Собаки Скэйта Брэкетт Ли
– Да.
– Тогда мне нужны только четыре хороших пилота. Сколько пассажиров ты можешь взять?
– На этот раз не больше двадцати. Моя калоша почти полна и у меня нет пассажирских кают.
– А как насчет твоих коллег? Их это интересует?
– Могу спросить.
Передатчик щелкнул и замолчал.
Сангалейн пристально смотрела на Старка. Красные пятна горели на ее щеках, а глаза были темно-серые, грозовые, без малейших признаков солнца.
Морн возвышался над ней, держа в руках свой трезубец.
– А я, Старк? А мой народ?
Он понимал, что она злится. Он казался ей неблагодарным.
– Поедешь с Аштоном и другими. На Паксе поговоришь о своем деле. Чем больше людей будет просить помощи, тем скорее Галактический Союз рискнет оказать ее.
Она по-прежнему не сводила с него глаз.
– Я не знаю Пакса. Я не знаю Галактического Союза.
Дребезжащим от раздражения голосом Педралон прервал ее:
– Мы многого не знаем. Но я предлагаю поехать и…
Морн покачал головой, сделал знак Педралону и мысленно сказал Старку:
– Моя манера говорить понятнее для Сангалейн. Думай!
И Старк стал думать. Он думал о Паксе – городе, который занял целую планету: высоком, глубоком, широком, сложном, наполненном миллиардами существ, приехавшими со всех концов Галактики. Пугающий, прекрасный, несравненный город. Старк думал о могуществе Галактического Союза. О его законах, простирающихся на самые отдаленные планеты. О мире, свободе, процветании. И о кораблях, сверкающих между солнцами. Он думал о Галактике.
Его мысли, бесконечно более быстрые, выразительные, чем слова, шли от его мозга в мозг Морна и тот передавал их Сангалейн.
Выражение лица Сангалейн изменилось.
Морн сказал:
– Достаточно.
Сангалейн пробормотала:
– По правде сказать, я ничего не поняла.
– Аштон имеет там некоторое влияние. Он сделает все, что в его силах, чтобы помочь твоему народу.
Она неуверенно кивнула и погрузилась в размышления.
Передатчик щелкнул. Пенквар заговорил:
– В свои каюты они никого не берут. У большинства уже есть беженцы в каютах.
У самого Пенквара, по-видимому, беженцев не было.
– Из остальных кораблей многие уже полны, а другие отказываются рисковать. Придется вам договариваться только со мной. Где встретимся?
Они быстро договорились о месте встречи.
– Не давайте им подходить слишком близко, когда я буду садиться, Старк. Они, похоже, не очень хорошо это понимают.
Слышно было, как поднялся еще один корабль.
– Теперь моя очередь. Ей-богу, жаль, что вы не видите этого зрелища.
Весь город освещен пламенем, очень красиво. Надеюсь, кто-нибудь из бродяг поджарит здесь зад.
Щелчок и молчание.
– Ты хорошо знаешь этого человека, Педралон? – спросил Старк. – Можно ему доверять?
– Не больше, чем всякому другому инопланетянину.
Педралон стоял к нему лицом и Старк увидел, что опальный Бендсмен старше, чем казался с первого взгляда. Гладкая, без морщин кожа маскировала зрелость и силу.
– Никто из вас не пришел сюда из любви к Скэйту, у всех вас свои причины и все они эгоистичны. А ты, кроме всего прочего, причинил немалые убытки единственной стабильной системе правительства, которой обладает мой несчастный мир. Ты пытался разрушить основы древней структуры и разгромить ее в интересах не Скэйта, а твоих и Аштона. Интересы Ирнана, Джубара и Трегада всего лишь случайные факторы, которыми ты воспользовался для своих целей. За это я ненавижу тебя, Старк. Должен признаться также, что я не принимаю добровольно факт существования людей на других планетах. В глубине души я убежден, что только мы, на Скэйте – единственные настоящие люди, а все остальные – всего лишь полулюди. Но моя планета больна и я, как всякий врач, должен пользоваться любыми средствами, которые могут ее вылечить. Только поэтому я и работаю с тобой и Пенкваром и ему подобными.
Со всеми вами, кто приехал сюда глодать кости Скэйта. Удовлетворись тем, что я работаю с тобой и не проси ничего большего, – он повернулся к Старку спиной и обратился к Ландрику:
– У нас много дел.
Основная часть этих «дел» состояла в том, чтобы информировать свою партию, члены которой находились весьма далеко друг от друга, несмотря на их малочисленность. Педралон не собирался сообщить Старку какие-либо детали, поэтому Темного Человека проводили в другой тростниковый дом, откуда он ничего не мог слышать. Сангалейн и Морна отвели в другой. Один из людей Педралона принес Старку еды, но отказался отвечать на вопросы, сказав только, что он не Бендсмен. Но на один вопрос он все-таки ответил.
Педралон был сильной личностью и подчинил членов своей партии, как силой своей воли, так и ясностью мысли. Он был бы очень полезен Паксу.
На острове было тепло и спокойно. Старое Солнце поднималось для своего ежедневного путешествия по небу. Кругом разливалось чувство спокойствия и глубокого мира. Старку трудно было представить себе, что его долгое путешествие почти подошло к концу, и что обе его цели почти достигнуты.
Почти…
Что-нибудь предпринимать теперь было бесполезно. События сами принесут свои решения… или не принесут. Старк сознательно создал пустоту в своем уме и заснул. Он спал до тех пор, пока его не окликнули, чтобы он присоединился к остальным.
Сияющим золотым днем маленькие смуглые люди проводили их по залитым водой тропинкам обратно. Путешественников теперь было семеро – с ними был Педралон и двое его людей. По дороге двое отстали, свернув в другую сторону, а затем и Педралон оставил группу и исчез среди деревьев. Он собирался отправиться в Гед Дарод. Морн сопровождал Сангалейн. Связь между сусмингами, обитателями моря и правящим домом Джубара была, по-видимому, очень крепкой и древней.
Они добрались до места, где надо было ждать отряд, и отпустили людей болота. Маленькие люди сели на своих животных и молча удалились.
Морн воткнул в грязь свой трезубец, снял кожаную одежду, погрузился в неглубокую воду и вытянулся там, наполовину прикрыв глаза прозрачными мембранами. Его голос простонал в голове Старка:
– Я слабею без холодного моря.
– На Паксе ты получишь его вдоволь, – ответил ему Старк.
Основная часть города-гиганта предназначалась для удобства всевозможных инопланетян. Жилища некоторых существ имели шлюзовые камеры, и всякое общение с ними происходило в изолированных помещениях через стеклянные стены.
Группа сидела на берегу озерка, на сухой земле, под обильной растительностью. По другую сторону была широкая мирная равнина, ярко освещенная солнцем.
Долгое время они молчали: каждого занимали свои собственные мысли.
Присоединившийся Педралон был по-прежнему в своей национальной одежде – пестрой шелковой мантии, но у него в сумке лежала его туника красного Бендсмена и жезл. Одежда Сангалейн немного запачкалась. Лицо ее побледнело и осунулось. Старк подумал, что она испугана. Ничего удивительного – она сделала громадный шаг в неизвестность.
– Ты можешь еще передумать, – сказал он.
Она взглянула на него и отрицательно покачала головой. Королевская фея из Садов удовольствий исчезла – осталась только женщина, по-прежнему красивая, уязвимая и человечная. Старк улыбнулся.
– Желаю тебе удачи.
Пожелай ее всем нам, – сказал Педралон с неожиданной горячностью.
– Разве ты сомневаешься в успехе?
– Я сомневаюсь в каждом шаге на этой дороге. Я живу с сомнениями.
Если бы можно было действовать по-другому… Я сказал тебе, что ненавижу тебя, Старк. Поверишь и поймешь ли ты, если я скажу, что себя я ненавижу еще больше?
– Понимаю.
– Я не смог заставить их выслушать себя. А ведь они все тут, перед глазами! Холод с каждым годом все больше распространяется с севера на юг, гоня перед собой дикие народы. Земля сужается, а тем, что остается, надо кормить все больше и больше ртов. Они и сами знают, что произойдет, если они будут продолжать запрещать эмиграцию.
– Они знают. Неизбежная резня их не беспокоит. И они будут править всегда, как после Великой Миграции.
– Тогда мы сделали много добра, – сказал Педралон. – Мы были стабилизирующим звеном. Мы победили безумие.
Старк не стал спорить.
– Мой собственный народ тоже не понимает, – продолжал Педралон, – он думает, что его храмы, священные реки и белые города останутся стоять вечно. Он думает, что оголодавшие волки никогда не бросятся на него. Я злюсь на свой народ. Но я люблю его.
Спокойный воздух наполнился ревом.
Сангалейн подняла глаза и испуганно прижала руку к губам.
Потемневшее небо окрасилось бледным пламенем и гремело. Внезапный ветер сгибал тонкие ветви деревьев.
На равнине приземлился корабль Пенквара.
Когда взошла первая из Трех Королев, Старк уже был в планетарной «стрекозе». Он собирался искать Тачвара и Собак.
Глава 26
Новейшая технология имеет свои достоинства. Старк с удовольствием смотрел, как под ним бегут километры при свете Трех Королев. К тому же он пробегал эти километры в весьма комфортабельных условиях.
«Стрекоза» была далеко не новая, и Пенквар явно не был фанатиком блеска и полировки. На ней ничего не блестело, даже лазерная пушка впереди. Но шум моторов был нормальным, роторы быстро крутились в девственном небе древнего Скэйта. «Стрекозы» были почти немедленно запрещены Бендсменами, частично для того, чтобы помешать инопланетянам забираться слишком далеко, а частично потому, что некоторые экипажи неудачно приземлялись, и маленькие Сестры Солнца захватили группу в своих горах и принесли в жертву, распевая гимны Солнцу. Дикие банды съели экипаж второй «стрекозы», а третья, желая изучить развалины в ста километрах от Скэга, стала пищей Детей Моря. Большинство инопланетян удовлетворялось торговлей в Скэге.
Пилот был энергичным человеком с выпуклыми челюстями, с голубоватой кожей и удлиненными чертами лица незнакомой Старку расы. В правой ноздре он носил золотое украшение в форме насекомого. Он был хорошим пилотом, но говорил на универсальном языке очень плохо и очень мало, и вообще, видимо, был не болтлив. Временами он искоса поглядывал на Старка, как бы думая, что Старк, небритый и в измятой тунике, взятой в Трегаде, не соответствует его представлению о герое.
А Старк думал, что командир пилота не соответствует его представлению о капитане торгового звездного корабля. Ему не понравился Пенквар: он слишком напоминал акулу, особенно, когда смеялся, а смеялся он часто, и только одними зубами. Он не взял бы Пенквара в щитоносцы в сражении, которое еще не выиграно. Движущие силы этого человека были подчеркнуто корыстными. За это Старк его не порицал – если он выполнит свои обязательства. Пенквар производил на Старка впечатление человека, который заботится исключительно о себе. А это и некоторые характеристики его корабля «Аркешти» заставляли предполагать, что Пенквар был из тех капитанов, чьи торговые дела мало чем отличались от пиратства. Но, в конце концов, это был корабль Педралона и приходилось его принимать. Как принимал Педралон.
«Стрекоза» покрыла нужное расстояние удивительно быстро. Старк увидел дороги паломников, почти пустые этой ночью, и свет Гед Дарода вдали на равнине. Он сделал знак и пилот пошел по длинной дуге к западу, летя почти над самыми деревьями. В лесу были следы. Некоторые вели к проходам в горах, и по ним еще шли банды бродяг, направляясь в Ирнан. Когда «стрекоза» пролетела над ними, они опрометью кинулись под воображаемую защиту деревьев.
«Стрекоза» перелетела через гребень обрыва и планировала, танцуя, как живое насекомое.
– Куда? – спросил голубой человек.
Старк повернулся, чтобы посмотреть на Гед Дарод и дороги. Свет Трех Королев был нежным, прекрасным и обманчивым.
– Летим дальше.
«Стрекоза» пролетела еще метров триста.
– Еще дальше.
Пилигримы на ближайшей дороге – маленькие рассыпанные силуэты – остановились, испуганные странным звуком мотора.
– Там, – сказал Старк.
«Стрекоза» приземлилась.
– Сейчас взлетишь, – сказал Старк, – и следя, чтобы отряды Бендсменов не приближались сюда.
Он открыл дверцу, выскочил и бросился через кустарник. В это время «стрекоза» снова поднялась вверх.
Найти тропинку, по которой он спустился с обрыва, было делом нескольких минут. Он поднялся, прикинув, где долина, где он оставил Тачвара, примерно метрах в двухстах направо. Настойчивый шум мотора время от времени терзал тишину. Под деревьями лежали густые тени.
Вдруг в его голове закричал голос Герда:
– Опасность, И Хан!
Сквозь гул моторов он почувствовал что-то еще, почувствовал быстрое, точное движение и отскочил в сторону…
Но было уже поздно, кинжал уже сделал свое дело: правое плечо Старка парализовала боль. Если бы он вовремя не увернулся, кинжал бы пронзил его сердце, или горло. Он увидел блеск инкрустированной драгоценными камнями рукоятки, схватил ее и выдернул. Брызнула горячая кровь, залив весь рукав.
В кустарнике слышался страшный шум, ломался кустарник, слышались рыдания, лай стаи. Держа кинжал в левой руке, он вернулся на тропинку.
Два человека катались по земле в агонии страха. На них были черные плащи, и когда Старк откинул капюшоны, он увидел лица Фенна и Федрика. Их вытаращенные в панике глаза смотрели на него.
– Не убивать! – сказал Старк Собакам вслух. Затем он сказал людям:
– Если вы пошевелитесь, вы умрете.
Гордые белые придворные, распростертые в пыли, едва дышали.
По тропинке шли Собаки, в отдалении за ними шел Тачвар.
– Возьми у них оружие, – сказал Старк, когда Тачвар подошел.
Кровь медленно стекала по пальцам Старка и капала на землю. Герд понюхал ее, зарычал и шерсть его вздыбилась.
– Летающая вещь напугала Собак, – сказал Тачвар, наклоняясь над Детьми Матери Скэйта. – А потом они сказали, что ты здесь, и мы немедленно пустились в путь…
Он взглянул на Старка и забыл, что надо делать.
– Возьми их оружие!
Тачвар взял.
– Встать! – сказал Старк.
Дрожащие Фенн и Федрик повиновались, глядя на столпившихся в тени Собак.
– Вы были здесь одни?
– Нет. Мы наняли шесть убийц нам в помощь, когда удостоверились, что тебя нет среди мертвых в Гед Дароде. Говорили, что ты будешь на дороге в Ирнан. Мы покинули Гед Дарод в надежде… – У Фенна перехватило дух. Затем он продолжал:
– Когда летающая вещь прошла над лесом, наши люди убежали, но мы остались посмотреть, что будет дальше. Эта вещь из другого мира…
Но нам ведь говорили, что корабли покинули Скэг.
– Не все сразу, – сказал Старк. Он спешил отделаться от них. – Скажите Келл а Марг, что я дарю вам жизнь в уплату за те две жизни, которые я должен был взять у вашей северной двери. А теперь идите, пока я не напустил на вас Собак.
Они мгновенно исчезли среди деревьев.
– Старк… – сказал Тачвар в замешательстве.
Грит толкнула мальчика плечом, заставив его отступить. Герд не переставал рычать, глаза его горели. Не сводя с него глаз, Старк сказал Тачвару:
– Спустись на равнину.
– Но я могу тебе помочь.
– Никто мне не поможет. Иди.
Тачвар знал, что так оно и есть. Скрепя сердце, он повиновался, медленно и неохотно.
Старк присел и наклонился вперед, расставив ноги, держа кинжал левой рукой. Он одинаково хорошо владел обеими руками. Кровь все еще стекала по его пальцам. Он не пытался ее вытирать – Герд не даст ему времени.
Глаза Старка полностью привыкли к темноте и видели почти так же хорошо, как и глаза Детей Скэйта. Он видел, что Собаки собрались в кружок, разинув горячие пасти, готовые разорвать его, как разорвали Шкуродера, которого Старк победил на равнине Сердце Мира.
«Твое тело уязвимо, – сказал Гельмар, – и когда-нибудь оно станет кровоточить…»
Теперь оно кровоточило. Собаки приняли Старка, как одного из стаи, а не как неприкосновенного господина, вроде Мастера Собак, и он должен был встретиться с неизбежными последствиями. Стая считала его сильнейшим. По закону и обычаю, если главарь показывал слабость, его вероятный противник попытается его победить. Старк с самого начала знал, что этот день наступит. Он не обижался за это на Собак – такова была их природа.
Герд стоял на тропинке, огромный, тусклый и у Старка было впечатление, что ему в лицо пахнул странный ветер, принесший воспоминания о снеге.
Он предупреждал: «И Хан всегда будет сильнейшим». Но это не всегда оказывается правдой.
Мысли Герда были бессвязны. Запах крови поднял в нем дикое, слепое возбуждение. Каким бы ни было то слепое чувство, которое он питал к Старку, оно утонуло в кровавой горячке. Он скреб землю, с некоторой грацией раскачивал телом, в общем, выполнял весь ритуал вызова.
Старк чувствовал, что его охватывает слабость и сказал:
– Все Собаки Юронны не могли убить И Хана. Как это может сделать Герд?
Его ударил испепеляющий страх. Атака началась.
Старк метнул кинжал.
Лезвие пронзило лапу Герда и пригвоздило его к земле, сделав пленником.
Герд зарычал. Он пытался вырвать кинжал и рычал еще громче.
Старку удалось вытащить из ножен шпагу. Страх наступал на него и он старался думать только о Герде, о его качающейся голове, о разинутой пасти, о страшных зубах. Он постарался собрать всю оставшуюся у него силу и быстроту и поднес острие шпаги к горлу Герда.
Он проткнул толстую кожу Герда и добрался до мяса. Герд, напрягшись, поднял на него глаза. Собаки застыли в неподвижности.
Острие шпаги не двигалось. Кровь Герда стекала на землю, смешиваясь с кровью Старка.
Демонический взгляд заколебался, отвернулся, массивная голова склонилась. Зад покорно опустился.
– И Хан… самый сильный.
Старк вытащил шпагу, сунул ее в ножны, наклонился и освободил лапу Герда.
Волна головокружения охватила Старка. Он оперся на плечо Герда.
– Пойдем, старый пес. Перевяжем наши раны.
Он спустился по тропинке. Рядом ковылял на трех лапах Герд. Стая шла позади, опустив головы.
Тачвар, так и не спустившийся в долину, побежал к ним навстречу, разрывая свою тунику, чтобы сделать перевязку.
Голубому человеку не составило труда держать округу свободной. Он сделал длинный круг над дорогой и паломники разбежались. Когда он увидел Старка, мальчика и стаю, он приземлился, чтобы взять их на борт. С этого момента полет казался ему не слишком приятным.
Глава 27
В долине Ирнана сейчас должен был быть самый разгар уборки урожая.
Однако ее окрестности являли собой полное опустошение. Осаждающая армия разграбила ее, сожрала, вытоптала, погубила. Не осталось ни единой травинки. Поля превратились в пыль. Виноградники исчезли в пламени лагерных костров. Только город оставался по-прежнему неприступным, древним и серым. Его стены, измочаленные осадными машинами, были по-прежнему неразрушимы. Над воротами мифологическое животное поднимало источенную веками голову с зияющей пастью, готовой проглотить мир.
– Люди за стенами умирали от голода. Каждый день раздавались голоса о капитуляции и они становились все настойчивее. Джеран и его совет нотаблей знали, что долго сопротивляться им не удастся: люди умирала. В городе больше не осталось места, чтобы хоронить умерших, а жечь их – не было деревьев. Трупы стали бросать за стены, грифам.
Сумрачным, спокойным утром в промежутке между заходом Трех Королев и восходом Старого Солнца с востока пришел ветер. Он обрушился на лагеря осаждающих, разбрасывая лагерные костры, опрокидывая палатки. Повсюду разметались горящие угли и ветки. Испуганные огнем стада животных бросались на становища бродяг на краю лагеря. Пыль поднималась и кружилась удушающим образом.
Ирнанцы за своими каменными стенами озадаченно наблюдали за происходящим. Ветер был странным, в чистом небе не было и признака бури.
В течение трех часов ветер рычал и бушевал то тут, то там. Иной раз он полностью прекращался, как будто набирал сил для следующей атаки. К восходу Старого Солнца лагерь представлял собой хаос из разодранных палаток, раскиданной и растоптанной одежды и экипировки. Люди кашляли, закрывая глаза от пыли. Затем самые дальние линии, обращенные к востоку, зарычали и схватились за военные рога.
Там был легион, готовый к нападению. Они увидели отряды воинов, одетых в черную кожу, вооруженных тяжелыми копьями. Над ними развевался штандарт Трегада. Они видели отряды крестьян, вооруженных серпами и косами. Они видели людей в Капюшонах, в пурпурных, красных, коричневых, зеленых и белых плащах, с копьями и штандартами их племен, на странных животных с очень высокими ногами. Чуть в стороне была группа крылатых существ, маленьких и смуглых, в сверкающей золотой броне и с развернутыми крыльями. Вокруг них шла охрана – ряды нечеловеческих фигур. У них было по четыре руки, в каждой руке длинная шпага.
Ирнанские наблюдатели на стенах тоже вылупили глаза, увидев все это, и решили, что это мираж.
Крылатые существа сложили свои крылья, и их странная песнь смолкла.
Ветер стих. Пыль больше не ослепляла. Военные рога звучали громко, угрожающе. Легион напал.
Бродяги, всегда неорганизованные, бежали. Наемников же, хоть и очень озадаченных, не так-то просто было победить. Их собрали рога и пронзительные звуки дудок. Офицеры выстроили их в ряд. Они схватились за оружие, которое смогли найти, и побежали навстречу врагу.
В первом ряду наемников был отряд извандинцев, великих воинов внутренних Бесплодных Земель, с белыми волосами и волчьими лицами. Когда началось восстание, они были в гарнизоне Ирнана, на службе у Бендсменов, их капитаном был тот самый Кадзимни, который увез Старка и его друзей на север.
Кадзимни узнал обоих всадников, которые ехали во главе солдат Трегада. Они ехали по бокам командующего, грозного старика. Кадзимни засмеялся. Как же зовут этого человека? Короткое агрессивное имя… Халк!
Он издал боевой клич, родившийся в день, когда Ирнан восстал: "Ярод!
Ярод!"
Наблюдатели на стенах услышали. Они тоже узнали гиганта-воина с длинной шпагой и узнали вооруженную женщину, едущую рядом с ним. Ее волосы свободно струились по плечам.
– Геррит! Мудрая женщина вернулась! Геррит и Халк!
Джеран, и не он один, задумался о судьбе Темного Человека.
Мужчины и женщины подхватили боевой клич. И Ирнан, осажденный город, стал в эту минуту городом нападающим. «Ярод! Ярод!» – кричали они, и звук труб поддержал их крик.
Началось сражение двух армий.
Первая атака оттолкнула наемников и рассеяла их. Но у них был громадный численный перевес над нападающими и они были испытанными воинами. Они снова бросились в бой. Один отряд кинулся на левый фланг трегадцев, чтобы отделить его от воинов племен. Фалларины, находящиеся в резерве, послали им навстречу порыв ветра, а тарфы засыпали их стрелами.
Наемники отступили, сражаясь.
Но им снова удалось сплотить свои ряды. На этот раз они напали на трегадцев, надеясь, что их гибель заставит бежать другие отряды. Под их натиском трегадцы дрогнули. Старый Делвур рычал и проклинал их. Они яростно сражались, но были задавлены численностью наемников.
Себек собрал воинов своего племени и бросился на фланг извандинцев.
Повернувшись, чтобы встретить их, извандинцы образовали квадрат, ощетинившийся кольями. Их лучники, находившиеся позади, стреляли не переставая. Атаки людей в Капюшонах разбивались об извандинцев, как разбиваются волны о неожиданный риф.
Впервые за много месяцев ворота Ирнана открылись. Каждый мужчина и каждая женщина, еще способные держать в руках оружие, вышли и бросились на наемников сзади.
На юге и на востоке клубилась по дорогам беспорядочная масса людей.
Только одно Старое Солнце знало, сколько тысяч людей и бродяг покинуло город храмов, чтобы поспешить на помощь своим войскам. Большая их часть закончила свое путешествие.
Когда Старк увидел толпу с высоты своего полета, она показалась ему сплошным движущимся ковром. Неорганизованная, необученная, грязная толпа все же представляла собой страшный груз тел на чаше весов противника.
Старк сделал знак голубому человеку и заговорил в микрофон с пилотами трех других «стрекоз», сопровождающих их:
– Перегородим им дорогу.
С чистого неба упали четыре странных предмета и погрузились в толпу бродяг. Проворные, как настоящие стрекозы, они пробежали перед остолбеневшей и испуганной толпой, бросая на землю ослепительный свет, оглушая грохотом взрывов, от которых падали деревья, крошились скалы и дымилась земля.
Из первого предмета раздался голос бога:
– Возвращайтесь! Идите обратно! Иначе вы умрете!
Летающие предметы разделили массы на четыре части. Теперь все четыре предмета кричали божественными голосами:
– Возвращайтесь! Назад! Вернитесь обратно!
Почва вокруг толпы была вспахана беспрерывными вспышками.
Поднялись дикие вопли. Бродяги падали на колени, ложились или ошалело кружились. Даже Бендсмены не знали, что делать перед этой страшной мощью.
Затем летающие вещи неподвижно зависли над передней линией бродяг, откуда поднимались еще пыль и дым. Они немного подождали, а потом медленно поплыли вперед, бросая огонь над головами.
– Уходите! Возвращайтесь!
Бродяги поспешно повернулись и испуганно побежали к горам, оставляя позади себя сотни растоптанных в панике людей.
«Стрекозы» полетели к Ирнану, где продолжалось сражение.
Они летели квадратом. «Стрекоза» Старка была в головном углу. Они летели медленно и низко, потому что на земле не было оружия, способного поразить их. Они пролетели над группами и рядами сражающихся. Искаженные страхом лица поднимались, чтобы посмотреть на них. Старк различил цветные плащи племен и походную форму нескольких групп наемников, все сражались в рукопашную и было трудно отличить друзей от врагов.
– Там, где сможете, стреляйте в землю, но никого не задевайте, не стоит убивать своих, – сказал Старк.
«Стрекозы» поднялись выше и каждый пилот стал действовать по своему усмотрению.
Лазерные удары щелкали и дымились по периметру битвы и на открытых местах, где оставались только мертвые, которые уже не могли страдать.
Страшно было видеть, как сражение успокаивалось и воины застывали, глядя в небо. Никто из них никогда не видел ни летающей машины, ни оружия, которое бросало более яркие и смертельные вспышки, чем молнии небесных богов.
Четыре «стрекозы» снова сгруппировались и Старк заговорил в микрофон.
Его голос, усиленный, гремящий, разнесся по всему полю битвы:
– Я – Темный Человек. Я вернулся из Цитадели и пророчество Ирнана свершилось. Вы, сражающиеся против нас, бросьте оружие. Иначе молнии убьют вас всех.
И он стал отдавать приказы. Его «стрекоза» быстро полетела к точке, которую он указал голубому человеку. Капитаны Ирнана и Трегада и вожди племен восстановили порядок и приказали воинам отступить, оставив врагов в изоляции.
Кадзимни пожал плечами и сказал своим извандинцам:
– Нам заплатили, чтобы мы сражались с людьми, а не с богами.
Читать бесплатно другие книги:
