Первая жертва Шекли Роберт

— Высокий уровень?

— Не такой, как три года назад.

— Это хорошо.

— Но выше, чем в каком-нибудь другом году с тех пор. Кстати, тебя будут записывать на видеопленку. Если все пройдет хорошо, увидишь свое собственное представление в сегодняшнем выпуске вечерних новостей. А теперь, вперед.

Хэрольд зашел в «Комнату аттракционов».

Постоял немного в проходе, чтобы глаза привыкли к темноте. Клацнув, двери закрылись за его спиной. Он прислонился к ним спиной. Они запирались автоматически. Так он и предполагал.

Откуда-то с потолка доносилось жужжание видеокамеры. Стены немного светились в темноте. Коридор тянулся еще футов на десять, а потом резко поворачивал влево. Послышался чей-то хохот. Это был записанный смех.

Он пошел вперед, крепко сжимая кувалду. Почему ему дали именно ее?

Откуда-то сверху за его спиной послышалось хлопанье крыльев, и Хэрольд развернулся на месте, инстинктивно втянув голову в плечи. Мимо него пролетело какое-то существо с короткими широкими крыльями и длинным клювом. Оно сделало круг и снова приготовилось к атаке. Он успел заметить, что эта какая-то механическая птица с красными мигающими глазами, стальным клювом и когтями. Хищная, но неповоротливая. Он сбил ее кувалдой и растоптал ногами. Было слышно, как звякают сломанные детали.

Он пошел дальше по коридору. И сразу же услышал какое-то влажное сопение, доносившееся из темноты. Похоже на медведя, но этого не могло быть, так как медведи остались разве что в зоопарке. Еще одна механическая игрушка, подумал Хэрольд.

Повернув за угол, он увидел какую-то тварь с телом козы, головой льва и змеиным хвостом. Только потом он узнал, что это была реконструкция сказочной Химеры из древнегреческих мифов.

С Химерой справиться было гораздо сложнее, чем с птицей. Ее компьютерный мозг, казалось, был рассчитан на большее количество движений. Уклоняясь от ударов, она бросалась на Хэрольда, изрыгая пламя. Хэрольд отступал, предчувствуя, что следует ожидать новых сюрпризов. Долго ждать не пришлось. С другой стороны появился огромный скорпион, похожий на тех, которых когда-то изображали в японских фантастических фильмах.

Хэрольд подобрался к скорпиону сбоку и ударил по нему кувалдой, но не так сильно, чтобы уничтожить, но достаточно, чтобы развернуть его в сторону Химеры. Две огромные игрушки набросились друг на друга, а Хэрольд, обойдя их, пошел дальше по коридору.

Потом на него напали какие-то крысоподобные твари и летучие мыши. Они были очень неприятные, но с ними он справился без труда. Так он и пробирался между всяких созданий, которым иногда все-таки удавалось его укусить, и в конце-концов прошел их, без потерь для своего здоровья.

Теперь Хэрольд почувствовал себя уверенно. Может, даже слишком уверенно. Потому что чуть не угодил в следующую ловушку. С головы до ног одетый в черное робот спустился с потолка прямо перед ним. Хэрольд попятился и чуть не лишился головы, когда тот принялся размахивать широким мечом. Тогда он пришел в себя и замахнулся кувалдой. Ему удалось зацепить конец меча и развернуть таким образом робота к стене. Не успел тот повернуться обратно, как Хэрольд уже разломал его на куски.

Повернув в следующий, уже освещенный коридор, он был готов к любым неожиданностям. Но впереди сиял солнечный свет. Все кончилось, и он увидел мистера Бакстера, который что-то записывал в тетрадь.

— Ну как я?

— Не так уж и плохо. Но испытания были легкими. В этом году требования что-то сильно занижены.

— Тогда зачем вы пугали меня с самого начала?

— Чтобы проверить твои нервы. Мы не хотели, чтобы у тебя даже в мыслях было выйти из игры, раз ты уже решил стать Охотником.

— А что, и такое бывает?

— Конечно. Кое-кто считает, что можно быстро пройти испытания, получить деньги и тут же смыться.

— А что же им мешает это сделать?

— Наша полиция, что же еще. Никто, вступив в игру, не покидает Эсмеральду, не выполнив всех обязательств.

Хэрольд с Бакстером снова вернулись в приемную. Там ему выдали пластиковый значок-свидетельство, который требовалось носить не снимая и который давал ему статус полностью аккредитованного Охотника. Хэрольду объяснили, что ему следует ждать извещения про свою первую жертву. Он получит его на этой неделе, если компьютер не будет слишком загружен. Мистер Бакстер также предложил ему «люгер-П-38» для начала, но Хэрольд от пистолета отказался. Ему хватало собственного «смит энд вессона» Он был ему по руке, и Хэрольд к нему уже привык.

Он также получил чек на две тысячи долларов. Как только он его подписал, мистер Бакстер сразу же обменял его на двадцать хрустящих стодолларовых банкнот. Выйдя из Здания Испытаний, Хэрольд направился на почту. Там он телеграфом отослал тысячу долларов Калебу Отту из Кин Уэлли, штат Нью-Йорк, и вернулся домой, чтобы вместе с Норой подготовится к приему.

23

Альбани встретился со своим Охотником Джеффрисом в табачной лавке города, недалеко от здания суда. Джеффрис выглядел более взволнованно, чем обычно. Это означало, что он был готов действовать.

— Мои информаторы сообщают, что ваша Жертва проходит тут каждый день, — сказал Альбани. Он всегда обедает в одном и том же месте. Вон там, на той стороне улицы — «Аламо Чилли хаус». Он утверждает, что может есть только их блюда.

— А чем там кормят?

— Бобами с острым соусом и непрожаренной говядиной.

— То есть он специально заказывает себе такую гадость?

— Он из Техаса, — сказал Альбани. — А техасцы — народ особый, они не могут долго обходиться без привычной для них кухни.

— И как же мне до него добраться?

— Вообще-то он парень не промах, — сказал Альбани. — Пообедав, он всегда выходит из «Аламо» — всегда с зубочисткой во рту, проходит квартал и заглядывает выпить пива в бар «Лонгборн», что в конце улицы.

— А какой сорт он предпочитает?

— Разве это имеет какое-то значение?

— Возможно, это поможет мне понять его характер.

— Импортное пиво «Судетский Пльзень».

— Ага, тогда он действительно парень сообразительный, а не такой простак, как может показаться с первого взгляда. Это очень важно. Запомните это, Альбани. Ну, и какой у вас план?

— Выпив пива, ваша Жертва возвращается в гостиницу. На нем, как всегда, те солнцезащитные очки, благодаря которым он видит, что происходит сзади.

— Плохо, — огорчился Джеффрис.

— Нет, хорошо. Он считает, что очки гарантируют ему полную безопасность. Я подсчитал, что дойдя до перекрестка Нортрап и Молл, именно там, где ему надо поворачивать на Сэджуик, он оказывается возле незаметного для него участка. Днем там такая игра света.

— И большой этот участок?

— Достаточный, чтобы вы на нем уместились, мистер Джеффрис. Вы будете у него за спиной и немного слева. Пистолет он носит с правой стороны. Пройдет он в десяти футах от вас. Стрелять будет очень легко.

— Звучит неплохо, — согласился Джеффрис. — А какое у него оружие?

— «Кольт-магнум 357» под мышкой и «Х энд Р» пяти с половиной дюймов модели 6Б6 в сапоге.

— Мощная штука.

— У него не будет возможности ее использовать.

— Вы уверены насчет этого участка?

— Конечно! Там на тротуаре я сделал пометку мелом. Становитесь на нее, и, проходя мимо, он вас не заметит.

— Звучит неплохо, — снова сказал Джеффрис. — Действительно неплохо. Думаю, на этот раз все получится как надо. — Он проверил патронник своего пистолета «моссберг абилен магнум» 44 калибра. — Я готов.

— Подождите, пока он выйдет из «Аламо». Ну, с Богом!

Джеффрис пригладил волосы, положил «моссберг» в карман и вышел на улицу. Завернув за угол, он занял боевую позицию на указанном месте. Жертва в ковбойской шляпе и сапогах с высокими каблуками, которые отличали этого человека среди других прохожих, вышел из «Аламо», как и предполагалось, повернул налево и зашагал по улице. Завернул за угол. Джеффрис пропустил его вперед и поднял пистолет.

В этот момент тротуар под ним взорвался.

Альбани изо всех ног бросился туда. Он не мог поверить в случившееся. Что произошло? На тротуаре лежал Джеффрис, вернее то, что от него осталось, размазанное по асфальту. Жертва вытащила из кармана длинную тонкую сигару, откусила кончик и прикурила. Послышалась сирена. Рядом с ними затормозила машина официальной «Службы Учета Убийств», из которой вылез Учетчик.

— Ваше имя? — обратился он к Охотнику.

— Текс Драза.

— Тут у вас прямо море крови, — сказал Учетчик. — Что вы использовали?

— Противопехотную мину под асфальтом.

Альбани приблизился.

— Такие вещи не разрешаются. Есть специальный запрет правительства на использование случайных способов убийства.

— Эта мина никогда бы случайно не взорвалась, — возразил Драза. — Она была запрограммирована на вес именно этого Охотника.

— Никогда про такое не слышал, — признался Учетчик.

— Эту штуку приготовили для меня мои друзья из Вако. Только что она прошла полевые испытания. Мне кажется она будет пользоваться здесь спросом, как вы считаете?

— Я протестую! — выкрикнул Альбани.

Учетчик покачал головой.

— Мне кажется, что все было законно. Вы были Наводчиком этого парня? — Он указал на мокрое пятно на асфальте.

— Что? Я, так сказать, являлся его советником, — сказал Альбани. Предупреждал его, что этот план никуда не годится, так нет же, он все-таки сделал так, как ему хотелось. Я не могу нести за него ответственность.

— Разберетесь в Судейской Коллегии, — сказал Учетчик. — Что касается меня, то это целиком законное убийство.

Альбани ушел прочь. Никогда в жизни ему еще не было так горько. Он ненавидел сброд, который наводнил Охотничий Мир всякими нововведениями, от которых менялась сама суть Охоты. Надо что-то с этим делать. Теперь ему доведется заплатить еще один штраф. Ну и денек сегодня выпал! Слава Богу, хоть Охотничий бал сегодня вечером. Альбани решил напиться и забыть про все несчастья.

24

Нора слушала рассказ про испытания и радовалась за Хэрольда. Было приятно, что повезло парню из ее родного города. И деньги тоже не лишние. Хэрольд насильно заставил ее вытащить из пачки двести долларов и взять их себе.

— Положи в банк под проценты, — посоветовал он ей. — Не волнуйся, это не последние мои деньги, заработанные таким путем. После первого Убийства я получу следующее вознаграждение.

— Зарабатывать деньги таким образом — рискованное дело, — возразила Нора.

— Наоборот, это очень легко. Единственное, все это может разом прекратиться, если дела пойдут плохо. И все равно, это гораздо лучше, чем сидеть дома. Слушай, Нора, я неплохо поработал, а теперь хочу это отпраздновать. Ну как, идем на Юбилейный бал?

— Минутку, я только переоденусь.

Переодевание, естественно, длилось гораздо больше, но когда Нора вышла из спальни, ее трудно было узнать в белом вечернем платье с синтетическим мехом на плечах и с аккуратно уложенными волосами.

— Как я выгляжу?

— Просто чудесно, леди, — ответил Хэрольд. — Кстати, что такое Охотничий бал.

— Это одно из самых главных событий года на Эсмеральде. После Юбилейного бала начинаются праздники Сатурналии.

— Что ж, всегда интересно сходить на вечеринку.

— Тем более на такую. Там подаются чудесные блюда, любые напитки, все наркотики, которые только известны человеку.

— Я к ним не очень-то и привык. Лишь иногда покуриваю травку.

— Тебя никто не заставляет это делать. Я просто рассказываю, что там будет.

— Выбор достаточно богатый. Может, мне нужна новая одежда?

Хотя его шерстяной костюм почистили и выгладили, вид у него все равно был жалкий.

— У меня тут остались вещи Джонсона, — вспомнила Нора. — Он был немного ниже тебя, но шире в плечах. Рубашки и пиджаки должны подойти. И, может мне удастся подкоротить штанины брюк.

— Черт возьми, разве я не могу пойти и купить себе новый костюм?

— Побереги деньги, Хэрольд Эрдман, — с насмешкой в голосе сказала Нора. — Тебе еще понадобится оружие и Наводчик.

— Я тут столько всяких удивительных пистолетов видел, но все равно мой старый «смит энд вессон» — для меня лучше всех остальных. А что касается Наводчика, познакомился я тут с одним по имени Альбани, который, по его словам, очень хороший Наводчик. Кажется, он без работы. Поэтому, может, и возьмет недорого.

Юбилейный бал должен был проводиться во дворце мэра, который примыкал к Охотничьей Академии. Слуги в униформах указывали прибывающим гостям места на автостоянке и открывали дверцы такси. Во дворце было огромное количество окон, и все они были ярко освещены. Хэрольд чувствовал себя немного неловко, одев белый смокинг Джонсона, но его массивная фигура все равно произвела впечатление, когда они вышли из такси и зашли во дворец.

Нора тут многих знала, и скоро уже весело болтала с друзьями. Хэрольд слонялся по залу один, проклиная неудобный смокинг, но все равно в хорошем настроении. К нему приблизился официант с бокалами на подносе и предложил выпить. Хэрольд взял бокал. Жидкость была зеленого цвета, но отличалась от мятного коктейля. И лишь потом он узнал, что это был «Зеленый Дьявол» смесь кокосового и ананасовых соков с новым испанским амфетамином, который имел вкус корицы. На Хэрольда сразу начали оказывать воздействия наркотические вещества, и если у него сначала было хорошее настроение, то теперь он чувствовал себя просто прекрасно.

Куда бы он ни шел, вокруг толпились хорошо одетые люди, играли оркестры, работали буфеты, нескончаемым потоком сновали официанты с полными диковинных напитков подносами. Взяв себе еще одного «Зеленого Дьявола», Хэрольд завороженно наблюдал, как отражается от женских плеч свет хрустальных люстр. Он прислушивался к журчанию чужих разговоров, но почти ничего не понимал. Ему казалось, что здесь у людей какая-то странная манера говорить.

А потом внезапно обнаружил, что сам уже разговаривает с какой-то очень красивой девушкой с копной черных блестящих волос на голове. На ней было красное платье, которое плотно облегало ее фигуру, оставляя открытыми ее великолепные плечи и большую часть упругих грудей. Ее звали Джекинс.

— Охота — спасательный клапан всего мира, — говорила она. Нереализованные импульсы все равно выйдут на поверхность, но уже в худшем варианте. Этого психологического закона достаточно, чтобы оправдать существование Охотничьего Мира.

— Именно так я и думал, — кивнул Хэрольд.

— Не прикидывайся дураком, — весело рассеялась девушка. — Хорошо известно, что та группа эмоций, которые мы обозначаем словами Охота, убийство, защита и так далее, требует постоянной стимуляции, необходимой для здоровой личной и общественной жизни. Это известно каждому.

— О, да. Конечно, — согласился Хэрольд.

— Очевидно, — продолжала девушка, — что эмоции современного человека атрофировались. На протяжении столетий Охота заменяло людям борьбу друг с другом. И вот население стало возрастать, увеличились размеры урбанистических центров и число их жителей. Всех животных уничтожили. А потом прекратились войны, и человек потерял возможность всякого насилия. Этот вакуум и заполнил Охотничий Мир.

— Невероятно! — воскликнул Хэрольд. — Где ты всего этого набралась?

— В Беннингтоне.

— Там наверное действительно хорошо учат.

Вечер был в самом разгаре. В воздухе висел голубовато-желтый дым от разнообразных наркотиков. Из гигантских колонок ревела оглушительная музыка, от которой у Хэрольда вибрировали кости. Жители Эсмеральды оценивали приемы по количеству производимого шума и насколько удачно присутствующие корчили из себя идиотов.

Хэрольд никогда бы стал здесь победителем. Он никогда не напивался, а наркотики ему вообще не нравились. Он не терял контроля над собой, хотя у него все уже плыло перед глазами. Ему приходилось низко склонятся над Джекинс, чтобы расслышать ее слова. Его ухо почти что касалось ее напомаженных губ. Он чувствовал прикосновения ее упругих грудей, когда ее нечаянно толкали из толпы.

Внезапно кто-то потянул ее за руку от Хэрольда, и он увидел перед собой мужчину лет тридцати. Это был худощавый блондин с серыми глазами и нервным, хотя и привлекательным лицом.

— Джекинс, — сказал он, — если ты уже закончила облизывать ухо этого человека, или что ты там с ним делала, Том и Мэнди заказали для нас столик на втором этаже.

— Я как раз рассказывала ему про некоторые теории Охоты, — сказала Джекинс. — Хэрольд, это мой друг Луэйн. — Рад познакомиться, — протянул руку Хэрольд.

Луэйн посмотрел на нее, как на скользкую лягушку, и смерил Хэрольда взглядом с головы до ног.

— Если вы уже закончили тереться о Дженис, то мы пойдем, позволив вам снова утонуть в своей анонимности, которую вы, несомненно, заслуживаете.

Хэрольд смотрел на него и не мог понять, понравилось ему это или, наоборот, рассердило. И выбрал нечто среднее.

— Слушай ты, ублюдок. По крайней мере, я считал бы тебя таковым, если бы не знал про общеизвестное гостеприимство жителей Эсмеральды. И никогда бы не понял, что ты пошутил. Если бы кто-то сказал мне такое серьезно, мне пришлось бы бить его до тех пор, пока он не сменил бы тон.

Произнеся это, Хэрольд широко улыбнулся, но испортил все впечатление, потеряв равновесие и упал на официанта, который расплескал все свои напитки. Луэйн схватил Хэрольда за руку и помог ему подняться.

— Было очень приятно с вами познакомиться, — сказал он. — Все в шутку, значит? Смотрите, больше не падайте. Пойдем, Джекинс.

Послав Хэрольду воздушный поцелуй, девушка пошла за Луэйном. Почесав затылок, Хэрольд отправился искать Нору.

25

— Похоже, Хэрольд тебе не понравился, — сказала Джекинс. Они ушли с Бала и теперь лакомились устрицами с пивом в одном из баров на набережной.

— С чего это ты взяла. Наоборот, он мне очень понравился. Он подходит как нельзя лучше.

— Для чего? — удивилась Джекинс.

— Ну, из него получится великолепная Жертва. Его неповоротливость просто радует меня.

Джекинс задумалась над словами Луэйна.

— Он мне кажется немного… наивным. Он только что прошел Испытания и получил значок Охотника. Ты знал об этом?

— Интересно, — задумчиво произнес Луэйн. — Он действительно может стать чудесной мишенью. Кстати, я опять записался на участие в Охоте.

— Так ты же недавно охотился?

— Но в этот раз у меня не вышло эффектной Охоты. Я должен доказать раз и навсегда, что я еще не растерял былую форму.

— Представляешь, как было бы забавно, если бы компьютер выбрал тебе в соперники именно Хэрольда?

— Да, действительно. Ничего лучшего я бы и не пожелал.

— Хотя, вряд ли такое может случится.

Луэйн кивнул, и разговор перешел на другие темы. Но он ни как не мог отделаться от одной мысли: представляя, как он охотится на Хэрольда. Большая и крупная цель. Это хорошо, ведь Луэйн при стрельбе всегда брал немного вверх.

26

На следующий день с самого утра Луэйн поехал искать дядю Эзру. Он взял свою городскую машину — «бьюик-трицератопс» с непробиваемым стеклом, специальными непробиваемыми шинами, мягкой эластичной обивкой салона на случай аварии и оборудованием для подачи кислорода на случай газовой атаки. Машины на Эсмеральде делали очень функциональными. К тому же у «бьюика» был V-образный двадцатичетырехцилиндровый двигатель мощностью 2000 лошадиных сил… Потому что только сильный мотор мог сдвинуть с места машину с броней толщиной в дюйм.

Конечно, иметь такую машину одна морока, одного только бензина сколько расходует, но в таком месте, как Охотничий Мир, без нее не обойтись. Всегда найдется какой-нибудь идиот, который не удержится и бросит под колеса ручную гранату.

Существовала еще одна причина иметь бронированный автомобиль — в Эсмеральде люди ездили на огромной скорости, не имея навыков вождения и пренебрегая правилами. Отсюда и бесконечные аварии, страхование же полностью отсутствовало, потому что даже фирма «Ллойд» в Лондоне отказалась страховать Охотничий мир со всеми его учреждениями.

И наконец была кошмарная перспектива столкновения с водителем, оштрафованным на «Отчаянную езду».

Луэйн оказался в бесконечной пробке, которые всегда возникали возле Министерства Охоты. Его остроносый обтекаемый «бьюик» позволял ему протиснуться между другими, не такими маневренными машинами. Это сопровождалось скрежетом металла, который страшно действовал на нервы, но в звуконепроницаемой кабине почти ничего не было слышно.

Остановив машину в безопасном месте возле пожарного гидранта, где уже стояли впритык два автомобиля, он бегом поднялся по мраморным ступеням Министерства Охоты, вспугивая голубей и даже не заметив, как раздавил ногой бутерброд с арахисовым маслом и вареньем, который бросила им маленькая девочка.

Один чиновник сообщил, что дяди Эзры нет. Скорее всего, он в Колизее, наблюдает за подготовкой праздничных боевых стычек.

Луэйн снова сел в машину и поспешил к Колизею. Дорогой, скорее случайно, чем преднамеренно, он сбил калеку в инвалидной коляске с газовым моторчиком, когда у того своевременно не завелся мотор. Это дало Луэйну сто дополнительных очков, чтобы стать лучшим водителем года, и хотя он страшно спешил с дяде Эзре, все же остановился и подождал появления Дорожного Учетчика, который засвидетельствовал Убийство.

И только тогда он поехал дальше. Сам по себе пустячный случай поднял ему настроение. Может, судьба снова повернется к нему лицом. Удалось бы только уговорить дядю Эзру оказать ему одну маленькую услугу.

27

Луэйн остановил машину возле восточных ворот Колизея и прошел вовнутрь. Гигантский амфитеатр почти напоминал настоящий Колизей в Риме. Он прошел под внешней четырехэтажной стеной с аркадой коринфских колон, потом под другой и вышел на саму арену.

Круто вверх поднимались зрительские ряды. Рабочие деловито приделывали над ними навесы, которые защитят присутствующих от жаркого эсмеральдского солнца. На арене творилось нечто невообразимое. Все смешалось — осветители, звуко- и телеоператоры, актеры, агенты, черные электрические кабели и незаконченная бутафория. Еще больше суматохи возникало из-за мальчишек-разносчиков, которые крутились под ногами, предлагая бутерброды и напитки.

Через арену Луэйн увидел дядю Эзру. Это был лысоватый мужчина невысокого росточка с кустиками седых волос над ушами. Краснощекий, с орлиным носом и косматыми, как у мопса бровями. Он сидел перед столом, заваленным ксерокопиями и планами, на которые, чтобы те не разлетелись, было положено два револьвера.

Дядя Эзра был одним из Старейшин Охотничьего Мира. Своего положения он достиг благодаря куче денег, заработанных на торговле в Лондоне и Париже, которые, отойдя от дел, он полностью вложил в Охотничий Мир. Теперь он был один из тех, что определял его политику. В данное время он увлеченно работал над подготовкой Великой Расплаты. Она должна была состояться в конце недели и ознаменовать начало Сатурналий.

Сатурналии были самым главным праздников года на Эсмеральде. Как Марди Гра и Карнавал в других местах, Сатурналии отличались песнями на улицах и всеобщей пьянкой. Улицами двигались помосты с полуголыми девушками, которые разбрасывали цветы. В ресторанах подавались удивительнейшие блюда, которые можно отведать лишь в период Сатурналий — в остальное время года они запрещены, чтобы сделать Сатурналии действительно особым праздником.

Одной из обязанностей дяди Эзры как Старейшины была постановка разнообразных шоу, которые должны проходить на арене — дуэлей, рукопашных схваток, поединков не на жизнь, а на смерть, и, разумеется, популярных спектаклей Клоунов-Самоубийц.

Хотя бы в одном Эсмеральдские Игры перещеголяли древнеримские бои гладиаторов, которые до сих пор являлись образцом вульгарного и бессмысленного кровопролития. У древних римлян отсутствовали двигатели внутреннего сгорания, и поэтому они были не в состоянии организовать действительно интересные бои на колесах. (Однако ради такого зрелища, как столкновения на огромной скорости боевых колесниц, можно было бросить все и бежать смотреть.)

В отличие от древнеримских гладиаторских боев, в эсмеральдском амфитеатре не использовали зверей. Никому не хотелось видеть, как убивают животных. Их и так было слишком мало, даже в зоопарках. А кого всем хотелось видеть мертвыми, так это тех двуногих млекопитающих с развитым мозгом, которые довели мир до его теперешнего состояния.

Ежегодное зрелище должно напоминать предыдущее, однако с некоторыми отличиями, так чтобы тех, кто их планировал, нельзя было обвинить в отсутствии фантазии. Эзра тратил много времени на консультации с декораторами смерти, референтами по авариям, продавцами разработок наипопулярнейших убийств и так далее.

Кульминацией всей этой кропотливой роботы должна была стать Великая Расплата. Пара Охотников, выбранных среди всех Охот, которые происходят в данное время на Эсмеральде, должны завершить свой поединок в Колизее перед глазами многотысячной толпы зрителей. И это есть самое главное событие Игр, и никто не знает, какие условия и оружие выберут на это раз.

Луэйну всегда хотелось выступить в Великой Расплате. Выиграешь или проиграешь — это был самый короткий путь к бессмертию. Но дядя Эзра не имел ни малейшего отношения к подбору кандидатов. Постановкой Великой Расплаты всегда занималось телевидение Охотничьего Мира, и выбор делал любимец публики конферансье Гордон Филакис.

— Как хорошо, что я тебя встретил, дядя Эзра, — поздоровался Луэйн.

— А, Луэйн, я тоже рад тебя видеть. Вчера просмотрел запись твоего последнего Убийства в «Ночных Охотничьих новостях». Очень смешно, вынужден признаться.

— Я бы такого не сказал.

— А зря. Ты ведь не можешь не согласиться, что на самом деле было смешно, когда твоя Жертва грохнулась на мусорный бак, а ты перебил все стекла в округе.

— Слушай, может, мы поговорил про кое-что другое?

— Конечно, мой мальчик. Про что?

— Я собираюсь начать новую Охоту.

— Прекрасная идея. А ты не считаешь, что для начала тебе бы следовало пройти Курсы повышения охотничьей квалификации?

— Я стреляю не хуже, чем всегда, — возразил Луэйн. — Просто мне все время не везет.

— Такое с каждым может случиться. Пройдет.

— Я хочу этому поспособствовать.

— Прекрасное отношение к проблеме.

— Хотя мне и понадобится твоя помощь.

Эзра внимательно посмотрел на племянника.

— Если дело в том, чтобы организовать чью-то смерть, то я в прошлый раз предупреждал тебя, что то было в последний раз.

— Мне надо кое что другое, — сказал Луэйн. — Я и сам могу убить кого угодно, так что спасибо, не надо.

— Тогда в чем дело?

— Может, ты согласишься со мной, что для хорошего поединка нужен хороший соперник. Так в давние времена говорили испанские тореадоры.

— Уверен, что в этом есть здравый смысл. Но какое отношение к этому имею я? Если ты думаешь, что я могу устроить тебе поединок с быком…

— Нет, ты все перепутал, — перебил его Луэйн. — Мне нужна от тебя одна пустяковая услуга. В городе есть парень по имени Хэрольд Эрдман. Вот-вот должна состояться его первая Охота. Я хочу выступить в паре с ним.

— Это противоречит правилам, — произнес дядя Эзра.

— Может и так, но не их духу.

— А как ты можешь различить такие тонкости?

— Дух требует хороших поединков. Если ты его для меня устроишь, гарантирую — поединок будет отличный.

— А что с тем парнем? Нога у него сломана, или что?

— Нет-нет, он абсолютно здоровый. Но он новичок. Это будет его первая Охота. Он еще заторможенный и неповоротливый. И, наверное, не очень сообразительный.

— Считай, что мы договорились. И где ты только таких берешь? Из него выйдет прекрасная Жертва.

— В этот раз пускай он охотится на меня. Он же не будет знать, что мне это уже все известно.

— Это даст тебе существенное преимущество, — возразил Эзра.

— Это так, но я это делаю не ради себя, а во имя шоу-бизнеса и сохранения чести нашей семьи, чтобы люди не смеялись, глядя на мои Убийства.

— Не люблю я нарушать правила, однако действительно, мы не можем позволять над нами смеяться, даже если в твоем последнем Убийстве и было над чем посмеяться.

— Так ты сделаешь это для меня, дядя?

Дядя Эзра подморгнул.

— Посмотрим. А теперь давай отсюда. Я занят.

28

Через несколько дней Хэрольд, прогуливаясь по городу, подошел к базару под открытым небом, который раскинулся возле порта на месте старой ратуши. Это было живописное место, всюду на прилавках лежали горы одежды, разнообразных продуктов питания, под покрашенным в бело-розовые полосы ржавом навесом продавались цветы. Выставленные тут товары завозились со всего света, а некоторые даже импортировались с колонии на Марсе.

У Хэрольда было прекрасное настроение. На деньги, которые остались от Охотничьего аванса, он купил себе кое-что из одежды, запасные патроны к «смит энд вессону» и снял небольшую меблированную квартиру в Старом Квартале, недалеко от дома Норы.

Подойдя к рядам с цветами, он заметил девушку, с которой познакомился на Юбилейном балу. Ее звали Джекинс. Ей ужасно шло простое белое платье. Хэрольд в жизни не встречал такого экзотического создания с модно подстриженными черными волосами и чересчур яркими губами.

Джекинс поинтересовалась, чувствует ли он себя счастливым в Охотничьем Мире.

— Мне еще никогда не было так хорошо, как здесь, — кивнул Хэрольд.

— Ты, наверно, из тех, у кого нет никакой поддержки, — сказала Джекинс. — Я бы все возненавидела, если бы мне пришлось так жить. Но, слава Богу, у меня богатая семья. Отец Джекинс был владельцем разбросанной по всей стране сети мясных магазинов. Спрос на натуральное мясо был огромный, и в Соединенных Штатах его всегда не хватало, поэтому бизнес приносил астрономические прибыли. Джекинс никогда не приходилось ломать свою хорошенькую головку над тем, где найти средства позволить себе все свободное от учебы время путешествовать первым классом. И она была этому рада, потому, что если бы ей пришлось думать о деньгах, она не смогла бы оставаться такой веселой и красивой. Хэрольд и Джекинс пообедали в одном из маленьких симпатичных кафе возле базара, а потом он предложил ей посмотреть свою новую квартиру. Это была обыкновенная однокомнатная квартира со всеми удобствами, стальными жалюзи на окнах и вмонтированной в дверь системой подачи сигналов тревоги. В почтовом ящике они обнаружили письмо. На нем стояла официальная печать Охотничьего Мира — два скрещенных револьвера на фоне мечей.

— Это уведомление об Охоте! — воскликнула Джекинс. — Как интересно!

Итак, первая Охота Хэрольда официально началась. Он разорвал конверт. Его первой Жертвой был человек по имени Луэйн Добрей.

Джекинс прочитала уведомление, и ее без того большие глаза расширились от удивления.

— Луэйн? Ты будешь соревноваться с Луэйном?

— Вот это совпадение! — сказал Хэрольд. — Он один из тех немногих, кого я здесь знаю. А теперь мне придется его убить. Однако, не такие мы с ним и близкие знакомые.

Джекинс над чем-то задумалась и вскоре ушла. Ее не оставляла мысль, что из всех возможных комбинаций Охотников в Охотничьем Мире первой Жертвой Хэрольда компьютер выбрал именно Луэйна. Она слышала, что каждый раз существует около 25.000 или даже 25.000.000 возможных комбинаций Охотников и Жертв. В следующем году, когда она начнет изучать арифметику, она подсчитает вероятность такого совпадения.

29

Раздалась трель дверного звонка. Тереза пошла к двери.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

«… Чарли Глейстер изобрел машину времени, но изобрел ее неправильно, поскольку машина, размером с ко...
«Он приходил в сознание медленно, понемногу начиная ощущать боль во всем теле. В животе что-то болез...
«Реакция шеф-пилота Джонни Дрекстона на эту новость была мгновенной....
«Эдвард Экс проснулся, зевнул и потянулся. Потом покосился на солнечный свет, льющийся через открыту...
«С такой крупной ставкой Чарлзу Денисону не следовало допускать небрежности. Изобретатель вообще не ...
«Игроки встретились за грандиозной и бесконечной доской космоса. Плавно двигающиеся светящиеся точки...