Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги Хинштейн Александр

Интерес Абрамовича к запасам «Югры» был совсем не праздным, ему позарез требовались новые нефтяные месторождения. «Сибнефть» принципиально не желала тратиться на поиск и освоение новых скважин; эти вложения могли окупиться лишь по прошествии многих лет, но на такую далекую перспективу Абрамович не рассчитывал. Он хотел зарабатывать сейчас и сегодня.

Словно верблюды, добредшие, наконец, до оазиса, руководители «Сибнефти» жадно высасывали из компании максимум возможных запасов. Следовало торопиться, пока мировые цены на нефть не упали.

(В узкоспециальном журнале «Техника и технология добычи нефти» я обнаружил преинтереснейшую статью, написанную коллективом сотрудников «Сибнефти-Ноябрьскнефтегаза». Несмотря на обилие технических терминов, смысл статьи понятен даже непрофессионалу: как повысить надежность «эксплуатации электроцентробежных насосов», которые не в силах выдержать «стратегию жесткой интенсификации добычи нефти», ибо качать приходится ее теперь на таких высоких глубинах, каковых отрасль прежде не знала.)

Но любые природные запасы не вечны, а главное невосполнимы. Постепенно объемы добычи «Сибнефти» непременно стали бы снижаться – и-таки стали: если в 2004 году она выкачала 34 миллиона тонн нефти, то в 2006-м – уже 32,7 миллиона тонн.

Надеюсь, теперь вам понятно, почему Абрамовичу было столь важно присоединить к себе «Югру».

В феврале 2001 года на свет появилась новая компания – «Сибнефть-Югра». По условиям договора она была поделена на две равных доли. Первая принадлежала «Сибнефти», вторая – «Югранефти». Всеми деталями сделки занимался брат-2; Чигиринский-старший в них особо даже и не вникал, целиком доверившись зову крови. За что вскорости и поплатился.

Для того чтобы вникнуть в смысл случившейся аферы, следует объяснить кое-какие детали. Генеральным директором «Сибнефть-Югры» был назначен вице-президент «Сибнефти» Андрей Матевосов. Он же одновременно стал и руководителем «Югранефти». Иными словами, команда Абрамовича полностью сосредоточила в своих руках все нити управления. Почему уж Шалва Чигиринский сумел допустить подобную несуразицу – вопрос риторический.

Результат долго ждать себя не заставил. В течение двух лет доля «Югранефти» оказалась размыта с 50 % до… 0,98 % и оказалось, что вместо живительных запасов нефти Чигиринскому-старшему принадлежат теперь лишь от мертвого осла уши.

Технология этой чисто жульнической комбинации была совсем несложной. Люди Абрамовича – конкретно упомянутый Матевосов, а также небезызвестный Давид Давидович – ввели в состав «Сибнефть-Югры» новых участников – оффшорные компании, афиллированные с самой же «Сибнефтью». Те внесли в уставный капитал дополнительные вклады. Аналогичную операцию проделала и «Сибнефть», сохраняя таким образом свою 50 %-ную долю. А вот «Югранефть», сиречь структура, представляющая интересы Чигиринского, от подобного мотовства самоотверженно отказывалась и лишь безмолвно наблюдала, как тает ее собственность на глазах.

Сначала – половина «Сибнефть-Югры» превратились в одну двадцатую. А затем и эти жалкие 5 % трансформировались в 0,98 %.

Следует добавить, что все судьбоносные собрания неизменно происходили в офисе самой же «Сибнефти». А от имени «Югранефти» выступал на них Давид Давидович, которого Матевосов заботливо снабжал соответствующими доверенностями.

Когда в один прекрасный день Шалва Чигиринский вдруг обнаружил, что он теперь никто и звать его никак, было уже поздно. Поезд ушел.

(Кстати, нечто подобное Абрамович проделывал и прежде. В 1997-м, после создания «Сибнефти», он с успехом провел эмиссию «Ноябрьскнефтегаза» – главного нефтедобывающего предприятия компании, в результате вместо 61 % его акций заполучив 78 %. Докупать акции было разрешено исключительно четырем, афилированным с самой же «Сибнефтью» структурам. Миноритариев безжалостно вышвырнули вон.)

Стараниями абреков Романа Аркадьевича «Югранефть» оказалась банкротом. В марте 2005-го на предприятии было введено внешнее управление. Причем, как установил при проверке его временный управляющий, налицо были все признаки преднамеренного банкротства.

Разумеется, Чигиринский долго потом судился, пытаясь возвернуть украденное; но все – напрасно. Интересы «Сибнефти», как говорят, заботливо оберегал генерал ФСБ Владимир Каланда, курировавший в президентской администрации всю отечественную судебную систему.

А тем временем Абрамович благополучно продал «Сибнефть» вместе со всеми ее дочками «Газпрому». По оценке Чигиринского, из 13,1 миллиарда долларов, вырученных чукотским губернатором, как минимум, три миллиарда – это плата за «Югру».

Но не это даже оказалось для него самым тяжелым ударом. Стараниями «Сибнефти» Шалва Чигринский лишился единственного брата. Никаких отношений они, естественно, теперь не поддерживают.

Брата Александру Чигиринскому заменяет отныне Роман Абрамович. Вместе они успели даже реализовать масштабный строительный проект в Москве – офисный центр «Балчуг-Плаза». Этот объект Чигиринский-старший уступил ему когда-то в награду за организацию сделки с «Сибнефтью». И не только его. Чигиринский-младший успел получить от брата весь его девелоперский столичный бизнес – компанию «СТ Групп» – в виде десятка уже готовых под строительство площадок. В том числе и дом в переулке Капранова на Пресне, где брат-1 планировал поселиться самолично, но в его 800-метровом пентхаузе по воле Абрамовича живет теперь глава «Газпрома» Алексей Миллер.

«Получается, меня кинули трижды, – констатирует неудавшийся новосел. – Сначала отобрали всю недвижимость, потом – „Югру“, а затем еще и брата…»

Абрамовичу повезло – у него ведь нет братьев…

$$$

Честно говоря, я не очень понимаю, чем объясняются восторги по поводу неординарности Абрамовича. При ближайшем рассмотрении в этом человеке трудно обнаружить нечто особенное, сверхъестественное и значительное.

Все его сказочные богатства – лишь результат феерического стечения обстоятельств, помноженный на умелое включение административного ресурса.

(Хотя еще большой вопрос, есть ли они, эти сказочные богатства, в действительности…)

Даже с приходом нового президента Абрамовичу удалось сохранить свои лоббистские возможности. Иной вопрос, что он не претендует теперь на звание кремлевского регента. Но и оставшихся у него волшебных чар с лихвой хватает, чтобы чувствовать себя вполне уверенно.

Почему Путин не трогает Абрамовича – вопрос философский. Чукотский губернатор свято выполняет общепринятые правила игры, не лезет в политику, лишний раз стараясь вообще не попадаться никому на глаза. Кроме того, раскулачивание олигархов обязательно повлечет за собой передел собственности, а это никому сегодня не надо, ибо приведет к нарушению баланса сил.

Путин преобразовывает страну не революционным, а эволюционным путем, – ему не нужны великие потрясения. Ради сохранения в обществе стабильности приходится закрывать глаза на существование в природе Абрамовича и ему подобных.

Другое дело, что власть далеко не однородна. И в Кремле, и в правительстве, и на Старой площади сохранилось немало людей, связанных с Абрамовичем и «Семьей» давними отношениями.

Вряд ли речь может идти о какой-то пятой колонне, только бизнес, ничего личного.

Еще с начала 1990-х Роман Аркадьевич свято усвоил ключевое слагаемое успеха – хочешь жить сам, давай жить и другим.

В условиях тотальной российской коррупции – это вам скажет любой коммерсант – без взяток, откатов и подношений невозможно заработать и рубля. А когда счет идет на миллиарды, тут уже и вовсе не до чистоплюйства.

Бывший совладелец Братского алюминиевого завода Юрий Шляйфштейн, неоднократно посещавший кабинет Абрамовича в «Сибнефти», рассказывает, что в верхнем ящике его стола всегда лежала россыпь часов – от недорогих до усыпанных бриллиантами, на любой вкус. (Вовремя поднесенный презент – это ведь не взятка, а лишь проявление уважения.)

А после того, как в декабре 2002 года «Сибнефть» выиграла конкурс на покупку 74,95 % акций госкомпании «Славнефть», обеспечивший эту победу – в ущерб бюджету – премьер-министр Михаил Касьянов вскоре оказался обладателем роскошного лесного участка площадью 4,7 гектара в одном из самых престижных российских уголков, в подмосковном местечке Усово на знаменитой Рублевке.

При рыночной стоимости в 50–75 тысяч долларов за сотку (сегодня она оценивается уже в 130–150 тысяч) земля досталась Касьянову за смешные деньги: 4,5 миллиона рублей на все про все – получается, менее тысячи рублей за сотку. Дешевле, чем на промерзшей Чукотке.

Продавшая премьеру участок фирма «Лэндиз» была элементарной пустышкой с уставным капиталом в 10 тысяч рублей, образованной путем внесения… двух офисных кресел. Ни одной другой операции она не совершала и вскоре была самоликвидирована. Но вот, что интересно: гендиректором «Лэндиз» числилась некая Светлана Попенкова, работавшая… в компании «Милхауз Кэпитал», главной управляющей структуре Абрамовича.

Когда я раскопал эти факты и передал все материалы в генпрокуратуру, в рамках известного дачного дела Касьянова, глава московского представительства «Милхауз Кэпитал» Давид Давидович – правая рука Абрамовича – вынужден был признать на допросе, что земля раньше принадлежала ему; «Лэндиз» – была лишь прокладкой, созданной для отвода глаз. И он, действительно, продал участок Касьянову по собственной инициативе.

– Почему так дешево? – поинтересовались следователи.

– А это уж мое дело. За сколько купил, за столько и отдал…

Нехитрый арифметический подсчет показывает, что эта удивительная доброта обошлась Давидовичу с Абрамовичем как минимум в 23 миллиона долларов.

Впрочем, оно того стоило.

Аукцион по «Славнефти» был одним из самых скандальных в новейшей истории; он полностью повторял печально известные залоговые аукционы им. Коха.

При стартовой цене в 1,7 миллиардов долларов госпакет акций (74,95 %) был продан всего за 1,86 миллиарда – лишь на 9 % дороже первоначальной ставки. Зря надрывался аукционист Коровкин, призывая других участников торгов делать новые предложения; все было тщетно. Аукцион, которому и правительство, и аналитики предрекали славу крупнейшей приватизационной сделки, занял каких-то три минуты чистого времени.

Победители были определены заранее: консорциум из двух хорошо известных структур – «Сибнефть» и «ТНК». Никого постороннего к торгам просто не допустили, хотя желающих поначалу было с избытком. «Славнефть» – это один из самых лакомых кусков российской нефтянки – 12,5 миллионов тонн ежегодной добычи, львиная доля которой – 7,5 миллионов тонн – идет на экспорт.

Но потом все потенциальные покупатели неожиданно стали откалываться друг за другом. Кому-то, как, например, «Роснефти», отказали в участии по сугубо формальным причинам. Другие – «Лукойл», «Юкос», «Сургунефтегаз» – сошли с дистанции сами. В газетах писали тогда, что это было результатом давления премьер-министра Касьянова, откровенно лоббировавшего интересы Абрамовича.

Единственным упрямцем оказалась лишь китайская нефтяная госкомпания CNPC. Ее присутствие могло здорово испортить всю малину, ибо китайцы готовы были торговаться до 4 миллиардов. Однако и CNPC в самый последний момент сдалась; за день до торгов она отозвала свою заявку без объяснения причин.

Причины станут понятны лишь позднее; через пару месяцев международный журнал Far Eastern Economic Revie со ссылкой на источник в CNPC сообщил, что один из членов китайской делегации, прилетевших на аукцион, был похищен неизвестными злоумышленниками прямо в аэропорту и освобожден только после отзыва заявки. Никаких опровержений на это заявление не последовало.

А Абрамович с другим касьяновским любимцем Михаилом Фридманом оказались собственниками крупнейшего нефтяного актива. Странное влечение к ним чиновников обошлось казне примерно в миллиард-другой долларов недополученной прибыли. И если вы хотите мне сказать, что сие – есть пример блестящих бизнес-талантов Романа Аркадьевича, то читать эту книжку дальше вам явно противопоказано. Ведь даже ближайший его соратник, президент «Сибнефти» Евгений Швидлер – и тот вынужден был признавать: «При приватизации происходит конкурс административных ресурсов, знакомств и прочее». Правда, Швидлер тут же оговорился, заметив, что это и есть, по его разумению, справедливая форма конкуренции, но здесь даже и комментировать нечего.

Конкуренция может происходить лишь на равных условиях. А когда одних гонят прочь, а другим дозволяют купить по знакомству золотоносный актив – да еще и за бесценок, ничего общего с рынком это не имеет. Особенно, если продавец получает от тебя потом взятку…

К захвату «Славнефти» Абрамович готовился давно. Еще весной 2000-го он внедрил в нее своего человека – вице-президента «Сибнефти» Юрия Суханова. В «Славнефть» тот перешел на равнозначную должность – вице-президентом по финансам. После чего госкомпания активно увлеклась серыми налоговыми схемами, продавая нефтепродукты по заведомо низким ценам; все экспортные потоки были отныне подчинены структурам Абрамовича.

Как установила проведенная Счетной палатой проверка, с каждой такой операции государство недополучало несколько десятков миллионов долларов налогов. Кому доставались они – объяснять, надеюсь, не требуется. Только предварительно выявленный ущерб составил порядка $ 200 миллионов.

Но потом Абрамович решил, что нет никакого смысла делиться с руководством «Славнефти», если можно забрать, вообще, все. И весной 2002 года президент «Славнефти» Михаил Гуцериев был низвергнут со своего поста. Его место занял… Ну, правильно, Юрий Суханов. Соответствующую директиву направил все тот же премьер Касьянов. А поскольку представители государства имели тогда в совете директоров абсолютное большинство (75 %) и обязаны были беспрекословно выполнять волю премьера, кадровая революция свершилась в считанные минуты.

После этого – организация правильного аукциона – была уже делом техники. Помимо половины от почти 75 %-ного пакета, купленного Абрамовичем на паях с Фридманом, он успел еще отжать и 10,83 % акций, принадлежащих правительству Белоруссии. Накануне основных торгов «Сибнефть» приобрела минские акции за не менее смешную цену – 207 миллионов долларов.

Если учесть, что лишь официальные дивиденды, выплачиваемые акционерам «Славнефти», ежегодно составляли от 700 до 800 миллионов долларов, все затраты Роман Аркадьевич мог отбить за каких-нибудь пару лет. После чего – благополучно продал пакет «Славнефти» вместе с другими нефтяными активами назад государству, выручив совсем неплохие деньги: $ 13 с лишним миллиардов…

Между прочим, «Газпрому» достались одновременно и акции, проданные уже когда-то Абрамовичем Ходорковскому («ЮКОС»).

История эта, как и принято у Романа Аркадьевича, темна и запутанна, но даже поверхностный рассказ о ней очень ярко характеризует благородные манеры нашего персонажа.

Если кратко, весной 2003 года Ходорковский и Абрамович договорились о слиянии своих активов: 92 % «Сибнефти» должны были отойти «ЮКОСу», а Абрамович получал, в свою очередь, 26 % расширившегося «ЮКОСа» и 3 миллиарда долларов доплаты.

Это была уже не первая попытка соития двух олигархов. Еще прежде, в 1998-м, они пытались создать совместный холдинг «Юкси» и даже подписали в торжественной обстановке – в присутствии Черномырдина с Кириенко – соответствующий меморандум. Но потом что-то у них не заладилось, – каждая из сторон пыталась завысить собственные активы. Короче, через пару месяцев союз был расторгнут.

За прошедшие с тех событий годы – утекло много воды. За спиной Абрамовича не стоял теперь назойливый Березовский; из гадкого утенка превратился он в прекрасного, богатого лебедя. Да и Ходорковский был уже не тем, кем раньше, равным среди первых. Отныне считался он самым богатым человеком страны (состояние в 2003 году по оценке «Форбса» $15,2 млрд), и, как водится, мнил себя некоронованным повелителем державы. (Михаил Борисович искренне считал, что рано или поздно станет президентом России или как минимум премьер-министром.)

Если бы «ЮКОС» объединился с «Сибнефтью», это была бы крупнейшая нефтяная компания в России и одна из ведущих в мире; только налоги от ее деятельности формировали бы 9 % федерального бюджета.

В новую империю, получившую название «Юкос-Сибнефть», должны были войти 9 нефтеперерабатывающих заводов, две с половиной тысячи автозаправок. Общий объем нефтяных запасов составил бы около 2,66 миллиарда тонн.

Было, от чего сойти с ума; холдинг с такой сумасшедшей капитализацией – 40 миллиардов долларов – вполне мог стать главной движущей силой в стране. Неслучайно, уже летом 2003-го Ходорковского со всеми почестями принимали у себя вице-президент США Дик Чейни, министр энергетики Спенсер Абрахам и заместитель главы Пентагона Пол Вулфовиц.

Бытует версия – правда, ничем не подтвержденная, – что чрезмерное нетерпение Ходорковского и сгубило; якобы на окончательной стадии переговоров он неосторожно обронил Абрамовичу примерно следующую фразу: теперь я Путина привезу закатанным в ковер.

Однако на беду его диалог оказался записан на пленку. Кем именно – история умалчивает. Но уже на другой день в офисе «Сибнефти» поднялся невиданный переполох, и топ-менеджеры с выпученными глазами забегали по коридорам.

В пользу этой шпионской версии свидетельствует целый ряд странностей. Если поначалу обе стороны активно торпедировали события («Слияние „Сибнефти“ и „ЮКОСа“ находятся в такой стадии, когда расторгнуть сделку невозможно», – громогласно восклицал Швидлер), то уже с осени 2003-го Абрамович начал заметно тормозить процесс слияния. Несмотря на то, что он получил от Ходорковского обговоренные три миллиарда, Роман Аркадьевич явно не спешил заканчивать сделку.

Почему – стало понятно ранним утром 25 октября, когда Ходорков-ский был арестован в новосибирском аэропорту и этапирован в специзолятор «Матросской тишины».

Сразу после этого недавняя дружба мгновенно сменилась ледяным холодом. Оставшимся на свободе руководителям «ЮКОСа» в ультимативной форме было предложено передать управление новой структуры президенту «Сибнефти» Евгению Швидлеру и отправленному накануне в отставку главе президентской администрации Александру Волошину. (Он должен был стать председателем совета директоров «Юкос-Сибнефти»). В случае их согласия, весь контроль а, следовательно, и активы переходили бы в цепкие руки новой команды во главе с Абрамовичем. Ясное дело, «ЮКОС» ответил отказом.

Тогда «Сибнефть» в одностороннем порядке объявила о разрыве сделки, но полученные вперед от Ходорковского три миллиарда назад не вернула; отказалась она и выплачивать штрафные санкции, установленные их же совместным соглашением за досрочный развод; еще – миллиард долларов.

Более того, в течение полутора лет Абрамовичу удалось отсудить – в Анадыре! – переданные «ЮКОСу» 72 % своих акций «Сибнефти», каковые он незамедлительно и продал «Газпрому». (На оставшиеся 20 % Роман Аркадьевич предусмотрительно не претендовал, поскольку «Газпром» так и так забирал их у «ЮКОСа» в ходе банкротства.)

Бессмысленно гадать, знал ли Роман Аркадьевич, какая печальная судьба уготована Ходорковскому. Вариантов здесь – только два.

Либо знал, и потому сознательно тормозил слияние, в тюремной камере – не до жиру.

Либо обладал сверхъестественным даром предвидения и умел заглядывать в будущее.

Какой из двух ответов более правдоподобен, решайте сами…

Впрочем, у Леонида Невзлина, бывшего в «ЮКОСе» вторым лицом, даже и тени сомнений не возникает:

«Он (Ходорковский. – Авт.) не предполагал, что на самом деле вел сделку не с открытой компанией «Сибнефть», а с группой заговорщиков, которые хотят его лишить бизнеса».

Невзлин уверен, что Абрамович с самого начала знал, что ожидает Ходорковского:

«Это было видно по тому, как он и его окружение вели себя после ареста Ходорковского. По тому, как они разговаривали со мной и с другими акционерами группы „МЕНАТЕП“. Это наглядно подтверждает то, как „Сибнефть“ грубо „разводилась“».

Несомненно, история с «ЮКОСом» нанесла серьезнейший урон репутации Абрамовича на Западе. Согласитесь, человек, кидающий своего партнера на четыре миллиарда, как-то мало вызывает симпатию.

В сентябре 2004-го «ЮКОС» подал на «Милхауз Кэпитал» в Лондонский международный арбитраж, требуя 4 миллиарда. Суды тянулись долго. Лишь совсем недавно, в июне 2007-го, арбитражный управляющий уже обанкроченного «ЮКОСа» подписал мировое соглашение, по которому все долги Абрамовича оказались прощены.

Как метко заметил один из финансовых аналитиков, «ЮКОСу» никто ничего не должен, а кому и что должен «ЮКОС» – решает государство…

Между прочим, когда проект «ЮкосСибнефти» только еще зачинался, многие посчитали это симптоматичным. Говорилось, что Абрамович-де уходит из активной жизни. В той, несостоявшейся модели компании, становился он лишь одним из акционеров, и явно – не самым главным. Горе-аналитики всерьез судачили уже о потере позиций Романа Аркадьевича, о том, что целиком и полностью ложится он теперь под Ходорковского.

Плохо же они его знали. За внешней мягкостью и неконфликтностью этого человека скрывалась стальная хватка и острые клыки. Народная мудрость недаром гласит, что в тихом омуте…

Просто Ходорковский – как и многие другие жертвы Абрамовича – почему-то напрочь об этой пословице позабыл; а когда вспомнил, было уже слишком поздно. К тому времени он успел выпасть из «золотого» рейтинга «Форбса», уступив место главного российского богача несостоявшемуся другу и партнеру.

Лучше всех об Абрамовиче выразился, по-моему, Шалва Чигирин-ский, тоже – один из потерпевших.

«Рома, – сказал он мне как-то, – очень похож на морского ската. Внешне – мягкий, уютный, абсолютно безобидный. На него так и хочется усесться сверху. Но стоит приземлиться, он мгновенно ударит тебя током и безжалостно сожрет».

Другой очевидец – бывший председатель совета директоров БрАЗа Юрий Шляйфштейн – изрек по этому поводу не менее глубокомысленную сентенцию:

«Суть Абрамовича заключается в том, что он предпочитает казаться ягненком; только волк в шкуре ягненка – все равно останется волком…»

Возможно, в этом – помимо, собственно, пиаровской стороны – и заключается смысл того образа тихого, покладистого хорошиста, который столь активно эксплуатирует Роман Аркадьевич. Чем миролюбивей ты выглядишь, тем проще достигать поставленных целей, эффект внезапности – уже половина успеха.

Этой философии – равно, как и многому другому – научили его когда-то заботливые учителя: Александр Волошин и Валентин Юмашев.

Принято считать, что главным и единственным наставником Абрамовича был Березовский, но это не совсем так.

Конечно, Борис Абрамович сыграл в его жизни решающую роль, приведя, по образному выражению Рыбкина, молодого коммерсанта «к костру, вокруг которого плотно сидели первые олигархи». Он же – преподал ему и первые уроки мастерства.

Но окончательное влияние на формирование личности Абрамовича оказали именно эти люди.

Об истинной сущности невзрачного «литраба» в растянутом свитере я уже подробно рассказывал. Следует теперь добавить несколько слов и о его сменщике, тоже сыгравшем немалую роль в новейшей отечественной истории.

Волошин пришел во власть из бизнеса; его разыскал когда-то Березовский. Отношения у них были тогда самые добрые.

В середине 1990-х будущий глава президентской администрации возглавлял фирму «Авто-Инвест», являвшуюся дочерней структурой «ЛогоВАЗа». Через другую его контору – «ЭСТА Корп» – Березовский выводил зависшие в банке «Чара» свои деньги: 5,5 миллионов долларов. Кроме того, компания Волошина «Федеральная фондовая корпорация» являлась организатором конкурса по продаже акций «Сибнефти» – понятно, в чьих интересах.

В отличие от большинства тогдашних соратников Березовского, Волошина отличало полное отсутствие видимых амбиций и умение быть неслышным. Он даже ходил беззвучно, как кошка.

Осенью 1997-го – Волошина рекрутируют на госслужбу, и он становится помощником Юмашева, возглавлявшего в тот момент президентскую администрацию. Здесь-то два этих великих тихушника окончательно сошлись. А вскоре к их дуэту присоединился и Роман Абрамович.

Несомненное достоинство Волошина заключалось в том, что он напрочь был лишен эмоций и чувств, так мешающих высокой политике. Волошин полностью оправдывал свое отчество – Стальевич – иногда казалось, что состоит он не из плоти и крови, а из твердого металлического сплава; а вместо сердца у него, как и положено, – пламенный мотор.

«На работе он напоминает какую-то сложную, хорошо отлаженную, не знающую усталости машину, – умилялась этим его особенностям вечно восторженная Татьяна Дьяченко (цитирую по ее интервью родному „Огоньку“). – Я иногда просто не понимала, как он выдерживает. Вот идет подготовка послания президента к Федеральному собранию, папа ему звонит в два часа ночи, в четыре ночи, когда угодно – и он бодрым голосом отвечает. Волошин до двух ночи неотрывно работал, в четыре его папа поднимал, давал задания, а в восемь утра он уже снова на работе».

Волошин был абсолютно циничным, прагматичным до мозга костей царедворцем, причем – от собственного цинизма он еще и получал явное удовольствие; чувство юмора было у него весьма своеобразным.

Однажды, например, Волошин приказал своему внештатному помощнику Мамуту встретиться с лидером думской группы «Народовластие» Николаем Рыжковым и популярно объяснить, что если его депутаты проголосуют за импичмент Ельцину, спонсоры «Народовластия» горько о том пожалеют; их задушат, замордуют прокурорскими и налоговыми проверками.

Мамут – встретился. Рыжковцы проголосовали, как следует. Однако через несколько дней спонсоров этих все равно начали давить.

Такое вероломство до глубины души возмутило Мамута. Он потребовал от Волошина объяснений:

– Как же я буду теперь в глаза им смотреть?

Александр Стальевич хитро, по-ленински, прищурился и, затянувшись сигаретой, преспокойно изрек:

– А ты не смотри.

Если Юмашев научил Абрамовича быть полностью бесслышным – французы называют подобное явление «эминанс гри» (невидимая миру сила) – то Волошин – совершенно бесчувственным; недаром шесть лет проработал он во Всесоюзном НИИ конъюнктуры. Терзанья, сомненья, стыдливость, совестливость – все эти химеры для человека, желающего сделать карьеру, были лишь грузом, вяжущим по рукам и ногам.

(Как любил говаривать генерал-инспектор Его Императорского Величества Яков Иванович Ростовцев, «совесть дается человеку для личного пользования, а в общих делах совесть заменяют указания начальства».)

Неудивительно, что как только старинный приятель его Березовский вошел в оппозицию к власти, Волошин мгновенно разорвал с ним всяческие отношения, просто забыл – как отрезал…

Александр Стальевич проработает главой президентской администрации вплоть до конца первого путинского срока. Сегодня профессиональный конъюнктурщик по-прежнему в строю, – он возглавляет совет директоров РАО «ЕЭС». И связей с Абрамовичем тоже не прерывает…

$$$

Сравнительно недавно в Москве проходила конференция, посвященная итогам приватизации, организовывала ее Счетная палата. Главный вывод конференции был таков: за 10 лет приватизации российский бюджет получил 9,7 миллиардов долларов.

Состояние Абрамовича – за тот же самый период – оказалось неизмеримо выше; в одиночку он заработал вдвое больше, чем вся страна, вместе взятая.

Конечно, считать деньги в чужих карманах – не есть хорошо, только, кто сказал, что деньги эти чужие?

Проведем небольшой экскурс в закрома Романа Аркадьевича. В «золотом» списке журнала «Форбс» – самом авторитетном мировом экономическом издании – Абрамович впервые появился лишь в 2001-м. На тот момент его состояние составило 1,4 миллиарда долларов.

Дальше – оно начало расти просто в геометрической прогрессии.

По итогам 2002 года – 5,5 миллиардов.

2003 год – 10,6 миллиардов.

2004 год – 13, 3 миллиарда.

2005 год – 18,2 миллиарда.

И, наконец, год 2006-й – 19,2 миллиарда.

Ни одному другому российскому олигарху не удавалось с такой головокружительной быстротой сколачивать подобные состояния; даже в благословенные 1990-е ничего похожего не было и близко.

В чем же секрет успешности Абрамовича? Бытует мнение, что он – прирожденный бизнесмен, блестящий стратег и великолепный тактик, но я лично здорово в том сомневаюсь.

Практически все золотоносные активы достались Абрамовичу не путем здоровой, честной конкуренции, а стараниями дружественных чиновников. Плюс – несомненное везение. Кто мог представить, сколь высоко взлетят мировые цены на нефть.

При этом – любые попытки служителей Фемиды подобраться к неблаговидным его делам незамедлительно отсекались. И продолжают отсекаться до сих пор.

Я имел возможность убедиться в том на собственном примере, отправив еще летом 2006-го депутатский запрос в МВД об афере с «Югранефтью». К запросу был приложен увесистый том документов, наглядно подтверждающих – цитирую сам себя – «заведомо искусственное банкротство крупнейшего нефтедобывающего предприятия страны… с целью незаконного присвоения его собственности».

Дальше началось что-то невообразимое. Материалы, как теннисный мячик, перебрасывались из одного кабинета в другой, из МВД – в Генпрокуратуру, из Генпрокуратуры – назад в МВД, из МВД – в УВД Ханты-Мансийского округа, из УВД ХМАО – в прокуратуру Москвы, из прокуратуры Москвы – в столичное ГУВД.

Лишь в феврале 2007-го – по прошествии полугода – следственное управление ГУВД Москвы решилось, наконец, разорвать этот замкнутый круг. В возбуждении дела было отказано «за отсутствием признаков преступления», хотя еще совсем недавно МВД полностью со мной соглашалось и подтверждало, что криминал – налицо.

Столь же бесславно завершилась и история с обвинением руководства «Сибнефти» в ложном реэкспорте нефти и необоснованном получении налоговых льгот. В мае 2001-го Генпрокуратура возбудила два уголовных дела по статье «мошенничество». Но уже в мае оба они были прекращены «за отсутствием состава».

А громкая эпопея с налоговыми недоимками? Весной 2004-го Федеральная налоговая служба уличила «Сибнефть» в неуплате податей примерно на миллиард долларов. Однако в результате долгих переговоров, Абрамович заплатил бюджету одну треть от требуемой суммы, и ФНС все претензии чудесным образом отозвала.

Почему?

Вопрос, полагаю, бессмысленный.

В вип-ложе Абрамовича на стадионе «Челси» всегда полным-полно вип же персон из России, прибывших насладиться игрой легендарной команды по приглашению ее владельца – министры, политики, депутаты. Те же лица неизменно можно встретить и на новогодних празднествах в Куршевеле – излюбленном месте отдыха нашей элиты – рядом с Романом Аркадьевичем.

Власть предержащие регулярно сопровождают Романа Аркадьевича в развлекательных вояжах и прогулках на яхтах. Знаю, например, уморительный случай, когда один из действующих федеральных министров, увязавшись за ним в знаменитую австрийскую клинику Lanserhof, где миллиардер ежегодно проходит курс оздоровительных процедур, вынужден был поселиться в одном номере с вассалом Абрамовича Ефимом Малкиным (сенатором от Чукотки); свободных помещений в клинике просто не оказалось.

Ну, и конечно, нельзя не упомянуть о членах семьи первого президента, которые по-прежнему считаются лучшими его друзьями, партнерами и покровителями.

Татьяна Дьяченко, Валентин Юмашев и Борис Ельцин-младший частенько посещают перечисленные выше мероприятия, ездят вместе с Абрамовичем отдыхать и развлекаться. С недавних пор к этому святому семейству присоединился и другой молодой миллиардер Олег Дерипаска. С тех пор, как в феврале 2001-го алюминиевый король женился на юмашевской дочери Полине, а сам кремлевский «летописец», в свою очередь, сочетался законным браком с Татьяной Дьяченко, в России появилась истинно морганистическая династия с состоянием, исчисляемым десятками миллиардов долларов. (Только от продажи в 2003-м Дерипаске половины алюминиевого гиганта «Русал» и 37,5 % холдинга «Руспромавто», включавшего в себя два десятка предприятий автопрома, в том числе знаменитый «ГАЗ», Абрамович выручит не менее $ 4 миллиардов.)

Полагаю, в этом заключается еще одна причина неприкосновенности Абрамовича; любой накат на него – это удар по наследникам Первого Президента. Для нынешнего Кремля, с его традициями преемственности, такое – абсолютно недопустимо.

Время олигархов отнюдь не закончилось, как считают некоторые, с боем кремлевских курантов 31 декабря 1999-го. В России просто изменились правила игры. Не лезь в политику, отдавай деньги на богоугодные нужды (спорт, культура, наука), демонстрируй верноподданнические чувства, не пытайся бодаться с государственными монополиями – и никакие беды тебе не грозят. Если, конечно, твой бизнес не захочет прибрать к рукам кто-то более могущественный и сильный, тот же Абрамович, например.

Так произошло, в частности, с владельцем «Автобанка», «Ингосстраха» и Орско-Халиловского металлургического комбината Андреем Андреевым – человеком, прямо скажем, тоже не шибко кристальным. Как утверждал сам Андреев, осенью 2001-го все активы эти были у него отобраны «угрозами физической расправы, а также путем подделки документов». В числе новых совладельцев андреевского бизнеса оказались структуры Романа Аркадьевича.

(Впоследствии, правда, стороны нашли компромисс и Андреев, получив неплохую компенсацию, от претензий своих отказался. Однако к тому времени Абрамович успел из истории этой выйти, продав проблемные активы Олегу Дерипаске.)

Как видите, ничего нового Роман Аркадьевич в российский бизнес не привнес, используемые им приемы почти в точности копируют методы олигархов первой волны. За единственным, пожалуй, исключением: Абрамович оказался первым, кому удалось превратить отвратительную крысу в уютного, милого хомячка.

Не последнюю роль сыграло в том его пришествие на Чукотку.

$$$

«Хочется найти самые лучшие, теплые слова, чтобы выразить благодарность Роману Аркадьевичу Абрамовичу за то, что он дал всем нам счастливую жизнь.

В эти дни хочется вспомнить нашу жизнь в прошлом. Тяжело вспомнить. Проходили годы, много прошло лет. Наши отцы со смертельным страхом встречали каждую зиму. Зима действительно была страшна. Семь месяцев завывала пурга, выли голодные собаки, плакали, умирали с голоду люди. В холодных зимних ярангах никогда не было слышно смеха.

С Большой Земли к нам приезжали и приплывали на кораблях японские, американские купцы. Они нас называли вымирающими дикарями. Горсть пороху отнимала добытую трудом и горем пушнину. Спаивая забитым голодом, холодом охотников, купцы за бутылку «шальной воды» отнимали у нас все, обрекая на голодную смерть наши семьи. Наша жизнь для них была дешевле жизни собаки…

Но вдруг над северной тайгой взошло необыкновенное солнце. Оно в тысячу раз горячее настоящего солнца – это пришел новый губернатор. Полярная ночь нашей голодной жизни рассеялась в прах.

Новая власть построила нам сто восемнадцать национальных школ. Новая власть каждый год принимает наших братьев, товарищей учиться в школах больших городов.

Нам теперь не страшен холод. Каждый – в теплом жилище, где светло, весело. А на обеденных столах появилась разная пища – овощи, молоко, чай, сахар, хлеб. Теперь у нас навеки отпал животный страх голода. Каждый знает, что в любое время зимы, в случае надобности Роман Аркадьевич пришлет нам большой пароход, ломающий льды, и привезет все, что нужно…»

То, что вы сейчас прочитали – не плод фантазии автора, а подлинный исторический документ: открытое письмо жителей Чукотки к 20-летию Октябрьской революции, опубликованное тогда же, осенью 1937-го, в газетах.

Я лишь позволил себе внести незначительные коррективы, осовременив эту потрясающей силы эпистолу: вместо советской власти – новая власть, вместо товарища Сталина – губернатор Абрамович.

В сознании чукчей Роман Аркадьевич занимает то же место, какое занимал некогда Иосиф Виссарионович для советских людей, – вождь, учитель, лучший друг детей и физкультурников, короче – гениалиссимус.

О нем слагают гимны («Наш губернатор Абрамович – на века-а-а!»). Его образ вырезают на моржовых клыках. (Самый популярный сегодня сюжет – губернатор, приносящий чукчам подарки.)

Точно великан Лолгылин, герой чукотских народных сказок, Роман Аркадьевич спасает от неминуемой гибели жителей этого холодного, нищего уголка, за что и платят они теперь ему великой любовью и поклонением.

Недаром, когда губернаторские полномочия Абрамовича подходили к концу, местная функционерка Светлана Холецкая, не стесняясь, объявила во всеуслышанье: «Мы молимся за то, чтобы Роман Аркадьевич написал заявление на второй срок»...

Признаюсь, до начала работы над этой книгой примерно так же думал и я. Глянец лубочных рассказов и масштабный пиар делали свое дело.

Но стоило лишь присмотреться к ситуации на Чукотке повнимательней, отбросив идеологическую шелуху и вздохи экзальтированных болельщиков, как совсем иная картина встала перед моими глазами.

…Чудесное превращение олигарха в рачительного, заботливого государственника – далось Абрамовичу непросто. В принципе, ничего подобного раньше за ним не водилось.

Еще во времена, когда базовым регионом «Сибнефти» являлась Омская область, Роман Аркадьевич славился, напротив, завидным прагматизмом и полным отсутствием сентиментальности.

Чуть выше я уже упоминал, что в конце 1990-х годов «Сибнефть» перерегистрировалась из областного центра в крошечный Любинский район. Произошло это после того, как аффилированный с Абрамовичем губернатор Полежаев вдрызг разругался с мэром Омска Валерием Рощупкиным и объявил последнему войну.

Испокон веков Омский нефтеперерабатывающий завод был крупнейшим плательщиком городского бюджета, – за его счет формировалось больше половины всей казны. Уход «Сибнефти» – фактически обрек Омск на нищету. В одну секунду исчезли деньги на содержание инфраструктуры, коммуналки, ремонты дорог; ни много, ни мало – полмиллиарда рублей.

«Это огромный удар, после которого мы просто не в состоянии подняться на ноги, – признавался мне еще в те времена мэр Рощупкин. – Мало этого: на плечи города была сброшена вся „социалка“ – детские сады, жилье… „Сибнефть“ выдала лишь разовую компенсацию. А есть ведь еще и экология: город вынужден платить за „шалости“ завода. Сегодня мы – уже на первом месте в России по количеству выбросов в атмосферу…»

Сказать бы тогда омичам, что пройдет всего пара лет и человек, безжалостно расправившийся с ними в угоду политическим амбициям, повсеместно будет прославляться, как защитник сирых и обездоленных, никто б это и за удачную шутку даже не посчитал. С тем же успехом пойманного с поличным браконьера можно было представить в образе предводителя «Гринпис».

Самое занятное, что исчезнувшие из городского бюджета миллионы до области тоже тогда не дошли. Помню, я, не поленившись, специально съездил даже в этот самый Любинский район, куда перевелась «Сибнефть», по наивности, представляя, что увижу этакий сибирский Кувейт – вереницы иномарок, небоскребы, сытые жители в белых штанах.

А как иначе, если налоги «Сибнефти» (повторяю: полмиллиарда рублей) кормили половину города с населением в 1,2 миллиона человек, то на десятитысячный район они вообще должны были пролиться непрекращающимся золотым ливнем.

Но, увы. О присутствии в Любине крупнейшего налогоплательщика свидетельствовала лишь табличка на скромном двухэтажном домишке № 85 по Октябрьской улице – юридическом офисе компании-миллиардера, более похожем на заброшенное сельпо. По всему было видно, что замок на дверях не открывали уже много месяцев.

Оказалось, что все налоги «Сибнефти» на новом месте составляют теперь уморительно смешную сумму – 30 миллионов. Куда делась разница в 470 миллионов – объяснить мне так никто и не сумел.

Вообще, тема «Абрамович и налоги» достойна отдельного повествования. С давних лет Роман Аркадьевич отличался патологическим неприятием этой утомительной процедуры.

«Сибнефть» с завидной частотой задерживала выплату налогов в бюджеты всех уровней; дошло до того, что осенью 1998-го спешно созданная правительственная комиссия во главе с Чубайсом – у государства не хватало тогда денег даже на выплаты зарплат – приняла волевое решение: «обратить взыскание на имущественный комплекс» Омского нефтезавода, задолжавшего федеральному бюджету 525,8 миллионов рублей.

Этот жесткий шаг вызвал у Абрамовича с Березовским форменную истерику. С телеэкранов руководители ОНПЗ со слезами принялись объяснять, что денег у них нет. Мы, мол, всей душой, но убытки заели. Тем не менее, Чубайс все-таки на своем настоял, и долги отобрал. Хотя плачи и стоны несчастных нефтяников на этом не прекратились.

(«Трогательно так выступают, – иронизировал в ответ на мольбы их бессердечный Чубайс. – Рука просто тянется написать проект постановления правительства с обращением к врачам и учителям. Деньги, мол, которые выплачены в ноябре – декабре, выплачены ошибочно. Их надо вернуть назад и отдать Борису Абрамовичу Березовскому. Тяжело у человека с деньгами…»)

Почему у прибыльнейшей «Сибнефти» не хватало средств для выплаты налогов – вопрос отдельный; кстати, уже к следующему, 1999 году, ее долг перед пенсионным фондом составил порядка 350 миллионов рублей.

Отчасти на него ответил когда-то мой покойный друг Пол Хлебников. В своей хрестоматийной книге «Крестный отец Кремля» он писал:

«Березовский с компанией следовали прежней практике („приватизация прибылей“)… они обставили „Сибнефть“ посредниками-стервятниками. Главным посредником в данном случае была компания Абрамовича Runicom, зарегистрированная на Гибралтаре и расположенная в Женеве. Эта структура за неплохие деньги продавала полученную у „Сибнефти“ продукцию, но платить „Сибнефти“ за отгрузку не спешила. Из финансового отчета нефтяного гиганта следовало, что на конец 1997 года компания Runicom была должна „Сибнефти“ 30 миллионов долларов; в 1998 году задолженность возросла до 45 миллионов. Более того, в 1998 году „Сибнефть“ дала Runicom беспроцентную ссуду в 124 миллиона долларов якобы на импорт оборудования, хотя оборудование так и не поступило, и Runicom позже деньги вернул».

К аналогичным примерно выводам пришла еще прежде и Федеральная служба налоговой полиции. В результате проверки, проведенной Управлением ФСНП по Омской области в апреле 1998-го, было составлено официальное заключение:

«…за период июль 1996 года – июль 1997 года установлены нарушения налогового законодательства, которые привели к занижению сумм налогов, подлежащих внесению в бюджет… общая сумма недополученных бюджетом денежных средств составляет 500 миллионов деноминированных рублей».

500 миллионов – по тем временам было эквивалентно 100 миллионам долларов. В недалеком будущем это умение минимизировать (проще говоря, утаивать) налоги Абрамович отточит до совершенства, особенно с приходом на Чукотку.

Абрамович стал губернатором в декабре 2000-го. А уже в апреле 2001-го Чукотская окружная Дума приняла закон («О развитии предпринимательской деятельности на территории ЧАО»), создающий в регионе внутреннюю оффшорную зону. По этому закону зарегистрированные на Чукотке предприятия могли освобождаться от уплаты субъектовых и местных налогов. Первым, кто воспользовался этим правом, была, разумеется, «Сибнефть».

Сразу после избрания Абрамович перерегистрировал свои компании на Чукотку. Таким образом, он одновременно сумел и рыбку съесть, и на шарабане покататься. С одной стороны, бюджет округа мгновенно возрос. С другой – сэкономленные миллиарды с лихвой окупали все его благотворительные затраты.

Отныне «Сибнефть» стала платить самые низкие в нефтяном бизнесе налоги, – в три раза, к примеру, меньше, чем «ЛУКойл» и в четыре, чем «Роснефть», вызывая у остальных нефтяных королей зависть, смешанную с восхищением.

При базовой ставке налога на прибыль в 24 %, структуры Абрамовича умудрялись отдавать государству лишь от 7 до 12 %. По действующему тогда налоговому законодательству, больше половины ставки составляли региональные и местные отчисления, которые позволялось снижать до нуля. (Для сравнения – даже циничный «ЮКОС» платил тогда 22 %, а «ЛУКойл» и вовсе все 24 %.)

Проведенная Счетной палатой серия проверок документально установила, что «Сибнефть» и аффилированные с ней структуры ежегодно, начиная с 2001 года, не доплачивали в казну по 10–14 миллиардов рублей. Сергей Степашин, отличающийся давней любовью к чукотскому губернатору, не раз возмущался по этому поводу, заявляя, что тот «часть давал Чукотке, другую клал в карман», но в ответ Роман Аркадьевич лишь с деланным безразличием поинтересовался однажды у журналистов: а кто такой, этот Степашин?

Механизм ухода от налогов, который активно применяла «Сибнефть», не ограничивался одним лишь использованием оффшора. Задействовались и иные «кривые» схемы. Если упрощенно, выглядели они примерно так:

Произведенное «Ноябрьскнефтегазом» – главным добывающим подразделением «Сибнефти» – «черное золото» продавалось по дешевке зарегистрированным на Чукотке компаниям. А те, в свою очередь, сбывали ее уже в 2–3 раза дороже, не платя почти никаких налогов. Это достигалось еще и использованием «инвалидных» льгот (где уж на маленькой Чукотке удалось сыскать столько калек – остается загадкой.)

Вся прибыль от этих операций поступала на счета оффшорных структур на Кипре и Виргинских островах, так что зафиксировать, кто именно получал ее, было уже невозможно; следы терялись в безвоздушном пространстве.

Хотя гадать – особо тут нечего; достаточно вернуться на несколько страниц назад и еще раз прочитать, как росло не по дням, а по часам состояние Романа Аркадьевича…

Впрочем, на подобные упреки поклонники Абрамовича отвечают обычно, что большая часть сэкономленных средств отдавалось Чукотке; и именно за счет этого региону удалось подняться с колен. Кроме того, губернатор специально прописался в Анадыре (на всякий случай – если захотите навестить – сообщаю адрес: ул. Отке, 41-6) и заставил последовать своему примеру остальных соратников, чтобы платить здесь подоходный налог. (В 2001 году из налогов, собранных с частных лиц, бюджет округа был сформирован на 80 %; один только Абрамович внес в казну 18 миллионов долларов.)

Это, вообще, один из излюбленных пропагандистских приемов команды нового губернатора – демонстрация контраста между тем, что было и тем, что стало. На любой заданный вопрос вам непременно сначала расскажут, как обстояло с этим предметом в прежние, назаровские времена (по такому же принципу при коммунистах любую статистику принято было соизмерять с уровнем 1914 года).

Экс-губернатор Александр Назаров ведет себя в этом смысле намного приличнее; уже после отставки он выпустил несколько книг о Чукотке, но ни словом не позволил задеть своего преемника. Правда, и осанн ему – он тоже, по понятным причинам, не поет, но это – вопрос уже десятый. Зато из красочно изданного Абрамовичем проспекта (мелованная бумага, цветные иллюстрации) с гордым названием «Чукотка. Итоги первого этапа» можно узнать, например, что к концу 2000 года 70 % предприятий округа следовало смело банкротить.

«Износ основных средств муниципальной энергетики превышал 80 %, задолженность по зарплате достигала шести месяцев, а суммарный долг Чукотки как субъекта Федерации был сопоставим с четырьмя его годовыми бюджетами… Чукотка находилась на грани неуправляемого распада».

Не берусь комментировать приведенные статистические данные, но что касается распада – это уж явный перебор. На что, интересно, могла распасться далекая северная территория с 50-тысячным, разбросанным по деревушкам и городкам населением? На Анадырскую республику и, к примеру, автономный остров Врангеля?

Впрочем, если говорить серьезно, Абрамовичу, конечно, досталось тяжелейшее наследство. Пятнадцать лет Чукотка прозябала в нищете.

С развалом Союза государство практически перестало вкладывать средства в северные территории. В условиях вечной мерзлоты и бескрайних снежных просторов, будь ты хоть трижды гением, без гигантских вливаний сделать что-либо с Чукоткой было просто невозможно. Легче перевести остатки жителей на Большую Землю и забыть о ней навсегда.

Главной заслугой нового губернатора стало, несомненно, масштабное привлечение капиталов. В течение пяти лет Абрамович сумел увеличить доходную часть регионального бюджета более чем в три раза; с 3 миллиардов рублей в 2001-м до 9,2 миллиардов – в 2006-м.

Кроме того, на благотворительность его фонды потратили в общей сложности 20 миллиардов рублей (в 1999–2006 годах). На эти деньги были построены и восстановлены больницы, школы, музеи, детсады, проведены соревнования, фестивали и праздники.

Цифры, как ни крути, впечатляющие. Но говорить о каком-то великом самопожертвовании, а уж тем более альтруизме я бы поостерегся.

Проект «Чукотка» с самого начала задумывался Абрамовичем именно как бизнес-проект, и если и не прибыльный, то, как минимум, безубыточный. В неожиданно проснувшейся любви его к этому северному российскому уголку гораздо больше здравого смысла, нежели душевных порывов.

Да, региональный бюджет вырос в три раза, но за счет лишь перевода сюда «Сибнефти», «Русала», «Славнефти» и других, аффиллированных с губернатором компаний. Можно ли это ставить ему в заслугу? (Если ты оставляешь пивные бутылки не в Ботаническом, а в Бауманском, допустим, саду, это еще не повод для собирающих стеклотару старушек с Елоховской обожествлять тебя.)

На Чукотке ли, в Омске, Калмыкии или Ингушетии – Абрамовичу все равно налоги пришлось бы платить, другое дело, в каком размере. Ни в одном ином регионе он не мог бы столь виртуозно оптимизировать их так, как сделал это на своей новой родине.

Да, Абрамович вложил гигантские деньги в благотворительность, но и здесь чистым меценатством тоже не пахнет. Как уже говорилось, налоговые льготы полностью перекрыли все его сентиментальные расходы.

В очередной раз – сведем дебет с кредитом.

За 3 года, если верить Счетной палате, Абрамович недоплатил примерно 40 миллиардов рублей налогов – это около 1,5 миллиардов долларов. (На самом деле, цифра, полагаю, могла быть и больше, но фискальные органы тщательно скрывают реальный размер предоставленных льгот. И Федеральная налоговая служба, и Чукотская окружная Дума в ответ на мои запросы отказались давать эти данные, ссылаясь на налоговую тайну.)

В то же время благотворительность унесла у него 2 миллиарда рублей – то есть примерно 710 миллионов долларов.

Итого – 800 миллионов чистой прибыли. Даже, если вычесть из них расходы на постройку Абрамовичем детских футбольных полей по всей стране (10 миллионов долларов – ежегодно), сумма все равно остается внушительная; для наглядности – на нее вполне можно купить пару-другую клубов.

Страницы: «« ... 1819202122232425 »»