Забытая история Руси Калюжный Дмитрий

Золотой Орден

Тевтонский орден был основан крестоносцами в 1128 году в Иерусалиме. Позже он стоял в Венгрии, затем перешел в Прибалтику. И практически сразу – в соответствии с идеологией 4-го Крестового похода против православия, за насаждение католической веры – тевтонцы ввели в практику нападения на русские города, строительство своих поселков на русских землях.

Русские были недовольны. Они стали отнимать города обратно; они сжигали немецкие поселки, вторгались на немецкую землю, убивали жителей, а иных брали в плен и уводили. Руководил этой национально-освободительной борьбой князь Александр Ярославич Невский. Католики, понятно, никакой освободительной борьбы в таком поведении «диких» русских не усматривали, а видели они только наглый русский терроризм. Как сообщают источники того времени, немцы поклялись победить Александра, утверждая: «Пойдем и возьмем его руками».

Пунктирная линия – реальные, известные походы крестоносцев. Сплошная линия – передвижения крестоносцев по Руси. Заштрихованная линия – мифический поход из Монголии (составил М. Кононов)

И вот в 1242 году они пошли, и встретились с войсками князя на Чудском озере, о чем в Летописи по списку Лаврентия сказано так: «В лето 6750 (1242). Великий князь Ярослав (послал) сына своего Андрея в Новгород Великий в помочь Олександрови на немцы и победил их в Плесковом на озере и в полон многих пленил и возвратился Андрей к отцу своему с честью».

О том же – по списку Московской духовной академии:

«В лето 6750 (1242). Ходил Александр Ярославич с новгородцы на немцы и бился с ними на Чудьском озере у Воронина Камени и победил Александр и гнал (немцев) по льду 7 верст, секучи (рубя) их».

Подробности изложены в «Житии» Александра Невского, составленном, разумеется, человеком, который сам там не был, но слышал все от верных людей и от самого Александра. Обратите, кстати, внимание, что вопреки расхожей легенде никакие рыцари ни под какой лед не проваливались:

«Была же тогда суббота. Когда взошло солнце, сошлись оба войска. И была злая сеча, и раздавался такой треск от ломающихся копий и звон мечей, будто замерзшее озеро двинулось, и не было видно льда, ибо покрылся он кровью.

И слышал я это от очевидца, который мне рассказал, что видел воинство божье в воздухе, пришедшее на помощь Александру. И так победил их помощью божьей, и обратились враги в бегство, и гнали и секли их воины Александровы, словно неслись они по воздуху; и некуда было тем бежать. Здесь же прославил бог Александра перед всеми полками, как Иисуса Навина у Иерихона. А того, кто говорил: «Поймаем Александра руками», – предал бог ему в руки. И не нашлось никого, кто мог бы воспротивиться ему в битве.

И возвратился князь Александр с победою славною. И шло многое множество пленных в войске его, везли босыми возле коней тех, кто называл себя «божии рыцари».

В наших основных летописях упоминания о столкновении русских князей с рыцарскими орденами единичны, названия орденов не упоминаются вовсе – как и в приведенных случаях. Разбитый Александром Тевтонский орден в это время уже принял немецкий национальный характер. Он вел в XIII–XIV веках постоянные войны с Литвою, Польшей и Северо-Западной Русью. Прекратилось это безобразие только после поражения, нанесенного ему совместной польско-литовско-русской армией под командованием польского короля Владислава II Ягелло в битве около деревень Грюнвальд и Танненберг в 1410 году, после чего Тевтонский орден влачил жалкое существование в Прирейнском крае аж до Наполеона I.

Но совсем нет в русских летописях самого интересного, с нашей точки зрения, ордена Святого Креста с красной звездой. Он, конечно, есть, но только подменен поздними толкователями «Татарской Золотой Ордой». Этот орден в 1238 году стараниями чешской принцессы Анежки Пршемысловны, дочери короля Пршемысла Отакара I, был утвержден папой Григорием IX как орден братьев-крестоносцев «для основания славы святых и права Христа», то есть получил право на самостоятельную деятельность как надгосударственное вооруженное религиозное объединение. Причем важно, что орден был в личном подчинении папы. В январе 2000 года исполняющий обязанности гроссмейстера объяснял нам, что он «и. о.» потому, что у папы не доходят руки до дел его организации, а никто другой решений принимать не может.

Мы видим, что эта Золотая Орда закончила свое укрепление на Балканских землях, придя с запада, как раз в то время, когда, судя по русским летописям, вторглись в Юго-Западную Русь татары (1236–1240), осуществив так называемое Батыево нашествие.

Историческая наука должна быть прежде всего согласована с физической и географической возможностью сообщаемых в ее первоисточниках событий. Например, карты «Татарских» походов рисуют нам линию, идущую от Татр до Донца и теряющуюся тут, разделившись на две ветви. Перед нами, говорят ученые, рисуя стрелку на западном конце этой линии, путь татар под предводительством Бати-хана (Батыя) в 1240–1241 годах в направлении от Азии к Татрам.

Однако, руководствуясь одним только здравым смыслом, скажите, откуда мог идти этот военный поход? Из Татрских гор, из сильной и многолюдной Венгрии в безлюдные тогда степи реки Донца, чтоб окончиться тут по причине безлюдья? Или наоборот: возникнув в пустых степях из этого безлюдья и одновременно даже в двух пунктах около Донца, слиться потом в Переяславце близ Киева и затем победоносно, взяв могущественные города Киев, Владимир-Волынский и Галич, уйти на запад и пропасть в Татрах?

И здравый смысл, и география с демографией в придачу говорят нам, что такой поход, какой вычерчивают историки, мог идти только с многолюдного, богатого и культурного запада на почти безлюдный кочевой восток. На картах не вычерчен он восточнее реки Донца только потому, что для дальнейшего продолжения этой черты на восток, хотя бы до Волги, нет никакой возможности; нигде не говорится в истории этого похода о каких-либо событиях восточнее Донца.

А то обстоятельство, что Батый тут, на Донце, был летом 1240 года, а в Татрах – летом 1241, разъясняется совсем легко. Лето 1240 года, считаемое по сентябрьскому началу года, и будет летом 1241 года по западноевропейскому мартовскому началу года. Подмена могла быть сделана и нарочно, когда захотели заменить татрский крестоносный духовный орден татарскою ордой.

Все это еще более становится ясно, когда вы сопоставите поход орды Батыя с предшествовавшими походами крестоносцев той же самой эпохи. Взгляните на западную часть той карты Европы, которая разрисована стрелами крестоносных путей, и вы сами скажете, что поход Батыя лишь продолжение Drang nach Osten, того же 4-го Крестового похода.

В учебниках истории вы можете увидеть карту, на которой в Прибалтике отмечены «Владения Ливонского ордена крестоносцев» и «Владения Тевтонского ордена». А куда же подевался орден Святого креста, самый влиятельный из всех? Ведь он же был в Татрах и по всей Венгрии и по рекам Пруту и Днестру. А в Заволжье никаких «орд» еще не показано на исторических картах. Такие названия для кочующих ногайцев, а потом и монголов появились уже позднее и, можно думать, тоже не без связи с католическими миссионерами если не военных, то чисто духовных орденов: францисканцев, миноритов и подобных им.

Но возвратимся к исторической карте. На середине ее вы видите, как «орда Батыя» избродила нелепым образом всю среднюю Россию между 1236 и 1238 годами. Для мухи, ходящей по нашей карте, такая прогулка вполне возможна, но насколько она географически, климатически (три зимы!!!) и физически подходит для большого войска среди испуганного редкого населения,[64] разбегающегося во все стороны от чужеземцев-иноверцев, пришедших из неведомой Монголии через пустыни и степи?…

Другое дело, если это два отдельных Крестовых похода папского Ливонского ордена. Начавшись около Русы в Новгородской области, один из них действительно мог идти на юг до Курска, а другой в Кострому, а затем вместе с москвичами и в Рязань и даже на Волгу. А для одного и того же похода, и притом от Каспийского моря (следов к которому тоже нет), всякая возможность такой прогулки совершенно исключается.

А южный поход явно идет из Татр, где водворился Золотой орден крестоносцев. Начавшись в Татрах в 1238 (мартовском) году, он в том же году дошел до Галича, Владимира-Волынского и окончился за Киевом в Переяславле, а другое его ответвление, на Чернигов, окончилось в Змиеве в 1240 году.

Независимо от этого была еще битва с Ногайской ордой (Ногайским орденом генуэзцев) в 1224 году.

Вот и все «татарские нашествия». Совершенно ясно и географически, и хронологически, что это были продолжения Крестовых походов, организованных католической церковью. Первый из них шел в 1096 году из Метца в Палестину. Четвертый, направленный против православной Византии, начался в 1202 году из Венеции. А вот и «русские» крестовые походы: из Риги через Руссу в 1237 году и из Татр через юго-западную Русь с 1238 года.

Мы не навязываем своей точки зрения никому. Желающие могут продолжать верить, что Россия платила дань степнякам-скотоводам. И все же предлагаем таким людям поразмышлять о гордости великороссов. Многие поколения русских гордятся тем, что Россия закрыла, как щитом, бедную Европу от жутких завоевателей с Востока. Но, рассматривая даже карты традиционной истории, мы видим, что монголотатарские уроды, пройдя через Киевские земли ЮЖНЕЕ Великороссии, спокойно вперлись в ту Европу и пытались перейти Татры. Они, говорят, дошли до Адриатического моря! Их войска не были разбиты, а повернули обратно благодаря «чуду». Эта – пришедшая из Европы – армия захватила Русь, и обложила ее данью, и четверть тысячелетия владела ею. Кого и ОТ КОГО спасла Россия?

Монголы, наемники Римского папы

В 1238 году татаромонгольские войска взяли Рязань, Суздаль, Ростов, Ярославль и многие другие города; разбили русских при реке Сити, взяли Москву, Тверь и пошли на Новгород, куда в то же время шли шведы и остзейские крестоносцы. Не доходя ста верст (!) до богатого Новгорода, у Игнача-креста монголы повернули к югу.

Историки (например, Соловьев и Иловайский), объясняют это тем, что на пути к Новгороду супостаты уперлись в болота и что приближалась весна (дело было в марте), а с нею распутица и разлив рек. Но историки эти упустили из виду, что к Новгороду в то время уже вели большие торговые дороги с Волги и что март для севера России не такая уж и весна. А повернув к югу, войска уж наверняка повстречались и с распутицей, и с разливом рек.

Шла вся вооруженная колонна, конечно же, по дорогам или льду рек, ибо в Рассее нашей население жило столь рассеянно, что иначе никуда и не дойдешь. Это кинорежиссерам легко вывозить массовку на опушку леса, где конники в мохнатых шапках, размахивая локтями, с гиканьем гонят коней в снегу по колено, бразды пушистые взрывая. Красиво. А попробовал бы режиссер сам, да еще в марте, когда наст толщиной в палец, да по сто верст в день, да с полной выкладкой, а вокруг ни одного коммерческого киоска с пивом и гамбургерами. Если же к этому присовокупить еще «кибитки с женами и детьми» и бесчисленные стада скота, то получается совсем ужасная картина.

Так что причину поворота у Игнача-креста следует искать не в природных трудностях, а в политических расчетах. Новгородскую и Псковскую земли, по плану войны, должны были занять шведы и меченосцы, которые и вторглись в них. Но в таком случае у монголов и крестоносцев должен был быть совместный план кампании!

Поворот у Новгорода можно было бы счесть случайностью, но и Смоленск монголы тоже обошли, так как к нему подходили папские союзники, литовцы. Батый пошел на Киев, разгромил его и взял все его богатства, а в 1241 году вернулся на свой плацдарм, в Татро-Карпатский регион. Затем проватикански настроенные «татары» вторглись в пределы врага папы – германского императора Фридриха II и его союзников, дунайских славян.

Надо повторить, что, проводя общую политику в отношении некатолических народов, страны Запада были в то время разделены на два лагеря, папский и императорский. Воюя «на стороне», они к тому же воевали друг с другом! На протяжении всего Средневековья религиозные и светские владыки постоянно делили власть. Русский читатель знает это, например, из романов А. Дюма, где достаточно выпукло показаны противоречия между французскими королями и представителями папы, кардиналами. Король имел своих мушкетеров, а кардинал – своих гвардейцев, которые, оставаясь гражданами и солдатами Франции, дрались между собой. Таковы же были взаимоотношения папы и императора Священной Римской империи.

Эти их отношения позволяют нам выяснить причины, из-за которых «монголы» (тартары), покорив Русь, дрались потом и с немцами, и с их союзниками, но доходили только до границ папских владений, жителям которых не оказывали никакого беспокойства.

В 1241 году у Лигницы в бою с войсками Бати (папы) погиб союзник императора Фридриха II герцог Генрих. Другой союзник, венгерский король, был разбит при реке Соловой и убежал в Австрию. Затем «монголы» получили поражение у Ольмюца от славянских войск под предводительством чешского короля Вячеслава.

Казалось бы, откуда пришлым завоевателям, выходцам из далеких стран Азии, после такого поражения вновь набраться сил? Однако вот вам признанный историками (и никак не объясненный) факт: годами воюя вдали от родины, неся немалые потери, «монголы» не ослабевали, а продолжали воевать в Европе, становясь все сильнее. Кто-то их тут поддерживал!

Обойдя стороной Вену (там жил папский прелат), войска Батыя дошли до границ союзников папы венецианцев, разоряя по пути славянские земли (венецианцы даже не шелохнулись.) Оттуда супостаты пошли громить придунайских православных славян, чтобы отвлечь их от войны с католиками, которые проходили их землями к захваченной крестоносцами Византии. Но тут, говорят, Батый получил известие о смерти хана Октая и поспешно оставил Европу, уйдя вместе со своими потрясающими войсками обратно в Золотую Орду!

Зачем приходил? За что кровь своих бойцов проливал? Он в Европе не сделал НИЧЕГО во вред папе, а лишь пощипал императора. Такое возможно только в одном случае: это были войска, нанятые папой.

Замечательна во всей этой эпопее личность Фридриха II. Этот просвещенный католик не признавал папу наместником Христа и всячески старался вредить ему и подрывать его светскую власть. Папа много раз проклинал его за это, отлучал от церкви, но тот не унывал, и они продолжали совместно руководить Европой.

Е. П. Савельев пишет: «Фридриху очень хорошо были известны все планы папы о походе на Русь, так как еще в 1230 г. он вместе с ним и гроссмейстером Тевтонского ордена Германом фон Зальцем в Сан-Джермино и Ананьи обсуждал этот вопрос. Согласно этому плану польский мазовецкий князь приютил в своих владениях папское войско, названное для отвода глаз «орденом тевтонских рыцарей черного креста». В 1237 г. по повелению папы Тевтонский и Ливонскиий ордена соединились под общим начальством. Фридрих также вооружился как бы для похода на Русь, но на самом деле двинулся в Италию, будто бы для усмирения мятежников. 3а это папа проклял его, говоря: «Предаю сатане его тело на погибель, дабы спасти, если удастся, его душу»… На это, не новое для него, проклятие Фридрих ответил: «Все это басни лженаместника Христова! Самого его (папу) ждут черти в аду!»

На соборе в Риме в 1241 г. папа объявил Фридриха низложенным и отрешенным от церкви и престола. Фридрих, разгромив войска папы и отразив монголов (которые, как мы только что видели, вели войну в интересах Ватикана), заставил нового папу Иннокентия IV бежать в Лион. Борьба эта продолжалась до самой смерти Фридриха, последовавшей в 1250 г.».

Также интересны выписки из книги Лависса и Рамбо «Всеобщая история с IV столетия до нашего времени». Здесь так описан поход «китайских татар» на запад и в Италию в 1241 году:

«Сутубай стремился к безусловному подчинению кипчаков, болгар и мадьяров, он полагал (а как узнали его мысли авторы в XIX веке?…), что опозорит свою нацию, если не доведет дела до конца, если не покорит тех улусов, которые некогда выселились из Великой Венгрии и Великой Болгарии, вплоть до отдаленной Туны (очевидно, авторам не удалось найти другого объяснения походу, кроме чисто психологического).

Монголы произвели нашествие на Венгрию, Польшу, Богемию, Силезию, Моравию и Иллирию до Адриатического моря. Они дошли до Удине. Но венецианцы, владения которых так близко граничат с Удине, не обнаружили ни малейшего беспокойства, они знали, чего ищут монголы (вот тебе и на! Кто же осведомил венецианских папистов о планах азиатов? Не сам ли папа?).

Но почему же не тронулись при виде врагов с места ни папа, ни германский император? Почему монголы не пошли на Вену, почему между ними и императорскими войсками произошло лишь несколько мелких схваток, как будто происшедших по сговору заранее, причем великий татарский полководец, попавший в плен, оказался АНГЛИЙСКИМ РЫЦАРЕМ-ХРАМОВНИКОМ, – это загадка, которую мы предоставляем решить охотнику», – так пишут Лависс и Рамбо (вот мы и решаем эту загадку). Авторы пытались свести воедино разноречивые «показания» историков о тех временах; но уже накопились целые библиотеки выдумок, относящих татрских крестоносцев под именем «монголов» или «татар» в далекие земли на востоке; неудивительно, что кроме недоумения ничего не получилось у Лависса и Рамбо.

Главная цель пап во всем этом предприятии отчасти была достигнута. Большая часть дунайских славян под вооруженным давлением ватиканских «монголов» перешла в католичество. В 1252 году, через семь лет по окончании завоевания Руси «татарскими», папскими войсками, литовский князь Миндовг окончательно подчинился папистам, сам перешел в католичество и сделался врагом православной России. Он постепенно получил, вместе с Польшею, подвластные «татарам» русские земли – Киев, Смоленск, всю Западную Русь от Балтийского моря до Черного. Эти земли ему дозволяли брать почти без боя, за что Литва оставалась союзницей Золотого Ордена до конца.

Страна Ордения

Обратимся к двум арабским книгам: «Книге Путей и Государств» Ибн Хаукаля, которую историки относят к 967 году, и «Книге Климатов» Аль-Истахри, якобы написанной в то же время. В них дана общая этнографическая схема «трех русских племен»: это киевляне, славинцы и орденцы. Вот что написано в «Книге Климатов»:

«Русь состоит из трех племен, из коих одно ближе к Булгару, царь его живет в городе, называемом Кунба (считается за Киев), который больше города Булгара. Другое племя называют Славия, а третье племя называется Артания, и царь его находится в Арте (таков традиционный перевод; на наш взгляд, правильнее – в Орде).

Купцы из Византии ездят в Кунбу, что же касается до Арты, то никто туда не входит, ибо жители убивают всякого чужестранца, путешествующего по их земле. Из Арты вывозятся черные соболи (такие соболи обитают только в районе озера Байкал, на Руси в тогдашних границах они не водились) и свинец. Русы сжигают тела свои, когда умирают, а вместе с богатыми сжигаются их девушки для блаженства душ их. Одежда их – короткие куртки (ложь). Арта находится между Хазаром и Великим Булгаром, граничащим с Румом к северу. Они (артанцы или орденцы) многочисленны и так сильны, что наложили дань на пограничные места Рума. Внутренние же Булгары – христиане».

Как видим, «Книга Климатов» и «Книга Путей и Государств» могли быть написаны никак не в десятом, а не ранее XIII века, так как авторы знают уже, что третье племя русов было под властью крестоносных орденов, которые также наложили дань на «Рум», Ромейскую (Византийскую) империю. А нахождение Орды между Болгарией и Хазарией (Венгрией) показывает, что арабы имели уже точные представления о географическом положении славянских народностей.

Во всяком случае, название части русов орденцами является общепринятым у мусульманских писателей со времен Крестовых походов, потому что кроме Аль-Истахри, Ибн Хаукаля и Идриси, мы встречаем его у Аль-Балхи, Димешки, Ибн Аяса, Ибн Аль-Варди и других.

Из сообщения же автора о черных соболях можно заключить, что автор никогда не видел их мехов; пассаж о привозе свинца (или олова) славянами-артенцами правилен только в том случае, если они жили в районе Татр-Карпат.

Востоковед А. Я. Гаркави пытался согласовать сообщения из разных книг, упоминающих Артанию (Arthania). Он высказал такое мнение, что это название возникло от мордовского племени эрзя, считая за город Арта Арзамас, а что касается до того, что Истахри причисляет мордовскую эрзю к русам, то это сделано просто по незнанию, или же на основании того, что эрзяне были по имени русами. Если встать на такую точку зрения, то получится, что мусульманские писатели обнаружили в России три племени русских: киевлян, волжских булгар и мордву.

Лишь став на нашу точку зрения, мы все тут приведем в порядок. Три племени русов были: киевляне (теперь украинцы), славинцы (юго-западные славяне) и орденские славяне (великороссы), находившиеся тогда в унии с католиками под протекторатом одного из крестоносных орденов.

Исследователи творчества Аль Истахри считают, что у него в географических представлениях большая путаница, что он, например, ничего не знал о Каспийском море, что его Хазарское море при общем сопоставлении сказаний есть не что иное, как Черное море, а река Итиль более похожа на Дунай, чем на Волгу. Но скажем прямо: часть этой «путаницы» возникла не у Аль-Истахри, а в головах его исследователей.

Вот что еще пишет он в своей «Книге Климатов»:

«Что касается Хазар, то это имя племени людей, а не название столицы, имя их столицы Итиль: она названа так по реке, которая протекает по ней в Хазарское, по нашему словопроизводству в Кайсерское море. Хазары находятся между Хазарским морем, Русом, Руззией (византийские узы?) и Сериром, иначе Сербаром (такова арабская транскрипция слова Сербия. – Примечание Гаркави).

Что же касается до реки Итиль, то она вытекает вблизи Кархиза (никакого созвучия с Тверской областью, из которой вытекает Волга), течет между Каймакией (Кумакией?) и Гуззией (Узией? – ни то, ни другое не имеют созвучия с Ярославской и Костромской областями, через которые течет далее Волга, с которою отожествляют эту «Итиль»), так что образует границу между ними. А затем Итиль течет к западу (чего нигде не делает наша Волга) по верхнему Булгару и обращается опять к востоку, пока не проходит по Руси, потом по Булгару (как, снова?), затем по Буртасу, пока не впадает в Хазарское море».

Примените все эти три описания к Волге, хотя бы даже взявши Каму за ее начало, и у вас не окажется даже и тени подобия. А если считать за Итиль Дунай, признав за его верховья также его притоки Тису и Прут, то подобие с «Итилью» видно сразу.

Если считать, что эта книга описывает некую реальность, тогда выйдет следующее. Вся Татрская область и земли, находящиеся в унии с папской церковью через посредство светских и духовных католических орденов, естественно называлась мусульманами Орденией со столицей этой области Ордой. Там находилась резиденция папского наместника (примаса русов), а потому и показания арабских писателей получают логический смысл и даже освещают нам общее положение дел на славяно-русском Востоке в том самом виде, как мы вам это положение дел только что обрисовывали.

Летопись другого арабского писателя, Ибн Эль-Асира, «Совершенство по части летописания» издана в XIX веке. Считают, что автор жил с 1160 года по 1233 год в городе Мосуле и сам на черноморском побережье не бывал. Этим объясняется замечание редактора русского перевода В. Тизенгаузена: «Рассказы свои о татарах он почерпнул, по-видимому, частью из расспросов очевидцев, частью из дошедших до него слухов» (что, на наш взгляд, одно и то же). Однако при правильной точке зрения на татар оказывается, что он передал слухи вполне правдоподобно:

«Когда Татары овладели землею Кипчаков и Кипчаки разбрелись, как мы рассказали, то большая толпа из них ушла в землю Русских; это страна обширная, длинная и широкая, соседняя с ними, и жители ее исповедывают веру христианскую. По прибытии к ним кипчаков (генуэзцев) все собрались и единогласно решили биться с Татарами, если они сойдут на них.

Татары пробыли некоторое время в земле Кипчакской, но потом в 620 году (эры Хиджры; в нашем летоисчислении это 4 февраля 1223-3 февраля 1224 года) двинулись в страну Русских. Услышав весть о них, Русские и Кипчаки, успевшие приготовиться к бою с ними, вышли на путь Татар, чтобы встретить их прежде, чем они придут в землю их, и отразить от нее.

(Совместное войско составило якобы 80 000 человек.)

Известие о движении их дошло до Татар, и они обратились вспять. Тогда у Русских и Кипчаков явилось желание (напасть) на них, полагая, что Татары повернули вспять со страху перед ними и по бессилию сразиться с ними, они усердно стали преследовать их.

Татары же не переставали отступать, а Русские и Кипчаки гнались по следам их 12 дней, (но) потом Татары обратились на Русских и Кипчаков, которые заметили их только тогда, когда уже наткнулись на них; для преследователей это было совершенно неожиданно, потому что они считали себя безопасными от Татар, будучи уверены в своем превосходстве над ними. Не успели они собраться к бою, как на них напали Татары со значительно превосходящими силами. Обе стороны бились с неслыханным упорством, и бой между ними длился несколько дней. Наконец Татары одержали победу».

Затем идут подробности о беглецах и о преследовании их татарами, и параграф кончается словами: «Рассказывал об этом деле участвовавший в нем».

Но если татары отступали на восток, откуда, по традиционной версии, пришли, то каковы же были интересы западных русских князей (галичского и киевского, а еще более черниговского) для участия в такой авантюре, как погоня за ними? Если армия в 80 тысяч человек двинулась в пустынные степи, то зачем, и чем же она там питалась?

На самом деле население генуэзских северочерноморских колоний (половцы и кипчаки) бежало после завоевания их земли немецким орденом; Кипчакское купеческое государство превратилось в Дешт-Кипчакское, то есть немецко-купеческое (Дейч-Кипчак). Немецкие «татары» (пришедшие с Татр) разбили генуэзцев, а затем проникли в Крым, где разграбили их главный город Судак. Так рассказывал Ибн эль-Асир, и это подтверждается целым рядом других источников, восточных и западных.

Битва на Калке

В 1223 году, в дни нашествия крестоносцев со стороны Австро-Венгрии на славянские земли, Лаврентьевская летопись действительно отмечает приход иноземцев. Но никто, говорится в тексте, «не ведает, кто они суть и отколе изыдоша и которых одни зовут татарами, другие тауменами, а иные печенегами».

Часть сообщений об этом событии слово в слово повторяется в различных летописях, причем таумены чаще называются таурменами. (Слово «таурмен», возможно, от немецкого taur-manner, человек-башня. Что-то вроде рыцаря, закованного в сталь от своей макушки до копыт коня. Никаких «монголов» в летописях нет.) Однако интересные вариации в некоторых описаниях показывают, что их авторы пользовались еще и какими-то другими источниками.

Вот как описывает знаменитую битву «при реке Калке» Суздальская летопись (по списку Московской духовной академии):

«Того же лета побили Татарове князей Русских. По грехам нашим, приидоша языци незнаеми, при Мьстиславе князе Романовиче, в десятое лето княжения его в Киеве. И прииде неслыханная (рать), безбожники Моавитяне, рекомые Татарове, их же добре никтоже не весть ясно, кто суть и отколе приидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их; и зовут их Татары, а иные глаголют Таурмени, а друзии Печенези. Бог же один весть их; но мы здесь писахом о них памяти ради Русских князей и беды, яже бысть им от них. Слышахом бо яко многи страны поплениша: Ясы (возможно, Яссы в Румынии?), Обезы (Аббазию в Австрии?), Косаги (Кошице в нынешней Словакии?) и приидоша на землю Половетьскую (в Крым)».

А что это за «безбожные Моавитяне» упомянуты летописцем? «В земле Моавитской», на побережье Мертвого моря, как известно из Ветхого Завета, похоронен великий патриарх Моисей, выведший народ свой из Египта. Ну никак тут нету никакой Монголии, а вот крестоносных орденов здесь было создано латинянами, во времена их господства над Иерусалимом, немало. Однако пойдем дальше:

«Князю (половецкому) Юрию Кончаковичу было хуже всех Половцев, не мог устоять против них. Он бежал. Половци же не могли противитися им (таурменам), побежали до реки Днепра, а иных (таурмены) загнали до Дону и в луку моря, (это возможно, только если нападавшие шли с запада на восток) и там измерли убиваемы гневом Божиим и пречистые его матери. Много бо те Половци зла сотворили Русской земле. Того ради всемилостивый Бог хотел погубить безбожных сынов Измаиловых, Куманов (восточной части Венгрии), чтоб отмстить кровь христианскую. Победили те Татары и иные народы. И прошли всю страну Куманскую и прошли близь Руси. А Котян (половецкий князь) с иными князьями и с остатком Половцев прибежал туда, где вал Половецкий. Данил Кобякович (половецкий князь) и Урий (Юрий Кончакович) убиены были, а иные и многие Половцы разбежались в Русскую землю. Котян же был тесть Мстиславу Мьстиславичу Галицскому, и пришел с поклоном (с князьями) Половецкими в Галичь к князю Мстиславу, к зятю, и ко всем князьям Русским, и дары принес многие, коней, верблюдов и буйволов и девок, и одарил князей Руських, говоря так: «Нашу землю отняли сегодня, а завтра возмут вашу. Обороните нас, а если не поможете нам, мы ныне иссечены будем, а вы завтра иссечены будете».

И помолился Котян зятю своему о помощи. Мьстислав же (из Галиции с Карпат) начал молиться князьям, братии своей говоря: «Ежели мы, братие, не поможем им, то они предадутся тем (таурменам) и у них большая будет сила».

И так, подумавши много, Русские князья взялись пособить Котяну, слушая моления князей половеческих. По бывшему совету всех князей в граде Киеве, створили решение: «Лучше нам встретить (таурменов) на чюжой земле нежели на своей», – и начали войска строить каждый в свою власть. И совокупили они всю землю Русскую противу Татарове и пришли к реке Днепру на Заруб острову Варяжьскому. Татарове же уведавши, что идут противу них князья Русские, прислали послов к князьям Русским: «Мы слышим, что против нас идете, послушавши Половцев, а мы вашей земли не заняли, ни городов ваших, ни сел, и не на вас идем, но пришли, богом попущены, на холопов наших и на конюхов своих, на поганых Половцев («наших», «своих», «поганых» – сами эти определения показывают, что пришельцы относятся к половцам, как и должны относится истинные паписты к «своим» схизматикам). Заключите с нами мир, у нас с вами борьбы нет. Если бежат к вам половци, вы бейте их, а товар их (что показывает, что половцы – купцы) берите себе, ибо мы слышали, что и вам они много зла творят, того же ради мы их и отселе бьем».

Князи же Русские того не послушали, избили послов татарских, а сами пошли против них, но не дошедши Олешья стали на Днепре. И прислали Татарове второе посольство, говоря: «Хотя вы послушали Половцев и послов наших избили, и идете против нас, но уходите. Мы вас не затрагиваем ничем, всем нам (один) Бог».

Но (князья) отпустили ни с чем их послов. И пришла тут вся земля Половецькая и все их князья: из Киева князь Мьстислав со всею силою, из Галича князь Мстислав со всею силою, Володимир Рюрикович с Чернеговцами, и все князья Русские и все князья Чернеговские, и из Смоленьска 400 мужей и из иных стран на Заруб (считающийся за село Зарубинцы на Днепре, километров сто южнее Киева).

Тогда же князь Мстислав Галицький перешел Днепр с 1000 мужей, напал на сторожевые отряды татарьские и победил их, а остаток их побежал с воеводою их Гемя-бегом, и им не было помощи. Услышавши сие, Русские князья пошли все за Днепр во множестве людей: и Галичане, и Волыньцы, и Куряне, и Трубчане, и Путивльцы (Путивль Курской губернии), каждые с своими князьями. Одни пришли на конях, а выгонцы Галичьски поехали в ладьях по Днепру, и пошли в море тысяча ладей и стали у реки Хортици на роде на рукаве реки (на повороте Днепра от юго-восточного направления к юго-западному, где на острове была потом Запорожская Сечь). Был тут с ними домамеричь Юрья Держикрай Владиславовичь. Пришли вестовые в стан, говоря, что видели рать. Юрий сказал, что это стрельцы, иные говорили, что простые люди. Юрьев домамеричь молвил: «Это ратники и добры воины. Поидем противу них!»

Все люди, все князья и Мьстислав Черниговский перешли реку Днепр (не слишком ли много переходов через Днепр?) и пошли на конях в поле Половецьское. И встретили Татарове полки Русские, но стрельцы Руськие победили их и гнали в поле далече, секущи их и взяли скотов их. Оттуда они шли за ними 8 дней до реки Калкы (где же она находится?).

Тут встретили их сторожевые Татарове, и ударили на Русскых и Половцев, бившихся с полками Русскыми, и убит был тут Иоан Дмитриевичь (и еще два с ним). Татарове же отъехали прочь. На реке Кальце встретили Татарове Половецкыя и Русскыи полки. Князь Мстислав Мьстиславич повелел Данилу перейти реку Калку со своим полком и еще с иным полком, а сам после них перешел и зашел за реку Калку, и послал в сторожа Яруна с Половцами, а сам стал станом, и князь Мстислав поехал вскоре после них. Увидевши Татарьские полки он повелел быстро вооружиться.

А князь Мьстислав и другой Мстислав, сидя у себя в стану, не ведали ничего. Мстислав не сказал им из зависти, так как распря между ними была великая. Данил выехал наперед и (с ним) Семьюн, Олюевич и Василко был ранен и Данило ранен в грудь, но из-за молодости и буести не чюял раны, бывшей на теле его, ибо был он возрастом 18 лет и силен. Данил же крепко избивал Татары.

Увидев это, Мьстиславь Немый подумал, что Данил ранен, и побежал сам в бой. Татары убежали. Данило избивал их своим полком, и Олег Курьский бился крепко. А Ярун и другие полки Половецькии побежали и потоптали бегущи станы князей Русских, а князи не успели ополчитися противу их. Пришли в смятение все полки Русские, и была сеча зла и люта. Из-за грехов наших Русские полки побеждены были, и даже Данил, увидев, что крепчает брань Татарьская, обратил назад своего коня и тоже бежал от устремления противных. Зажаждав воды он пил, почуяв рану на теле своем. И была тогда победа врагов над всеми князьями Русскими, какой не бывало никогда от начала Русской земли. А великий князь Мьстислав Киевский, видя сие зло, не двигался с места. Он стал на горе над рекою Калкою, где место каменисто, и тут учинил город (ограду) из кольев, и бился с врагами в ограде три дня. Остальные же татарове пошли вслед Русских князей до Днепра… И убийство бесчисленное створили… И тогда же князь Мстислав Мьстиславич перебежал Днепр, и придя к ладьям, повелел жечь их, а иные разрубить и отринуть от берега, боясь погони по себе от Татар. Он едва убежал в Галичь, а князь Владимир Рюрикович прибежал в Киев и сел на своем столе. (Все правильно, Киев на правом берегу Днепра, и чтобы попасть туда, не надо переходить реку, если битва была к западу от Днепра.)

Сия злоба створилась от Татар в 16 день июня. Татары победивши Русских князей за прегрешения хрестьянские, дошли до Новагорода Святополчьского. Русские, НЕ ВЕДАЯ ЛЕСТИ ТАТАРЬСКОЙ, ВЫХОДИЛИ ПРОТИВУ НИХ С КРЕСТАМИ,[65] а они избивали их».

После этого в Лаврентьевском списке сделана позднейшая пояснительная вставка, которой нет ни в одной из Новгородских копий той же летописи:

«Но ожидал Бог покаяния христианского и обратил Татар вспять от реки Днепра на Землю восточную (Oester-reich – Австрия?), и завоевали они землю Таноготскую и иные страны и тогда же и Чагониз кан их убит был».

Что это за «земля Таноготская»?… Это Данао, или Дунай-готская земля. Начало слова от Данаос – данаец, как называли греков в связи с рекой Дунаем, откуда и легенда о его дочерях данаидах, то есть многих устьях Дуная, наполняющих водою бездонную бочку, Черное море. А конец этого слова – гот, германец, откуда слово готический. Это просто давние колонии германцев, вера которых отличалась (за давностью лет) от «истинной» католической веры. Называть тангутами жителей китайской провинции Кан-Су, которых сами китайцы называли Си-фан, нет никаких оснований.

А после этой вставки Лаврентьевский список содержит опять общий для всех копий текст, совершенно противоречащий тексту вставки: «Сие было нам за грехи наши, Бог вложил недоумение в нас и погубил без числа много людей; и были вопль, и вздыхание, и печаль по всем городам и по волостям. Сих же злых Татар Таурмен не сведаем, откуда пришли на нас и куда делись опять. Только бог знает…» Фантастика! Если вчитаться в летопись, то картина такая: ушли татары на землю Восточную, и завоевали там народы (перечисление), и убит был там их вождь, хотя откуда пришли и куда делись, только Бог знает, а мы и не сведаем.

Таково летописное сообщение о поражении русских князей от татар-таурменов в 1223 году. Поразмыслим теперь над ним немного.

Из последних слов «не ведаем куда (татарове) делись опять, только Бог один знает» становится ясно, что текст написан никак не по следам событий, когда так называемое «татарское иго» едва началось, а значительно позже. И даже более того: написано это спустя много лет после отказа великого князя московского Иоанна III (в 1480 году) платить дань этим самым неизвестно куда девшимся татарам. Не могли же они «неизвестно куда деться» за 257 лет до отказа платить им дань; ведь кому-то же Русь платила! Даже сам Суздальский список Московской духовной академии доводит свое повествование лишь до 1419 года, когда татарам еще платили дань. А основной Новгородский список, где о «Таноготской земле» и ее владетеле Чингис-кагане вообще нет упоминаний, оканчивается на 1333 году.

Отсюда ясно, что если русские летописи и написаны по каким-то заслуживающим доверия первоисточникам (как это следует из наших астрономических и календарных проверок многих их дат), то они подвергались пояснительным вставкам и искажениям даже и в XVII веке, когда татарского ига, равно как и Крестовых походов, уже не помнили старожилы. К тому же летописи редактировали из каких-то идеологических, религиозных соображений, ставя целью своей специально внедрить в умы читателей идеи, нужные редакторам.

Внедрили успешно. Первоначально же это иго называлось «татерским» или прямо «татрским».

Латинское слово «иго»

Европейские «хвосты» высовываются в нашем отечественном «монголоведении» в самых неожиданных местах. Так, Е. П. Савельев в книге об истории казаков вдруг сообщает: «Жан Жуанвиль, один из правдивейших французских историков того времени (1224–1238), принимавший участие в пятом Крестовом походе Людовика IX, откровенно говорит, что сам Магну-хан в присутствии французского посланника говорил одному русскому князю: «Если Русь взбунтуется, то мы пошлем за французским королем, чтобы стереть вас с лица земли». Эта угроза побудила многих русских князей отдаться во власть татарам».

К выводу о связи захватчиков с Европой приводит и анализ отдельных эпизодов русской истории, с самого начала ига и до его конца. Рассмотрим подробнее некоторые из них.

Вот новгородский князь Александр в 1240 году в большой битве на Неве разбивает шведского полководца Биргера (отчего и получает свое прозвище Невский), затем наносит сильное поражение соединенным силам рыцарей Ливонского и Тевтонского орденов на льду Чудского озера (1242). А что же этот герой и победитель делает потом? Уж не сошел ли он с ума? В 1245 году вместе с братом Андреем он с великими трудами, при отсутствии дорог, по диагонали через всю Восточную Европу, по мало населенным степям скачет на Нижнюю Волгу, в кочевой город Сарай, в юрту к басурманскому Бате-хану.

Тут дело становится еще хуже. Батя-хан велит ему продолжить путь, причем отправляет его за несколько тысяч километров, в Забайкалье, в какое-то урочище на реке Амуре к Великому Хану. Он едет, и (счастье-то какое!) Великий Хан выдает грамотку, позволяющую ему княжить в Киеве и в том самом Новгороде, который он же сам спас от реального и близкого врага, от шведов и крестоносного ордена! Князь возвращается после долгого отсутствия с этим «ярлыком», а его брат Андрей – с грамотой на княжение во Владимире. Потом за великую покорность и усердие Александр Невский получает из Забайкалья еще и ярлык на великое княжение во Владимире и умирает через 11 лет (14 ноября 1263 года), после чего, несмотря на такую свою преданность поганым басурманам, причисляется православной церковью к лику святых.

Другое дело, если после своих блестящих побед над Ливонским и Тевтонским орденами он почувствовал, что они все-таки не оставят его в покое, и решил отдаться под покровительство более влиятельного гроссмейстера ордена Святого Креста на Балканском полуострове. Возможно, он учитывал политический расклад: Ватикан с германскими императорами был «на ножах» и, конечно, защитил бы верного русского князя от немецких поползновений. И тогда, значит, поехал князь не в Сарай в степях за Волгой, а в Сараево в Боснии, где жил папский наместник, и послал его этот наместник не в дикое урочище на реке Амуре, а в Рим на реке Тибре, к римскому Великому Первосвященнику, и привез оттуда князь буллу на княжение (ярл).

В таком случае поездка понятна и оправданна, ведь таким путешествием князь вполне обеспечивал свое княжество от нападений соседних с ним Ливонского и Тевтонского орденов. И он действительно этого добился, что подтверждает наш вывод. За такое усердие он, естественно, был причислен к святым своею церковью, поскольку была она в то время униатскою и в Киеве, и в Новгороде, и во Владимире.

И вот вся историческая нелепица исчезает, а деяния русского князя получают вполне реальный смысл, отлично гармонирующий с феодальными отношениями в Европе того времени. Например, за семьдесят лет до этого император Священной Римской империи Фридрих I Рыжая Борода[66] (1152–1190) тоже воевал против воли папы с итальянскими папистами, но в 1177 году поехал в Венецию, принес папе земной поклон и покаяние и, прощенный, был утвержден папой в императорских правах.

Так же явно с европейской политической ситуацией связаны события времен окончания ига. Нам говорят, что, опираясь на дружественные отношения с крымским ханом Менгли-Гиреем, великий князь московский Иоанн III Васильевич (1462–1505) перестал с 1480 года платить дань Золотой Орде и так «прекратилось 240-летнее иго». Но ведь это совпадает с крушением латинских завоеваний на Балканах: отвоевание Царьграда турками произошло лишь за 27 лет до этого, в 1453 году, а еще раньше, в 1441 году, Иерусалимский собор отверг унию Восточной церкви с Западной. Приободрившийся такими неудачами крестоносных орденов московский великий князь, представитель молодого поколения Иоанн III, опираясь на крымского союзника турок Менгли-Гирея, отказался платить дальнейшую дань Золотому Ордену. А если б дело шло о единоверных Гирею заволжских кочевниках, то с какой стати он стал бы помогать против них московскому гяуру Ивану?

Так, начавшись одновременно с Крестовыми походами, одновременно с ними и окончилось jugum tartaricum (иго на латыни, ярмо по-русски, хомууд по-монгольски). Хотя и после этого существовали рыцарские ордена, но были они лишь тенью прежних, утеряли свое могущество, и платить им из Москвы дань стало так же смешно, как и возить ее в прикаспийские степи.

Друзья-враги

Лаврентьевский список сообщает о татарах:

«Того же лета 6745 (1237), на зиму пришли от восточьные страны на Рязаньскую землю, лесом, безбожнии Татари (вместо Татарове), и почали воевати Рязаньскую землю и пленили ее до Проньска. Попленили всю Рязань и пожгли, и князя ее убили, много святых церквей огню предали, монастыри и села пожгли и ограбили, потом пошли в Коломну. Той же зимой пошел Всеволод, сын Юрьев, противу Татар, и встретились у Коломны. И была сеча велика, и убили у Всеволода воеводу Еремея Глебовича, и иных мужей много убили. И прибежал Всеволод в город Володимер с малой дружиной, а Татарове пошли к Москве и взяли Москву… Той же зимой придоша Татарове к (городу) Володимеру, месяца февраля в 3 (день), на память святого Семеона, во вторник преже мясопуста за неделю (3 февраля 1237 года был действительно вторник и память св. Симеона, но только не за неделю до мясопуста; мясопуст был в тот год 22 февраля). Володимерцы затворились в граде…

В субботу мясопустную начали (татарове) снаряжать леса и ставили (их) до вечера, а на ночь огородили тыном весь город Володимер. А в неделю[67] мясопустную по заутрени приступили к городу месяца февраля 7 на память святого мученика Феодора Стратилата».

Если мясопуст 7 февраля, то Пасха будет 28 марта, а так было в 1238 году. Значит, здесь описаны события не 1237, а 1238 года, так как год мартовский, и это один и тот же год летописи, что и часть 1237-го.

Итогом похода стала гибель великого князя Юрия (Георгия) после битвы на Сити. А Батя-каган, натворивший все это, через четыре года упоминается уже не как враг и убийца, а как владыка и покровитель:

«В лето 6751 (1242) поехал великий князь Ярослав (Всеволодович, князь Владимирский) в Татары в Батыеву ставку, а сына своего Констянтина послал к Канов(ик)у (католическому канонику для проверки правильности вероисповедания. А нам говорят, что кановичи и хановичи – преемники язычника Чингисхана). Батый же почтил Ярослава и мужей его великою честью и отпустил его, сказав ему: «Ярослав! Будь ты старейшим над всеми князьями в Руском народе!» И Ярослав возвратился в свою землю с великою честью».

Обратим внимание, что князь поехал не «к» татарам, а «в» Татары, – так пишет летописец. В современном произношении «в Татры». Ведь в этой же записи такие предлоги: «к» канонику, «в» свою землю!

То же самое мы видим и дальше.

«В лето 6752 (1244) князь Володимер Констянтинович (Углицкий), Борис Василькович (Ростовский), Василий Всеволодовичь (Ярославский) со своими мужами, поехали в Татары к Батыеву просить себе отчину (княжество). Батый же, почтив их достойною честью, отпустил, рассудив между ними, каждого в свою отчину, и приехали все с честью на свою землю».

Опять же обратим внимание: поехали они не к Батыю, а к Батыеву – к кому Батыеву? К представителю бати, то есть папы.

«В лето 6753 (1245). Князь Констянтин Ярославич (Владимирский) возвратился из Татар от каноничев (каноников) к отцу своему с честью. Того же лета великый князь Ярослав, и со своею братьею и с сыновцами поехал (снова) в Татары к Батыеву».

В Новгородских списках есть большой вариантный рассказ об отказе князя черниговского Михаила поклониться статуям (что принято по сию пору у католиков), но не под 1245 годом, как в Лаврентевской летописи, и притом в связи с неким общим предложением «Батыева» ко всем князьям принять его веру. И как же нам после этого быть с россказнями о небывалой веротерпимости татаромонголов?

Начинается так: «Пришли послы от царя Батыя к Михаилу, держащему тогда Киев. Он же, видя словеса их прельщения, повелел избить их, а сам убежал в Угры со своими домашними. А из киевлян одни бежали в дальную страну, другие скрылись в пещерах и лесах, а с немногих оставшихся начали брать дань».

Затем идет целый фантастический роман с разговорами и с приказанием пройти через огонь и поклониться кусту огненному, и что многие совратились, а Михаил, посоветовавшись с отцом духовным, пошел обличать Батю-хана и его веру. И умер, «восхваляя господа».

«В лето 6765 (1257). Поехали в Татары князи Александр, Андрей, Борис и, почтив Улавчия, возвратились в свою отчину. Той же зимой приехал Глеб Василкович из Кану земли от цесаря, и женися в Орде (Ордене, по католическому обряду и, наверное, на католичке). Той же зимой приехаша численицы, сосчитали всю землю Суздальскую, и Рязаньскую, и Мюромскую, и поставили десятников, и сотников, и тысячников, и темников (десятитысячников) и ушли в Орду, не сосчитав только игуменов, чернецов, попов, крилошан, и кто служит святой богородице и владыке».

Вот, пожалуйста: совсем недавно безбожные и поганые требовали уплаты десятины, а получив отказ, перебили священников и монахов. Прошло двадцать лет, и тех же священников не учитывают при переписи населения… почему? Да потому, что их не облагали налогом. Потому что они припали к вере победителей.

«В лето 6770 (1262). Избавил бог Ростовскую землю от лютого томления бесерменьского (от немецкого слова Besteuermann – сборщик налогов). Вложил бог ярость в сердца крестьян, не терпя насилья поганых. Они сделали вече и выгнали (бесерменов) из городов Ростова, и Суждаля, и Ярославля. Брали бо те оканьнии бесурмене дани, и от того велику пагубу людем творили… Видевший это человеколюбец Бог послушал моленья своей матери и избавил людей своих от великой беды».

А в Новгородских списках взамен этого сказано:

«В то же лето пошел князь Олександр (Невский) в Татары, и удержал его там Берка, не пустил в Русь. Он зимовал и разболелся в Татарах и пришел (в следующее лето) из Татар очень нездоров, постригся 14 ноября и в ту же ночь преставился».

Очень показательно, что с этого места в Лаврентьевской летописи то там, то сям вырваны целые листы, иногда без всяких следов, а иногда со вставками другим почерком. Не исключено, что это сделано специально последующими редакторами, старавшимися устранить те места первоначального текста, из которых было видно, что татарские орды были католическими рыцарскими орденами. Между тем чего стоит один тот факт, что результатом безбожного и поганого нашествия татар из далекой Монголии стало отпадение земли Киевской сначала под власть католической Литвы, а потом Польши! Вот это «спасла Русь Европу», нечего сказать!

Лаврентьевская летопись после нескольких вырванных листов, прерывающих повествование на 20 лет, рассказывает об уходе из Руси какого-то Баскака (что значит Главарь или Капитан) Ахмата:

«В лето 6792 (1284). Два бесурменина шли из одной свободы в другую свободу, а руси (русской охраны) с ними было более 30 человек. Услышав это, Липовичьский князь Святослав задумал со своею дружиною, без Олегова согласия сотворить разбой над ними. Два братеника-бесерменина утекли, а русских избил он 25 человек и двух бесерменинов. Олег князь пришел из Орды и послал к Святославу, говоря: «Зачем возложил ты имя разбойничье на меня и на себя? Знаешь норов татарский: поиди в Орду и отвечай». А Святослав сказал: «Я сам ведаюсь в своем деле». Тогда пришел Олег из Орды с Татары и убил Святослава по цесареву слову, а потом Святославов брат Олександр убил Олега и двух сыновей его малых. И створилась радость дьяволу и его поспешнику Ахмату».

Затем опять вырван из летописи лист. Под 1300 годом сообщается: «Того же лета митрополит Максим, не терпя Татарьского насилья, остави митрополью и убежал из Киева, и весь Киев разбежался. Митрополит пошел к Брянску и оттеле в Суздальскую землю со всем своим житьем». Очень возможно, что он и вывез с собою Лаврентьеву летопись, так как до ее конца остаются только две страницы, наполненные мелкими заметками.

Вскоре после того, на 1337 году кончается основной текст и Новгородского варианта летописи. А в ее «Продолжении по списку Археографической комиссии», начинающимся 1333-м и кончающимся 1446 годом, имеем еще такие указания о татровцах:

«В лето 6847 (1339) ходил великий князь Иван (московско-владимирский князь Иоанн Калита, «собиратель земли русской») в Орду. По его доносам позвали туда татарове и всех князей, но когда они пришли, князь Иван уже вышел оттуда».

Это был последний визит русских князей на суд в орден. Затем начинается ссора.

«В лето 6890 (1382) пришел царь татарский Тектомыш в великой силе на землю русскую. Он взял себе город Москву и Переяславль (Залесский), и Коломну, и Серпухов, и Дмитров, и Владимир, и Юрьев (между Владимиром и Переяславлем-Залесским). Князь (серпуховской) Владимир (по прозванию Храбрый) уехал на Волок (Вышний Волочек), княгиня в Торжок, а митрополит в Тверь (все бегут на север или северо-восток). А коломенский владыка Герасим бежал в Новгород. И кто из нас, братие, не устрашится, видя такое смущение Русской земли, по слову господа пророкам: «Если послушаете меня, будете есть земные блага, и наложу страх на ваших врагов, а если не послушаете меня, то побежите никем не гонимые: пошлю на вас страх и ужас, и побежите вы сто от пяти и тьма от сотни».

Во-первых, мы видим, что и здесь нашествие «татаровей» было скорее с юго-запада, с Карпат, а не с востока, потому что от этих татар бежали из Москвы на северо-восток, в Кострому, чего не могло быть, если бы нашествие происходило из приволжских стран. Река – это дорога, особенно такая широкая, как Волга, особенно зимой. Что за смысл был бежать на Волгу, если нашествие идет как раз по ней?

Во-вторых, подтверждается вывод об остром политическом противостоянии между татарином Тохтамышем и, условно говоря, монголом Тимуром: обезопасив себе тылы перед схваткой с ним, Тохтамыш столь быстро ушел из Москвы, что после своего патетического рассуждения о послушании богу автор нашей летописи даже и не упоминает о том, как и куда ушли «татарове» и как возвратился в Москву великий князь.

И здесь мы вплотную подходим к тому времени, когда на обширном пустыре между Боснией и Македонией, омываемом речками Ситницей и Неродимкой и называемом Косовым полем, произошла 15 июля 1389 года знаменитая битва между турками и сербами, приведшая к падению Сербского царства и ослаблению латинских орденов.

Причем если над Русью властвовали не эти надгосударственные силы, имеющие твердую идеологию и за которыми стояла вся мощь католической Европы, а степняки-скотоводы, не имеющие никакой идеологии и военно-технической базы, то ничем не объяснить, почему же поражения крестоносцев на Балканах привели к ликвидации ига в России.

Татары в русских летописях

Каковы пришельцы-татары в русском летописании? Рассмотрим этот вопрос подробнее, и простите за некоторые повторения.

Впервые появление татаровцев на Руси упомянуто под 1223 годом, через семь лет после того, как рыцари ордена Золотого Креста укрепились в Богемии, и на другой год после призвания в Венгрию Тевтонского ордена. Вот что говорится в Суздальской летописи (по списку Лаврентия) и повторено почти во всех других:

«Того же лета (1223) явились языци (иностранцы), их же никто добре ясно не весть, кто суть и отколе изошли, и какой язык их и которого они племени и какова вера их. И зовут их татары, а иные глаголют таумены, а другие называют их печенезами, а иные глаголют, яко они суть, о которых Мефодий Патарский епископ свидетельствует, что изошли из пустыни Етриевской меж востоком и севером… Мы же их не вемы, кто суть, но здесь вписали о них ради памяти о беде русских князей, какая была от них.

И мы слышали, что они многие страны попленили: Ясы (Яссы, первоначальная столица Молдавии, по западным свидетельствам как раз в это время занятая рыцарями Святого креста), Обезы (Abbazia в Истрии на Адриатическом море), Касоги (Косово в Сербии? Кошице в Словакии?) и избили множество половец безбожных, а иных загнали, так что они измерли убиваемы гневом божиим и пречистой его матери, много бо зла сотворили ти окаяннии половцы Русской земле. Того ради всемилостивый бог, хотя погубити и наказати безбожных сынов Измаиловых Куманов, послал (послал татар, так что «татары» выступают в русской летописи защитниками христиан от измаильтян-мусульман) отмстить кровь хрестьянскую, что и произошло над беззаконными. Прошли бо те Таурмены всю страну Куманскую и пошли близь Руси там, где вал Половечьский. Услышавши это, Русские князи Мстислав Киевьский и Мстислав Торопечскый и Черниговьский, и прочие князи задумали идти на них, думая, что те (татары-таурмены) идут к ним. И послали они в город Володимер к великому князю Юргю (Георгию), сыну Всеволожю, прося помочи у него. Он же послал к ним благочестивого князя Василька, сыновца своего, Константиновича, с ростовцами, но не успел Василько придти к ним в Русь. А князи Рускии пошли и бились с Таурменами, и побеждены были от них, и мало их избегло смерти. Те, что остались живы, убежали, а прочие избиены были. И Мстислав, старый добрый князь, тут убит был, и другой Мстислав, и другие семь князей избиено было, а бояр и прочих воинов многое множество; глаголют бо тако, яко Киевлян одинях изгибло на полку том 10 тысяч. (Вряд ли киевляне могли выставить и часть такого количества воинов). И был плач и туга в Руси и по всей земле, когда слышали эту беду».

Теперь-то половцев и куманов, а также тауменов или таурменов-татар считают за тюркские племена, пришедшие к нам из Азии. Но ведь это же ни из чего не следует! Это не более как ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ ученых XIX века, которые вообще стремились «переселить» в Азию летописные названия всех непонятных им народов. Чтобы выйти из затруднений при объяснении «темных мест», такой прием был самый легкий; в Азию можно было отправить кого угодно, ввиду отсутствия тамошней собственной истории.

В Начальной летописи, доводящей повествование до 1110 года, ни разу не встречается слово «Орда», что и должно быть, потому что она, эта летопись, закончила свое повествование ДО прихода крестоносных орденов в Восточную Европу. А в продолжениях этой же летописи, и как раз только в период господства здесь орденов, много раз мы встречаем это название.

«В лето 6790 (1282). Ходи Игнатий епископ вторично в Орду по поводу причта церковного» – а что за дело до христианского причта ордынцу, будь он безбожник или магометанин?

«В лето 6803 (1302). Оженился князь Констянтин (Ростовский) в Орде у Кутму-Кортки (какое-то искаженное иностранное имя), а Федор Михайлович (тоже ростовский князь) у Велбласмыша», – об этом сообщается только в Суздальской летописи. Как видим, в Орде были и священники для венчания князей.

«В лето 6813 (1305). Прииде из Орды князь Михайло Ярославович (утвержденный там) на великое княжение (в Твери)», – об этом тоже только в Суздальской летописи. На этом кончается Суздальская летопись по списку Лаврентия. Далее берем из Суздальской летописи по списку Московской духовной академии:

«В лето 6821 (1313). В Орде сел на царство Озбяк». Это имя считают за Узбека или Уз-бега, но каково бы ни было действительное произношение Озбяка, он сильно возвысил Москву, ибо покровительствовал особо князю московскому Юрию Даниловичу, – женат был князь на сестре Озбяка, Кончаке (иначе Агафии); уже после его смерти в 1328 году Московское княжество было объявлено Великим княжеством.

«В лето 6822 (1314). Пришел из Орды князь Василий Ростовский, и с ним послы Сабанчи и Казанчи (явно итальянские фамилии, испорченные произношением)».

«В лето 6823 (1315). Пришел из Орды (утвержденный на княжение) князь Михайло Ярославович (великий князь Тверской) и с ним послы Тайтмер, Махража и Инды (опять перековерканные иностранные фамилии) и были они в Ростове и много зла сотворили».

«В лето 6825 (1317). Пришел из Орды князь Юрий Данилович (утвержденный на княжение в Москве), и с ним Ковгади. И бился Юрий с князем Михаилом (Тверским) и помог бог Михаилу князю (а Юрий был убит)».

«В лето 6830 (1322). Пришел из Орды князь Иоан Данилович, а с ним поганый Ахмул (надо думать, посол ордена с искаженной своей иностранной фамилией) и пленили (они) много людей и посекли, и город Ярославль сожгли мало не весь (вот потому он и поганый; коли бы подарков привез, не был бы «поганый»). Той же зимой пришел из Орды князь Дмитрий Михайлович (утвержденный там) на великое княжение (в Тверь)».

«В лето 6835 (1327). Пришла из Орды рать на Русь 5 темников, и с ними (то есть привел их) князь Иван Данилович (Иван Калита) и пленил град Тверь и всей земле много зла сотворилось. А князь (Тверской) Александр бежал из Твери в Псков. Тогда убили князя Иоанна Ярославича Рязанского».

«В лето 6836 (1328). Сел князь Иван Данилович (Калита) на великое княжение (в Москве) и была тишина на всей земле».

Мы видим, что если послы Орды и безобразили где-нибудь, то всегда по приглашению какого-либо русского князя, своего протеже, а если и убивали кого, то всегда по навету другого. Но пойдем дальше:

«В лето 6849 (1344). Преставился великий князь Иван Данилович. Той же весной (сын его) Семен Иванович с братьею пошел в Орду (для утверждения в должности) и тем же летом вышел из Орды на великое княжение».

«В лето 6865 (1357). Алексей Митрополит (всея Руси) ходил в Орду (на утверждение)». Вот вам! Даже и митрополиты получали посвящение в Орде, как единоверцы ордынских рыцарей.

«В лето 6867 (1359). Преставился князь Иван Иванович (сын Калиты) ноября 12. Ходили все князи в Орду и той же зимой был убит царь (Орды) Кульпа».

«В лето 6868 (1360). Убили царя (гроссмейстера ордена?) Павруза и по нем сел Ходирь и дал княжение великое Дмитрию Суздальскому и каждому князю отчину его».

«В лето 6869 (1362). Убили царя Ходиря. Тогда же ограбили (по наветам) князей Ростовских в Орде и пустили их нагих».

«В лето 6900 (1391). Месяца октября 24 пришел из Орды в Москву великий князь Василий Дмитриевич».

«В лето 6920 (1413)… пошел великий князь Василий Дмитриевич (из Москвы) в орду, а из орды (пришел обратно) той же осенью» (из этого, кстати, следует, что начало года было не сентябрьским, как в Византии, а мартовским, как было принято в Риме, ведь иначе не мог бы князь уйти летом и вернуться осенью того же года; а январское начало года ввел у нас Петр I в 1700 году).

Вслед за этим и кончается на 1419 году Суздальская летопись.

Татары Крыма

Последний раз слово «Орда» употреблено в Новгородских копиях в 1445 году, когда московский великий князь Василий (Василий Васильевич Темный, 1425–1462) сначала «послал двух татарских царевичей (очевидно, союзников) на Литовские города, на Вязьму и на Брянск чуть не до Смоленска, на это Литовский князь Казимир послал своих панов и войско на Можайск и взял пять городов (Московского княжества), пленил и завоевал много земли, и была велика христианская погибель».

Но к концу 1445 года картина вдруг меняется.

«Того же лета» (1445) великий князь Московский Василий пошел в Орду, где находился уже царь Магомет.

Затем под 1446 годом читаем: «Отпустил царь Махмет князя великого Василия в Русскую землю и взял с него выкупа две тысячи рублей, а что еще иное знает только Бог да они (двое)».

И что интересно, в это время действительно был уже царь Магомет!! Это Магомет II Великий (1430–1481), преемник Мурада II, основавшего взамен Византийской Турецкую империю. Причем найти его Василий Темный мог опять-таки не в Казани, а на Балканском полуострове. Туда-то, очевидно, он и ходил по привычке с поклоном, но был нелюбезно принят магометанином. И так приставал к Магомету со своими дарами, что уговорил-таки взять немножко.

И тут вместе с татарским игом исчезают со страниц русских летописей и могущественные до сих пор орды. А позже, с начала XVIII века само название это переходит на политически бессильные по своему образу жизни племена киргиз-кайсаков (а не татар!) внутренней Азии. Большая «орда» этих смирных скотоводов кочевала в скромных кибитках разрозненными патриархальными группами в степях между рекою Сырдарья и озером Балхаш, к северу от предгорий Тянь-Шаня. «Средняя орда» также мирно рассеялась к северо-востоку от нее вплоть до Семиреченска, Семипалатинска и Акмолинска, а «Букеевская орда» блуждала по песчанисто-глинистой низменной степи за прикаспийской Волгой, где рассеяны только соленые озера да сыпучие пески и где за неимением рек приходится рыть колодцы для воды.

Специалисты по толкованиям истории говорят, что Великою Татарией называлась когда-то современная Бухара. Но никто в Бухаре об этом и не слышал иначе, как от приезжавших туда европейских историков, которые сами узнали о Великой Татарии из арабских сочинений, появившихся впервые в XVIII веке на французском языке. Ученые мужи утверждают, что ханства Казанское и Астраханское назывались Малой Татарией, но и об этом известно лишь со слов «арабских путешественников», а в самостоятельных историях Казани и Астрахани вы тоже ничего о Малой Татарии не найдете.

Татарами называют жителей мусульманского вероисповедания, обитающих и теперь в Крыму, и кое-где на южной Волге, но не должно забывать, что и Крым тоже никогда не назывался Татарией (хотя бы даже и Малой), а только Тавридой. Крым был колонизирован византийцами, главную часть которых составляли греки, болгары, румыны и македонцы. Название «татары» появились тут с 1170 года во времена Крестовых походов против мусульман и утвердилось лишь в XIII веке, как раз после взятия крестоносцами Царьграда и основания ими Латинской империи на Востоке (с этим согласны сами ортодоксальные историки). В это время генуэзцы образовывали по берегам Крыма свои фактории, развалины которых можно видеть около Керчи, Феодосии, Севастополя, Бахчисарая и других городов. А после изгнания крестоносцев Крымский полуостров (в 1475 году) захватили турки, прибывшие из ставшего мусульманским Царьграда.

Отсюда видно, что название татар появилось в Крыму одновременно с колонизацией полуострова генуэзцами, очень деятельными участниками Крестовых походов. Современные крымские татары должны быть смесью первоначального населения этой страны, называвшегося у греков скифами, с пришедшими к ним сначала греко-славянскими византийцами, а потом генуэзцами, турками и другими искателями приключений. И если название татарове стало у славян общим для всех крестоносцев, то название свое крымские жители «приобрели» как раз из-за отождествления их с татрскими крестоносцами.

Через сто лет после окончания «ига», в 1550 году великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу был подан трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян». Автором его был Михалон Литвин, литовский дипломат. Вот что пишет он о татарах Крыма:

«Хотя тартары (именно так, tartari, «выходцы из ада») считаются у нас ВАРВАРАМИ и ДИКАРЯМИ, они, однако, хвалятся умеренностью жизни и древностью своего скифского племени (но ведь скифы – предки русских?), утверждая, что оно происходит от семени Авраама и они никогда ни у кого не были в рабстве, хотя иногда бывали побеждены Александром, Дарием, Киром, Ксерксом и другими царями и более могущественными народами…».

Неслабая память у «тартар»! Не имея собственных письменных источников, помнят победивших их царей за последние две тысячи лет; причем Андрей Лызлов, как мы показали в главе «Тюрки России», наоборот, приводил данные, что это скифы побеждали Александра, Дария и Кира.

«И добираются до тех единственных врат Таврикии (места обитания крымских татар) от дальних крепостей Литвы, Черкасс и Брацлава за шесть дней, идя всегда поросшими травой и повсюду очень ровными полями, на которых нигде не встречаются ни горы, ни леса, ни болота, ни трудные для переправы реки, кроме Борисфена (Днепра)». Здесь интересно, что в XVI веке посол пишет своему королю, используя практически топонимы времен Древней Греции.

А вот, по Литвину, какова история Крыма:

«… Рассказывают, что некогда там было такое многочисленное население, что каждый греческий город имел по тысяче храмов, и притом с таким горделивым духовенством, что настоятели и архимандриты их въезжали в святилища лишь верхом. Да и поныне, хотя некоторые города там разрушены, все же размерами очертаний их и развалин они являют былое величие, а особенно… старый стольный град Корсунь, князь которого крестил народ рутенский и нарек его христианским, после же он стал добычей нашего народа и был разорен им…

И вот уже славится Таврика и людьми, и властью пришельцев; однако ее города Манкуп, Каффа, Керчь, Козлев и другие приморские (города) сохраняли свободу от них, пока, вот уже около семидесяти лет, не были взяты турецким отрядом, с помощью военной силы Константинополя. И с тех пор потомки местных греков, попав под иго Турции, платят ей поголовную дань…

Ведь тому, как переменчива судьба, сама Таврика служит достаточным свидетельством, ибо положение людей ее совершенно изменилось: (потомки) патрициев лишены чести и свободы, унижены, отданы в рабство, отвержены, потеряли свои права и платят поголовную подать магометанам; а эти настоятели, некогда надменно презирающие церкви Божии, ныне презираемые сами и отверженные, пресмыкаются перед ДИКИМИ татарами и турками. Города же ее, о великих богатствах, гордыне, веселии и всяческой роскоши которых разносилась молва, ныне пришли в упадок и многие опустели, прочих же, сровнявшихся с землей, позабыты уже и названия; и властвуют ныне над ними не благородные христиане, прирожденные их властители, но языческий пришелец, не так давно освободившийся из рабства (из чьего рабства освободились пришельцы-турки? Христиан?), а также (получивший) и власть, и свободу, даруемую здесь потомкам вассалов».

Из следующей цитаты вы увидите, что татар здесь было крайне мало по сравнению с ушедшими теперь «благородными христианами», хотя численность населения и растет:

«Ведь настолько выросла численность татар в Таврике, что они выставляют на войну почти тридцатитысячное войско, НО СОБРАННОЕ ПРИНУДИТЕЛЬНО, так как должны (идти) все как один, кто только способен сесть на коня, и пастухи и не владеющие оружием. Поскольку, когда я был там (раньше), и когда царь послал половину их и сына своего на помощь туркам, ходившим недавно на Венгрию, то их насчитывалось тогда (только) пятнадцать тысяч. ХОТЯ И ХОДИЛИ ИЗБРАННЫЕ, однако снаряженные по обычаю своему, а именно – МНОГИЕ БЕЗОРУЖНЫЕ, и едва ли у десятого или двадцатого из них был при себе колчан или дротик, а в панцирях было их еще меньше; но одни, по крайней мере, были вооружены костяными, другие – деревянными палками, третьи – с пустыми ножнами на поясе, щитов и копий и прочего подобного оружия они и вовсе не ведают».

Это – описание войска, еще недавно владевшего половиной мира?… Даже сильно размножившись, даже отправляя в бой ВСЕХ, кого только можно, от подростков, надо думать, до стариков, едва набирали пятнадцать тысяч человек. А сколько было тут постоянных жителей за триста лет до описываемых событий?

«Вот так они никогда не (были) обременены ни оружием, ни запасами пищи и никаким другим грузом из того, что составляет военные обозы, кроме небольшого количества поджаренного проса или измельченного сыра. Однако никто из них не отправляется без множества свежих ремней, особенно когда им предстоит совершить набег на наши земли. Ибо тогда их более заботят путы, чтобы вязать конечности наши, чем доспехи для своей защиты».

Если поверить этому описанию, то перед нами не завоеватели, а банда, живущая грабежом. А как понимать сообщение, что князей для крымских татар дали из пленных литовских татар, которые, как мы знаем, являются караимами иудейской веры? Почему татары приняли их как своих князей? Может быть, они были вассалами литовцев и при принятии власти от них приобщились к европейской культуре и организации государства?

«А образ жизни татар, которым они кичатся, патриархальный, пастушеский, какой некогда, в золотой век, вели святые отцы, и из них также избирались народом вожди, короли и пророки, один из которых сказал: «Господь взял меня от овец». Вот так до сей поры живут татары, СЛЕДУЯ ЗА СТАДАМИ И БРОДЯ С НИМИ ПО СТЕПЯМ ТУДА И СЮДА. Нет у них ни дворов, ни домов, одни лишь переносные шатры, сделанные из лозы и тростника, крытые козьим войлоком, защищенные плетеными рогожками и циновками, они везут их с собой на повозках вместе с женами и детьми. ЗЕМЛЮ ОНИ НЕ ВОЗДЕЛЫВАЮТ, даже самую плодородную, довольствуясь тем, что она сама приносит, (то есть) травой для пастьбы скота. Вот почему по совету Соломона они питаются одним молоком, не зная хлеба и сикеры (хмельной напиток), в трезвости и умеренности, ибо по закону им также запрещено пить вино и есть свинину. И хотя они едят мясо мелкого и крупного скота, а также конину, однако только тогда, когда (животные) уже пали или околевают, щадя, стало быть, здоровое стадо. Ибо в стадах состоит все их достояние. Ведь они не владеют никаким недвижимым имуществом, кроме колодцев, а ими – совместно со своими единоплеменниками. О движимом же они не пекутся; настолько оно не в чести, что имеют они повседневную, да и то небогатую домашнюю утварь и простейшее снаряжение, необходимое для верховой езды и военного дела. Только к этому они относятся бережно, и, не ведая других дел, они считают, что человека благородного бесчестит какая-либо усердная работа, кроме этого (военного дела); тем старательнее должны они следовать предписанию закона своего, который им предназначено распространять силою оружия. Также в этой дикости они не обладают ничем, кроме умеренности и воздержания, и ВСЕ ОНИ ЖИВУТ БЕЗ ИЗЛИШЕСТВ И В КРАЙНЕЙ НУЖДЕ».

Вот вам осколок мирового государства! Быт более чем примитивен. Формы хозяйствования не позволяют создать государственные структуры. Здесь нет государства, аппарата подавления, так спрашивается, КТО подавлял оседлое население Руси четверть тысячелетия? Неужели вот эти мирные скотоводы, ходящие на драку с палками? Не очевидно ли, что не эти слабосильные племена – потомки тех, кто проводил мощную, спланированную политику подчинения восточноевропейских народов.

«А жизнь людей сих сурова и мрачна, за исключением предводителей их. Ибо предводители скифов (scytharum) при всеобщей умеренности народа их, сами между тем живут в роскоши. Как (например) нынешний перекопский царь, ныне переложивший военные дела на сыновей, сам охотно предается удовольствиям в кущах жен своих… Когда он в раю своем принимает гостей, во время роскошных пиров, то хотя и ВКУШАЕТ ИЗ ДЕРЕВЯННОЙ И ГЛИНЯНОЙ ПОСУДЫ, как бы из отвращения и презрения к богатству, все же восседает на расшитых золотом подушках, опираясь локтями и ногами на серебряный стол, который украшают фиалы из золота и драгоценных камней и разные роскошные яства, и услаждается при этом звуками кифар, цимбал, кастаньет, песнопений и прочими пустяками, полагая, что это ему позволительно при общем воздержании в народе».

Ясно, что все эти роскошные вещи достались им случайно и непонятны им. Похоже на жизнь первобытных племен, как ее описывали все без исключения европейские путешественники, для нужды или без оной посещавшие не далее как в XIX веке Африку.