Оглянись – пришельцы рядом! Ахманов Михаил

– К тому, о котором вы сказали в начале своей лекции, Дэйв. Эти парни обладают высокой, но вполне представимой для нас культурой, умеют странствовать среди звезд, но еще не превратились в каких-нибудь бестелесных монстров – или богов, если угодно, – способных заваривать кофе в центре Сириуса…

– Вот именно!.. Примем в качестве рабочей гипотезы, что нас посещают представители одной или нескольких цивилизаций второго типа – или чуть более высокого. Что же отсюда следует? Ну, Дик? Какой вопрос вертится у вас на языке?

Блейд невольно улыбнулся; эта игра начинала его занимать, и он без промедлений принял вызов Стоуна.

– Разумеется, что им от нас нужно! – Он помахал своей сигарой, разгоняя дым. – Это первое, что будет нас интересовать.

– Абсолютно правильно, мой дорогой! И о том, что им от нас нужно, уже написаны сотни, тысячи книг! – Стоун лягнул одну из нижних полок своего шкафа, и до Блейда внезапно дошло, что все они заставлены фантастическими книжками в пестрых обложках. – Да, мой мальчик, множество людей, умных, глупых и так себе, серединка на половинку, описали огромное число всевозможных вариантов контакта. Вот, выбирайте по вкусу! – Он прислонился к шкафу спиной и начал перечислять: – Вариант первый: им нужны наши девушки, наша кровь и плоть, наша сперма, мысленная энергия, эмоции и дьявол знает что еще! Подварианты: – с нами торгуют или нас завоевывают и превращают в рабочую скотину. Вариант второй: мы их не интересуем, но они хотят заполучить наши полезные ископаемые, наш воздух, наши леса и воды и всю нашу планету. Подварианты: с нами торгуют, нас уничтожают или нагло грабят, не обращая на нас внимания. Вариант третий: мимо нас случайно пролетели, глянули разок-другой на смешных дикарей – или не глянули вовсе – и убрались к чертям. Вариант четвертый: Земля – резервация, отгороженная от космических трасс. Подварианты: мы такие злобные, что все нас боятся; мы такие идиоты, что подобную дурость решено увековечить строгим карантином; мы такие забавные, что стали туристическим заповедником.

Полковник выпрямился и вперил взгляд в лицо Блейда.

– Ну, хватит, Дик? Выбирайте!

Ричард Блейд глубокомысленно потеребил нижнюю губу.

– Знаете, Дэйв, эта идея насчет эмоций… в ней что-то есть… В определенные моменты – ну, вы понимаете, когда я с девушкой… – мне иногда кажется, что я ощущаю присутствие кого-то третьего…

Стоун вдруг широко ухмыльнулся.

– И давно это с вами, дружище?

– Уже месяца три… Вы знаете, Дэйв, последний год я провел в Монако, в нашей резидентуре. А эти француженки и итальянки… они такие развратницы! Запросто прыгают в постель к парню вдвоем… а то и втроем… Может, конечно, у меня начались глюки…

Полковник расхохотался и, шагнув к столу, хлопнул Блейда по спине.

– Это пройдет, мой мальчик, это пройдет! Пришельцы тут ни при чем. Такие вещи есть результат общения с нашими старыми добрыми земными потаскушками. – Он плеснул коньяка и выпил. – Но хорошо, что вы разрядили обстановку, а то я слишком завелся. – Действительно, теперь Стоун говорил спокойнее и выглядел не таким возбужденным. – Ну, Дик, так какая же модель контакта более всего соответствует имеющимся фактам?

Блейд наморщил лоб.

– Нас явно не завоевывают, не уничтожают и не грабят… грабим и гробим мы друг друга сами… С нами не торгуют… разве швырнут доллар-другой симпатичной девушке вроде мисс Ризотти… Третий вариант? Случайное посещение?

– Ну, мой дорогой, сколько же можно случайно посещать? От слухов земля гудит… То здесь их видели, то там. Тарелки, полусферы, цилиндры, бумеранги, шары… Зеленых человечков, белокожих гигантов и людей обычного роста, смуглых и черноволосых, вроде вас. – Полковник вдруг сделал большие глаза и подозрительно уставился на Блейда: – Слушайте, Дик, а вы сами не?..

– Вам что, удостоверение показать?

– Вы мне его уже предъявляли… вместе с отпечатками пальцев, рисунком сетчатки и аудиограммой… Однако, – Стоун обогнул стол, уселся в свое кресло и выдвинул ящик, – однако такие вещи цивилизация второго типа вполне может подделать… – Он сосредоточенно рылся в ящике. – Сейчас папа Дэйв достанет свою большую пушку, наведет ее на злобного пришельца Ррич-Айрда-Байлрда и выколотит из него признание… Ч-черт, куда она запропастилась?

– Да ладно вам, Дэйв! Будем считать, что вы сквитались за историю с девочками из Монако.

– Нет, так дело не пойдет! – Полковник, пыхтя, вытащил из ящика коробку с наклейкой в виде скрещенных молний и с торжеством водрузил ее на стол. – Вот, пока не забыл… Запасные батарейки к вашему «светлячку».

Блейд сгреб подарок, сунул в карман и медленно произнес:

– Если случайное посещение отпадает, я бы предпочел вариант туристического заповедника. Конечно, Земля – препоганое местечко, но мне она нравится такой, какая есть.

– Дурацкая гипотеза. – Стоун, сразу став серьезным, покачал головой. – Но не исключено, что вы правы, Дик. Ибо на вопрос, что им от нас надо, самый верный ответ…

– …ничего!

– Вот и я придерживаюсь такого же мнения. Но всегда ли так будет? Всегда ли так будет, мой мальчик?

* * *

Вечером Стоун самолично доставил гостя в аэропорт, обслуживавший Сент-Пол и Миннеаполис, ближайшие крупные центры. Блейд не обольщался насчет всех этих почестей; их оказывали не лично ему, а флагу Великобритании. Конечно, Дэйв Стоун испытывал симпатию к молодому коллеге, но его начальство ожидало появления гораздо более значительной фигуры – лорда Лейтона, крупного ученого и настоящего эксперта, при котором он, Блейд, играл бы всего лишь роль статиста. Но что сделано, то сделано; во всяком случае, эти две недели он честно старался работать за двоих. Даже за троих, если учесть калифорнийский темперамент Кэти.

Блейд усмехнулся и, пожав руку Стоуну, подошел к стойке регистрации. Он летел прямым рейсом на Лондон самолетом «Бритиш Эвейс», под собственным именем и по своим подлинным документам; согласно официальной версии, восходящая звезда британской разведки находилась на стажировке в одном из местных отделений ЦРУ. Миловидная мулатка за стойкой скользнула взглядом по его билету, потом подняла шоколадное личико на красивого рослого парня, который тоже рассматривал ее не без определенного интереса.

– Мистер Бле-ейд? – томно протянула она. – Для вас записка. Оставлена часа два назад… очень, очень хорошенькой девушкой…

Улыбнувшись, Блейд принял небольшой конверт, уже догадываясь о его содержимом. Так и есть: плоская золотистая зажигалка и фотокарточка – «На память милому Ричарду». Он сунул конверт в карман, где уже находился не менее ценный подарок – «светлячок» Стоуна.

– Надеюсь, не бомба? – мулаточка за стойкой округлила прекрасные черные глаза. – У нас очень строгие правила, сэр…

– Нет, котеночек. – Блейд скорчил зверскую гримасу. – Всего лишь боеголовка от «Минитмена»… на пару сотен килотонн.

Он задремал в уютном самолетном кресле, в салоне первого класса, и очнулся только часа через три, когда изящная стюардесса начала разносить кофе и виски. Воздушный лайнер уже одолевал просторы Атлантики; было два часа пополуночи, за бортом царила непроглядная тьма, и соседка Блейда, пожилая дама с седыми букольками, мирно посапывала носом, уткнувшись в спинку кресла.

Спросив виски, он медленно прихлебывал напиток, механически вращая в руках пластмассовый стаканчик. В слабом свете ночника на гладкой поверхности четко проступали отпечатки его пальцев, и Блейд усмехнулся, вспомнив о «бесспорном доказательстве» полковника Стоуна и его заключительной лекции. Покопавшись в кармане, он вытащил «светлячок» и конверт с дарами Кэти, вытряхнул зажигалку на приставной столик, чтобы потом рассмотреть повнимательней, щелкнул рычажком и направил невидимый луч на поверхность стакана. Прихотливая вязь волнистых линий засветилась, засияла в полумраке, словно таинственная невесомая паутина, сотканная магическим заклинанием.

Блейд повернул стакан, на миг отведя в сторону свой волшебный фонарик; его луч скользнул по золотистой зажигалке, и на ней вдруг вспыхнул странно знакомый узор. С внезапно похолодевшим сердцем он уставился на плоский металлический квадратик, все еще сжимая «светлячок» в кулаке и направляя его в потолок. Он не раз видел эту зажигалку в руках Кэти, но не обращал на нее особого внимания; красивая безделушка, и только. Теперь он разглядывал сей предмет с профессиональным интересом.

Квадрат два на два дюйма. Вряд ли металлический; его ладонь еще хранила ощущение легкости, почти невесомости. На одном торце – крохотная кнопка; на противоположном – темное пятнышко, микроскопическое отверстие, из которого, видимо, вырывалось пламя. И толщина! Толщина! Не больше одной пятидесятой дюйма!

Прикрыв глаза, Блейд откинулся на спинку кресла. Он был готов дать голову на отсечение, что сейчас, в лето тысяча девятьсот шестьдесят первое от рождества Христова, ни в одной фирме, ни в одной стране на планете Земля не могли спроектировать и выпустить подобное изделие.

Ни газа, ни бензина… Он наклонился и осторожно понюхал таинственный предмет. Никаких специфических запахов – только тонкий аромат духов Кэти.

Внезапно решившись, он направил на золотистую поверхность луч «светлячка».

Он был готов к тому, что возникло в призрачном сиянии перед его глазами. Звезды и полосы… Полосы и звезды… Ай да Стоун! Браво, мисс Ризотти! И трижды браво дорогой Кэти! Видно, в межзвездных просторах тоже есть своя Калифорния, с зажигательными стройными брюнетками, смуглыми и кареглазыми!

С минуту он сидел, размышляя о Кэти, об их последней ночи и своих странных, уже полузабытых сновидениях. Потом Блейд выключил «светлячок», сунул его в карман, и с непривычной для самого себя робостью подпихнул зажигалку кончиком мизинца обратно в конверт. «Бойся данайцев, дары приносящих!» – звучало у него в голове, пока он шел к пилотской кабине.

Остальное было просто. Он предъявил свои документы – не британский паспорт, конечно, а служебное удостоверение, хранившееся в потайном кармашке бумажника, – и конверт, вместе с фотографией и легким золотистым квадратиком, полетел вниз, к холодным водам Атлантического океана. Вместе с пилотами он ждал три долгие минуты; потом облака под ними озарились отблеском сильного взрыва. Не двести килотонн, конечно, однако его можно было наблюдать с высоты шести миль и с расстояния тридцати, что говорило о многом. Второй пилот вытер вспотевший лоб, а капитан дрогнувшим голосом произнес:

– Надеюсь, сэр, у вас больше нет с собой таких… эээ… игрушек?

Блейд молча пожал плечами и отправился на свое место. Его слегка покачивало – как после самой бурной из ночей, проведенных в объятиях Кэти. Устраиваясь в кресле, он мстительно пожелал, чтобы сапфир в подаренном ей колечке оказался фальшивым. Но это было невозможно; Блейд выложил за него пятьсот долларов в лучшем магазине Лейк Плэсида, а там подделками не торговали.

* * *

В Лондон он прибыл без приключений, и шеф сразу же преподнес ему приятную новость, упростившую ситуацию с отчетом. В верхах окончательное решение уже было принято, и программисты вовсю трудились над корректировкой алгоритмов. Поступившая им директива гласила: поражать все, что может быть поражено – и да поможет пришельцам Господь Вседержитель! Или пусть они позаботятся о себе сами; что касается ВВС и сил противоракетной обороны, то они должны превратить в груду хлама любой неопознанный объект крупнее футбольного мяча. Блейд вздохнул и, припомнив размеры таинственной зажигалки, добавил про себя – крупнее полупенсовой монеты. Затем с облегчением уселся за пишущую машинку и сочинил красочный доклад, не поскупившись на неаппетитные подробности по части боливийских монстров.

В этом любопытном документе, однако, ни словом не упоминались красотка Кэти и ее зажигалка. Блейд совсем не хотел прослыть сумасшедшим. По зрелом размышлении он решил, что молодому капитану не стоит выдвигать гипотез, которые могли бы поставить крест на его карьере. Это было бы вполне вероятно – несмотря на неизменную благожелательность и покровительство Джи, приятеля его покойного отца.

Он много размышлял по поводу случившегося – особенно с тех пор, как Джи вскользь заметил, что на базе Лейк Плэсид случился пожар, погубивший много ценных экспонатов и материалов. Являлась ли Кэтина зажигалка в самом деле взрывным устройством или была просто безобидной безделушкой, с которой он обращался столь неаккуратно? Просветил ультрафиолетом, потом вышвырнул из самолета, с высоты шести миль… Конверт и фотография, безусловно, сгорели, а сам подарок раскалился докрасна… И сразу – в холодную воду! В зажигалке был мощный источник энергии, что-то вроде батареи или аккумулятора… мог ли он выдержать такие нагрузки? Случаен или закономерен взрыв? Передала ли ему Кэти дар любви или адскую машинку?

Блейд полагал, что никогда не получит ответов на эти вопросы. Судьба, однако, распорядилась иначе: через одиннадцать лет, в ином мире, в другой реальности, он узнал все, что хотел узнать. А пока…

«Бойся данайцев, дары приносящих!»

«Инопланетник, пришелец, чужак… Чужой – значит, не такой, как я, отличный по ряду параметров; существо, имеющее органы, которых я лишен, с иным функционированием эндокринной, нервной и других систем, что обеспечивают жизненный цикл, с иным обменом веществ, репродуктивным аппаратом и странными последствиями, к которым приводит процесс питания. Все эти обстоятельства, связанные, в общем-то, с физиологией, ведут к психологическим различиям.

Если вдуматься в этот краткий перечень, нелогичность землян поражает. Они упорно ищут разум во Вселенной, высматривают среди звезд Космическое Чудо, шлют радиосигналы в пустоту и дискутируют о сроках существования цивилизаций, жизни на Марсе и феномене НЛО; они пытаются расшифровать язык дельфинов, муравьев и пчел и выяснить, насколько те разумны; она, наконец, впадают в эйфорию при мысли о гуманных и всеведущих инопланетных братьях или страшатся встречи с ними, считая их чудовищами. Вся эта суета лишь затуманивает истину, ясную для постороннего взгляда: здесь, на Земле, возникли четыре породы разумных существ, живущих в тесном симбиозе и обозначенных земными мудрецами расплывчатым термином «человечество».

Михаил Ахманов «Я – инопланетянин»

«Не бойся предателей и убийц, – сказал мудрец, – бойся равнодушных, ибо с их молчаливого согласия в мире свершаются предательство и убийство.

Конечно, он был не прав. Равнодушие – смерть разума, гибель ноосферы, но коль она еще цела, то значит, что на Земле нет равнодушных людей; каждый преследует те или иные цели, каждый обуреваем чувствами, возвышенными или низкими, каждый кого-то благословляет или проклинает, любит или ненавидит, а если и притворяется равнодушным, то исключительно из страха. Страх, не равнодушие, плодит насильников, убийц, предателей; страх, что не успеешь урвать кусок, страх, что опередят другие, страх перед властью, начальниками, богатыми, бедными, умными, глупыми и просто не похожими на тебя, боязнь унижения, недугов, пыток, смерти. Еще страх перед собственной неполноценностью, что побуждает к глумлению над красотой, над беззащитными существами. Мне могут возразить, что страх функционален и полезен, ибо хранит популяцию от вымирания; в древности люди страшились холода, голода, безвластия и беззакония и потому сумели выжить. Но это наивный подход к проблеме, так как неясно, о людях ли речь или всего лишь о сырье, которое преобразуется в людей в далеком будущем. Прежде, чем толковать о пользе страха, надо задаться вопросом: что есть человек? Задаться, отбросив антропоцентризм и ссылки на разумность двуногого бесперого: насильник, терзающий детей, бесспорно разумен и двуног, но человек ли он?»

Михаил Ахманов «Я – инопланетянин»

Глава 5. Странные обитатели Земли

Четыре земные расы

Пришельцы из космоса – странный народ; явились к нам на Землю, а зачем – не говорят, и не желают контактировать с нами, как положено братьям по разуму. Или Они не считают нас братьями? Не будем из-за этого огорчаться и посмотрим на других пришельцев, которых на нашей планете полным-полно. Как я предупреждал, в этом случае термин «пришелец» будет пониматься весьма широко и обозначать существа, непохожие на вас или на меня. Насколько непохожие? Почти в такой же степени, как настоящие инопланетяне. Мы гадаем об Их намерениях, мы высматриваем Их под облаками, мы посылаем сигналы к звездам, тогда как на нашей планете происходит много таинственного, непонятного, загадочного. Вспомним, например, о том, что нашу Землю населяют четыре породы разумных существ, существенно отличающихся друг от друга в физиологическом и психологическом отношениях.

Я имею в виду совсем не традиционное деление человечества на три большие расы, негроидов, монголоидов и европеоидов, с добавкой американских краснокожих. Чем, в сущности, негр или индеец отличается от меня или от вас? Незначительными деталями внешнего облика, что не позволяет говорить о существенном различии между нами. Существенное физиологическое различие подразумевает, что у пришельца (пришельца в широком смысле) есть такие органы, которых нет у меня, что его эндокринная, нервная и кровеносная системы функционируют иначе, что последствия приема пищи и обмена веществ для меня и для него сильно различаются, и что все эти обстоятельства, связанные с физиологией, ведут к глубоким психологическим отличиям.

Теперь я назову вам эти четыре земные расы: дети, женщины, мужчины и старики. Разница между ними гораздо больше, чем между китайцем и зулусом или шведом и австралийским аборигеном. Даже мы с вами, не являясь медиками или биологами, можем это заметить.

Остановимся на специфике трех человеческих пород, приняв за базовую мужчин. Такой выбор определяется не моим мужским эгоцентризмом, а более вескими факторами, рассмотренными в дальнейшем, а также божественным предопределением: ведь Бог, и в христианском, и в мусульманском вариантах, первым сотворил мужчину, причем совершенно взрослого.

1. Специфика расы детей:

они стремительно растут, масса их тела увеличивается за 10–12 лет в пятнадцать–двадцать пять раз (а с вами и со мной ничего подобного уже не происходит);

их половые инстинкты спят – организм не производит соответствующих гормонов;

они значительно меньше нас размерами – до четырех-пяти лет они словно карлики в мире великанов, и если бы мы о них не заботились, они бы погибли;

их разум существенно уступает нашему, но в то же время они обладают своим специфическим видением мира, более ярким, острым и поэтичным, чем у большинства взрослых людей. По-видимому, они иначе, чем взрослые, воспринимают время.

2. Специфика расы женщин:

их физиология и весь жизненный цикл в значительной степени ориентированы на вынашивание потомства (есть такие органы, которых нет у мужчин);

набор хромосом у них отличен от мужского;

они слабее мужчин физически;

они чаще болеют, но дольше живут;

они могут воспроизвести не более двух десятков прямых потомков [13], тогда как у мужчины таковых может быть несколько тысяч (а при искусственном осеменении – еще больше);

в области рационального знания, а также творчества, научного и художественного, они уступают мужчинам – гениальные женщины встречаются реже, чем гениальные мужчины;

считается, что женщины более возбудимы, чем мужчины, более эмоциональны, непосредственны, капризны, мягкосердечны, но все это может оказаться фикцией – доподлинно мы этих фактов не знаем.

3. Специфика расы стариков:

все их органы, а также кровеносная, нервная и эндокринная системы претерпевают резкие патологические изменения, ведущие в конечном счете к смерти;

их разум, как правило, менее ясен, чем у более молодых особей, им свойственно более мрачное, пессимистичекое мироощущение;

половая функция у них отмирает, различия между полами несколько нивелируются;

они слабее физически, чем мужчины и женщины в репродуктивном возрасте;

разнообразие психологических типов у старых людей меньше, и они, как правило, демонстрируют две основные модели поведения: раздраженно-злобную и вяло-безразличную.

Теперь поговорим о мужчинах, базовой человеческой модификации. Базовой лишь потому, что мужчины доминируют среди четырех земных рас – благодаря своей физической силе, агрессивности и способности к рациональному мышлению. Подавляющее большинство людей особых, к которым я отношу великих властителей, завоевателей и политиков, великих религиозных пророков, великих злодеев, великих ученых и адептов искусства, были мужчинами. Хаммурапи, Эхнатон, Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон, Гитлер, Карл Маркс, Мухаммед, Иисус Христос, Архимед, Пифагор, Декарт, Коперник, Эварист Галуа, Нильс Бор, Альберт Эйнштейн, Дирак, Еврипид, Софокл, Фидий, Петрарка, Шекспир, Байрон, Фирдоуси, Пушкин, Гете, Рафаэль, Ван Гог, Эль Греко, Бах, Моцарт, Чайковский – все они были мужчинами, и все успели сотворить нечто доброе или злое в самом цветущем возрасте, лет до пятидесяти. Женские имена в этом списке «особых» – большая редкость. Сапфо, Софья Ковалевская, Мария Кюри, Анна Ахматова… Безусловно, таланты, но гении ли? И уж во всяком случае не они определяли развитие земной цивилизации.

Выходит, что эта цивилизация, собственного говоря, не человеческая, а мужская, и само слово «человек» мы прежде всего относим к мужчине. Но тогда закономерен вопрос: а люди ли мы вообще? Ведь в истинно человеческом обществе такие «перекосы» недопустимы. Можно считать, что одна из наших рас, мужская, определила свою дорогу, но о трех остальных этого не скажешь. Дети, женщины и старики фактически не влияют на развитие нашей цивилизации и находятся в подчиненном положении; особенности этих рас не учитываются, свой путь они не нашли, и их роль в нашем обществе невелика. Странно, не правда ли? Столь же странно, как поведение инопланетян, не пожелавших вступить с нами в контакт.

Еще несколько слов о трех угнетенных земных расах.

Проблема детей, быть может, самая важная среди тех, которые я перечислил. Наш якобы цивилизованный мир принадлежит взрослым, и дети подвергаются непрерывному террору с их стороны. Я имею в виду не столько акты прямого насилия, педофилии, избиений, продажи малолетнего «товара» с целью изъятия органов или для сексуальных утех; все это ужасно, отвратительно, но, в конечном счете, является патологическим исключением, к которому всякий нормальный человек питает стойкую неприязнь. Однако кроме таких экстремальных действий, направленных против детей, существует общепринятая практика их воспитания, которая, даже в самом щадящем варианте, базируется на запретах и ограничениях. При этом с ростом ребенка и увеличением его физических и умственных возможностей число запретов отнюдь не уменьшается, а возрастает. Трехлетний малыш ограничен в передвижениях и выборе пищи, а для тинейджера в тринадцать лет ограничений гораздо больше: он не должен смотреть некоторые фильмы, читать определенные книги, контактировать с людьми сомнительной нравственности и так далее. Ясно, что эти ограничения направлены «во благо» растущего человеческого существа; их цель – предохранить его от болезней, от физических и психических травм, подготовить к «взрослой жизни». Однако ограничения существуют, а они, с точки зрения далекого будущего, могут казаться признаком незрелости нашей цивилизации и вообще явлением мерзким.

Я не готов ответить на вопрос, какая модель взращивания юного поколения будет принята нашими потомками, но убежден, что это будет нечто отличное от нынешней ситуации. Можно предположить, что только специально обученные взрослые станут контактировать с детьми, что детей изымут из лона семьи и будут растить в специальных заведениях, где им предоставят максимально возможную свободу, но все подобные решения кажутся мне тривиальными. Вероятно, произойдет что-то более радикальное, связанное с увеличением срока человеческой жизни и, как следствие, с иным взглядом на детство. Сейчас мы живем семь-восемь десятилетий, и период взросления, примерно до 16–18 лет, составляет около пятой части длительности жизни. Кроме того во взрослом состоянии мы вынуждены трудиться и конкурировать с себе подобными; мы получаем массу травм и стрессов, а в завершение жизненного пути – букет старческих болезней. Поэтому взрослому, особенно пожилому, детство видится в розовом свете как пора безоблачного счастья, время полного отсутствия ответственности, борьбы за существование и хлеб насущный. Это, разумеется, не так – у детей хватает горестей, и их переживания более эмоциональны и сильны, чем у взрослых. Просто повод для этих слез и истерик кажется нам совершенно несерьезным и мелким. Сломалась любимая игрушка, не пустили в кино, не дали мороженого… Что за чепуха! Накрылся банк с моими сбережениями, ушла жена – вот это трагедия!

Теперь представьте, что человеческая жизнь свободна от большинства неприятностей и длится восемьсот лет. Период взросления – всего лишь два процента жизненного срока, и это может значительно изменить память о детстве и отношение к нему. Возможно, взрослые даже не захотят вспоминать об этом периоде, но есть и другой, более шокирующий вариант: исключение стадии детства или ее сокращение с помощью психотехнических средств. Тогда, с точки зрения наших далеких потомков, мы будем выглядеть дикарями, проводящими пятую часть своей краткой жизни в условиях зависимости и ограничений.

Перейдем к расе женщин. Так как мужчины доминируют во всех областях, женщины не ищут собственные пути, а пытаются подражать мужскому стереотипу поведения, конкурировать с мужчинами и добиваться равных с ними прав. Готов согласиться с тем, что должно существовать гражданское равноправие перед законом и властью, пока – на данном этапе нашего развития – необходимы закон и власть. Но никакого иного равноправия между мужчиной и женщиной быть не может, потому что это разные создания, с различным предназначением. Сейчас нам известна только одна главная функция женщины – продолжение рода, и это действо обставлено всякими привлекательными финтифлюшками. Первая из них – удовольствие, получаемое от занятий сексом, вторая – радость материнства, третья – почет и привилегии, которыми пользуется женщина-мать. Есть, разумеется, четвертая, пятая и так далее – например, мнение о том, что вынашивание ребенка и роды необходимы или хотя бы полезны для полного развития женщины, что этот процесс ее омолаживает, укрепляет здоровье и так далее. Это красивая ложь; даже однократная беременность отнюдь не способствует женскому здоровью, а для многих и многих чревата неприятными последствиями. И потому я считаю женщин расой героев.

Но сколько это может продолжаться? Сколько еще будут длиться тяготы беременности, мучительные роды, риск получить диабет, инфаркт или инсульт, вероятность произвести на свет несчастное существо – больного ребенка? Полагаю, что с этим разберутся в ближайшие сто-двести лет. Уже сейчас мы знаем, что такое приятное занятие, как секс, может быть отделено от процедуры деторождения. Вместе с возможностью пересадки оплодотворенной яйцеклетки в другой женский организм появились суррогатные матери, и нет сомнений, что их заменят в будущем техническим устройством. Что бы ни говорили сами женщины о неописуемых чувствах сродства с дитем, когда оно поворачивается в животе, они не устоят перед инкубатором, где их ребенок с гарантией вырастет здоровым, избавив мать от мук. На мой взгляд, «технологизация» деторождения – или, если угодно, «дети из пробирки» – станет неизбежным фактом, а через тысячи лет – нормальной практикой, узаконенной обычаями и временем. Теперь, в разрезе этой темы, представьте, как будут относиться к нам потомки? Что они скажут о нашем обществе, где женщин подвергают запланированным мукам – фактически узаконенной пытке?..

Теперь зададимся другим вопросом: если проблема с деторождением будет урегулирована, то в чем тогда предназначение женщин? Нужны ли они вообще – ведь следующий шаг ведет к полностью искусственному воспроизводству потомства, основанному на банках яйцеклеток и спермы [14]. Будучи оптимистом, я полагаю, что истинное предназначение женщин еще не раскрыто, и по этому поводу мы можем строить лишь гипотезы. Моя гипотеза такова. Я полагаю, что мужчины – движущая сила цивилизации, тот фактор, что наращивает ее интеллектуальную и техническую мощь, а женщины – некий орган обратной связи, предохраняющий цивилизацию от крушения, от опасностей, к которым могут привести деяния мужчин. Функция женщин – взвесить, оценить и все расставить по своим местам, сохранив полезное и отбросив ненужное; иначе говоря, я имею в виду функцию глобального контроля. Но, дорогой читатель, не только в этом предназначение женщин: они, их любовь и чувства, которые они вызывают у мужчин, – украшение жизни. Возможна ли жизнь без понятия о красоте? Сильно сомневаюсь… Может быть, красота станет единственной ниточкой, связывающей нас с потомками.

Что касается стариков, то эта проблема наиболее проста: со временем они, как отдельная раса, исчезнут. Старость – это болезнь; и когда ее научатся эффективно лечить, когда срок человеческой жизни продлится хотя бы до двухсот-трехсот лет, старики исчезнут. Сохранится ли в памяти грядущих поколений это странное состояние? Как они будут к нему относиться? Думаю, примерно так же, как мы – к спиду, сифилису или чуме, опустошившей Европу в средние века. Мы говорим: отвратительные недуги! И они, глядя на портреты с морщинистыми лицами, на фильмы и фотографии нашей эпохи, скажут то же самое.

Несговорчивые фанатики

Выше мы говорили о пришельцах, принадлежащих к человеческому роду, но не похожих на вас и на меня (разумеется, если вы, подобно мне, мужчина в расцвете сил). Но наши предыдущие рассуждения касались в большей степени физиологических моментов, определяющих разницу между четырьмя земными расами. В этом и следующих разделах мы обратимся к психологии и поговорим о личностях, которые, при внешнем сходстве с нами, тоже относятся к категории пришельцев. Я сразу исключаю полных идиотов и дебилов, хотя они, конечно, тоже чужаки в нашем обществе, но такие, которым можно лишь посочувствовать. Мы рассмотрим вполне вменяемых субъектов: фанатиков, гениев и извращенцев.

Начнем с фанатиков и понятия фанатизма. Бесспорно, фанатизм присущ нормальным людям: всякий талантливый человек, ученый, художник или другая личность, увлеченная своим занятием, отчасти фанатик. Колумб, Ньютон, Ломоносов, Эйнштейн, Пикассо, Рерих, Бетховен, Пушкин, Сервантес и прочие достойные персоны были немного фанатиками – во всяком случае, в том, что касалось дела их жизни. Существует и гораздо более многочисленная популяция, не имеющая особых талантов и образующая сообщества фанатов, приверженцев спортивных команд, эстрадных певцов и даже литературных героев вроде Конана Варвара, эльфов млм хоббитов. Но это безобидный фанатизм, свойственный человеческой природе и подвигающий нас творить или хотя бы вопить во всю глотку «Зенит – чемпион!» Он так же отличен от истинного фанатизма, как легкое слабительное от яда кураре или смертоносного фосгена.

Признак настоящего фанатизма – полная, стопроцентная убежденность в непогрешимости собственных мнений и особый гипнотический дар, позволяющий навязывать свои идеи массам. Люди этого сорта испытывают необоримую тягу к власти и занимаются политикой, рассматривая ее как средство удовлетворения честолюбия. Гитлер, Сталин, Мухаммед, Кальвин, Нерон, Мао Цзедун, Лойола, Юстиниан, Кромвель, Пол Пот – вот типичные крупномасштабные фанатики, добившиеся практически неограниченной власти и свершившие кровавые дела. Среди них много религиозных лидеров, ибо религия (в отличие от веры) способствует фанатизму. Тот, кто не был церковным реформатором, все же объявлял себя богом, сыном бога или, как минимум, божественным избранником, подтверждая тем самым претензии на непогрешимость и власть. В более цивилизованные времена такие люди изобретали или принимали некую идеологию, которая, как коммунизм в Советском Союзе и Китае и фашизм в Германии, превращалась, по сути дела, в ту же религию, со всем присущим ей догматизмом и обязательным прославлением вождя.

Эти фанатики были крайне несговорчивыми, убежденными в собственной гениальности и правоте и не вели дискуссий с оппонентами, а сажали их на кол, сжигали, ставили к стенке и ссылали в лагеря. Они обладали высшим искусством абстрагироваться от мук других людей и оправдывать свои деяния интересами нации и того будущего устройства мира, в котором, как предполагалось, они станут легендарными героями, чьи мощи будут вдохновлять и исцелять. Они одурманивали свой народ, развязывали войны, травили невинных в собственной стране, душили всякую мысль, которая хотя бы в малой степени несла угрозу их господству. Если считать, что сострадание есть обязательный признак человека, то они не были людьми – во всяком случае, такими, как вы и я.

Мы называем их тиранами и довольно спокойно относимся к проявлениям массовой жестокости в прошлые века – скажем, в эпохи Тутмоса III, походов Чингиcхана, Столетней войны или завоевания Перу и Мексики. Мы оправдываем случившиеся зверства, говоря об исторической неизбежности, но я полагаю, что причина в другом: наше время столь же зверское и жестокое, и нынешние тираны уничтожают не тысячи, не десятки тысяч, а миллионы. Но как отнесутся к этому наши далекие потомки в своем счастливом завтра? Возможно, они откажутся считать фанатичных тиранов людьми, но это мало утешает – вдруг нас с вами и остальных земных обитателей тоже извергнут из рода людского? Почему? – спросите вы и я отвечу: потому, что мы допустили подобные безобразия.

Главная претензия, которую следует предъявить человечеству, звучит так: нежелание, неумение или неспособность договариваться. Конфликт, как правило – кровавый, всегда был предпочтительнее договора. В прошлом такой метод решения споров являлся неизбежным, так как в эпоху примитивной технологии работник производил ничтожный прибавочный продукт, и значит, нужно было побольше отнять у соседа или собственного работника, поставив его на грань голодной смерти. Но времена изменились, и теперь сотня тружеников может прокормить, одеть и обуть тысячу. Казалось бы, вот оно, счастье! Договоримся быть хорошими, честными, добрыми, откроем границы, ликвидируем армии, обеспечим всех работой, питанием, достойным жилищем, образованием и медицинским обслуживанием, отринем межрасовые и религиозные дрязги и постепенно снизим численность населения до четырех миллиардов… Розовые мечты, хотя сейчас все это уже возможно! Мы так и не научились договариваться. Но если мы не умеем контактировать с людьми, есть ли надежда на контакт с инопланетными пришельцами?

Воистину странные!

Продолжим наши рассуждения о странных людях, пришельцах среди земного социума. В предыдущем разделе я исключил из этой категории идиотов, а сейчас сделаю то же самое в отношении экстрасенсов всех мастей, телепатов, телекинетиков, ясновидцев, гранд-докторов в области «физики кармических взаимодействий», биоэнергоинформатики, уринотерапии и психоэнергосуггестии. Все эти личности, академики липовых наук, не столько странные, сколько жадные до чужих денег, и не представляют для нас интереса. Формально ситуация с ними точно такая же, как с НЛО и инопланетянами: может быть, среди их алчной своры есть воистину странные бессребреники, обладающие талантами, еще не объясненными наукой, но правдивая информация о таких людях, как и данные об иномирянах, тонет в шумах. Шумы – это масса ложных сведений о якобы совершенных чудесах, о предсказанных катастрофах, исцеленных диабетиках, путешествиях в астрал и тому подобное. Мы не в силах разобраться с этой кучей мусора и найти в ней жемчужные зерна истины, и мы этого делать не будем. Напомню, что наш Первый Постулат: ПРИШЕЛЬЦЫ СУЩЕСТВУЮТ – касается только инопланетян, а не земных телепатов, прекогнистов и штопальщиков ауры.

Но странные люди, чья «особость» не вызывает сомнений, все-таки есть. Выше мы рассмотрели крупномасштабных фанатиков-властолюбцев, которых в земной истории вряд ли больше нескольких десятков, а сейчас займемся более многочисленной группой – гениями. Не исключаю, что кто-то составил список гениальных людей и придумал критерии, по которым гения можно выделить из толпы больших талантов. Мне об этом не известно, но думаю, что если обозреть все времена и народы, гениев наберется около тысячи.

Гениальность чаще всего проявляется в творческих видах деятельности, в науках, музыке, литературе, изобразительном искусстве [15]. Далеко не всех при жизни считали гениями, судьба многих была трагичной, но с течением лет и столетий их творения оценивались по достоинству и приходило понимание того, сколь великими были эти люди, и как они отличались от прочих смертных. Я назову нескольких общепризнанных гениев: Микеланджело, Ньютон, Лейбниц, Эйнштейн, Пушкин, Эварист Галуа, Моцарт, Бах, Шекспир, Архимед, Леонардо да Винчи, Вольтер. Всех их отличала уникальная мощь таланта в одной или нескольких областях и способность генерировать новые идеи.

Идеи… Загадочный дар, тайна за семью печатями! Откуда они приходят к нам? Теолог скажет, что все идеи от Бога, но с этим трудно согласиться, поскольку Бог есть Любовь, а идеи бывают жуткими – геноцид, каннибализм, концлагеря, насилие; получается, что дьявол равноправный партнер в процессе потусторонней генерации идей. Диалектический материализм утверждает, что идеи, как и прочие наши мысли, суть отражение объективной реальности, данной нам в ощущениях, и, может быть, в этом истина: много лет мы отражали советскую реальность и мыслили на ее счет такое, что она не выдержала и спеклась. А вот британский физик Роджер Пенроуз [21] считает, что есть вселенский Банк Идей, откуда они летят как кванты света и проникают в наши головы. Конечно, не во все, а только в мозг таланта или гения. Почему? Тоже тайна, глубокая тайна!

Но если не касаться ее загадочных корней, а обозреть процесс хотя бы по вершкам, то мы увидим следующее:

есть внешний импульс, толчок к идее – прочитанное или увиденное, подслушанное слово, всплывшее воспоминание или переживание;

иногда идея вызревает сразу вслед за полученным импульсом, а иногда импульс ведет к долгим и временами мучительным раздумьям;

идеи приходят внезапно и являются, по-видимому, не плавным завершением логического процесса мышления, а неким стремительным скачком интуиции;

идеи приходят когда угодно и где угодно – временами во сне или в состоянии полусонного транса.

Подчеркну еще раз, что я говорю о новых идеях, не озвученных прежде кем-либо из обитателей Земли. Но гений способен и к другому фокусу – он умеет влить новое вино в старые мехи и создать великое произведение, пользуясь старой идеей. Пожалуй, принципиально новые идеи чаще появляются в научной сфере, тогда как «вливание вина», то есть новое видение старых проблем и сюжетов, скорее прерогатива искусства (трагедии Шекспира, статуи Микеланджело, полотна Леонардо).

Но что бы мы ни говорили о процессе творчества, гениальность была и остается загадочным качеством, присущим одной личности из миллиона, а скорее – из десятков или сотен миллионов. Такая редкая избирательность поразительна! Это достаточно яркий факт, чтобы считать гения особым существом, не похожим на вас и на меня. Насколько не похожим? Чтобы пояснить отличия, я приведу краткую биографию Э.Галуа [22], бесспорного математического гения, прожившего на свете двадцать с половиной лет.

Эварист Галуа родился 26 октября 1811 года в городке Бур-ля-Рен, в десяти километрах от Парижа. О его детстве почти ничего не известно, и первой серьезной вехой на его жизненном пути является 1823 год, когда он, в возрасте двенадцати лет, поступает в лицей Луи-ле-Гран. Здесь, спустя три года, Эварист и открыл для себя математику. Быстрота, с которой мальчик продвигался в этой области знаний, поразительна. Почти с самого начала он отказался от школьных учебников; он изучал основы математической науки по классическим трудам Лежандра «Решения численных уравнений» и «Теория аналитических функций». В 1827 году, будучи учащимся класса риторики Луи-ле-Гран, он был уже знаком с работами Эйлера, Гаусса и Якоби. К концу учебного года Эварист самостоятельно подготовился к экзаменам в Политехническую школу, самое престижное французское учебное заведение того времени. Экзамены он не выдержал, однако в октябре 1828 года ему удалось попасть в математический класс лицея Луи-ле-Гран, который вел профессор Ришар, молодой блестящий преподаватель.

Сохранились записи Ришара, в которых он характеризует юного Галуа как самого способного из своих студентов. Ришар помог ему опубликовать первую работу, увидевшую свет в мартовском номере «Математических Анналов», первого математического французского журнала. Состоялось и заседание Академии, на котором Пуансо и Коши должны были рассмотреть работу Галуа, однако закончилось оно безрезультатно: Коши потерял присланную рукопись.

Тем не менее, публикация работы в специальном журнале была большим успехом для юного ученого, и никто не сомневался, что он поступит в Политехническую школу. Тем неожиданней стал его провал на экзаменах в 1829 году. Одаренность Галуа казалась несомненной, и причины провала до сих пор неясны. Считается, что один из экзаменаторов посмеялся над Эваристом, когда тот излагал свои математические идеи, что вызвало у него вспышку гнева.

Галуа пришлось продолжить образование в менее престижной Нормальной школе. В октябре 1829 г. он был зачислен в Школу и в первый же год обучения познакомился с Огюстом Шевалье, который до конца жизни оставался его единственным близким другом. Под влиянием Шевалье он начал интересоваться политикой; постепенно стали складываться его республиканские убеждения.

Июльская революция 1830 г. привела к власти во Франции правительство Луи-Филиппа, ставленника крупной буржуазии, которая использовала республиканские настроения парижан для свержения предыдущего монарха, но отнюдь не собиралась поощрять их в дальнейшем. Однако молодой Эварист искренне верил революционным лозунгам. В ноябре 1830 г. он вступил в Общество друзей народа и записался в артиллерию Национальной гвардии; к этому времени у него было уже подготовлено несколько математических работ.

Эварист не скрывал своих политических пристрастий, отстаивая их со всем пылом юности. В результате он вступил в конфликт с директором Нормальной школы Гиньо, который постарался избавиться от беспокойного студента; по его навету Галуа в начале 1831 г. был исключен из Школы. Лишенный стипендии и пансиона, потерявший летом 1829 г. отца, Эварист Галуа остался без средств к существованию; он мог жить лишь за счет репетиторства. В очередной раз он направляет свои работы в Академию, сопроводив их резким письмом – его рукописи терялись в Академии с завидным постоянством. Его настойчивость остается, однако, безрезультатной.

Тем временем политическая ситуация в Париже накалялась; правительство Луи-Филиппа распустило отряды Национальной гвардии, но ряд ее бойцов отказался сложить оружие. В апреле 1831 года начался процесс над непокорными, но их адвокатам удалось добиться оправдательного приговора. В честь этого события Общество друзей народа устроило банкет, на котором Галуа произнес свой знаменитый тост «За Луи-Филиппа!» Но при этом он сжимал в руке нож.

На следующее утро его арестовали, поместив в тюрьму Сент-Пелажи; он был обвинен в подстрекательстве к покушению на жизнь короля Франции. Правда, благодаря стараниям адвоката и помощи соратников из Общества друзей народа Галуа был оправдан и отпущен на свободу, но не надолго: летом 1831 г. его вновь схватили во время разгрома манифестации республиканцев. На сей раз Эваристу пришлось провести в Сент-Пелажи восемь месяцев. Здесь он отпраздновал свое двадцатилетие и здесь же узнал, что на очередном заседании Академии была отвергнута его работа, представленная им еще за полгода до заключения в Сент-Пелажи. Пуассон, известный математик, рецензировавший его рукопись, не смог или не захотел разобраться в ней.

Тюрьма являлась совсем неподходящим местом для молодого Галуа, не отличавшегося крепким здоровьем, – и столь же не подходила ему буйная компания уголовников и политических заключенных всех мастей. Однако он продолжал трудиться и в тюрьме. В документах, которые Огюст Шевалье разбирал после его смерти, обнаружился ряд заметок, служивших, видимо, предисловиями к нескольким математическим работам.

За участие в манифестации Галуа был приговорен к девятимесячному заключению, но в марте 1832 г. его, заболевшего, перевели в больницу, где он оставался до истечения срока заключения. Этот период его жизни описан Огюстом Шевалье; согласно мнению этого верного друга Галуа, он испытывал лишь два чувства: безмерную усталость и ненависть. Несмотря на юный возраст, Эварист Галуа являлся уже сложившимся математиком – гениальным математиком! – однако работы его были отвергнуты, а для него самого во Франции Луи-Филиппа не нашлось лучшего пристанища, чем тюрьма.

Наконец он вышел на свободу. Он хотел уехать из Парижа, но судьба рассудила иначе: он встретил девушку, которая стала причиной дуэли 30 мая. Противники стрелялись из пистолетов с расстояния нескольких метров; пуля попала Эваристу в живот, рана была смертельной, и в десять часов утра 31 мая 1832 года Эварист Галуа скончался.

В ночь перед дуэлью он написал три письма, в том числе и Огюсту Шевалье; этот последний документ во многом посвящен математическим вопросам. Эварист, видимо, правил в ту ночь свои научные работы – на его столе нашли две записки, сохранившиеся до наших дней. В одной из них значится: «Это доказательство надо дополнить. Нет времени. 1832».

После своей трагической гибели Галуа был надолго предан забвению. Все его математические рукописи, около шестидесяти страниц текста, хранились у Огюста Шевалье, но тот не мог найти никого, кто согласился бы их издать. Только в 1846 г. Жозеф Лиувилль впервые опубликовал работы Галуа, открыв миру забытого гения. И с этого момента имя Эвариста Галуа навечно утвердилось в математической науке.

Такова судьба юного избранника богов, который, возможно, был самым гениальным математиком за всю историю нашей планеты. Я не стану касаться его предвидений и достижений; отмечу только, что он создал теорию разрешимости уравнений в радикалах, ввел базовое понятие группы, играющее огромную роль в современной физике, и что некоторые его идеи были поняты и оценены только спустя столетие.

Наш мир многополярен. Эта не та полярность, о которой толкуют современные политики, имея в виду, что в данный момент имеются некие «центры силы» – США и их союзники, Россия, Китай, страны арабского мира и так далее. Я говорю об иной полярности, существующей тысячелетиями, о специфических человеческих группах, особых и немногочисленных, но, тем не менее, определявших ход земной истории, научно-технический и культурный прогресс и, что не менее важно, понятия о разрешенном и недопустимом, о системе этических норм, обязанностях человека по отношению к обществу и остальным людям. Один из этих полюсов – властолюбивые тираны, другой – гении, цвет нашей расы. Третий… О третьем мы сейчас поговорим.

Странные и страшные

Есть такая наука – частная сексопатология. Это область медицинского знания, изучающая сексуальных маньяков и извращенцев, созданий столь же странных, как две рассмотренные выше группы. Странных и, в определенном смысле, более ужасных, чем властолюбивые фанатики вроде Гитлера или Пол Пота, которые уничтожили миллионы, однако не собственными руками. Для актов устрашения, пыток и казней у вождей-повелителей имелись палачи, и, как известно, многие из них были садистами. Садизм, по определению толковых словарей, есть половое извращение, связанное с расстройством психики; оно заключается в желании собственноручно причинять муки другому существу. Вообще же список извращений гораздо более обширен и включает как сравнительно безобидные явления, так и совершенно чудовищные. Ознакомьтесь с этим списком, составленным по руководству [23]:

Аутоэротизм – направленность полового желания на самого себя, влечение к любованию собственным телом, сопровождающееся половым возбуждением (синонимы – нарциссизм, аутофилия).

Геронтофилия – половое влечение к лицам пожилого и старческого возраста.

Гомосексуализм – половое влечение к лицам своего пола (у мужчин – уранизм, мужеложство, педерастия; у женщин – лесбиянство, сапфизм).

Зоофилия – половое влечение к животным и получение сексуального удовлетворения в контактах с ними (синонимы – скотоложство, содомия).

Каннибализм – поедание человеческого тела.

Копролагния – желание прикасаться к экскрементам, пачкаться ими.

Копрофемия – желание произносить в присутствии лиц другого пола непристойные слова с целью вызвать смущение и стыд.

Мазохизм – получение удовольствия при унижении и физических страданиях, доставляемых партнером.

Некрофагия – тяга к поеданию трупов (самая мерзкая разновидность каннибализма; встречается крайне редко).

Некросадизм – соединение садизма и некрофилии (синоним – вампиризм).

Некрофилия – половое влечение к трупам и совершению с ними сексуальных действий (встречается крайне редко).

Педофилия – половое влечение к детям.

Пигмалионизм – половое влечение к статуям, изваяниям (синоним – монументофилия).

Половой садизм – получение удовлетворения только при унижении партнера или жестоком обращении с ним. В наиболее тяжких случаях полное удовлетворение наступает при нанесении жертве телесных повреждений или ее умерщвлении, причем максимальное возбуждение достигается при виде агонии.

Скопофилия – влечение к подглядыванию за половым актом или обнаженными представителями избранного пола. К скопофилии также относят чрезмерное увлечение порнографическими изображениями и фильмами (синоним – визионизм). Нередко встречается такой вариант скопофилии, как триолизм – половые акты трех человек и более на глазах друг у друга.

Трансвестизм – половой фетишизм, когда в качестве фетиша выступает одежда лиц противоположного пола, переодевание в которую необходимо для получения удовлетворения.

Транссексуализм – стойкое осознание своей принадлежности к противоположному полу, несмотря на правильное (соответствующее генетическому полу) формирование гонад, генитального тракта и вторичных половых признаков.

Фетишизм – возведение в культ определенного фетиша и половое влечение к нему, сопровождающееся сексуальным возбуждением. В качестве фетиша могут выступать предметы туалета (белье, одежда, обувь) или определенные части тела (ноги, молочные железы, половые органы).

Эксгибиционизм – влечение к обнажению половых органов перед представителями того или иного пола; встречается, как правило, у мужчин.

Эребофобия – половое влечение к лицам подросткового и юношеского возраста.

Все эти феномены трактуются в руководстве «Частная сексопатология» [23] как психическая болезнь. Но это мнение спорное; так, Л.С. Клейн в своей капитальной монографии «Другая любовь» [24], посвященной мужской гомосексуальности, настаивает на том, что нетрадиционная половая ориентация – не болезнь, если все свершается по доброму согласию и не связано с насилием. Эту точку зрения профессор Клейн подробно аргументировал при нашей личной встрече, и я готов с ним согласиться: не болезнь, не психическое расстройство, а нечто иное, пока, быть может, непонятное медицинской науке. Словом, другая любовь.

Люди, имеющие некоторые отклонения из приведенного выше списка, признаются вполне вменяемыми. В ряде стран разрешены однополые браки, трансвестизм не считается преступлением, транссексуализм породил целую отрасль медицины – операции по смене пола. Что до фетишизма, то к нему склонны многие из упомянутых мной спортивных фанатов и обожателей поп-звезд, но никто не считает их больными. Скопофилия, в самом ее распространенном варианте – просмотр порнофильмов, вообще не вызывает возражений у закона. Смотрите на здоровье, только по-тихому, в домашних условиях, а фильмов на ваш век хватит, целые магазины ими забиты.

Не могу сказать, что это меня радует, но такова реальность. Более того, мы знаем, что у множества талантливых, а иногда гениальных людей, феноменальные способности сочетались с тем, что руководство [23] трактует как половое извращение. За примерами далеко ходить не надо: Оскар Уайлд, знаменитый английский писатель, Андре Жид, знаменитый французский писатель, Алан Тьюринг, английский математик (почти гений – а, возможно, гений без всякого «почти»), Верлен и Рембо, французские поэты, и многие, многие другие. Личности с трагической судьбой, но все в здравом рассудке и твердой памяти. Это я к тому, что садистов, педофилов, современных каннибалов и остальных-прочих нельзя считать настолько сдвинутыми по фазе, что они не отвечают за свои поступки. Возможно, расстройство психики у них присутствует, но они не дебилы, не идиоты, и отлично понимают, что творят. Они – вменяемая часть человечества, ее жуткий третий полюс.

Приведенный выше список – это, так сказать, теория, а вот практика, описания конкретных случаев, взятые из руководства [23].

Случай 1 – педофилия. Больной Д., 39 лет, обратился с жалобами на влечение к детям 3–11 лет.

В раннем детстве Д. переболел менингитом. Сверстники его отвергали, обижали; друзей не было. В 12–13 лет заметил, что его возбуждают страдания детей и вид крови. Мастурбировать начал с 14 лет. Из армии комиссован. Трижды женился, но продолжал мастурбировать, так как мастурбация давала более яркие ощущения. Заметил, что его все больше возбуждают дети, преимущественно мальчики. Не может пройти спокойно мимо детей, старается погладить, поговорить, приласкать. Возбуждается при виде половых органов мальчиков, уговаривает их снять трусики и «показать, как загорел». В последнее время стал обращать внимание на девочек и также пытался снимать с них трусики. Говорит, что охотно пошел бы на половые контакты с детьми, но его сдерживает страх перед уголовной ответственностью.

Часто обращался к психиатру, сексопатологам. Госпитализирован в психиатрическую больницу, где восторженно рассказывал больным об особенностях своего полового влечения. Больные его избили.

Случай 2 – лесбиянство. Больная Ц., 21 год. В 9–10 лет ощутила влечение к девочкам. В 14 лет мечтала о ласках и поцелуях с более старшими девочками и учительницами. Влюбилась в учительницу, ходила за ней по пятам и выследила ее с любовником, к которому возникла сильнейшая ревность. Из мести рассказала обо всем мужу учительницы.

В 15 лет в пионерском лагере влюбилась в двадцатичетырехлетнюю вожатую и призналась ей в любви. Та охотно пошла на близость, и впервые при соприкосновении гениталий у пациентки произошел оргазм. Связь длилась четыре года – до тех пор, пока вожатая не вышла замуж. Затем было несколько связей с незамужними женщинами, в которых Ц. всегда выполняла активную «мужскую» роль.

После окончания школы поступила в институт, одновременно работала санитаркой. На работе ее возбуждали страдания людей и вид крови. Подобные явления она отметила якобы у многих своих коллег. Влюбилась в женщину-врача, пыталась ее изнасиловать, попала в психиатрическую больницу. Пыталась покончить с собой. Диагноз – психопатия с сексуальной переверзией.

Случай 3 – уранизм. Больной Ж., 28 лет. Гомосексуальное влечение появилось в возрасте 9 лет. С 12 лет активно вовлекал мальчиков в сексуальные контакты, при этом всегда выполнял мужскую роль. Особенно участились гомосексуальные связи в старших классах, из-за чего возникали конфликты с администрацией школы и родителями совращенных мальчиков. После окончания школы поступил в военное училище, где принудил к гомосексуальным связям 15–20 курсантов. Через два года, когда стало известно о его наклонностях, был комиссован с диагнозом: психопатия с сексуальной переверзией. В дальнейшем реализовывал свое влечение с молодыми людьми, чаще всего незнакомыми. На улице высматривал молодого мужчину, который, по мнению пациента, должен был согласиться на контакт. Затем Ж. преследовал его, в удобном месте подходил к нему и принуждал как пассивного партнера к акту мужеложства. Встречи всегда сопровождались элементами садизма со стороны Ж. и запугиванием партнеров. Иногда водил их на кладбище, где показывал могилы молодых людей, которых он якобы «лишил жизни». Принуждение к гомосексуальным связям закончилось для Ж. судебным разбирательством и тюрьмой.

Случай 4 – некросадизм. Сержант Бертран – замкнутый, нелюдимый, любящий уединение. Ребенком обнаруживал ничем не объяснимую склонность к разрушению и ломал все, что попадалось под руку. С 9 лет испытывал интерес к лицам другого пола; в 13 лет пробудилось сильное сексуальное влечение к женщинам. Рисовал в воображении комнату, наполненную женщинами, с которыми он имел коитус, а затем мучил их. Позже стал представлять их трупами, которые подвергал осквернению. С течением времени появилось желание проделывать то же самое с настоящими трупами. С этой целью доставал трупы животных, вспарывал им живот, вырывал внутренности и при этом мастурбировал, что доставляло чувство несказанного удовольствия. Затем у него возникло желание использовать для своих целей человеческий труп. Как-то заметил на кладбище свежую могилу, и желание стало таким сильным, что начались головная боль и сердцебиение. Несмотря на страх разоблачения, вырыл труп и стал с яростью наносить по нему удары лопатой. Затем, в течение двух лет, у него регулярно возникало желание надругаться над трупом, сопровождавшееся сильной головной болью. Пятнадцать раз он вырывал трупы руками и даже не чувствовал получаемых при этом повреждений. Заполучив труп, разрезал его саблей или ножом, вынимал внутренности и мастурбировал. Однажды случайно добыл труп шестнадцатилетней девушки и впервые почувствовал страстное желание совершить с трупом коитус. «Все, что можно испытать при сношении с живой женщиной, ничто в сравнении с полученным мной наслаждением. Через 15 минут после этого я, по обыкновению, рассек тело на куски, вынул внутренности, а затем опять закопал труп». Лишь после этого преступления Бертран, по его словам, ощутил потребность перед тем, как рассечь труп, совершить с ним половое сношение. Так он поступил впоследствии с тремя женскими телами.

Случай 5 – некрофилия. Женатый тридцатипятилетний мужчина, отец двух детей, систематически убивал в парках саперной лопаткой девушек, с трупами которых совершал половые акты. Он убил таким образом 13 человек. Последнее убийство было двойным: он убил девушку и ее возлюбленного накануне свадьбы. Убийство юноши он в последующем объяснял тем, что никак не мог дождаться, когда влюбленные расстанутся. На вопрос, зачем он все это делал, он ответил, что если бы следователи сами попробовали, то их «нельзя было бы оттянуть за уши».

Случай 6 – сексуальный садизм. Обследуемый Б., 27 лет, направлен на экспертизу в связи с совершением преступления.

С детства был грубым, вспыльчивым, агрессивным, что объясняли родовой травмой. Все споры с детьми разрешал, хватая с земли камень. Сверстники его боялись и старались не ссориться с ним. После 3-го класса был переведен во вспомогательную школу с диагнозом: олигофрения в степени легкой дебильности. С трудом окончил восемь классов. В подростковом возрасте временами наступали периоды раздражительности и внутреннего напряжения, которые проходили только после драки или избиения кого-нибудь. Во время службы в армии наносил себе порезы на руках и при этом испытывал чувство удовлетворения. Был комиссован с диагнозом: олигофрения в степени дебильности. После возвращения из армии женился (в 19 лет). В «расстроенных чувствах» избивал родителей и жену, после чего сразу успокаивался и ложился спать.

Половую жизнь начал с 15 лет. Вскоре сформировалось сексуальное либидо; до 18 лет имел половые акты почти ежедневно с разными женщинами. Через некоторое время после вступления в брак половая жизнь перестала удовлетворять. Принуждал жену к разного рода извращениям; она отказывалась, ей было больно и неприятно. Б. при этом старался ее унизить и сделать больнее, избивал ее и старался бить в лицо, чтобы оставить следы. Часто заявлял, что всех женщин ненавидит и издевается над ними, совершая половые акты в извращенной форме и избивая их. В состоянии алкогольного опьянения встретил девочку шести лет, завел ее на голубятню, заставил раздеться и рукой разорвал ей влагалище; при этом испытывал сильное половое возбуждение. Затем убил девочку и спрятал тело в мешок в надежде вечером расчленить труп.

Может показаться, что я сгущаю краски или рассказываю истории, произошедшие давным-давно. Но вот свежая информация, озвученная по Первому телеканалу в программе «Время» 4 марта 2005 года. Это случилось в наши дни в благополучной Франции, в городке Анжер: супруги-педофилы скупали детей для сексуальных утех, причем в таких масштабах, что для суда над ними, для того чтобы вместить всех потерпевших, свидетелей и адвокатов, анжерским властям пришлось выстроить новый зал судебных заседаний площадью в четыреста квадратных метров. Супруги сами «пользовались» ребятишками, а также сдавали их напрокат приятелям-педофилам. Самому маленькому из этих детей всего шесть месяцев, и в общем-то непонятно, зачем извращенцам этакая кроха. Но самое ужасное в другом: детей продавали их родители и опекуны, а плата взималась деньгами, спиртным, сигаретами и даже автопокрышками. Такова цена ребенка в нашем мире: пачка сигарет.

Я не собираюсь вас эпатировать, читатель, я только хочу показать, что мы есть. Мы много страшнее резиновых чудищ из фильмов «Чужой» и «Чужие»! Вы не согласны? Не согласны в том смысле, что мы с вами – нормальные люди, и сказанное выше к нам не относится? Что все фигуранты случаев 1–6 – редкостные выродки, и нас с вами нельзя с ними путать?

Но представьте себе, что на ваших глазах инопланетный пришелец, зеленый человечек или белокожий гигант, изнасиловал женщину (скажем, ту же мисс Ризотти из четвертой главы), вспорол ей живот и сожрал внутренности. Какого мнения вы будете о посещающих нас астронавтах? Вы скажете, что все они – мерзкие, безжалостные твари, которых следует расчленить живьем на базе Райт-Паттерсон, и чтобы ножики у хирургов были непременно тупые.

Теперь попытаемся вообразить, как отнесутся к описанным в [23] фактам невероятной жестокости наши потомки. Можно с большой долей уверенности предсказать, что в их времена не будет отклонений, приведенных в моем перечне, которые являются, скорее всего, генетическими дефектами – такими же, как предрасположенность к сердечно-сосудистым болезням, раку и диабету. Одна из главных задач общества – безопасность его членов, и значит, со временем будет проведена глобальная генетическая чистка. Я думаю, что это произойдет сразу же, как только генная медицина или иная, еще не известная нам научная отрасль, позволит «исправлять» дефекты организма в массовых масштабах. Это случится непременно, ибо из всех стимулов, которые подхлестывают нашу цивилизацию, важнейший формулируется так: жить долго и не болеть.

Так вот, наши потомки, в своем счастливом дальнем далеке, поймут, что палачи-садисты древности – не правило, а исключение. Но, с высоты своих знаний о Вселенной, обществе и человеке, они, возможно, скажут: то была эпоха, когда люди еще не изжили в себе склонность к чудовищным зверствам – таким, каких не бывает в дикой природе, среди диких зверей. А потому они и не люди вовсе, а только переходная форма между питекантропами и настоящими людьми.

И это будет приговор всем нам.

«Кононов, сгорая от любопытства, потребовал объяснений. Расщепление разума, заметил пришелец, стандартный метод рекогносцировки обитаемых миров. Галактика огромна, и изучать ее приходится экономичным способом, без многолюдных экспедиций и даже без тел, чьи потребности слишком велики и слишком дороги для галактических полетов. Гораздо лучше отправлять сознание – в микротранспундере, миниатюрном устройстве, в котором бестелесный разведчик перемещается от звезды к звезде, разыскивая населенные планеты. Обнаружив подходящий мир, он посылает ментальным импульсом частицы своей сущности; они внедряются в избранных аборигенов, склоняя их к контакту и сотрудничеству. Это взаимовыгодный симбиоз, объяснил пришелец, некий договор, полезный обеим сторонам: партнеру-аборигену сопутствуют здоровье и удача, разведчик же избавлен от приспособления к чуждой и непривычной среде и собирает информацию в полной безопасности».

Михаил Ахманов «Кононов Варвар»

«Инопланетянка повернулась к Язону.

– Это – для спать, – шестипалая ладонь легла на полку. – Это для говорить, – ее рука поднялась к мерцавшим вверху огням, – а это – для есть. Пища для хадрати!

Она сунула палец в отверстие прибора, висевшего над полкой, и в выемку тут же упал маленький голубоватый диск. Затем раскрылась ротовая щель, и таблетка, подброшенная вверх, исчезла в ней как пуля, поразившая мишень.

«Ну и пасть!» – подумал Язон. А вслух промолвил:

– Это все, моя прекрасная леди?

С потолка донесся резкий визг, потом – нечто протяжное и плавное. Ответ был кратким. Компьютер перевел:

– Все!

– Так дело не пойдет. Мне нужны удобства. Новый каскад взвизгов, шипения, скрежета и протяжных трелей.

– Какие удобства?

– Большой сосуд, в котором циркулирует вода, соединенный с корабельной системой очистки.

– Зачем?

– Для удаления отходов жизнедеятельности.

– Что это такое? Продемонстрировать!

– Боюсь, что демонстрация вам не понравится, – сказал Язон, переминаясь с ноги на ногу. – Поверьте, такой сосуд мне жизненно необходим, и поскорей! Не меньше, чем сон и пища».

Гарри Гаррисон, Михаил Ахманов «Мир Смерти. Недруги по разуму»

Глава 6. Ричард Блейд летит на Луну

В этой главе мы снова встретимся с Ричардом Блейдом, героем и суперменом. Напомню вам, читатель, что отрывки из художественных произведений даются для иллюстрации тех или иных моментов моего изложения. Сейчас речь пойдет о космических полетах, так как этими деяниями человечество гордится более всего; иногда приходится слышать, как двадцатый век называют космическим веком, что, на мой взгляд, абсолютно неверно. Если судить по высочайшим достижениям минувшего столетия, то оно являлось веком электричества и компьютерной техники, причем в последней области за несколько десятилетий был достигнут поразительный прогресс. В двадцать три года, будучи аспирантом Физического факультета Ленинградского университета, я делал расчеты для своей диссертации на ламповой машине М-20 и полупроводниковой БЭСМ-3. Каждая занимала помещение 70–80 квадратных метров, имела оперативную память чуть более двадцати килобайт, громоздкие магнитные барабаны, магнитные ленты и устройства ввода-вывода с перфокарт. Сейчас мне шестьдесят лет, и на моем столе – древний компьютер ИБМ, можно сказать, реликвия, которой я пользуюсь вместо пишущей машинки с 1992 года. Но память и быстродействие этого монстра на два порядка больше, чем у М-20 и БЭСМ-3.

Однако люди упорно восхищаются не тем, чем стоило бы. Согласен, ракеты, взмывающие в небеса в пламени и громе, гораздо более красочное зрелище, чем скромный компьютер или электрический утюг. К тому же факт наличия ракет, шаттлов и обитаемых орбитальных станций позволяет нам с гордостью заявлять, что мы вступили в космическую эру. Это возвышает нас в собственных глазах и порождает удивление: отчего же пришельцы не вступают с нами в контакт? Ведь мы, земляне, тоже присутствуем в космосе, мы – космическая раса!

Да ничего подобного! Космическая раса – это цивилизация II типа, а мы пока что жалкие чечако. Одно дело, преодолеть межзвездные расстояния, перебросить в Солнечную систему тысячи летательных аппаратов и соответствующий экипаж, и совсем другое – ковыряться вблизи Земли, где-то за границей ее атмосферы, слетать разок на Луну и запустить к другим планетам крохотные автоматические зонды. Что касается космоса, то земной прогресс и технология пришельцев просто несопоставимы, так что не надо уповать на их благожелательную оценку наших «достижений». Некогда, задолго до возведения пирамид, люди одомашнили ослов. И как мы сейчас воспринимаем человека на осле? Со снисходительной улыбкой… Осел! Даже не лошадь!

Чтобы продемонстрировать ничтожность наших успехов в космосе и развеять миф о наступлении «космической эры», я предлагаю вашему вниманию историю, в которой Ричард Блейд летит на Луну. Он уже не юный офицер, а высокий чин в британской разведки, человек зрелых лет, и можно думать, что полет совершается где-то в конце семидесятых. Разумеется, это тайное путешествие, не отраженное в официальных сводках НАСА, и его цель – отыскать на Луне базу пришельцев.

Описывая крохотный земной кораблик, я пользовался личными впечатлениями. Когда-то, еще в советские времена, я посетил на ВДНХ павильон «Космос», где выставлен спускаемый модуль ракеты, в которой летал Гагарин или кто-то еще из наших первых космонавтов. Эта капсула меня поразила – настолько она была тесной и маленькой. Разглядывая ее, я впервые осознал примитивность нашей космической технологии и понял: тут нечем восхищаться, кроме мужества людей, что поднимались в небо в этих аппаратах.

А теперь в одном из них, немного более совершенном, Ричард Блейд летит на Луну.

Отрывок из повести «Шестая попытка»

Снадобье, которое вкололи Блейду, вначале погрузило его в полное беспамятство. Он ничего не ощущал, когда крепкие парни из «группы захвата» вытащили ящик с его телом из коттеджа, бережно погрузили в фургон и доставили на вертолетную площадку. Когда машина поднялась в воздух, он по-прежнему крепко спал и не видел никаких снов; плавное покачивание вертолета и мерное гудение моторов баюкали его. Ничего не изменилось и за время перегрузки. Руки техников из команды обслуживания приняли контейнер; затем, под неусыпным наблюдением Стоуна и его людей, пластмассовый ящик с драгоценным содержимым был поднят к люку и передан в жилую капсулу, где его расположили у задней стены, поверх точно такой же емкости, в которой хранились продукты и кое-какое оборудование.

Люк задраили, начался контрольный отсчет; Ричард Блейд спал. Внезапно веки его чуть дрогнули, дыхание участилось, с губ слетел странный звук – то ли стон, то ли невнятное проклятье. Начинался кошмар.

Блейду мнилось, что он лежит под плитой огромного пресса, которая давит на него все сильней и сильней. Он напряг мышцы, пытаясь в непроизвольном усилии удержать нависшую над ним чудовищную тяжесть, но тщетно; плита опускалась, плющила плоть и кости, превращая тело в кровавый блин. Потом ее сменил асфальтовый каток, который раз за разом утюжил Блейда с головы до ног, довершая работу пресса. Это было ужасно! Впрочем, все эти неприятные ощущения не превышали мук, которыми одаривал странника лейтоновский компьютер.

Наконец каток и пресс исчезли, лицо спящего разгладилось, он задышал мерно, спокойно; слабая улыбка тронула губы. Нет, ему и сейчас не снились счастливые сны, но переход от недавнего кошмара к полному беспамятству казался блаженством. Так прошло еще несколько часов.

* * *

Ричард Блейд очнулся. Над ним склонялось чье-то лицо – не Дэвида Стоуна; этот человек выглядел гораздо моложе и совсем не так величественно, как руководитель Группы Альфа. Парень скалился во весь рот; белки глаз и великолепные зубы сверкали на фоне шоколадной кожи, щегольские усики щетинились над пухлой верхней губой, не менее щеголеватые бачки обрамляли веселую физиономию. Его прическу Блейд не мог разглядеть: голову и верхнюю часть шеи охватывал плотный мягкий шлем, застегнутый под подбородком.

– Первый раз вижу, чтобы командира доставляли на борт в ящике из-под сосисочного фарша, – по-прежнему скалясь, сообщил щеголь.

Блейд постепенно приходил в себя. Внезапно марево полусна – полуяви исчезло, мозг заработал на полную мощь, словно набравший обороты мотор; он вспомнил, где находится и что обязан делать. Осторожно, не меняя позы, он чуть оттолкнулся кончиками пальцев от подстилки и неожиданно воспарил вверх, ощущая во всем теле необычайную легкость. Далеко он, однако, не улетел; потолок находился над ним на расстоянии протянутой руки.

– Нос, командир! Береги нос! – с притворным ужасом вскричал темнокожий щеголь, хватая его за щиколотку и подтягивая вниз. Блейд плавно приземлился на край своего ящика, окинул шутника суровым взглядом и приказал:

– Ну-ка ты, остряк! Доложись по всей форме!

– Мамма миа! Начальник-то развоевался!

Парень с усиками подтянул колени к подбородку и обнял их руками, приняв позу младенца в материнской утробе – вероятно, по его мнению, она была самой далекой от строевой стойки. Блейд приподнял брови. Веселые дела! Полет только начался, а ему уже предстоит потерять одного из пилотов… Пока он соображал, что же делать с нахальным негром – то ли придушить на месте, то ли выбросить в открытый космос – к нему повернулся летчик, занимавший сейчас левое кресло у пульта управления. Этот выглядел постарше и походил на викинга: серые спокойные глаза, соломенные волосы, твердые тонковатые губы.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Вторая книга (первой стала «У войны не женское лицо») знаменитого художественно-документального цикл...
Начинающий колдун Василий Гнилов использует демона Вахканаала на подсобных работах. При первых встре...
В квартире сантехника Петра Ильича Лавкина открылся портал. С этого дня настал конец его спокойной ж...
Жизнь для бедняков мегаполисов будущего стала просто невыносимой. Они вынуждены влачить жалкое сущес...
В недалеком будущем суперкомпьютер наделят правом определять людей со склонностью к асоциальному пов...
Конвой перебит, оружие в руках – вот она, свобода! Группа матерых зэков прорывается через глухие лес...