Дом колдовства Браун Картер

Верхняя половина ее туловища колыхалась очень забавным образом. С большими предосторожностями я встал, дотащился до кушетки и сел. Моя голова по-прежнему раскалывалась, но, по крайней мере, боль стала терпимой.

– Я не могу предложить вам чего-нибудь? – нерешительно спросила брюнетка.

– Какой угодно марки виски, – с благодарностью ответил я.

Она направилась к ящику с красным крестом и занялась наполнением стакана жидкостью.

У нее была классическая фигура для стриптиза: высокая и тонкая, с пышной грудью, производившей впечатление, что тело может не выдержать ее тяжести. Девушка вернулась со стаканом, подала его мне и села рядом. Когда стакан опустел, я почувствовал себя чуть лучше.

– Я Синди Викерс, – сказала она, – но вы, вероятно, уже знаете это.

– Конечно. Меня зовут Дэнни Бойд. Что, этот тип ваш друг?

– В свое время я занималась стриптизом, а при такой работе встречаешь кучу грязных типов, – ответила она. – Он хотел, чтобы я снова начала работать с ним. Он хотел быть моим импресарио, а когда я приказала ему убираться отсюда, все сразу стало плохо. Он из породы людей, которые не переносят ответа «нет». Это Оги.

– Оги?

– Оги Кран. Я не знаю, что смогу поделать с этими ужасными… с Джонатаном и…

Она неожиданно замолчала и посмотрела на меня.

– Но прежде всего, почему вы пришли ко мне, Дэнни?

– Максин Лорд наняла меня, чтобы я нашел того, кто украл у нее формулу духов. Она считает, что этим человеком может быть один из четырех, из которых трое, не считая Джонатана, работают на фирму. Она также сказала мне, что ее брат по уши в долгах, так как содержит подружку с дорогими вкусами, бывшую стриптизершу.

– Сестра Джонатана – грязная лгунья!

Девушка вскочила на ноги, и ее тяжелые груди радостно запрыгали под зеленой блузкой.

– Я шутя зарабатывала две сотни долларов в неделю, и бросила это единственно потому, что Джонатан просил меня.

– Он не закидал вас бриллиантами и норками?

Мечтательное выражение появилось в ее глазах.

– Он меня любит. Это самый замечательный человек, какого я когда-либо встречала, и он меня любит. Еще больше: он меня уважает! Может, все это кажется вам комичным, но это самая прекрасная история из всех, что со мной случались. И я по двум причинам не могу на вас сердиться, Дэнни Бойд. Вы были очень милы со мной, и вы пострадали от того, что хотела оказать мне услугу. Я забуду эту гнусную ложь, которую вы сказали насчет меня и Джонатана, потому что вы лишь выполняете свою работу, а ведь распоряжения отдает Максин Лорд.

– Мое сердце обливается кровью, слушая вас, Синди, – простонал я. – Я так и жду, что появятся две злые сестры Золушки и сунут вам метлу в руки. Я не знаю, что хотел от вас Оги, но безусловно не того, чтобы стать вашим импресарио и заставить вас снова зарабатывать на антрекот стриптизом. Это было бы слишком ничтожно, разве только на пиво, а Оги не так глуп, как кажется.

– Если вы мне не верите, когда я говорю правду, – сухо сказала она, – то можете убираться отсюда.

– Я таким образом зарабатываю себе на антрекот, – значительно проговорил я. – Рыща повсюду. Вы мне ничего не говорите, отлично. Я продолжаю рыскать, пока не докопаюсь до правды. Вы можете мне помочь избежать лишних хлопот, и вы должны сделать это для меня.

– Я вам сказала правду. Если вы не хотите мне верить, я ничего не могу поделать, – черты ее лица стали жесткими. – Итак, спасибо, Дэнни, и прощайте.

– У меня еще сильно болит голова, – проворчал я. – Еще один стакан, хорошо?

– Обслуживайте себя сами, – ответила она, пожимая плечами.

Я покинул кушетку и пошел к ящику с ликерами. У меня болела голова, но это была уже глухая боль. Наливая себе, я повернулся и посмотрел на девушку.

– А о наследстве Джонатана вы в курсе?

– Разумеется. Он мне говорил. Пользуясь этой кражей, его сестра пытается подложить ему свинью и помешать ему получить фабрику после двадцатипятилетия.

– Это так думает Джонатан?

– Это то, что он знает.

– Вы знаете Чарли Фремонта?

– Я слышала о нем от Джонатана. По-моему, это ее конкурент? Это тот тип, который купил или мог купить секрет формулы у Джонатана?

– Тот самый.

Я тихонько вздохнул и закурил сигарету.

«Отличная шляпа, – сказал я себе. – Сперва тот ненормальный Фремонт утром, потом Оги, а теперь эта добрая женщина, полная благодарности, сообщает уже известные вещи. Вероятно, я должен быть умнее или просто сменить профессию».

– Послушайте, – произнесла она значительным тоном, – я в самом деле сожалею обо всем, Дэнни. Вы оказали мне большую услугу и за это так пострадали. Но теперь мне стало известно, что вы работаете на Максин Лорд, а, следовательно, против Джонатана, а я люблю Джонатана. И это может показаться вам сентиментальным, но я хочу выйти замуж за этого человека.

– До того, как он получит наследство, – вежливо поинтересовался я, – или после?

Она скрестила руки над грудью и с отвращением посмотрела на меня.

– Максин Лорд наняла меня, чтобы я обнаружил, кто украл формулу, – терпеливо повторил я, – а совсем не для того, чтобы доказать, что это сделал Джонатан. Итак, если он невиновен, помочь мне отыскать виновного – будет хорошим плевком в лицо Максин Лорд.

Она еще не была убеждена.

– У меня есть только ваше слово…

– А я, когда вошел сюда, по вашим словам, был лишь потрошителем по имени Руди. У меня также было только ваше слово! – напомнил я.

Синди закусила губу.

– Вы меня расстраиваете. Возможно, вы и порядочный человек, но я, за исключением Джонатана, давно не встречала таких… Ах, все так сложно! – по ее виду можно было сказать, что она решилась. – Сперва мне надо поговорить с ним. Согласны?

– Согласен, – вздохнул я, потому что мне было нечего больше сказать.

Девушка улыбнулась мне.

– Я позвоню вам по телефону.

– Я не сомкну до тех пор глаз…

Опрокинув еще стакан, я протянул Синди одну из своих карточек и направился к двери.

Снаружи солнце уже исчезло, небо было покрыто тучами, до ночи снова мог пойти снег. Я поднял воротник пальто и подумал, почему человеческие существа недостаточно умны для того, чтобы впадать в зимнюю спячку в период больших холодов.

Когда, около семи часов, Лео Сталь открыл мне дверь, на нем не было шляпы. Но тем не менее, он действительно, как говорила мисс Мэлон, был похож на большой стакан воды. Он выглядел лет на тридцать пять; высокий, немного сутулый и страшно худой. Редкие каштановые волосы уже не скрывали плешь, а темные ледяные глаза дополняли его облик.

– Кто вы такой? – спросил он резким и недовольным голосом.

– Дэнни Бойд, – представился я. – Мисс Лорд…

– Да, она говорила мне о вас. Входите.

Я последовал за ним в строгую гостиную. Шторы были задернуты, но, возможно, в светлое время, из окон можно было увидеть несколько сантиментов Ист-Ривер.

Коротким жестом Лео Сталь указал мне двухместный диванчик, потом сел напротив меня на какой-то диковинный, очень неудобный стул, явно колониального стиля.

– Я сомневаюсь, что могу оказаться вам в чем-то полезным, мистер Бойд. Я могу лишь заверить вас в двух вещах: никто не видел формулы, пока она была в моем распоряжении, и что я не дал и не продал ее Фремонту.

– У вас нет никаких подозрений, кто бы мог это сделать?

– Никаких, – он с силой ущипнул копчик своего мясистого носа. – Я интересуюсь лишь своей работой! Создание запаха – это редкое сочетание искусства и науки, и я должен сознаться, что я этим уже занимаюсь двенадцать лет, и нахожу это трудным делом.

– Если это не вы, – сказал я, – то в списке остаются лишь три человека: мисс Лорд, ее брат и ее личная секретарша.

Сталь громко втянул в себя воздух.

– Это было бы весьма экстравагантным – подозревать мисс Лорд в краже собственной формулы, когда все было завершено и духи были пущены в продажу, что заставило ее потерять много денег.

– А может быть и нет, – сухо возразил я. – Она может быть считает, что эти потери ничтожны по сравнению с тем, что ей удастся убедить всех, что кражу совершил ее брат.

– Боюсь, что не в состоянии понять вашу мысль, мистер Бойд.

– Когда ее брату стукнет двадцать пять, по завещанию он должен заменить ее на посту руководителя предприятия. У меня не создалось впечатления, что она в восторге от подобной перспективы.

– Такое странное завещание! Старый Эндрю Лорд сделал это, когда был не в своем уме! – фыркнул Лео. – И, тем не менее, ваша мысль забавна!

– И, чтобы избежать огромных потерь, она может быть заключила секретный договор с Фремонтом, – предположил я. – Вы забываете, что не так давно они были почти женаты.

– Но когда поняла, что не она, а ее предприятие интересует его, то сразу же порвала с ним, – быстро возразил он.

– А у вас есть намерение жениться на ней? – небрежным тоном спросил я. – Или то была софистическая связь, с шалостями в теплом бассейне?

– Что? – его адамово яблоко задергалось.

– Из того, что мне довелось услышать, вы проводили у нее больше времени, чем ее горничная, – холодно проговорил я. – И что послужило причиной резкого прекращения ваших отношений два месяца назад? Она обнаружила, что у Фремонта и у вас одинаковые намерения?

Выражение бледной злости совершенно изменило его.

– Это совершенно скандально! Я не потерплю таких подлых инсинуаций, Бойд, предупреждаю вас!

– Ладно, попробуем по-другому, – проворчал я. – Она больше всего опасается, что брат выкинет ее из директорского кабинета. Так? Сначала у нее была авантюра с Фремонтом, потом с вами. Эта ваша формула была украдена, и это Фремонт получил ее.

Сталь покачал головой, и глаза его стали слезиться.

– Вы все больше и больше ошибаетесь. Я признаюсь, что нас связывали нежные чувства… но, как вы сказали, все закончилось два месяца назад. Я предполагаю, что это из-за постоянной близости: двое людей, которые видятся каждый день…

– Избавьте меня от переживаний разбитого сердца, я вас умоляю! Кто-то решил, что все кончено два месяца назад. И это была Максин Лорд? Вы может быть, вбили себе в голову жениться на хозяйке, а когда не вышло, решили отомстить, а? Изо всех подозреваемых у вас было больше всех возможностей продать эту формулу Фремонту, потому что она была вашей.

– Бойд, вы просто сумасшедший!

Он ущипнул себя за нос, и его глаза заслезились еще сильней.

– Моя связь с Максин была взаимным аккордом. Ни у кого нет ни малейшей злости. Я совсем на нее не в обиде.

– У Максин могла быть причина так же, как и у вас, как и у Джонатана, – сказал я. – Остается секретарша. Что вы о ней думаете?

– Я даже не знаю… – он задумался, затем вытер платком глаза. – Какое-то время я считал, что она не совсем равнодушна к Джонатану, но он, казалось, не замечал ее. А потом Максин рассказала мне о подружке своего брата, стриптизерше, и я понял, почему он так вел себя. Но я не вижу совершенно никакого основания для маленькой Овен сделать подобную вещь лишь для того, чтобы доставить Джонатану неприятности за неразделенную любовь.

– Формула никогда не покидала вас, пока вы над ней работали, – вздохнул я. – Ладно, тогда что же произошло с ней, когда вы закончили работу?

– Я отдал ее Максин, а она заперла ее в сейф.

– Вы всегда отдавали работу только ей?

– Ну что же, два или три раза Максин отсутствовала, тогда я отдавал формулу мисс Овен, та запирала ее на ключ.

– И никогда Джонатану?

– Никогда! У меня нет ни капли доверия к этому типу.

– Он знаком с комбинацией сейфа?

– Понятия не имею.

Я отдал ему свою визитку. Мне вдруг показалось, что я похож на безработного актера, который суется во все театры в тщетных поисках работы.

– Если вам придет что-нибудь в голову, мистер Сталь, – проговорил я, вставая, – позвоните мне по телефону. Не раздумывая.

– Естественно. Я сильно надеюсь на то, что вы скоро раскроете эту тайну. Должен сказать, что я нахожу вашу работу тяжелой и отвратительной!

От него я направился к Джонатану Лорду, и, обнаружив, что он отсутствует, подумал об Урсуле Овен. Из списка, который мне дала Максин, я узнал, что Маленькая Пятница живет в Гринвич-Вилледж.

Примерно минут через двадцать такси доставило меня к новым зданиям, которые пытались выглядеть роскошными. Привратник искоса посмотрел на меня, но так как он никогда не видел безработных артистов, то решил, что я могу быть просто респектабельным сатиром.

Урсула Овен жила на пятом этаже, и я добрался туда лифтом.

Когда я позвонил три раза, дверь в квартиру приоткрылась на длину цепочки. Большие фиолетовые глаза на чистом девичьем лице приблизились ко мне. Махровое полотенце окружало ее голову в виде конического тюрбана и скрывало волосы.

– Кто вы? – ее голос был низким, слегка вибрирующим.

– Дэнни Бойд.

Я повернул голову так, чтобы она могла разглядеть мой знаменитый левый профиль: обычно, увидев его, красивые молодые девушки падали в обморок, рыдая от желания.

– Ах, да, частный детектив. Мисс Лорд мне говорила.

Урсула отворила мне дверь.

– Пожалуйста, входите, мистер Бойд. Извините, что я встречаю вас в таком виде. Я только что приняла ванну.

На ней был халат, который кончался на несколько сантиметров выше круглых гладких и, весьма, соблазнительных колен. Я снова повернул голову, демонстрируя свой профиль, но она неопределенно улыбалась и, как мне показалось, смотрела на что-то позади меня. Потом девушка повернулась и проводила меня в гостиную. Не успела она переступить порог, как ударилась о низкий столик и упала, поскользнувшись на хорошо натертом паркете, прямо на ковер. Халат задрался и обнажил очаровательные бледно-розовые ножки. Она попыталась встать, и в конечном счете, край халатика оказался не далее двух сантиметров от ее твердых ягодиц. Наконец, она поднялась, одернула халат и, смущенно улыбаясь, пробормотала:

– Простите меня. Пожалуйста, сядьте, мистер Бойд, я пойду оденусь. Это займет не более двух минут.

Девушка удалилась и, сделав несколько шагов, сильно ударилась о ручку кресла. Я с открытым ртом наблюдал, как она прошла в свою комнату, еще несколько раз ударившись по дороге. Когда за ней закрылась дверь, я услышал страшный шум: то, без сомнения, были предметы, которые разбивались. Затем наступила тишина. Или Урсула умерла, или одевалась. Я от всего сердца надеялся, что она одевалась, потому что не хотел, чтобы она умерла в одних трусиках или чулках. Я поправил сдвинутую ею мебель, потом сел на кушетку и закурил сигарету.

Приблизительно через пять минут открылась дверь и появилась Урсула Овен. По крайней мере, это должна была быть она, хотя с первого взгляда вполне можно было ошибиться. Черные волосы, затянутые в строгий узел, вполне шли к белой блузке и прямой черной юбке. Чулки на ней были нейтрального цвета, туфли простые. Толстые стекла очков в черной оправе пояснили тот странный танец, который она исполняла, натыкаясь на мебель, а также то, почему на нее не подействовал мой профиль.

– Простите, что заставила вас ждать, мистер Бойд.

Голос ее был по-прежнему низким, но очаровательная вибрация была заменена сухим тоном деловой женщины. Она села напротив меня, скрестила ноги и одернула юбку на коленях, словно для того, чтобы у меня не могло возникнуть ни одной фривольной мысли.

– Ничего, – ответил я. – Полагаю, вам известно, зачем я здесь?

– Мисс Лорд сказала мне, что она наняла вас, чтобы вы нашли похитителя формулы. Надеюсь, что вам это удастся, мистер Бойд. С того времени, как это случилось, атмосфера в конторе стала просто невыносимой.

– Вы давно работаете секретарем мисс Лорд?

– Около пяти лет.

– Какого рода, в сущности, она женщина?

Фиолетовые глаза немного увеличились за стеклами очков.

– Это странный вопрос, мистер Бойд. Она превосходный начальник и совершенно деловая женщина. Мисс Лорд отлично руководит предприятием.

– Я тут разговаривал с другими людьми, замешанными в эту историю, – прямо проговорил я. – Мнения совершенно разные, начиная с парфюмерии и кончая ненормальностью.

– Пожалуйста, – посоветовала девушка, поджав губы, – выбирайте выражения, мистер Бойд!

– Фремонт одно время жил с ней, – продолжил я. – Они собирались пожениться, но однажды Максин обнаружила, что его интересует предприятие, а не она. Потом ее любовником стал Сталь. Она не хочет, чтобы брат заменил ее во главе предприятия. Максин могла украсть формулу, чтобы отдать ее Фремонту, в надежде обвинить Джонатана, таким образом наследство прошло бы мимо его носа. Я предполагаю, что Маленькая Пятница, которая работает с ней пять лет, могла помочь в этом или быть в курсе дела, не так ли?

Щеки Урсулы окрасились в розовый цвет.

– Я никогда не слышала ничего более постыдного! – сердито закричала она. – У вас, вероятно, мозги не в порядке, если вы могли хоть на минуту представить, что мисс Лорд способна на такое. По моему мнению, может быть только один подозреваемый – Джонатан Лорд. Он почти никогда не приходит в контору, он абсолютно ничего не делает, чтобы заслужить свое жалованье, и он вечно бегает за мисс Лорд с просьбами заплатить его долги.

– А вас разве нельзя рассматривать, как подозреваемую? Вам знакома комбинация сейфа, так что вы могли скопировать формулу, когда угодно.

– Без сомнения, ради денег, мистер Бойд? – спросила она, указывая на помещение. – Вы видите, как я люблю роскошь, не правда ли? Или, может быть, я хотела свести счеты с Джонатаном, чтобы отбить его у стриптизерши? – она немного подумала. – А что вы скажете на это: мне нужны были деньги для приданого, чтобы уговорить Лео Сталя жениться на мне? Простите, но чувствую, что могу упасть в обморок при одной только мысли о той сумасшедшей страсти, которую я испытываю к этому индивидууму, похожему на печную трубу с хроническим синуситом.

Я против воли улыбнулся.

– Ладно, согласен. Тогда скажите мне, почему Максин Лорд изъяла духи из продажи?

– Потому что ему нечего терять, а ей наоборот: все, – не задумываясь ответила Урсула Овен. – Дом Колдовства пользуется баснословной репутацией у клиентуры, очень требовательной к качеству продукции. У Фремонта предприятие, по сути дела, организовано вновь и еще не имеет клиентуры. Если бы Максин продолжила продажу духов, Фремонт мог бы распустить слух, что нашему дому конец, и мы вынуждены копировать его новые духи. У Максин не было другого выхода, как пойти на большие потери в надежде на то, что удастся доказать, что новый продукт у Фремонта появился благодаря украденной у нас формуле.

– Вы знаете Фремонта?

– Я, конечно, встречалась с ним. Он часто приходил в кабинет в то время, когда собирался жениться на Максин.

– И что вы о нем думаете?

Она с задумчивым видом сморщила нос.

– Не слишком-то хорошее. Со мной он был очарователен. Фремонт работал в течение ряда лет у отца Максин как первый химик, но когда Максин стала управляющей, она поставила Сталя на это место, а Фремонта сделала его ассистентом. Вот почему он ушел и создал собственное дело.

– Максин считает, что он просил ее выйти за него замуж, чтобы завладеть ее предприятием?

– Конечно, это вполне возможно, но я ничего об этом не знаю. Как мне показалось, чуть ли не с первого дня она почувствовала к нему предубеждение, но она вообще-то часто действует по велению своих эмоций.

– А Джонатан Лорд?

– Я считаю, что, по существу, он хороший человек, но невероятно слабый и страдает большим комплексом неполноценности в противоположность Максин, которая так преуспела за короткое время после смерти отца.

– Вы считаете, что on подозреваемый номер один, потому что он нуждается в деньгах для уплаты долгов, а также ищет возможность отомстить сестре?

– Что-то вроде этого, но у меня нет никаких доказательств. Может быть, я несправедлива к нему, – она раздумывала очень долго, потом вздохнула и бросила: – может, вы примете меня за сумасшедшую, но я считаю, что в этом деле есть нечто более важное, чем украденная формула.

– Что, например?

– Я не могу сказать, потому что ни за что не отвечаю. Я всегда принимала меры предосторожности, чтобы мои отношения с Максин Лорд не выходили за границы отношений секретаря и хозяйки. Так гораздо лучше. Да, конечно, мы давно друг с другом на «ты», я часто обедаю у нее, все это так. Она очень симпатичная женщина, но и очень сложный человек. Максин по-разному относится к окружающим ее людям. Мой кабинет находится рядом с ее дверью, и она большей частью остается открытой. Вы можете подумать, что я подслушиваю, но я просто не могу не слышать.

– Только не останавливайтесь, ради Бога, продолжайте!

– Это меня всегда беспокоило, – пробормотала Урсула, – но до истории с этой формулой я всегда могла сказать, что это меня не касается. Когда она остается наедине с кем-нибудь, она всегда старается показать себя с такой стороны, которая наверняка бы смущала этого человека. Поверьте мне, Максин Лорд умеет быть оскорбительной. С Джонатаном – это прямое давление. Она все время дает брату понять, что она умнее, энергичнее его и что предприятие придет в упадок, когда он возьмет его в свои руки. С Лео Сталем – это секс. Бедный болван оставался неподвижным, когда она терлась о него и мурлыкала о духах. С Фремонтом – это почти всегда легкие удары по голове, как похлопывают собаку. «Теперь у вас есть шанс, что я выйду за вас замуж, и я смогу вам объяснить, как делаются дела в больших предприятиях». Трюки такого рода делали его больным.

– А какого рода оскорбления она придумала для вас? – небрежно спросил я.

Ее щеки порозовели.

– Мне кажется, что она не позволяет по отношению ко мне ничего злого. Как я уже сказала, я делаю все возможное, чтобы сохранить наши безличные отношения. Она, правда, время от времени угощает меня шпильками, например: «Как жаль, что некоторые девушки испорчены по натуре; а другие нет». Или: «Естественно, это трудно-трудно, когда нет сексапильности, но вы не огорчайтесь, душенька, вы – отличная секретарша». Вначале, возвращаясь домой, я очень переживала из-за ее выходок, но потом я закалилась. Когда Максин говорит это теперь, я говорю ей о причине, и она замолкает.

Я поднялся с кушетки, и девушка тоже встала. Наши лица оказались напротив друг друга. Потом я осторожно снял с нее очки и уронил их на кушетку.

– Но что же вы?..

Она чуть наклонилась вперед, пытаясь меня разглядеть, ее фиолетовые глаза снова стали нежно ясными и немного сощуренными.

– Вы мне кажетесь очень соблазнительной, – убедительно проговорил я.

Я неожиданно обнял ее, прижал к себе и поцеловал. В течение двух секунд она вырывалась, как разгневанная фурия, пыталась оттолкнуть меня, но потом обмякла и ее нежные губы приоткрылись. Я не педант, но в тот момент не смог удержаться от воспоминания, что губы – только составляющая часть искусства поцелуя, и что основное – это осязательное удовольствие от контакта двух тел. Но не успев еще осуществить контакт, я почувствовал на своей груди нечто вроде непробиваемого железного барьера. Я проскользнул рукой по всей ее спине до бедер. Легким нажатием мои пальцы нащупали материю юбки и кончили тем, что начали безуспешно стучаться по железной броне. Может быть, она почувствовала то, что я переживал, или моя рука на ее бедре предельно нарушила моральный кодекс мисс Пятницы, но она вырвалась из моих рук, размахнулась и влепила мне классическую пощечину, как раз по той стороне лица, которую в полдень обработал Оги Кран. На некоторое время это совершенно ошеломило меня.

– Вы… вы… подлый! – задыхалась она. – Уходите!

Я судорожно сжал веки, а когда смог снова их открыть, она уже вооружилась своими очками и в них почувствовала себя гораздо сильнее. Лицо ее пылало.

– Я нахожу вас очень привлекательной, – повторил я. – Но девушки с нормальным сознанием созданы для того, чтобы содрогаться и сопротивляться, а потом они должны немного уступать и трепетать, когда их ласкают. Чего же вы ждете? Чтобы какой-нибудь тип появился с консервной открывашкой?

– Вы…

Она снова подняла руку, но на этот раз я ожидал удара и вовремя поймал ее запястье.

– Пустите меня! – завопила она вне себя от злости.

Я прижал ее руку к железной баррикаде и толкнул Урсулу в кресло. Потом я быстро снял с девушки очки.

– Я ухожу, – успокоил я ее. – Но так как я считаю вас способной разбить мне голову стулом, когда я повернусь к вам спиной, то возьму с собой очки. А оставлю их на низеньком столике у двери.

– Я хотела бы убить вас! – со злобой закричала она. – И в ближайшее время я это сделаю.

Закрывая за собой дверь, я слышал ужасный шум падающей мебели. Резкая головная боль вернулась с удвоенной силой.

– Продолжить ли работу, – подумал я, – или пойти домой и напиться?