По ту сторону звезд. Книга 2 Паолини Кристофер
– Не могу, капитан.
– То есть не хочешь.
Грегорович вновь испустил низкий и протяжный смех:
– Неспособность – с молоком ли впитана или внутри воспитана? По мне, что в лоб, что по лбу.
Фалькони обернулся к Нильсен, и Кира уловила тревогу на его лице.
– Ты слышал, что сказала Кира. Если не предупредим Узел Умов, потеряем единственный шанс заключить мир с медузами, возможно, наш единственный шанс победить жутей. Ты этого добиваешься?
И снова этот длинный басовитый смех.
– Когда непоколебимая сила хочет сдвинуть непреодолимый камень, вероятный исход вычислить невозможно. Всех ресурсов компьютера для этого не хватит. Статистические факторы умножаются бесконтрольно.
– Ты хотел сказать – непреодолимая сила хочет сдвинуть непоколебимый камень, – поправила Нильсен.
– Я всегда хочу сказать то, что хочу.
– Но не получается?
Воробей издала странный звук.
– Кажется, ты пытаешься высокопарно передать простую мысль: ты не знаешь, чем все кончится.
– Ага! – сказал Грегорович. – В том и дело. Никто из нас этого не знает, и я спасаю вас от Неопределенности с большой буквы, воробушки мои. О да, я вас спасаю!
– Ладно, с меня хватит этого нахальства, – заявил Фалькони. – Не хотелось мне это делать, но ты не оставил мне выбора. Код доступа четыре-шесть-шесть-девять-так-то-вот. Авторизация: Фалькони-альфа-браво-браво-виски-танго.
– Простите, капитан, – отозвался Грегорович, – неужто вы в самом деле рассчитываете, что это сработает? Вы не можете насильно отделить меня от системы. «Рогатка» моя, в первую очередь моя, а потом уж ваша. Плоть от моей плоти и прочая чушь. Примите поражение достойно. Мы летим к альфе Центавра, а если и там настигнет угроза, найдем тихую гавань на краю обитаемого мира, куда не проникнут назойливые щупальца инопланетян. О да, мы летим туда.
Он еще разглагольствовал, когда Фалькони ткнул пальцем в Хва-Йунг и бесшумно щелкнул пальцами. Механик кивнула, отстегнула ремень и быстрым шагом направилась к двери.
Дверь захлопнулась перед ней и с громким щелчком заперлась.
– Мисс Сонг, – заворковал разум корабля, – мисс Сонг, куда это вы? Знаю-знаю все ваши штучки и фокусы. Не пытайтесь меня обмануть: можете хоть тысячу лет тужиться, все равно меня не перехитрить. Мисс Сонг, мисс Сонг, ваша песенка спета. Оставьте свои бесчестные намерения – нет никаких сюрпризов в ваших мотивах, совсем никаких.
– Живо! – приказал Фалькони. – Панель управления. Может быть…
Хва-Йунг развернулась и поспешила к одной из панелей доступа под пультами управления рядом с голографическим монитором.
– А как насчет меня? – вмешалась Кира. Она не знала, что собирается делать механик, но отвлечь Грегоровича казалось неплохой идеей. – Меня ты тут не удержишь. Прекрати, или я разломаю контейнер, где хранится твой мозг, и повыдираю провода.
Стоило Хва-Йунг коснуться панели управления, как оттуда посыпались искры. Механик взвизгнула, отдернула руку и схватилась за запястье. Ей явно было больно.
– Ублюдок! – взвыла Воробей.
– Только попробуй, – прошептал разум корабля, и «Рогатка» завибрировала. – Ты только попробуй. Да и никакой пользы от этого вам не будет. Я установил автопилот, и уж его-то вы никакими силами не отключите, даже если обесточите мейнфрейм и перенастроите его на…
Лицо Хва-Йунг потемнело, сквозь стиснутые зубы вырвалось громкое шипение. Механик вытащила из привешенного к поясу мешочка тряпку, обернула руку поверх бинта, защищая пальцы. И снова потянулась к панели управления.
– Дай я… – сказала было Кира, но механик уже открыла панель и ковырялась внутри.
– Со-онг, – заворковал Грегорович. – Что это ты делаешь, прекрасная Сонг? Корни мои залегают глубоко. Ты не сможешь вырыть и вытащить меня – ни тут, ни там, ни с помощью тысячи ботов с тысячью лазерами. На «Рогатке» я вездесущ и всеведущ. Аз, единый, есмь слово, воля и путь. Оставь свои бессмысленные, жалкие хлопоты и смирись…
Хва-Йунг дернула за что-то под панелью, сигнальные лампочки замигали, из динамиков послышались электрические щелчки – голос Грегоровича пропал – и половина индикаторов на стене погасла.
– Ты ошибся, – сказала механик.
4
Миг все растерянно молчали.
– Черт! Ты цела? – опомнилась Воробей.
– Я в порядке, – буркнула Хва-Йунг.
– Что ты сделала? – требовательно спросил Фалькони, и в его голосе гнев на Грегоровича смешался с тревогой: не повредила ли механик разум корабля и сам корабль.
– Отделила Грегоровича от компьютера, – объявила Хва-Йунг, распрямляясь и потирая пострадавшую руку.
– Как? – настаивал Фалькони.
Кира тоже хотела бы это знать. Грегорович ведь сказал правду: корабельный разум настолько тесно переплетен со всеми структурами корабля, что отделить его не проще, чем извлечь живое, бьющееся сердце и при этом не убить пациента.
Хва-Йунг опустила руки.
– Грегорович очень умен, но некоторые вещи в «Рогатке» непонятны даже ему. Он знает, как проходят провода, а я знаю, где трубы, в которые засунуты провода. Айш! Вот такая труба. – Она покачала головой. – На всех силовых линиях стоят механические прерыватели на случай высокого скачка напряжения. Такой переключатель можно активировать из рубки или из штормового убежища. – Хва-Йунг пожала плечами. – Все просто.
– То есть он полностью отрезан от реальности? – вмешалась Нильсен. – Один в темноте?
– Не совсем, – сказала Хва-Йунг. – У него в контейнер встроен свой компьютер. Все, что загружено в этот компьютер, доступно ему.
– Слава богу! – вздохнул Вишал.
– Но связаться он ни с кем не может? – продолжала Нильсен.
Хва-Йунг снова покачала головой:
– Ни по радио, ни по переговорному устройству. – И добавила: – Мы сможем поговорить с ним, если захотим. Надо подключиться снаружи к его контейнеру, но очень осторожно: стоит ему получить доступ к системе, и он попытается снова перехватить контроль над «Рогаткой».
– Да уж, ему несладко, – посочувствовала Воробей.
Кира мысленно согласилась с ней. Грегорович будет в ярости. Вновь оказаться пленником в ванне с питательным раствором и без связи с внешним миром – для него это худший кошмар наяву. Ей стало не по себе.
– Какое мне дело, сладко ли ему? – проворчал Фалькони и провел рукой по волосам. – Сейчас главное – убраться из Солнечной системы, пока нас не сбили. Сможешь задать новый курс?
– Да, сэр.
– Так вперед. Запрограммируй случайные прыжки. Трех будет достаточно.
Хва-Йунг вернулась в кресло и сосредоточилась на дополненной реальности. Минуту спустя прозвучал сигнал, предупреждающий о наступлении невесомости, и ощущение давящего веса исчезло – термоядерный двигатель отключился.
Кроткий Клинок удерживал Киру в кресле, пока «Рогатка» разворачивалась. Конечно, чужь заботилась о ней. Она такая внимательная. Беспокоится о ее безопасности и благополучии. Лишь того, чего Кира больше всего хочет, от нее не добьешься. Прежняя ненависть к паразиту кипела в ней, душа сочилась ядом. Но какой прок в ненависти? Эта ненависть слаба, бессильна, Кира ничего не может сделать с чужью – вообще ничего, – как Грегорович не мог ничего сделать, чтобы освободиться из темницы своего разума.
– Сколько осталось до прыжка в сверхсветовое? – спросила Кира.
– Тридцать минут, – сказала Хва-Йунг. – Улучшения, которые сделало Итари, еще работают. Мы выпрыгнем быстрее, чем если бы у нас их не было.
[[Итари: Идеалис?]]
Кира ввела медузу в курс последних событий, и болезненно-зеленый цвет ее щупалец сменился естественным для Итари здоровым оранжевым.
– Прямо гирлянда какая-то, – проворчала Воробей, указывая на Итари. – Кто бы мог подумать, что они такие пестренькие.
Киру порадовало, что экипаж легко смирился с присутствием медузы. Она и сама привыкла к Итари.
«Рогатка» завершила поворот, Киру вдавило в палубу – двигатели заработали, унося корабль к другой точке марковского предела.
5
За полчаса экипаж подготовил «Рогатку» к сверхсветовому перелету, а себя – к очередному криосну. В идеале требовался больший перерыв, ведь каждый цикл криосна сказывался на физическом состоянии человека. Но не беда, годовой лимит они еще не исчерпали. В корпорации «Лапсанг» допускалось два месячных криосна в квартал, но Кира знала, что и в частных поездках, и в военных экспедициях эти ограничения часто нарушаются, хотя и не без последствия для здоровья.
Одно хорошее известие они успели получить до отбытия. Вишал ворвался в рубку с улыбкой до ушей и обратился ко всем сразу:
Читать бесплатно другие книги:
