Я убил Бессмертного. Том 2

Глава 3

Стоит признать – даже я не могу просчитать всего. Есть факторы, предугадать которые почти невозможно, и увесистый дробовик в сухощавых ручонках Ханагавы оказался именно одним из таких. Дуло было нацелено прямо мне в лицо; выстрел прогремел раньше, чем я успел что-то предпринять…

Но не Сенат. Чёрная сущность вспенилась, чуя угрозу, придавая моей фигуре объёма – и сплошной массой встала между мной и дулом. Грохот выстрела прозвучал буквально в сантиметре от моего лба… и ничего.

Сенат проглотил дробь так, словно это была какая-то ерунда.

Мы все замерли на месте, не зная, как реагировать и что делать дальше; я раздумывал над тем, слышала ли охрана выстрел, Ханагава буквально оцепенел со следами явного ужаса на лице, а Алекс, похоже, просто не понимал, что происходит.

– Нет… – пробормотал азиат, отступая на шаг назад. – Прочь! Ты не заберёшь мою душу в Ад…

– Новый уровень! – возвестил радостный бас Сената; его тёмная масса выскочила возле моего плеча, образовав дополнительную «голову». – Артур Готфрид, мы снова подняли уровень.

…что, чёрт побери?

– Уровень? – переспросил я.

Вторая голова Сената выскочила с другой стороны.

– Повышен навык выносливости, – пояснила она. – Мы пережили выстрел из дробовика в упор, такое очень поднимает уровень.

Обе головы повернулись в сторону бледного, как полотно, японца, сверля его взглядом алых глаз. А у того… кажется, к ужасу добавлялось ещё и удивление, буквально шок. Ну, да, есть от чего.

– А ну-ка шмальни ещё раз, – потребовали они в унисон.

И где он только словечек таких понабрался? Я вздохнул; пора было заканчивать этот цирк, и я решительно шагнул вперёд, рукой отводя в сторону ствол дробовика. Ханагава почти не сопротивлялся, его руки тряслись, и он отступал назад почти без возражений.

– Расслабьтесь, профессор, – поморщился я. – Вот что-что, а ваша душа мне без надобности. Кстати, будь я демоном – этот дробовик бы меня даже почесаться не заставил.

– Ну почему же, – почти машинально возмутился Ханагава с какой-то детской обидой на лице. – Я добавил в патроны парочку реагентов, которые…

– Так вот что дало мятный привкус, – заключил Сенат, чьи головы и щупальца так и торчали вокруг моей фигуры. – И уровень.

– Оно… может повышать уровень? – пальцем указывая на Сената, шёпотом спросил Ханагава. Видя, что прямой угрозы прямо здесь и сейчас ему нет, он слегка расслабился и даже выпустил из рук дробовик, но всё ещё находился в напряжении. – Но почему, как?..

Я обернулся, глядя, как Алекс закрывает за нами дверь лаборатории, и фыркнул.

– Сначала ответьте, зачем вы стреляли, профессор.

– Да я не профессор… – поправил он.

– А какая разница, профессор? – я пожал плечами. – Ответьте на вопрос.

На самом деле, меня волновало много вопросов. Например, откуда Ханагава знал, что за дверью стою именно я. Ни за что не поверю, что он взял за привычку стрелять в любого сразу после открытия двери, значит, он откуда-то узнал, кто к нему наведался.

– Это же очевидно, – раздражённо поморщился Ханагава, поправляя очки. – Чтобы защитить себя. А вот что совершенно не очевидно – так это каким образом это, эээ, существо может пользоваться Интерфейсом 2.0, повышать уровни, если оно…

Ох. Как же тяжело иметь дело с людьми не от мира сего.

– Вот что, профессор, – вновь вздохнул я. – Давайте так. Я развею ваше любопытство и расскажу кучу всего интересного… в ответ на другую услугу.

– И к-какую же? – Широ озадаченно поглядел на меня.

– Когда сюда прибежит охрана, привлечённая звуком выстрела, – я кивнул на дверь, – вы сообщите, что это был эксперимент, или что выстрелили случайно… в общем, что причин для беспокойства нет.

Шаги в коридоре уже приближались; на самом деле странно, что они ещё не под самой дверью, и я огляделся по помещению в поисках места, где могли бы укрыться мы с Алексом. Лаборатория была, нужно признать, действительно большой, да к тому же заполненной уймой экранов, компьютеров, каких-то хитрых приборов непонятного назначения – но мест для игры в прятки здесь было, увы, исчезающе мало.

Ханагава пристально поглядел на меня. Казалось, в нём боролись одновременно и страх – и нешуточный интерес профессионального учёного.

Шаги были всё ближе. Алекс открыл было рот, но я жестом заставил его замолчать.

– Н-но… – японец обернулся сначала направо, потом налево. – Как же я скажу им…

– Сымпровизируйте, профессор, – хищно улыбнулся я. – Изобретите что-нибудь.

Я мотнул головой, указывая Алексу направление; Ханагава хотел было возразить ещё что-то, но шаги были уже за самой дверью – а затем раздался частый стук в дверь.

– Господин Ханагава! – голос того, кто там стоял, не отдавал ни почтительностью, ни уважением. – Откройте дверь. Господин Ханагава!

…едва ли наше с Алексом укрытие можно было назвать надёжным, но – когда ничего нет, приходится брать то, что дают. Наверное, не будь с нами Сената – то возможностей спрятаться и не было бы вовсе, или пришлось бы выдумывать что-то совсем невообразимое.

Но сейчас нас, скорчившихся в три погибели под одним из столов, закрывала со всех сторон плотная, чёрная пелена. Если сюда заглянут…

…если честно, я понятия не имел, что тогда произойдёт. Может быть, охранники увидят лишь тень, слишком густую, чтобы что-то разглядеть. А может – Сената и нас. Как бы там ни было, мы двое замерли, стараясь не дышать; отсюда нам ничего не было видно, зато слышно – очень хорошо. Щёлкнула дверь, а затем раздались твёрдые, быстрые шаги.

– Какого хера это было, господин Ханагава? – вежливое обращение казалось издёвкой при таком вопросе.

– Простите, я бы… попросил, – резонно возмутился японец. – С какой стати вы вломились в мою лабораторию?

– Вашу лабораторию? – судя по шагам, вошедших было двое, и они медленно, методично обходили комнату по периметру, с двух сторон. – А мы-то думали, лабораторию господина Крейна.

– Я нахожусь здесь на правах партнёра и гостя, – продолжал возмущаться Ханагава. – Я благодарен господину Крейну за предоставленное оборудование для работы, но это не значит, что я потерял все права. Господин Крейн приставил вас для охраны, а не для допросов.

– А мы и охраняем, – хмыкнул тот же голос. – Вас. Так что это было, господин Ханагава? Кто стрелял и зачем?

Крейн? Я беззвучно приподнял бровь. Я-то думал, нам придётся иметь дело с охраной Университета Плутающих, а тут, похоже, личная охрана из штата Крейна.

В конечном итоге, всё это лишь подтверждало мои догадки: Крейну Ханагава нужен подконтрольным… или никаким. Судя по манере речи, этим молодцам сказали не церемониться с «партнёром и гостем».

– Бога ради, что вы… – стоило отдать Ханагаве должное, играл он совсем неплохо – ну, как для лабораторного затворника. Во всяком случае, по сравнению с омерзительной игрой Герды это просто уровень Голливуда. – Слушайте, я провожу тут эксперименты, и если вы станете так нервно реагировать на каждый громкий звук…

– Господин Ханагава, – раздался второй голос, вкрадчивей и мягче первого. – Вы правда держите нас за идиотов? Думаете, будто мы не в состоянии отличить выстрел от чего-то ещё?

– Да, был выстрел, – спокойно подтвердил Ханагава. – Я стрелял, в целях эксперимента. Это входит в мои рабочие обязанности.

– А где след от выстрела? – первый голос прозвучал буквально в десятке метров от нас. – Куда вы стреляли, господин Ханагава?

– Следа нет, – бросил в ответ японец. – Я проверял работоспособность экстренного энергетического щита, поглощающего неожиданные удары, и эксперимент прошёл удачно.

– Новое приложение для Интерфейса 2.0? – первый голос стал ещё на шаг ближе; раздался какой-то скрежет, будто кто-то двигал что-то очень тяжёлое и массивное, причём двигал быстро и голыми руками. – Классную штуку вы придумали, нужно сказать. Я всё не нарадуюсь.

Упс. Я поглядел на Алекса, затем на чёрное полотно Сената. Дело плохо. Кажется, Крейн снабдил своих ручных собачек Интерфейсом 2.0. Вывод? Это очень плохо для нас.

Я уже успел наскоро ознакомиться с функциями Интерфейса 2.0. То, что работало на меня, теперь могло против меня же и обернуться. Скорее всего, обычный человек – или даже Плутающий со старым Интерфейсом – ничего не увидел бы, заглянув под стол, где мы сидели. Ну, разве что, подивился бы тому, какая густая стоит там тень.

Но только не эти ребята. Интерфейс 2.0 – безотказная и услужливая штука, и как только они посмотрят в нашу сторону – он тут же предоставит им всю информацию, какую только сможет найти в своих базах данных.

С Алексом проще всего; его система опознает сразу, тут к гадалке не ходи. Со мной и Сенатом сложнее, но отчего-то мне казалось, что Интерфейс не пропустит других подключённых к нему. И, когда любой из охранников заглянет сюда, он увидит… что?

Тысячу Плутающих?

– Артур Гофтрид, – прогудел Сенат; я чуть было не дёрнулся от неожиданности и напряжения, но вовремя сообразил, что сущность говорит со мной мысленно, неслышно для всех остальных. – Я мог бы вырубить их.

Снова раздался тот же скрежет – кто-то задвигал громоздкое оборудование на место. Готов спорить, что здесь тоже без Интерфейса 2.0 не обошлось; обычным Плутающим было очень далеко до того, чтобы играючи двигать шкафы и серверные стойки.

– Мог бы, – так же мысленно согласился я. Ну, да – глупо было бы полагать, что два человека, пусть даже с продвинутым Интерфейсом, будут помехой Сенату после того, как тот разобрался с сотней демонов. – Но вот вырубить их моментально ты вряд ли сможешь, и уж точно у тебя не получится сделать это тихо.

– Не получится, – печально прогудел Сенат.

– Ага, – продолжил я. – В итоге сюда сбежится весь Университет, мы раскроем себя, нам придётся уходить и отрываться с боем, а что самое паршивое – в такой сутолоке мы, скорее всего, не сможем вытащить профессора. Это если его вообще не зашибут в драке.

Нет уж, драка – последний выход, только если не останется никаких иных вариантов.

– Мне не нравится профессор, – вздохнул Сенат.

– Ничего, – успокоил я его. – Вы подружитесь.

Тем временем, двое охранников продолжали обыск.

– Значит, стреляли в силовое поле? – усмехнулся тот, второй голос. – Господин Ханагава, не сочтите за труд… повторите это.

– Простите, что? – ошалел от такой просьбы учёный.

– Повторите это, говорю, – голос стал резким и твёрдым. – Покажите, как вы это делаете. Чтобы я поверил.

– Вы вообще знаете, что такое эксперимент? – возмутился Ханагава. – Это не цирк, а я не паяц. Если у вас всё – идите прочь и не мешайте мне работать; ваш начальник будет совершенно не рад, узнав, что важные приложения для Интерфейса не были закончены в срок из-за вас.

– Да пошли, – неожиданно согласился первый голос. – Трупов тут нет, крови тоже. Да и под столом никто не прячется.

Кажется, слова Ханагавы попали в точку. Фраза была произнесена с ленцой, но на деле охране вовсе не хотелось попасться Крейну под горячую руку. Тот ведь наверняка все последние две недели злой как чёрт и срывает злость на подчинённых.

…наконец, дверь закрылась, и шаги затихли в коридоре. Мы по-прежнему не шевелились; пронесло. Ещё несколько шагов – и один из охранников приблизился бы к нам настолько, чтобы Интерфейс выдал бы нас ему.

– Они ушли! – раздался снаружи громкий шёпот Ханагавы. – Вылезайте и объяснитесь уже, наконец.

Сенат быстро растворился в воздухе; мы с Алексом вылезли из-под стола. Алекс быстро и молча направился к двери – кажется, хотел что-то проверить – я же спокойно приблизился к Ханагаве.

– Объясниться, – кивнул я. – А может, начнёте вы? Как тот, кто пытался меня убить. Кстати, как вы узнали, что это именно я, профессор?

– Я надеялся, что вы мне приснились, – мотнув головой, признался японец. – Как и все эти кошмарные события тогда. Но… было ясно, что за мной ещё придут. Весь коридор в датчиках и скрытых камерах, я установил их в тайне от Крейна. А информация поступает на мой Интерфейс, прямо в мозг.

Он постучал себя пальцем по лбу.

– Так там и такая функция есть? – удивился я.

– У вас – едва ли, – ответил Ханагава. – А у меня персональная сборка, под мои нужды.

Интересно, интересно.

– Так, значит, последние две недели были для вас кошмаром? – улыбнулся я. – Не нравится в гостях у Крейна, а, профессор?

Учёный вздрогнул.

– Вы же сами всё слышали. Я здесь фактически заложник. Крейн хочет, чтобы я дальше работал над Интерфейсом, а я… у меня всё валится из рук. Я запасся оружием, я слежу за каждым, кто приближается сюда…

– Страх, – кивнул я. – Правильно, профессор. Страх – хорошее чувство. Он часто спасает жизни.

Я указал рукой на дверь.

– А если бы был шанс уйти – ушли бы?

В глазах Ханагавы снова промелькнул страх. Нет, он был умным человеком и совершенно не строил иллюзий насчёт Крейна и своего положения… вот только меня он боялся не меньше, а то и больше.

Нужно было его мотивировать.

– Вы, кажется, совершенно запутались, – я поднял с пола дробовик. – Пытаетесь разобраться в том, что случилось две недели назад, применить научный подход… но тычетесь вслепую. Я мог бы побольше рассказать вам о демонах.

– Демонах? – Ханагава сглотнул. – Так это правда… они…

– Демоны, – подтвердил я. – Но вашу душу они едва ли в Ад утащат. Она им без надобности. Впрочем, это не значит, что вы с ними подружитесь.

Я оглянулся на Алекса; кажется, тот стоял на стрёме, слушая, не идёт ли кто ещё. Отлично – сейчас это было лучшее, чем он мог бы заняться.

– А вы, в свою очередь, расскажете мне о своих разработках, – продолжал я. – Ваши Врата… я бывал в иных мирах, но поставить на поток технологию перехода – нечто выдающееся.

– Вы бывали в других мирах? – Ханагава уставился на меня; страх никуда не делся из его глаз… но и не увеличивался. А вот научный интерес – всё рос и рос.

– Провёл там длительное время, – улыбнулся я. – Словом, профессор, нам есть что обсудить. Не здесь, разумеется.

– А… ладно, – вдруг решительно кивнул он, видимо, рассудив, что раз я не прикончил его на месте, то и дальше не сожру. – Ведите. Всё равно я совершенно не горю желанием проводить экскурсию перед этими американцами…

– Стоп, что? – замер я, подняв бровь. – Американцы… идут сюда?

– Ну, да, – подтвердил Ханагава, удивлённо глядя на меня. – Крейн должен их привезти, появятся совсем скоро, если хотим уйти – лучше поторопиться…

– Э, нет, – вдруг передумал я. – Американцы – это довольно интересно. В другом месте я бы просто не подобрался к ним, но тут…

Я задумался, почесав подбородок – а затем моё лицо просветлело.

– Профессор, – торжественно провозгласил я. – Кажется, вам не помешает ассистент.

Глава 4

Облака за окном самолёта плавно перетекали в Туман – а, может, и были Туманом. Белизна клубилось повсюду, сколько хватало взгляда, а вот о малейших признаках земли внизу можно было забыть. Как будто… летишь в сплошном Тумане, и кроме него, нет ничего – ни сверху, ни снизу.

Джим Майерс покосился на своих товарищей. Ему казалось, или остальные тоже нервничали, как и он?.. Разумеется, не Эмбер Кросс; легендарная Плутающая Америки номер один не могла нервничать, но вот все прочие…

Джиму до сих пор не верилось, что он попал в эту счастливую «четвёрку». Наверное, если бы тех, кто полетит в Россию вместе с Эмбер, выбирали по их навыкам, по успехам в Тумане – он бы в жизни не получил шанса сесть на этот самолёт. Обычный паренёк, только окончивший Курсы Плутающих, пять ходок в Туман по самому краю. Девятнадцать лет, умеренные навыки, зрение минус два – какой из него победитель?

Но власти решили проявить поистине американскую демократичность и дать шанс каждому Плутающему своей страны. Лотерея! Тысячи претендентов, а в итоге он и ещё трое счастливчиков сидят рядом с самой Эмбер Кросс и летят в Санкт-Петербург, мировую столицу Плутающих, чтобы получить новый Интерфейс 2.0.

Кто бы ещё знал заранее, что полёт будет… таким.

Когда Туман захватывает какую-то область, то полностью, а не только по низу. Туман не облететь на самолёте; здесь, сверху, он реже, но он всё равно есть. Говорят даже, порой в небе встречаются летающие монстры.

После того, как Туман заглотил огромную часть планеты, полёты над ним стали возможны только на низкой высоте – что, разумеется, сильно замедляло самолёт. Что будет, если подняться выше?..

…кто его знает. Наверное, только правительства, да те учёные, что объявили двадцать лет назад, что полёты в космос более невозможны в принципе. Что они увидели, поднявшись за пределы планеты, что стало с группой космонавтов, полетевших и не вернувшихся – этого никто не знал.

Но, впрочем… эти нервы, это состояние – оно ведь не взялось на ровном месте? С того самого момента, как они влетели в Туман, Джима охватывало странное чувство. Будто кто-то смотрит им в спину. Взгляд, нечеловеческий, чуждый, взявшийся из ниоткуда, проникающий сквозь обшивку самолёта – вот что он чувствовал.

– Эээ… – Джим почесал взъерошенный затылок и поправил очки. – Вы тоже это чувствуете?

Эмбер Кросс даже не подумала обернуться на него; сидя впереди, она невозмутимо потягивала шампанское из бокала. Остальные поглядели на парня с разной степенью раздражения.

– Ты про эффект высоты? – с лёгкой снисходительностью уточнил Филипп Лаво, темнокожий парень с дреддами. – Если бы потрудился хоть немного узнать о полётах, не сидел бы сейчас с идиотской рожей.

Остальные двое фыркнули, и Джим сердито замолк.

Им легко говорить. Они такие опытные, такие подготовленные, такие… подходящие для этой роли. Не то, что он – который даже не надеялся на победу!

Порой у него складывалось впечатление, что лотерея на самом деле не была лотереей, и трое из четырёх её участников были отобраны заранее. Тот же Лаво – молодой, но уже успевший получить определённую известность в кругах Плутающих маг, член гильдии «Аллигатор», которая была силой номер один в Луизиане.

И остальные не хуже. Стройный, мускулистый, подтянутый Джек Рассел – потомственный военный из семьи офицеров, Плутающий во втором поколении, спортсмен, победитель множества соревнований и кумир девушек (да и некоторых парней, возможно). Глядя на этого подчёркнуто «благородного» блондинчика, создавалось впечатление, что он родился с золотой ложкой во рту.

И Мэйли Чжу. Дочь промышленного магната, совладельца одной из ведущих автомобильных компаний. В её таланте Плутающего тоже никто не сомневался – девушка ходила в Туман с пятнадцати лет и неизменно возвращалась с победой, а деньги отца позволяли приобретать самое передовое вооружение и доспехи.

Эти трое были победителями по жизни… и он. На их фоне Джим смотрелся какой-то ошибкой в статистике, простым школьником. Видимо, власти и хотели, чтобы четвёртым счастливчиком стал кто-то такой – чтобы продемонстрировать людям, насколько «случайна» их лотерея.

Впрочем… все они четверо одинаково терялись на фоне Эмбер Кросс. Эта женщина была словно супергероиней, сошедшей со страниц комиксов… сильной, завораживающей, бесстрашной.

– Можно подумать, ты знаешь больше, Лаво, – заметила она, ставя бокал на подлокотник.

А? Все поглядели на Эмбер, и даже у уверенного в себе красавчика Рассела промелькнуло во взгляде что-то, похожее на испуг. Конечно… они ещё только летят, чтобы стать легендами – а Эмбер Кросс уже легенда. Джим восхищённо вздохнул.

– Я… читал про перелёты в Тумане… – смущённо отозвался Лаво.

– Читал, – Эмбер так и не думала поворачиваться к ним. – Что читал – это хорошо, Лаво. Плохо то, что ты прочёл всего каплю и думаешь, будто знаешь больше остальных. В книгах же ты не прочтёшь больше, чем каплю-другую.

Она… его защитила? Сама Эмбер Кросс вступилась за него перед остальными? В этот миг, наверное, Джим чувствовал себя счастливейшим человеком на свете.

– А ты, Майерс, кончай паниковать, – отметила Эмбер тем же холодным тоном, разбивая всё счастье Джима в одно мгновение. – С любым оружием, с любыми силами – ты не будешь сильным, пока не захочешь этого сам. Психология победителя – вот что важно.

Крутанув кресло (конструкция частного самолёта это позволяла), она сурово поглядела на «подопечных». Если так вдуматься… она не просилась им в няньки, ведь так? И даже сейчас – едва ли она довольна тем, что летит здесь, присматривая за ними, а не в салоне люкс, как те инвесторы в деловых костюмах.

– Вас четверых, – отчеканила она, проговаривая каждое слово, – отобрали не для того, чтобы вы ныли, боялись или подкалывали друг друга. Вы четверо должны не просто получить Интерфейс, но и выжать из него максимум. Показать мне и всей Америке, на что способна эта приблуда, насколько она сильна и стоит ли она нашего внимания.

– Хотите сказать, мы летим в Россию в качестве каких-то подопытных свинок? – сморщилась узкоглазая Мэйли.

– Именно это я и хочу сказать, Чжу, – не меняясь в лице, подтвердила Эмбер Кросс. – В качестве почётных, элитных, очень сильных морских свинок. А у тебя есть какие-то возражения?

По лицу Чжу было видно, что возражения у неё были, и ещё какие… но она заткнулась. Джим был уверен – стоит им только остаться одним, вне поля зрения Эмбер, и та тут же позвонит отцу.

Вот только даже её отец едва ли может указывать Эмбер и тем людям, которые сейчас сидели в соседнем салоне.

– А сейчас успокойтесь и ведите себя смирно, – закончила Эмбер, вновь отворачиваясь от них. – Скоро мы будем уже подлетать к Санкт-Петербургу. Не упустите шанс полюбоваться на город с высоты птичьего полёта.

***

Встречающая делегация ждала их уже у трапа – хотя, конечно, Джим ожидал, что их будет больше. Возможно – и после всего, что произошло здесь с господином Крейном две недели назад – здание аэропорта было полно охраны, спрятавшейся по углам и следящей за каждым их шагом… Но на виду было только три человека: сам господин Крейн и ещё двое типов в костюмах.

Впрочем, уже и этого хватало. Их встречает сам Майкл Крейн, глава Крейн Корп, легенда мира Плутающих!

– Добрый вечер, – Крейн радушно улыбнулся, пожимая руки инвесторам – одному за другим. Те сходили вниз по трапу первыми, не обращая внимания на остальных своих спутников. – Рад видеть вас в Питере… очень рад…

– А он излишне весёлый, – заметила Чжу остальным (впрочем, смотрела она прямо на Рассела). – Как для парня, у которого недавно убили жену и сына.