Демоны кушают кашу Царенко Тимофей
– Проклятие и благословение – суть одно и то же. Лишь воля, созидающая и разрушающая, различает их, – Ричард, успокоившись, принялся рассказывать. Видимо, ему действительно помогли пирожки. – Так вот, много лет назад, когда Клаус Морцех был просто прокуратором, не повезло ему столкнуться с какой-то зловредной тварью. С кем именно, знают лишь он сам да Император, я знаком только с официальными версиями. Тварь он одолел, а та его напоследок благословила, подыхая. Как бороться с проклятиями, молодой прокуратор понимал, а вот что делать с благословениями… Шли годы, сила, принципы и характер сделали Морцеху великолепную карьеру. Мой отец всегда отзывался об этом человеке сугубо с восхищением. Заслуги его перед короной настолько велики, что он из барона его сделали наследным маркизом. Потом он женился. И тут сработало проклятие, – Ричард был хорошим рассказчиком, особенно когда не пытался оскорбить собеседника или показать себя в лучшем свете. – Вернее – благословение. У Великого прокуратора родилась дочка. Событие радостное, ещё более счастливое от того, что девочка уже в утробе матери показала совершенно запредельный уровень магической силы. И вот наступили роды. Маркиза тогда вызвали в загородную резиденцию – то ли для награждения, то ли на совещание…
– А потом все умерли? – вставил Рей фразу, пока Ричард переводил дыхание и жевал выпечку. В кабинете нотариуса обнаружился ещё тёплый чайник, и посиделки стали почти уютными.
– Практически. Когда на месте квартала, где стоял дом маркиза, возникла воронка инферно, Великий прокуратор Морцех ступил на тропу теней. Тьма склонила голову перед светом. И дома наш наниматель оказался через несколько минут. Именно тогда он одним волевым усилием заткнул дыру в реальности. В центре прорыва он обнаружил младенца, свою дочку. Все домочадцы, и вообще все местные жители оказались одержимыми. Ребёнок мирно спал. Жена Великого прокуратора пропала…
– Покушение? За дочкой прокуратора пришла бездна? – кажется, история заворожила Салеха.
– Нет, бездна пришла вместе с ней. Когда ребёнок родился, произошла спонтанная инициация. Маг уровня «Повелитель». Рождённая править. Ребёнок, которому служат князья ада. Само воплощение власти. Жуткий оскал судьбы. Всё, что искоренял Морцех долгие годы, воплотилось в ребёнка, в единственное на свете родное существо. И с тех пор маркиз живёт затворником в своём имении, удерживая те силы, которыми повелевает его дочь.
– Тебе бы книги писать, твоё графейшество. Вот умеешь ты пафос нагонять. С одной стороны, всё так красиво говоришь, но и лишку не хапаешь, приятно слушать. Аж до мурашек пробирает, – рассыпался в комплиментах Салех.
Смущённый Ричард отвернулся к окну. А потом…
– Мистер Салех, какого дьявола! Каким местом вы меня слушали? – от благодушия Ричарда не осталось и следа.
– Ушами, ясен пень! Ну да, ребёнок. Демонами повелевает. В угол просто так не поставишь. Значит, жуткими гримуарами играться не давать, – Рей доел пирожки и скомкал пакет.
– То есть, ещё полдня назад вы страдали от того, что не знаете, что делать с ребёнком вообще, с обычным ребёнком. А теперь вас абсолютно не смущает, что оный ребёнок повелевает силами ада и способен вас прикончить? – раздражение и недоумение боролись за первенство в интонациях молодого человека.
– Так ведь это как раз просто! Я прекрасно знаю, как себя вести с человеком, который повелевает силами за гранью возможного, – Рей бросил взгляд на нанимателя. Впрочем, Ричард намёка не понял. – А вот дети… Они такие загадочные…
– Господа, что тут происходит? Соседи жаловались на шум… – в комнату вошёл мужчина в мундире городового. Конец фразы он произнёс уже шёпотом.
– А, так это сэр Ричард Гринривер, бессмертный, носящий титул «Палач Народов», изъявил желание оформить завещание. В связи с последними столичными новостями, – учтиво и вежливо ответил Рей, улыбаясь гостю.
Городовой побледнел и…
– Ты представляешь – тоже в сторону воздушного порта! – Рей с любопытством выглядывал из окна.
– И на кой ляд вам это понадобилось? – Ричард неодобрительно покачал головой.
– И чего ты на меня так смотришь? – возмутился Рей.
– Как? – переспросил графёныш, дёргая щекой.
– Ну, это… осуждающе.
– Мой дорогой мистер Салех! Любой, кто вас знает долее пяти минут, будет смотреть на вас либо с ужасом, либо осуждающе! А поскольку ужасаюсь я редко… Меня, знаете ли, несколько раздражает, когда вы гоняете мной народ, как ворон – пугалом! – Ричард поставил стакан на стол и накинул пальто. – Предлагаю забрать наши вещи из гостиницы, а потом отправиться к маркизу Морцеху. Только по пути пройдём через храмовый квартал, закупим оберегов. И оружия, и… – Ричард принялся перечислять, что им может понадобиться.
– А ещё куклу надо купить. И дойти до портного, – внёс предложение громила.
– А до портного зачем? – Ричард недоумённо уставился на компаньона.
– Ричард, мы идём на задание. И ещё шагу не сделали, а у тебя уже память отшибло. Не живут на тебе костюмы! Давай хоть щас не будем это отрицать, а? Оформи доставку на полтора месяца.
На Ричарде действительно не задерживалась одежда. Рей шутил, что патронов у него уходит ненамного больше, чем на Гринривера костюмов. Молодой человек был куда более живучим, чем любой предмет его гардероба.
– Допустим – только допустим! – что я с вами соглашусь. Но могу ли я рассчитывать, что в будущем, если исполню вашу просьбу, я не услышу ни единого комментария на этот счёт?
– Да без вопросов – только и пожал плечами Рей.
И компаньоны отправились в город.
Через шесть часов они стояли у ворот богатого поместья, утопающего в зелени. Тремя часами ранее Ричард отправил вестового с сообщением о визите.
– Мистер Салех! Последний вопрос перед тем, как мы с вами устремимся навстречу новым неприятностям, – Ричард с обречённым видом рассматривал красивое здание, словно перед ним было неуспокоенное кладбище. – Что вы сказали оружейнику, когда купили у него двадцать пудов взрывчатки? Он ведь совершенно точно узнал меня.
– Я сказал, что ты собираешься на рыбалку, но не отличаешься терпением, – ответил громила. – Тогда у меня тоже будет вопрос. Откуда столько информации о маркизе Морцехе? Эта ведь история не из тех, что пишут в газете.
– Мой отец хорошо знаком с его близким другом, графом Верштейном. Узнал, так сказать, из первых рук. Я тогда жил в поместье…
Ричард протянул руку к звонку, но не успел до него дотронуться. Ворота скрипнули и отворились. Компаньоны прошли на территорию, оставив повозку снаружи. Та основательно проседала под весом многочисленного снаряжения. Когда Рей и Ричард летели на другой конец мира к дикарям, они набрали оружия меньше, чем сегодня. Ричард сжимал в руках саквояж, в котором лежали документы и верительные грамоты, а ещё всякая мелочёвка, приличествующая высокородному аристократу: самопишущее перо, блокнот, пенсне, кейс с трубками, кусок сургуча и опасная бритва. И набор разноразмерных склянок на случай, если молодому человеку придётся кого-то убить. Как это связано? Не спрашивайте.
Рей тащил огромную куклу. И маленького плюшевого медведя – на случай, если кукла не понравится. А ещё он сжимал в руке огромный кулёк крохотных пирожных, к которому снизу была привязана коробка с морковным тортом, украшенным апельсиновым мармеладом и взбитыми сливками. Улыбчивая продавщица просветила громилу, что у детей от такого торта реже всего случается аллергия. Гринривера Салех в кондитерскую не пустил. Дабы тот своей кислой рожей не сквасил там все сливки, конец цитаты.
Так же самостоятельно распахнулась и входная дверь. Дом встретил их теплом с едва уловимым запахом сандала и кедра. Озираясь, мужчины прошли в холл, где их и встретил хозяин, маркиз Морцех собственной персоной.
– Джентльмены? – мужчина был облачён в идеально выглаженные чёрные брюки, ослепительно-белую сорочку и чёрную жилетку. Тонкие губы изогнулись в приветливой, но довольно искусственной улыбке.
– Ваше Сиятельство! Наше почтение! – Ричард снял цилиндр и отвесил короткий поклон.
– Пройдёмте, в кабинете нас ждёт чай.
Рей остановился и смущённо нацепил на протез кожаную накладку, которая позволяла не рвать стальными когтями покрытие пола.
В тишине хозяин с гостями проследовали по коридору и добрались до небольшого кабинета.
Там обнаружился небольшой накрытый стол и расставленные вокруг него стулья. Компаньоны вошли вслед за маркизом, но садиться не спешили.
– Господа, не скажу, что рад вашему визиту. Возможно, сложись обстоятельства иначе… Но сейчас они сильнее моей воли. Надеюсь, мы сможем найти общий язык, и по итогам расстанемся если не друзьями, то хотя бы добрыми приятелями.
Морцех был ростом на полдюйма ниже Ричарда. Но он подавлял, даже не желая этого. Жёсткое лицо, подвижностью спорящее с каменной статуей, рубленые носогубные складки, чёрные прямые волосы с проседью. На лице жили лишь карие глаза, но царящая в них жизнь пугала даже привычного ко всему Салеха.
Ричард с Реем вытянулись по стойке «смирно» и гаркнули:
– Так точно!
– Вольно, джентльмены. У нас с вами один повелитель, но разные задачи. Присаживайтесь.
Компаньоны уселись, глядя на маркиза, как мартышки на удава. И если Рей вполне осознанно не верил Морцеху, так как давно уяснил, что панибратство с генералами до добра не доводит, то Ричард действовал из острого чувства самосохранения, существам бессмертным обычно не свойственного. Но то ж обычно…
– Итак, господа, я сейчас попрошу каждого из вас поведать о себе. Настоятельно советую делать это максимально честно и подробно, – сам хозяин кабинета за стол так и не присел, опёршись на спинку стула. – Я читал ваши личные дела, но они, как вы понимаете, не дают полного представления о ваших способностях. Сэр Ричард, прошу вас, начинайте.
– Ричард Джереми Гринривер, седьмой сын графа Рудольфа Гринривера. Двадцать шесть лет, – Ричард с трудом обуздал собственный голос. – Великий волшебник. Первый атрибут – бессмертие. Точная природа атрибута не установлена. Бессмертие абсолютное. Могу регенерировать из любого состояния исходного вещества. За неимением оного просто возникаю в воздухе на месте гибели. Мою душу невозможно поглотить. Вторым атрибутом является стирание из реальности. Выглядит как чёрная сфера на ладони, диаметром в один метр. Могу контролировать этот параметр и делать сферы меньшего диаметра. Сфера полностью уничтожает предметы. Или, будет сказать правильнее, переносит в неустановленную область пространства за пределами нашего мира. Способность ультимативная, от неё невозможно защититься, иначе как не допуская меня на дистанцию удара. С её помощью были полностью уничтожены два высших демона.
– Проклятия, благословения, магические контракты? – сухим тоном уточнил Морцих.
– После битвы в Римтауне имею неустановленный тип божественного благословения: все мои клятвы свидетельствует свет, и только свет. Имею неснимаемое демоническое проклятие клятвенного гнева. Что заставляет меня ставить душу на кон, если я испытываю чувства унижения и бессилия, – увидев вскинутые брови хозяина кабинета, Ричард торопливо продолжил. – Проклятие полностью скомпенсировано божественным благословением, по общей классификации «свободный разум» – меня невозможно взять под контроль. При активации проклятия благословение с ним вступает в конфронтацию, и происходит спонтанная декапитация…
– Голова у него взрывается. Ричард, говори яснее, без твоих канцеляризмов, – поправил нанимателя Рей, увидав реакцию Морцеха. Вернее будет сказать, что на слова Ричарда маркиз не отреагировал, но Рей решил поправить приятеля. На тот случай, если ему показалось, что ему ничего не показалось.
– Являюсь посвящённым младшим жрецом Нартагала, владыки боли, и личным учеником демона тёмных снов.
– Кольцо есть? – бросил маркиз.
Ричард молча вскинул правую руку, на которой медленно проступил артефакт – небольшое колечко цвета запёкшейся крови.
– Продолжайте.
– На ноги наложено божественное благословение – неповреждаемая кожа с абсолютной стихийной защитой.
– Артефакты во владении? Фамильяры?
– Есть змея – механоид. Скорее питомец, нежели фамильяр.
– Это всё?
Ричард кивнул.
– Садитесь. Теперь вы, мистер Салех.
Гринривер выдохнул и сел. Когда он успел вскочить на ноги, молодой человек и сам бы не сказал.
– Рей Салех, лейтенант штурмовой пехоты в отставке, тридцать пять лет. Атрибут – охлаждение спиртосодержащей жидкости и связанных с ней материалов. Любых материалов, от воды до жидкой магмы и «слёз ада», – на этой фразе Морцех одобрительно хмыкнул. – В личном деле стоит пометка «смерть до горизонта». Радиус полного поражения составляет восемь километров, и пока ещё растёт. Термокинетический переход осуществляю мгновенно. Также имею посвящение Нартагала, являюсь младшим жрецом и прохожу обучение пыточному делу у демона тёмных снов.
– В личном деле пометка, что у вас малый стигм Авроры, – напомнил маркиз.
– Амакарта Верус, третья эволюция, с дополнениями и спящими свойствами. Дар дикого бога Папы О. Тёмные меня сильно не любят, – маркиз на это только хмыкнул. – Правая конечность изменённая. Химерическая трансформация неизвестного типа. Железы на когтях вырабатывают медово-спиртовую смесь. Рука является проводником атрибута. Позволяет активировать его без дополнительных средств вроде бутылок со спиртным и тому подобного. Организм имеет множество мелких мутаций в результате эпизодического употребления алхимических препаратов. Полное обследование не проходил. Во владении находится живая артефактная винтовка. В данный момент оружие не при мне. Доклад окончен, – и Рей уставился маркизу в переносицу.
– Вольно, вольно. Рей, я не ваш командир. И садитесь. Я, признаться, разучился общаться с людьми, так что прошу меня извинить за некую… формальность нашего общения.
– Ничего, Ваше Сиятельство, мы тоже… Не самые приятные собеседники, – ответил за всех Рей. Ему маркиз пришёлся по нраву, и, видимо, это чувство было взаимным, так как взгляд мужчины несколько потеплел.
– Ричард, очень извиняюсь: это человеческая кожа? – взгляд хозяина кабинета остановился на саквояже.
– Э-э-э-э… – Гринривер моментально взмок. Он сообразил, кому принёс свой любимый чемодан.
– Прошу вас, не нервничайте, – вкрадчивым голосом начал маркиз. – Джентльмены, вы убийцы, психопаты и маньяки, даже если не верить всему, что пишет про вас пресса. Ваши благословения смотрятся издевательством над самим делом света. Но люди, способные убивать демонов, мне не нужны. Они не справятся с задачей, что стоит перед вами. Император обещал мне прислать отборных уродов, которые мало того, что убьют демонических тварей, но ещё и пожарят из них котлет, а под настроение снасильничают, в живом или мёртвом виде. Мне нужны сукины дети, которых не остановят чужие страдания, сладкие видения, милосердие или лишнее человеколюбие. Мне нужны те, кто привечаем по обе стороны реки, что делит свет и тьму. Мне нужны вы, джентльмены.
– Шесть веков селекции, случка только с элитными суками! – отрапортовал Ричард, вновь подскочив.
– А я сам себя в зеркале боюсь! Такой некрасивый, что ух! – так же бодро заявил Рей.
– В иных обстоятельствах я бы вас не подпустил к детям на орудийный выстрел, – неожиданно тяжело вздохнул Морцех. – Но Аврора – не обычный ребёнок. Не только её надо оберегать от мира, но и мир от неё, – мужчина тяжело и медленно уселся за стол, и компаньоны к нему присоединились. Впрочем, оба сели, точно на ящик со взрывчаткой, готовой в любой момент сработать. – Налить вам чаю?
– Мы это… плюшек принесли, девочке, – отмер Рей и зашуршал пакетом. – Надеюсь, у неё нет аллергий?
Маркиз горько усмехнулся.
– Знаете, это может быть даже интересно. Аврора почти не общается с другим людьми… по понятным причинам. Пойдёмте знакомиться, пожалуй. А потом все вместе поужинаем. Я не держу слуг…
– А кто в таком случае следит за домом? Уборка, готовка, стирка? – включился в разговор Ричард.
– О, поверьте, желающих служить… Много. Всяких. Но никого из этой компании я не подпустил бы к еде. Так что потчевать я вас буду своей стряпнёй. Надеюсь, вы не возражаете?
– Ни в коем разе! – поспешно заверил Гринривер.
– Чего мы только не жрали! Не переживайте, маркиз, мы люди неприхотливые.
– Отлично. Манная каша, по слухам, крайне полезна! – протянул Морцех со странной интонацией.
Мужчины покинули кабинет и прошли несколько шагов по коридору. Маркиз постучал в дверь, а потом осторожно заглянул в неё.
На ковре рядом с кроваткой, в окружении целой груды игрушек, сидела маленькая девочка лет четырёх-пяти от роду. Она была в аккуратном бело-голубом платьице. Голову покрывала копна кудряшек цвета гречишного мёда.
– Дочка, здравствуй! – в голосе мужчины зазвучали тепло и ласка, а на лице появилась очень приятная улыбка. – У нас гости.
– Здравствуйте, папенька! – девочка отвлеклась от своей игры и посмотрела на отца. Большие карие глаза – точь-в-точь отцовские! – с любопытством разглядывали вошедших гостей.
Вперёд вышел Рей Салех и опустился перед девочкой на колени. В руке он сжимал подарок.
– Привет, Аврора! Меня зовут Рей Салех. Можно просто дядя Салех…
Девочка вскинула маленькую ладошку и нездешним гласом завопила:
– Изы-ы-ы-ыди! – перед вскинутой ладошкой зажглась пентаграмма в кольце рун. Такой же знак возник под Реем.
В следующий момент знаки потухли. Рей попытался незаметно зевнуть – от вопля девочки у него заложило уши. Аврора с интересом посмотрел на бывшего лейтенанта и тряхнула кудряшками.
– Ой… Значит, надо по-другому!
С этими словами девочка вскинула руку и снова завопила:
– Сдо-о-о-охни! – теперь из её руки вырвался поток синего пламени.
Когда он утих, юная мисс Морцех внимательно посмотрела на Салеха, на котором ярко светилась белым светом защитная татуировка. Теперь Рей пытался проморгаться, у него из носа шёл дымок. Там сгорели единственные имевшиеся у бывшего лейтенанта волосы. Девочка ойкнула и спряталась за папу. Одежда на громиле тлела.
– Папочка, убей его, оно почему-то не изгоняется! Я не специально, честно! Чудище, ты откуда такое страшное вылезло? – затараторил ребёнок.
– Дочка, это не демон. Это дядя Салех, он с тобой посидит немного, пока папа съездит по заданию Императора!
– Аврора, не бойся меня! Я тебе плюшек принёс. И эту, куклу… вот… – и инвалид уставился на свою руку, в которой держал куклу. Вернее, её останки. Тельце из папье-маше, закрытое ладонью Салеха, уцелело, но вот волосы и перламутровые глаза… Этого кукла лишилась напрочь. Инвалид рефлекторно заслонился ею от огня.
Аврора взглянула на куклу, сморщилась и печально зарыдала. У стены беззвучно умирал Ричард. От хохота.
Глава 3
Ужин прошёл в уютной атмосфере нездорового сюрреализма. Нет, внешне всё было чинно-мирно. За большим столом в просторной гостиной сидели трое мужчин и маленькая девочка. В центре стола высилась большая кастрюля с черпаком. От неё поднимался ароматный пар. В кастрюле была манная каша, сваренная на сливках, с веточкой ванили и несколькими горстями копчёного изюма. Помимо кастрюли с кашей на столе стояли тарелки с холодной бужениной, плотным выдержанным сыром и свежим хлебом. Пузатый чайник гордо занимал центр стола. Завершало картину солидное блюдо с нарезанным колечками лимоном.
Кудрявая девочка, сжимающая в ладошке большую ложку, испачканную в каше, гипнотизировала бумажную коробку, в которой лежал торт, и вазочку с выпечкой. Ребёнку был поставлен ультиматум: или он ест кашу и потом получает доступ к сладостям, или дядя Салех всё съедает. Сам. Особенно сладости. Во взгляде Авроры сверкнул нездоровый огонёк, но мужчины его не заметили.
Сюрреалистическими и необычными были беседы. Впрочем, ужин в гостиной при наличии в доме столовой тоже не вполне соответствовал традициям. И даже весьма не соответствовал. Но эту деталь отметил лишь Гринривер, поскольку Салеху подобные тонкости были глубоко до свечки.
– Ричард, а не поделитесь в частном порядке секретом, как вам удалось так ошеломительно быстро развить второй атрибут? Одно время мне предлагали курировать направление работы с волшебниками, и я довольно плотно изучил информацию по вашей братии, – с этими словами маркиз Морцех поддёрнул манжету рубашки и продемонстрировал компаньонам небольшую татуировку на запястье, подтверждая свой уровень допуска к государственной тайне.
– А что вас интересует, Ваше Сиятельство? Поведаю, что в моих силах. История наших похождений на юге довольно… объёмная. По тому путешествию можно написать отдельную книгу.
– И почему же книга ещё не написана? – поинтересовался маркиз, накладывая себе кашу.
– Отчего же? Наш спутник в том приключении уже закончил текст. Только вот с издательством будут проблемы. Многие важные моменты представляют собой государственную тайну, а без них в истории будут зиять сюжетные дыры, – вздохнул Ричард, который надеялся заработать на публикации солидную сумму денег.
– Тогда прошу вас в частном порядке приоткрыть завесу тайны, – хозяин стола задал неформальный тон беседы, хотя обычно подобные разговоры ведутся после еды.
– О, тут все дело в тяжёлых битвах. Нам противостояли такие сущности, что поражение грозило гибелью даже мне… – Гринривер тянул фразы и размахивал вилкой, видимо, подбирая выражения.
– Врёт он всё, – буркнул Салех, свою порцию он уже успел прикончить и теперь накладывал добавки. Аврора, увидав, какой урон был нанесён содержимому кастрюли, принялась бодро работать ложкой. До неё явно дошло, что одной кашей громила не наестся, а при его аппетите от торта может не остаться даже коробки.
– Врёт? Мне?! – в голосе маркиза звякнуло нечто такое, от чего обоих компаньонов буквально пробило на суесловие.
– Не-не, говорит-то он правду, но не всю… Стесняется просто, там такая непотребщина…
– Ваше Сиятельство, не слушайте этого олуха! Надеюсь, он промолчит и не ляпнет…
– Джентльмены! Ценю вашу тактичность, но право, она тут не слишком уместна, – прокуратор положил ладонь на стол медленно и мягко, но всем показалось, что стол жалобно заскрипел. – Я не всегда успеваю изгнать очередную неприятность, что призывает Аврора, так что у нас нет с ней запретных тем. Она уже знает, как функционирует человек во всех аспектах своего существования, и о том, что человек смертен.
– Ну, тогда я всё вам расскажу! – радостно улыбнулся громила. Гринривера хозяин дома заткнул мимолётным взглядом, и тот обречённо уставился в тарелку, делая вид, что его тут нет. – У Ричарда, значит, была его способность – реальность стирать. В виде шара. Маленького шара. А потом, значит, нас в храм занесло, древний. Там дикие боги рождались. И рождались они, как оказалось, из той пустоты, что Ричарду покорна…
Как всегда, когда речь заходила о каком-либо событии, способном вогнать в краску и холодный пот большой публичный дом вкупе с полицейским участком, на Рея напало красноречие.
– Так вот… Там, в древнем храме способность мистера Гринривера стала сакральной. Местный бог, Великий О, загнал в маленькую дыру Ричарда свой большой божественный Дук-Дук и стал сношать через неё всё сущее. И, значит, дыру-то он… Развальцевал! – Салех откровенно ухмылялся. – И теперь у Ричарда вместо маленькой чёрной дырочки большая чёрная дырища! В отчёте, мы, разумеется, написали другое, – закончил Рей спокойным голосом. – Такую похабщину людям стыдно рассказывать.
Стоит добавить, что кроме бывшего лейтенанта никто даже не улыбнулся.
– Папа, а что такое Дук-Дук? – неожиданно подала голос девочка.
– Ну… Это… – замялся Рей.
Ричард бросил вопросительный взгляд на маркиза. Тот даже бровью не повёл и повернулся к ребёнку.
– Помнишь, дочка, ты призвала Астрафена, демона похоти?
– Помню! Ага, у него такая палка была между ног, длинная такая!
– Да, дочка, всё правильно. Это был орган размножения. Так вот, Дук-Дук – это орган размножения у того дикого бога, – маркиз начал давать пояснения спокойным голосом.
– И теперь у дяди Ричарда будет ребёночек?
Раздался громкий треск, и все посмотрели на Рея. Тот смущённо жевал фарфоровую чашку, стремясь сдержать совсем уж неприличный гогот.
– Извините… – Рей, не зная, куда деть отломанную ручку, на всякий случай проглотил и её тоже, старательно разжевав.
– Ничего, ничего, я понимаю. Бывают особенности метаболизма. Мы не держим дорогой посуды, так что угощайтесь. Можете и ложкой закусить, если пожелаете, – сгладил неловкость Морцех, которого обстановка за столом сильно забавляла.
Благо, вся эта ситуация отвлекла Аврору. Впрочем, ненадолго.
– Дядя Ричард, а почему ты платешко не носишь? Ты же красивый, как девочка!
– Я мужчина, мужчины не носят платья, – голос молодого человека стал холоден, насколько это мог позволить этикет.
– Неправда! Дядя Салех сказал, что у тебя есть дырочка! Значит, ты – девочка! А можно, я тебе косички заплету? У тебя очень красивые волосы! – ребёнок аж подпрыгивал.
– Э-э-э-э… – графёныш явно потерял дар речи.
– Папа, можно я дяде Ричарду косички заплету?
Рей доедал вторую чашку и всерьёз задумывался о ложках с ножами.
Клаус Морцех прятал улыбку и явно наслаждался ситуацией.
– Папа, папа, а изгони дядю Салеха, он нам все чашки скушает! И стол, и стул, как Бельфагол!
– Бельфагол? – осторожно поинтересовался Рей, который не терял надежду наладить контакт с ребёнком.
– Ага, Бельфагол, повелитель муравьёв и термитов. Владыка разложения и тлена! Стра-а-ашный! – охотно пояснила Аврора. – Он бы тут всё скушал. Но папа его сжёг в очищающем пламени! И тебя он тоже сожжёт, если ты плюшки мои скушаешь! – закончила девочка, недобро глядя на громилу.
– Так я тебе этих плюшек и принёс, между прочим, – обиженно буркнул громила. – В подарок. Ты кашу съела?
– Ага, вот! – девочка показала Салеху пустую тарелку и облизанную ложку.
– Тогда держи! – и Рей подвинул Авроре вазочку с выпечкой.
– А торт? – сразу же уточнил ребёнок, перехватив лакомство.
– А ты не лопнешь, дитятко? – благодушно уточнил бывший лейтенант.
– У нас контракт! Ты желаешь нарушить клятву, смертный? – прорычала Аврора инфернальным голосом, и в комнате запахло серой.
Ричард громко икнул.
– Слово дадено, и слово будет исполнено! – в тон ей ответил Рей, вспыхнув белым светом. Торт поднялся в воздух и перелетел девочке на колени, по дороге лишившись крышки. В темноте серебром сверкнула ложка.
– А нам по кусочку оставишь? Вкусный же, небось…
– А ты мне душу свою отдашь? – жадно подобралась девочка.
– Аврора, я тебе сколько раз говорил – плата должна быть соразмерна! Нельзя менять медяк на город, – Морцех переключил внимание на себя.
– Тогда пусть отдаст мне свою руку! Она крутая! – капризно заявила будущая владычица демонов.
– Дочка! Соразмерной!
– Хорошо! Хочу дяде Ричарду заплести косички!
Ричард хотел было возразить. Но потом наткнулся на взгляд своего душехранителя. В отчаянии повернул голову и встретил такой же взгляд маркиза.
После чего тяжело вздохнул – и протянул ребёнку тарелку.
– Юная леди, в таком случае прошу дать мне самый большой кусок.
Дальнейший ужин прошёл в молчании. Компаньоны косились на Аврору и боялись раскрыть рот. Впрочем, это их не спасло.
– Папа, а когда мы дядей в жертву приносить будем?
Салех чуть не подавился третьей чашкой.
– Аврора, а с чего ты решила, что мы будет приносить их в жертву? – удивлённо поинтересовался маркиз. По его выражению лица ничего нельзя было прочесть.
– Ну, вот этот – большой, сильный, могучий воин! – девочка ткнула пальцем в Рея, а потом поспешно сунула палец в рот, на нём оставался крем. – Голоса говорят, что жертвенная битва позволит призвать целый легион! А что такое легион?
– Очень много воинов, – ответил Морцех терпеливо. – А второй?
– А дядя Ричард – красивая девушка, мужчину не знавшая. Но похотливая. Его надо разложить на алтарь и… Ой, а можно, я тебе на ушко скажу, я такие слова говорить стесняюсь! – Клаус склонился к дочке, и та что-то зашептала ему на ухо. – …а потом построить зиккурат! – закончила мысль девочка.
– Дочка, что я тебе говорил насчёт жертвоприношений?
– Жертвоприношения совершать нельзя! – послушно отчеканила Аврора.
– А ещё что говорил?
– Голоса слушать нельзя. Но папочка, они обещают служить и повиноваться! И будут себя хорошо вести! И игрушки за мной убирать будут! И торт вкусный мне испекут! Из мяса… – Аврора запнулась и сморщила личико. – Тортов из мяса не делают! Глупые голоса! Дураки дурацкие!!
– Дядя Салех и дядя Ричард будут с тобой жить, пока папа уедет по делам.
Девочка замерла и растерянно огляделась. А потом подскочила из-за стола и прижалась к отцу.
– Папочка, не уезжай! Я себя буду очень хорошо вести, обещаю! – на глазах Авроры заблестели слёзы.
– Ты и так себя хорошо ведёшь, Кудрявушка! Лучше всех! – Морцех взлохматил дочке волосы и взял на руки. – И я сам не хочу уезжать. Но папа давал клятвы. Меня попросили спасти других кудрявушек. А если папа не поедет, дядя император сожжёт их.
– Зачем? Он такой злой? Может, тогда ты сожжёшь императора? И ехать никуда не надо! – хныкал ребёнок.
– Помнишь, дочка, я тебе рассказывал про Пандемию?
– Одну из предвечных? Она звала меня, папочка, но я рисовала стигм отрицания! Как ты и говорил!
– Она прорвала грань реальности, и только папа может изгнать болезнь из деток и взрослых. А если папа не изгонит, Пандемия создаст якорь в нашем мире. Помнишь, я тебе рассказывал, что будет, если в наш мир сойдёт один из предвечных? И почему ни в коем случае нельзя звать их?
– Они всех скушают?
– Именно! И теперь либо твой папа спасёт всех, либо это сделает император. Ведь его тоже ведут клятвы. Но он не умеет изгонять скверну, только выжигать. И если он это сделает, много тысяч людей сгорит. И взрослые, и дети.
– А может, скверну изгонит дядя Войцех? Он ведь тоже сильный…
– Дядя Войцех едет со мной. Мы все будем там, будем лечить кудрявушек и биться с Пандемией! А дядя Ричард и дядя Салех будут тут, с тобой.
– Папочка, а это, потому что ты – самый сильный?
– Да, доченька. И на самых сильных самый большой спрос. Но и ответственность на них тоже самая большая.
– Папочка, а голоса говорят, что самым сильным все служат! И что сильный властен править! Смирение побеждённым, и преклонят колени перед истинным властителем! – голос ребёнка снова приобрёл нечеловеческие интонации.
– А спроси свои голоса, дочка, почему тогда за те тысячи лет, что мы с ними бьёмся, у них ничего не изменилось? – голос маркиза Морцеха стал мелодичным, но от этой музыки мороз продирал даже Салеха. – Всё так же высшие грызутся за власть, всё так же пылают багровые небеса, всё так же кровь предвечных орошает их земли дождём. Почему они бедными родственниками и ночными татями стучатся в наш дом, но не строят свой? А мы, слабые людишки, что для высших лишь еда – мы бьёмся с демонами на равных! И наш мир становится всё прекраснее и сложнее. А небо делается всё ближе. Спроси, дочка, а знают ли твои голоса – что там, за их багровыми небесами?
Аврора уснула на руках Великого прокуратора, прижавшись щекой к его груди. Мужчина поднялся на ноги и вышел из гостиной.
Воцарилось очень задумчивое молчание.
– Мистер Салех! Я вас очень прошу, просто умоляю, заклинаю всем, во что вы верите – молчите.
– Но…
– Просто молчите.
Морцех вернулся через полчаса. И первым, что он сделал, зайдя в комнату – вогнал невесть откуда взявшийся кинжал в тарелку недоеденной манной кашей. Клинок расколол посуду и глубоко вонзился в столешницу.
Рей и Ричард наблюдали за этой картиной в полном изумлении, уверенно переходящем в ужас. Однако если при вас кто-то, похожий на Клауса Морцеха, начинает ехать крышей – в ваших интересах сделать вид, что ничего необычного не происходит. Ну, подумаешь, каша! Манная. Наверное, чем-то заслужила. В конце концов, вы ведь не хотите, чтобы с вами, как с манной кашей? Анализируйте её поведение! Она и только она виновата в произошедшем.
Тем временем маркиз огляделся и в недоумении уставился на компаньонов, словно видел их впервые.
Затем в глазах прокуратора сверкнул отблеск мысли. Он бросил взгляд на клинок, на разлетевшуюся по столу кашу – и тяжело вздохнул.
– Джентльмены, прошу меня извинить. Травма детства.
Джентльмены были готовы простить что угодно. Ричард тайком вытирал вспотевшие ладони.
– И не зададите никаких вопросов? – ухмыльнулся Морцех. Он снова стал самим собой, и оценил юмор ситуации в полной мере.
– А надо? – философски заметил Рей. – Самое важное, что я узнал о чужих тайнах за свои тридцать шесть лет – это то, что лучше не знать тайн. Оно так как-то… спокойнее. И целее, если уж начистоту.
– Да, вижу – вашими устами говорит богатый опыт. И всё же, это одна из тайн, которую следует раскрыть, дабы не вводить вас, господа, в излишнее смятение. Вам и так потребуется вся сила духа, чтобы пережить этот месяц. Вы сами видели…
Морцех осёкся и подошёл к окну, вглядываясь в темень. За стенами поместья тихо шептал дождь.
– То, что вы видели – всего лишь небольшая детская травма. Мой досточтимый батюшка, да пожрут все дьяволы бездны его душу, имел крайне специфическое представление о воспитании. Он учил меня, что настоящий воин света должен всегда быть готовым к схватке. А с его особыми талантами… На меня могла напасть подушка, моя ученическая тетрадь могла попробовать перерезать мне горло листом. Обувь норовила покусать, а зеркала… Как вы могли заметить, в моём доме нет зеркал. И если вдруг обнаружите, как можно скорее уничтожайте. Впрочем, я отвлёкся. Особенно меня страшила манная каша. Видимо, отца это забавляло. Каждый второй завтрак становился битвой за выживание. И с тех пор я… НЕНАВИЖУ МАННУЮ КАШУ! ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ УБИТЬ! И Я УБЬЮ ЕЁ ПЕРВОЙ, УБЛЮДСКУЮ КАШУ!!!
Стол разлетелся в щепки. От удара огромного эспадона, который Великий прокуратор достал из воздуха. Челюсть отвисла даже у Рея, не говоря про Ричарда: таким оружием уже более трёх веков пользовались только палачи, да и то лишь для казни дворян. А маркиз орудовал двуручным чудовищем с редким искусством. В три удара он добил несчастный стол, а остатки еды оказались погребены под его руинами.
Некоторое время Морцех стоял в боевой стойке, и меч в его руках не двигался ни на волос. В гостиной царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием искорёженного дерева. Затем хозяин медленно выпрямился, разжал ладони… Компаньоны ожидали услышать оглушительный лязг пятнадцати фунтов стали, упавшей на каменный пол, но эспадон просто исчез. Так же внезапно, как и появился.
Читать бесплатно другие книги:
