Мечты о лучшей жизни Островская Екатерина

И только потом, когда Лена перебралась уже окончательно и разложила по полкам шкафов свои вещи, поинтересовалась причиной, из-за которой распалась молодая семья.

– А ты сама как думаешь? – осторожно переспросила Лена.

– Вы очень разные, – ответила мама. – Еще в школе было ясно, что вы не пара. Ты – красавица, а он – никакой.

В школе ничего не было ясно. Лене даже казалось, что она влюблена. Роман был щедрым на приглашения в кафе, дарил французские духи и косметику. Как потом выяснилось, у будущей свекрови было много нераспечатанных коробочек, преподнесенных подчиненными ее мужа. Именно мать давала Роме эти подарочки со словами «Порадуй девушку!», вероятно, уверенная в том, что именно духи и косметика делают женщину счастливыми, а уж Лену тем более. И все же свекровь неплохо относилась к невестке, хотя с ее родителями старалась не общаться даже по необходимости. Точно так же она не добиралась куда-либо в рейсовом автобусе, предпочитая служебный автомобиль мужа с вышколенным водителем или на крайний случай такси. Отец Лены работал как раз шофером на автобусе. Он и умер за рулем, успев все же припарковать огромный старый «Икарус» возле полыхающего желтыми одуванчиками весеннего газона.

В школе ее считали красивой, иначе Рома и не обратил бы на нее никакого внимания. В университете за Леной ухлестывали сокурсники, но к тому времени у нее уже был Рома. Потом с заочного на дневное отделение перевелась Кристина Лысенко, и троица хоть и училась в разных группах, как-то неожиданно подружилась. Собственно, ничего особо неожиданного в этом не было. Кристина сама стала набиваться Лене в подруги и бывать у нее с Ромой дома. К тому времени девушка уже сходила замуж, развелась и любила повторять, что в такую кабалу второй раз не пойдет даже под угрозой расстрела. Но ей никто и не предлагал подобного. Да и Рома вряд ли мог предложить. Так, по крайней мере, казалось тогда Лене. Впрочем, думать о том, как теперь живут бывший муж с бывшей подругой, не хотелось вовсе.

Пару раз звонила бывшая свекровь. Первый раз Руфина Леонидовна поинтересовалась, есть ли у Лены кто-нибудь. Тут же добавила, что Роме не следует быть бизнесменом – сын из последней заварушки еле ноги унес, и если бы не Тихон Степанович, то неизвестно, чем бы все закончилось. Лена вопросов не задавала: просто пожелала бывшей свекрови не болеть больше.

– Да я и не болею вроде, – не поняла мама Ромы.

Во второй раз Руфина Леонидовна позвонила через неделю. Женщина долго молчала, а потом спросила осторожно:

– А куда это я попала?

После того, как Лена ответила, еще помолчала немного и поинтересовалась вкрадчиво:

– Ты еще никого не завела?

– Нет.

– Ты мне правду говоришь? – не поверила бывшая свекровь. – Ну, если захочешь, то у Тихона Степановича есть солидный знакомый – вдовец, в банке на солидной должности, сорок шесть лет, но весь подтянутый, потому что бывший военный.

– Мне не нужны военные с подтяжками, – отрезала Лена.

– Ты не спеши, подумай хорошенько, а то вдруг…

– Я занята, – соврала Лена и бросила трубку.

Больше старая сводня ее не тревожила. Да и мама вопросами особо не беспокоила.

Весна была в самом разгаре, от снега не осталось и следа, когда мама вдруг вспомнила о домике в деревне Ершово.

– Давай как-нибудь съездим туда, поглядим, что тебе осталось на память о семейной жизни, – предложила она. Помолчала немного и добавила: – Вот только не очень хочется в электричке трястись. Знаешь, у меня новая знакомая появилась, в поликлинике разговорились. Так вот, эта женщина продает гараж вместе с машиной. Гараж нам не нужен, разумеется, но машинка пригодится. Пойдем посмотрим, а?

Спорить Лена не стала. Хотя подумала: чего смотреть, если денег на приобретение автомобиля все равно нет? Но, как оказалось, мама обо всем договорилась заранее.

Новая знакомая мамы была не старой еще женщиной, правда, с несколько помятым лицом. Она уже ждала возле гаража вместе с таким же помятого вида мужчиной. Двери гаража были распахнуты, а внутри стояла «Вектра», почти такая же, что была у Романа. Лена посмотрела на машину и поняла, что такой автомобиль ей точно не по карману.

– Аккумулятор я подзарядил, – начал рассказывать мужчина, – а если будете брать, то и масло поменяю.

– Сколько вы просите? – поинтересовалась мама.

– Десять тысяч, – ответила женщина.

– Всего-то?

– Долларов, – уточнил мужчина.

– Сколько это в рублях? – бодро продолжала расспрашивать мама.

– А если без гаража? – добавила свой вопрос Лена.

Мужчина посмотрел на спутницу, и та кивнула, не раздумывая.

– Половину.

Мама подсчитала, посмотрела на Лену, потом на «Вектру», взглянула на пролетающие по небу облачка, после чего произнесла твердо:

– За четыре с половиной тысячи долларов мы возьмем автомобиль прямо сегодня. А вот завтра уже вряд ли…

Лена стояла пораженная: даже не тем, что у мамы нашлись такие деньги, а тем, как она торговалась. На мгновение, правда, ей показалось, что хозяйка сейчас откажется, скажет, что цена машины и так занижена. Но женщина, опять же почти не раздумывая, кивнула.

– Хорошо.

Вчетвером немного покатались на «Вектре». Лена сидела за рулем и управляла автомобилем достаточно легко, потому что все ей было знакомо и привычно. Заскочили в банк, потом домой за недостающими деньгами. Когда мама поднялась в квартиру, женщина вздохнула:

– Это вообще-то сына машина, но он сейчас сидит. На прошлой неделе позвонил, попросил срочно продать – ему деньги потребовались. Теперь каждый день интересуется – когда пришлю.

– А за что попал на зону?

– По дурости, – объяснил мужчина. – Хотя, если разобраться, у нас только дураков и сажают, умных избирают в депутаты. Деньги ему нужны, чтобы свое досрочное освобождение оплатить…

Сделку оформили за пару часов и, не заезжая домой, отправились в Ершово. Когда миновали деревню, Лена увидела свой домик и показала на него маме. Теперь рядом с участком стоял электрический столб, к которому вела накатанная колея. Грунт был мягкий, колеса проваливались в него, но подъехать все-таки удалось. На сей раз дверь открылась легко.

– Я думала, будет хуже, – призналась мама, после того как внимательно оглядела все внутри.

Потом они подошли к реке и смотрели на лес, очнувшийся после зимней спячки. Между деревьями кое-где еще были прогалины серого снега, но почти все открытое солнцу пространство светилось белым от распустившихся подснежников. Когда возвращались к крыльцу, Лена увидела, как с дороги на колею, ведущую к домику, свернул черный «Гелендваген» с наглухо затонированными окнами. Свернул, остановился, а потом, лихо развернувшись, снова выскочил на дорогу и понесся в сторону, противоположную деревне Ершово.

Приезд новых домовладельцев не остался незамеченным для местных жителей. Когда уже направились в город, увидели на обочине мужчину в камуфляжной куртке, Лена не сбросила скорость, не горя желанием брать попутчика, но мужчина отчаянно замахал рукой, и потому пришлось остановиться.

– Вы наша новая соседка? – спросил незнакомец, заглянув через окно в салон. – Гляжу, электричество к дому подвели. Постоянно здесь жить собираетесь?

– Не знаю, – ответила Лена, – скорее всего, только летом.

– И напрасно. У нас очень хороший воздух, не то что в городе. До ста лет дожить можно. – Мужчина посмотрел на маму Лены и спросил: – Вам, к примеру, сколько лет?

– С прошлого года на пенсии.

– Значит, еще столько же осталось, если тут будете жить. А в городе года два всего протянете в лучшем случае, и то вряд ли…

– Это почему? – возмутилась мама.

Но мужчина не слушал ее.

– Мне почти пятьдесят. И меня, можно сказать, сюда на носилках принесли, прямо из госпиталя. Думал, скоро тут и зароют. А посмотрите теперь, сколько мне на вид можно дать?

– Семнадцать, – попыталась пошутить Лена.

– Ну, это-то нет… Хотя у каждого на сей счет может быть свое собственное мнение. Но чувствую я себя тридцатилетним. Микроклимат здесь особенный, как я уже докладывал. И местное общество опять же очень приличное.

Он показал рукой на коттеджи.

– По правой стороне от дороги первый дом и второй – в обоих живут генералы. Далее – член-корреспондент Академии общественных наук, слева первый дом – мы с женой, потом Альберт, он же Алик – хороший человек, но бабник, потом…

– А сколько всего человек в деревне? – спросила мама.

– В деревне-то? – переспросил местный житель. – А нисколько. Еще осенью оставалось с полдесятка старух, но их переселили подальше отсюда. Некоторые, правда, еще до переселения умерли одна за другой.

– До ста лет дожили? – осторожно поинтересовалась Лена.

– Согласен, – кивнул абориген, – не всем так фартит. Но дело не в этом. Главное, конечно, что дома деревенские снесут, а на их месте поставят шикарный поселок. Вы в курсе, сколько здесь сейчас земля стоит?

Лена кивнула.

– А два года назад, когда я свой участок купил, даже представить себе не мог, какое выгодное вложение капитала сделал. Вы, к примеру, за сколько свою хибару взяли?

– Квартиру в городе отдала, – призналась Лена. И добавила: – Трехкомнатную.

– Да ладно, – не поверил местный житель. Потом посмотрел на поле, на недалекий лес и покачал головой. – А все равно, здесь рай земной, так что в любом случае не прогадали.

Конечно, Лена не собиралась жить за городом постоянно, даже если бы дом был иным – не таким замухрышкой, а каким-нибудь вроде тех, в которых проживают новые соседи: генералы, академик, бабник Алик и этот словоохотливый Володя, нахваливавший здешние места и климат. И в случае, если бы в ее доме имелись все удобства, центральное отопление и водопровод, Лена не смогла бы каждый день ездить отсюда на работу и возвращаться обратно. От крыльца до офиса почти полтора часа в один конец, и терять столько времени, конечно, не было смысла. Так что ее приобретение – вариант летнего отдыха на выходные дни. Отпуск лучше проводить у моря, а остаток его – на берегу этой речушки. Можно ходить за грибами и ягодами, варить варенье и компоты.

Лена думала так и боялась своих мыслей, потому что в этом будущем она была одна. Пусть в окружении банок с вареньями и маринованными грибами, но в тусклом одиночестве. Вот что было страшно. К тому же ее должность офис-менеджера не прибавляла оптимизма: совсем не то, о чем она мечтала.

В конце концов, Лена решила найти себе другое место работы. Лето, конечно, не время для трудоустройства, а вот с приближением осени стоит заняться поисками. Рассчитывать на карьерный рост внутри предприятия, где трудилась сейчас, она не могла, так как фирма занималась разработкой компьютерных программ, и надо было быть специалистом в данной области, чтобы на что-то рассчитывать. К тому же персонал фирмы постепенно сокращался – люди уходили, что было лишним подтверждением собственных намерений: раз народ бежит, и ей задерживаться не стоит. Кстати, и заказов становилось все меньше и меньше. Если это и волновало генерального директора, то не особенно. Генеральный являлся единоличным владельцем фирмы, а у него, по слухам, были и другие предприятия.

Рабочий день заканчивался. Офис был почти пуст – теплые дни конца мая не вызывали у сотрудников желания ударно трудиться. Лена сидела за секретарской стойкой и читала книгу. Так увлеклась, что, когда услышала над собой голос, вздрогнула.

– Что читаешь? – спросил генеральный директор.

Лена показала обложку и перевела название:

– «Одиночество бегуна на длинные дистанции».

– О-о, – удивился генеральный, – по-английски, стало быть, понимаешь. Что ж тогда здесь торчишь?

– Так рабочий день только через час закончится, – напомнила начальнику Лена.

– Я вообще говорю. Ведь могла бы получше контору найти.

Лена пожала плечами.

Генеральный направился к своему кабинету, остановился в дверях, прислушался к тишине и сообщил как бы между прочим:

– Сегодня еще четверо заявления об уходе притащили.

Лена кивнула: она знала об этом.

Начальник распахнул дверь своего кабинета, посмотрел на нее и махнул рукой.

– Заходи, по рюмашке коньячка накатим.

– Я не пью, – призналась Лена. – К тому же я за рулем сегодня.

– Все равно заходи, просто так поговорим.

Бутылка уже стояла на столе начальника – как видно, мужчина уже прикладывался к ней в течение дня. Но сейчас, опустившись в кресло, он отодвинул коньяк в сторону и поинтересовался:

– Про что хоть книга?

– Подросток ограбил пекарню. Его отправили в закрытую школу для малолетних преступников, – стала рассказывать Лена, – а директор этого заведения считает: спорт – единственное, что может помочь оступившемуся человеку встать на праведный путь. Еще он понимает, что у парня талант стайера, и чтобы заставить подростка тренироваться, обещает ему досрочное освобождение, если тот победит на соревнованиях по бегу…

– И про это книга? – не поверил генеральный.

– Не нравится сюжет? – удивилась Лена.

Мужчина хмыкнул.

– Как раз очень жизненный: словно с меня писанный. Я ведь тоже по малолетке в специнтернат загремел. И у нас был такой же директор. Только он команду боксеров создал и сам же ее тренировал. Тоже обещал досрочное, если кто-то зональные соревнования выиграет. На тренировках вставал с кем-нибудь в пару и работал по полной. Всем нам здорово доставалось. Но научил кое-чему. Короче, я и правда досрочно вышел. Были у нас два брата-близнеца. Вес у них был вообще-то одинаковый, но они по разным категориям выступали, потому что талант у них был настоящий. Тебе неинтересно?

– Наоборот, очень даже. Я просто не предполагала, что у вас…

Лена замолчала, подыскивая слово.

– Такое прошлое? – подсказал генеральный. – Так это, можно сказать, детство золотое. Бокс я не бросил. Правда, далеко не пошел, а оба брата Чагины потом мастерами спорта стали. Но позже и они, как водится, то да се… короче, тоже в бизнес ушли. Раскрутились хорошо.

– И что с ними теперь?

– Ленька – человек известный, а Бориса, я слышал, года три-четыре назад волк загрыз.

– Ужас какой, – поразилась Лена. – Это на охоте случилось?

– Не в постели же.

Директор подвинул к себе бутылку и посмотрел на Лену.

– Может, примешь пятьдесят граммов, чтобы поддержать компанию?

Лена покачала головой.

– Как знаешь, – вздохнул директор.

Взял стакан и, не опуская его на стол, начал наполнять, продолжая говорить:

– Может, и ты уйти хочешь, а?

– Не думала еще, – соврала Лена.

Генеральный вернул на стол бутылку и сделал небольшой глоток из наполненного почти доверху стакана. После чего посмотрел на Лену.

– Если ты уйдешь, я точно фирму закрою. Так все знакомые спрашивали у меня, что за девушка, дескать, у тебя работает, а тогда и спросить им будет нечего. Да и не заскочит никто лишний раз.

– Возьмете другого сотрудника.

Начальник мотнул головой и снова уставился на нее.

– Значит, все-таки уходишь. Ну да ладно, что ж с тобой делать, отпущу. И даже два месяца вперед оплачу. Может, еще и премию выпишу.

– За что премию? – не поняла Лена.

– А за то, что не клянчила прибавки, не ныла, как другие, про инвалидов папу с мамой, про больного ребенка, который без присмотра. За то, что не пыталась ко мне в койку залезть…

– Я вроде как замужем была, – напомнила Лена.

– Была? – поймал ее на слове начальник. – А теперь, стало быть, нет?

– Официально еще не развелись, но…

– Хочешь, я твоему муженьку по башке настучу?

– Не надо, ему уже настучали. В том смысле, что жизнь настучала.

– Значит, плохо настучала. Если б хорошо, он к тебе сразу прибежал бы прощения просить. И за свои, и за чужие грехи, – хмыкнул генеральный. – От таких, как ты, не уходят.

Директор посмотрел на бутылку и прищурился:

– Пиши заявление, а завтра с утра иди в бухгалтерию за расчетом. Только сегодня уж напоследок составь приказ о назначении ликвидационной комиссии в составе меня, главбуха и кого-нибудь еще на твой выбор из тех, кто пока не сбежал.

Утром она пришла на работу как обычно. Почти до обеда работала, но потом появился генеральный, подошел к стойке, перегнулся через нее, словно хотел увидеть, что Лена читает на сей раз, и, не увидев книги, спросил:

– Деньги получила? Чего сидишь тогда? Лети в бухгалтерию, а то я передумать могу.

Главный бухгалтер – женщина с застывшим на лице выражением сурового величия – молча протянула Лене конверт, пододвинула заполненный бланк платежной ведомости и только тогда спросила:

– Что-то уже подыскала себе?

– Нет. Я просто не ожидала, что мне вот так предложат уйти.

Лена достала из конверта пачку купюр и удивилась – это были пятитысячные.

– Там двести пятьдесят тысяч, – равнодушно произнесла главбух. – Пересчитай, если не веришь.

– Вы не ошиблись? Уж больно много.

– Вопросы не ко мне, – ответила главбух, – сколько начальник приказал, столько я и выплатила. У тебя, кстати, самое большое выходное пособие из тех, кто успел вовремя уйти. Боюсь, меня просто коленом под зад пнут.

– С вами не посмеют так поступить, – постаралась успокоить ее Лена, – вы все-таки главный бухгалтер.

Но суровая женщина скривилась.

– Когда тебе сорок пять лет, уже все равно – главный ты бухгалтер или коврик при входе, вытрут о тебя ноги и забудут.