Удар молнии Казаков Дмитрий

Пришедший с небес рокот настиг меня в тот момент, когда я достиг ложбины между двумя скалами. Вертолет, раскрашенный в сине-белые цвета полиции, появился над головой так внезапно, словно караулил на одной из этих скал, подобно огромной хищной птице.

Я бросился в сторону, надеясь укрыться за скалой. Вертолет, пролетевший было мимо, остановился, развернулся на месте, а потом двинулся в мою сторону. Сидящие в нем оказались более глазастыми, чем мне хотелось бы. – Выйдите на открытое место и поднимите руки! – прогремел усиленный динамиками голос.

Я раздумывал несколько мгновений – вряд ли они ловят сбежавшего из тюрьмы Герхарда Майнингера, скорее всего кто-то нашел убитых мной агентов БСИ и полиция для порядка решила прочесать окрестные горы. – Выйдите на открытое место и поднимите руки! – предложили мне второй раз. – Иначе мы применим оружие!

Сопротивляться в такой ситуации стал бы только безумец, но я чувствовал, что лабиринт выпил из меня сохранявшиеся в недрах мозга остатки здравомыслия, поэтому вскинул излучатель и выстрелил.

Выстрел пришелся куда-то в основание винта. Не давая прицелу сбиться, я нажал сенсор еще раз и еще. Летающая машина вздрогнула, в гул двигателя влился какой-то чуждый воющий звук, что-то вспыхнуло, затрещало, заискрило…

Медленно, сопротивляясь изо всех сил, вертолет пошел вниз.

Он ударился о камни с обманчивой мягкостью, в стороны полетели обломки, скрежет раздираемого металла шарахнул по ушам. Потом к небесам с ревом ринулось оранжевое пламя.

Я отшвырнул в сторону бесполезный теперь излучатель, вытащил пистолет и заковылял к месту падения. Нужно было исключить возможность уцелеть для всех членов экипажа.

Стоя над разбросанными в беспорядке обломками и вдыхая горький запах паленого пластика и обугленных человеческих тел, я подумал, что пути назад для меня теперь нет. Даже если я ухитрюсь вернуться живым из этих гор, меня наверняка по законам Стоуна приговорят к смертной казни…

Мысль о смерти не вызвала страха. Его я оставил вчера, среди коричневых и фиолетовых стен, в порожденном нечеловеческим разумом лабиринте. После того, что я пережил там, вряд ли нашлось бы еще что-нибудь, чего я мог испугаться…

В обломках вертолета я нашел три изувеченных тела.

Вряд ли они расскажут, кто сбил их вертолет, но вот в "черном ящике" точно сохранились записи с бортовых камер, а соратники погибших наверняка уже отправились на поиски.

Я заспешил прочь, тщетно мечтая о тумане, в котором так легко спрятаться.

Второй вертолет появился, когда солнце забралось в зенит. Он завис над тем местом, где к небу поднимался черный дым. Я знал, что как только станет известно о том, что первую машину сбили, тут же начнутся широкомасштабные поиски, поэтому торопился как мог.

Мои опасения оправдались ближе к вечеру, когда между скал заметалось эхо от многоголосого рокота, и сразу несколько вертолетов метнулись прочь от места аварии.

Идти дальше было бы самоубийством, поэтому я срочно озаботился поисками места, где можно будет отсидеться до темноты. Отверстие в скале, похожее на дырку в громадном зубе, попалось очень кстати.

Мысль о том, что пещера, в которую оно ведет, может быть обитаемой, посетила меня на первом шаге. Нос ощутил сильный запах гнилого мяса, а под ногами захрустело что-то, похожее на кости.

Я включил фонарик универсатора и поднял пистолет.

За время путешествия по горам я видел немало всяких тварей, в том числе и крупных, но все они убегали, едва заметив меня. Сегодня мне, судя по всему, предстояло познакомиться с вершиной местной пищевой цепочки.

Рычание, донесшееся из мрака, вовсе не было дружелюбным. Я сжал зубы и тщетно попытался смирить дрожь в руке, которую трясло от слабости.

Черное гибкое тело вылетело из темноты, я успел разглядеть черную морду, клыки и нажал на сенсор. Нечто острое ударило в грудь, меня швырнуло назад, поволокло по земле.

Затылок соприкоснулся с чем-то твердым, перед глазами вспыхнули созвездия, по яркости и очертаниям невиданные в нашей Галактике.

Потеря сознания длилась несколько мгновений, а когда я пришел в себя, то обнаружил, что фонарик погас, а поперек меня лежит нечто большое, тяжелое и мохнатое.

Когда я попытался сдвинуть это, мгновенно извозился в липкой крови. Спихнув тушу в сторону, я несколько мгновений отдыхал и только потом включил фонарик.

Матово поблескивали длинные, с палец, клыки, передние лапы украшали изогнутые когти, на морде застыла гневная гримаса. Хищник, похожий на черного уродливого барса, даже после смерти внушал уважение.

Обрабатывать нанесенные им раны было нечем, поэтому я просто промыл глубокие порезы водой. Если бы у этой твари был шанс вцепиться как следует, то вряд ли бы я пережил эту схватку. К счастью, первый же выстрел разворотил ей грудь.

В отбитой с боем пещере я сидел до темноты, даже позволил себе подремать. Время от времени до меня доносился гул проносящихся в вышине вертолетов, и этот звук четко говорил, что я могу не опасаться визита идущих по моему следу фрушников.

Вряд ли они захотят попасться на глаза местным полицейским, и скорее всего, тоже забились в какую-нибудь щель и отсиживаются там. Стражи порядка со Стоуна, я искренне надеялся на это, еще не обзавелись такой хитрой техникой, как следовые сканеры.

А найти меня без такой штуковины почти невозможно.

Наружу я выбрался, когда ото дня остался багровый отблеск на западе. Вертолетов слышно не было, так что полицейские прекратили поиски или отложили их до утра.

Включив фонарик, светящий на последнем издыхании, я заковылял по камням.

Фонарик сдох где-то к полуночи, но к этому времени со стороны моря наползла гроза. Темная клубящаяся масса туч закрыла половину неба, из нее доносился сердитый рокот, сопровождающийся яркими зарницами. В их трепещущем свете я перебирался через трещины, карабкался по крутым откосам, преодолевал завалы из камней.

Я шел уже по склону вулкана, земля под ногами была горячей. Время от времени ее сотрясала дрожь, а над хорошо видимым впереди кратером поднимались трепещущие языки пламени.

Судя по всему, огнедышащая гора активно готовилась к извержению, и мне оставалось только молиться, чтобы потоки кипящей лавы не выплеснулись из нее прямо сейчас.

Случись такое, не убежал бы даже здоровый человек, не говоря о той жалкой развалине, в которую превратился я за последние дни. Плечо дергало, как больной зуб, раны на груди саднили, ныли мускулы, а что было хуже всего – случающиеся раз в несколько часов приступы головной боли, сопровождаемые потерей ориентации.

Я внезапно переставал понимать, где я и куда иду, а приходил в себя с ощущением, что мне в череп вонзили с десяток ледяных шипов. Голову будто разрывало на части.

Появились эти приступы после визита в лабиринт и наверняка остались в наследство от той чудовищной пси-атаки, во время которой я выжил только чудом. Бороться с ними я не мог, оставалось только терпеть.

Гроза надвигалась медленно, с достоинством, и начала представление с мелкого, почти незаметного дождика. Он охладил раскаленный лоб и чуть смягчил боль, так что я был ему даже рад.

Минут через пятнадцать, когда тучи закрыли все небо, сверху начало хлестать, как из пожарного шланга. Я в считанные мгновения промок до нитки и даже сильнее.

Камни быстро стали скользкими, идти сделалось еще труднее. Я то и дело поскальзывался, один раз приложился коленкой так, что едва не остался без сустава.

Над головой с грохотом перекрещивались огненные стрелы, ветер сбивал с ног, а я полз и полз к вершине, словно упорный муравей, решивший избавиться от груза максимально экстравагантным образом.

До кратера оставалось не больше сотни метров, когда гора, словно позавидовав творящемуся в небесах светопреставлению, громогласно взревела. Из ее недр донесся гулкий удар.

Я не удержался на ногах и упал на четвереньки.

Столб огня поднялся над вулканом, в сотне метров от меня склон горы раскрылся громадной трещиной и из нее хлынула нестерпимо пылающая алым и золотым лава.

Вокруг стало светло, как днем, и только плотная завеса дождя мешала видеть дальше, чем на сотню метров. – Как это кстати, – прохрипел я, глядя как огненная река устремляется в сторону от того пути, каким я поднимался и надеялся еще спуститься. – А ведь могло спалить и меня…

Еще через сотню метров камень под ногами стал столь горяч, что обжигал даже сквозь подошвы ботинок. Воздух заполнила сажа, и чтобы дышать, я смочил водой кусок ткани и повязал вокруг лица.

Из кратера с гулом вылетали камни, один из них, размером с бычью голову, шлепнулся неподалеку. Соприкоснувшись с более холодной скалой, он зашипел, как сотня змей разом, а раскаленная до белизны поверхность начала медленно остывать, переходя в багрянец.

Под ногами хрустела черная корка, нестерпимо воняло гарью.

Последнюю сотню метров я преодолел на одном упорстве. Хотелось пить, но я даже не мог обнажить рта, боясь наглотаться сажи и потерять сознание. Свались я тут, мигом заработал бы ожоги.

В груди что-то хрипело, а неприятная пульсация в голове намекала на то, что очередной приступ боли не так далек. Из последних сил я сделал шаг и оказался на узком – два шага – гребне кратера.

Пыхнувший в лицо жар вышиб слезы, но даже сквозь них я видел колышущееся чудовищное озеро огня далеко внизу. В стороне, сквозь трещину, из него вытекал поток, но в вулкане лавы хватило бы, чтобы затопить большое озеро. Раскаленная жидкость колыхалась, шла водоворотами.

Насколько мгновений я смотрел в самое жерло ада и не мог оторвать глаз, и только потом очень медленно перевесил рюкзак на грудь и принялся развязывать неуклюжий узел, затянутый одной рукой.

Порыв ветра бросил в лицо горсть дождя, заставил меня качнуться, я в испуге отшатнулся, чтобы не свалиться в огненную бездну. "Молния", когда я ее вытащил, показалась тяжелой, словно пулемет.

Или это я настолько ослаб?

Над головой бесновались ветер и вода, огонь полыхал в вышине и горел внизу, под ногами дрожала земля, а я все глядел на небольшой прибор, из-за которого погибли многие сотни людей. Бандиты на Земекисе, пассажиры "Денеба", агенты Бюро и Управления…

Швыряя его в бездну, я не колебался. Стоило дойти сюда, чтобы гарантированно уничтожить эту вещь. "Молния" падала медленно и сначала я мог проследить ее полет, а потом она сгинула в сияющей глубине.

Настала очередь дисков.

Их я нашел не сразу, некоторое время впустую шарил по рюкзаку. В один момент даже испугался, что посеял их где-нибудь в горах или во время безумного странствия через лабиринт.

Диски сверкнули, отразив пылающее в вулкане пламя, и полетели вниз, а я испытал странное ощущение – будто только что убил память, оставшуюся от человека после смерти…

Наверняка профессор Фробениус был бы против такого обращения с его наследием.

Несколько минут я постоял на краю, глядя на лаву, извлечь из которой остатки проекта "Молния" не под силу теперь никому, после чего развернулся и затопал вниз.

Очередная молния шарахнула в тот момент, когда я рискнул снять с лица повязку. В беспощадном свете, затопившем все вокруг, я разглядел ниже по склону три фигуры, одна из которых вне всякого сомнения была женской.

Даже лабиринт не сбил агентов ФРУ со следа!

Судя по оживленной жестикуляции, мое появление тоже не осталось незамеченным. Фрушники переглянулись и резво полезли вверх.

Вариантов у меня было немного – сдаваться или сражаться. Учитывая, что единственным источником информации о "Молнии" во всей Галактике оставалась моя голова, первый исключался. Попади я в руки ФРУ, они распотрошили бы мою память по нейрону, и вряд ли это стало бы безболезненно.

Имелась еще третья альтернатива – доковылять до кратера и броситься вниз. Несколько секунд полета и от меня не останется даже пепла. Но одна мысль об этом вызвала брезгливую дрожь. Я вытащил пистолет и принялся искать хоть какое-нибудь убежище.

Залег за валуном, способным укрыть разве только лягушку, а чтобы не жгло пузо, подложил под себя рюкзак. Кратер и текущая из него река лавы давали достаточно света, чтобы разглядеть три стремительно двигающиеся среди дождевых струй тени.

Как я и предполагал, они начали с разговоров. – Сдавайся! – завел один из агентов ФРУ знакомую песню. – У тебя нет шансов справиться с нами! – А это мы посмотрим! – прохрипел я, нажимая на сенсор. Заливающая лицо вода мешала целиться, так что попадание можно было объяснить лишь чистой случайностью. – Сда… – крик сменился стоном, фрушник повалился на землю. Его соратники спешно залегли, и выстрел излучателя прошел в нескольких шагах. – Что, съели? – крикнул я, ощущая злое торжество. Сверкнула молния и удар грома заглушил мои слова.

Я не мог позволить, чтобы меня, пусть даже и раненого, взяли в плен. Я должен либо победить, на что, учитывая севший аккумулятор пистолета, шансов нет, либо гарантированно помереть.

А для этого спровоцировать преследователей, чтобы они начали палить на поражение. – Найджел Лесли, слушай меня! – голос Дианы даже сейчас звучал приятно для моего уха. – Не будь глупцом! Мы гарантируем тебе безопасность и… – Эх, милая, – прошептал я, поднимаясь на четвереньки, – если бы все зависело только от тебя…

Поднявшись в полный рост, я рванул вниз по склону. Под уклон я мог даже бежать, хотя по ровному месту едва тащился бы.

Диана изумленно поперхнулась и замолчала. С пистолетом в руке я мчался прямо туда, где лежали они – безумный поступок, только и позволяющий мне добиться желаемого.

Гром оглушил меня, молния с болезненной четкостью осветила все вокруг. Я вскинул руку, но выстрелить не успел. Разглядел белое лицо Дианы, блестящие глаза под мокрой челкой, дуло оружия в ее вытянутой руке, и тут луч угодил мне в плечо.

Выстрелом меня развернуло, и последним, что я видел, была исполинская, белая-белая молния, ударившая прямо в кратер вулкана.

А потом стало темно.