Рискованное дело Робертс Нора

– Насчет дайвинга я совершенно с вами согласна. Ну а руины вы видели?

– Жена потащила меня в Тулум[3]. – Эмбакл дернул плечами и, выпучив водянистые голубые глазки, расплылся в улыбке. – Уж лучше погрузиться на десять метров под воду, чем целый день лазить по камням! Немножко поплавал там с маской и ластами. Но стоило ли лететь из самого Далласа только ради того, чтобы поплескаться в водичке? Вот, задумал ночное погружение.

Лиз широко улыбнулась, отчего глаза, обычно настороженные, сразу сделались мягче и доступнее.

– Сейчас снаряжу вас по полной программе. Сколько еще вы у нас пробудете? – спросила она, осматривая подводный фонарь.

– Недельки две. Полезно бывает иногда оторвать зад от письменного стола!

– Вот именно. – Лиз часто благодарила судьбу за то, что многие жители Техаса, Луизианы и Флориды ощущали потребность куда-то уехать.

– Говорят, пока мы в Канкуне лазали по скалам, у вас тут кое-что случилось.

Лиз понимала, что обязана ответить вежливо, но по спине у нее пробежал холодок. Улыбка увяла, на лице появилось отстраненное выражение.

– Д-да… убили американца.

– Жена прямо сама не своя. Я с трудом уговорил ее вернуться. Вы знали убитого?

Нет, не знала, подумала Лиз. Во всяком случае, знала не так хорошо, как следовало. Чтобы чем-то занять руки, она придвинула к себе бланк и начала его заполнять.

– Вообще-то знала. Одно время он даже у меня работал.

– Да что вы говорите?! – Водянисто-голубые глазки Эмбакла на миг сверкнули. Лиз решила, что и к этому пора бы уже привыкнуть.

– Может быть, и вы его вспомните. Он был в команде на катере, когда вы с женой в последний раз выходили в море.

– Нет, серьезно? – Эмбакл нахмурился и принялся жевать сигару. – Такой красавчик – как бишь его – Джонни, Джерри… – вспомнил он. – Моя старушка хохотала не переставая…

– Да, он самый.

– Жалко, – проворчал Эмбакл, но на лице у него появилось довольное выражение: оказывается, он знал убитого! – Такой улыбчивый, такой жизнерадостный…

– Да, мне тоже очень жаль. – Лиз вынесла баллоны с воздухом и поставила на крыльцо. – Вы поосторожнее с ними, мистер Эмбакл.

– И еще камеру, барышня. Хочу заснять кальмаров. Ну и уроды же!

Удивленная, Лиз сняла с полки камеру и вписала ее в бланк. Посмотрела на часы, отметила время и протянула бланк Эмбаклу на подпись. Расписавшись, он протянул залог. Хороший клиент – всегда платит наличными, да еще в долларах.

– Спасибо. С возвращением, мистер Эмбакл!

– Меня отсюда ничем не выманишь, барышня! – Крякнув и охнув, Эмбакл взвалил баллоны на плечи. Лиз посмотрела ему вслед и принялась заполнять квитанцию. Потом отперла кассу и положила деньги на место.

– Дела идут неплохо.

Вздрогнув от неожиданности, Лиз вскинула голову и увидела Джонаса Шарпа.

Больше она ни за что не спутает его с Джерри – хотя сегодня его глаза спрятаны за темными очками, а вместо делового костюма на нем шорты и открытая рубашка. На шее длинная золотая цепочка, на которой болтается монетка. Лиз вспомнила: точно такой же медальон носил и Джерри. Но благодаря манере держаться Джонас казался выше ростом, а суровое выражение лица подсказывало: общаться с ним совсем непросто.

Поскольку Лиз не верила в дипломатический обмен любезностями, она заперла кассу и принялась осматривать ремешки и карабины у масок. В ее дайвинг-центре ничего неисправного быть не должно.

– Не ожидала, что снова вас увижу.

– И напрасно. – Джонас не сводил с нее глаз. Сегодня она показалась ему крепче – не такой хрупкой, как неделю назад. Глаза холодные, голос отстраненный. Что ж, тем легче будет договориться о том, за чем он сюда явился. – У вас на Косумеле определенная репутация.

Лиз сняла с полки очередную маску и не спеша посмотрела на него через плечо.

– В самом деле?

– Я проверил, – просто пояснил Джонас. – Вы живете здесь десять лет. Построили свой дайвинг-центр, можно сказать, собственными руками и стали одной из самых преуспевающих здешних предпринимательниц.

Она тщательно осмотрела маску, которую держала в руке.

– Может, хотите взять что-нибудь напрокат, мистер Шарп? Рекомендую поплавать с маской и трубкой. Здешний коралловый риф – второй по величине в мире…

– Да, наверное. Но я предпочитаю погружаться с аквалангом.

– Отлично. Я дам вам все, что захотите. – Лиз положила маску на место и взяла другую. – Чтобы заниматься дайвингом в Мексике, никакого сертификата не требуется. И все же рекомендую перед первым погружением взять несколько уроков. Мы предлагаем два вида курсов – индивидуальные и групповые.

Джонас впервые улыбнулся; благодаря его неспешной улыбке лицо сразу сделалось привлекательнее, потому что исчезли жесткие складки в углах рта.

– Спасибо, возможно, я и воспользуюсь вашим предложением. Кстати, когда вы закрываетесь?

– Как только все закончу. – Улыбка невольно влекла ее к нему. Лиз поняла, что не должна поддаваться. Поэтому она повернулась к незваному гостю боком и смерила его почти презрительным взглядом. – Мистер Шарп, здесь, на Косумеле, не принято работать строго с девяти до пяти. Если вы не хотите ничего взять напрокат или записаться на прогулку… прошу меня извинить.

Он нагнулся и накрыл ее руки своими.

– Я приехал сюда не для морских прогулок. Давайте сегодня поужинаем вместе… заодно и поговорим.

Не пытаясь высвободиться, Лиз посмотрела на Джонаса в упор. Она давно поняла: если хочешь добиться успеха в делах, надо в любом положении оставаться безукоризненно вежливой.

– Нет, спасибо.

– Тогда, может, просто выпьем?

– Нет.

– Мисс Палмер… – Среди коллег и клиентов Джонас славился своей неумолимой, бесконечной выдержкой. Он давно понял, что выдержка – отличное оружие, как в зале суда, так и вне его. Но сейчас, с Лиз, он едва сдерживался, чтобы не выйти из себя. – До сих пор я так и не выяснил ничего существенного, а полиция, похоже, и вовсе мышей не ловит. Мне нужна ваша помощь.

На сей раз Лиз все-таки выдернула руки. Нет, он не заставит ее подчиниться – ни проникновенными словами, ни пламенными взглядами. У нее своя жизнь, свое дело и, самое главное, дочь, которая через несколько недель приедет домой.

– Извините, но я не желаю вмешиваться не в свое дело. И даже если бы я хотела вам помочь, сказать мне нечего.

– Значит, тем более вы ничего не теряете, поговорив со мной.

– Мистер Шарп! – В отличие от него Лиз выдержкой не отличалась. – У меня очень мало свободного времени. То, чем я занимаюсь, – не каприз и не забава, а тяжелый труд. Если иногда по вечерам мне удается выкроить пару свободных часов, то вовсе не для того, чтобы вести пустые разговоры. А теперь, если позволите…

Она уже хотела выпроводить его, как вдруг с пляжа прибежал мальчик в плавках, намазанный лосьоном для загара. Протянув ей мятую двадцатку, он попросил два комплекта масок, трубок и ласт – для себя и брата. Пока Лиз еще раз проверяла снаряжение, мальчишка засыпал ее взволнованными вопросами на испанском. Увидят ли они акул?

Взяв деньги и выдав снаряжение, Лиз очень серьезно ответила:

– Хотя акулы на рифе не живут, время от времени они сюда заплывают. – У мальчишки загорелись глаза. – Зато вы точно увидите рыб-попугаев – вот таких. – Она развела руки в стороны, демонстрируя размер рыбы. – А если захватите с собой хлебных крошек или сухарей, то приманите рыб-сержантов. Они будут плыть за вами целыми косяками, так близко, что сможете их потрогать.

– Они кусаются?

Лиз широко улыбнулась:

– Они кусают только хлебные крошки. Adios[4].

Мальчишка побежал назад, загребая ногами песок.

– Вы говорите по-испански, как местная, – заметил Джонас и подумал: это ему очень кстати. От него не укрылось, как светились ее глаза, пока она разговаривала с мальчиком. В них не было ни холодности, ни грусти, ни затравленного выражения. Странно, раньше он и не замечал, насколько глаза служат барометром внутреннего состояния.

– Я здесь живу, – сухо ответила Лиз. – А теперь, мистер Шарп…

– Сколько у вас судов?

– Что?

– Сколько у вас судов?

Лиз глубоко вздохнула. Так и быть, она уделит ему еще пять минут.

– Четыре. Прогулочный катер с прозрачным дном, два дайв-бота и один катер для глубоководной рыбалки.

– Глубоководная рыбалка! – обрадовался Джонас. – То, что нужно! – На рыболовном катере они будут одни и вдали от всех. – Я не рыбачил уже лет пять или шесть. Выходим завтра! – Он потянулся за бумажником. – Сколько?

– Пятьдесят долларов в день с человека, но учтите, мистер Шарп, я не выведу катер в море ради одного клиента. – Лиз насмешливо улыбнулась. – Расходы не окупятся.

– Каков ваш минимум?

– Три человека. Но поскольку, кроме вас, желающих пока нет, боюсь, придется…

Джонас выложил на прилавок четыре пятидесятидолларовых банкнота.

– Еще пятьдесят – так сказать, для страховки. Мне нужно, чтобы в море со мной вышли именно вы.

Лиз опустила глаза. Две сотни ей совсем не помешают! На них можно купить два аквабайка, о которых она давно мечтала. В нескольких других дайвинг-центрах такие уже есть, а она всегда бдительно присматривается к конкурентам. Аквабайки и виндсерфинг пользуются все большим спросом, и если хочешь идти в ногу со временем… Лиз подняла головой, увидела непреклонное выражение на лице Джонаса Шарпа и поняла, что дело того не стоит.

– Извините, но завтрашний день у меня весь расписан. Так что…

– Мисс Палмер, с вашей стороны недальновидно отказываться от прибыли!

Лиз только плечами повела; Джонас снова улыбнулся, на сей раз не так обаятельно.

– Ужасно не хочется рассказывать постояльцам и персоналу моего отеля, как плохо обслуживают клиентов в «Черном коралле». Удивительно, как иногда обычные сплетни вредят или, наоборот, помогают развитию малого бизнеса…

Лиз медленно, по одной купюре, взяла деньги.

– Чем вы занимаетесь, мистер Шарп?

– Юриспруденцией.

Доставая бланк, она издала странный звук, лишь отдаленно напоминающий смех.

– И как я сама не догадалась! Когда-то я была знакома с одним юристом. – Она вспомнила Маркуса – тот тоже говорил гладко и всегда все просчитывал. – Он тоже ухитрялся получать что хотел. Распишитесь здесь. Мы выходим в восемь, – сухо продолжала она. – Обед на борту включен в цену, но без спиртного. Пиво или крепкие напитки можете принести с собой. На воде солнце очень злое, поэтому советую купить солнцезащитный крем. – Лиз бросила взгляд на море. – Мой дайв-бот возвращается. Так что извините, мне пора.

– Мисс Палмер… – Джонас сам не знал, что собирался ей сказать и почему, хоть он и добился своего, ему так не по себе. В конце концов он просто сунул квитанцию в карман. – Если передумаете насчет ужина…

– Не передумаю.

– Я живу в «Президенте».

– Прекрасный выбор! – Лиз вышла на причал – надо встретить команду и пассажиров.

В семь пятнадцать солнце уже взошло, его горячие лучи испарили предутренний туман. Облаков на небе почти не было, а те редкие кучевые, что виднелись, не сулили плохого.

– Черт! – Лиз в досаде лягнула стартер мотоцикла и покатила по улице. Она-то надеялась, что сегодня пойдет дождь.

Джонас Шарп все время пытается привлечь ее к своему расследованию. Лиз живо представляла его угрюмое лицо и пытливые серые глаза, слышала его спокойный, но настойчивый голос. Джонас Шарп из тех, кто не принимает слова «нет». Он упрямый – будет ждать согласия, сколько бы времени на это ни потребовалось. Лиз подумала: при других обстоятельствах такими качествами можно только восхищаться. Благодаря собственному врожденному упрямству ей удалось начать свое дело и преуспеть, хотя многие с сомнением качали головой и предупреждали ее обо всех трудностях и подводных камнях. Но сейчас она не может себе позволить восхищаться Джонасом Шарпом. Чувства, как и финансы, нельзя растрачивать попусту. Она не имеет на это права.

Так или иначе, она ничем не может ему помочь. В лицо Лиз дул легкий ветерок. Она и так уже не менее двух раз повторила ему все, что ей было известно о Джерри. Конечно, человека, лишившегося брата, можно только пожалеть. Да и самого Джерри жалко, хотя она едва его знала. И все-таки расследовать убийства должны полицейские. Джонас Шарп не в своей стихии.

Зато она – в своей. Лиз двигалась привычным маршрутом, почти не замечая отвратительной дороги, и почти машинально объезжала ухабы и выбоины. По обеим сторонам дороги стояли дома. Палисадники заросли высокой травой и лианами; во дворах на веревках уже сушилось выстиранное белье. Окна почти везде были открыты; оттуда доносились обрывки теленовостей и звонкие детские голоса – дети завтракали и собирались в школу. Не сбросив скорости, Лиз ловко повернула за угол и покатила дальше.

Друг к другу лепились магазины и лавчонки. Увидев у своей двери сеньора Пессадо, который возился с ключами, Лиз гуднула ему и помахала рукой. Ее обогнало такси; притормозив, водитель повернул на шоссе, ведущее к аэропорту: скоро прилетают первые рейсы. Через несколько секунд ноздри Лиз уловили запах моря – как всегда, крепкий и свежий. Повернув в последний раз, она рассеянно глянула в зеркало заднего вида. Странно! Кажется, вчера она уже где-то видела эту синюю машинку… Впрочем, когда она заехала на стоянку отеля, машинка, пыхтя, проехала дальше.

«Черный коралл» граничил с пляжем отеля; Лиз заключила с руководством взаимовыгодный договор. Сотрудничество развивалось успешно. И все же всякий раз, входя в отель, – вот как сегодня, чтобы взять на кухне обед для предстоящей морской прогулки, – она вспоминала, как целых два года мыла здесь полы и стелила постели.

– Buenos dias[5], Маргарита!

Молодая женщина с ведром и шваброй заулыбалась:

– Buenos dias, Лиз. Como esta?[6]

– Bien[7]. Как Рикардо? – спросила Лиз о сыне Маргариты.

– Растет как на дрожжах. – Маргарита нажала кнопку служебного лифта. – Скоро приедет Вера. Вот он обрадуется!

– И я тоже. – Они распрощались, но Лиз помнила, сколько времени они проработали вместе: меняли белье, развозили полотенца, мыли полы.

Маргарита – друг, как и многие другие, с кем она познакомилась на острове. Все они в свое время выказали доброту восемнадцатилетней молодой женщине без обручального кольца на пальце, которая ждала ребенка.

Лиз запросто могла бы солгать. Даже она понимала, как просто купить кольцо за десять долларов и соврать, что она разведена или вдова. Но врать не хотелось. Ребенок, который в ней рос, принадлежал ей, и только ей. Лиз считала, что ей нечего стыдиться и незачем лгать.

В семь сорок пять она шла по пляжу к своему дайвинг-центру, волоча большую сумку-холодильник с двумя обедами и другую сумку, поменьше, с наживкой. Над поверхностью воды уже виднелось несколько трубок. Вода наверняка теплая, прозрачная, а народу еще мало. Она бы сейчас и сама с удовольствием поплавала с маской и трубкой.

– Лиз! – Навстречу ей, качая головой, спешил щеголеватый невысокий мексиканец. Над его верхней губой красовались тоненькие усики; в черных глазах плясали веселые огоньки. – По-моему, для таких тяжестей ты худовата!

– Да и ты, Луис, тоже. Но если хочешь мне помочь – я не против.

Лиз остановилась отдышаться и выразительно осмотрела своего сотрудника снизу вверх. На нем не было ничего, кроме облегающих плавок. Лиз отлично знала, что он наслаждается откровенными или брошенными украдкой взглядами женщин на пляже.

– Значит, сегодня идешь на рыбалку? – Луис подхватил ту сумку, что побольше, и зашагал рядом. – Я обновил сегодняшний график. Утром у нас тринадцать желающих прокатиться на катере с прозрачным дном. И оба дайв-бота сегодня тоже выходят в море. Поэтому я вызвал на помощь своего двоюродного брата Мигеля. Ты как на это смотришь, не против?

– Отлично! – Луис молод, женщин меняет как перчатки и обожает текилу, но в трудную минуту на него можно положиться. – Наверное, придется мне кого-то нанять, хотя бы на неполный день.

Луис посмотрел на нее, вздохнул и опустил глаза. Он работал вместе с Джерри чаще остальных.

– Мигель – парень ненадежный. Сегодня здесь, завтра там. У меня есть племянник, хороший мальчик. Но до конца учебного года он работать не может.

– Я запомню. – Лиз рассеянно кивнула. – Пошли на катер. Хочу проверить снаряжение.

Поднявшись на борт, Лиз, как всегда, осмотрела рыболовные снасти. Придирчиво обследуя большие катушки и мощные удилища для троллинга[8], она невольно заулыбалась. Интересно, этот юрист когда-нибудь ловил крупную рыбу? Скорее всего, такой не отличит акулы от тунца, даже если рыбина выпрыгнет из воды и укусит его за ногу.

Отдраенная палуба, снасти в полном порядке – все как она требовала. Луис работает с ней дольше остальных, но все работающие у Лиз с первого дня усваивали главный принцип: за свои деньги клиенты имеют право на самое лучшее.

Хотя по стандартам серьезной спортивной рыбалки ее катер считался сравнительно маленьким, клиенты редко оставались недовольными. Лиз отлично знала акваторию у юкатанского побережья и привычки рыб, изобиловавших в здешних водах. И пусть у нее на катере нет ни гидролокатора, ни оборудования для промысловой разведки, сегодняшнюю рыбалку Джонас Шарп запомнит надолго! Лиз намерена занять его делом, чтобы у него не осталось времени докучать ей вопросами. К вечеру у него от натуги будут разламываться плечи и спина и он будет мечтать лишь о том, как бы принять горячую ванну и поскорее заснуть. А если он не полный идиот, Лиз позаботится о том, чтобы у него было чем похвастаться в том месте, откуда он приехал.

Кстати, а откуда он? Лиз покачала головой, проверяя приборы на капитанском мостике. Джерри она таких вопросов не задавала – не считала нужным. А сейчас неожиданно заинтересовалась, откуда родом Джонас и что за жизнь он ведет. Наверное, обожает ходить по дорогим ресторанам под руку с холеными спутницами… А может, предпочитает зарубежные фильмы «не для всех» и бридж? Или, наоборот, шумные ночные клубы и заводной джаз? В отличие от большинства ее здешних знакомых Джерри Шарп оставался для нее загадкой, вот ей и стало интересно – пожалуй, даже слишком интересно. Напомнив себе, что прежняя жизнь Джерри Шарпа – не ее дело, она обернулась к Луису:

– Дальше я и сама управлюсь. А ты иди открывай «Черный коралл». Через полчаса «Фантазия» должна быть готова к отплытию.

Но Луис словно не слышал ее. Застыв на месте, он глазел на причал. Потом поднял дрожащую руку и перекрестился:

– Madre de Dios! Матерь Божья!

– Луис! – Лиз сбежала с мостика и подошла к нему. – Что…

И тут она увидела Джонаса. На голове у него красовалась соломенная шляпа, глаза закрывали темные очки. Побриться он и не подумал, и отросшая щетина придавала ему вид праздного бродяги. Оделся он соответственно: выцветшая футболка и короткие черные спортивные трусы. В таком виде он точно не походил на любителя бриджа. Понимая, что сейчас творится в голове Луиса, Лиз тронула его за плечо и быстро заговорила:

– Луис, это его брат. Я тебе рассказывала, они близнецы.

– Воскрес из мертвых… – прошептал Луис.

– Не говори глупостей! – резко ответила она, хотя от слов Луиса по спине пробежал холодок. – Его зовут Джонас, и он совсем не похож на Джерри, ну ни капельки. Сам увидишь, как только поговоришь с ним… Вы вовремя, мистер Шарп! – крикнула она, надеясь вывести Луиса из состояния шока. – Вам помочь?

– Справлюсь. – Подхватив меньшую сумку-холодильник, Джонас легко спрыгнул на палубу и прочел надпись на борту катера: – «Эмигрант»… В свою честь назвали?

– Да, наверное. – Лиз не особенно гордилась своим положением, но и не стыдилась его. – Это Луис; он у меня работает. Вы его здорово напугали.

– Извините. – Джонас покосился на низкорослого Луиса, который невольно спрятался за спиной Лиз. На верхней губе Луиса от волнения выступил пот. – Вы знали моего брата?

– Мы вместе работали. – Луис говорил по-английски медленно и отчетливо. – Обучали подводному плаванию… Джерри больше всего любил выходить в море на дайв-боте. Отдаю швартовы! – Стараясь держаться от Джонаса подальше, Луис шагнул на причал.

– По-моему, все здесь меня боятся, – заметил Джонас. – А вы? – Он в упор посмотрел на Лиз. Хотя Джонас больше не напоминал ей Джерри, он все-таки выводил ее из равновесия. – По-прежнему не хотите подпускать меня к себе?

– Мы славимся тем, что приветливы со всеми клиентами. Вы, мистер Шарп, зафрахтовали «Эмигранта» на целый день. Располагайтесь! – Она показала ему на шезлонг, а сама проворно взбежала по трапу на мостик и крикнула Луису: – Передай Мигелю, что я заплачу ему, только если он проработает до конца дня! – Помахав Луису на прощание, она завела двигатель и привычно развернула катер в сторону открытого моря.

Ветра почти не было; по поверхности воды шла лишь легкая рябь. Увидев внизу темные пятна – рифы, Лиз немного сбросила газ. Как только они попадут в более глубокие воды, она прибавит скорости. В полдень на палубе станет неимоверно жарко. Лучше всего, если к тому времени Джонас будет сидеть, пристегнувшись к своему креслу, и усердно тянуть из воды рыбину килограммов на девяносто.

– Вы управляетесь со штурвалом так же лихо, как и с клиентами.

В ее глазах мелькнула тень досады, но она упорно смотрела вперед.

– Такая у меня работа. Мистер Шарп, вам будет удобнее в кресле на палубе.

– Зовите меня Джонасом. Спасибо, мне и здесь удобно. – Подойдя почти вплотную, он окинул Лиз оценивающим взглядом. Она надела на голову бейсболку с белой надписью, рекламирующей ее дайвинг-центр. На футболке имелась такая же надпись, уже выцветшая от солнца и частых стирок. В голову закралась непрошеная мысль: интересно, что у нее под футболкой? – Давно у вас этот катер?

– Почти восемь лет. Очень надежный. – Лиз постепенно увеличивала скорость. – У нас тепло; здесь водятся тунец, марлин и меч-рыба. Как только выйдем из бухты, можете начинать проводку.

– Проводку?

Лиз быстро покосилась на своего пассажира. Значит, она правильно угадала – в рыбалке он ничего не смыслит.

– Вы насаживаете на крючок наживку, – начала она. – Я иду на небольшой скорости, вы забрасываете удилище и ведете рыбу – вот так.

– По-моему, так у меня появляется слишком большое преимущество перед рыбой. Разве хороший улов зависит не от удачи и ловкости?

– Для некоторых от улова зависит, будут они сегодня ужинать или нет. – Лиз чуть повернула штурвал, внимательно оглядывая окрестности: нет ли поблизости неосторожных любителей понырять с маской и трубкой. – Ну а другим лестно повесить на стенку очередной трофей.

– Меня трофеи не интересуют.

Лиз снова покосилась на него. Да уж, подумала она, такого не интересуют трофеи сами по себе. Он всегда преследует определенную цель.

– Что же интересует вас?

– В настоящее время – вы. – Он накрыл своей рукой ее руку, лежащую на рычаге, и прибавил газу. – Я не тороплюсь.

– Вы заплатили за рыбалку. – Лиз дернула рукой.

– Я заплатил за ваше время, – возразил он.

Он стоял так близко, что она разглядела его глаза за затемненными стеклами очков. Глаза у него серьезные, всегда серьезные; он, видимо, совершенно уверен в том, что может себе позволить ждать до бесконечности. Свою руку он так и не убрал. Ладонь у него оказалась не холеной, как ожидала Лиз, а тяжелой, натруженной. Она невольно покачала головой. Нет, такой не играет в бридж, снова подумалось ей. Скорее уж в теннис или гандбол – в общем, в какую-нибудь игру, отнимающую много сил и энергии. Впервые за много лет ее охватил трепет – а она-то была уверена, что давным-давно получила прививку от такого рода воздействия! Ветер отбросил волосы с ее лба; обернувшись, она посмотрела на него в упор.

– Значит, вы потратили деньги зря.

Лиз снова попыталась выдернуть руку. Джонас подумал: оказывается, она сильная, хотя при взгляде на нее этого не скажешь. И очень упрямая – вон как вскинула подбородок. А в глазах боль и обида. Они словно говорят: когда-то меня очень сильно ранили, но снова обижать себя я не позволю. Глаза завораживали, но не только они. Она настоящая женщина, манящая, сексуальная. Джонас снова удивился: как вышло, что брат не стал ее любовником? И вовсе не потому, что не хотел – Джонас был совершенно уверен в том, что Джерри приложил все усилия, чтобы затащить Лиз Палмер в постель.

– Мне довольно часто случается бросать деньги на ветер, но сейчас почему-то кажется, что случай не тот.

– Я ничего не могу вам рассказать. – Лиз вырвалась и снова сбросила скорость.

– Может быть. А может, вам что-то известно, хотя сами вы о том и не догадываетесь. Я занимаюсь уголовным правом больше десяти лет. Знали бы вы, какими ценными иногда бывают даже самые незначительные обрывки информации! Поговорите со мной! – Он сильно сжал ее руку. – Прошу вас.

Лиз думала, что ее сердце давно ожесточилось, но сейчас противиться оказалось трудно. Почему она может часами торговаться за акваланг, но никогда не отказывает, если ее о чем-то мягко просят? Джонас Шарп не принесет ей ничего, кроме неприятностей… Заранее все зная, она вздохнула.

– Ладно, давайте поговорим. – Она заглушила двигатель и положила катер в дрейф. – Пока вы будете рыбачить. – Едва заметно улыбнувшись, она отошла от него подальше. – Без проводки!

С профессиональной легкостью Лиз достала удилище из держателя, вделанного в ручку кресла.

– Пока сидите и получайте удовольствие, – велела она. – Иногда рыба так распаляется, что кидается на крючок даже без наживки. Как только у вас начнет клевать, пристегивайтесь и тяните!

Джонас устроился в кресле и сдвинул шляпу на затылок.

– А вы?

– Я вернусь на мостик и поведу катер потихоньку вперед; так рыба вымотается, но с крючка не сорвется. – Она одной рукой собрала волосы и забросила их за спину. – Самые рыбные места еще далеко, но, раз вам все равно, поймаете вы что-нибудь или нет, я не хочу напрасно тратить топливо.

Он откинул голову на спинку кресла и скривил губы.

– Разумно. Другого я от вас и не ждал.

– По-другому мне нельзя.

– Почему вы приехали на Косумель? – Не глядя на удилище, Джонас достал сигарету.

– Вы пробыли здесь уже несколько дней, – возразила она. – Могли бы и не спрашивать.

– У вас на родине тоже есть красивые места. Раз вы прожили здесь уже десять лет, значит, Штаты покинули еще совсем девочкой.

– Нет, девочкой я не была. – Что-то в ее голосе заставило его снова посмотреть ей в глаза. Какую тайну они хранят? – Я приехала сюда, потому что тогда мне показалось, что так надо. И дальнейшее подтвердило мою правоту. В детстве я с родителями приезжала на Косумель почти каждый год. Они обожали нырять с аквалангами.

– Вы переехали сюда вместе с родителями?

– Нет, одна. – На сей раз она ответила почти без выражения. – Мистер Шарп, вы заплатили двести долларов не за расспросы обо мне самой.

– Иногда подробности чьей-то биографии оказываются полезными. Вы сказали, у вас есть дочь. Где она?

– Учится в школе в Хьюстоне – там живут мои родители.

Значит, бросила ребенка на дедушку с бабушкой, а сама наслаждается жизнью в тропическом раю. Ее ответ не удивил Джонаса, хотя дурной привкус остался. Он глубоко затянулся и принялся разглядывать профиль Лиз. Мать-кукушка? Нет, не похоже.

– Вы по ней скучаете?

– Ужасно! – тихо ответила Лиз. – Через несколько недель она приедет домой, и до конца лета мы с ней будем вместе. К сожалению, сентябрь всегда наступает слишком быстро. – Она смотрела куда-то в пространство, как будто разговаривала сама с собой. – Но все к лучшему. Родители замечательно заботятся о ней, и она получает прекрасное образование – берет уроки фортепиано и балета. Мне прислали фотографии с ее сольного концерта, и… – Лиз опомниться не успела, как ее глаза наполнились слезами. Она повернулась лицом к ветру и смахнула слезы, но Джонас все успел заметить. Он молча курил, давая ей время прийти в себя.

– Вы когда-нибудь возвращались в Штаты?

– Нет. – Лиз вздохнула и мысленно обозвала себя дурой. Это все снимки, внушала она себе, снимки, которые пришли вчера по почте. Ее девочка в розовом платье…

– От кого-то прячетесь?

Она круто развернулась к нему. Сентиментальность сменилась яростью. Тело ее выгнулось, как лук, готовый выстрелить. Джонас поднял руку:

– Извините, у меня профессиональная привычка лезть в чужие тайны!

Лиз заставила себя расслабиться, убрать напряжение – она давно научилась управлять своими эмоциями.

– Так и без пальцев недолго остаться, мистер Шарп!

Он широко улыбнулся.

– Да, наверное, но я всегда считал, что риск – дело благородное. Вас ведь зовут Лиз, да?

Она слегка нахмурилась; челкой небрежно играл ветер.

– Да… только друзья.

– Это имя вам подходит, кроме тех минут, когда вы напускаете на себя равнодушный вид. Тогда вам больше подходит Элизабет.

Она смерила его испепеляющим взглядом, уверенная, что он нарочно пытается ее раздразнить.

– Никто не зовет меня Элизабет.

Джонас только ухмыльнулся.

– Почему вы не спали с Джерри?

– Что, простите?!

– Да, определенно Элизабет. Вы красивая женщина, хотя и не в общепринятом смысле слова. – Комплимент он метнул небрежно – словно бросил сигарету в воду. – Джерри питал… слабость к красивым женщинам. Не могу понять, почему вы с ним не стали любовниками.

На секунду – только на секунду – в голове Лиз мелькнула мысль: уже очень давно никто не называл ее красивой. Когда-то ей нужно было, чтобы ею восхищались… Она повернулась к нему и смерила его убийственным взглядом. Сейчас ей такие комплименты не нужны.

– Я не хотела спать с ним. Возможно, вам трудно будет понять, поскольку у вас такое же лицо, как у него. В общем, я не считала Джерри неотразимым.

– Правда? – По-прежнему расслабленный и невозмутимый, Джонас как будто не обращал внимания на то, что с ней происходит. Он открыл холодильник и предложил ей пива. Когда Лиз молча покачала головой, он вскрыл банку для себя. – Каким же вы его считали?

– По-моему, он плыл по течению. Случайно течение прибило его ко мне. Я дала ему работу, потому что он показался мне ловким и сообразительным. Если честно, я и не ожидала, что он проработает у меня больше месяца. Такие, как он, нигде подолгу не задерживаются.

Хотя ни один мускул не дрогнул у него на лице, Джонас насторожился.

– Что значит «такие, как он»?

– Ваш брат всегда стремился к легкой наживе. Он работал, потому что хотел есть, но всегда гнался за крупным кушем, получив который ему бы уже не пришлось трудиться.

– Значит, вы все-таки его раскусили, – пробормотал Джонас. – Что же ему понадобилось на Косумеле?

– Говорю вам, не знаю! Насколько мне известно, он любил развлекаться и загорать. – Лиз в досаде всплеснула руками. – Я сдала ему комнату, потому что он показался мне безобидным, а лишние деньги для меня всегда кстати. Мы с вашим братом не были близки ни в каком смысле. Больше всего он делился со мной своими планами, когда хвастал, что собирается нырять за большими деньгами.

– Нырять? Где?

Стараясь успокоиться, Лиз провела рукой по волосам.

– Слушайте, оставьте меня в покое!

– Элизабет, вы ведь реалистка?