречно чиста, когда какой-то негодяй покрыл ее шею уродливыми кровоподтеками. Она заслуживала того, чтобы правосудие свершилось. А ее убийца никак не должен избежать петли.

Гейбриел посмотрел на сетчатую прореху в ковре. Он откроет Мадлен глаза еще до того, как закончится аукцион.

Пусть он не отыщет убийц, но выбрать Биллингсгейта в качестве победителя он тоже не позволит. Но тогда отчего он чувствовал себя так, будто приносит одну женщину в жертву ради другой?

— А теперь, когда вы знаете все, вам необходимо вернуться в постель. Позвать служанку?

— Какую?

Гейбриел озадаченно сдвинул брови.

— Разве у вас нет служанки? — Вчера вечером он не заметил отсутствия таковой, но теперь это бросалось в глаза.

— Меня вряд ли можно назвать леди.

— А кто сменил вам повязку?

— Я сама.

Гейбриел выругался. Вряд ли Мадлен смогла забинтовать рану должным образом.

— А кто укладывает вам волосы?

— Неужели вы не в состоянии представить, что я могу выжить без посторонней помощи?

— Выжить — да. Но не надеть или снять эти ваши хитроумные наряды.

Мадлен невольно улыбнулась.

— Ценное наблюдение. У меня есть кучер и дворецкий. А еще девушка, которая время от времени приходит помочь. Если же мне хочется сделать какую-то слишком замысловатую прическу или надеть платье сложного покроя, леди Афродита присылает одну из своих девушек.

— Она очень высокого мнения о вас.

Мадлен фыркнула.

— Просто леди Афродиту восхищает тот факт, что она встретила кого-то более предприимчивого, чем она сама.

— Вам известно о статуе, стоящей в холле ее заведения? — Гейбриел пожалел об этом вопросе, едва только слова слетели с его языка. Просто он не мог смотреть на Мадлен и не представлять, как она позирует для нее.

А потом ему не нужно стало ничего представлять.

Мадлен запрокинула голову, закрыла глаза и приоткрыла рот.

Дьявол!

Страницы: «« « ... 678910111213 » ... »»