(не) Желанный покровитель

- Я, наверное, последний лох, - говорю, усмехаясь. – Сливаю бабки на бензин, оплачивая проезд сотрудников к месту работы. Потом возмещаю им занятия в спортзале и лечу за свой счет. Ходите пешком, ребята! Здоровее будете.

Глядя на ошарашенные лица, быстро поднимаюсь из-за стола.

- Презентация сырая, - замечаю раздраженно. – Готовьтесь лучше, Ирина Георгиевна!

Иду к дверям, не обращая внимания на понурые лица, и, выйдя в приемную, киваю развалившимся в креслах Олегу и Юре.

- Через пять минут выезжаем.

И только в машине понимаю, что веду себя как мальчишка. Не утерпел, блин!

 Дворец культуры какого-то-там завода встречает нас пустым и гулким фойе и строгой бабкой на проходной.

- Вы к кому, молодые люди?

- К Князевой, - бросаю, называя Анечку по привычке девичьей фамилией.

- А у нас нет такой, - с сожалением смотрит на меня вахтер и закрывает тучным телом проход.

- К Деминой, то есть, - замечаю лениво.

- К Анечке? – переспрашивает бабка, расплываясь в улыбке. – Зачем?

- Договориться насчет занятий, - вру, не краснея. Хотя почему вру? Занятия бывают разные. Кувырки под одеялом или акробатика в душевой.

- Правое крыло, третий этаж. У Анны Владимировны через пять минут закончится репетиция.

Поднимаюсь по широкой лестнице и, оглядываясь по сторонам, морщусь. От здания так и веет советской эпохой. Тут какую реконструкцию ни проведи, все равно останется дух совка. Такие объекты проще взорвать и возвести заново. Естественно, когда его строили, лет сорок назад, всем казалось, что нет ничего красивее. А поди ж ты! Завода давно нет. На его месте Щербетов достраивает жилой комплекс ВИП-класса. А вот Дворец и культура остались.

- Раз-два, раз-два! – слышу, не доходя до третьего этажа, Анин голос. – Лида, держи спину! Катя, следи за ногами! Повторяем еще раз, девочки!

Подхожу к распахнутым дверям и замираю на месте. С десяток маленьких синичек держатся за жердочку и машут ногами. Вернее, отрабатывают что-то у станка. Они сразу отвлекаются, завидев меня. Кое-кто шушукается, кто-то просто разглядывает с любопытством. Лишь одна девчонка продолжает трудиться, как ни в чем не бывало.

Глянув в зеркало, висящее напротив, нахожу взглядом Аню. Она стоит у другой стены у станка и показывает новое упражнение. Черные лосины обтягивают безупречные бедра, а бледно-розовый топ выгодно подчеркивает грудь. Волосы собраны в пучок, спина прямая, шея гордо вытянута. Так и хочется войти внутрь. Сгрести в охапку эту горе-учительницу и зацеловать. Проложить губами дорожку по шее, спуститься ниже. Сорвать этот дурацкий топ.

Вздрагиваю, встретившись с Аней взглядом. Обжигающим и яростным.

«Позыркай на меня, девочка!» - усмехаюсь плотоядно. Так бы и сожрал со всеми потрохами.

- На сегодня все! – громко объявляет моя перепелочка и решительным шагом подходит ко мне. Смотрит с опаской.

Сейчас отчитает тебя, Агурский, как нашкодившего щенка!

- Что-то случилось, Глеб Александрович? – шепчет испуганно. – Что-то с Асей?

- Нет, Анечка. Все в порядке, - стараюсь улыбаться и смотреть в лицо, а не пялится в декольте.

- Тогда почему вы здесь? – вскидывается она. – Кто дал вам право врываться ко мне и срывать урок?

Маленькие нескладные девчонки выбегают из зала нестройной стайкой. Несутся куда-то прочь, перешептываются на ходу.

- Сама виновата, - быстро парирую я. – Если бы дверь была закрыта, твои малолетки спокойно отзанимались бы.

- Возможно, - сдержанно кивает Аня и снова спрашивает. – Зачем вы приехали?

«На тебя посмотреть. Соскучился», - так и хочется ляпнуть мне. Но приходится сдерживаться.

- Хочу пригласить тебя на обед. Нужно обсудить, какой дом ты хочешь и где. В квартире жить не годится. Я не смогу обеспечить тебе нужный уровень охраны.

- И не надо, - мотает головой Аня, всем своим видом показывая свое несогласие.

- Надо, милая! После прошлой ночи многие знают, что ты и Ася - часть семьи Агурских. Долго мы не сможем сохранять это в тайне. Есть масса недоброжелателей…

- Я не просила нас искать, - отрезает нахальная девица и разворачивается, собираясь уйти.

- Стой, - хватаю ее за предплечье. – Когда ты освободишься? Давай пообедаем вместе. Поговорим.

- Сейчас только половина одиннадцатого, - кидает быстрый взгляд на часы и заявляет недовольно. – Я днем не ем.

- Хорошо, - соглашаюсь, еле сдерживаясь. Придушил бы маленькую нахалку! – Говори, во сколько ты заканчиваешь? Заберу тебя. Поедем дома смотреть…

- Я не могу сегодня, Глеб Александрович, - тянет жалобно. – У меня дела… Встречи.

- Отменяй, Аня, - прошу душевно. – Сейчас главное – определиться с нашим новым жильем.

- А вы тоже собираетесь жить вместе с нами? – смотрит испуганно.

- Ну, меня зовут не Илон Маск, - усмехаюсь устало. – Наверное, придется продать пентхаус на Адмиральской и вложить эти деньги в коттедж, - вру я. – Ты же не захотела жить в усадьбе. А там хорошо. Свежий воздух. Птички поют. Асе бы понравилось.

- Далеко от города, - отрезает Аня и, осторожно вытащив руку из моего захвата, добавляет. – Мне пора.

- Полчаса до города, - пожимаю плечами. – На трассе редко бывают пробки.

Естественно, я забываю добавить самую малость. Полчаса – это с моей скоростью передвижения, когда спидометр зашкаливает. Плюс еще дорога от трассы до дома. Но Ане не придется водить машину самой. Я не собираюсь отпускать ее одну на дорогу. А уж тем более с Асей!

- Можем прокатиться до Егоршино. Сама убедишься, - предлагаю, стараясь казаться равнодушным. Бешусь, конечно! Но в моем запасе много хитростей и уловок. Я и не таких обламывал.

- Не знаю, - пожимает плечами она. – У меня хорошая квартира. Меня все устраивает.

- А меня - нет, - давлю взглядом, но упрямая девица и не думает сдаваться. – Ты пойми, у нас врагов много. Еще нужно разобраться… Может, ты и права. И Павка погиб не случайно…

Беру на болячку. Сам знаю, что это неправильно, но другого выхода у меня нет. Конечно, девчонка ошибается. В ДТП никто не виноват. Там уж как карты лягут. Вот и на Ордынцеве ни царапины, а Павел получил ранения, не совместимые с жизнью.

Сжимаю челюсти, чувствуя, как поднимается боль. Для меня гибель племянника тоже не прошла бесследно. Для кого вообще тогда мне упираться, скажите пожалуйста?

- Хорошо, - утирает слезы Анечка. – До тех пор, пока вы не найдете виновных, я согласна на дополнительные меры безопасности. Пусть это будет ваша усадьба в Егоршино.

«Бинго!» – хочется закричать мне. Но я лишь киваю спокойно. Нельзя показать свою заинтересованность, иначе рыбка выплюнет наживку и сорвется с крючка.

- Значит, так и решили, - говорю я. – Завтра с утра едем в Егоршино. А сегодня мне придется снова ночевать у тебя, - добавляю сурово и, повернувшись, мельком окидываю взглядом малышек в белых пачках, деловито вбегающих в зал.

Оглянувшись, замечаю, как на нас с Аней с любопытством глазеют какие-то мамаши и бабушки.

Тоже мне, нашли сериал про Золушку! Гребанный паровоз…

- Ладно, поедем сегодня, - тяжело вздыхает Анечка. – Часов в восемь заезжайте за нами. Раньше я не успею собраться.

- В семь, - отрезаю я. – Будь готова.

И уже выйдя на крыльцо, я вспоминаю, что забыл самое главное. Старею, что ли?

Из кармана пальто достаю видавший виды Самсунг, выкупленный Вадимом у Анькиного кавалера. Вчера я отобрал мобильник у Ордынцева. И сев в машину, пытаюсь запустить программу слежения. И недоумеваю. Зачем этому хрену понадобился тотальный контроль над Аней? Но теперь это не имеет значения. Чудо-прога в моих руках.

- Куда едем, шеф? – спрашивает меня Олег, заводя двигатель.

- Пока стоим на месте. Ждем, - неожиданно для себя отдаю странное указание.

Мои бойцы переглядываются между собой. Плевать! Утыкаюсь в экран чужого мобильника.

Нажимаю на ярлык «Глонасс» и тут же вижу мигающий значок. Телеграм. Некто St.El предлагает моей подопечной встретиться. И она, стерва такая, с радостью соглашается. Чувствую, как от злости нутро наполняется пустотой, на смену которой приходит ярость. Задыхаюсь от ревности и возмущения. И сам себя не узнаю. Когда еще из-за девчонки меня скручивало узлом?

Меня ты, Анечка, бортанула, а какому-то святому Элю не смогла отказать. Стерва ты, самая настоящая!

Нужно проверить, что это за хрен с горы. И что ему нужно от моей девочки?

«Ну ты даешь, Агурский, - посмеиваюсь сам над собой. – В одном вопросе дважды налажал! Интересуешься, что нужно какому-то перцу от молодой и красивой женщины. Хотя ответ известен заранее. То же, что и тебе. Уложить в койку. И с каких пор Аня стала твоей?»

- Вопрос времени, - фыркаю, осклабившись, и, заметив удивленные взгляды охраны, киваю на спешащую куда-то девчонку.

- Едем тихонечко, Олег.

Машина трогается с места, а я, усевшись поудобнее, смотрю в лобовое стекло на стройную фигурку в темном пальто. Мысленно улыбаюсь розовой шапке и наивному бубону. Никто из моих знакомых женщин такое бы точно не надел. Но они и не Аня. Замечаю старые стоптанные сапожки и недовольно морщусь. Вдова Павла не должна ходить в таких.

«Ну кому ты врешь! – усмехаюсь, поймав себя на лжи. – Кому втираешь? Будь у Павки жена страшилой, ты бы назначил ежемесячное пособие. Обязал бы согласовывать вопросы, связанные с воспитанием Аси, и свалил бы в туман. Но Анечка запала в душу с первого взгляда. Поэтому и мечешься, как шельма по ярмарке», - замечает внутренний голос с папиными интонациями.

- Глеб, она в парк зашла, - отвлекает меня от мыслей охрана.

- Останови, - велю резко. – Ждите с другой стороны.

И выскочив из Порша, несусь через дорогу.

Как мальчик, честное слово.

Завидев Аню в конце аллеи, сбавляю шаг. Иду, не торопясь, будто прогуливаюсь. Но розовый помпон из вида не теряю.

«Интересно, что за баклан назначил ей встречу в парке? Да еще в такую холодину. Святой Эль, мать вашу! Это ж надо было так себя назвать!

Краем глаза замечаю, что мой бубон замер неподалеку. Останавливаюсь и я. Круто развернувшись, перехожу на другую аллею. Наблюдаю издалека, как встречаются два человека. Привычно обмениваются поцелуями. И силюсь не расхохотаться.

Святой Эль, говорите? Ну-ну!

Стелла Щербетова собственной персоной. Взмахивает рукой и в чем-то убеждает Аню. Тараторит, приобняв за плечи. Но как ни напрягаю слух, не могу разобрать ни словечка. Аня слушает молча. С сомнением глядит на подругу. А потом что-то бросает в ответ. По всей видимости, отказывает. Но я с детских лет знаю Стеллу. Эта вустрица обязательно настоит на своем. Прикольная девица. Я даже подумывал жениться на ней. Вернее, планировал породниться с Платоном. Но заиметь собственное цунами… На фиг надо!

Вот и сейчас Стелка сложила ручки в молитвенном жесте. Глядит на Анечку умоляюще. Снова в чем-то пытается убедить. И Аня, моя разумная девочка, кивает. Лезет в сумочку. Долго там роется и извлекает на свет божий маленькую красную книжицу с золотым гербом на обложке.

Паспорт, твою мать! Паспорт!

Морщусь раздраженно. Подойти и надавать обеим курицам по репам? Или тихонько слиться?

Ну, настучу, что изменится? Они в следующий раз будут более осмотрительны. Как ни в чем не бывало, иду мимо подружек.

Ну погодите, маленькие оторвы! Я вас выведу на чистую воду!

Добродушно киваю обеим и, только усевшись в машину, достаю из кармана айфон и тыкаю замерзшими пальцами в контакт Ордынцева.

- Вадим, нужно установить наблюдение за одним объектом.

- Какое? – напряженно спрашивает Ордынцев.

- Круглосуточное, - отрезаю я. Стелка мне не чужая. А ну как влипнет в историю!

- В офис? – осторожно интересуется Олег.

- Нет, - мотаю башкой. – Останови около «Мадагаскара». Хочу по магазинам пройтись.

Охрана снова переглядывается. Какой раз за сегодняшний день я их удивляю? Не знаю, да и считать не собираюсь.

И только зайдя в огромный торговый центр, где разноцветными огнями переливаются вывески известных брендов, я застываю в нерешительности около бутика брендовой обуви.

«Куплю Ане сапоги, - думаю, разглядывая витрину. И от этой неожиданной мысли, на душе становится теплее. Вот только…

Размер ноги! Да откуда я знаю?

Приходится звонить Стелле.

- Помоги мне, - прошу ласково.

- Хм... – закашлявшись от услышанного, фыркает дочка Платона. – Скажу, если пообещаешь помочь.

- Вообще не вопрос. Если что-то надо, только скажи, Стелка!

- Заметано, - бурчит она, словно ставит точку в наших договоренностях. – У Анютки тридцать седьмой размер. И если хочешь угодить, Глеб… - лениво тянет Стелла.

- Говори, - спокойно обрываю ее на полуслове.

- Зайди в «Симфонию». Это магазин у самого входа…

- Знаю, - рычу нетерпеливо. – Я стою рядом.

- Ботинки от Джимми Чу, - деловито тараторит Стелла. - У них широкая кожаная петля сзади и ремешок с бусинками. А лучше зайди в магазин и дай трубку продавцу. Я объясню. Мы с Аней на днях там побывали. Я сапоги покупала, а она просто так померила. Ей они очень понравились. Только у нее таких денег нет, а мои тратить она не желает.

- Она и свои не хочет, - огрызаюсь незлобливо. И неожиданно догадавшись, спрашиваю. – Это ты их познакомила, Стелла?

- Конечно, - тут же откликается Щербетова и добавляет печально. – Они были самой красивой парой на свете. И очень подходили друг другу. Ты разберись, пожалуйста, в Павкиной гибели, Глеб. Очень тебя прошу! – неожиданно всхлипывает Стелла.

- Обещаю, - клянусь глухо. – Я твой должник, Стелла Платоновна.

- Взыщу в ближайшее время, - живо заверяет она и первой сбрасывает вызов. Нахалка!

Расплатившись, я лениво наблюдаю, как молоденькая продавщица старательно упаковывает ботинки в коробку. И неожиданно понимаю, что это самая спонтанная и абсолютно нелогичная покупка за последние лет десять. А может быть, и за всю мою жизнь.

 Глеб

 - Ты правда нашел их? – хлюпает носом мама. Я заезжаю к ней по пути на работу. Маленькая наивная старушка в инвалидном кресле. И мне иногда не верится, что моя красивая идеальная мама превратилась в хрупкого птенчика. Дунь посильнее, и рассыплется.

- Да, мамочка, - взяв ее ладонь в свои, шепчу я. – Сейчас уговариваю Аню перебраться к нам в Егоршино. Все-таки там безопаснее.

- Конечно, мой родненький, - всхлипывает мама. – Нужно как-то привести в чувство эту девочку. Никак не возьму в толк, почему она так враждебно к нам настроена. А эта странная выходка на кладбище…

- Не вспоминай. Не надо. Ей тогда тоже нелегко пришлось.

- Ты уже встал на ее защиту, - печально замечает родительница. – Наверное, так и должно быть. Молодая, красивая… Не то, что старая и больная мать…

- Не говори так, - отрезаю недовольно. – Сейчас нет смысла в конфронтации. Аня – такой же член семьи, как и мы с тобой. Отец с дедом много наскирдовали. Я тоже руку приложил. На всех хватит.

Обвожу быстрым взглядом богато украшенную квартиру родителей. Здесь ничего не поменялось с момента гибели отца. Та же итальянская мебель ручной работы. Вычурная и совершенно непрактичная. Те же темные обои с серебряными убогими розами. Нет, ремонт тут делался несколько раз. Вот только мама всегда выбирала такие же обои, как были при отце. И никому никогда не разрешала переставлять мебель.

- Как было при Сандро, так и останется, - повторяла она не раз и добавляла со вздохом. – Помру, хоть все на помойку снесите.

Натыкаюсь на взгляд бледно-серых глаз, когда-то бывших удивительного голубого цвета, и пытаюсь разрулить ситуацию спокойно.

- Аня – свободный человек. И мы можем ее только попросить. Я сейчас втираюсь в доверие. Малышка – единственный ребенок у нас. В нашей семье то есть.

Семейство Агурских большое. Только наша ветвь внезапно начала чахнуть, а потом и вовсе решила засохнуть. Выпустила лишь маленький тоненький побег. Одно неловкое движение, и он обломится.

- Дочка Павла нужна нам, Глеб. На нее вся надежда. Иначе все наши деньги уплывут к наследникам Филиппа. А этого нельзя допустить!

Кривой старушечий палец поднимается вверх.

А мне уже слышится противный окрик «Должок!», как в старой сказке. И самое удивительное, я, кажется, начинаю понимать Аню. Боится она. Сильно боится. За себя. За Асю.

- Забери у нее девочку. Дай денег, - предлагает мама. – Она себе еще родит, а эту мы сами воспитаем.

От маминой логики волосы встают дыбом. Но ни объяснять, ни переубеждать не желаю. Не вижу смысла.

Ребенку нужна мать, а мне – сама Аня.

- Нет, - сцепив челюсти, мотаю башкой. – У девочки может возникнуть травма. Мне легче жениться на ее матери, чем сливать бабло психологам и прочим шарлатанам.

- Жениться? Зачем? – охает мама. - Она же неуправляемая, эта Аня. Зачем тебе, сыночек, лишняя головная боль? И что скажет Вера?

- Зато папина доля в бизнесе не достанется его брату, - улыбаюсь устало. – Ты же этого боишься больше всего. А с Аней я справлюсь, - бросаю коротко и добавляю мягко. – Только, мама, пожалуйста, не стоит Веру посвящать в наши планы.

- Конечно, мой дорогой, - белая как лунь голова склоняется к моему плечу. – Береги себя…

Выхожу из душной квартиры, словно выбираюсь из склепа. Останавливаюсь на минутку около машины. Вдыхаю свежий воздух и смотрю на проглянувшее сквозь тучи солнышко.

Естественно, мама все расскажет Вере. Та навещает ее два раза в неделю. Но, может, оно и к лучшему.

А усевшись в Порш, устало велю Олегу.

- В офис.

Дел до фига, встречи назначены, а я сосредоточиться не могу. Все мечтаю об одной девчонке. А войдя в приемную, обнаруживаю Стеллу Щербетову. Она сидит вместе с другими посетителями и что-то сосредоточенно пишет в телефоне.

- Ты бы хоть позвонила, - пеняю ей, дожидаясь, пока Ксения откроет дверь моего кабинета.

- Так мы же договаривались, - фыркает Стелка и, отправив сообщение, поднимается мне навстречу.

- Прошу, - пропускаю ее вперед.

И чуть не подпрыгиваю на месте. В кармане пальто дребезжит Лехин Самсунг. Наверняка Стелла Ане что-то писала.

Нужно побыстрее избавиться от пальто. Запихнуть его в шкаф в комнате отдыха. Или в сортире повесить. Лишь бы Стелка ни о чем не догадалась.

- Заканчивай переписываться, - предупреждаю строго. – Если есть дело, излагай. Вон, полная приемная народа.

- Просители-посетители, - мурлычет Стелла и, отправив Ане еще одно сообщение, смотрит на меня внимательно. – Глеб, - заявляет после секундной паузы, - одолжи мне полмиллиона. Наличкой. Чтобы никто не знал. А я через пару недель верну. А то в этом месяце весь лимит в ноль выгребла.

Деловая леди, мать вашу! Девочка выросла, а мы и не заметили.

- Хорошо, - киваю коротко. – Я задам тебе несколько вопросов и поставлю одно условие. Если ответы меня удовлетворят, сможешь прямо сейчас получить заём. Договор подпишем. Но он никуда не пойдет. Сама понимаешь, отчетность.

- Давай, - морщит идеальный нос Анина подружка.

- Тебя кто-то шантажирует?

- Нет.

- Подсела на наркоту?

- Да ты чего, Агурский, с дуба рухнул? Конечно, нет.

- Нужно дать взятку?

- Тоже в молоко.

- Тогда на что тебе такая сумма? – спрашиваю обалдело. – Только не говори, что на новую сумку от Фурлы. На нее бы тебе и Платон ссудил.

- Тебя не касается, - недовольно цедит Стелла. – Давай свое условие.

- Отдай мне Анин паспорт, - коротко бросаю я и смотрю выжидательно. – Сейчас, Стелла. Я знаю, он у тебя.

- Ты все-таки подглядывал, - стонет разочарованно. Думает. Видимо, и деньги нужны, и паспорт необходим.

Стелла-Стелла, во что ты вляпалась, дорогая? И зачем тебе понадобилось Анькино удостоверение личности? Кредитов набрать?

- На! – шмыгает носом Стелка. И достав из сумки паспорт, двигает его ко мне через стол. – Деньги дашь, или продинамишь? – спрашивает понуро.

- Конечно. Я же обещал, - заявляю чуть возмущенно. – Только, Стелла… давай договоримся…

- Ну, что еще?

- Если влипнешь в историю с этими бабками, придешь ко мне. Поняла? – рыкаю строго.

- Да, конечно, Глеб! Ты самый лучший! – громко восклицает Стелла и, неожиданно подскочив ко мне, целует в щеку. – Все будет сасно!

Глеб

 Бессонная ночь дает о себе знать. Дико раскалывается башка. Выпроводив последнего посетителя, прошу у Ксении таблетку и, откинувшись на высокую спинку кресла, закрываю глаза. Постепенно головная боль притупляется, и меня клонит в полудрему. Сразу откуда-то из подкорки появляется Анька. В стрингах, розовом топе и ботинках от Джимми Чу. Танцует что-то зубодробительное. Смеясь, запрыгивает мне на колени и задирает топ, обнажая упругие шары. Я тянусь к ним губами, но девчонка уворачивается в сторону. Хватаю ее. Прижимаю к себе и, удерживая одной рукой, тянусь к заветной цели. Но как только спелый плод оказывается у меня на ладони, раздается сирена.

На столе аж заходится трелью сотовый.

С трудом разлепляю веки. Тру лоб и глаза. Приснится же такое, гребаный сарай! Теперь мне за рабочим столом долго сидеть. Придется поработать, пока схлынет острое желание. Давно мне так не вставляло. И что ж теперь делать?

К Вере ехать не хочется. Аньку еще долго окучивать. Упрямая девочка. Гордая. Тут мне точно ничего в ближайшее время не светит.

Сон в руку, твою мать!

Что там принимают при целибате?

Лениво тянусь к трубке и больше всего мечтаю оторваться на той сволочи, что разбудила меня.

Но заметив имя контакта, бросаю отрывисто.

- Что там, Санек?

- Глеб, - глухо бубнит мой верный телохранитель. – Сейчас Анне Владимировне позвонили с незнакомого номера. Сказали, что треснул памятник Павла, и надо срочно приехать. Вот она и рвется на кладбище… Что делать, шеф?

- Мозги включить! – рявкаю в ответ. – Ты головой думать умеешь? Или только жрешь в нее?

- А что такое? - недоуменно бормочет Санек.

- Если бы что-то случилось с памятником, звонили бы мне. Откуда работникам кладбища известен Анькин номер? Сам подумай… Так… Это подстава… Никто никуда не едет. Я запрещаю!

- Но шеф, дама настаивает…

- Домой ее отвези. Пусть вещи собирает. Я приеду через пару часов. Отвезем их с Асей в Егоршино.

- Так у нее занятия еще…

- Вот пусть танцует! – обрываю дурацкий треп. И сбросив звонок, раздраженно откидываю трубку в сторону. По внутренней связи звоню Ордынцеву.

- Отправь людей на кладбище. Там какая-то фигня с Павкиным памятником…

И тут же замечаю, как экран айфона вновь светится от звонка. И снова Саня!

- Глеб, - исступленно воет в трубку. – Пока тебе звонил, она смылась! Ну что за девка?! Представляешь!

- Поаккуратней в высказываниях, - цыкаю на подчиненного и ору в голос. – Ну и что ты там встал? Ищи ее! Езжай следом!

А сам, на ходу надевая пальто, выскакиваю в приемную.

- Едем. Быстро, - велю Олегу и Юрке.

По дороге достаю из кармана Самсунг. Как же вовремя Ордынцев подсуетился!

Просматриваю отчеты по входящим и исходящим вызовам. И не нахожу нужной распечатки.

- Твою-мать, твою-мать, - повторяю как мантру.

И нажав на значок «определить местонахождение», с удивлением наблюдаю, как маленькая зеленая точка мчит по прямому, как шпала, проспекту в сторону городского кладбища.

«За какие такие грехи мне приходится нянчиться с тобой? – причитаю, как старая бабка. И понимаю, что влип по-крупному. Ну, кто еще попрется в сумерках на кладбище? Зачем? Соединить развалившиеся куски силой мысли?

- Не должен он был треснуть, - тяну задумчиво. – Там отличный черный мрамор стоит. Такой же, как и у моего отца. На том за пять лет ни единой царапинки. А этот почти три года простоял и лопнул. Странно как-то!

- Сейчас все плохо делают, шеф, - важно замечает Юра. – Кое-какеры, блин!

Снова просматриваю сообщения и, не найдя нужного, звоню Саньку. Может, у Ани еще одна трубка имеется?

- Аня по какому телефону с кладбищенскими говорила?

- Вроде как по городскому звонили… Ей из детского клуба принесли трубку. Это рядом с ее залом помещение…

- Саня, - вздыхаю горько. - Я тебя вроде за умного держал…

Слепым взглядом смотрю на кладбищенский серый забор и пытаюсь сообразить, кто стоит за этим странным звонком. Чувствую раздражение и глухую обиду.

«Что ж ты так, Анечка? Веришь, кому попало, только не мне!»