Читай по губам…
— То есть, ты хочешь сказать, что все прошлые друзья отвернулись от меня из-за того, что я сейчас встречаюсь с парнем из гетто? — о том, что Доминик по сути наследник крайне влиятельной семьи, мы как-то особо не распространялись. Было не до этого да и зачем? Кого это должно волновать? Мы жили себе, как хотели. — Но сразу к этому более-менее нормально отнеслись. Даже друзья Бенуа — моего бывшего парня, не стали относиться ко мне с агрессией, хотя Бенуа тогда только пропал, а я начала встречаться с тем, кто его перед этим чуть не утопил в фонтане. Все узнали о том, что Бенуа мне изменял, причем, с Дезири, и просто не стали лезть в эти дела.
— А уже это доказывает то, что эта твоя Дезири все же говорит за твоей спиной всякие гадости, этим значительно усложняя ситуацию. Понять бы только что именно она разносит по Сорбонне.
Я сильнее нахмурилась и задумалась. Буквально на следующей перемене я подловила Жаклин и уволокла ее за собой в пустующую часть библиотеки. Там спросила у девушки, правильными ли были мои предположения, что Дезири настраивала других против меня.
— Можно и так сказать, — Жаклин кивнула.
— И как именно она это делает? Что говорит другим?
— Ты действительно хочешь это знать?
— Да, — я кивнула.
— Ну… — Жаклин задумалась. — Например, она говорит, что у Доминика Моно, судя по всему, очень большой член, раз ради него ты бросила своих друзей.
— Что за чушь? — я стиснула зубы.
— Я пересказываю лишь то, что говорит Дезири. В основном, она распустила сплетни, что ты теперь шлюха Моно. Он пользует тебя, как захочет, но скоро Моно наиграется и бросит тебя и ты точно захочешь вернуться в прежнюю компанию. Ну и Дезири утверждает, что не нужно принимать тебя обратно. Ты повела себя мерзко и этого не заслуживаешь. Поэтому, к другим девчонкам можешь даже не подходить. Они уже крайне негативно настроены к тебе.
Жаклин так же сказала, что Дезири извратила правду про измены Бенуа. Сказала, что это я ему первая изменила и этим изранила парню сердце, толкая на мучения.
После новости об ужасной смерти Бенуа, стало легче манипулировать виной перед ним и Дезири этим пользовалась.
— Какой ужас, — прошептала, после того, как выслушала Жаклин.
В этот момент ужасно сильно злилась и хотела немедленно поговорить с Дезири, но оказалось, что она вместе со своим новым парнем уже уехала из Сорбонны, прогуливая две последние лекции.
Я же, будучи взвинченной и все такой же злой, на следующей перемене опять встретилась с Джоси.
— И почему все не могут поверить, что у меня с Домиником все серьезно? — спросила хмуро.
— Все дело в Моно, — Джоси протянула мне стаканчик с чаем. Мы как раз стояли около автомата с напитками и, поскольку позади нас собралась очередь, нам пришлось говорить очень тихо. — Понимаешь, все считают, что Моно и серьезные отношения вообще не совместимы.
— Это неправда, — я тут же отрицательно покачала головой. — Несмотря на то, что мы изначально не ладили, он почти сразу предложил мне быть его девушкой и довольно быстро сделал предложение, — я подняла ладонь и показала кольцо.
Джоси шумно выдохнула, после чего взяла меня за руку и повела к безлюдной части коридора.
— Нану, не обижайся, но порой даже мне сложно поверить в то, что Моно может быть настолько серьезным по отношению к девушке. Его отношение к ним всегда было ужасно. Сколько я не разговаривала с теми, кто когда-либо был с ним, всегда слышала одно и тоже.
— И что же ты слышала?
— То, что девушки его интересовали лишь, как предмет утоления физических потребностей. Потрахал и забыл. При чем, все. Вот абсолютно все. Не было ни одной, с которой он хотя бы какие-то отношения поддерживал. Хотя… До тебя же у него была какая-то блондинка, с которой он, кажется, встречался пару дней, но и то там все печально. Все думают, что с тобой будет так же.
— Если у Доминика раньше не было серьезных отношений, это не означает, что они вообще невозможны.
— Черт, Нану… — Джоси опять шумно выдохнула. — Ты просто не понимаешь, каким Моно является на самом деле.
— Я прекрасно знаю, какой он со мной. Для меня это самое важное, — буркнула, промолчав о том, что так же кое-что знала об его темной стороне и о крови на руках.
— Это, конечно, хорошо, но другим же это неизвестно. Зато, повсюду ходят слухи о девушках, которые были попользованы им, — Джоси подошла к окну и поставила стаканчик с чаем на подоконник. — Я, правда, не знаю, как тебе это объяснить, но… Моно чудовище. Нану, не злись на меня за эти слова. Просто я общалась с теми девчонками, которых он разбил.
— Разбил?.. — совсем тихо переспросила.
— Да, разбил. Я не знаю, как это назвать иначе. Он никогда не скрывал того, что ему нужен только секс, но влюбленные в него дурочки считали, что раз могут попасть к нему в постель, значит, у них есть шанс на что-то большее. А он даже имен их не спрашивал. Если внешне они его устраивали, он предупреждал, что любит жестко, а там — уже девушки думали да или нет, но, наверное, не сложно догадаться, что они соглашались, но не понимали, насколько жестко будет.
— Жестко? — я непонимающе переспросила.
— Ну, не мне с тобой говорить о том, каков Моно в постели, так как тебе это точно известно лучше, но от других девчонок я слышала, что Доминик любит очень жестко. У некоторых я даже видела следы на коже. То есть синяки. Видела, как эти девушки ходили и как терли покрасневшие запястья. Но сами же напросились и сами хотели этого. А потом еще бегали и просили повторения потому, что любили Моно и думали, что через секс сблизятся с ним.
Я поджала губы и очень хмуро посмотрела на свой чай. Когда у меня с Домиником была близость, иногда были моменты, когда он причинял мне боль. Это происходило ненамеренно. Просто, в те моменты, когда Моно двигался во мне особенно глубоко и резко, при этом, будто бы окончательно теряя рассудок и дурея, он, например, мог слишком сильно сжать мою попу. Но, услышав мой болезненный стон, он всегда мгновенно возвращал самоконтроль.
Так же он мог прижать меня к себе с такой силой, что тело немело, или поставить в такую позу, в которой начинало ломить. Но все это происходило в невыносимой жаре нашей близости и его жажды.
Но получалось, что со мной Доминик мог вернуть себе самоконтроль, а с теми девушками не мог. То есть, секс с ними был более безумным? А я?.. Пресная?
— Это долго объяснять, но Доминик к этим девушкам, даже, как к людям не относился. А для них это было тяжело. Быть влюбленными настолько сильно и быть готовыми отдать себя считай, что на растерзание, лишь бы получить малейший шанс понравиться ему, а потом быть попользованными и услышать, что они могут убираться прочь. Больше они не интересны, — Джоси пожала плечами. — Нану, не думаю, что я прямо слежу за Моно, раз столько знаю про него. Просто, израненных девушек много и то, что он ими лишь пользуется это общеизвестный факт.
— Я не одобряю такого отношения к девушкам, но ты же сама сказала, что Доминик не скрывал того, что его интересовала только физическая близость. Значит, он ложных надежд никому не давал и никого не обманывал. А то, что он ранее предпочитал близость без обязательств, это его выбор. Поэтому я не понимаю, почему в данном случае ты назвала его чудовищем.
— По сути, ты права, но человек, который заботится о чувствах других, не будет так просто морально истязать девушек. Пусть даже они сами шли на это и со всем соглашались. Поэтому я считаю, что Моно чудовище, — Джоси окинула взглядом двор Сорбонны и еще тише сказала: — Когда-то я смотрела на тебя и Моно и считала, что он действительно тобой заинтересован, а сейчас не знаю, что думать. Понимаешь, меня жизнь хорошо побила. Я думала, что Обен способен на серьезные отношения, а теперь смотрю, как каждый день около него крутится новая девушка. Обен и Доминик похожи. Они оба черствые. Моно же еще в колонии пробыл три года, а потом жил в Шампиньи… Ладно, лучше не будем об этом. Я просто хочу сказать, что для всех Моно и серьезные отношения несовместимы. Еще и те девушки, которыми он попользовался будут наговаривать на тебя. Им же не хочется признавать, что ты лучше них, ведь тебе Моно на палец кольцо надел, а их… Ну я уже говорила, что с ними он сделал. Поэтому… Таковы отношения с Моно. Легко не будет, но, если между вами все действительно серьезно, вы преодолеете все эти трудности.
Я была благодарна Джоси за этот разговор. Я и так занала, что Моно раньше предпочитал секс без обязательств, из-за чего серьезных отношений у него не было, но, все же, слова девушки помогли собраться с мыслями.
Немного позже был подведен итог. Для всех Доминик был неприкосновенным потому, что его боялись. Но это не касалось меня. Наоборот, меня считали его временным развлечением. Из-за этого и некоторых других факторов, которые сегодня озвучила Джоси, грязь на меня за моей спиной, лилась рекой и уже теперь, не считая Джоси, у меня не осталось ни одной подруги.
Последняя лекция подошла к концу и я начала складывать учебники в рюкзачок. Время от времени окидывала аудиторию взглядом и ловила себя на мысли, что как-то странно ощущать себя изгоем. Конечно, с этими девушками и парнями я проучилась не так уж и долго из-за чего просто не успела слишком сильно сдружиться и не могла сказать, что ухудшение отношений с ними болезненно ударило по мне, но, все же на душе было как-то неприятно.
Я почему-то вспомнила Санари-сюр-Марн и тот проклятый лагерь, в котором я почти всегда была одна.
Думая про это, сжала пальцами кулон и посмотрела на него, но, качнув головой, спрятала цепочку под блузку и вышла из аудитории.
Спускаясь по лестнице, думала о том, как добраться к дому — на такси, или метро? Но вскоре отвлеклась от этих мыслей, так как на первом этаже увидела Эжена. Парень стоял в окружении других студентов, судя по всему, своих одногруппников, но, заметив меня, он сделал несколько шагов в сторону лестницы и поманил меня к себе ладонью. Я от этого только напряглась и, спускаясь вниз, вообще отошла в другой конец лестницы, чтобы увеличить расстояние между мной и парнем.
— Убегаешь от меня? — спросил Эжен, когда я пробежала мимо него, очень быстрым шагом направляясь к выходу.
— Как ты догадался? — саркастично спросила, открывая дверь. Парень вышел вслед за мной, несмотря на то, что на улице было холодно, а он был одет лишь в футболку и ветровку. Судя по всему, перед этим у него было занятие в зале и парень еще не переоделся.
— Почему? Боишься меня?
— Нет, просто не понимаю, чего ты хочешь.
— Я уже говорил, что заинтересован в тебе.
— А уже это пугает, — я резко остановилась и обернулась к Эжену, собираясь попросить его оставить меня в покое, но парень первый спросил:
— Где Моно?
— Зачем тебе это знать?
— Может, хочу сказать ему, что намерен забрать тебя себе, — Эжен наклонился, будто дразнясь, а я тут же сделала шаг назад.
— Ты явно ненормальный, — прошептала, мысленно покрутив пальцем у виска. Если он нечто такое скажет Доминику, ничем хорошим для него это не обернется. — Не смей. И я не вещь, чтобы забирать меня.
— Так ведь поступают в гетто, — Эжен приподнял один уголок губ. Оскалился.
— Откуда ты можешь знать, что и как там? — я даже улыбнулась. Понимала, что человек, который не жил в Шампиньи или Сан-Дени, не мог иметь полного понятия, что и как в гетто. Я сама была в шоке, когда оказалась там. Это все равно, что попасть в другой мир.
Не знаю почему, но во время этого короткого разговора мне стало немного легче. Да, у меня по коже по-прежнему бежали мурашки от взгляда Эжена, но после этого ужасного дня, когда от меня отворачивались все кроме Джоси, поговорить с кем-то еще и, при этом не видеть в глазах этого человека осуждение, было приятно.
Да и Эжен как-то совмещался с горечью, тяжелым днем и одиночеством. Они их облегчал. Нет, не как парень, а просто как человек.
Хотя, мне наверное, просто казалось.
— Почему ты отказалась быть репетитором у моей сестры? — из мыслей меня вывел этот вопрос.
— Поняла, что у меня не хватит времени, — я пожала плечами и уже собралась достать телефон, чтобы вызвать такси, но как раз одну свободную машину увидела на парковке. — Мне нужно идти, — быстро сказала, после чего двинулась в нужную сторону, но внезапно ощутила, как Эжен ладонью сжал мое запястье.
В следующее мгновение парень притянул меня к себе и его губы коснулись моей щеки.
— Я напишу тебе этим вечером.
Я широко раскрыла глаза и пару раз разомкнула губы, но так ничего сказать не смогла. Лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд прошипела:
— Придурок. Не делай так больше.
После этого развернулась и очень быстрым шагом пошла в сторону парковки. Села в такси и назвала адрес, после чего начала тереть щеку ладонью, но несмотря на это все еще чувствовала на ней поцелуй.
В это мгновение была рада тому, что Моно в Неаполе и этого поцелуя не увидел. Почему-то я была уверена, что в ином случае проблем не избежать. Поэтому, хорошо, что Доминик о нем не узнает.
Глава 10. Слова
Пока ехала домой, все так же не прекращая терла щеку, из-за чего она сильно покраснела и кожу начало остро покалывать.
— Хватит, — я одернула себя и убрала ладонь от лица. Но, что странно, ощущение поцелуя никуда не исчезло. Пришлось постараться абстрагироваться от него. Все равно в голове бушевали и взрывались другие мысли.
Приехав домой, я кое-как попыталась заняться домашними делами, но успокоиться не могла.
— Ивес, а что, если твой хозяин мне изменяет? — спросила у кота, пододвигая к нему тарелку с мясом. — Понимаешь, другие девушки с радостью дадут ему то, чего я пока что боюсь, или очень сильно смущаюсь. И вот я думаю, достаточно ли сильно меня любит Доминик, чтобы принимать меня вот такой? Возможно, он захочет себе более раскрепощенную девушку? А, может, и не одну…
Я опустила голову, слыша, как кот с привычным шипением начал есть мясо.
— Люди ведь не меняются, — буркнула, обращаясь не то к коту, не то к себе. — Зачем же ему начинать себя ограничивать в сексе? Да и раньше у него были очень красивые девушки.
Я вспомнила о том, как сегодня мы с Джоси бегали за булочками в кофейню, расположенную рядом с университетом. Там за кассой стояла девушка, которая в последнее время стала какой-то агрессивной. То кофе на меня прольет, то сдачу швырнет. Я сразу думала, что, может, у этой девушки просто неудачные дни, но сегодня Джоси понаблюдав за нами, взяла меня за руку и вывела из кофейни еще до того, как я успела взять булочки.
Уже на улице Джоси объяснила, что эта девушка раньше была одной из мимолетных развлечений Моно и, судя по ее отношению ко мне и взгляду полному презрения, Доминика она все еще любила и прекрасно знала, что мы с ним встречались.
Я слушала то, что говорила Джоси, и, повернувшись к окну, смотрела на эту девушку. Она красивая. Высокая и смуглая, с длинными, рыжими волосами и идеальными чертами лица. Парни из Сорбонны всегда давали ей много чаевых и, казалось, бегали сюда не за вкусным кофе, а ради того, чтобы хотя бы посмотреть на эту девушку. Если повезет — поговорить с ней.
И чем я лучше нее?
Почему Доминик выбрал меня?
Почему я, а не она сейчас находилась в этом доме?
Ведь, раз она согласилась быть для Доминика даже просто развлечением, значит, отдавала ему всю себя без остатка, а я… Я боялась и смущалась.
— Ивес, я сегодня совершила ошибку, — пробормотала, пододвигая к коту тарелку с водой. — Мне не следовало слушать про бывших твоего хозяина. Это больно.
У меня был только один бывший. Причем, дальше поцелуев у меня с ним не заходило.
— И то Доминик его убил, — с горькой иронией негромко сказала самой себе. — Знаешь, Ивес, если Доминик мне изменит, клянусь, я тебя у него заберу и мы с тобой будем жить отдельно. Будешь моим котом.
Я хотела погладить Ивеса, но он на меня зашипел и чуть не поцарапал, из-за чего я лишь тяжело вздохнула и поплелась на кухню.
Пока готовила себе ужин, мысленно разыграла целую драму, представляя, что я узнала об измене Доминика. Прочувствовала все грани боли, которые последовали бы после этой новости и даже в красках представила, как дам пощечину Моно и со слезами на глазах выскажу все, что стала думать о нем после измены.
Сама представила, сама надумала и сама расстроилась. Просто отлично.
— Нану, какая же ты глупая, — прошептала, вилкой перебирая в тарелке уже готовые спагетти. Есть не хотелось. Да и настроение ужасное. Мне почему-то было очень плохо, но я понимала, что все эти мысли и такая резкая смена настроения ненормальны.
Наверное, на меня так действовала долгая разлука с Моно.
Достав телефон, я написала Доминику сообщение:
«Очень жду твоего возвращения и скучаю».
Ожидаемо ответа не последовало. Скорее всего, он прочитает сообщение не скоро, а я, желая развеяться, решила поехать в маркет. Написала список продуктов, которые следовало купить и вызвала такси.
Уже, когда ходила рядом с полками с овощами и присматривалась к морковке, телефон, лежащий в кармане пальто, зазвонил. На экране высветился неизвестный номер, но любопытство взяло верх и я ответила.
— Да.
— Что делаешь, Леконт?
Узнав голос Эжена, я резко замерла и сжала в ладони телефон.
— Откуда у тебя мой номер? — спросила, сквозь плотно сжатые зубы, но, вспомнив о том, что семья Легран по телефону договаривалась со мной о занятиях, поняла, что и самому парню достать телефон было не сложно. Поэтому задала другой вопрос: — Зачем ты мне позвонил?
— Я же обещал, что вечером сделаю это.
— Прекрати. Слышишь? Я не понимаю чего ты добиваешься, но, если все так продолжится, Доминик порвет тебя в клочья.
— Звучит так, будто ты волнуешься обо мне.
— Тебе кажется. Просто не хочу, чтобы Доминик, вместо того, чтобы проводить время со мной, занимался выбиванием твоих зубов.
— То есть, ты признаешь, что Моно агрессивный, дикий, чрезмерно ревнивый и неуправляемый?
— Нет, он не такой. И я не знаю, какой ты. Вдруг, ты намного страшнее?
— В таком случае, тебе не стоит переживать о том, что Моно выбьет мне зубы.
— Я уже говорила, что о тебе не переживаю, — я фыркнула и кинула в корзину небольшую связку морковки. Почему-то жутко захотелось ее. При чем, не готовой, а свежей.
— Ты сейчас где? — судя по всему, Эжен услышал, как в маркете прозвучала реклама какого-то товара.
— Так я тебе и сказала, — я покатила тележку дальше, продолжая рассматривать содержимое полок. Заметив лимоны, пошла к ним, собираясь закончить этот разговор, но услышала новый вопрос:
— Почему? Давай я приеду к месту, где ты сейчас находишься и мы сходим на свидание.
— Прекрати, — я с силой сжала ручку тележки. — И ты ошибаешься, если думаешь, что Доминик не узнает о том, что ты мне звонил и о том, что «звал на свидание». Я ему расскажу.
— Как хочешь, — с безразличием ответил парень. — Так ты скажешь, где сейчас находишься?
— Сижу в кафе. Вот-вот должен приехать Доминик.
— И в каком же это кафе звучит реклама скидок на пакеты? — саркастично спросил парень. — Моно не нашел места получше, чтобы пригласить тебя?
— Нет тут никакой рекламы, — я буркнула. — И я сейчас сильно занята.
После этих слов я вовсе отключила звонок и, бросив телефон в карман пальто, пошла дальше за покупками, но почти сразу почувствовала, что телефон зажужжал. Пришло сообщение от Эжена:
«Ты всегда убегаешь от разговора?».
«Я просто не хочу с тобой разговаривать» — написала ответ.
«Придется».
«Почему?»
«Я так хочу».
«Знаешь, уже теперь мне хочется, чтобы Доминик выбил тебе пару зубов».
«Такая скромная девушка, но можешь быть агрессивной» — вслед за этим сообщением пришло еще одно — «Мне нравится».
Я отвечать не стала и просто переключила свое внимание на лотки с яблоками. Лишь после того, как я уже покидала маркет, на телефоне заметила еще одно сообщение от Эжена:
«Увидимся завтра в университете».
Сообщение выглядело чуть ли не как угроза, но вот самого парня я почему-то понять не могла. Рядом с ним у меня по коже бежали мурашки и в какие-то моменты он пугал, но, в тот же момент, внутренне я ощущала, что мне не стоило его бояться.
Может, я просто не научилась разбираться в людях и пока что не понимала, кто по-настоящему опасен?
Наверное, прогулка по маркету отняла очень много сил, из-за чего, вернувшись домой, меня хватило лишь на то, чтобы разобрать покупки и принять душ.
Переодевшись в пижаму, я вместе с учебниками легла в кровать, но почитать не успела. Сразу заснула и из-за этого только утром заметила, что около полуночи мне пришло новое сообщение от Доминика:
«Спишь?».
Я сразу прогнала остатки сна и, потерев лицо ладонью, написала ответ:
«Доброе утро. Да, я спала. Только вот сейчас проснулась и увидела, что ты писал».
То, что этой ночью мне не удалось поговорить с Моно, очень сильно расстраивало. Из-за этого начало казаться, что день не задался с самого утра и я даже опоздала в университет.
В Сорбонне со вчерашнего дня ничего не изменилось. Дезири все так же кидала на меня взгляды полные презрения и остальные девчонки при моем появлении показательно отворачивались. Уже теперь меня игнорировали слишком явно, но разбираться с этим я не собиралась.
До сих пор меня больше волновало то, что я прошедшей ночью пропустила разговор с Домиником. Еще и Джоси в этот день не пришла в Сорбонну, поэтому мне не было с кем поговорить и, лишь, когда я стояла около автомата с кофе и ждала, пока горячий напиток нальется в одноразовый стаканчик, позади себя услышала шаги, от которых по коже скользнул холодок и захотелось поежиться, будто бы от ощущения опасности.
Сразу я на это не обратила внимания, но, когда потянулась за своим кофе, его кто-то первым ловко забрал.
— Эй, — я возмущенно выдохнула и, обернувшись, увидела лениво отдаляющегося Турнье. При этом, у него в ладони был отобранный у меня стаканчик. — Это мой кофе. Верни.
Я побежала за парнем, но, как только догнала Обена, увидела, что он поднес к губам стаканчик и сделал глоток.
— Ты… — зло прошептала. Наверное, лучше было бы вернуться к автомату и купить новый кофе, но у меня закончилась мелочь. — Ты ужасный человек. Отобрать у девушки кофе…
— Кофе не девственность, — Турнье еще отпил горячего напитка. Только сейчас я заметила, что он был сонным. Еще и волосы растрепанные, из-за чего гроза Сен-Дени сейчас отдаленно казался каким-то домашним и расслабленным. Конечно, я ощущала и то, что это спокойствие крайне обманчиво.
— Я не понимаю о чем ты, — а еще я не понимала, почему продолжала идти за парнем.
Турнье остановился около окна, а я почему встала напротив него. Парень сделав еще один глоток кофе, сказал:
— Уходи, Леконт. Не порти мне настроение.
— Это ты испортил мне настроение, — я качнула головой, но мысленно пришла к выводу, что мне и правда больше не было смысла находиться тут. Уже собиралась уходить, но все же остановилась и, опять посмотрев на Турнье, спросила: — Почему ты бросил Джоси? Она хорошая девушка.
Некоторое время Обен молчал, а потом, наклонив голову набок, поднял свободную руку и поманил меня к себе.
— Подойди.
— Зачем?
— Ты стоишь слишком далеко.
Между нами было расстояния не больше метра и подходить ближе я не горела желанием. Вообще в этот момент ощутила то, что сердце будто бы в испуге сжалось и в голове проскользнуло едкое желание уйти отсюда, но я не успела это сделать — было слишком поздно.
Турнье оказался рядом.
Я даже моргнуть не успела, как Обен заставил меня обернуться к нему спиной, после чего парень сжал ладонь на моей шее. Делал это не сильно. Я прекрасно могла дышать и совершенно не ощущала боли, но, когда я дернулась желая освободиться, пальцы Турнье сжались немного сильнее. Не до боли, но будто бы предупреждающе и этого хватило, чтобы я замерла.
Это трудно объяснить, но сейчас от Обена исходило нечто такое, что заставляло в опаске оцепенеть. Казалось, что я даже дышать боялась.
Обен лениво наклонился ниже и губами практически касаясь моего уха, сказал:
— Ты дрожишь. Боишься?
— Нет… — хотела отрицательно качнуть головой, но даже этого не сделала. Зато, в это мгновение поняла, что Турнье был прав — я дрожала всем телом.
— Считай до пяти, Леконт. Успокоишься.
Глава 11. Гордость
— Что?.. — спросила, в этот момент, казалось, вовсе не дыша.
Так странно. Всего лишь несколько слов, сплетенных с будоражащими и пропускающими по телу ток эмоциями, как у меня от этого будто бы душу полоснуло острием ножа.
— Что ты сказал? — я попыталась обернуться, но Обен не дал.
— Успокоиться тебе нужно, — в голосе снисхождение. — Давай, Леконт, считай до пяти. Один, два, три… Или я могу успокоить тебя другим способом.
— Отпусти меня, — потребовала, не желая узнавать, что это был за другой способ. Нечто подсказывало, что вот как раз после него я буду бояться еще сильнее.
Я не видела лица Турнье, но почему-то мне показалось, что он в этот момент оскалился. Вот только, все равно отстранился, после чего сделал еще один глоток кофе и выбросил пустой стаканчик в урну.
Парень пошел прочь, а я еще некоторое время стояла неподвижно. Обернулась лишь через несколько секунд, но Обена уже не увидела.
— Да что же такое?.. — тихо прошептала, пытаясь прийти в себя.
«Считай до пяти» — в этом не было ничего необычного. Да, в основном, при желании успокоиться, считали до десяти, но я не думала, что счет до пяти являлся чем-то прям сильно неординарным. Вот только, все равно я сейчас чувствовала себя так, будто мою душу порвали на клочки.
Я вспомнила Реми. То, как он называл меня неуклюжей, когда я, бродя по бордюру, падала и так же вспомнила прикосновение его ледяных рук, когда мальчишка подхватывал меня, не давая упасть. То, как он хмурился и то, как изредка улыбался.
Еще в голове возникло воспоминание того, как меня обижали другие ребята из лагеря и я заплаканная, прерывисто дышала и всхлипывала, дрожа от обиды и чувства несправедливости, а Реми, наклонившись ко мне, вплетал пальцы в волосы и, прикоснувшись своим лбом к моему, говорил: «Считай до пяти. Один. Два. Три… Давай, ты так успокоишься». А потом, говорил, что я должна защищать себя, но, при этом, постоянно сам ограждал меня от других ребят. Прогонял мальчишек, смеявшихся с моих очков и нескольких даже побил.
— Считай до пяти… — прошептала, после чего качнула головой и медленно пошла в сторону аудитории.
Дрожь никуда не делась и я в очередной раз подумала о том, что, наверное, родителям все же следовало отвести меня к психологу, раз спустя столько лет некоторые фразы так сильно влияли на меня. Теперь я знала, почему папа не захотел этого делать, но не понимала, почему мама не настаивала на моем походе к специалисту. Я же кричала и плакала по ночам.
День тянулся медленнее обычного, из-за чего мне уже хотелось вернуться домой, но впереди было еще три лекции. Пропускать занятия я ни в коем случае не собиралась, но чувство тоски разрывало изнутри.
Может, если бы сегодня в Сорбонну пришла Джоси, я могла бы отвлечься на разговоры с ней, а так, почти все оставшиеся перемены сидела с учебниками и просматривала пройденный материал.
В одну из таких перемен, я слишком долго засиделась в аудитории, хотя следовало уже идти в другую. Для себя я решила, что сделаю это как только дочитаю страничку, но неожиданно услышала, как дверь хлопнула и в опустевшей аудитории послышались шаги. Подняв голову, я увидела нескольких незнакомых мне девчонок, но отдаленно предположила, что это пятикрусницы или четверокурсницы. Правда, понятия не имела в каком из филиалов университетов они учились.
— Нану Леконт, — произнесено с презрением. Вперед вышла высокая брюнетка. Симпатичная и стройная, а еще — очень уверенная, что ясно намекало, что среди этой группки девушек она главная.
— Да, — я положила ладонь на учебник, пальцем отметив строку на которой остановилась. — Вы чего-то хотели?
— Поговорить с тобой, — брюнетка улыбнулась. Казалось, что делала это дружелюбно, но фальшь виднелась издалека.
— Говори.
— Может, для начала встанешь и подойдешь к нам? Или я кричать должна? — брюнетка надула губки, пальцами поправив волосы.
— Зачем кричать? Я и так отлично тебя слышу, — я скользнула взглядом по закрытой двери. — Так о чем ты хотела поговорить?
— О том, что такой девушке как ты не стоит быть подстилкой, — брюнетка сама пошла ко мне. Остальные студентки остались на месте.
— Я ею не являюсь.
— Почему же? — девушка талией облокотилась о край парты, за которой я сейчас сидела. — А как же то, что происходит между тобой и Домиником Моно? Он же тобой только пользуется. Причем, как самой последней подстилкой.
— Почему ты так считаешь? — спросила, спокойно откинувшись на спинку стула.
— Потому, что это его привычное отношение к девушкам, а ты, дурочка, решила, что особенная для него. Но ты же вроде девушка хорошая и правильная. Даже в одежде до тошноты идеальная. Вон вечно таскаешься в своих выглаженных блузках и юбках. Еще из приличной семьи, но позволяешь превращать себя в шлюху. Оно тебе нужно? — брюнетка наклонила голову набок. — Может, одумаешься и вспомнишь, что у тебя есть гордость? Или хотя бы ее остатки?
— Намекаешь на то, что мне стоит разорвать отношения с Домиником?
— Возможно, — девушка кивнула. — На тебе и так уже клеймо подстилки Моно. Все так тебя называют и ты точно знаешь, что о тебе говорят в универе. Заметила, как от тебя все отворачиваются? Ты не отмоешься от этой репутации. Хотя… Может, если ты громко порвешь с ним, чтобы об этом знали все, может, тебя перестанут считать тряпкой.
Я улыбнулась и, аккуратно карандашом отметив в учебнике место, где остановилась, закрыла его, после чего опять откинулась на спинку стула.
— Такая забота о моей репутации. Да и еще от незнакомой девушки. Я польщена.
— Просто на тебя уже стало невыносимо смотреть. Глупая малолетка. Захотелось тебе вправить мозги. Считай, что пожалеть.
— Не нужно меня жалеть, — я качнула головой. — Мне глубоко безразлично то, что у Доминика было с его прошлыми девушками и меня не интересуют сплетни, которые ходят по Сорбонне. Главное, то, что в наших с Домиником отношениях все отлично, а волноваться из-за мнения людей, которых я не знаю, или тех, кто так просто подвергся влиянию сплетен, я не собираюсь.
— Говоришь, как пустоголовая, влюбленная дура, которую пользуют, а она счастливо визжит, что это любовь.
— А ты говоришь, как та, которая формирует свое мнение только исходя из нелепых слухов. Доминик совершенно не такой, как ты говоришь.
— О, нет, о том, каков Моно, я знаю лично, — эти слова произнесены более тихо. Девушка прищурилась, а потом фыркнула и отвела взгляд. — Поступай, как тебе угодно. Хочешь и дальше быть подстилкой — твое дело. Когда тебя разобьют, ты еще вспомнишь мои слова.
На этом разговор был окончен, но, еще долго обдумывая слова брюнетки, я ловила себя на мысли, что она точно пришла не для того, чтобы мне помочь, но почему-то создавалось ощущение, что она и правда очень сильно хотела, чтобы я порвала с Моно.
С этого момента я начала замечать эту девушку в университете. Например, когда на следующей перемене я села на мраморный край фонтана, чтобы было удобнее положить учебники в рюкзачок, несколько девчонок, которые до этого там сидели, резко встали и показательно ушли.
В этот момент эта брюнетка стояла на ступеньках и, наблюдая за этой ситуацией, улыбнулась мне, будто бы говоря: «Ну, смотри, какой грязной тебя считают».
Я разбила телефон.
Уже на последней перемене, когда шла по коридору и писала сообщение Джоси, кто-то меня толкнул и я упала на колени. Разбила дисплей и корпус, а еще до крови прикусила губу.
Когда собрала разлетевшиеся части своего телефона, заметила, что порвала колготки и теперь на них виднелись большие стрелки, которые ничем не скрыть. Пойти на занятия в таком виде я вообще никак не могла, поэтому решила пропустить последнюю лекцию. Хотя, конечно, совесть мучила. А вдруг именно на этой лекции преподаватель будет рассказывать что-то очень важное?
— Мне сегодня явно не везет, — тяжело вздохнув, я забрала пальто и побрела на улицу. Из-за разбитого телефона даже не могла вызвать такси, но понадеялась, что увижу свободную машину на парковке. Вот только, когда туда вышла, увидела Обена и Эжена. Они стояли около машины Турнье и, как на зло, она находилась около входа в парковку и, хотелось мне этого или нет, но, чтобы найти такси, мне нужно было пройти мимо Турнье и Леграна.
Я сразу понадеялась на то, что они меня не заметят, но, учитывая черную полосу, которая преследовала меня сегодня целый день, я уже не стала удивляться, когда ощутила на себе взгляды Обена и Эжена.
— И почему же ты выглядишь так, будто тебя машина переехала? — спросил Турнье, когда я как раз проходила мимо них.
Я ничего не ответила и просто пошла дальше, вовсю пытаясь взглядом найти такси. В голове возникла мысль, что, может, если я буду игнорировать кое-какие проблемы, они просто исчезнут. Например, стоило делать вид, что этих парней вовсе не существовало. Не разговаривать с ними и всячески избегать. Например, как сейчас.
Я не стала отвечать на вопрос Обена и у нас не возникло разговора, который мог принести проблемы. Когда дело касалось Турнье, иначе просто не могло быть.
Читать бесплатно другие книги:
