Лягушка-нецаревна Герцик Татьяна
– Ты совершенно не в моем вкусе! – наивно надеясь, что после этих слов эта ненормальная тут же от него отстанет.
Даша совершенно искренне удивилась.
– А кто тебя спрашивает? Достаточно и того, что ты мне нравишься! У меня уже был один такой. Не нравлюсь, не нравлюсь, но потом, когда я его связала, сопротивляться перестал. Правда, почему-то совсем увял. Ну ты понимаешь, как. Вообще вы, мужчины, на редкость капризные создания.
От подобных откровений Рокшевского бросило сначала в жар, потом в холод. Пробегающий мимо Давид притормозил и ехидно поинтересовался:
– Спасать не надо?
Даша и Рокшевский ответили в унисон:
– Нет!
– Ну, как хотите! Мое дело предложить! – и Давид умчался в голубую даль.
– Интересно, кого он спасать хотел? Меня или тебя? – Даша ободряюще пожала руку Кириллу, заставляя опомниться, уж очень бледно тот выглядел.
Из дверей вышел Артем и решительно направился к ним. Даша следила за ним сердито, а Кирилл – обрадовано.
– Привет! Может, все-таки сходим куда-нибудь?
Артем взял Дашу под руку, и они втроем перегородили весь тротуар. Проходившие мимо прохожие начали возмущаться. Чтобы освободить проход, Даше пришлось отпустить Рокшевского, чем тот не преминул воспользоваться. Воскликнув:
– Не буду вам мешать! – кинулся к своей «тойоте» и быстренько отчалил, оставив Дашу разочарованно глядеть ему вслед.
Чертыхнувшись, она повернулась к Александрову.
– И чего ты ко мне привязался? – она была разозлена не на шутку. – Я тебе совершенно не подхожу. Я не терплю серьезных отношений.
Артем логично поправил:
– А с чего ты заговорила о серьезных отношениях? Я их тебе не предлагал.
Даша попыталась освободиться, но он держал ее крепко.
– По тебе сразу видно, что ты собой представляешь. Правильный, серьезный, до чертиков воспитанный. Скажешь, не так?
– Так. Странно, но раньше я считал, что это скорее достоинства, чем недостатки.
– Для кого как. Для меня ты слишком правильный.
Резким движением прижав ее к себе, он заявил:
– Я могу измениться.
– А зачем? Это нерационально. Столько лет прожил правильным, какой теперь смысл меняться?
– В жизни все надо попробовать.
– Пожалуйста, но не со мной.
– А почему не с тобой?
– Не хочу! Не хочу я отвечать за разбитую жизнь хорошего мальчика! И отпусти меня!
К ним подплыла Олеся Викентьевна в норковой шубке не по погоде. Оценивающе посмотрела на Дашу. Решив, что столь вульгарная особа ей и в подметки не годится, умильно предложила:
– Артем, дорогой, ты куда? Может, пойдем куда-нибудь, расслабимся?
Артем в замешательстве, будто ища спасения, посмотрел на Дашу. Ему совершенно не хотелось куда-либо идти с Олесей Викентьевной.
Даша с иронией следила за ситуацией и не поверила своим ушам, услышав:
– Мы уже идем с Дашей в кафе.
Олеся Викентьевна с изумлением перевела взгляд на Дашу.
– Ее же ни в одно приличное заведение не пустят! – это прозвучало у нее на редкость высокомерно.
Даша с нарочитой наивностью поинтересовалась:
– Почему?
Олеся Викентьевна злорадно отрубила:
– Да потому что в такой одежде в приличные места не пускают!
Даша фыркнула.
– Вполне нормальный прикид. Просто здесь, как это выразиться поприличней, слишком консервативная публика.
Артем ее поддержал:
– Даша приехала из Европы. Там все так ходят.
Олеся Викентьевна взмахнула рукой, отметая сказанное.
– Что за чушь! Никто меня в этом не убедит! Я сама в Европу по два раза в год летаю! Ничего подобного там нет!
Даша согласно подтвердила:
– Артем несколько преувеличил, конечно. Там просто не обращают внимания на то, кто в чем ходит. Свобода личности, одним словом.
– А у нас что, нет свободы личности? – Олеся Викентьевна спросила это с излишней подозрительностью.
Даша посмотрела по сторонам.
– Распущенность есть. А вот свободы личности я что-то не заметила. Вон мужчины с девицами курят на остановке, щедро делясь этой гадостью с окружающими. Как вы думаете, это что?
– Дурное воспитание, и больше ничего!
Даша с ней согласилась:
– Вульгарность сплошная, это верно. В Европе таких называют «русскими вонючками» или «пердунами». Какая разница, какой частью тела они портят воздух?
Олеся Викентьевна требовательно повернулась к Артему, заканчивая непродуктивный разговор.
– Артем, мы идем?
Артем терпеливо пояснил:
– Мы идем с Дашей.
Олеся Викентьевна постаралась изобразить обиду:
– Какой ты непостоянный, Артем!
– У меня на этот счет другое мнение.
Олеся Викентьевна с откровенной угрозой спросила:
– Значит, я тебе навязываюсь?
Не привыкший обижать даже очень навязчивых женщин, Артем, надеясь, что до нее все-таки дойдет его нежелание с ней общаться, заявил с отвратительной уклончивостью:
– Возможно.
Олеся Викентьевна почувствовала себя брошенной куклой и обиделась всерьез.
– Ты то намекаешь на серьезные отношения, то прячешься в кусты. Неужели решил подружиться с олигархом?
Тут уже рассердился и Артем.
– На серьезные отношения я вам никогда не намекал, так же как и на несерьезные. У меня с головой, слава богу, все в порядке. И олигархи мне не нужны. Я себя уважать хочу.
В упор не замечая стоявшую рядом Дашу, Олеся Викентьевна запустила очередную шпильку:
– А чего тогда к подружкам олигархов клеишься, пусть и бывшим?
Даша, посмеиваясь, с удовольствием наблюдала за пикировкой.
– Артем, я в кафе с тобой не пойду. Так что беги уже. Спасайся.
Решив, что это оптимальный вариант, Артем сбежал, даже не попрощавшись.
Олеся Викентьевна королевским движением запахнула шубку на груди.
– Предупреждаю по-дружески: к Артему не лезь! Он мой! Найди себе кого-нибудь другого!
Даша мило согласилась:
– Как ты меня понимаешь! Мне такие правильные никогда не нравились. Вот Рокшевский – это другое дело!
Олеся Викентьевна, привыкшая к преувеличенному уважению к своей замечательной персоне, возмутилась столь явным панибратством.
– А почему ты мне тыкаешь? Я все-таки начальник отдела! Не говоря уже о разном прочем!
Даша ответила в том же духа:
– А ты почему мне тыкаешь, если всего-навсего мелкий начальничек какого-то заштатного отделишка?
Олеся Викентьевна с презрением фыркнула, вызывающе задрав нос.
– Ты считаешь, что быть бывшей подружкой олигарха это круче?
Даша честно ответила:
– Не знаю.
Уверенная, что эта нелепая особа не в курсе ее высокого положения, Олеся Викентьевна в своей высокомерной манере довела до ее сведения:
– Я к тому же дочь видного начальника. Так что возможности у меня впечатляющие.
Искренне заинтересовавшись, Даша уточнила:
– А сама ты что можешь? Без этих папиных возможностей?
Удивившись ее независимому тону, Олеся Викентьевна с фанаберией заверила:
– Да уж кое-что могу. Не чета тебе.
Лариса, давно наблюдающая за этими препирательствами, поспешила Даше на выручку.
– Даша, ты торопишься?
Смерив Ларису неприязненным взглядом, Олеся Викентьевна кинула:
– Что, мать Тереза опять спешит на помощь? И не страшно? Я ведь не такая дура, чтобы ничего не понимать.
Прерывая разговор, у нее в сумочке требовательно зазвонил сотовый. Олеся Викентьевна быстро выхватила его и лебезящим тоном заверила:
– Я уже еду, папочка! – и негодующе заверила собеседниц: – Мне пора, но мы еще встретимся!
Она горделиво ушагала к своей машине, и Лариса с облегчением вздохнула.
– Вот ведь стерва! Но она права, я к тебе в самом деле на выручку поспешила. Но ты, похоже, в ней и не нуждалась?
Даша широко ухмыльнулась, разгоряченная словесным сражением.
– В принципе, нет. Но всегда приятно, когда друг спешит на помощь!
Лариса засмеялась.
– Знаешь, эту фифочку у нас никто не любит. Зарвавшаяся нахалка. Свой отдел превратила в серпентарий. Нормальных людей выжила, собрала таких же змеюк, как сама. Там только Васса Николаевна еще работает, она ее зам, только благодаря ей отдел на плаву и держится.
– А что же генеральный?
– А что он? Он же дипломат. С одной стороны мы местным властям не подчиняемся, а с другой и ссориться с ними не резон.
Даша уточнила:
– То есть пока будет сидеть папочка, будет начальствовать и доченька?
– Стандартно. Как везде. – Лариса посмотрела на часы и охнула. – Мне домой пора. Муж, дети. Пока!
Даша прощально помахала ей рукой и побежала к себе.
К временному жилью душа у нее не лежала, квартира казалась безликой и чужой. Даша откровенно скучала по своему домику на колесах. В выкрашенной зеленой масляной краской ванной смыла нелепый макияж и с облегчением вздохнула. Все-таки сложно быть не собой. Хотя цель и оправдывает средства, но все-таки изображать крутую, все повидавшую и перепробовавшую девицу ей претит. Ну да ладно, это ненадолго.
Наскоро перекусив, принялась просматривать фотографии, попутно придумывая к ним броские заголовки. Всем известно, что подпись к фото – пятьдесят процентов успеха. Просидев с нулевым результатом пару часов, чертыхнулась. Дело сегодня совершенно не клеилось. Выключила ноутбук и задумалась. Что-то пошло не так, но что?
После некоторых размышлений решила, что во всем виноват Александров. Он усиленно мешает ей в ее и без того нелегкой миссии. Может, рассказать ему обо всем? Нет, нельзя. При его правильности он попытается силой заставить Рокшевского жениться на Маринке, тот, естественно, заартачится, и получится тот самый скандал, которого кузина так боится. Она же просила, чтобы ее имя ни в каком контексте не звучало. Нет, это не выход.
Получается, надо избавиться от Артема. Может, отправить его на месяц в какую-нибудь заграничную командировку, чтоб не отсвечивал? Но как? Опять обращаться к папочке? Но он и без того чрезвычайно заинтригован ее странным решением поработать в этом заштатном НИИ. После ее очередной просьбы он точно примчится сюда выяснять, что происходит. Или приставит к ней детектива, что, по сути, одно и тоже.
Нет, это однозначно отпадает. Но идея с командировкой хороша. Надо бы ее обдумать. В крайнем случае как запасной вариант она вполне сойдет. Артема нейтрализовать надо непременно. Если он и дальше будет мешать ей доводить Кирилла до нужной кондиции, у нее этот процесс растянется на недопустимо долгое время. А тут нужен марш-бросок, стремительная атака.
Вспомнив про цветные линзы, которые купила в Париже для бала-маскарада, принялась их искать. Нашла в старой косметичке, которую давно собиралась выбросить. Сказав себе, что в этой жизни выбрасывать ничего нельзя, никогда не знаешь, что может пригодиться, опустила их в стакан с раствором.
Потом все-таки отретушировала в фотошопе несколько фотографий, придумала забавные названия и отправила в разные журналы. Времени было уже второй час, когда она, ворча на несносные условия существования и недоумевая, как это люди, проведя на работе целый день, могут еще чем-то заниматься после работы, упала в постель, поворчала на ее неудобство, но тем не менее заснула.
Глава третья
Вынырнув утром из глубокого сна от настойчивых воплей взбудораженного будильника, Даша спросонья долго допытывалась, кто звонит. Потом, обругав себя тупоголовой идиоткой, отключила будильник и поползла в ванную. Прохладный душ ее взбодрил, но не очень. Красилась она, заглядывая в зеркало одним глазом. А зачем стараться? Чем страшнее, тем лучше. Вставив в глаза цветные линзы, решила, что сделала для своего раскрепощенного облика достаточно.
Пить кофе было некогда, и она на автопилоте почапала в институт. Придя в кабинет ровно в девять, вяло поздоровалась и обвела сердитым взглядом вполне бодрых коллег. Какое свинство! Почему они такие свежие и довольные жизнью?! Не иначе привычка, которой у нее никогда не было. Она и в колледже-то на первые пары никогда не ходила. Раннее вставание для нее всегда было как нож острый.
Артем что-то ей сказал, в ответ она широко зевнула, даже не пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Кивнув чему-то своему, он ушел в кабинет и через пару минут позвал ее к себе.
Плохо соображая и оттого злясь на весь свет, она приплелась к нему и шлепнулась на подставленный стул.
Артем поставил перед ней кружку с ароматно пахнувшим кофе и спросил:
– Ты как пьешь? Сахар, сливки, коньяк?
– Просто черный. Если кофе хороший, то ничего больше не надо.
– Амбассадор, но насколько хороший, не знаю. Сама знаешь, подделок не счесть. Покупаешь одно, а внутри вовсе другое.
Даша отпила глоток.
– Сойдет!
– Печенье дать?
– Не надо, оно не поможет.
Она молча выпила весь немаленький бокал и уже более осмысленным взглядом посмотрела на завлаба.
Он тоже рассматривал ее с печальным интересом.
– Ты всегда встаешь с таким трудом?
– В такую рань – конечно!
Артем попытался объяснить:
– Это потому, что у нас социальное время с природным, солнечным, разошлось практически на полтора часа. По сути, сейчас еще и восьми нет. Потому и тяжело. Мозги, кстати, просыпаются не раньше одиннадцати. Спасибо, хоть зимнее время вернули, а то в прошлые зимы вообще хана была.
Даша согласно покивала головой.
– Ты тоже по утрам себя мерзко чувствуешь?
– Ну да. Я мало знаю людей, которые ранним утром были бы бодры и активны.
– Жаворонков вообще мало, но почему-то вся жизнь подогнана под них.
– Похоже, что их очень много наверху.
– Похоже.
Артем как-то странно пожевал губами.
– Знаешь, у тебя глаза разные. Один голубой, а другой черный.
Даша небрежно передернула плечами.
– Ну и что?
Артем чуть приподнял брови и заверил:
– Да ничего. Мне-то, во всяком случае, абсолютно все равно.
Даша не поняла.
– Что все равно?
Он уточнил:
– В смысле, ты мне нравишься любая.
Даша постаралась оскорбиться.
– Любая? Я по утрам столько драгоценного времени на свой апгрейд трачу, а ты – «любая»! Свинство это!
Артем засмеялся.
– Ладно, я понял. Это все для Рокшевского. Напугать его хочешь?
– Никого я напугать не хочу. Просто это мой стиль. Не хочу быть как все.
– Это слишком по-детски, а ты уже большая девочка. Нет, тут что-то кроется, и я это рано или поздно узнаю.
Даша сердито поднялась.
– Сколько вас тут развелось, сыщиков доморощенных!
Артем обрадовано предположил:
– То есть тебе об этом уже говорили? Это понятно, мы тут все с зачатками логического мышления.
Фыркнув, Даша пошла к себе, даже не попросив нового задания. Решив, что Рокшевский вполне дозрел до новой порции стимулирования, подошла и села рядом.
– Ну, пупсик, как дела?
Он искоса посмотрел на нее скептическим взглядом.
– Вчера ты была хороша, а сегодня еще краше.
Даша расплылась в приторно-счастливой улыбке.
– Для тебя стараюсь!
Рокшевский ответил не менее приторной улыбкой.
– Ценю! Кстати, тебе никто не говорил, что у тебя глаза разные?
– Один голубой, другой черный? Говорили.
– Что, так задумано?
– Нет, случайно получилось. Я линзы в одной банке храню, перепутались. А какая разница?
Рокшевский посмотрел на нее, как на полоумную.
– Для тебя – никакой.
– Вот и я так думаю. – Она ласково погладила его по коленке. – Ну так как насчет сегодняшнего вечера? Куда направимся?
Он вытянул губы сердитой трубочкой.
– Хочешь, что б я тоже увял?
Даша недоуменно подняла ровные брови.
– Тоже мне, цветочек! Что ты такой нежный-то?
– Уж какой есть, – нехотя буркнул он. – И чего ты ко мне привязалась?
Даша понизила голос, будто сообщая страшный секрет:
– У меня парень был, так вот ты вылитая его копия. Я его любила безумно, а он слинял. Так что хочу вспомнить былое. Так сказать, переиграть ситуацию.
Рокшевский сердито заметил:
– И почему меня это не удивляет?
Решив принять этот аморфный ответ за согласие, Даша жестко схватила его за уши, притянула к себе, чмокнула в губы и заявила:
– До чего же ты сладкий, пупсик! В общем, встречаемся после работы!
Кирилл скривился. Хотел было адекватно поставить ее на место, но тут возле них появился непонятно отчего злющий Александров.
– Оставьте свои телячьи нежности до более подходящего времени! Кирилл, я тебя уже не раз предупреждал!
Тот стал обиженно оправдываться:
– Да я к ней вовсе и не лезу! Это она меня домогается! Житья от нее нет!
Даша усиленно закивала головой.
– Ага, домогаюсь, очень точное слово! Надеюсь, у меня все получится. Впрочем, я все делаю хорошо. Даже отлично.
Мужчины посмотрели на нее с одинаковым ожесточением, но по разному поводу. Даша ответила им светлым безоблачным взглядом.
– Есть возражения?
Они дружно ответили:
– Нет!
Раздался легкий смешок, Артем посмотрел по сторонам и понял, что остальные сотрудники смотрят только на них.
– Ладно, хватит! Мы и так принесли людям столько удовольствия, сколько не от каждой комедии получишь. Давайте работать! Твое задание я тебе по электронке отправил, Даша. Принимайся за дело.
Даша не отказала себе в удовольствии капризно поинтересоваться:
– И что, оно тоже такой же никому не нужный архаизм, как вчера?
Читать бесплатно другие книги:
