Без вариантов Казаков Дмитрий
– Машинка к убийству готова, – сказал Виктор, протягивая ПП хозяину, вошедшему в гостиную с набитой сумкой через плечо.
– Возьми себе, – отмахнулся Антон, – я все равно стрелять не умею…
Кобуры к наградному оружию не полагалось, так что Виктор попросту сунул его за пояс.
– Ну что, как поедем? – спросил он.
– Прямо на машине, – сняв костюм и одевшись в джинсы и майку, Антон стал похож на университетского преподавателя, – аэропорт и вокзал наверняка перекрыты.
– А ты уверен, что твой лимузин не пеленгуют? – поинтересовался Виктор. – Или его описание может быть уже выдано ДПС. Во втором случае мы доедем только до ближайшего поста. В первом – до того места, где нас возжелают перехватить… Лучше бы сменить машину!
– Э… ну, – видно было, что Антон растерян, – другого автомобиля у меня нет…
– А деньги-то есть? Штук пять евро?
– Найдутся, – преторианец смотрел на Виктора недоуменно.
– Тогда поехали, – Виктор решительно двинулся к двери, – придется рискнуть. У Балтийского вокзала один мой дружок подержанными тачками приторговывает. Если доберемся до него живыми – все будет хорошо.
6.
Здоровенный усатый дядька в желтой, хорошо видимой в полутьме униформе махнул светящимся жезлом. Виктор вздрогнул, ладонь невольно стиснула рукоятку пистолета.
Идущий впереди «Форд» послушно мигнул фарами и сдал влево, к обочине.
Усатый вразвалочку двинулся к нему.
– Уф, пронесло, – сказал Антон.
– Ага, – согласился Виктор без особой радости. До сих пор те, кто собрался извести преторианцев, действовали последовательно. Трудно было поверить, что они вдруг превратились в растяп.
И если ДПС не дано указание ловить беглецов, то все просто – задуман другой, более эффективный способ их перехвата.
– И все же я никак не могу понять, почему ты мне помогаешь, – сказал Антон, когда они миновали парк Авиаторов. – Денег ты не заработаешь, славы тоже… в лучшем случае окажешься со мной за границей.
– За кордон я с тобой не пойду, – хмуро отрезал Виктор, – делать мне там нечего. Провожу тебя и вернусь.
– Тебя же тут убьют!
– Это вряд ли, – Виктор хмыкнул, – кто я такой, чтобы на меня пулю тратить? Скорее посадят по какому надуманному поводу. И все одно в тюрьме будет веселее, чем тут…
– Как это?
– Я воевал семь лет, – сказал Виктор, – и прекрасно понимаю, что на гражданке вряд ли приживусь. Если бы не ноги, давно бы завербовался куда-нибудь в Африку. Там наемники всегда нужны.
– А что с ногами?
Ответить Виктор не успел. Лимузин поворачивал, когда из подворотни ему под колеса ударил сноп огня. Раздался хлопок, тяжелую машину подбросило, как модель из пластика, она встала на бок.
– Хрен чертов! – рявкнул Виктор. Одной рукой он крутил руль, другой пытался вытащить пистолет.
– Включена система безопасности, – пропел мелодичный женский голос и со всех сторон с неприятным шипением полезли белые мешки, похожие на растущие ударными темпами грибы-дождевики.
– Ой! – тонко крикнул Антон, лимузин с грохотом во что-то врезался.
Виктора швырнуло вперед, если бы не мешок, он бы въехал лицом в приборную доску, а так лишь слегка помял нос и ощутил болезненный хруст в позвоночнике. Несмотря на неудобную позу, ухитрился достать оружие.
Мешки в одно мгновение опали.
Виктор толкнул дверцу и выкатился наружу, выставил пистолет в ту сторону, откуда стреляли, на набегающие из полумрака силуэты. ПП негромко пискнул, сообщая, что поймал цель.
– Получайте! – пистолет дернуло раз, второй.
Один из набегавших упал, сквозь рев пламени пробился полный боли вскрик. Второму пуля, судя по всему, угодила в защищенную бронежилетом часть тела. Его лишь отбросило назад.
Очередь из автомата прошла много выше.
Виктор выстрелил еще раз, но промахнулся. Уцелевший противник рванул прочь и скрылся за углом до того, как третья пуля нашла его. Зазвенело разбитое стекло.
– Вот хрен чертов, – морщась от боли в ушибленном локте, Виктор поднялся на ноги, поковылял к тому месту, где лежал один из нападавших.
Неподвижный до сего момента, он дернулся, вскинул руку с автоматом.
Пуля вошла в горло, превратив не успевший родиться крик в хриплое бульканье. Тело в серо-зеленом маскировочном костюме дернулось и затихло.
– Ты убил его? – голос Антона дрожал.
– Не хотел, но убил, – Виктор деловито осмотрел автомат. АК-22, такой же, как и у типов, что хотели проникнуть в здание губернского правительства. – Живого можно было бы допросить… Хотя что знает рядовой исполнитель?
Бывший министр выглядел бледным, точно мертвец. На лице его застыло недоуменное выражение, губы подрагивали, а из ссадины на лбу сочилась кровь. Виктор с сочувствием подумал, что преторианец первый раз в жизни так близко столкнулся с убийством.
– Забирай вещи и пойдем, – сказал он, помогая Антону подняться. – Скоро тут будет не продохнуть от ментов…
– Куда? Куда пойдем? – голос Антона сорвался на визг. – Они найдут нас везде!
– Не паникуй! – Виктор сильно и зло хлопнул преторианца по щеке. – Не найдут! У меня тут неподалеку друг живет. У него отсидимся…
Антон схватился за пострадавшую часть лица, но паника уходила из его глаз, сменяясь живым, осмысленным выражением.
– Да, да… – пробормотал он. – Сейчас…
Когда они быстро и бесшумно скользнули в ближайшую подворотню, издалека донесся вой милицейских сирен.
Нужно было спешить.
7.
Обширный двор, окруженный громадами старых, чуть ли не полвека назад возведенных зданий, выглядел декорацией к фильму ужасов. Даже вечерний мрак не скрывал царящей вокруг разрухи – потрескавшихся стен, выбитых окон, загаженного асфальта.
А спрятать вонь гниющего мусора он и не мог.
– Куда ты меня привел? – поинтересовался Антон, боязливо оглядываясь. Пока они шли, перебираясь из переулка в переулок, из двора во двор, он совершенно запутался и потерял направление.
– К другу, – коротко ответил Виктор, на ощупь находя кнопку звонка рядом с обшарпанной дверью. – Этот дом собираются сносить, так что он один в подъезде и остался.
Домофон, вопреки всему, работал.
– Кто? – хриплый голос прозвучал из него неожиданно громко.
– Свои, – ответил Виктор, – Смирный это.
– Смирный? – вещающий через домофон тип не отличался, судя по всему, особой понятливостью. Слова он выговаривал со странной медлительностью, точно был не в силах шевелить челюстями. – Витька, ты?
– Кто же еще, хрен чертов?
Щелкнул замок, дверь с душераздирающим скрипом отъехала в сторону.
– Хозяин квартиры немного странный, – пояснил Виктор, заходя в подъезд, – но ты внимания не обращай. Мы с ним знакомы еще с детского дома, так что он не предаст…
– Ладно, – Антон кивнул.
В подъезде, судя по запаху, кто-то умер, причем не меньше чем месяц назад. Зажав нос и стараясь не дышать, Виктор заскочил в прямоугольное чрево лифта.
Антон поспешил за ним.
Лифт, новенький, точно сосланный из современного здания, вздрогнул и сдвинулся с места. Пока ехали до двенадцатого этажа, Виктор разглядывал следы попыток какого-то хулигана написать на стенке нехорошее слово.
Несмотря на то, что хулиган применял что-то вроде плазменного резака, прочнейший самоочищающийся пластик оказался на высоте.
– Интересно, откуда тут все такое новое? – спросил Антон. – Лифт, домофон работает…
– Среди приятелей тутошнего хозяина есть денежные люди, – пояснил Виктор, – для многих он что-то вроде гуру. Кстати, вот мы и приехали.
Одна из выходящих на лестничную площадку дверей была распахнута, а на косяк опирался длинноволосый носатый тип. Чахнущий под потолком осветительный блок освещал мутные глаза и ноздреватую, нездоровую кожу.
– Смирный… – протянул длинноволосый, – точно ты… а я сразу и не поверил!
– Я, именно я, – ответил Виктор, улыбаясь. – А ты как, Ярик?
– А что со мной будет? – лохматый хозяин квартиры расслабленно махнул рукой.
– Это Антон, он со мной, – Виктор показал на бывшего министра, – нам нужно пересидеть кое-какое время. Приютишь на пару дней?
– Ты все же вляпался в эту политику, – недовольно пробурчал Ярослав, – и приволок ко мне преторианца! Заходите, чего с вами поделаешь?
– Как он догадался? – шепотом спросил Антон, когда они оказались в прихожей, похожей на большой шкаф.
– Ярик курит, колет и глотает всю отраву, какую только придумали на планете Земля, – так же негромко ответил Виктор, – и крыша у него давно съехала, но иногда он бывает на диво проницателен…
– Заходите! – крикнул хозяин откуда-то из недр квартиры. – Сюда, на кухню!
Судя по всему, когда-то тут была огромная элитная квартира. Потом часть перегородок между комнатами снесли, а двери сняли. Ярослав, похоже, не признавал их в принципе.
Получился коридор с отходящими от него отсеками. Из мебели в изобилии имелись матрасы, кое-где громоздились обломки непонятного происхождения. На полу валялись использованные инъекторы, под ногами хрустели куски таблеточных оберток.
– Да это самый настоящий притон! – воскликнул Антон, обнаружив, что на одном матрасе кто-то преспокойно дрыхнет. – Не думал, что такие еще сохранились!
– Это основное заблуждение власти, – изрек все слышавший, к ужасу Антона, Ярослав, – думать, что она знает все об управляемом объекте…
Кухня по сравнению с остальными помещениями выглядела куда более обжитой. Один из углов занимала газовая плита, рядом с ней громоздились баллоны, похожие на разжиревшие красные снаряды. Вокруг стола расположилась коллекция разнородных стульев. В ней было все, от пластиковой табуретки до обитого цветастой тканью творения мастера Гамбса.
На стенах сушились подозрительного вида травы, в воздухе витал сладкий дурманящий аромат, а на холодильнике возлежали самые настоящие мухоморы, здоровенные и красные, с контрастными белыми пятнышками на шляпках.
– Первый урожай этого года, – похвастался Ярослав, указывая на них. – Если хотите, могу угостить.
– Как-нибудь в другой раз, Ярик, – отказался Виктор. – Лучше чаю. Самого обычного, который в магазине продают! Понял?
– Ладно-ладно, – на лице хозяина квартиры обозначилось разочарование – он явно собирался заварить для гостей какого-нибудь дурмана. – Сейчас…
Водрузив чайник на плиту, он уселся на место и с любопытством взглянул на Антона. За мутью, плещущейся в темных глазах, прятался живой и острый ум.
– Хватит человека смущать, – сказал Виктор, – глядишь на него, как на урода двухголового…
– Что двухголовый? – Ярослав шмыгнул носом. – Человек, не умеющий врать – куда большее диво. Никогда такого не видел, вот и любуюсь. А вообще, я точно знал, что вся эта затея с преторианцами обречена на провал.
– Это почему? – спросил Антон.
– Слишком многое в человеческой жизни основано на лжи, – хозяин квартиры извлек откуда-то из-под столешницы заварной чайничек, – религия, политика, искусство – все это разные формы обмана. Капля правды неминуемо растворится в море фальши.
– Тебя бы в правительство, – усмехнулся Виктор. – Мигом бы всю страну жизни научил!
– И запросто! – кивнул Ярослав, вытряхивая в мусорное ведро мерзкого вида траву, ничем не похожую на чай. – Только вот не возьмут…
И он улыбнулся, такой светлой и чистой улыбкой, какую Виктор никогда не видел ни у одного из политиков.
8.
Проснувшись, Виктор обнаружил, что день давно наступил, что на соседнем матрасе по-прежнему равномерно сопит Антон, а с кухни доносятся приглушенные голоса.
Смутно помнилось, что ночью кто-то звонил в дверь, приходил, топал по коридору, из соседней «комнаты» доносились сладострастные стоны, тек густой разноцветный дым.
– Ха-ха, и ты будешь учить меня недеянию? – прозвучавший чуть громче голос хозяина полнил сарказм. – Твое самадхи даже и самадхи назвать нельзя! Будда и отцы дзена удавились бы, узрев такого ученика, как ты!
– Доброе утро, – сказал Виктор, выходя в коридор. – Все о философии?
Ярослав, похоже, и не ложился. Глаза его были красны, а на помятой роже застыло скорбное выражение. Рядом с ним сидел тощий и бледный, как недокормленная пиявка, юноша. Большие глаза его взирали на мир с горестным недоумением.
– Философия! – хозяин квартиры фыркнул. – Тоже мне, нашел слово! Знакомься, это Болячка. Болячка, это Виктор.
Бледный юноша встал и протянул худую, похожую на щупальце руку. Виктор осторожно ее пожал.
– Садись, – Ярослав распахнул холодильник и влез в него чуть ли не по пояс. – Жрать будешь?
– Спрашиваешь!
Вспыхнул газ, зашипело плавящееся на сковородке масло, в его кипящее озеро одно за другим бухнулись три яйца.
– Вот я думаю, – Болячка, минут пять находившийся точно в трансе, ожил, – каково это – работать на человека, которого все считают предателем?
Виктор поглядел на него с интересом.
– Я на Антона не работаю, – сказал он, – а помогаю просто так.
– А по мне, так уж лучше быть приспешником честного предателя, – Ярослав высыпал в яичницу натертый сыр, – чем служить лживому правительству… Кто лучше спал двадцать лет назад, во времена диктатуры, враги режима, которых сотнями бросали в тюрьмы, или те, кто их мучил?
– Ладно вам, – Виктор поморщился, – вы что, о простых вещах совсем не разговариваете? Только о высоком?
– Должен же кто-то мыслить о высоком в этом низменном мире? – глубокомысленно изрек хозяин квартиры, водружая на стол тарелку. – Ешь, а потом мы побеседуем о делах более приземленных…
К удивлению Виктора, яичница оказалась самой обычной, без амфетаминов или галлюциногенов.
– Неплохо, заешь меня тараканы, – сказал он, опустошив тарелку.
– Дурного не держим, – Ярослав выразительно мотнул головой. – Скажи теперь, как ты планирует убираться из города?
– Я хотел купить у Кольки машину… – начал было Виктор.
– Колька два года как сидит, – прервал его Ярослав. – За эти самые машины…
– Тогда… тогда есть еще Олег, мой бывший сослуживец. Он на Витебском вокзале работает, в службе безопасности, – этот вариант пришел в голову Виктору только что. – Нам любой поезд сгодится – до Ивангорода доехать. Ну а там – как-нибудь…
– Смотри, пристрелят вас эстонские пограничники, – хозяин квартиры задумчиво поскреб подбородок, – у твоего приятеля на лбу не написано, что он политический беженец… Хотя другого пути я не вижу. Билет на поезд или самолет вам не купить – наверняка новые власти влезли во все базы данных на преторианцев, так что настоящее имя и лицо Антона известно. Машины, я думаю, досматривают… Можно еще через порт попробовать.
– Там у меня знакомых нет, – Виктор развел руками.
– А если на электричке?
– Какая разница? В любом случае без идентификационной карточки билет не купишь!
– Ладно… – протянул Ярослав. – Тогда звони твоему Олегу.
– Звонок могут перехватить. Я хотел попросить, чтобы ты до него дошел.
– Почему я? – Ярослав усмехнулся. – Вот Болячка сбегает. Заодно посмотрит, чего в городе творится. Сходишь?
– Почему нет? – бледный юнец вновь выпал из дремотного оцепенения.
– Отлично, – хозяин квартиры потер руки, – пиши адрес, где твой Олег живет, и место работы. Да, и придумай что-нибудь, чтобы он не заподозрил, что это подстава…
Спустя пять минут негромко хлопнула входная дверь, и Ярослав вернулся на кухню, еще более задумчивый, чем раньше.
– А почему этого типа зовут Болячкой? – спросил Виктор. – Что, он настолько противный?
– Нет, – лицо хозяина квартиры расплылось в улыбке, – он так давно колется, что у него вены «ушли» вглубь, стали невидимы, так что болячку, расположенную над одной из них, он холит и лелеет года три! Расковыривает, натирает грязью, не дает зажить… Инъектор всаживает только в нее, чтобы не промахнуться!
– Занятная история, – Виктор ощутил легкую тошноту.
– Ничего занятного. Личная трагедия, – Ярослав воровато оглянулся через плечо, голос его стал тише. – И все же я так и не понял, на кой ты связался с этим типом? Зачем ради него рискуешь?
– Должен же я ради кого-то рисковать? – мрачно усмехнулся Виктор. – Это для меня последний шанс сделать в жизни что-то стоящее. Если все получится, то сказка о том, что честные люди не всегда страдают за свою честность может стать былью.
– Ну-ну, – Ярослав помрачнел. – Дело твое. Помни только, что даже в случае с хеппи-ендом в сказках обычно гроздятся кучи трупов…
9.
– Ну, что, как я выгляжу? – Виктор развел руки и стало ясно, что широкая цветастая рубаха с плеча хозяина квартиры ему почти впору.
– Нормально, – кивнул Антон. – Хоть сейчас на Гавайи!
– На Гавайи пока рано, – хмыкнул Ярослав. – Так, а теперь штаны… Будешь хоть похож на человека, а не на пугало в униформе…
Штанами оказались старые, протершиеся джинсы с невероятным количеством цепочек, брелков и декоративных молний. При каждом шаге Виктор звенел, точно новогодняя елка.
– Красавец! – Ярослав отступил на шаг и поднял большой палец. – Никто не заподозрит в тебе бывшего вояку…
– И нормального человека тоже не заподозрит! – огромное, от пола до потолка зеркало, найденное где-то в глубинах квартиры, показывало Виктору его новый имидж целиком, ничего не скрывая.
– Какая разница? – хозяин жилища махнул рукой. – Сейчас найдем тебе новые ботинки…
– Не надо, – в глазах Виктора мелькнула боль, – они мне не подойдут…
– Почему? А, да-да… – Ярослав покраснел.
Спасая хозяина от неловкости, старым и разжиревшим соловьем пропел звонок домофона. Ярослав метнулся к двери, а через пять минут вернулся с Болячкой, который выглядел еще более отрешенным, чем утром.
– Ну что, как? – спросил Виктор.
– Нормально, – губы на бледном лице шевелились с явным трудом, – он будет вас ждать завтра в десять утра у грузового терминала.
– Ясно, – Антон, уже посвященный в новый план, вздохнул. – А что вообще в городе?
– Да вроде спокойно, – Болячка задумчиво почесал нос. – Милиции правда много, на перекрестках голографические проекторы стоят. Портреты беглых преступников демонстрируют, в том числе и твой, – последовал кивок в сторону преторианца, – правда там ты помоложе…
Антон вздрогнул.
– Дожил, – сказал он горько, – преступником стал…
– А у больших людей всегда так, – с пафосом сообщил Ярослав, – либо ты герой, либо чудовище. Иначе никак. Ладно, надо чего-нибудь поесть сварганить.
И сопровождаемый верным оруженосцем – Болячкой, он удалился на кухню.
– Странно, – Антон зябко передернул плечами, – вот уж никогда не думал, что мне будут помогать наркоманы, да еще такие… такие…
– Неправильные, – Виктор кивнул. – Но не обольщайся, Ярик помогает в первую очередь мне. А кроме того, он отличается от обычных любителей дури так же, как великий художник от уличного мазилы, рисующего портреты на заказ. Что не помешает ему, – Виктор сделал паузу, – рано или поздно умереть от передозировки.
– Эй, где вы там? – судя по бодрому голосу, хозяин пока откидывать копыта не собирался. – Кокаин стынет!
– Ну шутник! – усмехнулся Виктор. – Сейчас идем!
Огромная сковорода, водруженная на стол, оказалась полна вовсе не кокаина и даже не «жареной» конопли, а картошки с мясом. Запах от нее шел такой, что голод ощутил бы даже труп.
– Ешьте впрок! – велел Ярослав. – Завтра с утра еще разок вас накормлю, а уж дальше не знаю, когда вы нормально поедите…
– Уж это точно! – Виктор с энтузиазмом ухватился за ложку.
Маленький стереовизор, до сего момента выглядевший мертвой частью интерьера, с негромким чмоканьем ожил. Развернулся виртуальный экран и на нем из мельтешения разноцветных пятен выплыло изображение открывающей рот лохматой девицы.
Из одежды на ней имелось несколько шнурков, а голос напоминал воробьиный писк.
– Очередной «Конвейер звезд»? – сморщился Болячка. – Переключи…
На соседнем канале передавали новости.
– … масштабы экологического бедствия в Южной губернии, – вещал мрачный голос на фоне картинки иссушенной зноем степи. – В этом году зафиксирован абсолютный температурный максимум. Прогнозы синоптиков остаются неутешительными – дождей в ближайшее время не ожидается.
Виктор прикрыл глаза. В памяти с неожиданной силой ожили воспоминания о еще более жаркой и сухой пустыне, где он прошел боевое крещение. Вспомнился секущий лицо горячий ветер, скрипящая на зубах пыль, автомат в руках и вонь гниющих на солнце трупов…
– Как-то это все мрачно, – пробурчал Ярослав с набитым ртом, – постараюсь найти что-нибудь повеселее…
Попытка успехом не увенчалась. На одном канале рассказывали о новой эпидемии в Африке, унесшей за два месяца несколько миллионов жизней, на другой шел репортаж из затерянной в лесах Сибири общины простецов – новой секты, объявившей возвращение к простой жизни предков единственным путем спасения для человечества.
На «Первом» сообщали финансовые новости – перечисляли обанкротившиеся за последние сутки компании.
– Выключи лучше, – сказал Антон, – и так настроение поганое…
Его прервал пронзительный тонкий свист, донесшийся от двери.
– Вот жопа! – Ярослав вскочил, опрокидывая стул. – Дверь внизу ломают! Облава! Как не вовремя!
– Какая облава? – Антон подавился, заперхал, лицо его налилось густым багрянцем.
– Ментовская! – рявкнул хозяин квартиры, бросаясь к двери. – А вы чего сидите? Собирайтесь! Быстро!
– Куда? – Виктор хлопнул преторианца по спине, из глотки у того вылетел кусок мяса, шлепнулся на стол. Бывший министр тяжело, с присвистом задышал. – Или ты предлагаешь нам прыгать в окно?
– Они провозятся с нижней дверью минут пять, – голос Ярослава доносился откуда-то из комнат, где он с грохотом что-то ронял, – за это время вы спокойно уйдете через запасной выход… Болячка, ты их поведешь!
Виктор взгромоздил на плечо сумку и, практически волоча еще не отдышавшегося Антона, ринулся к двери. Около нее приплясывал в нетерпении Ярослав, на лестничной площадке белело спокойное, как морда удава, лицо Болячки.
– Спасибо за все, Ярик. Еще увидимся, – сказал Виктор, хлопнув старого приятеля по плечу.
– Надеюсь, – грустно вздохнул тот, – спешите, они уже в подъезде.
Снизу приближалось негромкое гудение, слышались далекие голоса.
Болячка повел их вниз по лестнице, а на первой же площадке свернул к толстой и ободранной трубе, выходящей из потолка и уходящей в пол. Ее основание было усыпано художественно разбросанным мусором – картофельными очистками, обрывками пластика, деталями каких-то механизмов.
– Залезайте, – Болячка со скрежетом открыл прямоугольную крышку в боку трубы.
– Это что? – подозрительно спросил Антон, раздувая ноздри. Хлынувший из темного отверстия запах напоминал о помойке.
– Когда-то был мусоропровод, а потом мы его переделали. Там есть скобы, за них удобно хвататься.
– Нет, я не полезу! – возмутился Антон. – Как…
– Давай! – Виктор, не особенно церемонясь, впихнул приятеля в отверстие. – Лучше провонять, чем получить пулю в голову!
Виктор пролез в отверстие, обдирая бока, встал на скобу. Спускаться было неудобно, болтающаяся на плече сумка задевала за стены, металлические дуги, за которые приходилось хвататься, больно резали ладони.
Когда спустился метра на два, сверху донесся негромкий скрежет и стало темно. Болячка, последним забравшийся в «запасной выход», закрыл за собой люк.
– Чертов хрен, – просипел Виктор, осознав, на какой высоте они находятся. По всему выходило, что по вонючей и узкой трубе придется преодолеть не так мало.
Трудолюбие наркоманов, соорудивших такой отнорок, вызывало уважение.
К тому моменту, когда под ногами оказалась ровная поверхность, Виктор был мокрым от пота, а икры в тех местах, где они соединялись с протезами, сводило судорогами.
Сердце колотилось в груди, точно пошедшая вразнос центрифуга.
– Куда… куда дальше? – просипел из темноты Антон.
– Сейчас проводник спустится, – ответил Виктор, садясь на корточки и массируя ноги.
– Вот и я, – Болячка выбрался из трубы, в темноте щелкнуло и яркий свет фонаря ударил по глазам. – Минутку передохнем и двинемся…
– Почему бы просто не отсидеться тут? – спросил Антон. – Подождать, пока милиция не уедет?
– Они надолго, – вздохнул Болячка, – чуть что в окрестностях случится, тут же заявляются, все ищут чего-то… Могут еще и засаду оставить. Так что лучше валить.
Под веками перестали плавать оранжевые и желтые пятна и Виктор открыл глаза. В комнатушке, ограниченной бетонными стенами, было бы тесно уже пятерым. По одной из стен шли выходящие из круглого отверстия наверху скобы, в другой виднелась дверь.
Вопреки опасениям, вокруг было чисто и сухо.
– Куда двинемся? – Виктор с некоторым усилием выпрямился.
– Путь один, – отозвался Болячка. – На свободу. Подвалами пройдем квартала два, а там есть выход наверх.
– А дальше? – вступил в беседу Антон.