Уик-энд в деревне Дан Виктор
Дрессировщик в застиранном клоунском костюме купал слона из шланга. Слон выхватывал хоботом шланг и поливал дрессировщика. Попеременное купание наблюдала толпа зевак за невысоким забором, ограждающим территорию цирка.
Михаил догадался, что это рекламный трюк, и некоторое время подождал.
– Следователь прокуратуры Гречка! Можно вас отвлечь на пять минут?
– Что-то случилось?
– Нет, нужна небольшая консультация. Вы знакомы с оружием, которое стреляет шприцом со снотворным?
– Да. У меня есть такое. Иногда приходится усыплять животных, чтобы полечить…
– Где его можно купить?
– Здесь не знаю, а я свое покупал в Москве.
– В каком магазине?
– Магазин «Сафари». Там есть все для такого случая.
Дрессировщик назвал магазин, в который поступила партия патронов, найденных в доме Лунева.
– Спасибо! Не буду вас больше отвлекать, зрители скучают. Успехов вам!
Если убийце требовалось обезвредить собаку, то есть это не Лунев, не Вероника, не Алексей, то он мог купить все что нужно для задуманного преступления в одном месте. Максим исключил из списка дочь Лунева. В цирк они брали с собой Оксану. Оксана заверяла, что тетя Алла все время была с ними.
Когда Михаил возвратился в Управление, Алексея уже отпустили. Приятель показал, что в три часа они только уселись обедать.
Из Киева информация все еще не поступила.
– Анатолий Иванович! Кто занимается Киевом? Может быть, поторопить их, чтобы получить хотя бы предварительные данные.
– Киевом занимается Карпенко Николай. Найди его и свяжись с Киевом.
В приемной Михаил спросил у Тамары Борисовны, где найти Карпенко.
– В комнате, где вы сидели на практике. Помнишь?!
– Еще бы!
С Карпенко, новым сотрудником следственного отдела, Михаил раньше не был знаком.
– Николай, давай свяжемся с Киевом и получим хоть то, что уже у них есть.
– Зачем такая спешка?!
– Завтра суббота. Если сегодня мы не добьем вопросы, то следствие будет буксовать два дня. Это плохо…
– Ладно! Я позвоню сейчас.
Они направились в приемную. Николай набрал киевский номер и переговорил с кем-то.
– Вот кретины! Они потеряли номер нашего факса и ждали звонка от нас.
Заработал факс. Михаил едва сдерживал желание потянуть рукой выползающую бумажную ленту.
Стрекот прекратился, Николай оторвал сообщение и прежде чем отдать Михаилу пробежал его глазами.
– Твой Соловьев был у нас в июле два раза, а в Москву он ездит каждый месяц…
Михаил выхватил листок из рук Николая и бегло прочитал. Вот так номер! Соловьев был здесь в день убийства Ситника. Он приехал сюда накануне на служебной машине. Все есть в путевых листах, подшитых в бухгалтерии. Что это? Глупость или патологическая скупость? Или и то, и другое! Если он приехал сюда, чтобы убить Ситника, то почему так засветился. Мог приехать за свой счет.
А вот и возможный мотив. Филиал банка, возглавляемый Соловьевым, прекратил операции. Комиссия центрального отделения банка проводит комплексную ревизию филиала, а его клиентов обслуживает в других филиалах.
«Конечно, тридцать тысяч долларов не такие уж большие деньги для банкира, но мы не знаем остроты проблем, которые возникли у Соловьева», – размышлял Михаил по дороге.
Он торопился на встречу с Вероникой в уже известном кафе.
– Вероника Михайловна, вы готовы к серьезному разговору? – спросил Михаил после приветствий.
– А вы?!
– Я вполне! – Михаил похлопал по папке с бумагами. – Знаю маршруты всех ваших мужчин во времени и пространстве.
– Тогда зачем вам мой рассказ?
– Хочу знать, где ваши маршруты пересекались или даже совпадали с их. Ладно, не буду темнить, в знак уважения к вам. Когда вы встречались со своим первым мужем?
– Вот как! Вы и это знаете?!
– Профессия обязывает. Расскажите в общих чертах. Интимные подробности нам не нужны.
Михаил произнес наобум не очень корректную фразу, но видно попал в точку. Вероника покраснела. Ее губы задрожали от негодования.
– Извините! Телесъемок мы не вели. Это так, глупая привычка блефовать при допросах…
– Так это допрос?
– Сейчас, нет! Дружеская беседа. Вы меня попросили вам помочь разобраться с этим преступлением. Мы разбираемся в меру сил и возможностей. Кое в чем разобрались. Знали бы больше, так вы от нас что-то скрываете.
– К преступлению это не имеет отношения. Я встречалась с первым мужем дважды в июле. Второй раз он не предупредил, и мне пришлось пожертвовать парикмахерской…
– Цель его приездов?
– Моя мать сообщила свекрови, что я собралась замуж. Олег приезжал меня отговаривать, и просил уехать с ним за границу.
– На какие средства? Его филиал обанкротился и ему грозит увольнение…
– Банки разоряются, потому, что их управляющие слишком быстро богатеют. Вы поймите меня! Он мой первый мужчина, и я прожила с ним более десяти лет. Дочь его очень любит и скучает… Была минутная слабость, но перед Луневым я не виновата.
– Вот это уж точно не мой вопрос! Где вы с ним встречались?
– В гостинице «Приморская». Мы обедали в ресторане, потом побеседовали у него в номере. К пяти часам я была уже дома.
– В Песчаное вы с ним не ездили?
– Убивать Влада? Нет! Муж оба раза приезжал с водителем. Он может подтвердить…
«Киевские коллеги забыли сообщить такую важную деталь, нужно им попенять и попросить взять показания у водителя», – подумал Михаил.
– Официальная часть встречи закончилась. Можно заказывать мороженое и кофе по второму заходу. Согласны?
Вероника сидела насупившись. Глаза ее наполнялись слезами.
– Извините, ради Бога, еще раз! Трудно быть деликатным на нашей работе. В конце концов, хочу вам напомнить, что вашу просьбу я выполнил. Освобождение Лунева дело нескольких часов. Я сейчас за ним поеду и отвезу в Песчаное. У меня к нему небольшое дело, а после этого он вольный человек. Городская прокуратура уже готовит соответствующее постановление.
– Да, вы правы! Нужно бы радоваться, но я переволновалась так, что ничего не чувствую, кроме усталости…
– Сегодня пятница. У вас есть возможность провести уик-энд в Песчаном. До понедельника забудете все свои горести. Я рад за вас и Лунева. Вам с ним повезло. Только я знаю, на что он готов был пойти ради вас…
Вероника все слышала и запоминала, но не могла прогнать из памяти неприятное воспоминание о последней встрече с Олегом и отдаться радостному чувству.
Олег нагрянул неожиданно. Она спешила закончить хозяйственные дела. Через полчаса ее ждал мастер в парикмахерской «Роксолана», после пяти Саша должен заехать за ними. Она открыла дверь по звонку и увидела Олега с охапкой цветов, тортом. За ним стоял уже знакомый водитель с пакетами в руках.
– Пропустишь незваного гостя?! Здравствуй! Ты как всегда прекрасна…
– Здравствуй! Проходите!
Дочка с визгом повисла на шее отца. В сердце Вероники что-то ударило. После этого потребовалось еще два часа, чтобы вернуться на грешную землю и восстановить нормальное логическое восприятие всего вокруг: Олега, себя, дочь, Сашу, летнюю жару, давно не надеванные модельные туфли, пыльную зелень и выцветшее небо…
Водитель оставил пакеты и ушел вниз к машине.
– Мне нужно серьезно поговорить с тобой, – произнес Олег таким сердечным тоном, каким он говорил, разве что когда делал предложение.
– Говори!
– Здесь не могу! Мне нужен настрой. Поедем в гостиницу. В ресторане пообедаем, потом поговорим на балконе моего номера. Там такой вид на море… И там я все отрепетировал, как перед самым главным экзаменом в своей жизни…
– Меня ждут в парикмахерской! У меня другие планы на вечер…
– Тебе жаль потратить два часа на меня, после десяти лет совместной жизни… Забудь про парикмахерскую. Никакой мастер не может сделать тебя прекрасней, чем ты есть сейчас в эту минуту…
Наваждение только вступило в силу, и она не могла сопротивляться. Машинально оделась и пошла за бывшим мужем, оставив дочку примерять многочисленные обновки, подаренные отцом.
Обед в ресторане был отменным. Перед кофе они пили прекрасное вино. Олег был не многословен. Сказал, что счастье и покой покинули его вместе с ней. Хотя на финансовое положение он не должен жаловаться, но жить здесь уже не сможет, а в Штатах или Канаде не хочет, и остановил свой выбор на Испании.
Еще он, как бы между прочим, сказал фразу, которая прозвучала для нее только как первый звонок.
– Понимаешь, дорогая, если ты не спишь со своей секретаршей, то с ней спит тот, кто тебя подсиживает!
Напрасно она пропустила это мимо ушей, как каламбур, который не имеет к ней отношения. Тогда бы не было и остальных неприятностей.
Они поднялись на его этаж, прошли по длинному коридору походкой, расслабленной вкусным обедом и вином.
На балконе, парящем над зеленью приморского парка, Вероника окончательно утратила ощущение реальности. Она села в шезлонг, а Олег вдруг встал перед ней на колени и опустил лицо между ее бедер.
Горячая волна накрыла ее. Олег на руках отнес ее на кровать. Долго и осторожно раздевал, лаская шею, грудь и живот поцелуями. Она расстегнула его рубашку и ремень. Было заметно, что Олег располнел, волосы на голове поредели, но это все было на окраине ее сознания, заполненного ожиданием того безоговорочного счастья, которое она познала в первые месяцы их супружества…
– Не томи! Я так хочу тебя!
– Я еще не готов! Поцелуй нашего мальчика…
– О чем ты? – спросила она, мало соображая от страсти.
– Поцелуй его головку, ну что тебе стоит. Он тебя любит…
Вероника окаменела. Не этого она ждала. Из-за этого она ушла от него. Не будет она его «соской», только потому, что он по своей порочной прихоти разрушил, посещая этих девок, ту гармонию страсти, которая у них была в первые годы.
Глава 10. Триумфальный марафон
Вероника возвратилась на фирму, а Михаил остался один за столиком допивать остывающий кофе и подводить итоги.
В данный момент все версии не проходили по одному или нескольким пунктам, и только Андрей Корж еще не имел ни одного минуса, кроме довольно хлипкого алиби, которое Михаил не принимал.
«Первое. Он был в Москве и вполне мог купить патроны и оружие для усыпления собаки. Второе. Мог вызвать Влада к окну. Третье. Знал, где лежат деньги и сколько их. Четвертое. Имел веские мотивы. Влад его унижал. Элеонора к нему не равнодушна и он разведенный. В случае брака с Элеонорой в его руках процветающая фирма. Пятое. Возможно, он тренировался в тире. Шестое. Видел, как Лунев ссорился с Владом и угрожал охранникам. Это могло послужить толчком для окончательного оформления замысла убийства. Еще не ясно, как Корж обеспечил задержку Лунева в городе, имеет ли он отношение к шантажу Лунева в СИЗО и кто помог открыть дверь луневского дома», – размышлял Михаил, механически перемешивая кофе, куда он добавил остатки растаявшего мороженого.
«Все! Нужно брать Коржа»! – резко поднялся Михаил из-за стола и направился к зданию фирмы.
Белый «форд» стоял у здания, когда Михаил открывал входную дверь. В маленьком вестибюле в кресле сидел охранник. Это был Гуртовой.
– Вы мне будете нужны, никуда не отлучайтесь! – обратился Михаил к Гуртовому.
Тот вскочил на ноги и пролепетал:
– Куда я могу со смены!
– Корж на месте?
– Был здесь. Машина стоит…
– Задержи его, будь добр, если я с ним разминусь!
– Как это?!
– Можешь применить силу! Это приказ!
Михаил оставил охранника с вытянутой физиономией и поспешил к кабинету Коржа. Кабинет был пуст. Михаил направился знакомым маршрутом в комнату инженерной службы.
– Где Корж? – спросил он, стараясь придать голосу нейтральные интонации.
Почему-то все присутствующие повернули головы к Михаилу и несколько рук указали на дверь, которая вела на сборочный участок через площадку грузового лифта, как это отлично помнил Михаил.
В его голове мелькнула догадка. Он бросился назад к выходу из здания. Гуртовой крикнул ему загодя:
– Здесь он не проходил. Другой выход через грузовой лифт…
Михаил пробежал мимо и выскочил на улицу. Белый «форд» исчез. Это уже похоже на бегство!
Михаил достал из чехла на поясе мобильный телефон и связался с Фесенко.
– Анатолий Иванович, это Гречка. Сейчас у меня из-под носа сбежал Корж. Почуял, что я хотел его задержать…
– Ты уверен, что это он?!
– Все версии отпали, кроме этой. Картина преступления уже прояснилась, хотя еще не хватает нескольких фрагментов. Я сейчас в темпе проеду по намеченному маршруту и дорисую этот шедевр инженерного искусства…
– Когда ты вернешься?
– Через два часа или чуть больше. Буду сообщать о результатах из каждого пункта моего марафона…
– Действуй! Мы займемся «фордом» и его владельцем…
Маршрут был действительно длинный: посетить еще раз автомастерскую, забрать Лунева и отвезти в Песчаное, обследовать Дика с его помощью, «допросить с пристрастием» деда Пашу, встретиться с участковым, чтобы дать задание отыскать беспризорника, открывшего дверь…
Но Михаил вспомнил про Гуртового и вернулся назад, чтобы задать один вопрос, который не догадался выяснить при первой встрече.
– Прошлый раз мы говорили о вашей поездке в Москву. Вы не помните такой случай, чтобы вы с Коржом были в городе порознь, по крайней мере, в течение часа?
– Был такой случай. Однажды утром я стучал к нему в номер часов в девять. Его не было. А в полдвенадцатого он зашел ко мне и отчитал, что я его вовремя не разбудил. Он думал, если ключ не сдать, то ничего не докажешь. А его запомнила дежурная, как он выходил. Еще спросила про ключ. Он ответил, что скоро вернется. Меня это разозлило тогда. Мне отвечать за его безопасность. Корж позже признался, что был якобы выше этажом у одной женщины, которую снял прямо в лифте…
Автомеханики были на месте. Их напускное равнодушие, с каким они его встретили, не могло обмануть Михаила. Особенно напрягся молодой. С него и начал Михаил.
– Вижу, вы меня узнали! Поэтому не буду тратить время на церемонию представления. Прошлый раз вы меня ввели в заблуждение… Проще говоря, обманули! Объявляю трехминутную амнистию. Если по истечении трех минут, вы мне не скажете правду, то получите с полной выкладкой за сокрытие преступления, дачу ложных показаний, утайку доходов…
– Что он натворил? – пожилой отодвинул молодого в сторону.
– Убил человека и попытался свалить на мужчину, которого вы здесь мурыжили с ремонтом.
– Все скажу, только ловлю на слове про амнистию…
– Я слов на ветер не бросаю!
– Он пришел сразу после того мужика и говорит, заплачу, если вы потяните с ремонтом. Спрашиваю, зачем? Он говорит, у нас с его женой любовь, а этот старый евнух не отпускает ее ни на шаг. Нужно помочь изголодавшейся женщине. Без машины он не вернется домой и будет торчать в городе у своих родственников. Спрашиваю, сколько дашь? Он говорит, сто баксов, но потом. Я говорю – плата вперед. Отвечает – сейчас двадцать, остальные потом…
– А говорил, только коньяк! – вмешался молодой!
– Заткнись! – огрызнулся пожилой.
– Свои отношения будете выяснять без меня. Вы могли бы его узнать среди этих? – Михаил протянул несколько фотографий.
Пожилой перелистал их и протянул Михаилу фотографию Коржа.
– Он был в темных очках, но ошибки не может быть!
Молодой, который заглядывал на фотографии через плечо пожилого, утвердительно кивнул.
– Он расплатился?
Пожилой помялся, а потом ответил:
– Да!
– Какими купюрами?
– Забрал двадцатку и дал сотню.
– Где она?
– Успел потратить!
– Советую не врать!
– Да я могу показать обменный пункт, меня там знают и подтвердят…
– Все! Спасибо! Я еще заеду подписать протокол.
– А как же амнистия?!
– Разве я обещал, что вы не будете даже свидетелями?! – Михаил говорил это уже из машины.
Лунев проспал на заднем сидении всю дорогу. Так проявил себя стресс по случаю ожидаемого, но такого неожиданного освобождения.
Дочь и овчарки бросилась в его объятия.
– Я грязный, как черт! Обниматься будем после душа…
– Александр Лукич! Сначала сделаем то, о чем я просил. Когда уеду, будете отдыхать и наслаждаться свободой…
– Я не забыл! Только немного отвлекся на радостях… Дик, ко мне разбойник! Сидеть!
Руки Лунева заскользили по коже пса, а тот лизал лицо хозяина при каждом удобном случае.
– Что-то нашел! Смотрите на боку… Рана уже зажила, но рубец явно свежий…
– Нужно показать Дика нашим специалистам. Они установят примерно, сколько дней прошло… Сделают фотографии… Сможете это сделать сегодня или завтра утром?
– Завтра суббота!
– Там будет дежурный персонал. Я побеспокоюсь, что бы был нужный человек…
– Тогда можно завтра?
– Конечно!
Деда Пашу, Павла Ивановича Юхно, Михаил не застал дома. Хозяйка оказалась разговорчивой:
– Да, он который день не просыхает. Видно, завелась какая копейка! От бочки с пивом не отходит… Там вы его и найдете!
– Боюсь, я его не узнаю!
– Тогда я проведу! Заодно и домой загоню. Работа на огороде стоит, абрикосы обсыпаются, а он гуляет…
Дед Паша оказался тощим стариком в клетчатой рубашке и помятых брюках. У него было маленькое личико с задубелой от солнца и ветра кожей и слезящимися глазками, под низким лбом. Седые волосы были давно не стрижены и торчали, как пакля, из-под видавшей виды фуражки.
Михаил отвел его в сторону и начал без подготовки:
– Я следователь прокуратуры. Куда вы дели сто долларов, которые вам дал Корж?
– Не знаю никакого Коржа.
– А кто вам предлагал стать свидетелем?
– Ничего не знаю!
– Тогда вы задержаны! Я отвезу вас в город. Посидите трое суток в милиции, придете в себя, а там мы предъявим вам обвинение в даче ложных показаний…
– Не хочу в милицию!
– Тогда расскажите все, как было.
– Разве он сюда не приезжал?
– Приезжал, только вы этого не видели.
– Может, и видел! – приободрился дед Паша.
– Тот человек вас не будет жалеть, а вы его прикрываете. Он человека убил!
– Так Сашка Лунев убил!
– Лунев уже дома, пойдемте к нему!
– Не, не хочу видеть его рожу и его собак!
– Пойдемте к вам домой, возьмете документы, переоденетесь, если нужно, и поедем в город в милицию.
– Не хочу в милицию!
– Тогда говорите здесь! Иначе приглашу участкового, и увезем силой.
– Ладно! Расскажу! Подошел парень, высокий такой, и говорит. Лунев отпирается, а точно убил. Приезжал сюда, был дома, выбрал момент и застрелил. Потом удрал в город на голубой шестерке и называет номер. А я эту машину и хозяина ее знаю. Спроси, говорит, если не веришь, я завтра приду. Согласишься дать показания, получишь сто зеленых, и бумажку показал. Кому не охота заработать честным путем! Жди, говорю, я мигом… Сбегал я к Генке. Все точно. Пошел к участковому и написал бумагу.
– Так, где эта сотня?
Дед Паша вывернул все карманы и достал несколько смятых купюр карбованцев…
– Я их в настроение обратил!
– Пропил такие деньги, холера! – запричитала его жена.
– Вы узнаете его по фотографии? – Михаил показал снимки один за другим.
Дед внимательно изучал их через очки, которые достал из нагрудного кармана рубашки. Он остановился на фотографии Коржа.
– Кажись, этот! Хотя тот был в темных очках…
– Павел Иванович! Садитесь в машину, поедем к вашему Генке. Если он все подтвердит, то я вас отпущу.
Геннадия Фурсова дома не было. Вышла испуганная жена. Его, оказывается, повезли в город, давать свидетельские показания. Фесенко сдержал слово – голубую шестерку нашли.
«Сегодня истинно триумфальный день! Все получается с первого раза!» – отметил Михаил по дороге в участок.
И сглазил сам себя. Участкового не было. Михаил связался с Фесенко и коротко доложил, как обещал, о своих результатах.
– Нашли твою «шестерку»! – сообщил в ответ Анатолий Иванович.
– Уже знаю, вышел на нее через деда Пашу. А Коржа задержали?
– Пока нет! Похоже, он удрал из города.
– Он меня беспокоит! Как бы он не начал убирать свидетелей.
– Не думаю! Вот драпануть с ворованными долларами он может…
Михаил побрел на шум прибоя – дневной бриз достиг апогея. Прежде чем ступить на песок, он разулся и закатал штанины. Он добрался до кромки прибоя, глубоко зарывая ноги под раскаленный верхний слой. Приятно было охладить ноги в мокром покрытом пеной песке… Михаил посмотрел вдаль на дикий пляж, где он недавно бежал за девочкой и высоким стройным мужчиной…
Высокий и стройный… Так все говорят, когда вспоминают Андрея Коржа. Вдруг это был он?! Почему в форточку обязательно должен был залезть мальчишка. Разве Гала для этого не годится?! Тогда она самый опасный свидетель!
Бог мой! Он совсем о ней забыл! Вот кому действительно угрожает опасность, а он до сих пор не знает, где ее искать!
Михаил сел на песок и обулся, натянув носки на мокрые ноги с прилипшим песком. Он влетел в диспетчерскую автостанции. Перепуганная кассирша не сразу поняла, что у нее спрашивают домашний адрес участкового.
Михаил подъехал к дому, распугивая полусонных кур у забора. Участковый заканчивал затянувшийся обед. По пятницам он оставался на участке допоздна, поэтому требовалась усиленная заправка.
Михаил решительно отказался от предложения присоединиться к трапезе. Объяснил почему.
Участковый порылся в своем объемистом планшете и достал потрепанную тетрадь. Михаил торопливо переписал данные и распрощался. Участковый проводил Михаила до ворот и долго смотрел ему вслед, неодобрительно покачивая головой. Может, на спидометре у Михаила и не больше шестидесяти, но все равно слишком быстро для деревенской улицы…
Элеонора отпила глоток минеральной воды прямо из горлышка пластиковой бутылки.
Читать бесплатно другие книги:
