Ритуал Шекли Роберт
У Соренсена была страсть — охота за сокровищами. В Луизиане и Техасе он искал сокровища Лафитта, а в Аризоне — Забытый Рудник Голландца. Ни того, ни другого он не нашел. На усеянном обломками берегу Мексиканского залива ему повезло несколько больше, а на крошечном островке в Карибском море он нашел две пригоршни испанских монет в прогнившем парусиновом мешочке. Монеты стоили около трех тысяч долларов, экспедиция обошлась много дороже, но Соренсен считал, что затраты окупились с лихвой.
Много лет ему не давал покоя испанский галеон «Святая Тереза». По свидетельствам современников, судно отплыло из Манилы в 1689 году, доверху груженное золотом. Неповоротливый корабль угодил в шторм, был снесен к югу и напоролся на риф. Восемнадцать человек, уцелевших при крушении, ухитрились выбраться на берег и спасти сокровище. Они закопали золото и в корабельной шлюпке отплыли под парусом в Филиппины. Когда шлюпка достигла Манилы, в живых оставалось всего двое.
Островом сокровищ предположительно должен был быть один из Соломоновых. Но какой именно?
Этого не знал никто. Кладоискатели разыскивали тайник на Бугенвиле и Буке. Поговаривали, что он может оказаться на Малаите. Добрались даже до атолла Онтонг-Джава. Никаких сокровищ, однако, не обнаружили.
Основательно изучив проблему, Соренсен пришел к выводу, что «Святая Тереза», по всей вероятности, умудрилась проплыть между Соломоновыми островами чуть ли не до архипелага Луизиада и тут только разбилась о риф Вуану.
Мечта поискать сокровища на Вуану так бы и осталась мечтой, не повстречай Соренсен Дэна Дрейка — еще одного из той же породы кладоискателей-любителей и к тому же, что важнее, — владельца пятидесятипятифутового кеча.
Так в один прекрасный вечер за рюмкой спиртного родилась экспедиция на Вуану.
Они подобрали еще несколько человек. Привели кеч в рабочее состояние. Скопили деньги, собрали снаряжение. Продумали, где еще в юго-западной Океании мог быть захоронен тайник. Наконец согласовали отпуска, и экспедиция отбыла по назначению.
Они вот уже три месяца работали на Вуану и пребывали в добром настроении, несмотря на неизбежные в такой маленькой группе трения и разногласия. Шхуна, доставившая припасы и груз из Сиднея и Рабаула, была их единственной связью с цивилизованным миром на ближайшие полгода.
Экипаж занимался выгрузкой под надзором Соренсена. Он нервничал, опасаясь, как бы в последнюю минуту не грохнули какой-нибудь механизм, который везли сюда за шесть с лишним тысяч миль. О замене не могло быть и речи, так что, если они чего не досчитаются, придется им без этого как-то обходиться. Он с облегчением вздохнул, когда последний ящик — в нем был детектор металла — благополучно переправили через борт и втащили на берег выше отметки максимального уровня прилива.
С этим ящиком вышла небольшая накладка. Осмотрев его, Соренсен обнаружил в одном углу дырку с двадцатицентовую монету; упаковка оказалась с брачком.
Подошел Дэн Дрейк, второй руководитель экспедиции.
— Что стряслось? — спросил он.
— Дырка в ящике, — ответил Соренсен. — Может, попала морская вода. Весело нам придется, если детектор начнет барахлить.
— Давай вскроем и поглядим, — кивнул Дрейк. Это был низкорослый, широкоплечий, дочерна загоревший брюнет с редкими усиками и короткой стрижкой. Старая шапочка яхтсмена, которую он натягивал до самых глаз, придавала ему сходство с упрямым бульдогом. Он извлек из-за пояса большую отвертку и вставил в отверстие.
— Не спеши, — остановил его Соренсен. Оттащим-ка сперва его в лагерь. Ящик нести легче, чем аппарат в смазке.
— И то верно, — согласился Дрейк. — Берись с другого конца.
Лагерь был разбит в ста ярдах от берега, на вырубке, где находилась брошенная туземцами деревушка. Кладоискатели сумели заново покрыть пальмовым листом несколько хижин. Стоял тут и старый сарай для копры под кровом из оцинкованного железа — в нем они держали припасы. Сюда даже долетал слабый ветерок с моря. За вырубкой сплошной серо-зеленой стеной поднимались джунгли.
Соренсен и Дрейк опустили ящик на землю. Капитан — он сопровождал их и нес газеты — посмотрел на хилые лачуги и покачал головой.
— Не хотите промочить горло, капитан? — спросил Соренсен. — Вот только льда у нас нет.
— Не откажусь, — сказал капитан. Он не мог понять, что за сила гонит людей в такую забытую богом дыру в погоне за мифическими испанскими сокровищами.
Соренсен вынес из хижины бутылку виски и алюминиевую кружку. Дрейк, вооружившись отверткой, сосредоточенно вскрывал ящик.
— Как на вид? — спросил Соренсен.
— Нормально, — ответил Дрейк, осторожно извлекая детектор. — Смазки не пожалели. Повреждений вроде бы нет...
Он отпрыгнул, а капитан шагнул и с силой вогнал каблук в песок.
— В чем дело? — спросил Соренсен.
— Похоже, скорпион, — сказал капитан. — Выполз прямо из вашего ящика. Мог и ужалить кого. Мерзкая тварь!
Соренсен пожал плечами. За три месяца на Вуану он привык к тому, что кругом кишат насекомые, так что еще одна тварь погоды не делала.
— Повторить? — предложил он.
— И хочется, да нельзя, — вздохнул капитан, — Пора отчаливать. У вас все здоровы?
— Пока что все, — ответил Соренсен и, улыбнувшись, добавил:
— Если не считать запущенных случаев золотой лихорадки.
— Здесь вам ни в жизнь золота не найти, — убежденно произнес капитан. — Через полгодика загляну вас проведать. Удачи!
Обменявшись с ними рукопожатиями, капитан спустился к лагуне и поднялся на шхуну. Когда закат тронул небо первым розоватым румянцем, судно отчалило. Соренсен и Дрейк провожали его глазами, пока оно одолевало проход. Еще несколько минут его мачты просматривались над рифом, потом скрылись за горизонтом.
— Ну, — сказал Дрейк, — вот мы, сумасшедшие американцы-кладоискатели, и снова одни.
— Тебе не кажется, что он что-то почуял? — спросил Соренсен.
— Уверен, что нет. Мы для него — безнадежные психи.
Они ухмыльнулись и взглянули на лагерь. Под сараем для копры было зарыто золотых и серебряных слитков примерно на пять — десять тысяч долларов. Их откопали в джунглях, перенесли в лагерь и снова аккуратно закопали. В первый же месяц экспедиция обнаружила часть сокровищ со «Святой Терезы», и все указывало на то, что найдутся и остальные. А так как по закону никаких прав на остров у них не было, они совсем не спешили трубить об успехе. Стоит известию просочиться, как алчущие золота бродяги от Перта до Папеэте все как один ринутся на Вуану.
— Скоро и ребята придут, — сказал Дрейк. — Поставим мясо тушиться.
— Самое время, — ответил Соренсен. Он прошел несколько шагов и остановился:
— Странно.
— Что странного?
— Да этот скорпион, которого раздавил капитан. Он исчез.
— Значит, капитан промазал, — сказал Дрейк. — А может, только вдавил его в песок. Нам-то что за забота?
— Да, в общем, никакой, — согласился Соренсен.
II
Эдвард Икинс шел по зарослям, закинув на плечо лопату с длинной ручкой, и задумчиво сосал леденец. Первый за много месяцев леденец казался ему пищей богов. Настроение у него было прекрасное. Накануне шхуна доставила не только инструменты и запчасти, но также продукты, сигареты и сладости. На завтрак у них была яичница с настоящей свиной грудинкой. Еще немного — и экспедиция приобретет вполне цивилизованный облик.
Рядом в кустах что-то зашуршало, но Икинс шел своей дорогой, не обращая внимания.
Это был худой сутуловатый человек, рыжеволосый, дружелюбный, с бледно-голубыми глазами. Он не умел располагать к себе и понимал, как ему повезло, что его взяли в экспедицию. Хозяин бензоколонки, он был беднее других и не смог полностью внести в общий котел свою долю, из-за чего его до сих пор грызла совесть. В экспедицию его взяли потому, что он был страстным и неутомимым охотником за сокровищами и хорошо знал джунгли. Не меньшую роль сыграло и то, что он оказался опытным радистом и вообще мастером на все руки. Передатчик на кече работал у него безотказно, несмотря на морскую соль и плесень.
Теперь он, понятно, мог внести свой пай целиком. Но раз они и в самом деле разбогатели, это теперь уже не считалось. Вот если б найти какой-нибудь способ...
В кустах снова зашуршало.
Икинс остановился и подождал. Кусты дрогнули, и на тропинку вышла мышь.
Икинс остолбенел. Мыши, как большинство диких зверушек на острове, боялись человека. Они хоть и кормились на лагерной помойке, когда крысы первыми не добирались до отбросов, однако старательно избегали встречи с людьми.
— Шла бы ты себе домой, — посоветовал Икинс мыши.
Мышь уставилась на Икинса. Икинс уставился на мышь. Хорошенький светло-шоколадный зверек величиной не больше четырех-пяти дюймов вовсе не выглядел испуганным.
— Пока, мышенция, — сказал Икинс, — некогда мне, у меня работа.
Он переложил лопату на другое плечо и повернулся, чтобы идти. Поворачиваясь, он краем глаза уловил, как метнулось коричневое пятнышко, и инстинктивно отпрянул. Мышь проскочила мимо, развернулась и подобралась для повторного прыжка.
— Ты что, спятила? — осведомился Икинс. Мышь ощерила крохотные зубки и прыгнула. Икинс отбил нападение.
— А ну, вали отсюда к чертовой матери, — сказал он. Ему подумалось: может, она и вправду сошла с ума или взбесилась?
Мышь изготовилась для новой атаки. Икинс поднял лопату и замер, выжидая. Когда мышь прыгнула, он встретил ее точно рассчитанным ударом. Потом скрепя сердце осторожно добил.
— Нельзя же, чтобы бешеная мышь разгуливала на воле, — произнес он. Но мышь не походила на бешеную — она просто была очень целеустремленной.
Икинс поскреб в затылке. А все-таки, подумал он, что же вселилось в эту мелкую тварь?
Вечером в лагере рассказ Икинса был встречен взрывами хохота. Поединок с мышью — такое было вполне в духе Икинса. Кто-то предложил ему впредь ходить с ружьем — на случай, если мышиная родня надумает отомстить. В ответ Икинс только сконфуженно улыбался.
Два дня спустя Соренсен и Эл Кейбл в двух милях от лагеря заканчивали утреннюю смену на четвертом участке. На этом месте детектор показал залегание. Они углубились уже на семь футов, но пока что накопали лишь большую кучу желтовато-коричневой земли.
— Видимо, детектор наврал, — сказал, устало вытирая лицо, Кейбл, дородный человек с младенчески-розовой кожей. На Вуану он спустил вместе с потом двадцать фунтов веса, подхватил тропический лишай в тяжелой форме и по горло насытился охотой за сокровищами. Ему хотелось одного — поскорей очутиться у себя в Балтиморе, в своем насиженном кресле хозяина агентства по продаже подержанных автомобилей. Об этом он заявлял решительно, неоднократно и в полный голос. В экспедиции он единственный оказался плохим работником.
— С детектором все в порядке, — возразил Соренсен. — Тут, на беду, почва болотистая. Тайник, должно быть, ушел глубоко в землю.
— Можно подумать, на все сто футов, — отозвался Кейбл, со злостью всадив лопату в липкую грязь.
— Что ты, — сказал Соренсен, — под нами базальтовая скала, а до нее самое большее двадцать футов.
— Двадцать футов! Зря мы не взяли на остров бульдозер.
— Пришлось бы выложить круглую сумму, — примирительно ответил Соренсен. — Ладно, Эл, давай собираться, пора в лагерь.
Соренсен помог Кейблу выбраться из ямы. Они обтерли лопаты и направились было к узкой тропе, что вела в лагерь, но тут же остановились.
Из зарослей, преградив им дорогу, выступила огромная безобразного вида птица.
— Что это еще за диковина? — спросил Кейбл.
— Казуар.
— Ну так наподдадим ему, чтоб не торчал на дороге, и пойдем себе.
— Полегче, — предупредил Соренсен. — Если кто кому и наподдаст, так это он нам. Отступаем без паники.
Это была черная, похожая на страуса птица высотой в добрых пять футов, на мощных ногах. Трехпалые лапы заканчивались внушительными кривыми когтями. У птицы были короткие недоразвитые крылья и желтоватая костистая головка; с шеи свешивалась яркая красно-зелено-фиолетовая бородка.
— Он опасный? — спросил Кейбл. Соренсен утвердительно кивнул:
— На Новой Гвинее эти птицы, случалось, насмерть забивали аборигенов.
— Почему мы до сих пор его не видали?
— Обычно они очень робкие, — объяснил Соренсен, — и держатся от людей подальше.
— Этого-то робким не назовешь, — сказал Кейбл, когда казуар шагнул им навстречу. — Мы сможем удрать?
— Они бегают много быстрей, — ответил Соренсен. — Ружья ты с собой, конечно, не взял?
— Конечно нет. Кого тут стрелять?
Пятясь, они выставили перед собой лопаты наподобие копий. В кустах хрустнуло, и появился муравьед. Следом вылезла дикая свинья. Звери втроем надвигались на людей, тесня их к плотной завесе зарослей.
— Они нас гонят, — голос Кейбла сорвался на визг.
— Спокойнее, — сказал Соренсен. — Остерегаться нужно одного казуара.
— А муравьеды опасны?
— Только для муравьев.
— Черта с два, — сказал Кейбл. — Билл, на этом острове все животные тронулись. Помнишь Икинсову мышь?
— Помню, — ответил Соренсен. Они отступили до конца вырубки. Спереди напирали звери во главе с казуаром, за спиной были джунгли и то неизвестное, к которому их оттесняли.
— Придется рискнуть и пойти на прорыв, — сказал Соренсен.
— Проклятая птица загородила дорогу.
— Придется ее сбить, — решил Соренсен. — Берегись лапы. Побежали!
Они бросились на казуара, размахивая лопатами. Казуар замешкался, не в силах выбрать, потом повернулся к Кейблу и выбросил правую ногу. Удар пришелся по касательной. Раздался звук вроде того, какой издает говяжий бок, если по нему треснуть плашмя большим секачом. Кейбл ухнул и повалился, схватившись за грудь.
Соренсен взмахнул лопатой и заточенным ее краем почти снес казуару голову. Тут на него накинулись муравьед и свинья. От них он отбился лопатой. Затем — и откуда только силы взялись? — наклонился, взвалил Кейбла на спину и припустил по тропе.
Через четверть мили он совсем выдохся, пришлось остановиться. Не было слышно ни звука. Судя по всему, свинья с муравьедом отказались от преследования. Соренсен занялся пострадавшим.
Кейбл очнулся и вскоре смог идти, опираясь на Соренсена. Добравшись до лагеря, Соренсен созвал всех участников экспедиции. Пока Икинс перебинтовывал Кейблу грудь эластичным бинтом, он сосчитал пришедших. Одного не хватало.
— Где Дрейк? — спросил Соренсен.
— На той стороне, удит рыбу на северном берегу, — ответил Том Рисетич. — Сбегать позвать? Соренсен подумал, потом сказал:
— Нет. Сперва я объясню, с чем мы столкнулись. Затем раздадим оружие. А уж затем попробуем найти Дрейка.
— Послушай, что у нас тут происходит? — спросил Рисетич.
И Соренсен рассказал им о том, что случилось на четвертом участке.
В рационе кладоискателей рыба занимала большое место, а ловля рыбы была любимым занятием Дрейка. Поначалу он отправился на ловлю с маской и гарпунным ружьем. Но в этом богоспасаемом уголке водилось слишком много голодных и нахальных акул, так что он скрепя сердце отказался от подводной охоты и удил на леску с подветренного берега.
Закрепив лесы, Дрейк улегся в тени пальмы. Он дремал, сложив на груди крупные руки. Его пес Оро рыскал по берегу в поисках раков-отшельников. Оро был добродушным существом неопределенной породы — отчасти эрдель, отчасти терьер, отчасти бог весть что. Вдруг он зарычал.
— Не лезь к крабам, — крикнул Дрейк, — доиграешься: снова клешни отведаешь.
Оро продолжал рычать. Дрейк перекатился на живот и увидел, что пес сделал стойку над большим насекомым, похожим на скорпиона.
— Оро, брось эту гадость-Дрейк не успел и глазом моргнуть, как насекомое прыгнуло, оказалось у Оро на шее и ударило своим членистым хвостом. Оро коротко взлаял. В одну секунду Дрейк был на ногах. Он попытался прихлопнуть тварь, но та соскочила с собаки и удрала в заросли.
— Тихо, старина, — сказал Дрейк. — Смотри, какая скверная ранка. В ней может быть яд. Дай-ка мы ее вскроем.
Он крепко обнял пса — тот часто и быстро дышал — и извлек кортик. Однажды ему уже приходилось оперировать Оро — в Центральной Америке, когда того ужалила змея; а на Адирондаке он, придерживая собаку, щипцами вытягивал у нее из пасти иглы дикообраза. Пес всегда понимал, что ему помогают, и не сопротивлялся.
На этот раз собака вцепилась ему в руку.
— Оро!
Свободной рукой Дрейк сжал псу челюсти у основания, сильно нажал и парализовал мышцы, так что собака разомкнула пасть. Высвободив руку, он отпихнул Оро. Пес поднялся и пошел на хозяина.
— Стоять! — крикнул Дрейк. Пес приближался, заходя сбоку так, чтобы отрезать его от воды.
Обернувшись, Дрейк увидел, что «скорпион» снова вылез из джунглей и ползет в его сторону. Тем временем пес носился кругами, стараясь оттеснить Дрейка прямо на «скорпиона».
Дрейк не понимал, что все это значит, однако почел за благо не задерживаться и не выяснять. Подняв кортик, он запустил им в «скорпиона», но промахнулся. Тварь оказалась в опасной близости и могла прыгнуть в любую секунду.
Дрейк ринулся к океану. Оро попытался ему помешать, но он пинком отбросил пса с дороги, бросился в воду и поплыл вокруг острова к лагерю, уповая, что успеет добраться раньше, чем до него самого доберутся акулы.
III
В лагере спешно вооружались. Насухо протерли винтовки и револьверы. Извлекли и повесили на грудь полевые бинокли. Разделили патроны. Мигом разобрали все имевшиеся ножи, мачете и топоры. Распаковали оба экспедиционных переговорных устройства и собрались идти искать Дрейка, но тут он сам выплыл из-за мыса, неутомимо работая руками.
Он выбрался на берег усталый, но невредимый. Сопоставив все факты, кладоискатели пришли к некоторым малоприятным выводам.
— Уж не хочешь ли ты сказать, — вопросил Кейбл, — что все это вытворяет какая-то букашка?
— Похоже на то, — ответил Соренсен. — Приходится допустить, что насекомое способно управлять чужим сознанием — с помощью там гипноза или, может быть, телепатии.
— Сперва ему нужно ужалить, — добавил Дрейк. — С Оро так и случилось.
— У меня просто в голове не укладывается, что за всем этим стоит скорпион, — сказал Рисетич.
— Это не скорпион, — возразил Дрейк. — Я его видел вблизи. Хвост напоминает скорпионий, но голова раза в четыре больше, да и тельце другое. Присмотреться, так он вообще ни на что не похож, мне такого не доводилось встречать.
— Как ты думаешь, это насекомое с нашего острова? — спросил Монти Бирнс, кладоискатель из Индианаполиса.
— Вряд ли, — ответил Дрейк. — Если это местная тварь, почему она целых три месяца не трогала ни нас, ни животных?
— Верно, — сказал Соренсен. — Все беды начались после прибытия шхуны. Видимо, шхуна и завезла откуда-то эт... Постойте!
— Что такое? — спросил Дрейк. — Помнишь того скорпиона, которого хотел раздавить капитан, он еще выполз из ящика с детектором? Тебе не кажется, что это та самая тварь?
Дрейк пожал плечами:
— Вполне возможно. Но по-моему, для нас сейчас важно не откуда она взялась, а как с ней быть, — Она управляет зверьем, — сказал Бирнс. — Интересно, а человеком она сможет управлять?
Все приумолкли. Они сидели кружком возле сарая для копры и, разговаривая, поглядывали на джунгли, чтобы не прозевать появления зверя или «скорпиона».
Соренсен произнес:
— Имеет смысл попросить по радио о помощи.
— Если попросим, — сказал Рисетич, — кто-нибудь мигом разнюхает про сокровища «Святой Терезы». Нас обставят — чихнуть не успеем.
— Возможно, — ответил Соренсен. — Но и на самый худой конец наши затраты окупились, набегает даже маленькая прибыль.
— А если нам не помогут, — добавил Дрейк, — мы, чего доброго, и вывезти-то отсюда ничего не сумеем.
— Не так уж страшно, — возразил Бирнс. — У нас есть оружие, со зверями как-нибудь да управимся.
— Ты еще этой твари не видел, — заметил Дрейк.
— Мы ее раздавим.
— Это не так-то легко, — сказал Дрейк. — Она дьявольски юркая. И как, интересно, ты будешь ее давить, если в одну прекрасную ночь она заползет к тебе в хижину, пока ты спишь? Выставляй часовых — они ее даже и не заметят.
Бирнс невольно поежился:
— М-да, пожалуй, ты прав. Попросим-ка лучше помощи по радио.
— Ладно, ребята, — сказал, поднимаясь, Икинс, — я так понимаю, что это по моей части. Дай бог, чтоб аккумуляторы на кече не успели сесть.
— Туда идти опасно, — сказал Дрейк. — Будем тянуть жребий.
Предложение развеселило Икинса:
— Значит, тянуть? А кто из вас сможет работать на передатчике? — Я смогу, — заявил Дрейк.
— Ты не обижайся, — сказал Икинс, — но ты не сладишь даже с этой твоей дерьмовой рацией. Ты морзянки и то не знаешь — как ты отстучишь сообщение? А если рация выйдет из строя, ты сумеешь ее наладить?
— Нет, — ответил Дрейк. — Но дело очень рискованное. Пойти должны все.
Икинс покачал головой:
— Как ни крути, а самое безопасное — если вы прикроете меня с берега. До кеча эта тварь, скорее всего, еще не додумалась.
Икинс сунул в карман комплект инструмента и повесил через плечо одно из переговорных устройств. Второе он передал Соренсену. Он быстро спустился к лагуне и, миновав баркас, столкнул в воду маленькую надувную лодку. Кладоискатели разошлись по берегу с винтовками наизготовку. Икинс сел в лодку и опустил весла в безмятежные волны лагуны.
Они видели, как он пришвартовался к кечу, с минуту помедлил, оглядываясь по сторонам, затем взобрался на борт, дернул крышку люка и исчез внизу.
— Все в порядке? — осведомился Соренсен по своему переговорному устройству.
— Пока что да, — ответил Икинс; голос его звучал тонко и резко. — Включаю передатчик. Через пару минут нагреется.
Дрейк толкнул Соренсена:
— Погляди-ка.
На рифе по ту сторону кеча происходило какое-то движение. Соренсен увидел в бинокль, как три большие серые крысы скользнули в воду и поплыли к кечу.
— Стреляйте! — скомандовал Соренсен. — Икинс, выбирайся оттуда!
— У меня заработал передатчик, — ответил Икинс. — Минута-другая — и я отстучу сообщение.
Пули поднимали вокруг крыс белые фонтанчики. Одну удалось подстрелить, но две уцелевшие успели доплыть до кеча и укрыться за ним. Разглядывая риф в бинокль, Соренсен заметил муравьеда. Тот перебрался через риф и плюхнулся в воду, дикая свинья — за ним следом.
В устройстве послышался треск атмосферных помех.
— Икинс, ты отправил сообщение? — спросил Соренсен.
— Нет, Билл, — отозвался Икинс. — И послушай, никаких сообщений не надо\ Этому «скорпиону» нужно...
Звук оборвался.
— Что там у тебя? — крикнул Соренсен. — Что происходит?
Икинс появился на палубе. С переговорным устройством в руках он, пятясь, отступал к корме.
— Раки-отшельники, — объяснил он, — взобрались по якорному канату. Я думаю возвращаться вплавь.
— Не стоит, — сказал Соренсен.
— Придется, — возразил Икинс. — По-моему, они припустят за мной. А вы все плывите сюда и заберите передатчик. Доставьте его на остров.
В бинокль Соренсен разглядел раков-отшельников — серый шевелящийся ковер покрывал всю палубу. Икинс нырнул и поплыл к берегу, яростно рассекая воду. Соренсен заметил, что крысы изменили курс и повернули за Икинсом. С кеча лавиной посыпались раки-отшельники. Свинья с муравьедом тоже последовали за Икинсом, пытаясь первыми добраться до берега.
— Живей, — бросил Соренсен. — Не знаю, что там выяснил Икинс, но пока есть возможность, надо захватить передатчик.
Они подбежали к воде и столкнули баркас. За две сотни ярдов от них, на дальнем конце пляжа, Икинс выбрался на сушу. Звери почти что настигли его. Он кинулся в джунгли, по-прежнему прижимая к себе аппарат.
— Икинс, — позвал Соренсен.
— У меня все в порядке, — ответил тот, с трудом переводя дыхание. — Забирайте передатчик и не забудьте аккумуляторы!
Кладоискатели поднялись на кеч, поспешно отодрали передатчик от переборки и по трапу выволокли на палубу. Последним поднялся Дрейк с двенадцативольтовым аккумулятором. Он снова спустился и вынес второй аккумулятор. Подумал — и спустился еще раз.
— Дрейк! — заорал Соренсен. — Хватит, ты всех задерживаешь!
Дрейк появился с компасом и двумя радиопеленгаторами. Передав их на баркас, он прыгнул следом.
— Порядок, — сказал он. — Отчаливай. Они налегли на весла, торопясь в лагерь. Соренсен пытался восстановить связь с Икинсом, однако в наушниках раздавался только треск помех. Но когда баркас выполз на песок, Соренсен услышал Икинса.
— Меня окружили, — сообщил тот вполголоса. — Похоже, мне-таки доведется узнать, что нужно мистеру «скорпиону». Правда, может, я первый его припечатаю.
Наступило продолжительное молчание, затем Икинс произнес:
— Вот он ко мне подползает. Дрейк правду сказал. Я-то уж точно в жизни не видал ничего похожего. Сейчас попробую раздавить его к чер...
Они услышали, как он вскрикнул — скорее от удивления, чем от боли.
Соренсен спросил:
— Икинс, ты меня слышишь? Ты где? Мы тебе можем помочь?
— Он и вправду верткий, — отозвался Икинс своим обычным голосом. — Такой верткой твари я в жизни не видывал. Вскочил мне на шею, ужалил и был таков...
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Соренсен.
— Хорошо. Было почти не больно.
— Где «скорпион»?
— Удрал в заросли.
— А звери?
— Ушли. Знаешь, — сказал Икинс, — может, людей эта тварь не берет. Может...
— Что? — спросил Соренсен. — Что с тобой происходит?
Наступило долгое молчание, потом раздался негромкий, спокойный голос Икинса:
— Мы поговорим позднее. А сейчас нам нужно посовещаться и решить, что с вами делать.
— Икинс!
Ответа не последовало.
IV
В лагере царило глубокое уныние. Они не могли взять в толк, что именно произошло с Икинсом, а размышлять на эту тему никому не хотелось. С неба било злое послеполуденное солнце, отражаясь от белого песка волнами зноя. Сырые джунгли дымились; казалось, они, как огромный сонный зеленый дракон, исподволь подбираются к людям, тесня их к равнодушному океану. Стволы у винтовок так накалились, что к ним невозможно было притронуться; вода во флягах стала теплой, как кровь. Вверху понемногу скапливались, громоздились друг на друга плотные серые кучевые облака. Начинался сезон муссонов.
Дрейк сидел в тени сарая для копры. Он стряхнул с себя сонную одурь ровно настолько, чтобы прикинуть, как им оборонять лагерь. Джунгли вокруг он рассматривал как вражескую территорию. Перед джунглями они расчистили полосу шириной в полсотни ярдов. Эту ничейную землю, возможно, какое-то время еще удастся отстаивать.
Читать бесплатно другие книги:
