Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства Батчер Джим

Глава 18

Проламываться сквозь гипсокартон – шумное дело. Рвется он с хлопками и громким треском. Вурдалаки известны своей способностью когтями проделать дыру в каменной стене мавзолея, чтобы полакомиться полуразложившейся человечинкой. С гипсокартоном и деревом они справляются без труда; сгорбившись и работая когтями, они продираются сквозь такой материал, не сбавляя темпа.

У нас была в запасе минута, не больше, прежде чем они прорвутся сюда и возьмут нас в кольцо.

– Идут, – тяжело дыша, причитал Харви. – Нас схватят. Что будем делать?

Мое сердце забилось куда быстрее, чем секунду назад. Вурдалаки – это не шутка. И сражаться с ними в таком ограниченном пространстве для чародея было хуже всего. Мой плащ, хоть и защищенный заклятиями, не сильно-то здесь поможет, если кто-то из этих тварей вздумает откусить мне голову. И не важно, сколько раз ты встречался со смертью лицом к лицу. Когда твоя жизнь под угрозой и ты знаешь об этом, тебе страшно, без вариантов.

Страх – настоящий, чистый, наполненный адреналином страх – овладел мною.

– Хм… – хмыкнул я, чтобы одолеть панику. – Мы…

Я собрался сказать «отступим назад». Правда собрался. Но Тесса глядела на меня с самодовольной и злорадной ухмылкой, и это привело меня в бешенство. С ней у меня особый счет. При прошлой встрече она отправила одного хорошего человека в больницу на несколько месяцев, покалечив его на всю оставшуюся жизнь. Чудо, что он вообще выжил. Реально чудо.

Она покалечила моего друга.

Наравне с гневом во мне буйствовала Зима, и внезапно тот факт, что я еще не стребовал с Тессы этот должок, вытеснил для меня все остальное.

– Встань мне за спину и держись как можно ближе, – приказал я Харви.

– Что? – выпалил он.

К моему удовлетворению, в ту же секунду злорадное выражение покинуло лицо Тессы, – видимо, что-то в моей физиономии испугало ее. Я опустил щит, правой рукой вскинул посох, призвал Зиму и крикнул:

– Infriga!

В помещение с ревом ворвался мощный порыв арктического ветра, в мгновение ока заполнив все пространство вокруг – пол, потолок, стены – ровным слоем искрящейся изморози. От сильного перепада температуры комнату заволокло туманом, видимость резко ухудшилась… Что нам давало немалое преимущество, затрудняя координацию между превосходящими силами противника.

Я ломанулся через туман, сокращая дистанцию с Тессой, чтобы взять ее в оборот еще до того, как она опомнится и начнет действовать. В обычном мире я нашел бы ее вмороженной в глыбу льда… но Тесса была чародейкой и в этом деле вовсе не дилетантом. Приблизившись на нужное расстояние, я увидел, что она пятится назад, скрестив передние лапы в защитной стойке. Нас разделяла линзоподобная стена льда – но Тессу она полностью не защищала.

– Forzare! – Я взмахнул посохом.

Ледяная стена разлетелась на множество острых, как лезвие, осколков, смертоносных не менее, чем шрапнель. Тесса попыталась метнуться в сторону, но, ошеломленная силой атаки, не учла, что пол под ее ногами покрыт льдом. Я же стоял на нем твердо, как на баскетбольной площадке. Ее лапы, покрытые хитином, заскользили по ледяной поверхности, и тело врезалось в лед. Во все стороны брызнула зеленая кровь, а богомолья голова Тессы полностью поглотила ее человеческое лицо. Над жуткими глазницами Тессы открылись еще одни, пылающие ярким зеленым огнем и беспредельной яростью. В сгустившемся тумане я не мог разглядеть ничего, кроме этих глаз Падшего ангела, покровителя Тессы.

– Имариэль! – крикнул я. – Для тебя у меня тоже припасено кое-что! Fuego!

При этих словах я пропустил через посох бурлящую массу из воли и стихийного пламени, подпитывая заклинание, вылетевшее из него серебристо-белым огнем времен Сотворения мира. Шар из Огня Души размером с баскетбольный мяч прорезал воздух, словно аккорд торжественного хорала, и ударил в горящие глаза Падшего. Раздался грохот, клубы пара еще больше заволокли пространство. Глаза исчезли с визгливым воплем ужасающей ярости, сопровождаемым громовым шумом обваливающейся в дальнем конце кирпичной стены.

Этим я выиграл себе немного времени, резко развернулся и пихнул Харви себе за спину. Только я это сделал, как из тумана возник самый быстрый – или самый удачливый – из вурдалаков и бросился к нам, нацелившись на мою голову.

На заклинание не оставалось времени. Но его и не требовалось. В моем теле все еще на полную катушку бурлила Зима. Я крутанул своим тяжелым дубовым посохом и встретил прыгнувшего на меня вурдалака ударом, в который вложил всю силу рук, плеч, бедер и ног. Я врезал ему чуть пониже шеи; раздался тошнотворный звук ломающейся кости и выворачивающихся суставов. Удар припечатал его к полу, и он, как какой-нибудь неразумный котенок, взвыл от боли и удивления.

В голове у меня всплыли образы двух молодых волшебников, брата и сестры, несколько лет назад на моих глазах замученных до смерти вурдалаками… и я вспомнил, что у меня к ним должок, ко всем сразу. Я пнул скорчившегося вурдалака с такой яростью, что он отлетел прочь, скользя по ледяному полу, и, хотя я и так уже достаточно использовал эту силу, снова спустил с поводка Зиму и произнес:

– Infriga!

Вурдалак был беззащитен перед такой магией. Мгновением позже на его месте уже была белая масса льда, смутно напоминающая по форме то, чем был вурдалак до этого. Масса продолжала скользить, шлифуясь о ледяной пол… пока не врезалась в когтистые лапы трех других вурдалаков.

Долю секунды те пялились на ледяную массу, а затем, как один, перевели свои полные ненависти глаза на меня и яростно зарычали.

О-о-ой!

Когда они пригнулись, чтобы метнуться ко мне, время замедлилось.

Закатать вурдалака в лед – это одно. Проделать такое с тремя – совсем другое. Если я ударю первого, два оставшихся достанут меня, не успею я и глазом моргнуть. А четыре минус два вурдалака – это на двух вурдалаков больше, чем нужно. Когда тебя так серьезно превосходят числом, рассчитывать на потери два к одному – все равно что сказать, что ты проиграл и будешь сожран без остатка.

Мне нужно было изменить тактику.

Вурдалак слева от меня был чуть быстрее своих собратьев, и я бросился влево, увлекая его за собой и еще более увеличивая дистанцию между ним и его собратьями. Когда лапы того, что слева, оторвались от земли, я вскинул посох, снова воззвал к Зиме и прокричал:

– Glacivallare!

Пласт льда толщиной в полтора фута с пронзительным звуком вырос от пола до потолка, разрезав помещение ровным диагональным, словно прочерченным по линейке слоем. Поднимаясь, лед ударил по пяткам первого вурдалака и уперся в потолок перед носом у других двух с душераздирающим скрежетом.

Время было выбрано безупречно. Вновь расклад один к одному. Я был на седьмом небе.

Это продолжалось где-то с секунду, затем скачущий вурдалак врезался в меня, как профессиональный полузащитник, совмещающий параллельно обязанности голодного каннибала.

Сила удара была достаточная, чтобы сломать ребра, и я понадеялся, что раздавшийся звук исходит от ломающегося льда. Мы жестко приземлились, причем я оказался снизу, и мой плащ теперь скользил по твердой поверхности, гася часть энергии удара.

Вурдалак явно знал, что делает. Я сталкивался с ними прежде несколько раз, и все вурдалаки в основном дрались со слепой яростью, одной грубой силой, полосуя когтями и разрывая все, до чего могут достать. Этот действовал по-другому. Он ухватил обеими руками мой посох, выворачивая его в сторону с потрясающей, невероятной силой, и наклонил ко мне голову, подбираясь к горлу, чтобы сразу меня прикончить. Я достаточно понимал в рукопашном бое, чтобы распознать его технику. Но одно дело драться с буйным пьяным любителем, и совсем другое – с хорошо обученным воином или же с чемпионом смешанных единоборств.

За многие годы я кое-чему научился, тренируясь с Кэррин и другими коллегами. Секунду я сопротивлялся усилиям противника вывернуть мой короткий посох, затем выпустил его, одновременно согнувшись и пнув вурдалака изо всех сил, пытаясь оттолкнуть его в сторону.

Я не смог отправить его в полет или сделать что-то подобное, но, лишив соперника точки опоры и придав ему мощный импульс в новом направлении, опрокинул его на ледяной пол, прежде чем вурдалачьи челюсти сомкнулись на моем горле. Я почувствовал отсутствие на себе его веса и поспешно откатился в сторону, используя инерцию собственного пинка.

Встав на ноги на секунду быстрее, чем вурдалак, я уже складывал в уме заклинание огня – но без помощи посоха, чтобы сфокусировать энергию заклинания более эффективно, у меня не получилось сделать это достаточно быстро. Вурдалак вскочил на ноги, впившись когтями в лед, и стремительно кинулся на меня, вращая посохом перед собой так, словно умел пользоваться им в драке.

Я вскрикнул и начал уворачиваться. Если бы мы были на открытом пространстве, он размолотил бы меня в фарш и проглотил, не разжевывая. Но мы были не на улице. Мы дрались в морозном арктическом воздухе мелкого магазинчика, покрытого Зимним льдом. Лед все время мешал ему, заставляя держать равновесие, но для Зимнего Рыцаря он был столь же тверд и надежен, как пол в танцевальной студии. Огибая строй вешалок, я свалил парочку на наступающего вурдалака, думая сшибить его с ног, а затем резко сменил направление, надеясь немного оторваться или заставить его оступиться. Мне нужно было выиграть долю секунды, чтобы пустить в ход еще одно заклинание и закончить бой.

Проблема была в том, что вурдалак тоже знал это. Он бросился на меня, сохраняя равновесие, и пока он был на ногах, я пребывал в замешательстве. Все, что он должен был сделать, – это блокировать меня, пока его сотоварищи не проломят ледяную стену либо как-то не обойдут ее. Тогда я труп.

Звезды и камни, как мне сейчас не хватало моих силовых колец. И жезла, и защитного браслета, и всех мелких магических приспособлений, какие я когда-либо сделал. Но поскольку моя лаборатория вместе со всем хозяйством была уничтожена, это сильно сократило мои возможности в подобных поделках – а застряв на острове на всю зиму и имея при себе лишь то, что собрал и доставил на лодке брат, я не в состоянии был построить что-нибудь достаточно сложное типа новой лаборатории. Получилось вырезать только посох и деревянный череп в результате кропотливой работы, причем чрезвычайно медленно. Практически все инструменты, которые у меня были, – это малый набор ножей и немного наждачной бумаги, оставшейся после строительства пристани как-жизнь-док.

Подготовка! Черт возьми, Гарри! Ключ к выживанию чародея – в тщательной подготовке!

Я слышал, как по стене из льда словно бы молотят кувалдой, и хотя сквозь туман ничего нельзя было разглядеть, с каждым ударом высота звука менялась, словно лед уже начал трескаться и дробиться.

– О боже! – в панике прокричал Харви. Его я тоже не видел и на время даже забыл о нем. Вероятно, он все еще оставался там, где я с ним расстался, в нескольких футах от стены, и ему было видно, что там творится.

Два другие вурдалака одолевали стену.

Что-то внутри меня начало подавать сигнал тревоги вместе с беднягой Харви.

Пришло время идти ва-банк.

Я резко развернулся и вступил в бой с воином-вурдалаком.

Посох метнулся к моей голове. Я поднял левую руку, пытаясь принять удар на мягкую часть предплечья. Боли я не почувствовал, лишь перед глазами промелькнула белая вспышка. Рукав плаща немного смягчил удар, но не слишком. Защитные заклинания предназначены для того, чтобы замедлить и рассеять быстродвижущиеся объекты, например пули, или уберечь тебя от колотых ран. Удар большим тупым предметом не отличается особым изяществом, но защититься от него очень сложно.

Оказавшись в зоне досягаемости посоха, я тут же врезал вурдалаку головой по носу. Он удивленно и яростно взвыл, резко теряя скорость, и я тут же толкнул его рукой, используя каждую крупицу силы, что могла собрать для меня Зимняя мантия.

Вурдалак отшатнулся назад и не устоял на ногах.

Вспыхнувшая во мне надежда заодно пробудила и волю. Вурдалак упал, и я тут же возопил триумфально:

– Infriga!

Зима с ревом ворвалась в тесное помещение магазина – наверное, пятый раз за последнюю минуту, окутывая упавшего вурдалака клубами зверски холодного туманного морока. Пару секунд я лихорадочно хватал ртом воздух, пока туман не рассеялся достаточно, чтобы я мог убедиться, что вурдалак вморожен в ледяной саркофаг.

– Харви! – прохрипел я. – Харви, ты где?!

– О боже! – прохрипел Харви. – Боже мой!

– Боже так боже, – пробормотал я и поспешил на звук.

Я добрался до него в тот момент, когда два других вурдалака пробили стену из льда. Харви издал пронзительный визг и в панике заметался на скользком льду.

Я поднял покрытую льдом правую руку, собирая волю для следующего заклинания…

…И обнаружил перед глазами белую пустоту. Я пару раз моргнул и внезапно понял, что сижу на льду рядом с Харви. Я понятия не имел, как там очутился.

«Зима», – догадался я. Потрачено много сил, причем за короткое время, практически не было передышки. Я исчерпал свои резервы магической энергии до такой степени, что уже с трудом мог пребывать в сознании. Но даже сейчас я не чувствовал, что магически истощен.

Конечно же, ты не чувствуешь этого, тупица. Ты же Зимний Рыцарь.

Я перевел взгляд на свою левую руку, которая как-то странно пульсировала.

Из-под рукава плаща выпирало что-то острое. Мне потребовалось совершить над собой усилие, чтобы провести осмотр и сделать логический вывод, что это моя собственная рука, и она сломана.

Семифутовый кусок ледяной стены разлетелся и грохнулся на пол.

Я оттолкнулся здоровой рукой и встал на ноги. Два вурдалака появились в проломе.

Их двое, а я один. Харви не в счет.

Без магии.

Без оружия.

И без выбора.

Я оскалил зубы в вызывающем, но бесполезном крике.

И вурдалаки вступили в бой.

Глава 19

Выбрали они, конечно, мою персону как наиболее опасную цель, не хнычущего же Харви им выбирать, понятно. Я бы поступил так же.

Но мы ошиблись.

Вурдалаки подбирались ко мне с обеих сторон, и я мог прикончить только кого-нибудь одного из них, а не двух сразу, даже если бы нашел силы, чтобы вызвать дополнительную поддержку Зимы. Один из вурдалаков подбежал и набросился на меня. Другой перепрыгнул через вопящего Харви.

Гудман Грей убил его первым.

Когда вурдалак оказался рядом, глаза Харви сделались вдруг холодными и спокойными, рука же взметнулась вверх. Я не видел самого превращения, но мне показалось, что рука изменила форму – стала жесткой, изогнувшись в виде серпа, и нечеловечески быстрой. За режущим звуком последовал стук, как от бумажного резака, но какой-то немного чавкающий. И внезапно верхняя и нижняя части вурдалачьего тела повернулись в противоположных направлениях.

Когда второй вурдалак навалился на меня, даже с учетом силы Зимней мантии все, что я мог, – это держать его зубы подальше от моей шеи. Если бы не мой плащ, челюсти этой твари превратили бы меня в конфетти, прежде чем Грей успел бы прийти мне на помощь.

Я даже не увидел, а ощутил движение: что-то расплывчатое, чертами напоминающее гориллу, схватило вурдалака своими мощными руками и отбросило от меня с такой силой, что был слышен хруст вывернутых суставов. Вурдалак врезался в уцелевшую часть ледяной стены и проломил ее, забрызгав все вокруг своей гадкой кровью. Прежде чем он пробил стену насквозь, размытая фигура, напоминающая хищную кошку, ударила его в воздухе и прижала к земле, растворившись вместе с ним за туманным облаком и обломками стены.

Вурдалак слабо вскрикнул. Потом затих.

По другую сторону ледяной стены что-то зашевелилось. Через пару секунд раздался негромкий выдох, и, спокойно ступая по тому, что осталось от перегородки из льда, появился Гудман Грей. Позади него билось нечто в смертельных судорогах. Я не мог разобрать, что это было, да и не хотел. Вурдалаки так просто не умирают и перед смертью оставляют после себя жуткую грязь. Тот, которого Грей расчленил, скребся где-то в тумане, причем звук доносился с двух противоположных направлений.

Грей взглядом оценил обстановку, кивнул и сказал:

– Это был удачный ход, разделить их стеной. И туман тоже неплохо. Не ожидал так много от человека твоего возраста.

– Иногда такие встречаются. – Я поднялся на ноги. Почему-то мне расхотелось сидеть на земле со сломанной рукой и истекать кровью поблизости от Гудмана Грея. Таким хищным созданиям, как он, не стоит давать повода ни к чему, тем более что небрежно одетый, ничем не примечательный Харви настораживал меня куда больше, чем Тесса вместе с вурдалаками заодно.

Я спросил, прогнав из голоса невольную дрожь:

– Где Харви?

– Здесь, – ответил мне Грей. Выглядел он спокойным, словно на секунду отвлекся, чтобы выбросить бумажный стаканчик, а не разорвал двух вурдалаков на части. Его глаза задержались на моей раненой руке. – Извини, была только пара секунд, а он пер на меня и пер. Пришлось отправить его в нокаут.

Я пронзил его пристальным взглядом. Затем сделал пару шагов к превращенному в лед вурдалаку, отобравшему у меня посох, выдернул его из вурдалачьих клешней. Тот рассыпался любезно на мелкие части, а посох остался в моей в руке вместе с парочкой отломанных когтей этой твари. Я стряхнул их и повернулся к Грею:

– Где именно?

Грей поднял в недоумении брови. Кивнул с ухмылкой, махнул рукой, предлагая следовать за ним. Непохоже, что он сильно боялся поворачиваться ко мне спиной.

Адские погремушки! Откуда мне знать, может, у оборотня глаза на затылке.

Грей привел меня в ту часть магазина, где когда-то располагались стеллажи с журналами. Он схватился за один из них и отбросил его.

Я увидел лежащее тело Харви.

Его горло было аккуратно перерезано чем-то острым. Вокруг на полу грязи было хоть выгребай. Глаза Харви оставались открытыми и слепо пялились в потолок. Кровь все еще пульсировала в такт сердцу, лицо было белое, – короче, я пришел слишком поздно. Харви был мертв. Само тело, впрочем, еще не догадывалось об этом.

Я медленно перевел взгляд на Грея.

Оборотень смотрел на Харви, брови его были нахмурены. Переместив взгляд на меня, он сказал:

– Да, неудачно вышло.

– Думаешь, это смешно? – Раздражение из меня так и перло.

– Думаю, что это хреново, – ответил Грей и вновь посмотрел на Харви. – Я только вырубил его.

– Я сказал бы в точности так же, если бы вешал тебе лапшу на уши.

– Нет, – возразил Грей. – Я бы сказал, что перерезал его болтливую глотку, потому что так было бы справедливо.

– Ты ведь и перерезал?

– Не надо вешать на меня лишнее, Дрезден. Ложь – она слишком давит, и она начинает надоедать где-то через пару веков. Я себя ею не утруждаю. – Он пнул Харви мыском ботинка. – Но кто-то хорошо постарался. Причем быстро. И свалил тоже быстро.

– Дейрдре где? – спросил я.

– Думаю, преследует свою мать, после того как ты ей врезал по носу. – Грей опустился на колени рядом с Харви и наклонился ближе, принюхиваясь по-собачьи. – Фу! – Он задумался на секунду. – Слишком много свежей крови и чертовой вурдалачьей вони. Ничего не могу разобрать, – сказал он и поднял на меня глаза. – А ты что-нибудь можешь?

– Если у меня будет двадцать четыре часа и нормальные инструменты плюс еще пять или шесть часов, чтобы поработать на месте, возможно, что-то и выясню.

Мы посмотрели друг на друга. Похоже, мы оба считали, что каждый из нас что-то недоговаривает. Я-то был в неведении точно, Грей же определенно что-то унюхал. Я ему не доверял.

Грей, по-моему, тоже. Он нетерпеливо вздохнул:

– Чародей, ты же знаешь, что я не вру.

– Знаю, – ответил я. – Ведь бойскауты друг другу не врут.

Он изобразил нечто похожее на улыбку. Наклонился, закрыл глаза Харви – я отметил уважение в этом поступке. Затем он зачерпнул ладонью из лужицы крови на полу.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– То, за чем мы сюда пришли, – ответил он. – Беру образец крови, он нам понадобится. Скажешь Никодимусу, где меня искать.

– И где же?

– В «Фидуциарных услугах Моррисона». Харви нельзя было убивать, иначе все бы об этом знали. Значит, сделаем вид, что он жив.

– Ты собираешься изображать его доверенное лицо перед людьми, которых ты никогда раньше не видел? – Сарказм из меня так и пер.

– Да, – спокойно ответил Грей.

– Ты такой крутой? – Мои брови поползли вверх.

– Более чем, – ответил он. Его глаза блеснули так странно, что я вздрогнул.

– А тело Харви, с ним что?

– Родных у него нет. А у нас есть два замороженных вурдалака, – ответил он. – Их не трогай. Вурдалаки сами позаботятся о Харви, когда оттают.

– Может, стоит прикончить их прямо сейчас? – Я скрипнул зубами. – Эти парни не совсем вурдалаки. Не хочется давать им второй шанс добраться до меня.

– Как хочешь, – ответил Грей. – Мне пора.

Грей начал пить кровь из сложенной лодочкой ладони. Поморщился, тело его пробила дрожь, и буквально через секунду он стал походить на труп, лежавший возле его ног, включая одежду и все остальное. Наклонившись, он достал из кармана рубашки очки Харви, вытер с них кровь и надел на себя.

– Сделай что-нибудь с рукой, – сказал он.

Я рассеянно посмотрел на свою сломанную руку, потом спросил:

– Грей?

– Что?

– Я не оставлю тело Харви на съедение вурдалакам. И если у тебя с этим проблемы, мы можем обсудить их прямо сейчас.

Грей посмотрел на Харви, затем кивнул: