Шоу гремящих костей Луганцева Татьяна

22

Дарья Михайловна, соседка Дианы, вошла в богато обставленную квартиру Арнольда Ивановича и огляделась.

— Да… шикарно живете… картины, мебель старинная….

Арнольд в спортивном костюме и кожаных шлепках изображал радушного хозяина.

— Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Диана, это к тебе.

Гостья скромно присела на краешек большого кожаного дивана в гостиной, поздоровавшись с Татьяной Федоровной. Диана вышла из кухни в красивом фартуке с оборкой и с перепачканными мукой руками.

— Здравствуйте, Дарья Михайловна! Какими судьбами? Как вы меня нашли?

— Мне Яночка сказала твой адрес и попросила заехать к тебе. Значит, ты здесь пока живешь?

— Да, как видите, меня приютили очень приятные люди, — рассмеялась Диана. — Пойдемте со мной на кухню, я там замешиваю тесто, хочу испечь пирожков с разной начинкой.

— Она у нас на все руки мастерица, — довольно проговорила Татьяна Федоровна, возлежавшая на белоснежных подушках.

— Да, эта девочка на моих глазах крутилась, словно белка в колесе, — подтвердила Дарья Михайловна, тяжело поднимаясь с дивана и направляясь на кухню, — ее жизнь не баловала.

Разместившись за большим кухонным столом, обсыпанным мукой, гостья заговорщицки прошептала:

— Дома ждет тебя колоссальный сюрприз! Яна запретила мне что-либо рассказывать. Еще она запретила тебе приходить домой, чтобы сюрприз удался.

— Хорошо, — засмеялась Диана, ловко перемешивая тесто.

— Вот и я говорю, хорошо тебе теперь будет жить в отремонтированной квартире. Может быть, и здоровье пойдет на поправку. Как себя, кстати, чувствуешь?

— Как ни странно, но, тьфу-тьфу-тьфу, лучше.

— И румянец, смотрю, на щеках появился. Ой, Диана, не в том ли мужчине, открывшем мне дверь, причина? — внимательно посмотрела на зарумянившуюся Диану дотошная соседка сквозь сильно увеличивающие очки.

— Да нет… просто смена обстановки, — отмахнулась Диана, ловко разрезая скатанную колбаску из теста на небольшие кусочки.

— Не знаю, не знаю… честно говоря, я чуть не поругалась с твоей подругой Яной Цветковой. Сумасшедшая девица! Обещала сделать легкий косметический ремонт, а закончилось все чуть ли не перепланировкой! Даже наш добротный паркетный пол твоей подруге помешал! Она тебе и этого не сказала?

— Дарья Михайловна, помните, что вы обещали Яне не разглашать тайну? — Диана шутливо прервала размышления вслух соседки.

— Хорошо. Но поверь мне, Дианочка, старому больному человеку находиться в такой обстановке очень тяжело. Потом я смирилась, правда, твоя подруга выплатила мне небольшую прибавку к пенсии.

Диана укоризненно покачала головой.

— Мои друзья уже столько потратили на меня денег безвозмездно, что мне перед ними неловко.

— А почему я не могла взять эту маленькую компенсацию за нанесенный моральный ущерб? Иначе, извини меня, Диана, мы знакомы не так давно, но ты знаешь, что я человек прямой и открытый! Так вот, иначе бы я написала жалобу в ЖЭК!

— Хорошо, что все уладилось, — примирительно сказала Диана, раскатывая маленькие лепешки и раскладывая начинку из мясного фарша с зеленым луком и яйцом.

— Яна спросит у меня, как ты здесь живешь?

— Очень хорошо, — ответила Диана.

— Где твои девочки?

— В школе, скоро придут.

— Нехорошо, что дети скитаются. Им и уроки-то делать негде!

— Что вы, Дарья Михайловна! Мои дети сейчас ни в чем не нуждаются. Арнольд Иванович отдал им свой кабинет с компьютером и большим письменным столом. У них такого своего никогда не было. Кроме того, мы все вместе питаемся очень хорошими продуктами. Арнольд каждый день приносит фрукты и гостинцы.

— Ох, смотрю я на тебя и начинаю подозревать, что ты точно влюбилась!

— Да нет… а даже если бы это и было правдой, что в этом плохого? Я столько лет жила одна, а сейчас вспомнила, что я женщина.

— Опустись на землю, Диана! — строго проговорила Дарья Михайловна. — Ох и глупые вы, молодые! Да эти капиталисты эксплуатируют тебя, как хотят! Ты здесь за домработницу и уже строишь какие-то планы!

— Ну зачем вы так, Дарья Михайловна! Я работаю не бесплатно, Арнольд Иванович платит мне приличную зарплату. Я живу тут, питаюсь, занимаю лучшее спальное место и еще ни разу не слышала слова упрека.

— Ухаживать за лежачей больной — это же адский труд! — ворчала соседка.

— Ничего подобного, — парировала Диана. — Ухаживать за ней одно удовольствие, моя пациентка очень хороший и интересный человек. А готовить я люблю и делаю это с душой, — сказала Диана, заворачивая начинку в лепешки и оформляя шов красивой завитушкой.

— То, что ты отличная хозяйка, я знаю…

— Дарья Михайловна, у меня впервые за всю жизнь появилась настоящая семья, мне здесь комфортно, и я не испытываю никаких неудобств, поверьте мне. — Диана укладывала аккуратные пирожки на смазанный маслом противень.

— Да я к чему это говорю, нравишься ты мне, и я не хочу, чтобы ты снова разочаровалась в людях. Поэтому особо-то не витай в облаках!

— Не беспокойтесь, это я с виду такая хрупкая. Меня сломать сложно, я живу для детей, и их место не займет никто! Так… пирожки с мясом для Арнольда готовы, теперь я сделаю сладкие булочки с джемом, вот только мои дети все равно плохо едят, — сказала Диана, доставая из большой кастрюли еще кусок теста. — Оставайтесь с нами, попьете чаю, мне принимать гостей не возбраняется.

— Ой! — вдруг вскрикнула Дарья Михайловна.

— Что?! Что с вами?! — забеспокоилась Диана, оставляя тесто в покое.

— Что-то сердце кольнуло… Диана, принеси мне лекарство из сумки, которую я оставила в комнате.

— Одну минуточку, — Диана упорхнула, подняв облако из муки.

Вскоре она вернулась с сумкой Дарьи Михайловны.

— Ищите сами, какие таблетки вы принимаете. Как вы себя чувствуете? Вам налить воды? — волновалась Диана.

— Не беспокойся, дочка, мне уже хорошо. Так что-то, кольнуло и отпустило. — Дарья Михайловна положила таблетку под язык и добавила: — Старая я стала по гостям расхаживать! Пойду я домой, пожалуй…

— Дарья Михайловна, а пирожки?

— Какие пирожки в моем возрасте! Один вред холестерином сосуды забивать!

— Посидите еще немного, вдруг сердце опять схватит, — беспокоилась Диана.

— Нет, пойду я, пока светло. Навестила я тебя, пойду в свой вертеп…

— Дарья Михайловна, давайте я скажу Арнольду Ивановичу, чтобы он вас подвез, — волновалась за гостью Диана.

— Нет, я лучше по свежему воздуху пройдусь. — Дарья Михайловна была неумолима и скоро покинула гостеприимную квартиру.

Дина занялась булочками, а через некоторое время в дверь опять позвонили. Арнольд снова поплелся открывать.

— О! Госпожа Неприятность собственной персоной, — приветствовал он Яну. — Диана! Ты сегодня пользуешься популярностью, к тебе сама Яна Цветкова!

— Яна, привет! — выбежала из кухни Диана встречать знакомую. — Ты вовремя, я как раз испекла пирожки, пойдем пить чай!

— Я пью только кофе.

— Тогда кофе.

Арнольд перенес горячие плюшки и пироги на круглом подносе в комнату на журнальный столик и поставил вскипятить воду в электрическом чайнике. Почти сразу же пришли дочки Дианы из школы, и все семейство приступило к чаепитию. Арнольд обслуживал за столом дам, больше не подкалывая Яну.

— Ты прислала Дарью Михайловну ко мне на разведку? — спросила Диана у Яны, уплетая булочку.

— Нет…

— Странно, она сказала мне, что пришла по твоей просьбе… Вот ведь любопытная соседка!

— Я действительно дала ей твой адрес, так как она сказала, что ей что-то надо от тебя. Я решила, что ничего страшного не будет, если я дам твой адрес, тем более что в квартире твоей соседки сейчас хранятся кое-какие ваши вещи. Но я ее специально сюда не посылала! — удивилась Яна.

— Да не бери в голову, она — старый человек, могла что-то и перепутать, любопытство — ее порок, — махнула рукой Диана.

Арнольд, у которого с одной руки сняли гипс и наложили бинтовую тугую повязку, проявлял чудеса эквилибристики, разливая чай дамам, а Яне ароматный кофе, собственноручно приготовленный.

— А что она у тебя спрашивала? — допытывалась Яна. — Я имею в виду Дарью Михайловну.

— Да ничего особенного. Как я? Как девочки? Что я здесь делаю, хорошо ли живу?

— Не эксплуатируем ли мы бедную Золушку? — усмехнулся Арнольд Иванович.

— Странно… зачем она все же приходила? — озабоченно спросила Яна.

— Почему ты придаешь этому факту такое значение? — поинтересовалась Диана. — Старой женщине было просто любопытно. Она одинокая, и ей больше нечем заняться.

— Приехать в такую погоду на другой конец города, чтобы спросить, как жизнь? — продолжала Яна, жуя ароматную булку с яблочным джемом. — Не проще ли было позвонить? Ой, как вкусно!

— Далась тебе, Яна, эта Дарья Михайловна! — плеснула молока в чай старшей дочке Диана. — Ты лучше скажи нам, что ты сделала с нашей квартирой? Стены-то с потолком еще на месте?

— Это тебе Дарья Михайловна на меня нажаловалась? Сделала доброе дело, ничего не скажешь! — надулась Яна. — Не бойся, я думаю, что твоим дочкам понравится полет моей фантазии. Я все делала с душой, а это главное! Нет… ты все-таки подумай, зачем приходила к тебе Дарья Михайловна? А булки просто великолепны! Ну и повезет же тому, кто на тебе женится! — посмотрела Яна на Арнольда Ивановича.

— Яна, успокойся, — занервничала Диана под смех детей.

— Ты просто не понимаешь, это выглядит очень подозрительно в свете недавних событий, — мрачно сказала Яна, стуча ложкой по фарфоровой чашке с кофе.

— Каких событий? — заинтересовался Арнольд Иванович, не отрывающий взгляда от Дианы.

— Не могу сказать, — туманно ответила Яна, — пока не проясню некоторые факты… Да! Я тут попала еще в одну неприятную ситуацию!

— Какую? — оживилась Диана.

— Ко мне приехал из Москвы мой муж и…

— Ой! — вскрикнула Диана.

— Что ты так испугалась? — удивилась Яна.

— Прямо как в кино… ну… Карл… вы…

— Мы с Карлом — друзья, хоть никто в это и не верит! Но я хотела рассказать тебе не об этом. В нашем городке завелся преступник, который нападает на приезжих людей, сажая их к себе в машину, чтобы подвезти. Его жертвой стал Карл, а теперь и Ричард. Ездит этот бандит по одному и тому же маршруту, выбрасывая своих ограбленных и оглушенных клиентов в лесу неподалеку от одной деревушки. Уже несколько заявлений по поводу таких вот разбойных нападений лежат в милиции, оперативники проводили рейды, но никакого бандита, конечно, они не обнаружили. Может быть, его кто-нибудь оповещал и он отсутствовал на автовокзале в дни проверок. Так вот! Одни и те же люди в деревне из крайней избы помогли Ричарду и Карлу. Они собираются отблагодарить этих добрых людей. Я тоже обязательно побываю у них в гостях, чтобы сказать им большое человеческое спасибо.

— С твоим мужем все в порядке? — спросил Арнольд.

— Да! Но он в таком виде заявился в театр, что его сразу же приняли за убийцу и задержали.

— Что?!

— Уже все улажено. В театре его опознала теща, то есть моя мама, и Ричарда отпустили.

— А Карл? — снова поинтересовалась Диана под раздраженным взглядом Арнольда.

— Они подрались, — вздохнула Яна и тут же добавила: — Сейчас тоже все улажено. Они не стали друзьями, но я заставила их больше не дурить и пожать друг другу руки.

Яна еще немного посидела с ними и потом, вызвав такси, поехала в гостиницу. По дороге ей стало плохо. Голова закружилась, руки задрожали, а ноги ослабли. Ее затошнило, возникла острая боль в животе, во рту появился неприятный металлический привкус. Она с трудом выбралась из такси, расплатилась. Ее всю покрывал липкий холодный пот, на полусогнутых ногах она прошла мимо стойки портье и вошла в лифт, прислонилась лбом к стенке лифта. Когда она дошла до своего номера, где ее ждали друзья, она уже фактически ничего не видела, в глазах было темно. Яна повалилась на руки мужчины, открывшего дверь, которого она уже не узнавала. Ричард внес бездыханное тело жены в комнату и положил на кровать с криком:

— Вызовите «Скорую помощь»!

— Что с ней? — забеспокоился Карл, выхватывая сотовый телефон.

— Она пьяна? — поинтересовалась Алевтина.

— Нет, с ней что-то случилось! — воскликнул Ричард.

23

Яне было плохо. Все тело ныло, внутри ощущалась полная пустота. Когда Яна открыла глаза, она сразу же поняла, что лежит в больнице. Рядом с кроватью она увидела капельницу с перевернутой бутылкой какого-то раствора. Она приходила в себя стремительно, словно сознанию наскучило блуждать в потемках и оно с превеликим удовольствием возвращалось в реальный мир. Яна повернула голову в сторону тумбочки и, подавив приступ тошноты, нажала на кнопку вызова медицинского персонала.

Скоро в палату вошла пожилая женщина в белом халате, всплеснула руками, будто увидела привидение, и убежала по коридору. Яна задумалась: «Интересно, сколько времени я находилась без сознания? Неужели я так плохо выгляжу, что страшно войти в палату? Я же не мужчина, чтобы у меня успели отрасти рыжие усы и косматая борода?»

Вскоре она явственно услышала чей-то женский голос, торопливо говорящий собеседнику:

— Все, как вы сказали, как только очнулась, сразу к вам…

— Спасибо, Ирина Васильевна. Дальше я сам.

В палату к Яне вошел подтянутый и встревоженный Сан Саныч, заведующий неврологическим отделением больницы, которую Яна уже однажды посетила.

— Яночка, коллега ты моя, как ты себя чувствуешь?

— Для начала я хотела бы узнать, что со мной произошло, из-за чего я себя так паршиво чувствую?

— Ты лежишь в больнице, где я работаю.

— Я это поняла, — наморщила лоб Яна, — я что, буянила?

— Ты не в моем отделении, — успокоил Яну Сан Саныч, — ты лежишь в токсикологии.

— Что я тут делаю? — удивилась Яна. — Я не наркоманка, вроде не пила ничего…

— Яна, тебя сюда доставили в бессознательном состоянии с сильнейшим отравлением. Два дня ты бредила и не приходила в себя, пока всю кровь не очистили от токсинов, — объяснил Александр Александрович, присаживаясь на кровать рядом с Яной в накрахмаленном, аж хрустящем белоснежном халате.

— Я отравилась?! — переспросила пораженная Яна. — Но чем я могла отравиться?

— Вы что-то съели в семье Арнольда Ивановича, потому что пострадала не только ты.

Все поплыло перед глазами Яны. Белый халат Сан Саныча слился с белыми больничными стенами палаты. Она вспомнила улыбающуюся Татьяну Федоровну в чистой ночной рубашке, двух темноволосых девочек Дианы, саму Диану в фартуке с перепачканным мукой курносым носом, а также Арнольда Ивановича, разливающего чай и кофе собравшимся дамам. Тихая, мирная, домашняя обстановка. Даже хозяин дома не язвил, как обычно, не подкалывал ее, было видно, что ему по душе такое семейное чаепитие.

Яна выдохнула воздух.

— Они что… все пострадали? Дети? Полупарализованная бабушка? Диана?

Сан Саныч опустил глаза.

— Пострадали все… кроме Арнольда. Тут даже по больнице черный юмор пошел. Не хотите сходить в гости к хозяину ресторана? Он вас всех отравит, а сам свою стряпню есть не будет. Я с ним уже успел познакомиться, Арнольд произвел на меня приятное впечатление. Мне кажется, он искренне переживает…

— Что с остальными? — глухо спросила Яна.

— У детей легкое отравление, с небольшой температурой, расстройством желудка, болями в животе, но они в сознании, и сегодня им значительно лучше. Арнольд Иванович хочет их забрать к себе. Татьяне Федоровне, конечно, тяжелее… Больное сердце, лежачая больная, к тому же она наотрез отказалась покидать свою квартиру. Арнольду надо поставить памятник. Он мотается по больнице, а потом едет к матери, ухаживает за ней.

— Постой… ты сказал, что Арнольд хочет забрать девочек к себе… Боже! Что с Дианой?

Сан Саныч опустил глаза.

— Саня, не томи?! Что с ней?

— Ей очень плохо… очень… Ты сильно пострадала от неизвестного пока токсина, а она еще больше. Можно сказать, что Диана при смерти…

— Нет!

— Да, Диана в реанимации…

— Какое несчастье! — Яна приподнялась на своей кровати и свесила с нее худые ноги, вцепившись руками в прикроватную тумбочку. — Как же у меня кружится голова… У меня нет сил, чтобы встать!

— Яна, даже и не думай вставать! — предостерег ее доктор. — Ты очень слаба, скажи спасибо, что пришла в сознание! А в реанимацию все равно никого не пускают.

— Никого? — уточнила она.

— Никого, — утвердительно кивнул головой Александр Александрович.

— Это даже хорошо… — задумчиво сказала Яна.

— Я наблюдаю за Дианой, так как считаю ее своей пациенткой. Она несколько раз лежала у меня в отделении. Честно говоря, эти токсины, которыми она отравлена, пробили у нее слабые места. У нее обострились все ее неврологические симптомы, с которыми она лежала у меня. Поэтому я лечу ее наравне с врачами-реаниматорами.

— И все же, как она?

— Сейчас я ничего не могу сказать… Диана плоха, но мы все надеемся на лучшее.

Яна закрыла глаза.

— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил заведующий отделением.

— Нет… то есть да, у меня начинает болеть голова, но это не из-за отравления.

— А из-за чего?

— Наверное, я что-то упустила важное в расследовании убийств в театре… неприятности с Дианой тоже, оказывается, не случайны. Я где-то кружу, словно слепая. Это невыносимо! Я точно не могу вспомнить что-то очень важное, что дает ключ к разгадке!

— Не напрягайся, это не твоя задача, если ты что-то знаешь, поговори со следователем!

— Еще чего! Более рассеянного следователя я вообще никогда не видела. Он только и делает, что ходит и разводит руками. Нет! Только я — частная сыщица с большим опытом работы — в состоянии распутать это дело.

— Какое дело? — спросил Сан Саныч.

— В смысле? — не поняла его вопрос Яна.

— Ну, какое дело? Отравление Дианы или преступления в театре?

Яна открыла глаза и с минуту оторопело смотрела на заведующего неврологическим отделением.

— Я буду расследовать оба преступления! Да! Мысль сейчас пришла мне в голову: Диана связана с преступлениями в театре.

— Как она может быть с ними связана? Она не имеет к театру никакого отношения.

— А моя больная голова подсказывает обратное. Меня вызвали в этот город, чтобы я помогла одной девушке. Почему-то сейчас я полна уверенности, что настоящая опасность грозит не той девушке, ради которой я приехала, а именно Диане! Судя по тому, что с головы Алевтины не упал ни один волос, несмотря на все, как она говорит, покушения, а Диана находится между жизнью и смертью, то мои предположения не так уж и безосновательны!

— Я считаю, Яна, что сначала ты должна хорошо отдохнуть! — нахмурился Сан Саныч. — Там, в коридоре, сидят два красавца, два молодца, один лучше другого, и оба очень переживают за твое здоровье. Тебе льстит эта новость?

— Очень! Пригласи, пожалуйста, Ричарда и Карла, я хочу их увидеть и поговорить с ними обоими.

Сан Саныч исполнил просьбу Яны и хотел тактично удалиться, но Яна попросила его задержаться. Она обвела взглядом трех мужчин, смотрящих на нее с сочувствием и ожиданием. Почти сразу же к ним присоединился и взлохмаченный, измученный Арнольд Иванович, метавшийся между больницей и домом. Он приветственно кивнул Яне, облегченно вздохнув. Было видно, что Арнольд обрадовался, что хоть Яна пришла в себя после чаепития у него в доме.

— Как могло получиться так, что отравились все присутствующие на том чаепитии, кроме тебя, Арнольд? — спросила Яна.

— Не знаю… — развел руками директор ресторана. — Я бы с радостью согласился сам быть отравленным, лишь бы вы все остались живы и здоровы.

— Если бы яд попал в чай, отравились бы все, — начала вслух думать Яна, — но тогда не отравилась бы я. Если бы был отравлен кофе, то не пострадал бы никто, кроме меня.

— Почему ты говоришь, что отравлены? Неужели ты думаешь, что в моем доме был яд?! Может быть, это я отравил еду?! — возмутился Арнольд Иванович.

— А ты считаешь, что мы всего лишь жертвы обычного пищевого отравления? Я уверена, что был какой-то специфический яд, поэтому медики до сих пор и не выявили обычного возбудителя инфекции. Необходимо сделать специальное обследование, и ты, Ричард, оплатишь эти исследования, — обратилась Яна к мужу.

— Как скажешь, — покладисто ответил Ричард, зная характер Яны, ее целеустремленность и способность добиваться своей цели и понимая, что ей лучше не перечить.

— У нас в квартире нет яда, — повторил Арнольд.

— Кроме чая, мы ели пироги и булки, и я думаю, что скорее всего яд был в них, — сказала Яна.

— Ага, я съел пирогов больше всех, они были такими вкусными и свежими, но не испытал ничего, даже тошноты, — ответил Арнольд.

— Я вспомнила тот вечер до мельчайших подробностей, — ответила Яна. — Ты, Арнольд, ел только пирожки с мясом, а мы все, в основном, ели сладкие булки.

— Ну и что? Диана делала все из одного теста! — возразил хозяин ресторана.

— Тесто-то, может, и одно, а начинки были разные, — парировала Яна. — Я почти уверена, что отравлено было повидло. Поэтому, Арнольд, прошу тебя, найди дома эту банку, если она еще цела, и отнеси ее на экспертизу, чтобы не было новой беды.

— Хорошо… — как-то отрешенно согласился Арнольд. — Только откуда в нашем доме могло взяться отравленное повидло? Это не грибы и не консервы домашнего приготовления…

— Правильно мыслите, товарищи, яд в повидло мог быть внесен только извне, то есть предумышленно. Заметь, Арнольд, я ни разу не сказала, что это сделал ты. Хотя с первого взгляда ты мне жутко не понравился. Я вам докажу, что мы были отравлены, и это не мог сделать ты, единственный, кто остался в строю, так сказать, даже без легкого недомогания. Это было бы слишком явно. Помнишь, сидя у вас в квартире вечером, я все время мучилась вопросом, зачем к вам приходила соседка Дианы Дарья Михайловна?

— Помню… только при чем тут…

— Вот вам явная причина ее прихода! — торжествующе блеснула синими глазами Яна.

— Яна, ты серьезно считаешь, что Дарья Михайловна принесла и подсыпала всем яд? — изумился Карл, хорошо знавший Дарью Михайловну.

— По крайней мере, это объясняет причину ее появления в квартире Арнольда.

— Значит, если одна соседка навещает другую соседку, то делает она это только для того, чтобы отравить ее? Других причин нет? — уточнил Ричард с серьезным выражением лица.

— В таком высказывании отсутствует всякая логика! — воскликнул Карл.

— Ты плохо знаешь Яну, — усмехнулся Ричард, — она часто действует вопреки логике и разуму, и, как ни странно, это приносит свои плоды.

— Не юродствуйте! Вы просто не знаете, что у меня есть неоспоримые улики того, что Диану уже травили, причем долго, изощренно и жестоко. Наверное, я виновата, что не рассказала об этом сразу, как только узнала! Все моя самонадеянность, будь она неладна! Может, теперь не лежала бы Диана в реанимации, расскажи я следователю раньше… Но я и предположить не могла, что убийца предпримет такую дерзкую попытку отравления снова и так быстро. А потом, что мы, собственно говоря, знаем о соседке Дианы? Может быть, она вовсе не случайно оказалась ее соседкой?

Четыре пары мужских глаз вопросительно уставились на Яну. Она лежала, словно Клеопатра на высоких подушках среди своих подданных, которые внимали каждому ее слову. Такое положение вещей Яну явно устраивало, видимо, все-таки сказывались гены матери-актрисы. Она прокашлялась и продолжила:

— Многие присутствующие здесь знают, что в последнее время я занимаюсь благоустройством жилища Дианы.

— Да, этот ремонт, который сначала задумывался как косметический, постепенно превратился в разбор всей квартиры по кирпичику, — подтвердил Карл.

— Вот именно! Самое главное то, что я решила поменять в квартире Дианы пол. Когда я подняла старые паркетные доски, часть из которых были, кстати, не прикреплены к полу, то я обнаружила много маленьких металлических шариков, — сказала Яна, чувствуя, как силы входят в ее худое тело.

— Маленькие металлические шарики? — переспросил Ричард, с сожалением понимая, что стрессы и отравление не прошли для его жены даром.

— Да… ртуть! Так она выглядит, если разбивается ртутный градусник! — Яна добила своих оппонентов окончательно. — И поверьте мне, там ее было не с одной сотни градусников! — В палате повисла неловкая пауза, Яна, с заметно порозовевшими щеками, продолжила: — Я собрала всю ртуть в пылесос и отправила ее на экспертизу. Пока я собирала всю эту гадость, мне самой стало плохо, появились те же симптомы, с которыми Диана обращалась в медицинские учреждения. Конечно, у нее это было все более выражено, но оно и понятно. Я возилась с этой чертовой ртутью несколько часов, а сколько дней, месяцев Диана с детьми дышали ее парами. Вот так вот, Сан Саныч, вы не знали, от чего болеет Диана? Ее отравляли медленно, жестоко… Поэтому, когда я услышала, что мы стали жертвами отравления, я смела предположить, что и это не было случайностью. Естественно, я не знаю, кто травил Диану ртутью, но можно сделать вывод, что в то памятное чаепитие положила яд в повидло именно Дарья Михайловна, так как только она приходила к вам в то время. Когда Диана придет в себя, в чем я не сомневаюсь, она вспомнит, что наверняка оставляла ее одну на кухне, хотя, может быть, преступнице хватило всего нескольких секунд, чтобы сделать свое черное дело, пока хозяйка отвернулась к плите.

— Я помню, что они сидели вместе на кухне, а потом Диана пришла в комнату за сумкой гостьи, где у той лежали лекарства, которые ей срочно понадобились, — произнес заметно побледневший Арнольд Иванович.

— Вот! О чем я и говорю! Наверное, пироги с мясом уже выпекались в духовке, поэтому их испортить Дарье Михайловне не удалось. Вмешать яд в тесто она бы уже не успела, слишком мало времени отсутствовала Диана на кухне, да и руки она свои бы испачкала. Поэтому, скорее всего, Дарья Михайловна быстро высыпала или влила свой яд в джем, то есть в начинку для булочек, и размешала ложкой.

— Я поражаюсь, Яна, ты рассказываешь так, словно все видела, что происходило до твоего приезда, — сказал Арнольд Иванович.

— Это все мой ум, — ответила Яна. — Только Дарья Михайловна могла положить яд в повидло, и только она могла травить Диану в ее собственной квартире! Когда я обнаружила ртуть, я не стала никому ничего рассказывать, чтобы не спугнуть преступника, так как я сразу поняла причину недомоганий Дианы. Поэтому я и решила задержать ее подольше в чужой квартире. Единственное, что я спросила у бывшей сокурсницы, кто из знакомых имел доступ в ее квартиру, ну вы понимаете, чтобы была возможность нашпиговать пол ртутью.

Так вот, мужчин у Дианы не было, немногочисленные подруги в ее однокомнатную квартиру тоже редко заходили. Только у соседки был запасной ключ от Дианиной квартиры, и еще часто приходила в гости к Диане некая тетя Шура. Думаю, не стоит вам говорить, что я подозреваю Дарью Михайловну. Я побывала у нее в квартире под предлогом, будто мне нужно кое-что взять из вещей Дианы, и сковырнула ногтем кусочек обоев в ее комнате на стене, общей с Дианиной квартирой. Что делать, я мало верю в то, что преступник сам готов умереть, убивая свою жертву. Хотите знать, что я там обнаружила? — спросила Яна, хотя по лицам слушающих ее мужчин было видно, что ее вопрос неуместен. — Под обоями у соседки Дианы проходит лист какого-то металла. Может быть, таким способом Дарья Михайловна решила себя обезопасить от едких паров или облучения? Я думаю, эту квартиру должны обследовать эксперты. А вдруг эта припасливая бабулька рассыпала в цветочных горшках Дианы уран с плутонием? Помнишь, Карл, как она выясняла, какой предстоит ремонт? Будем ли мы перестилать пол? Она очень интересовалась этими вопросами. Еще бы! Вся ее работа насмарку! Когда узнала, что я все-таки меняю пол, она откровенно расстроилась, ведь Диане уже недолго оставалось, судя по ее участившимся потерям сознания. Как эта бабулька боялась, что я обнаружу страшную находку! Я сделала все, чтобы она не заподозрила, что я нашла ртуть.

— Яна, то, что ты говоришь, абсурдно по своей сути; теоретически и практически Дарья Михайловна могла все это проделать, но скажи мне, для чего это все ей нужно было? Это какую же изощренную изобретательность надо было проявить? И, главное, ради чего?! — воскликнул Арнольд, выражая всеобщую мысль.

— А это я выясню, будьте уверены, — лицо Яны стало серьезным и сосредоточенным.

— Почему тогда в тяжелом состоянии оказались ты и Диана, когда все женщины в доме ели сладкие булочки? — не унимался Карл.

— Я съела их больше остальных, я была голодна, к тому же питаю слабость к свежей выпечке, — смутилась Яна.

— Да. Моя мать практически мучного и сладкого не ест, она полбулки съела, — сказал Арнольд, — а с детьми Дианы вообще беда, они очень плохо едят. Диана с ними бьется, я покупаю гостинцы, а девчонки все равно мало кушают, у них совсем нет аппетита. Наверняка и злополучных булок они съели тоже немного.