Ограниченный конфликт Максимушкин Андрей

Пролог

Бездонная глубина пространства, и холодный свет триллионов звезд. Огненные шары медленно дрейфовали в пространстве, собирались в скопления и галактики, иногда они взрывались, израсходовав запас топлива своих термоядерных печек. Незначительное событие, ничтожный, почти незаметный на фоне галактик взрыв, кратковременная вспышка. Проходило время, и возмущение вакуума затихало, звезда растекалась облачком газа, и опять наступала тишина. Что такое одна звезда на фоне целой галактики или даже скопления галактик? Песчинка, атом, мельчайшая частица ткани пространства.

Космос состоит не только из звезд. Планеты, астероиды, кометы, обломки небесных тел, тот самый мусор, кружащийся вокруг своих звезд. Попавшие в гравитационные ловушки либо родившиеся из жалких остатков вещества после возникновения материнской звезды мелкие частицы ткани Вселенной. Кроме того, в пространстве растекались облака межзвездного газа и космической пыли, этакие зародыши будущих огненных шаров. Пока они медленно стягивались, собирались и уплотнялись в сгустки с тем, чтобы в один прекрасный момент перепрыгнуть гравитационный барьер и, сжавшись в почти незаметную точку, полыхнуть термоядерным пламенем новой звезды.

Встречаются, иногда встречаются и другие необычные космические тела. Посторонний наблюдатель, любимый объект физиков (коего никто не видел, но о котором так любят с умным видом рассуждать на симпозиумах), мог бы заметить несколько тел, скользивших в надпространственном континууме, между звезд удаленного от ядра рукава одной из спиральных галактик Местного Скопления. Прорывавшиеся сквозь пространство и время, самим своим фактом существования нарушавшие все законы физики тела были космическими кораблями. Да, только разумные существа могут столь нагло попирать законы мироздания, только они, недовольные своим ничтожным сроком жизни, могут строить корабли, обгоняющие скорость света. Только жизнь способна идти против закона неуменьшения энтропии и противиться неизбежности тепловой смерти Вселенной. Парадокс.

Если приблизиться на треть светового года к безымянному тусклому красному гиганту, можно будет увидеть соединение кораблей. Два больших шарообразных транспорта, пара вытянутых, как иглы, фрегатов и несколько совсем микроскопических катеров. Красный гигант даже не заметил, как мимо него прошли, обгоняя свет, корабли разумных. Слишком маленькие, слишком незначительной массы, корабли прошли, не оказав никакого воздействия на звезду, да и не могли, несравнимые масштабы.

Сидевшие в своих искусственных скорлупках существа и не думали о проплывавшем вдоль борта гиганте и тем более даже не помышляли как-нибудь повлиять на эту звезду. Не было у них такой задачи, да и возможностей, если честно, также не было. Экипажи кораблей мучили совсем другие проблемы. Сейчас они уходили, бежали, стремились как можно дальше уйти от оставшейся за кормой угрозы.

Корабли четко держали строй, шли как на параде. Законченная красота построения, очень простая и в то же время оптимальная на случай боя. Впереди плоскость катеров, за ними транспорты, и на флангах, с удалением в четверть астроединицы, шли два фрегата. Это и был парад. Парад в честь погибших ради жизни.

Соединение держало максимальную скорость. Экипажи кораблей выжимали из реакторов последние капли энергии. Сейчас для них самым главным было дойти до своей базы. Никто не обращал внимания на рисовавшуюся на обзорных экранах красоту межзвездной бездны. Людям было не до этого. Далеко за кормой остались тела погибших товарищей, обломки кораблей. Короткая стычка в окрестностях далекой звезды, залпы импульсаторов, еле заметные толчки палубы при запуске торпед, рев сирен громкого боя, и горечь поражения. Все это осталось позади, и сейчас только расширяющееся облачко пыли и ионизированного газа отмечали место гибели флагманского крейсера. Корабля, своей гибелью подарившего жизнь товарищам.

Погони не было, но конвойные фрегаты и катера были готовы в любой момент открыть огонь, пойти в отчаянную торпедную атаку и защитить, прикрыть бортом тяжелые туши транспортов. Огромные, но почти безбронные и безоружные, шары научных судов шли чуть позади боевых кораблей и катеров. Несмотря на слабость эскорта, никто на эскадре и не помышлял о бегстве, и мыслей не было бросить транспорты и уйти, раствориться в надпространстве, форсируя генераторы. Сначала дойти до порта, довести подопечных, а уже потом можно думать и о минувших часах, на грани смерти.

Тяжелее всего было пилотам катеров: они шли уже тридцать четыре часа, без отдыха. Люди держались только на стимуляторах. Кроме того, на истребителях кончалось реакторное топливо. Двухместные штурмовики еще сохраняли запас хода в семнадцать часов, пилоты и штурманы могли вести свои кораблики, сменяя друг друга, у них было время на сон. Но восемь истребителей «Дракон» уже полностью израсходовали свой ресурс – как топливно-энергетический, так и силы пилотов.

Крейсер погиб, а фрегаты и транспорты не имели оборудования для приема и обслуживания боевых катеров. Они могли только взять на борт смертельно уставших людей. Вскоре так и пришлось сделать. Суда вынырнули из надпространства, легли в дрейф, и истребители один за другим пришвартовались к порталам транспортов. После того как пилоты покинули свои машины, конвой двинулся дальше.

В пустом межзвездном пространстве остались только брошенные истребители. Пустые скорлупки дрейфовали в вакууме, они могли столетиями плыть до встречи с какой-либо планетой и астероидом, до ближайшей звезды было целых полтора световых года, но заложенные программы не дали им такой возможности, ровно через пять минут брошенные катера взорвались. Боевые машины полностью выполнили свой долг, честно, до последней капли исчерпав свой ресурс. Через пятнадцать часов маневр повторился. Теперь были сняты люди со штурмовиков. Все произошло так же, как и с истребителями. Короткая остановка, прием экипажей на транспорты, и через пять минут цепочка взрывов отметила место гибели катеров. Теперь в эскорте остались только два фрегата. Это настоящие, боевые межзвездные корабли, способные идти достаточно долго. Запас хода на целых 90 парсеков и автономность в два месяца.

Ровно через сутки, когда уже ничто не предвещало опасности, на локаторах фрегатов вспыхнули яркие точки: целая эскадра шла встречным курсом. На судах конвоя взревели сирены громкого боя. Считанные секунды, и люди заняли свои места по боевому расписанию. Фрегаты вырвались вперед, готовые принять огонь на себя и дать шанс уйти тихоходным неповоротливым транспортам. Те в свою очередь сбросили скорость, с тем чтобы при первой же опасности развернуться и попытаться уйти.

Люди действовали быстро и без суеты, никто не показывал страх. В условиях, когда весь экипаж корабля включен в единую систему киберконтакта, было принято скрывать эмоции. Иначе нельзя – любые проявления чувств, особенно страх и неуверенность, моментально становятся достоянием всего экипажа.

Неизвестные корабли приближались, расстояние сокращалось с каждой секундой. Люди были готовы постоять за себя, несмотря на численное превосходство возможного противника. Все знали – если это враг, то шансов спастись нет, слишком велико превосходство. Но чем дольше они продержатся, тем дальше уйдут транспорты. Последние тревожные секунды перед боем, время остается только на то, чтобы еще раз проверить импульсаторы и торпедные аппараты, поднять волновые щиты и активизировать аварийные партии роботов. На размышления времени нет, надо успеть выполнить свою работу, приготовиться к бою. Наконец ожидание завершилось, передатчики кораблей уловили колебания вакуума в многомерном континууме, электронные мозги кораблей за доли секунды расшифровали кодированный сигнал. Это были свои. Навстречу конвою спешила патрульная эскадра.

1

Шлюпка плавно опускалась на планету, пронзая слои атмосферы. Внизу под сверкающими на солнце гранями корпуса темнел материк Пангея. Чуть западнее расстилались воды Живого Океана, сквозь окна пассажирского салона шлюпки можно было разглядеть цепочки островов вдоль берега континента и длинный узкий перешеек, соединявший северную оконечность Пангеи с континентом Лемурия. Но пилота катера и пассажиров север не интересовал, можно будет потом, уже после окончания круиза, съездить на север. Кому по работе, а кто и в турпоездку на серебряные пляжи приполярного океана.

Следом за первой шлюпкой, выдерживая дистанцию, шли еще девять пассажирских ботов. Далеко за кормой катеров, на орбите, осталась громада пассажирского лайнера «Денеб». Звездный гигант дрейфовал над Голунью, отдыхая после рейса. К его борту уже пристыковались орбитальный танкер и ремонтная мастерская. Началась стандартная процедура послеполетного технического обслуживания.

Корабли такого класса, как «Денеб», никогда в жизни не опускались на планеты, они были слишком большие для этого. Построенные на орбитальных верфях, тяжелые звездолеты весь свой немалый срок службы проводили в космосе, планеты были для них слишком опасны. Огромные туши кораблей просто не могли бы вырваться из гравитационных колодцев планет. Ремонт, обслуживание, посадка пассажиров также проводились на орбите, в мягких условиях вакуума. И даже после списания изношенные корпуса превращали в астростанции или беспилотные автоматические заправочные станции.

А пока команда и техники «Руссколанских транспортных линий» готовили гиганта к новому рейсу, шумные, жизнерадостные, довольные прошедшим круизом пассажиры толпились на шлюпочной палубе, дожидаясь ботов. Люди спешили быстрее попасть на поверхность после межзвездного перелета. Все, рейс окончен, пора после космических далей и красот других миров возвращаться к своим обыденным делам. У многих заканчивался отпуск, приближались рабочие будни. Это еще на целый год, а потом можно будет взять билеты на очередной круиз. Космос огромен, и жизни не хватит облететь и изучить все обитаемые планеты человеческой ойкумены. Но к этому надо стремиться, не так ли?

Скоро короткий отдых «Денеба» над Голунью завершится, каюты займут новые туристы, и лайнер уйдет в очередной рейс. На этот раз по маршруту Голунь—Винета—Астроленд—Чихан—Голунь. Туристический круиз для отпускников. Обычная работа для лайнера. Развитые, достаточно обихоженные планеты, способные предоставить для туристов развлечения на любой вкус.

«Ну, вот и кончился отпуск, прокатился, отдохнул, пора и на работу. Точно больше двух дней побыть дома не дадут», – размышлял один из пассажиров бота Всеслав Сибирцев. Высокий, широкоплечий, коротко стриженный блондин с открытым, моложавым с правильными чертами лицом. Его спортивное телосложение и задорные серо-голубые глаза соответствовали двадцатипятилетнему возрасту, скрывая прожитые интересной и иногда опасной жизнью сорок шесть лет по стандартному времени. Сейчас он уютно расположился в кресле пассажирского салона шлюпки и задумчиво смотрел в окно на пелену облаков, объявшую бот. Сидевшая в соседнем кресле симпатичная темно-русая женщина толкнула Всеслава в бок:

– Веся, ты заснул? Скоро посадка.

– Эх, Милана, Милана, все хорошее когда-нибудь кончается, – Сибирцев с нежной грустью посмотрел на жену, его губы тронула легкая улыбка, – вот и завершился наш совместный рейд.

– Но мы же давно никуда не ездили вдвоем. За последние шесть лет первый раз выбрались и так хорошо отдохнули, столько повидали, прокатились на Зимерлу, увидели Юрский заповедник, – промурлыкала Милана, ехидно поглядывая на мужа. Она слишком хорошо знала Всеслава, чтобы воспринимать всерьез его пессимизм.

– Только создается, пройдет еще сотня лет, прежде чем он полностью вырастит свой животный и растительный фонд, – отозвался Всеслав, глубокомысленно уставившись в потолок. – Только тогда можно будет увидеть во всей красе и Юрский, и Триасовый, и Меловой, и Эоценовый, и Олигоценовый сектора.

– Всеслав, ты слишком серьезно смотришь на вещи, мы и так хорошо отдохнули. Где еще можно увидеть живого Аллозавра, пусть даже молодого? А вспомни Высокую Радугу, Винету, Арктиду. Кто из наших друзей может похвастаться таким круизом? Или ты сожалеешь, что на Зимерле запрещена охота? Помнишь, как ты на спор выбил в тире сто очков из ста десяти и отнял у Сенвича приз?

– Это было весело. Джон тогда ушел обиженным, – хохотнул Всеслав, вспоминая вытянувшееся лицо знаменитого английского аристократа. Неплохо они тогда оторвались. Помнится, Сенвич тогда с расстройства выпил целых две бутылки Арктидского рома и устроил дебош в баре.

– Ну, кто из наших друзей может похвастаться таким отдыхом?

– Многие, но не таким приятным. – Всеслав за свою жизнь успел побывать на многих обитаемых мирах, но одно дело командировка и совсем другое просто туризм. К примеру, только во время этой поездки он открыл для себя целый мир развлечений и приятного времяпрепровождения, процветающий на Винете. – А охотиться я не люблю, ты же сама знаешь.

Милана это уже знала: человек, профессионально охотящийся на людей, не любит убивать просто так. Ее муж и был таким охотником.

– Ты у меня молодец, Милана, всегда найдешь, что сказать в нужный момент, чтобы утешить и развеять грусть, – прервал затянувшуюся паузу Всеслав и нежно провел ладонью по руке супруги.

– Веся, мне самой ужасно неохота возвращаться на работу, но что делать, приходится. Люди ждут.

В этот момент шлюпка пробила тонкий облачный слой, и внизу показались светло-серые, стремительно приближающиеся прямоугольники космопорта. Вокруг расстилалась степь, и только на самом краю горизонта виднелась темная полоса леса. С другой стороны в двух десятках километров синело море. Бот плавно гасил скорость, снизу приближался космопорт. Последние минуты полета. Наконец катер остановил падение и плавно опустился у пассажирского портала. Открылись люки, и засидевшиеся пассажиры потянулись к выходу. Транспортная лента плавно подхватила веселую говорливую пеструю толпу и, пронеся по подземным коридорам, доставила в зал прибытия, прямо к таможне.

Гвардии старший лейтенант держался чуть в стороне у барьера, так, чтобы не мешать гражданским, и наблюдал за прибывающими. Зоркий, наметанный глаз дружинника сразу выхватил из толпы нужного человека: «Так и есть, выглядит прямо как на голограмме». Высокий, атлетически сложенный, коротко стриженный блондин идет, придерживая рукой свисающую с плеча сумку и весело болтая со своей спутницей. Слегка худощавое лицо, серо-стальные глаза, прямая осанка, в облике прослеживается некоторое сходство с Великим Князем. Это он.

– Гвардии старший лейтенант Меньшов. Всеслав Бравлинович, прошу извинить, вас срочно вызывают в Детинец. У меня приказ сопроводить вас до места, – шагнул вперед дружинник, заступая дорогу Сибирцевым.

– Хорошо, я готов. – Всеслав с грустной саркастической усмешкой на лице смотрел на встречающего. Он, уже входя в зал, заметил лейтенанта, но до последнего момента надеялся, что это не за ним. К сожалению, ошибся.

Должность начальника Сектора «Д» – спецопераций Службы Государственной Безопасности (СГБ) имеет свои минусы. В любой момент могут вызвать на работу, выдернуть из отпуска или отправить к черту на кулички на пару месяцев. Делать нечего, никто не заставлял выбирать эту профессию. В конце концов, минусы этой работы компенсируются хорошей зарплатой, льготами и возможностью заниматься в рабочее время любимым делом. А это самое главное – если ты не любишь свою работу, то зачем туда ходишь? Именно так было принято рассуждать в семье Сибирцевых.

Старший лейтенант быстро провел чету Сибирцевых через служебный ход мимо таможни. Всеслав сам имел дипломатический паспорт, позволяющий проходить таможню без досмотра и заполнения декларации. Но сейчас он не потребовался, видимо все формальности были улажены заранее, одним звонком в таможенную службу. Обычная схема, когда за дело берется СГБ. Вставший на пути Сибирцевых охранник только вежливо кивнул и отступил в сторону, увидев мелькнувший в руке дружинника жетон.

– Милана, извини. Я должен тебя оставить. – Всеслав нарушил молчание, только когда они вышли в зал ожидания, и, виновато улыбнувшись, развел руками – работа есть работа.

– Ладно, Веся, иди. Если сможешь, позвони, – с ласковой полуулыбкой ответила супруга, она давно привыкла к вечно занятому мужу. Что ж, у каждого свои недостатки, идеала нет. Он только в кино встречается.

– Забери детей у мамы, когда смогу, позвоню. Надеюсь к вечеру вырваться.

– Милана Пересветовна, вас ждет служебный флаер, – вежливо вмешался дружинник.

– Я тебя буду ждать. К ужину постараюсь испечь твой любимый пирог со снетком. – Улыбнувшись одной из своих самых обворожительных улыбок и махнув рукой, Милана направилась к сектору выдачи багажа. Комментарий лейтенанта она специально проигнорировала, но запомнила. Не надо будет тратить деньги на такси. Сейчас уже было бесполезно что-то говорить, она прекрасно знала, за кого вышла замуж. Но тем не менее почти восемнадцать лет вместе, за это время можно привыкнуть к ненормальной работе супруга, к его вечной занятости. В свое время у них была пара серьезных разговоров по поводу ненормированного рабочего дня Всеслава, но в конце концов Милана поняла, что для мужа работа важнее. Мужчина без любимого дела опускается. Больше споров у них не было.

– Флаер на служебной стоянке, – напомнил о себе гвардеец.

– Веди, показывай путь, славный дружинник, – негромко молвил Всеслав – видно, пора приступать к новым заботам, если все так срочно, – он уже понял, отвязаться от дружинника не получится. Если вызывают не в Контору, а в Детинец, – это серьезно.

Быстрым шагом, пройдя через зал, они скрылись за неприметной дверью служебного хода. Через пару минут скоростная машина оторвалась от термопласта закрытой стоянки и взяла курс на замковый комплекс, возвышавшийся на холме в двадцати километрах от окраин Арконы. Гвардеец вел машину профессионально, не лихачил и не рисковал, но летел на предельной скорости.

«Нелегко одновременно работать в СГБ и быть официальным наследником престола», – усмехнулся про себя Всеслав, наблюдая проносящийся за окном пригородный пейзаж. Степи, перелески, пара речушек, линия поросших лесом холмов окрестности Арконы не могли похвастаться особыми достопримечательностями – нормальный пейзаж западного Приморья. Изредка внизу проносились небольшие поселки и хутора.

Всего несколько минут полета, и флаер опустился на специальную стоянку у ворот Детинца. Бросив машину, Всеслав и старший лейтенант быстрым шагом поспешили к воротам. Охрана великокняжеской резиденции беспрепятственно пропустила их, Всеслава здесь хорошо знали, чтобы проверять документы или просить предъявить электронный карт-бланш пропуска. Служба Безопасности давно уже владела более надежными способами защиты объекта, чем примитивный контрольный режим. Пропуска использовались только как защита от посторонних зевак и журналистов.

Всеслав и молчавший всю дорогу гвардеец прошли через двор, свернув на боковую дорожку, обогнули фасад замка, затем они нырнули за неприметную металлическую дверцу в стене. Затем два поворота, десяток шагов по нешироким коридорам, спуск в полуподвальный этаж. Всеслав хорошо ориентировался в Детинце, все ему было знакомо и привычно еще с детства. Наконец они дошли до места, по дороге никто им не встретился. Полуподвальный этаж был пустынным, безлюдным, или, может, просто специально ради спокойствия участников совещания и службы безопасности сейчас сюда никого из посторонних не пускали. Дружинник довел Сибирцева прямо до дверей малого рабочего кабинета.

– Прошу, вас – офицер отступил в сторону, давая понять, что его миссия закончена. Дверной автомат просканировал сетчатку глаза посетителя и с довольным урчанием пропустил Всеслава внутрь.

Увидев, кто сидел за круглым столом, Всеслав окончательно утвердился во мнении, что остаток отпуска накрылся медным тазом. Ситуация была серьезной. В небольшом кабинете для рабочих совещаний кроме самого Великого Князя Бравлина Яросветовича собрались: начальник генерального штаба незаменимый Смолин Станислав Славомирович, главком флота Громов Виктор Корнеевич, главком армии Демьянов Игорь Ярославович, директор СГБ и непосредственный начальник Всеслава Крамолин Владимир Рюрикович. Здесь же присутствовали: адмирал космофлота и старый знакомый Всеслава Ратибор Святославович Кромлев и армейский генерал Ворон Владимир Добрыневич, в свои сорок лет прославившийся как нестандартно мыслящий талантливый офицер и самый молодой командующий Военным округом.

– Все в сборе, – констатировал Бравлин Яросветович, когда Всеслав занял кресло между Крамолиным и Кромлевым, и сразу перешел к делу: – Виктор Корнеевич, доложите все по порядку.

Приземистый коренастый адмирал поднялся с кресла.

– В 2446 году, – начал он, – экспедицией на крейсере «Пересвет» в рамках исследовательской программы была изучена система ЕН-8243: желтый карлик в секторе Леонид. Особое внимание специалистов привлекла к себе вторая планета системы – Тиона. Безжизненный, пустынный мир, гравитация 1g, давление 1,4 атмосферы, азот, углекислый газ, окись азота, немного кислорода, в стратосфере сплошные облака углеводородов и паров воды. На поверхности вечный полумрак, в основном пустынный ландшафт, в полярных областях мелководные озера. Есть небольшие моря.

– Подождите, личное имя у планеты? – перебил докладчика Станислав Смолин.

– Подождите, дайте человеку договорить, – оборвал его князь.

– Имеется вулканическая деятельность, но слабая, затухающая, – продолжил Громов, коротким кивком поблагодарив Бравлина Яросветовича. – В Центре планетарных исследований после изучения материалов пришли к выводу, что на Тионе в свое время существовала жизнь и планета пригодна для терраформирования. Месяц назад была отправлена вторая экспедиция. Девятнадцать дней назад тяжелый крейсер «Микула Селянович», фрегаты «Скорый» и «Надежный», научные суда «Путята Литвинов» и «Олег Титарев» вышли с Нежданы курсом на солнце Тионы. Двадцать шесть часов назад корабли были атакованы в системе звезды ЕН-8243 догонской эскадрой. «Микула» погиб, прикрывая отход транспортов. После получения рапорта капитана «Литвинова» все силы космофлота приведены в боевую готовность, навстречу экспедиции с базы «Рында-14» вышла патрульная эскадра. На данный момент больше никаких новостей нет.

Толковый, короткий доклад, все слушали внимательно, буквально впитывая информацию. Началась война, война с чужой расой. Один из самых худших вариантов, кои только может подкинуть судьба. Следовательно, от присутствующих на совещании требовалось максимально быстро выработать оптимальный вариант действий. Вариант, предполагающий быстрое решение возникшей проблемы, с минимальным расходом ресурсов. Нормальная, обыденная ситуация для генштаба Руссколани, привыкшего действовать в условиях численного превосходства противника. Впрочем, Всеслав, украдкой наблюдавший за реакцией генералитета на сообщение Громова, быстро понял, что решение уже принято и вопрос только в отдаче приказов и распоряжений. Кажется, почти ни для кого, кроме Ратибора и генерала Ворона, информация о войне не стала новостью. Отец быстро, почти следующей фразой подтвердил правильность этой догадки.

– Теперь вы все в курсе. Ситуация чрезвычайная. Сразу после получения спейсграммы с «Литвинова» на штабе главнокомандующих был разработан и утвержден план наших ответных действий. Записывать не нужно, – эта реплика касалась потянувшегося за блокнотом и стилом Кромлева. Адмирал коротко извинился и отодвинул пластинку блокнота в сторону.

– Все вооруженные силы, я повторяю – все, приводятся в состояние полной боеготовности, флоты стягиваются к границам догонского сектора. Командованию флота необходимо проработать оптимальное размещение флотов, предусматривающее прикрытие наиболее опасных направлений, возможность нашего удара по планетам догонов и возможность быстрой переброски на коатлианскую границу. Это первое. – Бравлин Яросветович демонстративно загнул палец. – Второе, формируется маневренная флотская группа в районе Нежданы с целью парировать возможный рейд противника. Мы должны быть готовы к вторжению. И третье, самое основное, нам необходимо нанести свой собственный удар и захватить Тиону. – Бравлин Яросветович окинул взглядом присутствующих, чуть задержал тяжелый взгляд исподлобья на Кромлеве и кивнул Смолину: – Станислав Славомирович, ваша очередь.

– Для удара и последующей обороны системы Рионы выделяется четвертый флот. Непосредственно высадку будет производить приданная вам, Ратибор Святославович, восьмая десантная эскадра. Сейчас она базируются на Высокой Радуге. Дополнительно выделяется третья эскадра авианосцев планетарного подавления: «Чкалов», «Кожедуб», «Крутень» и «Ларин». Рандеву на станции «Рында-14» 27 мая Голуньского летосчисления. После формирования ядра флота и проведения предпоходной подготовки вы первого июня выходите в рейд к звезде ЕН-8243. Задача: вытеснить космический флот догонов из системы, создать устойчивую оборону локального узла пространства и высадить десант. Чрезвычайно плотная, «зеркальная» стратосфера Тионы делает затруднительными орбитальное наблюдение и бомбардировку. Придется обеспечивать поддержку десанта только катерами и самолетами с авианосцев. Естественно, и у догонов будут трудности с применением противокосмических систем планетарного базирования. Так что минус на минус дает плюс.

– Вы знаете, космокатера в атмосфере сильно уступают самолетам, – заявил Кромлев, поглаживая ладонью подбородок, – добавьте еще пару авианосцев, хотя бы на время высадки.

– Посмотрим. – Смолин задумался и потянулся к своему комп-коммуникатору. – Так, сейчас проверим. Да, на Полоте базируются «Речкалов» и «Клещев», берите.

– Хорошо. Устраивает.

– Десантируйте войска только после того, как полностью очистите районы высадки. Впрочем, не мне вас учить. – Смолин перевел взгляд на Ворона: – Теперь вы, Владимир Добрыневич.

– Я готов. Со своими бойцами я очищу Тиону.

– Не торопитесь. Берете свой штаб, Голуньский округ оставляете на заместителя и формируйте группу армий «Самум». Выделяются 14-я и 24-я армии, 9-я бронетанковая, плюс штурмовые корпуса «Каменец» и «Гамаюн».

– Авиация?

– После высадки третья авианосная эскадра переходит в ваше подчинение, ну и штатные авиаполки, естественно. В основном берутся части Голуньского округа и с Высокой Радуги, так что формирование много времени не займет. Транспорты через три дня будут готовы к погрузке.

– Да, это так, – утвердительно кивнул Громов, – я дал приказ реквизировать шестнадцать крупнотоннажных грузовиков, вдобавок к флотским транспортам и десантникам. Места хватит на всех.

– Тем более на обратном пути, – тяжеловесно пошутил Крамолин.

– Не смешно, – сердитым тоном буркнул князь Бравлин, – сплюнь, Володя. Мы и так не представляем себе, какая у догонов армия. Неизвестно, что тебя встретит. Игорь Ярославович, будьте готовы к переброске подкреплений. К срочной переброске по первому требованию, – добавил он, ткнув свернутыми трубкой листами бумаги в сторону Демьянова.

– У меня все. – Начштаба смущенно пожал плечами. – Более подробную информацию о Тионе получите после совещания.

– Постойте, какое вооружение у противника? – остановил его Ворон.

– Трудно сказать, уровень догонской техники примерно равен земному, но, возможно, будут сюрпризы. Мы слишком мало о них знаем.

– Это мой вопрос, – поднялся с места Крамолин, – разрешите доложить?

– Говорите как есть.

– Как вы помните, – начал директор СГБ, – контакт произошел около сорока лет назад. И за это все время мы практически не узнали о догонах ничего нового. Информации мало, и она по большей части косвенная. Известно, что это очень древняя цивилизация стагнационного типа. Они вышли в космос тысячи лет назад, но современный уровень развития не многим отличается от нашего. На контакт практически не идут, торговля эпизодическая, дипломатические отношения не установлены. – Налив в стакан воды из графина и залпом выпив, Крамолин после короткой паузы продолжил выступление:

– Как я уже говорил, у них застывший, замороженный тип культуры. Развитие цивилизации догонов идет волнообразно: подъемы сменяются спадами. Сейчас у них наблюдается очередной подъем после долгого спада. Космическая техника практически не превосходит нашу. К примеру, стандартный догонский крейсер класса «Коралл» по боевой мощи соответствует ударному крейсеру типа «Стожар», то есть не выделяется из ряда наших кораблей. Но зато пауки имеют многочисленные эскадры эсминцев быстроходных торпедных кораблей, превосходящих наши фрегаты. Наземные войска оснащены эффективным стрелковым оружием, обладают быстроходными, вооруженными скорострельными автоматами и лучеметами, бронеходами на антигравитационной подвеске. Есть хорошие противотанковые системы и компьютеризованная артиллерия. По косвенным данным, имеются специальные танковые полки прорыва, вооруженные хорошо бронированными и вооруженными машинами.

– Какие особенности физиологии? Каковы ограничения по среде жизни?

– Догоны являются кислорододышащими членистоногими. Их родная планета, местонахождение неизвестно, по-видимому, имеет гравитацию порядка 1,3g, спектр солнечного излучения смещен в сторону ультрафиолета. Масса взрослой особи порядка 80—100 кг. Биохимия не изучена. Социальный строй на основе гибкой кастовой системы с элементами демократии. Нам известно, для догонов характерно острое чувство социальной справедливости и врожденный коллективизм.

– Что вам известно о союзниках?

– Ничего, ровным счетом ничего. Честно говоря, нам известны только две цивилизации, вышедшие в космос: Догоны и Коатлианцы. Об их взаимоотношениях неизвестно абсолютно ничего, возможно, они даже не вступили в контакт. Наши исследователи иногда наталкиваются на артефакты древних цивилизаций, о них известно еще меньше, чем о догонах.

– Еще раз, Владимир Рюрикович, – попросил Бравлин Яросветович, – вспомните все, что известно о военно-техническом потенциале противника.

– Как я уже говорил, их уровень развития мало отличается от земного. За последнюю тысячу лет догоны переживали взлеты и падения. Так что вполне возможны сюрпризы. Они превосходят нас в средствах связи и управления, в строительстве, в биологии, и как следствие: они гениальные терраформисты. Но слабым местом является транспорт, в частности воздушный, у догонов выраженный перекос в сторону рельсового и трубопроводного транспорта. Космические корабли оснащены генераторами надпространственного хода, подобными земным, отличия конструкции, естественно, неизвестны.

– А оружие?

– Здесь я ничего не могу добавить. Мы очень мало знаем. В основном, только то, что они сами нам показали. Как послать разведчика к паукам? – Крамолин развел руками и сел на место.

– Хорошо, – подвел итоги князь. – Вы сообщили все, что знаете, и не ваша вина, что мы так мало знаем. Владимир Рюрикович, выясните, узнайте, разведайте, разнюхайте все, что возможно, об этой расе. Прокачайте дипканалы коатлианцев, они должны контачить с догонами. Ищите где можете. Даю вам полную свободу действий.

– Попробую, – тихим грустноватым тоном ответил директор СГБ, – но ничего не обещаю.

Сохранявший молчание до этого момента Всеслав заметил, как у отца при последних словах Крамолина дернулась нижняя губа. Словно он хотел было что-то добавить, но в последний момент остановился. Вообще речь Владимира Рюриковича производила впечатление заранее подготовленной, в том числе и в плане ответов на «неудобные» вопросы. В спецшколе СГБ курсантов с первых же дней учили замечать такие нюансы, и Всеслав хорошо помнил, как отделять домашнюю заготовку от экспромта.

После основных докладов совещание велось в плотном деловом режиме с максимальной эффективностью в решении возникающих вопросов. Все, особенно исполнители, прекрасно понимали, что от них в первую очередь зависит успех войны и, с каким бы пафосом это ни звучало, жизнь и смерть миллионов сограждан. Уточнялись сроки поставок снаряжения, номера частей и степень их готовности. Периодически начальник штаба обращался к своему коммуникатору за дополнительной информацией. Время летело незаметно. Наконец дело дошло до Всеслава.

– Вам известно, – выдержав паузу, проговорил князь Бравлин, – что по законам Руссколани правящий князь, являясь Верховным Главнокомандующим, имеет право направлять своих личных представителей на театр военных действий с самыми широкими полномочиями и правом выражать волю правителя. Я назначаю своим личным представителем в системе планеты Тиона, четвертом флоте и в группе армий «Самум», – голос Великого Князя звучал торжественно, произнося формулу назначения, – Сибирцева Всеслава Бравлиновича, известного вам только с лучшей стороны – как достойный человек, блестящий офицер и верный, достойный гражданин Великого Княжества Руссколань. Я так повелел.

– Я принимаю назначение, – Всеслав встал, ловя заинтересованные взгляды присутствующих, – и ничто, даже сама смерть, не может мне помешать исполнить свой долг. Видит Перун, – добавил он уже тише.

– Совещание окончено, – закрыл тему князь Бравлин, – действуйте. Всеслав, останься, – добавил он, когда генералы и адмиралы направились к выходу. Бронированная дверь закрылась, оставив их наедине.

– Ну, как ты? Все хорошо? – Мужчины обнялись.

– Прекрасно: прокатились, отдохнули, все просто великолепно. Давно с Миланой вместе не отдыхали. Как мама?

– Ты же знаешь, в Ганице, возится с внуками. Твой старший, Вадим, получил права. Сейчас гоняет на флаере так, что за ним не угнаться. Хочет стать космофлотцем, как дядя. По тестам подходит. Смотри, поступит в академию и дома раз в год будет появляться.

– Летит время: парню уже шестнадцать стукнуло.

– Летит, – тяжело вздохнул Бравлин Яросветович, – я помню тебя вот таким карапузом.

– Да, папа, дети растут. – Всеслав вгляделся в лицо отца: «Великие Боги! Он уже поседел, а еще и семидесяти нет. Что с ним делает этот престол!»

– Игорь прилетал, погостил недельку и снова ушел в пространство, – расплылся в широкой улыбке князь. При этом он ткнул пальцем вверх, показывая, куда именно направился его второй сын.

– Как он? Еще не стал адмиралом?

– Нет, твой брат как командовал крейсером, так и будет. Ему уже дважды предлагали контр-адмирала, отказывается.

– Он такой, – Всеслав усмехнулся, вспомнив своего братишку, – жить не может без своего «Кромска».

Бравлин Яросветович подпер щеку ладонью и, тяжело вздохнув, поинтересовался:

– А как Милана? Как ей поездка? Понравилась? Такой круиз. Высший разряд.

– О-о, довольна, сил нет, но по приезде, похоже, сильно обиделась, – горько усмехнулся Всеслав. Лучше бы отец не напоминал о супруге, за работой Всеслав как-то позабыл неприятную сцену в космопорту.

– Как обиделась? Что такое? – недоуменно протянул отец. – Опять что-нибудь сморозил, – он укоризненно покачал головой.

– Да, сморозил. Не успели прилететь, как бросил на произвол судьбы и убежал.

– Так ты об этом… Ладно, прости, сам видишь, дело сложное. – Выражение лица князя приняло виноватый и в то же время серьезный вид. – Не мог я без тебя, некого было представителем назначать.

– Ладно, что было, того не изменить. Просто я надеялся сегодняшний день провести с семьей…

– Да, понимаю. Молодость, молодость, – добродушно хохотнул Бравлин.

«Папа, папа, я же прекрасно знаю, что ты не мог по-другому. И мама постоянно жалуется на твою безалаберность и сержантскую прямоту», – подумал Всеслав, но на душе как-то потеплело, они оба не могли долго сердиться друг на друга.

Бравлин Яросветович повернулся к столу, набрал заказ, и через минуту на панели линии доставки возникли кофейник, две чашки и бутерброды. Кабинет был обставлен соответственно вкусам его хозяина. Почти до всего необходимого можно было дотянуться, не вставая с кресла. Всеслав довольно потянулся при виде кофейника – он, как и отец, любил настоящий черный кофе с плантаций северных районов Гондваны, и без сахара. На его взгляд, любые добавки только портили вкус напитка.

– Давай-ка перекусим и вернемся к нашим догонам, – подмигнул князь, разливая ароматный черный кофе в чашки.

– Всеслав, – продолжил он разговор после второй чашки крепкого возбуждающего напитка, – на Тионе ты будешь официально наблюдать за операцией, но это только прикрытие. Главная цель – найти то, из-за чего догоны захватили планету.

– Понятно, – Всеслав нахмурил брови и провел ладонью по затылку, – они не просто так появились в системе. Должна быть серьезная причина для конфликта с нашей цивилизацией. Эта планета им очень нужна. А точно она была ничейной?

– Совершенно верно! – Бравлин с удовлетворением отметил искру понимания, мелькнувшую в серо-стальных глазах сына. – Там что-то есть. Догоны очень старая цивилизация, Владимир абсолютно прав, во время одного из пиков развития они оставили на Тионе что-то, что мы должны найти раньше всех.

– Военные действия вряд ли выйдут за пределы системы Тионы – у них нет цели уничтожить или взять под контроль человечество. – Всеслав вспоминал, прокручивал в голове все, что знал о расе догонов. И все больше сомневался в реальности происшедшего инцидента. Слишком малой была вероятность военного конфликта с этой расой. Вспомнилось, что во время совещания Крамолин специально утаил часть информации, контакты с догонами были, но знали о них всего несколько человек, а владели полной информацией еще меньше. Сам Всеслав в этот круг посвященных не входил и, если честно, не хотел – своих проблем хватает. Но информация имеет обыкновение распространяться, умный человек из разрозненных обрывков и недомолвок может сложить цельную картину происходящего.

– Правильно, как это ни странно, но они известны как гуманная раса, уважающая любое проявление Разума. – Отец наклонился вперед, вцепившись пальцами в колени. – Всеслав, это очень важно, но война не должна выйти за пределы Тионы. Запомни, это очень важно, мы не можем терять людей в бессмысленной бойне, не можем втянуть в войну всю человеческую расу.

– Да, но если кто-то вступит в войну на нашей стороне, мы будем вынуждены поделиться секретом Тионы.

– Ты его еще не нашел, – недовольно нахмурил брови Бравлин, – не забегай вперед. Как найдем, решим, что делать с этим догонским кладом.

– Не обязательно догонским, любой неизвестной нам цивилизации.

– Сильно сказано. Ладно, действуй, – князь раздраженно махнул рукой, – и еще раз повторяю, береги людей. Считай это личным приказом.

– А с союзниками что будем делать? – поинтересовался Всеслав, ему по статусу приходилось вникать во все мелочи.

– Это я беру на себя, не будет у нас союзников. Этот мелкий конфликт касается только Руссколани – так я и объясню Всемирному Совету. Ты лучше людей береги и постарайся планету не разнести на астероиды.

– Я понял, – коротко кивнул Всеслав.

Приказ был ясен и очевиден. Люди были главным богатством княжества. За более чем триста лет, с тех пор как планета Голунь объявила о своей независимости, низкая плотность населения была головной болью бывшей Российской колонии, территория росла быстрее, чем население. Медицина, социальные программы, повышение пенсионного возраста, максимальная автоматизация производства, всеобщее высшее образование, даже успехи геронтологии, все это давало хороший эффект, но все равно людей катастрофически не хватало. Даже приоритетная государственная программа повышения рождаемости не могла обеспечить необходимый прирост населения.

Одно время предлагалось даже разрешить иммиграцию не только русским и славянам, но и другим европейцам. По вполне понятным причинам этот прожект с треском провалился. Здравый смысл однозначно говорил: многонациональные государства подвержены распаду из-за центробежных сил и внутренних трений. Этнические проблемы считаются одними из самых опасных и трудноустранимых. Сколько ни проводи ассимиляционную политику, все одно – возникновения национальных анклавов и землячеств не избежать. Руссколань ценила стабильность и этническую однородность своих планет. В этом был залог внутреннего единства княжества.

Правда, в малонаселенности был один положительный момент: очень высокий уровень жизни граждан княжества. Бесплатное образование, развитая сеть государственных бесплатных поликлиник, значительные вклады в медицинское страхование, гарантированный прожиточный минимум, пособие по рождению ребенка, равное среднему доходу, гарантированный оплачиваемый государством послеродовой отпуск на два года для матерей, огромная пенсия. Только в Руссколани были огромные премии за рождение четвертого ребенка и всех последующих. Далеко не каждый землянин мог себе позволить содержать дом, в котором проживала обычная руссколанская семья и флаер на каждого взрослого члена семьи, и это при сильно развитом общественном транспорте. У многих дома была линия доставки, считавшаяся роскошью даже на Земле. Межзвездный туризм стоил дорого, но русичи позволяли себе почти каждый ежегодный отпуск посвящать путешествиям.

Средний уровень жизни был очень высок. Но за это приходилось платить. Восьмичасовой рабочий день по сравнению с нормальным принятым на Земле шестичасовым, высокий пенсионный возраст. Жесткая плановая экономика при семидесятипроцентной доле госсектора, расходы на науку и образование, пожиравшие значительную часть бюджета, при ограниченной численности армии и флота. Это сыграло свою негативную роль в недавнем пограничном конфликте у Процейса. Конфликт возник с Европейским Союзом из-за ничейной пограничной планеты, на которой случайно обнаружили богатейшие месторождения редкоземельных металлов. Тогда Руссколань смогла удержать планету, но лищь ценой напряжения почти всех своих сил.

2

Только поздно вечером Всеслав Сибирцев смог добраться до дома. В течение дня ему удалось всего один раз позвонить Милане, извиниться за занятость. После совещания в Детинце он сразу поехал в центральное управление СГБ и провел большую часть дня, подбирая и инструктируя сотрудников для работы на Тионе. Много времени заняли неизбежные согласования со штабами командующих и организационные вопросы. Зато домой Всеслав летел с чувством полного удовлетворения от проделанной работы – через пару дней можно вылетать на базу «Рында-14». Как раз в этот день с Каменца, третья планета системы Голуни, в космос выходит эскадра, а каюты на крейсере «Мечник» уже зарезервированы Кромлевым для пятерки СГБшников. Так что надо успеть полностью подготовиться к миссии, решить все вопросы за оставшуюся пару дней. К счастью, на время отпуска он передал дела заместителю, и сейчас нет необходимости вникать во все мелочи и нюансы работы сектора. Можно просто не принимать дела.

Милана и дети уже были дома, ждали Всеслава. Сибирцевы жили в многоквартирном доме улучшенной планировки в зареченском районе Арконы. Всего девятый этаж, семь комнат, два балкона и зимний сад, хороший район. Недалеко от дома парк, в двух кварталах досуговый центр «Неман». Во многом жить здесь было лучше, чем в частном доме на окраине. До работы всего пять минут полета, и школа для детей рядом с домом, в выходные можно пешком прогуляться всей семьей до парка или посидеть в кафе на набережной. В свое время Милана перевернула все брокерские конторы, пока не нашла эту квартирку, Всеславу как сотруднику госучреждения полагалась компенсация за аренду жилья, так что семейный бюджет не пострадал от этого приобретения.

Ужин прошел в уютной непринужденной домашней обстановке. Настоящий семейный праздник. Стол накрыли в зале. Милана сегодня решила продемонстрировать свое поварское искусство и собственноручно приготовила гуся в духовке, разумеется, не забыла и про обещанный пирог. По такому случаю всем было строго запрещено пользоваться линией доставки. Придя домой, Всеслав самолично заблокировал пульт линии, наложив запрет до пяти часов утра. Сегодня в их доме все должно было готовиться по старинке: на плите и в микроволновой печи.

За ужином все было великолепно, мягкий полумрак, гусь на серебряном блюде, непринужденная семейная атмосфера, такая редкая в семье Сибирцевых. Всеслав и Милана наперебой рассказывали о своем круизе, показали детям стереографии. Запустили голографический ролик, снятый в Юрском парке Зимерлы. Младшенькая Людмила, только закончившая второй класс, ужасно гордая, задрав хвост, хвасталась своими отметками в школе и тем, что Учитель перевел ее в группу с усиленным изучением математики.

– Он обещал, что я смогу пойти в Академию Космонавигации, я буду летать во-от на таких кораблях.

– Девчонок в космонавты не берут, – подначил Игорек, он-то давно решил, что будет инженером-машиностроителем.

– Еще как берут, – обиделась Люда, – а тебя даже близко на завод не пустят, контрольную по физике на тройку написал.

– А ты – ябеда, а я контрольную завалил из-за тебя. Потому что накануне с тобой ходил в картинную галерею. А ты ябедой была ябедой и останешься, – тараторил Игорь.

Перепалку прервал тревожный звонок коммуникатора, судя по тональности вызова, звонили с работы Всеславу.

– Сибирцев, срочно, – на экране возникло озабоченное лицо Крамолина, – пограничники засекли на орбите нарушителя, это чужой. Через три минуты на Степной улице рядом с твоим домом сядет скутер. Давай быстрее, сторожевики его догоняют.

– Папа, опять на работу? – тихо спросил Вадим, когда Всеслав убрал коммуникатор в карман рубашки.

– Да, сынок, такая у меня работа, – улыбнулся в ответ Всеслав и, широко разведя руки в стороны, возвел очи горе. Дескать, ничего не могу поделать.

– Зато ты самый лучший, – задорно крикнул вслед отцу Вадим, – мы будем тебя ждать, папа.

Иногда работа в СГБ доставляла сплошные неудобства. Сегодняшний день был тому примером. Ровно через три минуты на автостоянку рядом с домом опустился катер и, забрав выскочившего на улицу Всеслава, взмыл в небо. Еще пара минут, и бот растворился в ночном небе. Пилот молча кивнул Сибирцеву и пальцем показал на шлем прямого киберконтакта. Маленький катерок для межорбитальных перелетов был оснащен по последнему слову техники. Несмотря на тесноту, в кабине было удобно, «живые кресла», принимавшие любую форму по желанию человека, широкоформатные экраны, занимавшие половину стен, даже имелся встроенный в переднюю панель бар с холодильником. Все для удобства человека.

Всеслав натянул кибершлем и тут же окунулся в водоворот оперативной работы пограничников и планетарных служб: команды, рапорты, короткие строчки информсообщений, видеоматериалы и отчеты с кораблей каскадом обрушились на него. Судя по объему информации и периодически мелькавшим в общем потоке красным символам особого приоритета на шифрованных файлах, вся система стояла на ушах.

Сибирцев выловил из обрушившейся на него Ниагары информации видеорепортаж сторожевика, преследующего нарушителя. На объемной картинке метался из стороны в сторону обычный грузовой неф, десятки таких ежедневно курсировали в системе. Корабль шел в надпространстве по нормали к плоскости эклиптики, пытаясь оторваться от погони, но на хвосте с настойчивостью гончих, взявших след, висели два пограничных фрегата. Нарушитель был в зоне поражения излучателей, но его стремились взять живьем, тем более наперерез его курса шел крейсер «Альтаир», оснащенный магнитными захватами и имевший на борту десантно-штурмовые катера. На «Альтаире» сейчас готовилось к абордажу подразделение космического десанта, ровно через полторы минуты они стартуют.

Скутер Всеслава незначительно отставал от погони, мощные двигатели надпространственного хода позволяли угнаться даже за фрегатами. Сейчас он после старта с планеты постепенно сокращал расстояние до нарушителя. Явно это был не типичный инспекционный катерок для внутренних межпланетных сообщений. Диспетчер СГБ, выделивший машину, не забыл ни одной мелочи. А скорее всего, дело было в элементарном везении – послали ближайшую к Арконе снаряженную машину.

Неожиданно изображение нефа в киберпространстве шлема разорвала вспышка взрыва. Ярко-оранжевая клякса расплылась в стороны, вываливаясь в пространство. Эфир взорвался очередью рапортов и докладов, кто-то, кажется командир Голуньского погранотряда, требовал срочно прислать экспертов, кто-то экстренно передавал видеоматериалы и отчеты следящих систем с параметрами и характеристиками взрыва. Наконец шквал сообщений постепенно стих, сменившись нормальной рабочей атмосферой. Сектор пространства был объявлен зоной аварии, доступ был ограничен. Спешно поднимались корабли погранслужбы, блокировавшие периметр закрытого сектора.

Когда Сибирцев наконец-то добрался до рубки «Альтаира», корабли и катера занимались сбором обломков Чужака, зонды неторопливо ползали в быстро расплывавшемся облачке газа, образовавшемся на месте взрыва, снимая его характеристики. Представившись командиру крейсера и предъявив полномочия, Всеслав первым делом затребовал предварительные отчеты научников и приказал «заморозить» всю информацию до решения Службы Государственной Безопасности, аргументировав свой приказ требованиями военного времени. Впрочем, все были слишком заняты, чтобы возражать.

Предварительный отчет специалистов был малоутешителен. Нарушитель погиб от взрыва реактора, фрагменты корпуса слишком малы и разрозненны, чтобы определить конструкцию корабля и состав экипажа. Научники могли сказать, что это был определенно корабль неземной постройки, чей – неизвестно. Собрав имеющуюся информацию, переговорив с хмурым, не выспавшимся майором контрразведки, на которого взвалили это дело, и доложив обстановку князю, Всеслав вернулся домой попутным катером, шедшим в порт Почайна. Шел уже четвертый час ночи, и СГБшник, вызвав такси, отправился прямиком домой, работа работой, но немного сна тоже не помешает.

Утро следующего дня выдалось сумасшедшим. Всеслав Сибирцев не успел войти в свой кабинет, как комп испустил тревожный сигнал вызова. «Приоритет ААА, это серьезно», – успел подумать Всеслав, бросаясь к столу. Задетый по дороге стул упал, загромождавшая его куча бумаг и коробок с шумом разлетелась по полу. Монитор включился. На экране вырисовалось нахмуренное лицо отца.

– Принимайся за разработку вчерашнего ЧП, – буркнул князь вместо приветствия, – ты уже начал это дело. Крамолин передаст всю свою информацию, подключай научников, пограничников, своих орлов и выжми все до последней капли.

– Но дело было передано сектору контрразведки, – возразил Всеслав, прекрасно при этом понимая, что отказываться бесполезно. Отбрыкивался он только для проформы.

– Уже нет, час назад Крамолин забрал себе все разработки по «Ночному гостю». Дело серьезное. Это «чужой». Так что извини, но решение уже принято.

– Хорошо, я могу сам подобрать людей?

– Используй свой сектор и возьми двух-трех из научного отдела. Не больше. Не забудь согласовать с Крамолиным. Времени на болтовню и бюрократию нет, сразу приступай к работе. – Бравлин Яросветович задумался. – И знаешь что? Подготовь официальное заявление для прессы, все равно шила в мешке не утаишь.

– У моих ребят другая специфика, – запоздало возмутился Всеслав. Изображение вырубилось с легким щелчком, означающим конец связи. Всеслав рассеянно почесал затылок. Все планы, как обычно, летели по известному сексуально-пешеходному маршруту. А время имеет обыкновение утекать безвозвратно. От размышлений о суетности бытия и законе бутерброда в приложении к работе спецслужб его оторвал новый звонок. Это был директор СГБ Крамолин.

– Всеслав Бравлинович, доброе утро.

Директор выглядел свежим, одет в рубашку с накрахмаленным воротничком, щеки гладко выбриты, несмотря на бессонную ночь.

– Здравствуйте, Владимир Рюрикович, вы звоните по поводу «Ночного гостя»?

– Князь звонил? – задал риторический вопрос Крамолин. – Хорошее название, так и назовем тему. Срочно поднимитесь ко мне. Заберете документы.

– Владимир Рюрикович, – остановил его Всеслав, – кого из научников посоветуете взять?

– Естественно, берешь Старинова и Дубинина! Они работали на «Альтаире». Оба как раз сейчас у меня.

– Хорошо, из своих беру Левашова и Сидорова. Они и так летят со мной на «Рынду» и сейчас ничем серьезным не заняты. Горин остается исполняющим.

– Согласен, делай как знаешь. – Крамолин одобрительно кивнул и отключил канал связи.

Всеслав окинул взглядом окружавший его бардак и присвистнул. Всего полдня напряженной работы, и кабинет превратился в форменный филиал авгиевых конюшен. Папки с бумагами и коробки инфо-кристаллов на полу, захламленный стол, шеренга немытых кофейных чашек, сгрудившихся на журнальном столике, рядом огрызки бутербродов. Вчера он ушел домой, не потрудившись прибраться, а сегодня только еще больше увеличил энтропию пространства. Киберуборщика Всеслав запускал в кабинет только под своим надзором. Мало ли что тупая машина примет за мусор? Времени на наведение порядка не было, и, махнув на беспорядок рукой, Всеслав решительно направился к двери. Выходя в коридор, прямо в дверях он столкнулся со своим замом Владиславом Гориным.

– Постой, командир, есть проблема. – В секторе «Д» излишние проявления субординации не поощрялись, но бесцеремонность Влада выделялась даже на общем фоне сотрудников сектора. Слово «вы» было ему совершенно незнакомо.

– Привет, Влад, попозже. Бегу к директору.

– Мы завершаем тему «Ленивый кашалот». Почти вышли на лаборатории и на организаторов дела. Скоро будем брать, – залпом выпалил Горин.

– Владислав Сергеевич, – медленно процедил Всеслав, одновременно закрывая дверь, – вы исполняете обязанности начальника сектора и потрудитесь принимать решения самостоятельно. В противном случае я найду другого более инициативного заместителя.

– Хорошо, – Влад отступил в сторону, ошарашенно глядя на начальника, – но, может, посмотрите отчеты парней?

– Ладно, зайди после обеда. – Всеслав смягчил тон. В свое время он приложил немало усилий, раскручивая эту тему. У него руки чесались самому взять организаторов наркобизнеса за жабры, но приходилось оставлять самое сладкое Горину. Не разорваться же пополам?! – Извини, у меня совсем нет времени, – бросил он на ходу, быстрым шагом направляясь к лифту.

В приемной Крамолина уже сидели трое посетителей, смиренно дожидаясь, когда их пригласят. Всеслав махнул рукой секретарю и, не задерживаясь, взялся за ручку двери. В просторном кабинете директора кроме самого Владимира Рюриковича обнаружились знакомые Всеславу по вчерашним событиям сотрудники научного отдела Яромир Старинов и Алексей Дубинин. Крамолин оторвал глаза от поверхности стола и устало махнул Всеславу: «Мол, проходи, присаживайся». Научники, увлеченные спором, даже не взглянули на вошедшего.

– Я же говорю, – горячился круглолицый полноватый Яромир, – в спектре взрыва отмечено повышенное содержание стронция и цезия, – при этих словах он ткнул пальцем в экран переносного компа, показывая на переплетение диаграмм.

– Ну и что! – отреагировал Дубинин. – Они могли замаскироваться под коатлианцев или купить корабль.

– Еще раз говорю, в выбросе низкое содержание азота. Даже студентам известно, что коатлианцы дышат воздухом, состоящим на 64 процента из кислорода и углекислого газа. А догонская атмосфера почти как земная!

– Но они не могли дышать чужой атмосферой!

– Вот именно! – торжествующе вскричал Старинов, поворачивая к лицу собеседника экран компа.

– Стоп, стоп. – Крамолин бесцеремонно прервал, грозящий перейти врукопашную, спор. – Господа, вы с этой минуты переходите в подчинение к Всеславу Бравлиновичу Сибирцеву, ему и рисуйте свои спектрограммы.

Исследователи синхронно повернулись к Всеславу, но тот вовремя остановил готовое сорваться с их губ новое словоизвержение:

– Давайте так. Вот вам ключ от кабинета 1946, восемнадцатый этаж, – с этими словами он протянул Дубинину полоску электронного ключа, – это комната совещаний моего сектора. И через час я вас там жду со всеми вашими выкладками и материалами.

– Все правильно, давно пора было их выпроводить, – устало выдохнул директор СГБ, когда научники покинули кабинет, – они меня просто достали!

– Вы не забыли, что через два дня, включая сегодня, я покидаю Голунь?

– Помню, – на лицо Владимира Рюриковича вернулось привычное доброжелательное жизнерадостное выражение, – эта тема пересекается с догонским вопросом. За два дня управишься.

Всеслав не разделял крамолинский оптимизм, но счел благоразумным промолчать.

– Возьми материалы, – с этими словами Владимир Рюрикович извлек из стола и протянул Всеславу коробку инфокристаллов, – здесь все. Рапорты, отчеты, бортовые журналы, записи приборов, полный комплект. Собирайте группу и завтра в конце дня доложите результат.

– Слушаюсь. – Всеслав поднялся из-за стола. Не удержался и картинно щелкнул каблуками, вытянувшись по стойке «смирно». – Так точно! Разрешите исполнять!

– Иди давай, – хихикнул Владимир Рюрикович.

Затем Всеслав, коротко кивнув Крамолину, повернулся к двери. Научники подключены, материалы получены, оставалось пригласить Левашова и Сидорова. И все, можно приступать к работе! Только в коридоре он понял, что совсем безосновательно заразился исходящим от начальника оптимизмом. Работать-то Всеславу и его людям, а времени нет.

Ровно через час Всеслав тщательно закрыл за собой дверь комнаты совещаний, прошел к столу, включил систему шумоподавления и доброжелательно улыбнулся коллегам.

– Приступим, господа. – Сам он уже успел бегло проглядеть материалы, полученные от Крамолина. – Вы предварительно познакомились с темой. Сейчас прошу проработать материалы и дать заключение.

– Всеслав, почему вы думаете, что «Ночной гость» связан с догонами? – перебил начальника Станислав Левашов, специалист по информационной работе, прирожденный мастер создания «смысловых завес» и проведения отвлекающих маневров. – Как мне известно, прямая связь между этими темами не просматривается.

– Ладно, начну с начала. Сегодня ночью на орбите Голуни был обнаружен корабль-шпион, замаскированный под обыкновенный каботажник. При попытке задержания нарушитель взорвался. Мы должны в течение двух дней, включая сегодня, дать исчерпывающее заключение по этой теме, – при этих словах Всеслав обвел испытывающим взглядом присутствующих. Все слушали внимательно. На лицах сотрудников читалась готовность немедленно приступить к работе.

– Забыл добавить: по предварительным данным научников, это был «чужой». – Коротко просветив людей, Всеслав сел в свое кресло и выложил на стол кристаллы с материалами. Левашов первым потянулся к коробке.

Следующие два часа агенты с азартом просматривали и сортировали материалы. Изредка звучали короткие комментарии и просьбы передать следующий кристалл. Удостоверившись, что работа идет, Всеслав тихо отозвал в сторону Стаса Левашова и попросил подготовить заявление для прессы. Кивнув в знак согласия, Стас немедля принялся за дело. Через пятнадцать минут коммюнике было готово. Естественно, речь в нем шла об обычном нарушителе, обнаруженном сторожевиками пограничников. Все остальное было голой правдой: и погоня, и попытка захвата, и гибель нарушителя от взрыва реакторов. Прочитав текст, Всеслав довольно хмыкнул и, не сказав ни слова, отправил его по сети в отдел внешних контактов с резолюцией: «Срочно запустить в инфосеть от имени пограничной службы». Он всегда в работе придерживался принципа: как можно меньше врать. Лучше недоговорить, чем придумать лишнее. Самому затем расхлебывать придется.

После того как все члены рабочей группы ознакомились с материалами, Сибирцев отправил научников в лабораторию обрабатывать данные приборов и зондов. Олег Сидоров получил задание «перекопать» архивы, а Левашов двинулся к пограничникам. От него требовалось повторно опросить участников вчерашнего события и выявить нестыковки.

Распределив людей, Всеслав вернулся в свой кабинет. Наскоро прибравшись, наведя порядок и приступив к сортировке корреспонденции, он вспомнил утренний разговор с Гориным. Несмотря на катастрофическую занятость, Всеслав решил переговорить с Владом. Тема «Ленивый кашалот», касавшаяся распространения синтетических наркотиков, курировалась Всеславом Сибирцевым лично. Он не любил это вспоминать, но память о близком друге, ставшем наркоманом, глубокой занозой сидела в его сердце. Пусть человека не вернуть, отравленный галлюциногенной химией мозг уже не восстановить, но можно отыграться на организаторах бизнеса. Жалко только, слишком поздно вышли на лабораторию. Несмотря на все достижения медицины, лечение наркоманов до сих пор оставалось труднорешаемой проблемой. К самим наркоторговцам Всеслав жалости, естественно, не испытывал – для него они не были людьми. Скорее опасные и омерзительные демоны, живое воплощение Зла.