Наша служба Товстонос Евгений
– Вы бы хоть пистолет на изготовку взяли, – заметил дисканец.
Прокофьев от неожиданности дёрнулся и ударился затылком о край кровати.
– Зачем? – спросил Антон, потирая набухающую шишку.
– А вдруг корова ка-а-ак ломанётся из-под кровати! Вы же всё ещё её ищете? – уточнил Крисп. – Корову с бузюлями?
– Ага, её! – резко ответил Антон и повернулся к дисканцу, намереваясь спросить в лоб, кто тут жил. Однако пилот предугадал его вопрос.
– Это пассажирская каюта. Я иногда беру на борт путешественников. Лишними креды не бывают. Мелочь платят, а приятно. Да и поболтать есть с кем.
Прокофьеву пришло в голову, что поболтать дисканцу интереснее самому с собой. А вот покрасоваться перед кем-нибудь – это другое дело.
– И когда же вы в последний раз кого-то подвозили? – спросил он.
– Буквально вчера высадил тилианского торговца. Встретил его в баре космопорта. Он пытался продать бармену жидкость для полировки стоек. Бармен отказался. Дурень. Я такого эффекта чистоты и блеска ещё не видел! В общем, я согласился подвезти его куда попросит в обмен на его чудо-полироль.
Версия дисканца звучала вполне правдоподобно.
Антон продолжил осмотр корабля. Он проверил оставшиеся две каюты, санузел, коридоры, в общем, всё, кроме реакторного отсека, где не смог бы выжить не только заключённый, но и сам Прокофьев.
Оставались кухня и подсобка, в которой обычно хранятся посуда, непортящиеся продукты и разные кухонные принадлежности. Крисп начал ныть, что ему пора делать очищающую маску, и сержант, махнув рукой, оставил его в покое. Всё равно осматривать почти больше нечего.
Сначала Антон направился на кухню.
Ничего необычного он тут не увидел. Холодильник, автоматическая плита, раскладной столик да большое растение в кадке.
Открыл холодильник. Вдруг пропавший с какой-нибудь холодной планеты?
На полках лежали упакованные пучки разнообразной зелени и несколько пакетов с йогуртом. Антон взял один пакет и присмотрелся к обложке. «С бифидобактериями», – прочитал он. Интересно, могут ли эти самые бактерии являться телепатами? Вряд ли.
Прокофьев заглянул в морозилку. Там лежало мясо. Много мяса.
Обычно в таких ситуациях говорят: «Он похолодел». Но ощущения Прокофьева были намного ярче. Он словно принял контрастный душ из серной кислоты и жидкого азота.
Неужели пилот успел убить похищенного? Тогда в его смерти виноват именно сержант. Нужно было действовать сразу!
Как только прошла первоначальная паника, Антон понял, что ошибся. Как же! Убил, разрубил, расфасовал, запаковал, да ещё и ценники налепил! Нет. Это мясо куплено в магазине.
Однако дисканцы не едят животную пищу. Метаболизм у них рассчитан на жидкости и различные минеральные растворы, а значит, мясо нужно для кого-то другого. Для пленника! Довольный умозаключениями, Прокофьев закрыл холодильник, но радоваться не спешил. Можно ведь взглянуть на ситуацию и с другой стороны.
Итак, Антон обошёл весь корабль и не нашёл ни одного живого существа. Но кто-то же это мясо ест. А раз на корабле нет никого, кроме пилота, значит, мясо для него. Вывод напрашивался сам собой: пилот не дисканец.
С мимианцами, способными дублировать структуру практически любой другой расы, Прокофьев уже сталкивался. Сам по себе тот факт, что пилот выдаёт себя за другого, ничего не доказывал, но наводил на размышления. Если пилот скрывает свою личность, значит, не всё здесь чисто.
Но главный вопрос оставался открытым. Кого похитили и где он?
Антон решил получше присмотреться к растению. Он уже встречал несколько флороидных рас и не слишком бы удивился, выяснись, что растение и есть тот самый телепат.
Прокофьев подошёл поближе, нагнулся к цветку и тихо спросил:
– Это ты со мной говорил?
Ответа не последовало.
– Если это ты, то кивни. Или хоть листиками пошевели.
Никакой реакции. Видимо, речь растение не понимало. Нужно попытаться связаться с ним телепатически. Прокофьев вспомнил всё, что знал об упрощении телепатического контакта. Он приблизился к растению и вперился в него глазами, пытаясь передать существу свою мысль. Очень быстро Антон понял, что его потуги связаться с растением так же нелепы, как попытки ребёнка, не умеющего ещё ползать, проехаться на велосипеде. Так что же делать?
Остаётся прямой контакт. Сержант сел возле цветка, закрыл глаза, чтобы никакие мысли не отвлекали, и начал склоняться вперёд, собираясь коснуться лбом листьев.
И в этот момент от двери раздался голос дисканца:
– Сержант! Осторожно!
Прокофьев резко выпрямился, что спасло его нос от ампутации. Невесть откуда взявшиеся у растения зубы клацнули прямо перед его лицом. Прокофьев вскочил и отпрыгнул назад.
– Эта хрень мне чуть нос не откусила!
– Да, некрасиво было бы, – безразлично ответил дисканец.
Антон поднялся на ноги и резко повернулся к пилоту. После чего с испуганным воплем снова уселся на пятую точку. Увидев очищающую маску дисканца, любой гримёр, работающий в сфере фильмов ужасов, уволился бы по профнепригодности.
Ничего не говоря, Крисп подошёл к холодильнику, достал кусок мяса, распечатал и бросил его в сторону кадки. Растение рванулось за ним и проглотило одним махом. Вот и выяснилось, для чего мясо.
– Это Гибридискус, – пояснил пилот, указав на растение. – Деликатес для нас, вегетарианцев, но сам является хищником. Зато он очень быстро отращивает листья и является практически бесконечным запасом пищи.
– Ясно… – протянул Прокофьев, долго и старательно отряхивая форму, чтобы не глядеть на маску пилота. – Ну что? Закончим осмотр?
Они прошли в подсобку, и Антон, уже потеряв всякую надежду на обнаружение похищенного существа, осмотрелся. Комната была практически пуста. Вдоль стенки были установлены несколько малюсеньких шкафчиков, которыми, судя по скопившейся пыли, давно никто не пользовался, над ними были закреплены сковородки и кастрюли, да в углу притулился фильтр для воды. Спрятаться здесь просто негде.
Антон разочарованно вздохнул и развернулся к двери, собираясь уходить, когда ему послышался тихий звук.
Сержант застыл и медленно развернулся.
Дисканец нетерпеливо переминался с ноги на ногу у двери.
– Вы идёте, сержант?
Прокофьев не ответил. Не могло же ему показаться!
Антон прислушался. Так и есть! Кто-то тихонько похрапывал!
Прокофьев достал из кобуры стазис и указал стволом в сторону шкафчика, из которого доносился звук.
– Кто там?
– Вы считаете, что в этой коробке кто-то поместится? – удивился дисканец.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Да откуда там кому-нибудь взяться? – возмутился пилот.
Прокофьев холодно ухмыльнулся и немного сдвинул пистолет в сторону пилота.
– Это вам виднее.
– Хорошо! Посмотрите сами! – Дисканец шагнул к шкафчику и резко открыл дверь. – Никого тут…
Внутри свернулось маленькое лохматое существо, похожее на большую гусеницу. Оно сонно приоткрыло один глаз и, сообразив, что его обнаружили, встрепенулось.
– Во, блин, – произнёс инопланетянин. Несмотря на маленький размер, голос у гусеницы оказался довольно громкий.
Крисп уставился на неё со смешанным выражением удивления и отвращения.
– Ты кто такой? – спросил он.
Антон отметил, что удивление в его голосе прозвучало на редкость правдоподобно.
– Я Карлито, – ответило существо.
– Ну-ка вылезай, лохматое страховидло! – брезгливо скривившись, скомандовал пилот.
– Да пошёл ты, урод! – заорала гусеница.
Дисканца затрясло.
– Что… Кто… Ты кого уродом назвал!
– Тебя, кристалятина недоделанная!
И ситуация вышла из-под контроля.
Истошно завопив, Крисп сорвал со стены сковородку и замахнулся на гусеницу.
– Я тебе покажу, как меня оскорблять! – истерически орал дисканец.
– Стоять! – скомандовал Антон, целясь в дисканца. И сообразил, что стрелять не может. Стазис настроен на среднюю массу гуманоидных рас, и если бы заряд зацепил гусеницу, то, вполне вероятно, не парализовал бы, а убил.
Прокофьев рванулся к пилоту, собираясь сбить его с ног, однако гусеница уже выпрыгнула из шкафчика. Этого не ожидали ни Антон, ни Крисп. Ещё бы, кто видел прыгающих гусениц! Они должны медленно ползать, а не скручиваться пружиной, чтобы потом взлетать покруче любого кузнечика.
Пилот дёрнулся, сделал шаг назад, и гусеница, вместо того чтобы перемахнуть через его голову, приземлилась прямо на кристаллические волосы дисканца.
Крисп истерически завопил, как модница, в один момент сломавшая все свои наманикюренные ногти, и повалился на спину, пытаясь стряхнуть гусеницу с короны, однако Карлито уже успел совершить очередной прыжок по направлению к дальней стене.
Пока Антон решал, кого ему ловить в первую очередь, дисканец вскочил, снова схватил сковородку и погнался за гусеницей, размахивая импровизированным орудием убийства и круша на своём пути что ни попадя. Однако гусеница была шустрее. Сковородка с грохотом опускалась на то место, где только что сидел Карлито, а он уже летел в следующем прыжке.
– Стоять! – кричал Прокофьев. – Брось сковородку!
– Я убью его! – орал дисканец. – Он испортил мне полировку!
– Уберите это психованное стекловище! – вопила гусеница, совершая очередной прыжок.
– Не двигаться, кому сказал! – гаркнул Антон, безуспешно пытаясь прицелиться в дисканца, пока тот неотступно следовал за гусеницей, громя подсобку.
Следующий прыжок Карлито сделал в направлении Прокофьева, пилот бросился за гусеницей, Антон наперерез.
Прокофьев со всего маху ударил дисканца плечом в грудь, и Крисп повалился на пол. Антон взял его на мушку.
– Стоять! Точнее, лежать!
– Вот именно! – заорала гусеница, спрятавшись за ботинком Антона. – Лежи, стеклятина!
– А ты молчи! – рыкнул Антон на гусеницу.
Наконец-то в каюте застыла тишина. Прокофьев перевёл дыхание. И, пытаясь скрыть торжество, сказал:
– Вы же говорили, что на корабле больше никого нет.
– Эта тварь назвала меня уродом! – оскорблённо воскликнул дисканец, проигнорировав слова Антона.
– Я тебя ещё не так назову, гирлянда нерабочая! – крикнула гусеница.
– Да помолчи ты! – снова прикрикнул на гусеницу Прокофьев. – То, что тебя украли, не позволяет оскорблять других!
– Кто украл? Вот этот? – горячо воскликнула гусеница. – Ха! Ножонки коротковаты, чтоб украсть Карлито!
Прокофьев хотел было осадить гусеницу ещё раз, но тут до него дошло услышанное.
– Погоди-ка. Тебя не украли? – Он повернулся к гусенице, не отводя стазиса от пилота. – Тогда как ты здесь оказался?
Похоже, Карлито тоже понял, что ляпнул лишнее.
– Да! Как ты здесь оказался? – заорал дисканец.
Карлито принялся потихоньку подбирать лапки, готовясь к следующему прыжку. Однако Прокофьев не дал ему второго шанса на побег. Сорвав с головы фуражку, он накрыл ею гусеницу.
– Эй ты! Выпусти меня! – тут же заверещал из-под фуражки Карлито. – То, что я заяц, не позволяет поступать так со мной! Я свои права знаю! Нигде не написано, что честного зайца можно ловить фуражкой.
Прокофьев, который наконец-то начал понимать, что всё так же далёк от нахождения пропавшего телепата, как и раньше, повернулся к дисканцу, собираясь принести тому извинения, однако пилоту уже было не до него. Крисп рассматривал в зеркальце свои кристаллы и тщательно протирал их тряпочкой.
Прокофьев сунул стазис в кобуру и осторожно вынул гусеницу из-под фуражки.
– Я забираю зайца, – сказал он, однако дисканец даже не взглянул в сторону сержанта, продолжая остервенело тереть кристаллы.
Антон пожал плечами и отправился на пост.
– …Так ты заяц? – спросил Прокофьев, разглядывая гусеницу сквозь стекло банки, которой он накрыл инопланетянина, чтобы избавиться от необходимости гоняться за ним по всему посту.
– Ага.
Антон развёл руками.
– Раз так, то я должен отправить тебя на родную планету. Откуда ты?
«Заяц» погрустнел.
– С Инсектии. Но мне туда нельзя. Как только вернусь – Сентипеди отправит меня на рыбалку.
– Рыбалку? – Антон хмыкнул. – И как же ты можешь ловить рыбу?
– Элементарно. С крючка.
Как Прокофьев ни старался, но уловить хоть одну шутливую нотку в словах гусеницы ему не удалось.
– Погоди. Кто такой этот Сентипеди? – спросил Антон.
– Глава мафии на Инсектии.
– Крёстный отец гусениц? Так, что ли?
– Именно. С ним считаются все, кто хочет и дальше дышать инсектианским воздухом.
– Ты имеешь в виду всех гусениц?
– Все – это все, – отрезал Карлито. – Что вы знаете об Инсектии?
Прокофьев покопался в своей памяти, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо название этой планеты. Мозг услужливо подкинул слоган из доставшей всех рекламы: «Хотите открыть фундаментальный закон физики? Отравить падчерицу? Развязать великую войну? Вам нужно всего лишь яблоко! Обращайтесь на Инсектию! У нас лучшие яблоки!»
– Инсектия – самый большой поставщик яблок в нескольких ближайших галактиках.
– Совершенно верно, – подтвердил Карлито. – Сто лет назад из Инсектии решили сделать яблочную плантацию. Доставили деревья, засадили всю планету. А вместе с деревьями завезли насекомых. В таких идеальных условиях насекомые расплодились и начали уничтожать урожаи.
Владелец плантации хотел использовать сильные яды, однако столкнулся с непредвиденной проблемой. Оказалось, что насекомые на Инсектии разумны. По законам Лиги Объединённых Галактик, уничтожить он их не мог. Однако терять деньги тоже не собирался. Владелец решил не сообщать Лиге о разумности насекомых и попросту выкурить нас. – Карлито сделал драматическую паузу. – На следующее утро труп владельца плантации нашли упакованным в гигантский кокон. Говорят, что такое послание было идеей Сентипеди.
– И что было дальше? – спросил Антон.
– Следующий владелец плантаций оказался умнее. Вместо того чтобы уничтожать насекомых, он с ними договорился. А за пару десятков лет всё поменялось. Сентипеди быстренько собрал гусениц, которые ему помогли убить первого владельца плантаций, и сколотил свою мафию. За короткое время его авторитет взлетел настолько, что другим гусеницам не было смысла бороться с ним.
– А зачем с ним бороться? – спросил Антон. – Я думал, он что-то вроде местного Спасителя.
– Он диктатор! Гусеницы голодают, им нельзя есть листья и яблоки! Только испорченные! Чтобы не терять рабочих, Сентипеди запрещает гусеницам превращаться в бабочек! Хуже того, он подсадил всех на пыльцу лотоса! Они уже не могут без дозы!
Прокофьев сочувственно покачал головой.
– И что? Ты решил сбежать?
– Не сразу. Я решил устроить профсоюз! Сначала всё шло отлично. Гусеницы потянулись за мной! Начали требовать свежие листья на завтрак, обед и ужин. Трёхкомнатные яблоки вместо бараков, в которых жили. Оплачиваемый отпуск на лучших деревьях Инсектии. – Гусеница вздохнул. – А потом меня кто-то сдал. И однажды утром люди Сентипеди взорвали мой дом!
– Дом?
– Ну да! Яблоко, в котором я жил! Я проснулся, вышел на прогулку, а когда вернулся – дома нет!
Прокофьев недоверчиво хмыкнул.
– А ты не слышал, что у яблок есть свойство падать с дерева?
– А у них есть свойство превращаться в обугленную кочерыжку? – парировал Карлито.
Про такое Прокофьев, конечно же, не слышал, поэтому решил больше не перебивать гусеницу.
– Ну вот, – продолжил Карлито. – Всё, что мне оставалось, – это сбежать! Я пробрался на первый попавшийся корабль и улетел. Это было неделю назад.
Прокофьев снова хмыкнул, подошёл к пульту и запросил информацию на «крёстного отца». В банке данных ГАИ информации не нашлось. Прокофьев повторил поиск по базам других служб. И вскоре компьютер выдал снимок лохматой, уже седой гусеницы. Фотография была подписана: «Дон Августо Сентипеди. Планета: Инсектия». А ниже была приписка: «Разыскивается галактической службой дезинсекции».
– Это что, шутка? – спросил Антон.
Карлито промолчал.
Прокофьев задумчиво поглядел на гусеницу.
– И что мне с тобой делать? Я обязан тебя вернуть. Таковы правила, – констатировал сержант.
– А может, притворишься, что меня не видел? – с надеждой спросил Карлито. – А я взамен…
Договорить он не успел. Зазвучал сигнал вызова. Антон приложил палец к губам, чтобы Карлито не сболтнул лишнего, и направился к пульту.
На этот раз Рыков сидел в маленькой кабинке, за его спиной, на стенах, виднелись надписи: «Мегатрон – от лампочки патрон», «En Taro Badun», «I’ll be back» и надпись, которая по какой-то причине встречается почти во всех подобных помещениях: «Здесь был Спок». Похоже, полковник воспользовался самой стандартной отмазкой всех студентов и отпросился в туалет.
– Семёныч уже выбрался? – сразу спросил Рыков.
Антон замотал головой.
– Беги к нему. Спроси, как можно спастись от порабощения разума воинствующими телепатами с Галапаголоса. У тебя тридцать секунд.
Прокофьев козырнул, отбежал в сторону и застыл. Что же теперь делать? Вот они и вляпались. Семёныч-то наверняка эти вопросы расщёлкал бы на раз, но это Семёныч.
Антон повернулся к столу, и его взгляд упал на тетрадку с вырезками.
Стоп! Галапаголосские телепаты? Он что-то такое читал!
Антон открыл тетрадь и начал лихорадочно перелистывать статьи. Нужная ему оказалась в стопке ещё не вклеенных, лежащих под обложкой.
Сержант пробежал вырезку глазами. Это было интервью, в котором какой-то лейтенант рассказывал, как выбрался из плена галапаголосских экстремистов. Он утверждал, что неделю плевал на полотенце, как-то догадавшись, что содержащиеся в слюне ферменты препятствуют телепатическим сигналам, потом обмотал полотенцем голову и врукопашную перебил всех экстремистов.
Прокофьев бросился к пульту и, задыхаясь, пересказал историю Рыкову. Полковник уже заметно нервничал и постоянно поглядывал в сторону двери.
Когда Прокофьев закончил рассказ, Рыков лишь кивнул и отключился.
Прокофьев тяжело свалился в кресло и вытер вспотевший лоб.
Фух. Похоже, на этот раз пронесло. Ему просто повезло, что он наткнулся на эту статью.
Она же напомнила Антону о делах насущных. То есть о всё ещё не найденном телепате. По крайней мере, после обыска Антон мог не беспокоиться о том, что дисканец что-либо сделает с похищенным. Теперь пилот уверен в том, что его не раскроют. Хотя, судя по тому, с какой лёгкостью он согласился на осмотр корабля, он и раньше не слишком сомневался в этом.
Вот только вопрос, что же делать самому Антону, оставался в силе.
Прокофьев повернулся к гусенице.
– Ты мне вот что скажи: за время полёта ты видел или слышал что-либо странное?
Карлито задумался, потом спросил:
– Пять человек в хоккейных масках и с бензопилами, гоняющихся по кораблю за вопящей девушкой, – это странное?
У Прокофьева отвисла челюсть. Он, конечно, надеялся на какую-нибудь информацию, но чтоб на такую!
– Очень странное! – ответил Антон. – А когда ты их видел?
– Да никогда! Что я мог увидеть или услышать, сидя в тумбочке? – ответил Карлито и тут же сменил тему: – Так что там с моим возвращением на планету?
Прокофьев раздражённо отмахнулся и вернулся к размышлениям над тем, кого же ему искать.
Интересно, а что сейчас сделал бы Семёныч? Ответ пришёл сразу же. Отправил бы Прокофьева на дело, а сам бы сидел и разгадывал кроссворды.
Может, опробовать эту методику? Антон поглядел на стопку журналов, сложенных в углу, и решил не тратить время.
Нужно перебрать расы ещё раз. Ведь он и гусеницу-то чуть не прозевал.
– А давайте я вам сейчас помогу! – снова подал голос Карлито.
– Чем?
– Например, буду петь вдохновляющие песни!
– Это больше похоже на подрывную деятельность, – буркнул Антон. – Лучше помолчи и не мешай.
Прокофьев снова взялся за журнал с вырезками. Там был раздел, озаглавленный: «Необычные телепаты». Это определение Антона заинтересовало, и он решил остановиться на разделе поподробнее.
Калистианцы используют телепатию только во время брачного периода. Так они ищут свою вторую половинку. Женская особь посылает сигнал, и тот, кто его услышит, считается избранным. Эти ментальные действия тяжело считать настоящей телепатией по причине малого числа вариантов сообщений. Чаще всего это: «Секс», «Хочу», «Кайф».
– Ясно. Эти не подходят, – вслух сказал Антон и хотел уже перевернуть страницу, когда его взгляд упал на приписку:
P. S. Самые романтичные особи, ожидающие непременно принца на белом коне, могут передавать просьбу о спасении. Например: «Спасите. Меня похитил дракон».
P.P.S. И не дай бог у пришедшей на зов мужской особи не окажется белого коня…
Антону оставалось лишь надеяться, что на корабле не прячется калистианец.
Перксианцы считаются одними из лучших телепатов, однако не покидают родную планету. Из-за нестабильного соединения их крови при взлётной перегрузке происходит термоядерная реакция.
Нет, эти явно не подходят. Что там дальше?
Несмотря на то что роцвенцы могут пользоваться телепатией, делают это редко. Из-за небольшого словарного запаса они воспринимают информацию не только мысленно, но и визуально. Одно и то же слово может иметь совершенно разный смысл в зависимости от жестов, цвета кожи, времени суток, направления ветра и так далее…
Прокофьев на всякий случай попытался вычислить, какой бы смысл имела услышанная им просьба о спасении, если бы её передал роцвенец. Он учёл время, координаты станции, расстояние до ближайшего солнца, а также влияние гравитационных полей чёрных дыр.
Получилось весьма любопытное сообщение: «Подарю миллион долларов тому, кто придёт на встречу в трусах и с кактусом в руках». Антон не представлял, как он будет обыскивать корабль дисканца в таком наряде, поэтому продолжил чтение.
Кинтанийцы являются одними из самых универсальных телепатов. Они могут передать сигнал любой расе. Проблема в том, что сделать это незаметно практически невозможно из-за несовместимости восприятия волн мозга. Если вы увидели, как у кого-то взорвалась голова, – это в девяноста процентах случаев значит, что особь получила телепатический сигнал от кинтанийца.
Непроизвольно ощупав голову, Антон перевернул страницу.
Телефианцы могут передавать сигнал только на небольшие расстояния. Чтобы обойти это ограничение, они научились использовать разумы своих соплеменников как ретрансляторы. То есть сигнал передаётся ближайшему телефианцу, тот следующему, и так до адресата. Правда, нередко очень тяжело разобрать смысл посланного сообщения. По принципу испорченного телефона безобидная фраза «Будешь идти домой, купи молока» может превратиться во что-то вроде: «Я улетаю на войну с йогуртом. Буду дома лет через сто».
Далее Прокофьев сразу же отмёл такие расы, как сагирианские бегемотокомары, летающие стаями не меньше ста особей. Отбросил хищных птецелавров с планеты Барсенкройца, которые иногда передают телепатический сигнал SOS, чтобы заманить к себе в берлогу пищу. Вряд ли на корабле найдётся достаточно большая пещера, чтобы вместить пятитонного хищника.
Антон понимал, что время уходит. Пора было переходить от теории хоть к каким-нибудь действиям. Вот если бы он мог незаметно проследить за тем, что делает пилот…
Прокофьеву пришла в голову идея, и он искоса поглядел на Карлито. Гусеница упёрлась лапками в стекло банки и с надеждой смотрела на сержанта.
То, что собирался делать Антон, было против правил. Однако за последнее время его взгляды на незыблемость и непререкаемость устава пошатнулись. Семёныч неоднократно доказывал сержанту, что есть цели, которые оправдывают средства. А сейчас ситуация внештатная. Если не найдёт похищенного – будет вынужден отпустить преступника.
Только теперь Антон почувствовал, как остро ему не хватает Семёныча. Обычно решения, касающиеся нарушения устава для благих дел, принимал именно старшина. А Прокофьев стоял в сторонке и оставался, так сказать, чистеньким. Но сейчас рядом не было никого, за чью спину можно было бы спрятаться.
Он подошёл к столу и снял с гусеницы банку.
– Карлито, ты никогда не мечтал стать шпионом?
– Нет. Но если это поможет мне избежать депортации, то я сразу же начну об этом мечтать.
– Поживём – увидим. Всё зависит от того, как ты справишься с заданием.
– Что за задание? – Шерсть на теле Карлито от нетерпения заходила волнами.
– Ты проберёшься на корабль дисканца и проследишь за ним. Будешь сообщать обо всех его действиях. А за помощь органам я смогу организовать тебе перелёт куда-нибудь, где есть яблоки и нет Сентипеди.
Карлито согласился сразу же.
Антон разобрал резервный ручной коммуникатор и достал из него передатчик. Немного повозившись, смог переделать его под размеры гусеницы, и Карлито отправился на борт дисканского корабля.
Антон склонился над рацией, нервно постукивая по столу. Время шло, Карлито молчал. Сержант надеялся, что не теряет время попусту. Можно было бы в ожидании сообщений заняться чем-нибудь полезным. Однако он не мог ни на чём сосредоточиться.
Вызов от Карлито заставил Антона вскочить и нетерпеливо придвинуться к динамикам.
– Алё, сержант? Вы тута?
– Где ж ещё? Что у тебя?