Завхоз Вселенной Веров Ярослав
— Асмодей! — рявкнул Дмитрук…
Доктор пил чай мелкими скупыми глотками и рассказывал о том, как в детстве они с братом жили под Казанью, на Волге. Ловили руками осетров, увлекались нырянием на время. Как однажды в омуте он обнаружил четырёхметрового сома — голова вся в раках-отшельниках и вот таких вот лохмотьях водорослей. Доктор показал, какие это были лохмотья, встопорщив пятернёй свою седую шевелюру. Одним словом, доктор явил себя превосходным рассказчиком.
— А вы детство где провели? — неожиданно спросил он Игорька.
— Под Москвой.
Его собеседники переглянулись.
— Москва — это что? — сухо спросил доктор Селезнёв.
— Город такой, — отрезал Игорёк.
— Замечательно, — доктор помассировал подбородок, задумчиво глядя в окно.
В комнату вошли двое крепких и серьёзных парней. Вошли и молча сели на диван. Парни были в оранжевых шортиках и синих майках. Пояса на шортах были замечательные: какие-то приборы к ним приторочены, что-то похожее на карманные фонарики висит, поблёскивает.
Разглядывать их лица он не стал. Он прикинул, что если вскочить на стол, то будет легко прыгнуть в окно, а там как повезёт.
Игорёк посмотрел в потолок, зевнул и сказал:
— Говорят, в Европе океан вскрыли?
Доктор Селезнёв словно не услышал этого вопроса. Дмитрук озадаченно почесал в затылке, хотел было что-то ответить. И тут Игорёк прыгнул.
Доктор резво вскочил с кресла, вскинул руку, чтобы ухватить Игорька хотя бы за ногу. Но Игорёк и сам не ожидал, что он так прыгнет. Стены комнаты мелькнули, как в рапиде. Он шмякнулся на клумбу настурций, вскочил и ринулся вниз по улице, к площадке с флаерами.
В комнате молодые люди синхронно сорвались с дивана и кинулись в погоню — через дверь.
— Ну вот, — невозмутимо сказал Селезнёв Дмитруку. — Видел, как сиганул?
— Да, метров на двенадцать, — подтвердил Дмитрук.
— Ничего, догонят. У них парализаторы. Всё будет в порядке.
— Витя, что-то я не заметил, как ты вызвал ГРУК.
Витя ухмыльнулся.
— Если я говорю слово «Казань» — коннектор соединяет меня с ГРУКом. А они там знают: если я говорю «осетры» — значит, группа на вызов. Срочно. Я о двух осетрах говорил, значит, жду мобильную «двойку».
— Слушай, ты гений. Когда ты его успел вычислить?
— Как только вошёл, — довольно улыбнулся Селезнёв. — Я ветеран ГРУКа или не ветеран?
— То-то ты мне не дал рассказать гостю о твоих подвигах ксенопсихолога.
— Трепло ты, Ваня.
— А как ты думаешь, наш гость, что оно такое?
— Пока не знаю, — ответил Селезнёв.
— Эх, — вздохнул Дмитрук, — опять я без сантехника остался!
Ребята из ГРУКа почти настигли Игорька у поселковой стоянки флаеров. Увидев, что Игорёк уже поднял колпак кабины, один из преследователей остановился, встал на колено и, сорвав с пояса серебристый «фонарик», направил его в спину забирающегося в кабину беглеца.
— Хоу, Саня! — крикнул он напарнику. — Парализатор не берёт.
Саня остановился как вкопанный, снял с пояса какую-то коробку и тоже направил на кабину.
Уже забравшийся в кресло Игорёк почувствовал несколько слабых уколов в затылке и некоторый шум в голове.
— Куда летим? — бодро осведомился киберштурман.
Очевидно, хозяин летательного аппарата был человек весёлый и соответствующим образом настроил эмоциональные характеристики своего автопилота.
— В Семигорск! — других мест в этом мире Игорёк не знал.
Машина легко взмыла в воздух.
— Ультразвуковая блокада тоже не берёт, — констатировал Саня. — Связывайся, Юрка, с Центром, пусть сажают флаер.
Юрий произнёс:
— Группа «Осьминог» Центру. Объект разгуливает без личного кода, средства нейтрализации на него не действуют. Сейчас летит на флаере номер… — Он назвал номер аппарата, считанный сканером с процессора машины. — Готовьтесь встречать.
— Ваши гипотезы? — раздался женский голос из браслета.
Юрий посмотрел на напарника, тот пожал плечами.
— Выглядит как человек, — сказал он. — Говорит как человек, пьёт как человек. Только вот прыгает далеко. Реакция сумасшедшая. И не потеет.
— Я, Юрий Владимирович, прошу вас включить интуицию, — не без иронии ответил Центр.
— Сначала наблюдения, потом интуиция, Вероника Семёновна, — парировал Юрий. — Собственно, интуитивных предположений, — он снова глянул на Саню, тот снова пожал плечами, — не наблюдается. Всё произошло очень быстро. Он будто учуял.
— Ладно, воители, отбой.
— Отбой так отбой, — угрюмо сказал Юрий.
Игорёк глянул вниз. Внизу проплывали леса, квадратики полей, россыпи домиков.
— А до Семигорска далеко? — спросил он от нечего делать.
— Триста двадцать три километра сто семнадцать метров на момент запроса, — отозвался штурман.
— Послушай, друг человека, а можешь ты меня не в Семигорск отвезти?
— Запросто.
— Куда, к примеру?
— Это я должен спрашивать куда, — философски заметил киберштурман. — Но с другой стороны, я обязан ответить на поставленный вопрос. Отвечаю — куда угодно.
— Ну, ты, кретин железный…
— Я не железный, — в голосе автопилота прорезались нотки обиды. — Я биомеханический. И не кретин, а киберштурман.
— А Семигорск где, на западе или где?
— Северо-запад, — лаконично сообщил киберштурман.
— Ну, так вези меня на юг.
— Не могу.
— Это ещё почему?
— Только что получена экстракоманда.
— Какая ещё экстракоманда?
— Совершить посадку на базе Семигорск-5.
Игорёк глянул на землю. Высоко. «Но я же бессмертный!» — подумал Игорёк.
— Слышь, друг. Открой мне кабину.
— Это небезопасно, — самодовольно объявил кибердруг.
— Я в курсе. Душно, воздуху надо. Открывай.
— Ладно, открою. Но придётся снизить скорость.
— А мы никуда не спешим, — сказал Игорёк, и в лицо ему ударила тугая струя холодного воздуха. — Ну, прощай, друг человека.
Игорёк перегнулся и выпал из флаера.
— Человек за бортом, — возопил киберштурман и с ускорением ушёл в пике.
В считанные секунды оказавшись внизу, под Игорьком, он выдвинул вверх кресло; кресло вдруг распахнулось серебристыми лепестками амортизатора. Флаер явно стремился выловить Игорька прямо в воздухе.
«Вот зараза!» — подумал Игорёк, отталкиваясь обеими ногами от упругих лепестков.
Флаер снова заложил вираж, и опять оранжевый бутон оказался точно под Игорьком. Игорёк падал уже головой вниз, поэтому пришлось отталкиваться руками. Киберштурман заложил третий вираж, но флаер зацепился за верхушки деревьев и рухнул посреди леса. А Игорёк, обломав несколько ветвей, упал чуть в стороне, целый и невредимый. Он встал, подошёл к останкам машины. Флаер с переломанным крылом застрял в нижних ветвях могучего кедра. Второе крыло судорожно подергивалось. Из кабины донёсся бодрый голос:
— Потерпел аварию! Включаю маяк! Могу предложить горячий чай! С бутербродами!
— Давай бутерброды, — скомандовал Игорёк. — Жрать охота.
Из торчащей вверх тормашками кабины вывалился свёрток с бутербродами, пластиковый стакан и вылилась горячими брызгами какая-то жидкость, по-видимому, чай.
Игорёк подобрал бутерброды, посмотрел наверх — флаер по-прежнему пытался уложить уцелевшее крыло на фюзеляж. Игорёк надорвал пакет, откусил от бутерброда, пожевал.
— Ну что, доигрался, болван железный?
— Я не железный, я биомеханический! — донеслось в ответ.
Игорёк доел бутерброд и задал вопрос:
— Кибер, в чём смысл жизни?
Кибер ответил, на этот раз почему-то женским голосом:
— В нежном возрасте все задают себе этот вопрос. Вы, Игорь Святополкович, никуда не ходите. За вами послана оперативная группа.
— Это кто говорит, кибер?
— Уже не кибер, — кокетливо ответил голос. — Вероника Семёновна Прошкина, главный диспетчер Семигорского Центра ГРУК.
— А… Прощай, Вероника Семёновна.
Игорёк сплюнул в сердцах на устланную хвоей землю и скорым шагом углубился в чащу. Жажда самоутверждения требовала не даться в руки зловещему ГРУКу. Хватит с него и Старого Айка.
Ситуация напоминала военные действия в Ираке, и он решил брать пример с несгибаемого Володи или весёлого воина Серого, патриота и государственника. Выхода из положения, по правде сказать, он не видел никакого, потому что не видел выхода из этого неприятно бодрого, чокнутого мира. То, что опять его сунули в какое-то дерьмо — понятно. Точно так же сунут и в новое. Остаётся ему одно — бороться до последнего. Если с Айком получилось и с пиломатериалами, то с этими людьми светлого будущего, надеждой человечества, он ещё очень даже повоюет. Развели тут детский сад. Киберы у них философствуют. Сантехники гимны сочиняют, уборщицы кантаты пишут. Пионэры не по возрасту шустрые, в двухкилометровые льды стремятся. Они хоть знают, что такое тяжесть бытия? Откуда им знать, бабочкам-однодневкам? Хорошо устроились, под карнавалы засуху организовывают, весельчаки.
Через полчаса Игорёк перешёл на обычный шаг. Опасности не наблюдалось, а куда идти — неведомо. Он посмотрел вверх. Где солнце, куда подевалось? Небо быстро заволакивало тучами. Эти люди благоденствующего мира вполне могли изменить погоду, чтобы лично он, Игорёк, заблудился в лесу, и вместо того, чтобы ориентироваться по солнцу, стал ходить кругами. Что там в школе по поводу мха и лишайников говорили? Игорёк осмотрел несколько стволов. Никаких лишайников. Ну да, с контролируемой погодой понятие «север» становится чисто географическим. Надо бы залезть на дерево. Да неохота. Кто они такие, чтобы он из-за них по деревьям лазил? И так вон штанина до колена разорвана, рукав пиджака на честном слове болтается. Хороший был костюм. Успел к нему привыкнуть.
Вдруг кедры расступились, и он вышел на обширную поляну, посреди которой монументально высился трёхэтажный кирпичный особняк или коттедж — ни дать ни взять подмосковная Барвиха. «Ничего себе избушка лесника», — подумал Игорёк.
На крыльцо вышла девушка в красном платье и приветливо помахала ему рукой. Она улыбалась, в черных волосах поблёскивала золотая орхидея. «Вот те раз. Это что, обещанная опергруппа? Или свободная любовь подвалила? Лучше бы, конечно, чтобы опергруппа».
— Чему улыбаетесь, девушка? — спросил Игорёк, подойдя к крыльцу.
— Кто это тебя так отделал? — осведомилась та не без ехидства, приятного, впрочем, в этих юных устах.
Игорёк посмотрел в небо.
— Меня ГРУК ищет. Что такое ГРУК?
Девушка пожала плечами.
— У них очень запутанная иерархия.
— У кого это у них, юное создание?
— Я не создание. Это ты создание, если тебя ГРУК ищет, — не без наглости улыбнулась она. Наглость тоже шла ей. — Так и будешь стоять, оборванец? Заходи уже.
— А у тебя там не страшно? Может ты только с виду юная, а на самом деле — старая карга.
— Может быть и карга. Тебе как хочется, чтобы было? Как хочешь, так и будет.
— Нет уж, давай как есть. Ты кто?
— А ты ещё не понял? — склонив голову, осведомилась она.
— Не-а, я деревянный.
— Меня послала великая богиня. Догадайся, кто?
— Э-э… Можно я пойду дальше?
— Стой, дурак. Они тебя и в самом деле поймают. Я ведь тебя спасти хочу. В этом доме тебя никто не достанет. — Она шагнула к Игорьку и взяла его за руку.
— Милая девица, я совершенно не беспокоюсь, что меня кто-либо может достать. — Игорёк высвободился.
— Я тебе не нравлюсь? — серьёзно спросила она.
— Если бы ты была человеком, очень бы. Можно было прямо на природе того… в шахматы играть.
— А я и есть человек. Разве не так? — Она снова взяла руку Игорька и положила её себе на грудь. — Чувствуешь, как сердце бьётся?
Игорёк снова убрал руку.
— Голливуд какой-то, — пробормотал он. — Слушай, абречка, тут за кустами парня с видеокамерой нет? В смысле, может, порнофильм снимаете?
— Вот дурак. Забудь ты эти свои земные глупости. Прислужница богини Иштар способна дарить небывалые наслаждения.
— В этом я как раз не сомневаюсь. Только зачем мне эти наслаждения, если я не среди людей? Вообще, зачем мне всё, если я не среди людей?
— Да, ты и вправду деревянный. Причём здесь какие-то люди? Есть ты — единственный, неповторимый…
— Ну, хорошо, какая плата за небывалые наслаждения?
— Никакой, милый.
— Звучит подозрительно. Ты лучше, дорогая, назови цену.
— Прислужница богини Иштар — не какая-нибудь шлюха! — гордо откинув волосы со лбы, заявила девица.
«Ну и дура!» — подумал Игорёк.
— В общем, передавай богине, что Игорь ей кланялся и всё такое… В общем, я пошёл. Пускай меня лучше ГРУК замочит. В третий раз твоя хозяйка меня не обманет.
— ГРУК тебя не замочит, ты же бессмертный, — насмешливо пропела девица. — Будут над тобой опыты ставить. Они Молчащих боятся до одури. А хочешь, я с тобой пойду? Пускай нас вместе поймают. Вместе отбиваться станем, и будь что будет.
Игорёк молча пошёл прочь. Девица, как была босиком, легко сбежала с крыльца и пристроилась рядом.
Игорёк подумал, что никогда в жизни не бил женщину. Он развернулся и что есть мочи, кулаком, врезал беспечно шагающей прислужнице Иштар точно в висок. Удар свалил её с ног.
Игорёк смотрел на неё. Что за существо он свалил с ног? Красива, как красивая женщина, но кто она? Хорошо, если иллюзия… А если нет? Если всё здесь вполне настоящее?
Её волосы разметались по зелёной траве, из уголка полуоткрытого рта вытекла струйка крови, очень натурально. Игорёк брезгливо поморщился, взял девицу за обмякшую руку, попробовал нащупать пульс. Но бросил это дело, он и у себя никогда пульса найти не мог.
Присел рядом с нею. Зачем убил? Крови вдруг захотел или разрушить иллюзию? Или это он так выразил переполняющие его чувства к великой Иштар? Игорёк посмотрел на мёртвую иным взглядом, как на человека, на убитую им женщину.
— Такие дела, понимаешь, — произнёс негромко он. — Она могла тебя и неубиенной сотворить, знала ведь, что я неадекватен… И вообще… Идите вы все к такой-то матери!
Игорёк сжал кулаки так, что побелели костяшки. Злость переполняла его. Злость на всех запредельных существ. На всех, кроме людей, милых придурковатых землян: прохиндеев и жлобов, трусов и негодяев, людей мягких и твёрдых, злых и добрых, живых и давно умерших, как оставивших свой след в истории, так и канувших безвестно в Лету.
Ничего, он ещё всем покажет. Не знает как, но покажет. Да так, что все Реализованные зарыдают…
Он представил, как будут рыдать боги, и расхохотался.
Куда, собственно, идти? Как отсюда выбраться? Философских усилий ответ на этот вопрос не требовал. Но и ответа также не было. Понятно было одно: если его сюда засунули, значит, за ним наблюдают…
Над верхушками кедров плыли тучи. Игорёк показал небу «большой русский болт». Пускай Реализованные поймут его настроение. С другой стороны, вот она, посланница богов, валяется, как мешок. На виске расплылся лиловый синяк.
Игорёк прислушался. Стучал дятел, да шумел ветер в верхушках сосен.
Игорёк понял, что сейчас произойдёт. Сейчас вокруг него телепортируются семеро бойцов ГРУКа. И он их всех положит здесь же, рядом с девицей, прибитой ни за понюшку табака. Потому что не положить он их не сможет: общаться с этими непонятно кем, похожими на людей, было выше его сил. Зря он с ними разговоры разговаривал. А надо было так: кого увидел — того и убил. Начиная с тех пионэров. Не молоко с ними распивать, а по кумполу.
Да, кажется, он нащупал метод общения с этим миром. Может, у них есть атомная электростанция или что-то вроде этого? Взорвать атомную электростанцию, ко всем чертям. Ещё что найдёт — тоже взорвать. Одним словом, этот мир нужно уничтожать. Искать ему здесь нечего, а разрушение — единственный способ заявить о себе.
Внезапно, как из-под земли, вокруг него возникли фигуры ГРУКовцев в грязно-серых комбинезонах. На головах у них были глухие шлемы с темными стёклами V-экранов.
— Лечь на землю, — дико заорал один из них, а ещё один вскинул короткую трубу, из которой выплюнулась серебристая сетка.
Игорёк подпрыгнул, мгновенно оказавшись на высоте крон, а сетка оплела поваленный ствол, на котором он только что сидел.
ГРУКовцы оказались не лыком шиты: трое из них задействовали личные левитаторы, взмыли и обрушились на Игорька сверху. Куча мала из четырёх тел ухнула обратно на землю, но на ноги поднялся один Игорёк и озверело посмотрел на оставшихся ГРУКовцев. Который кричал «лечь на землю», подал знак остальным, и те попятились. Игорёк понял, что этот у них старший, что держит его на прицеле аннигилятора. Ну конечно, каким же ещё оружием можно его, Игорька, достать? ГРУКовец даже успел два раза нажать на спусковой крючок, а Игорёк уже был рядом, уже вынимал оружие из рук опешившего бойца. Кедр, что высился за спиной Игорька, исчез бесследно вместе с прочими деревьями, оказавшимися на линии огня, на расстоянии в добрую сотню метров. Прочие деревья по обе стороны от «просеки» дымились или пылали как факелы.
Игорёк хладнокровно навёл раструб аннигилятора на старшего ГРУКовца. Вспышка света, и ещё одна просека. А вслед за нею образовался целый сектор, очищенный от леса, это Игорёк «срезал» оставшихся троих бойцов.
«Ну, вот и ладушки, — сказал себе Игорёк и повесил аннигилятор на плечо. — Тяжёлый… клавишный прибор. Теперь сыграем симфонию. А с этой прислужницей что делать? — он в задумчивости посмотрел девицу. — Вдруг оживёт?»
Он решил обыскать троих мертвых груковцев. Поснимал браслеты связи, два выкинул, третий забрал себе. Взял парализаторы, игломёт — полезные вещи. Электронный планшет как раз показывает карту местности и его местоположение на ней. Назначение прочих предметов груковского спецснаряжения его не заинтересовало, поэтому он свалил всё в кучу возле девицы, подтащил туда же тела бойцов и произвёл аннигиляцию. Заглянул в образовавшуюся воронку — метров на десять пробило. «Теперь повоюем», — подумал он и поднёс к губам браслет связи.
— Эй, вы там, кто меня слышит, — сказал он.
— Кто это? — ответил голос Вероники Семёновны. На этот раз в нём не было ни тени кокетства.
— Они все мертвы! Их вообще нет. Предлагаю прислать мне такси. Я хочу видеть вашего главного. Самого главного.
Ответил мужской голос:
— Кто вы такой? Что вам надо?
— Что мне надо, я скажу вашему главному, — отрезал Игорёк. — Имейте в виду, у меня аннигилятор.
— Какого чёрта… — сказал мужской голос. — Это десинтер.
— Мне всё равно, что это такое. Я для вас неуязвим. Хоть всё здесь дезинтегрируйте.
— Какого чёрта, какой остолоп выдал на спецоперацию оружие космодесанта? — голос теперь звучал глухо, видимо, обращались не к Игорьку. — Да прекратите вы реветь, слезами делу не поможешь… — С кем вы хотите говорить? — снова внятно произнёс груковец. — С главой Семигорской общины?
— Я сказал с самым главным здесь. Что у вас здесь — планета? Короче, кто главный в вашем мире, того и давай.
— Подождите. Соединяю с главой Мирового Совета товарищем Грабовски.
— Давай, — согласился Игорёк.
С неба обрушился ливень. В воздухе повис тяжёлый запах гари, смешанной с паром, валившим от горящих кедров.
— Прекратите дождь! — потребовал Игорёк.
— Потерпите, пожалуйста, — ответил груковец. — Необходимо потушить пожар.
— Вы что, не понимаете, я вам ещё сотню таких пожаров организую, — разозлился Игорёк. — Я сказал — прекратить! И чтоб солнце было. У вас оно Солнцем называется? А то развели тут бардак. Куда Москву дели, сволочи?
Пока Игорёк отдавал приказы, дождь закончился, как по мановению волшебной палочки выглянуло солнце. А из браслета раздался приятный баритон:
— Грабовски слушает.
— Слушай-слушай, — пробормотал Игорёк, отжимая полы пиджака. — Ты тут главный?
— Что вам нужно?
— Поговорить нужно. Не через браслет. Лично.
— Какую можете предоставить гарантию, что не воспользуетесь десинтером?
Игорёк усмехнулся.
— А вот я сейчас найду какой-нибудь посёлок да и сожгу к чёртовой матери. Будут тебе тогда гарантии. Давай, шли тачку.
— Что такое «тачка»? — с озабоченностью в голосе осведомился Грабовски.
— Средство передвижения.
— Простите… вы имеете в виду флаер?
— Да всё равно, лишь бы побыстрее.
— Тогда телепортатор. Сейчас к вам прибудет человек с личным телепортатором для вас. И вы сможете…
— А вот этого не надо. Я тебя, Грабовски, насквозь вижу, с потрохами. Хочешь меня зателепортировать к чёрту на кулички? В какую-нибудь чёрную дыру? Давай что-нибудь такое, чтобы я мог контролировать водителя. И чтоб это был живой… — Игорёк понял, что произнести слово «человек», у него не поворачивается язык. — Живое существо. Лучше — баба. Та, как её… Вероника из ГРУКа. Мы с ней уже знакомы. Её хочу.
— Она не может, — вмешался в разговор давешний груковец.
— Я могу! — глухо прозвучал взволнованный, со всхлипом, голос Вероники Семёновны.
— Короче, кончайте ваньку валять, — отрезал Игорёк. — Чтобы через пять минут всё было.
— Пяти минут не хватит, — сказал груковец. — Минимум — двадцать.
Игорёк посмотрел на планшет.
— За двадцать минут я как раз дойду до Митяевой Кручи. Количество населения… сто семнадцать рыл. Не уложитесь — не будет у Митяева его Кручи. Всё, начинаю движение.
Игорёк сориентировался по планшету и зашагал в нужном направлении. Хорошо, когда есть карта. А то блуждай здесь… в мире иллюзий. Ничего, доберётся до главного, тогда они у него попляшут, недочеловеки. У них там, конечно, тревога высшей степени, все команды проходят под грифом «совершенно секретно», на уши подняты ксенологи из их спецслужбы, может быть, космодесант, от которого перепал ему десинтер. Мировой Совет уже, наверное, собрался, заседает и трепещет.
Лес в выбранном им направлении наконец закончился, Игорьку открылся вид на эту самую Митяеву Кручу. Вид мало чем отличался от поселка с метеостанцией, как, кстати, он называется? Игорёк сверился по планшету. Так и называется: Погодная Заимка. Убожество. Так, а вот и за мной.
С неба падала сверкающая капля. Что-то похожее на геликоптер без винтов. Машина бесшумно приземлилась. Игорёк посмотрел сквозь стекло блистера. Вероника Семёновна более всего напоминала греческую статую с ожившими глазами. То есть, сидела в кабине с каменной неподвижностью, а вот глаза, ещё припухшие от слёз, смотрели сурово и сосредоточенно. Было ей на вид лет сорок, лицо худое, даже слегка аскетичное, длинноносое, губы в ниточку, брови бесцветные, волосы тоже цвета соломенной пакли. «Переживает», — подумал Игорёк.
Блистер раскололся на четыре лепестка, из кабины выползла и коснулась земли лесенка. Приглашение в полёт, понял Игорёк. Он уже сделал было шаг, но что-то ощутимо толкнуло в грудь. Откуда-то он знал, что в кабину левитоптера вмонтирован телепортатор.
— Вероника Семёновна, ну-ка выйди, — предложил Игорёк. — Выйди, выйди, говорю.
Та лишь отрицательно помотала головой.
— Ну и сиди. Эй, на связи, — сказал он в браслет. — Я предупреждал — никаких телепортаторов.
При слове «телепортатор» Вероника Семёновна вздрогнула. Ну, как же, приготовилась уже жертвовать собой во имя человечества.
Игорёк снял с плеча десинтер.
— Скажи, Семёновна, если я сейчас по Митяевой Круче жахну? Или поближе надо подойти?
— Чудовище, — сказала Вероника Семёновна и снова расплакалась.
— Скажи лучше, как ваш ГРУК расшифровывается?
Браслет на руке Игорька отозвался:
— Группа Контроля.
— Значит так, группа. Телепортатор надо раскурочить. Прикажите своей смертнице. И пусть не ревёт.
Наверное, Вероника Семёновна получила не слышный Игорьку приказ, потому что не просто ответила, а отчеканила:
— Я этого приказа выполнять не буду.
Игорёк с интересом посмотрел на неё, представив, что она всё-таки человек. Пожалуй, он бы её мог уважать. И даже пожалеть мог: потеряла друзей и всё такое. И вообще, никому не пожелаешь подобных обстоятельств.
— Слушай, Вероника, ты выходи. Я сам всё сделаю, а твоя служба уже закончилась. Ты скажи, за что вы меня так не любите? Я никого не трогал, пока меня не тронули. Щепетильные вы какие-то…