Шоу гремящих костей Луганцева Татьяна
— Да! Вы никогда бы не поняли, кто является конечной целью нашего замысла, — закашлялась Алла Демидовна.
— Но мы догадались, вот незадача… — вздохнула Яна.
— Это все ты! Все твоя сумасшедшая мамаша — слезливая дура! Алевтина переиграла перед твоей матерью, что ей, бедной и несчастной, кто-то подло угрожает. Кто мог подумать, что Люся Цветкова захочет помочь Алевтине и вызовет из Москвы свою дочь — частного детектива?! Когда Алевтина рассказала мне об этом, я сначала не приняла эту информацию близко к сердцу. Я знала, что дочка у Люси весьма сумасбродная особа, но я и в страшном сне предположить не могла, что ты докопаешься до истины!
— Внешность обманчива, — ответила польщенная в глубине души Яна.
— Мы решили действовать под предлогом того, что Алевтине кто-то угрожает: по замыслу, этот же маньяк должен был убить другого человека, якобы перепутав его с Алей. Мы вместе разработали гениальный план. Легче всего в ловушку было заманить Васю Полосова, влюбленного в Алевтину и готового ради нее на все. Но как было сделать так, чтобы все поверили, что преступник перепутал жертвы? Аля и Василий не были похожи друг на друга. Алевтине пришла в голову хорошая идея, переодеть Васю в красный кафтан, то есть пригласить его к себе в гости в качестве Деда Мороза, а сама она в тот вечер расхаживала в ярко-красном платье.
Яна передернула плечами, так как ее тоже охватила дрожь в стенах этого старого холодного театра. Так странно было слышать речь этой пожилой, но полной сил женщины, которая спокойно признавалась, что убила человека просто для того, чтобы запутать следы.
— Алевтина пригласила его на смерть, ее не смутило даже то, что приехала я! Как же вы были уверены в своей гениальности и безнаказанности! А как Аля потом всегда участвовала в обсуждении того, кто может являться преступником! Лживая особа! Она всегда была в курсе расследования, знала, есть ли у нас доказательства и улики! Я помню, Алевтина сама сказала, что наверняка убийца из театра. И она не боялась кинуть такое предположение, так как знала, что «мертвую» Аллу Демидовну подозревать не будут!
— Да… я притаилась в подсобном помещении за старыми декорациями и, когда Василий вышел, нанесла ему смертельный удар ножом. Справиться с пьяным мужиком для меня не составило никакого труда. Но возникло одно «но»… Кто мог предположить, что этот пьяница закажет из ресторана в комнату своей возлюбленной шампанское, фрукты и еще какую-то ерунду? Да, эта официантка видела, как я совершаю преступление, а я видела, что она заметила меня, то есть стала невольным свидетелем. Я сказала ей, чтобы она ничего не сообщала милиционерам, за что я ей заплачу огромную сумму денег, на которую она сможет безбедно существовать. По ее алчному взгляду я поняла, что официантка клюнула на мою приманку.
Позже мы втроем решали, что делать со свидетельницей. Что ее необходимо убрать, с этим согласны были все. Загвоздка состояла в том, чтобы избавиться от нее так, чтобы все снова подумали, будто это работа маньяка, охотившегося за Алевтиной. Тогда Влад предложил умную идею, что хорошо бы иметь человека, которого все будут считать умершим, а следовательно, он сможет беспрепятственно совершать все нами задуманное. Дальше ты обо всем правильно догадалась. Я вечером пригласила официантку в театр якобы отдать ей деньги. Эта глупая овечка верила мне безоговорочно. Представляешь, она пришла с большой холщовой сумкой, видимо рассчитывая в ней унести много денег. Дура! Я заманила ее под сцену, где и убила, стукнув тупым тяжелым предметом по затылку, так как уже знала, каким образом мы будем избавляться от ее тела. Ножевые и огнестрельные раны не годились. Я переодела ее в нужный костюм. На следующий день все поверили Алевтине, что она себя плохо чувствует после перенесенного нервного потрясения, и никто не удивился, что она попросила меня заменить ее в спектакле. Тросы мы подпилили заранее. А свет потушила и окончательно перерубила трос, державший металлическую люльку, сама Алевтина, пока все думали, что она отдыхает у себя в комнате. Я сделала подмену, но я не догадалась снять эти чертовы сережки! Наверное, ты права, что все предусмотреть невозможно…
— И на старуху бывает проруха, — подтвердил Ричард.
— Если до этого дня я вела двойную жизнь: Аллы Демидовны — актрисы, и изредка перевоплощаясь в Дарью Михайловну — соседку Дианы, то с этого дня я окончательно стала Дарьей Михайловной.
— Вы удачно придумали грим, эти очки в половину лица, шаркающая походка, платок на голове, — перечисляла Яна, — даже люди, которые хорошо знали вас как Аллу Демидовну, не догадались, в том числе и я. Я думаю, что вас недооценивали в театре.
— Я тоже так думаю. Всегда ставили главной героиней эту простодушную дурочку Люсю Цветкову — твою мать.
Яна подумала с ужасом о том, что ее мама давно могла оказаться на том свете, если бы в свое время вся злоба Аллы Демидовны вылилась на нее.
— Один раз Влад якобы чуть не сбил Алевтину на дороге.
— Я уже поняла, что это была инсценировка. — Яна отдала пистолет мужу.
Влад молча придерживал свою мать и рукой зажимал ее рану на плече. Ричард заставил его встать и отойти к стене, тот повиновался, предварительно опустив Аллу Демидовну на пол. Яна соорудила изрядно побледневшей актрисе что-то вроде повязки.
— Аля всегда находилась с тобой и была в курсе, что вы идете по ложному следу. Ты даже помогла нам. Оказалось, что ты знаешь Диану, ту, которую нам было необходимо убрать. По твоей просьбе она пришла с ребенком на представление, а ты, детектив, и не догадалась, что подвергаешь жизнь своей подруги смертельной опасности. — Яна стиснула зубы и взяла себя в руки, чтобы не причинить боль Алле Демидовне, затянув ее повязку крепче, чем нужно. — Случай спас твою знакомую. Какой-то женщине не повезло, что она поменялась с ней местами. Да, это я нанесла ей удар по голове и скрылась под сценой.
— Да вы не актриса, вы — крыса, которая все время прячется под сценой после того, как напакостит, — хмуро произнес Ричард.
— Молчите! Если бы не серьги с клипсами…
— Нет, Алла Демидовна, я все равно бы вас вычислила.
— Где мы еще прокололись? — живо поинтересовалась актриса, почти не обращая внимания на то, что постепенно истекает кровью.
— Вы — нигде. Вы не могли знать, что у Карла Штольберга аллергия на актерский грим. Он и сам этого еще не знает, но не беспокойтесь, я посоветую ему больше никогда в жизни не общаться с актрисами. Эх, огорчена будет Люся Цветкова, не состоится свадьба века! Сначала я внимания не обращала на его чихание, думала, что он простыл на наших российских просторах. Потом я задумалась о том, что чихает Карл очень избирательно. Первый раз он начал чихать, оказавшись в театре, потом он постоянно чихал в гримерной у Алевтины. Самым интересным было то, что Карл возвращался со слезящимися глазами и заложенным носом из квартиры соседки Дианы. При этом в квартире, где шел ремонт, он не реагировал на пыль, которую я там подняла! Значит, в квартире Дарьи Михайловны было то же, что присутствовало и в гримерных комнатах у артистов. В квартире неприметной соседки Дианы был театральный грим! Ваша роль сыграна, Алла Демидовна, — сказала Яна, услышав звук сирен. Это приехали по ее вызову, который Яна успела сделать, когда увидела, в какое положение попал Ричард.
— И ты не хочешь знать, ради чего мы все это делали? Узнать причину преступлений, как выразился твой супруг? Не думаешь же ты, что женщина с моим умом, разработавшая такой хитроумный план…
— Я знаю вашу причину, — устало перебила ее Яна, отводя глаза.
— Да?! И давно? — прищурилась Алла Демидовна.
— Я догадалась только что…
— Какая причина? — удивленно спросил Ричард.
— В этом деле было очень много плохих врачей, — сказала Яна.
— Что? Яна, о каких врачах ты говоришь? — Ричард полуобернулся к ней.
— Говоря о плохих врачах, я в первую очередь имею в виду и себя. Ни Сан Саныч, ни я не поняли, что Диану травят, и я не сразу поняла, что Влад болен, причем серьезно… Эти его постоянные бледность и слабость… Карл один раз не сильно врезал ему по физиономии, так Владислав сразу же отключился. А эта его невероятная история о том, что у него в номере рожала женщина! Видимо, это было первое, что пришло ему в голову, и не самое удачное, надо отметить. Да он сам истекал кровью, уж не знаю из какого места, и останавливал себе кровотечение в ванной комнате. Дверь в номер Влада была открыта, наверняка Алевтина бегала к своему любовнику оказывать помощь, но мы спугнули ее. Я поэтому и не проверяла его бредовый рассказ о родах в гостиничном номере, да у меня и времени не было обзванивать станции «Скорой помощи» и родильные отделения. Влад показал нам свои руки, они были все в синяках якобы от того, что за них цеплялась рожавшая женщина. На самом деле, я думаю, у тебя, Влад, какие-то внутренние, подкожные кровоизлияния. Чем ты болен? Можно было бы подумать, что ты заразился ВИЧ-инфекцией, но, насколько мне известно, от этого заболевания на данный момент излечиться нельзя. По крайней мере, твои дети тебе бы в этом не помогли, это точно. А вы очень старались, чтобы девочки вернулись к отцу. Лейкоз? Я угадала, Влад? Тебе понадобился костный мозг для пересадки? И тогда ты вспомнил о своих детях, о своих молодых и здоровых родственниках, которые могли стать для тебя донорами. Ты ведь ради спасения собственной шкуры вместе со своими матерью и любовницей, мечтающей уехать в Лондон, затеял все эти преступления? Ты быстро угасал, тебе срочно нужна была операция, поэтому вы и поменяли тактику медленного, незаметного отравления на дерзкие покушения? Вы не могли больше ждать, когда Диана отравится ртутью и умрет, тем более что она по воле случая переехала в другую квартиру, где стала чувствовать себя значительно лучше из-за отсутствия отравляющих веществ. Ты, Влад, любил и любишь только себя! Ты был прав, Ричард, этот эгоист не мог вдруг воспылать любовью к своим детям. Это абсурдно! Я не понимаю одного, Алла Демидовна, вы были готовы убить детей, ведь они все-таки ваши внуки!
— У меня есть только сын! Эти девчонки — от той жалкой женщины, которой все-таки не удалось испортить жизнь моего сына.
— Чтобы девочки раньше времени не умерли в отравленной квартире, вы частенько с охотой брали их к себе по-соседски, так ведь? Это каким же надо быть чудовищем, Алла Демидовна, чтобы, общаясь со своими внучками, нисколько не привязаться к ним и спокойно расценивать их только как доноров для своего сына! — сказала Яна.
— Это ужасно… — произнес Ричард, сжав пистолет.
Яна даже испугалась, что он сейчас нажмет на курок, но Ричард сдержался. Влад, так эффектно вышедший на сцену с пистолетом в руке, не произнес больше ни слова.
Милиция задержала Аллу Демидовну, Влада, а Яна с Ричардом поехали вместе с ними давать показания. Последней уходила со сцены Яна. Она обернулась и громко сказала в зрительный зал:
— Все-таки я докопалась до истины! Как же мне стало легко! Занавес! Спасибо за аплодисменты!
Она поклонилась пустому залу и пошла за Ричардом, который стоял за кулисами и ждал жену.
Алевтину взяли в гостиничном номере в этот же день. Она не говорила ничего, только мило улыбалась следователю. Мать с сыном, наоборот, рассказали все в мельчайших подробностях, им терять было уже нечего. Владу оставалось совсем мало времени для жизни, а Алла Демидовна, видимо, хотела сыграть свою последнюю роль в суде.
По дороге домой Ричард спросил, сидя вместе с Яной на заднем сиденье такси:
— Можно мне поинтересоваться? Ты предположила, что Алла Демидовна инсценировала свою смерть и спряталась в люке, но ты не могла знать этого наверняка.
— Нет, я знала про люк точно, я просто забыла про него. Такие секреты есть почти на каждой сцене для эффектного появления или исчезновения актеров и реквизита. Я понимаю, о чем ты думаешь… Если бы ты не провалился в люк, ты сейчас был бы мертв. Я очень переживала за тебя и надеялась, что ты правильно поймешь и пойдешь за световым лучом.
— Так ты еще могла и ошибиться в месторасположении люка? — всполошился Ричард.
— Могла… но не ошиблась же. Тревога хорошо освежила мою память. Ладно, расслабься… Наконец-то можно сообщить Арнольду Ивановичу, чтобы он привозил детей в город, Сан Саныч может выписывать свою пациентку, а директор крематория пусть снимет табличку в колумбарии с данными Дианы, потому что она ожила и, я надеюсь, что будет жить долго и счастливо.
28
«Вот мужики пошли! — недоумевала Яна. — Одного огрели по голове, обокрали и выкинули из машины, со вторым проделали то же самое, а они даже не вспоминают об этом! Словно так и надо! И милиция хороша! Походили по автовокзалу с дубинкой, поискали, и на этом расследование закончилось. Конечно, эти два чудика не могут никого опознать, мужчина был в дубленке с поднятым воротником и надвинутой на глаза кепке, да и оба раза было темно. Остальные жертвы почти все находились в состоянии алкогольного опьянения, он, видимо, специально таких клиентов подбирал, которые и маму родную не узнают, не то чтоб незнакомого дядьку. Даже фоторобота не составить. Только мне непонятно, на что милиционер рассчитывал, блуждая по автовокзалу ночью? Что к нему подойдет преступник и предложит подвезти как состоятельного клиента? На живца надо ловить, на живца… Я не смогу уехать со спокойной совестью, пока не поквитаюсь за своих мужчин! Я им покажу класс…» — так думала Яна, сидя в какой-то забегаловке, работающей круглосуточно, недалеко от автовокзала. Она заказала винегрет, котлеты «Пожарские» с капустой, бокал красного сухого вина и кофе. Когда сонный, недовольный, что его потревожили, официант принес ее заказ, Яна поняла, что шеф-повар в этом заведении не любит людей — раз, не любит продукты питания — два и, самое главное, не любит и не умеет готовить — три. В винегрете, кроме заветренной свеклы, не было больше ничего: ни огурчиков, ни картофеля, ни лучка, ни морковки. «Пожарская» котлета ничем не отличалась от обычных столовских котлет и больше смахивала на резиновую набойку, которую Яна видела у обувного мастера в «Ремонте обуви». Капуста, что лежала рядом, была подгоревшей и жирной. Яна перевела свой взгляд на чашку кофе. Попробовав его, она убедилась в своих подозрениях. Он был холодным и непростительно сладким. Она притворилась, что очень поглощена едой, а сама поглядывала в окно и ожидала, когда перестанет ходить общественный транспорт. Наконец, она поняла, что ей пора. Яна расплатилась за несъедобную еду, взяла два чемодана, задвинутых под стол, в обе руки и вышла на улицу.
Она брела на своих длинных ногах в короткой юбке, переступая через сугробы и заносы. На ней были все тот же нелепый меховой разноцветный полушубок, лакированные сапоги и огромная несуразная шапка. Она направилась в сторону автовокзала. Дойдя до площади, она остановилась. К ней тут же подошел шаткой походкой молодой человек, от которого разило перегаром в радиусе нескольких метров.
— Э… детка, пойдем согреемся?
Яне стоило больших трудов отвязаться от назойливого ухажера. Она уже начала замерзать, когда к ней приблизился высокий моложавый мужчина и, кивнув головой на два больших чемодана, спросил:
— Приезжая?
— Да, — ответила она, клацая зубами.
— Подвезти куда-нибудь?
— Не отказалась бы, только не куда-нибудь, а к зданию Театра юного зрителя. Знаете такой?
— Конечно, только зачем вам туда ночью?
— Меня там ждут. Я новая артистка! — ответила Яна, дерзко сверкнув синими глазами.
— Ясно, — усмехнулся мужчина, тем самым показывая понять, что понял, почему она так странно выглядит. — Поехали.
Яна прошла к его старенькому «Фольксвагену», и они тронулись в путь.
— Вас пригласили в этот театр?
— Да.
— А вам рассказали, что в театре происходят убийства?
— Убийства? Какие убийства? — сделала удивленные глаза Яна.
— Точно я не знаю, но по городу ходят странные слухи, что в ТЮЗе убили нескольких артистов. Поэтому теперь новых артистов стали приглашать.
— Мы едем через город? — спросила Яна, видя, что водитель везет ее действительно к театру.
— Конечно, так быстрее добраться до театра, расположенного в центре города.
— Знаете что, — выпалила Яна, — везите меня обратно на автовокзал!
— Почему?! Мы почти приехали! — удивился водитель.
— А я передумала! Я боюсь работать в вашем театре, я хочу вернуться домой!
— Да ладно, чего метаться среди ночи? Может быть, люди преувеличивают?! А я еще, дурак, напугал вас, теперь наш театр потеряет такую красивую и, я уверен, талантливую актрису!
— Ничего, театр переживет, поворачивайте обратно! — Яна осталась непреклонна.
Мужчина отвез несостоявшуюся актрису на автовокзал и оставил на площади. Она простояла три часа, не отвечая на настойчивые звонки сотового телефона, отбила две атаки пьяных мужчин и еще два раза съездила до здания театра и обратно, досадуя, что ей попадаются честные водители. Уже глубокой ночью, когда Яна окончательно замерзла, она наконец поняла, что ей пора ехать домой. Ей не удалось поймать бандита, промышляющего разбоем. Она взяла чемоданы в руки и пошла в сторону более-менее оживленной улицы, где еще можно было поймать такси. Неожиданно позади раздался мужской голос:
— Откуда это вы приехали с такими чемоданами?
— Из Москвы, — почти не соврала Яна, оборачиваясь.
Перед ней стоял невысокий мужчина пожилого возраста.
— Не было никаких автобусов из столицы.
— А вы что, следите за мной? Я сидела в кафе неподалеку и лила слезу из-за того, что меня не встретил любимый.
— Не поймите меня превратно, я, конечно, не следил за вами, просто я здесь недалеко работаю, я видел, как вы за вечер уходили с несколькими мужчинами. Не делайте таких круглых глаз, мне абсолютно все равно, чем вы занимаетесь, но я не понимаю, как вы управляетесь с мужчинами за полчаса? И главное, я в кино видел не спеша прогуливающихся по улице проституток с дамскими сумочками, но вы-то что носите в двух таких больших чемоданах? Одежда на вас соответствующая, только не пойму, почему не ходите налегке?
Яна задумалась, ее иногда шокировало то, какое впечатление она производила на людей своей одеждой и своим поведением.
— Да… конечно, вы раскусили род моей деятельности. Я вынуждена этим заниматься, мне необходимо заработать много денег для лечения своей больной матери.
— Охотно верю, — усмехнулся мужчина, хотя весь его вид говорил совсем обратное: «Много, мол, вас тут таких, и у каждой своя слезливая история, оправдывающая в первую очередь аморальность собственных поступков».
— Я ношу принадлежности разного рода.
— Какие?
— Вам зачем? — строго спросила Яна.
— Из чистого любопытства.
— В секс-шопы заходили?
— Нет, конечно, что вы! Это не для моего возраста!
— Это для любого возраста, поверьте мне, профессионалу своего дела. Короче говоря, ношу разное белье, плетки, игрушки сексуального толка, презервативы…
— Два чемодана… — протянул мужчина, пораженный оснащенностью и экипировкой девушки.
— Вы не все знаете, — приблизилась к нему Яна, доверительно шепча, — я работаю без сутенера, поэтому часто меняю места жительства и объекты дислокации. Вы понимаете меня, не так ли? Поэтому не могу доверять незнакомым людям, сдающим мне дешевое жилье. Из-за этого я вынуждена таскать с собой все заработанные деньги.
Мужчина на несколько секунд онемел.
— Вы таскаете по ночам с собой чемодан денег?
— Ну, чемодан — это громко сказано… полчемодана! — победно блеснула зубами Яна. — Конечно, я боюсь, но у меня нет другого выхода, у меня вообще профессия опасная. Мне спокойней, когда заработанные деньги находятся рядом со мной. Но это только между нами, — добавила Яна.
— Конечно, конечно, не беспокойся… заработалась совсем да и замерзла. Давай подброшу к месту съемной квартиры, — благожелательно предложил мужичок.
— Предупреждаю, что стою я недешево, не надо спускать на меня свою пенсию! — Она помахала пальцем с красным ногтем, а у самой мурашки побежали по спине.
— Да я, дочка, не в этом смысле. Я тебя подвезу, мне все равно ехать в сторону центра.
«Конечно, ты не по этой части, ты оглушаешь бедных, ничего не подозревающих туристов по голове, обкрадываешь и выбрасываешь из машины», — подумала Яна.
Мужичок провел ее с двумя чемоданами до своего старенького «жигуленка».
Чем дальше она заходила в своем приключении, весьма опасном, тем ватнее становились ее ноги. Этот невысокий, доброжелательно настроенный водитель вызывал у нее чувство какого-то страха. Внутренним чутьем она понимала, что на сей раз перед ней именно тот человек, который подвозил ее мужа и Карла до «театра». Поэтому она и наплела ему про чемодан денег, которые якобы носила с собой. Мужичок тронул автомобиль с места, Яна назвала ему адрес гостиницы и на первом же перекрестке поняла, что ее предположения оказались верны. Мужчина повернул машину совсем в другую сторону. Яна словно окаменела, стараясь придать своему лицу выражение ничего не понимающей дурочки.
«Этого бандюгу надо брать с поличным», — мелькнула у нее мысль.
Когда они выехали за пределы города, она сделала удивленное лицо.
— Ой… а куда мы едем? Вроде я жила в гостинице в центре города, по крайней мере, там было много высоких домов…
— Не волнуйся, дочка, скоро мы туда подъедем. Я поехал по окружной дороге, так как ее лучше чистят.
— Вам лучше знать, — согласилась девушка, проглатывая ком в горле.
— Вон, дочка, посмотри, там за поворотом… — указал рукой водитель в боковое окно, где сидела Яна.
— Где? — повернула она голову и в ту же секунду почувствовала удар по голове. Правильнее сказать не почувствовала, а услышала звон в ушах. Дело в том, что Яна выявила тенденцию в действиях этого преступника по рассказам Карла и Ричарда. Она правильно предположила, что он не будет менять свою тактику и с ней поступит также, ударит по голове. Поэтому она надела под свою большую шапку строительный шлем. Мужчина, нанесший удар здоровенным молотком с полной силой, с удивлением уставился на живую и невредимую девушку, хлопающую глазами и глядящую на него. Лицо ее скривилось в гримасе, когда она увидела запекшуюся кровь на деревянном молотке.
«Какой гад! Он даже не думает о том, что своим ударом он запросто может убить человека!»
Яна достала из кармана газовый пистолет, который по внешнему виду ничем не отличался от настоящего, и, направив на него, громко закричала, так как была оглушена звоном от удара молотка по каске:
— Немедленно останови машину! Сопротивление бесполезно!
Мужчина резко нажал на тормоз так, что они вдвоем чуть не вылетели через лобовое стекло. Но Яна была начеку, да и ее каска могла выдержать любой удар. Следующей вещью, которую она достала жестом фокусника из своего кармана, были наручники.
— Руки! — рявкнула она.
Мужичок, совершенно оторопевший и не понимавший, как у него могла произойти такая ошибка, протянул руки. Яна ловко защелкнула на них металлические браслеты.
— Вылезай из машины!
Мужчина только сейчас очнулся от ступора.
— Девушка… пожалуйста… я заплачу…
— Молчать! Снимай обувь!
— Зачем?
— Затем же, зачем ты это проделывал со своими несчастными жертвами!
— Но я…
— Обувь! Шапку! Эх, жалко, что ты уже в наручниках, это мешает нам снять дубленку.
После этого Яна связала мужчину припасенной в чемодане веревкой, свободный конец которой примотала к креслу в салоне автомобиля. Затем она села на место водителя, хлопнула дверцей и медленно тронулась в путь. Мужчина в носках и без шапки, привязанный веревкой, побежал за машиной. Он пытался что-то кричать Яне и махал руками, но она не обращала на него внимания.
Она выехала на пригорок и увидела внизу небольшую деревеньку с темными окнами. Еще бы! Было три часа ночи. Яна решила, что в крайней избе и живут те люди, которые оказали первую помощь ее близким. Она лихо припустила с горки, позабыв о пойманном преступнике. Он не успевал шевелить коротенькими ножками, упал и покатился за своей машиной, глотая снег и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Яна остановила машину у крайнего дома и забарабанила в ворота. Где-то вдалеке раздался лай собаки. Дверь в избу открылась, и на пороге появилась женская фигура.
— Кого принесло? Ночь на дворе!
— Откройте, пожалуйста… тут человеку плохо.
— Не может быть! Тихон!!! — закричала женщина, перекрывая лай собак. — Тихон, просыпайся, опять началось! Нам надо переезжать!
Вскоре к женщине присоединился мужчина с заспанным лицом.
— Что случилось?! Что ты кричишь на всю деревню? Кто там?
— Да свои, — отозвалась Яна, — человек замерз, откройте!
— Человек разут, раздет? — уточнила женщина, пихая Тихона локтем.
— Да.
— У него разбита голова?
— Нет, но он хотел разбить мою голову. Дорогие хозяева, привет вам от Карла и Ричарда, которых вы вернули, можно сказать, в строй.
— Ой, Тихон, открывай скорее дверь, это — свои, — согласилась женщина.
Ворота открылись, и выскочившие из дома люди заключили гостью в объятия.
— Голову даю на отсечение, что это и есть Яна Цветкова, к которой мужчины готовы были ползти по снегу босиком, стоило только ей их позвать! — всплеснула руками Надежда.
— Да, это я! Там к машине привязан бандит, киньте его куда-нибудь в сарай. Надо вызвать милицию, я поймала опасного преступника. Именно он промышлял тем, что грабил приезжих людей. Именно он покалечил Карла и Ричарда.
— Мерзавец, — сплюнул Тихон, — заходите, гостья дорогая, это надо отметить.
Сон семейства был нарушен. Пленника уложили в сенях, а сами собрались за большим столом, куда Надежда метнула из холодильника скромную еду. Яна наконец-то открыла свои чемоданы и вывалила на стол всякую снедь, начиная от банок с красной икрой и шпрот и заканчивая французским коньяком десятилетней выдержки.
— Я приехала завершить последнее дело в родном городе, — сказала Яна, — а именно от лица моих близких и теперь уже ваших хороших знакомых мужчин отблагодарить вас за гостеприимство и помощь. Еще я привезла деньги.
— Яна, не надо! Мы же помогали не корысти ради, — замахала руками Надежда.
— Я понимаю, но отблагодарить все равно хочу от чистого сердца… Вы потеряли много одежды, раздавая ее направо и налево, — осталась непреклонна Яна, выкладывая перед хозяевами избы на стол кругленькую сумму.
— Этого очень много, — округлил глаза Тихон.
— Вы должны получить компенсацию за моральный ущерб.
— Это за два-то рваных тулупа? Да на такие деньги мы можем корову купить!
— Вот и купите! Наливай, Тихон!
— Все-таки что за женщина! — восхищалась Надежда. — Двоих здоровенных мужиков этот бандюга завалил, а его самого скрутила женщина!
Яна зарделась. Дочка Лида с интересом исподлобья разглядывала ночную гостью, пытаясь запомнить, как она накрашена и как она выглядит, так как мужчины, которые ехали к этой женщине, ей явно понравились. Они просидели за столом за угощением и разговорами до утра, затем, вспомнив про грабителя, вызвали милицию. Яна словно экскурсовод провела милицию в сени, где они обнаружили вконец замерзшую, скрюченную фигуру в наручниках. Он даже обрадовался появлению милиционеров, до того бедный натерпелся за ночь от этой «подсадной утки». Яна в красках расписала все свои действия, добавив, что в милиции должны лежать как минимум два заявления о нападении и краже от ее друзей.
— Разберемся… — почесал затылок младший лейтенант. — Я предполагаю, что там будет не два заявления. Мы давно этого мерзавца ищем.
— В его машине лежит окровавленный молоток как доказательство его преступной деятельности, — добавила Яна.
— Сережа, забери улику, — скомандовал начальник. — Ну и вам, дамочка, придется проехать с нами в отделение, чтобы запротоколировать показания.
— С удовольствием! Заодно до города меня подвезете. А то я не знала, как буду выбираться отсюда, — согласилась Яна.
Она распрощалась с радушными хозяевами, и в милицейском «бобике» все вместе поехали в город.
Задержанный мужчина зло смотрел на светившуюся положительными эмоциями Яну.
— Черт тебя прислал мне в попутчики, — произнес сквозь зубы бандит.
— Еще чего! Это не черт меня послал, а я сама решила отомстить за своих друзей, — фыркнула она. — Нашел способ легкой наживы! Даже мои кровью и потом заработанные деньги хотел украсть, — продолжала Яна, войдя в роль девушки легкого поведения, тяжким трудом зарабатывающей себе на жизнь.
Эпилог
Ричард уже давно отправил свою машину, сломавшуюся при въезде в город, и Янину, брошенную у театра и с течением времени превратившуюся в сугроб, с эвакуаторами в Москву. Снег больше не сыпал с неба, в воздухе чувствовалось дыхание весны.
— Будет ранняя весна в этом году, — сказала Люся Цветкова, стараясь выглядеть непринужденной и веселой, когда Яна с Ричардом и Карлом заехали к ней в театр, чтобы попрощаться.
— Мы уезжаем, Люся, — сказала дочь, — мы решили ехать до Москвы рейсовым автобусом. Опасность миновала, теперь в вашем театре дела пойдут снова тихо и мирно.
— Тихо и мирно… — словно эхо повторила Людмила Цветкова. — Я должна извиниться перед тобой, дочка. Мы бы все пострадали, если бы ты вовремя не вычислила убийцу. Такое безумие не могло прийти никому в голову! Я, оказывается, не разбираюсь в людях.
— Да, конечно, такое могло прийти только в голову с моим больным воображением, то есть в мою, — усмехнулась Яна, — так что рано тебе еще мама переходить на роли пеньков. Ты — молодец! Ты — ведущая артистка театра и будешь еще долго работать и работать. А эта мошенница Алевтина успела заморочить голову не одной тебе.
— Спасибо, — прослезилась Люся, — мне так неудобно за то, что я превозносила Алевтину, считая ее совершенством, а она оказалась авантюристкой и убийцей. Ведь я привязалась к ней, как к своей дочери, а свою родную дочь не слушала и обижала.
— Прекрати, мама! Я совсем не в обиде на тебя. У тебя необычный характер, и я к нему за столько лет успела приспособиться.
— До свидания, мальчики. — Люся перевела взгляд на спутников дочери. — Карл… была рада с вами познакомиться. Подумать только, я хотела, чтобы вы влюбились в Алевтину и увезли «бедную девочку» в Европу!
— Не надо больше об этом, Люся. — Яна обняла мать за худые плечи.
Карл галантно поцеловал руку Люсе Цветковой. Ричард поцеловал маму Яны, свою тещу, в щеку.
Троица направилась к ждущему их такси. Люся догнала Ричарда и, взяв его за рукав, прошептала:
— И ты смиришься с этим?
— С чем?!
— То, что этот князь ходит с Яной? Он очень хороший малый, и это-то и страшно. Ой, боюсь я, Дик, что увезет он Яну с собой.
— Я буду бороться за нее, Людмила. Я очень люблю вашу дочь, но именно поэтому и соглашусь с любым ее решением.
Уже у рейсового автобуса, следующего в Москву, Яну и ее спутников догнала легковая машина иностранного производства. Из нее выскочили взбудораженная Диана и Арнольд в криво застегнутой дубленке.
— Ну, вы даете! Решили улизнуть, не попрощавшись, — закричал Арнольд Иванович. — Нам Люся Цветкова сообщила о вашем отъезде.
Диана подбежала к Яне и, уткнувшись ей в плечо, зарыдала.
— Здравствуйте, приехали! Диана, перестань. Ты что? Никто не умер, все живы и здоровы!
— Благодаря тебе все живы… Я тебе стольким обязана!
Яна скривилась в недовольной гримасе.
— Я не хочу, чтобы мне кто-то был чем-либо обязан. Успокойся, Диана, я освобождаю тебя от всяких обязательств. Живи и радуйся жизни, тем более, как я вижу, тебе есть с кем радоваться, — подмигнула ей Яна.
— Я позабочусь о ней, — полуобнял Диану за талию Арнольд Иванович, — мы будем жить вместе, Диана и ее девочки очаровали мою бабушку. Бедная моя разгульная молодость, дома четыре женщины, и все будут меня учить жизни.
— Смотри, Диана, тебе еще тот типчик достался, за ним глаз да глаз нужен, — предостерегла подругу Яна.
— Я знаю, не беспокойся, — засмеялась Диана.
— Мое приглашение в Чехию остается в силе, — улыбнулся Карл.
— Смотри у меня, член партии «зеленых», я ее одну не отпущу, — погрозил пальцем Арнольд.
— Я жду к себе в гости всех, — согласился Карл.
— И все-таки, Арнольд, может быть, ты раскроешь тайну, почему ты бросил Алевтину? — спросила Яна.
Арнольд смутился.
— Не думай, что я почувствовал в ней убийцу. Мне неудобно об этом говорить, но в моей квартире установлены видеокамеры наблюдения.
— Зачем? — удивился Ричард.
— Все из-за моей бабушки, у нее комплекс, что она испортила мне жизнь, и она все время мне говорит, что ей ничего не нужно и чтобы я не беспокоился. Вот я и установил камеры наблюдения, чтобы проверить, так ли ей хорошо, как она говорит, и так ли ей комфортно. Потом, просматривая записи, я увидел, как она просила стакан воды у Алевтины, а она даже не пошевелила бровью, не ответила на просьбу инвалида. Я не знаю… но с тех пор я перестал воспринимать ее как женщину и как человека, — ответил Арнольд.
— А в спальне у тебя есть камеры? — с замиранием сердца спросила Диана под всеобщий хохот.
Друзья еще раз попрощались, Яна с мужем и Карлом зашли в автобус, и он тронулся в Москву. Яна сидела рядом с Ричардом, постепенно ее укачало, и она заснула на плече мужа, молча глядящего в окно. Карл сидел сзади них и всю дорогу пытался разгадывать русские кроссворды.
Яна видела, что Ричарду с большим трудом дается общение с Карлом, он был холоден и любезен. Яна объяснила ему, что князь для нее является только близким другом, что, когда она оказалась в чужой стране, он здорово помог ей.
— Ты не можешь ненавидеть Карла, он не приставал ко мне, он даже ни разу не звонил мне, чтобы не тревожить. Я сама навязалась ему!
— Ты вспомнила о нем, потому что все время думала о Карле. Ты сама боишься признаться в этом, — ругались Яна с Ричардом, в результате чего Ричард согласился с Яной и предложил Карлу пожить у них в доме.
Карл тактично отказался от этого предложения и остановился по просьбе Яны на несколько дней в гостинице в роскошных апартаментах. Она решила показать ему Москву, чтобы у Карла сложилось правильное впечатление о России. Яна сводила князя на Красную площадь, потаскала его по музеям и театрам, они отобедали в ресторане в Останкинской башне, любуясь сверху видом столицы. Карл влюбился в русский балет, в русскую кухню, но чем чаще они с Яной встречались, тем мрачнее он становился. И он, и она знали, что Карлу пора возвращаться на родину, и Яна, и Карл понимали, что они должны серьезно поговорить друг с другом. Этот разговор начал Карл в своем номере, где они с Яной пили кофе и ждали Асю с Сергеем, которые должны были приехать к нему в гости. Ася с Сергеем совсем недавно вернулись с горнолыжного курорта и были полны впечатлений, пребывая в полной эйфории.
— Яна, я даже не знала, что это так здорово, лететь с горы на лыжах, вдыхая полной грудью свежий, чистейший морозный воздух! Это просто сказка! Что я раньше видела со своими клиентами, нарушившими закон, сидя в офисе или посещая тюрьмы?! Теперь я начинаю понимать Сережину страсть к занятиям, повышающим уровень адреналина в крови! Так, глядишь, еще немного, и я пойду с ним на бои без правил, — возбужденно рассказывала Ася подруге.
— Ага! Я так и вижу тебя, сидящую в первом ряду, с горящими глазами и кричащую: «Бей его, Серега! Уничтожь врага! Даешь нокаут!»
Ася внимательно посмотрела на подругу.
— А вот ты, Яна, явно нуждаешься в хорошем отдыхе, — покачала головой Ася, — мне даже неудобно. Пока я отдыхала и развлекалась, ты опять попала в неприятную ситуацию. Тебе требовалась наша помощь, а нас с Сергеем не было на месте.
— Ничего страшного не произошло, я выкрутилась, как всегда! Все закончилось благополучно. Я разгадала и это чудовищное преступление, — самодовольно улыбнулась Яна, чувствуя, как растет ее внутренний рейтинг.
— И все-таки тебе следует тоже испытать тот приток адреналина, что испытала я!
— Вот уж чего-чего, а адреналина у меня выработалось за эти новогодние праздники предостаточно!
Читать бесплатно другие книги:
