Я – телохранитель Гриньков Владимир

– С ним доктор занимается. Там у них – курс лечения.

– Где?

– В гостевом доме, наверное. Ромка там пропадает целыми днями.

– А почему Вознесенский приехал? Вы его приглашали?

– Нет. Он сам. Позвонил мне и сказал, что ему необходимо видеть Романа. Что ему нужно периодически контролировать состояние своих подопечных. Я не возражал. К тому же с Романом снова начались проблемы. Сорвался. Стал колоться.

– А наркотики у него откуда?

– Не знаю. Я спрашивал – он не признался. Кто-то ему приносит, наверное. Я ведь его самого за забор не выпускаю. Там у него – старые друзья, там все налажено, там для него всегда есть доза… Но он и здесь, паразит, нашел лазейку!

* * *

Оставив вместо себя Богданова, Китайгородцев отправился на поиски Романа. Его он действительно нашел в гостевом доме, в комнате Вознесенского. Сам доктор сидел на диване в домашнем халате дивной расцветки и курил сигарету. Пахучий дым плыл по комнате. Негромко играла приятная расслабляющая музыка. «Прямо будуар какой-то», – подумал Анатолий.

Дверь ему открыл Роман.

– К вам можно? – осведомился телохранитель.

– Милости просим, – сказал из-за спины Романа Вознесенский.

Китайгородцев бросил быстрый взгляд на парня. Глаза – совсем стеклянные…

– Рома, погуляй пока! – приказал доктор властным тоном.

Тот молча вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Вознесенский, глядя на гостя, щурился, будто сигаретный дым ел ему глаза. Но это он только отгораживался от Анатолия.

А тот опустился в кресло, не дожидаясь, когда ему предложат сесть.

– Роман проводит с вами все время, – произнес телохранитель.

Молчание было ему ответом. И – все тот же прищуренный взгляд…

– Вроде бы под присмотром, – продолжал Китайгородцев. – И, тем не менее, он где-то опять достал дозу?

Вознесенский с демонстративным удовольствием затянулся сигаретой. А своего гостя он даже не удостаивал ответом. Как раз смолкла музыка. Одна музыкальная тема завершилась, другая пока не началась. Повисла пауза, и доктор даже склонил голову в ожидании первых аккордов.

– Я бы к вам не зашел, – невозмутимо продолжил Анатолий, – если бы в жизни иногда не случались странные истории…

Грянули первые чарующие аккорды. Вознесенский от удовольствия даже закрыл глаза – и улыбнулся едва заметной улыбкой.

– С наркоманами всегда много проблем, – кашлянул телохранитель. – То девчонка какая-нибудь в состоянии наркотического опьянения собственную мать убьет, то еще какая неприятность случится…

Доктор открыл глаза и воззрился на Китайгородцева. Он даже не пытался скрыть своего изумления. Не ожидал, что здесь, за несколько тысяч километров от Москвы, кто-то напомнит ему о деле двухгодичной давности. Придвинул пепельницу, загасил в ней окурок и только после этого осведомился, стараясь не смотреть на своего странного гостя:

– Про девушку-наркоманку и про ее несчастную мать – это вы к чему?

Он еще цеплялся за призрачную надежду, что это – просто совпадение.

– Вы ведь знаете – к чему, – ответил Анатолий.

Значит, не совпадение. Вознесенский вздохнул.

– Очень неприятно всегда бывает обнаружить, что о тебе кто-то знает больше, чем тебе самому этого бы хотелось, – признался он.

– Зачем вы даете Роману наркотики?

– Ничего я ему не даю, – вяло отмахнулся доктор.

– Сейчас я приглашу сюда своего напарника, – посуровел Китайгородцев, – и мы с ним перевернем вверх дном вашу комнату. И я уверен, что наркотики мы найдем.

Вознесенский посмотрел на него долгим, лишенным дружелюбия взглядом.

– Чего вы от меня хотите?

– Хочу все-таки услышать ответ на вопрос: зачем вы даете Роману наркотики?

– Его надо каким-то образом удерживать в рамках.

– С помощью наркотиков?

– В определенном смысле – да. С ним надо – где таской, а где и лаской. Это – как в цирке с хищниками. Провинился – тут же получает по спине бичом. Проявил послушание – получи угощение. Все на уровне рефлексов.

«Рефлексы. Как у собаки Павлова», – Китайгородцев помнил, что говорила ему Рита об отношениях Романа и доктора.

– Господин Тапаев одобряет вашу концепцию лечения? – спросил телохранитель.

Ответ он знал заранее – и все-таки задал вопрос. Это такая тактика в разговоре – дожимать собеседника. Пока он не будет окончательно сломлен психологически.

– Если я скажу, что – да? – не очень уверенно произнес Вознесенский.

– То вы соврете, – дружелюбно подсказал ему Анатолий.

Его собеседник смешался. «Быстро же он спекся, ничего не скажешь», – хмыкнул про себя Анатолий и произнес:

– Я неспроста напомнил вам о той истории с девушкой-убийцей. Это я сделал в своих шкурных интересах. Чтобы спать спокойно и всегда быть уверенным, что твоему подопечному его собственный отпрыск не причинит ни малейшего вреда. Вы понимаете?

– Но я-то тут при чем? – поморщился доктор.

– А ведь вы по тому делу проходили, кажется? – будто только теперь вспомнилось Китайгородцеву.

– Свидетелем!

– А могли бы и не свидетелем… Да?

– Черт побери!

– Зачем вы сюда приехали? – быстро спросил Анатолий.

У него был такой вид, будто он сейчас бросится на собеседника с кулаками. Вознесенский дрогнул.

– Ваша логика мне понятна, – пробормотал он. – Но мне не нужны проблемы, поймите! Я примчался сюда только затем, чтобы не случилась беда. Я был в Москве, Роман жил здесь. Недавно в телефонном разговоре он сказал, что убьет своего отца.

– За что?

– Обида. Вы поймите, у наркоманов формируется определенный тип психики. Деформированной психики. Им хочется наркотика, а кто-то препятствует им, стоит на пути к дозе – значит, это враг.

– Тапаев стоит на пути к дозе?

– Да. Он лишил сына легкого доступа к наркотикам. Запер в этом поместье, как в тюрьме.

– Но вы в курсе, что еще до вашего приезда Роману кто-то передавал наркотики?

«Секундное замешательство… Знал!»

– Кто этот человек?

– Я не знаю.

– Кто?!

Вознесенский даже вздрогнул:

– Один из охранников.

– Имя!

– Зовут Саша. Фамилию я не знаю!

– Хорошо, разберемся. Дальше!

– Дальше – что?

– Мы говорили с вами о том, что тот, кто стоит на пути наркомана к дозе наркотика – это враг.

– Да. Так вот, у Романа совершенно разладились отношения с отцом. А тот еще собрался уезжать…

– Вы знаете о его отъезде?

– Мне Роман сказал: И тут на все это наложилась сыновняя обида. Роман остается дома. Он почувствовал себя обойденный, никому не нужным – и опять источник всех бед персонифицирован в его отце. Когда он сказал мне, что ему хочется убить отца, я здорово испугался и сразу же примчался сюда.

– Вы испугались за Тапаева?

– Я испугался за себя, – сообщил доктор. – Конечно, я понимаю, что слова Романа про убийство – это несерьезно. Но долговременное общение с наркоманами приучило меня к мысли о том, что нам, людям здоровым, порою представляется несерьезным то, что в случае с наркоманами нередко завершается всамделишными трагедиями!

Вознесенский вздохнул и посмотрел на собеседника печальным взглядом:

– Вы упомянули историю, которая случилась два года назад. Мне тогда было очень скверно, если честно. Я уже думал, что не выпутаюсь. Следователь тогда почему-то решил, что это я подговорил свою подопечную совершить убийство. Я спасся от тюрьмы чудом. Мне просто повезло с адвокатом. Или с судьей, который адвокату поверил. В общем, все обошлось… Но я испугался на всю оставшуюся жизнь. Этот страх до сих пор живет во мне. Я не стесняюсь вам в этом признаться. Потому что понял, с чем вы ко мне при-шли, и хочу донести до вас одну простую мысль: если еще раз случится нечто подобное тому, что было два года назад, мне припомнят все. Так что вам не о чем беспокоиться. Я действительно не подговаривал тогда ту девчонку совершить убийство! И сюда я примчался только затем, чтобы ничего не случилось. Я целыми днями держу Ромку рядом с собой. Да, я даю ему дурь, но зато он ходит за мной как привязанный, и я знаю, что ему сейчас не до черных мыслей. А потом Тапаев-старший уедет, и уже нечего будет опасаться.

– Вы вернетесь в Москву…

– Да.

– А Роман?

– Останется здесь.

– Что с ним будет, по-вашему?

– Умрет, – спокойно сказал Вознесенский.

– Разве это неизлечимо?

– Наркоман может остановиться, если только он сам этого очень захочет. Настолько сильно, что сможет перебороть самого себя.

– А Роман разве не хочет?

– Нет.

– А если ему не давать наркотик?

– Он все равно найдет. Знали бы вы, как изобретательны наркоманы!

Китайгородцев вздохнул и поднялся из кресла.

– Но вы поняли, почему я к вам приходил? – переспросил он на прощание.

– Да, конечно! – с готовностью отозвался доктор. – Все будет в порядке, я вам обещаю. Мне неприятности не нужны.

Анатолий уже был у двери, когда доктор сказал ему:

– Ко мне подходил какой-то парень. Он живет здесь. Такой… Долговязый… Лоб у него с залысинами…

«Виктор?»

– И что? – проявил интерес телохранитель.

– Он спрашивал меня про чек.

– Про какой чек?

– Так называют дозу наркотика. Я думаю, что он о чем-то догадался по Роману. Это ведь видно по глазам, по походке – что человек колется.

– И что вы ему сказали?

– Что он ошибся.

– Он поверил вам?

– Вряд ли.

– Думаете, этот парень тоже знаком с наркотиками?

– Я просто уверен!

– Почему?

– У меня глаз наметанный. Я эту публику вижу издалека. Он вряд ли крепко сидит на игле. Еще не втянулся по-настоящему. Но уже пробовал, это я вам гарантирую!

– Спасибо, что предупредили.

– Да чего уж там!

* * *

– Кого из твоих охранников зовут Сашей? – спросил Китайгородцев у Богданова.

– Это тот, что соня. Который носом клевал. У него еще есть дочь Маша.

– Маша и Саша? – скаламбурил Анатолий. – Давай-ка его ко мне. Я с ним поговорю.

Охранник пришел через пару минут. Китайгородцев сидел за столом в приемной, а Саша встал навытяжку, словно его вызвали на ковер к высокопоставленному начальству, и поедал москвича преданным взглядом.

– Да ты садись, – сказал дружелюбно Анатолий. – Чего тянешься-то?

Саша сел, и даже черты его лица смягчились – расслабился… И совершенно напрасно.

– Давно наркотиками приторговываешь? – с прежним, напускным дружелюбием осведомился Китайгородцев.

По тому, как пошло пятнами лицо его собеседника, Анатолий понял, что сведения у доктора Вознесенского были верные.

Ума у парня, похоже, было не очень-то. Потому что после долгой неловкой паузы он не без труда состроил гримасу крайнего изумления и неправдоподобно удивленным голосом спросил:

– Что?!

Самое время было переходить от дружелюбия к жесткости.

– Ты мне ваньку не валяй, – рявкнул Анатолий. – Знаешь, что с тобой сделает Тапаев, если я ему расскажу про твои делишки?

Ничего хорошего Саша от шефа не ждал, поэтому испугался донельзя.

– А могу и не сказать, – сообщил Китайгородцев. – Если мы с тобой сейчас по душам побеседуем, и мне от тебя будет хоть какая-то польза. Как тебе мое предложеньице?

Саша с готовностью кивнул. Перетрусил он изрядно.

– Про наркотики говорить не будем, – пообещал ему Анатолий. – Лично мне это – ни к чему. Лучше расскажи о ребятах, которые с тобой в охране работают.

– А что рассказывать?

– Что хочешь.

Когда Китайгородцеву хотелось что-нибудь узнать, он по возможности старался дать собеседнику выговориться. Иногда в вольном повествовании рассказчика выплывало что-то такое, о чем сам никогда не додумался бы спросить. Это уже потом, позже, можно задавать вопросы. А поначалу – пускай говорит.

– Про Андрея Ильича надо? – несмело поинтересовался Саша.

Богданов Анатолия интересовал меньшее всех, но перечить он не стал, благосклонно кивнул.

– С прошлого года он тут командует. Прежнего начальника охраны Тапаев уволил. Ну, тот старый уже был. Хотя и Ильич, конечно, не из молодых, – вдруг сам уловил несоответствие Саша.

Наверное, он не знал причину стремительного карьерного взлета Богданова. А Китайгородцев не стал его просвещать.

– Мужик он нормальный, – сказал Саша. – Пьет, правда. Но тут все пьют. Тапаев его очень уважает. На день рождения подарил Ильичу часы. Золотые. Он часы пропил, а когда хозяин спросил его, как там его подарок, Ильич соврал, будто подарил их своему брату на серебряную свадьбу… А брата у него нет, кстати. Еще две дочки у Богданова. Одна в Красноярске учится, другая живет с ним. Скоро будет рожать. У нее муж – наш охранник.

– Кто?

– Виталик.

– Он – в твоей смене?

– Да. Это тот, который внизу дежурит.

– Давно он на дочке Ильича женат?

– Два года.

– Как живут?

– Нормально живут, – пожал плечами Саша. – Как все.

– Расскажи мне про этого Виталика.

– Серьезный парень, – уважительно сказал Саша. – Если Богданов в отъезде, он Виталика вместо себя оставляет. Смелый… Он медведя завалил! Может, слышали? К нам тут шатун зимний вышел. А перед тем была сильная непогода, в лесу деревья повалило, одно упало прямо на наш забор. И по нему, как по мостику, шатун полез. Виталик как раз обходил территорию. Это там, возле ворот, было… Идет, а сверху над головой кто-то дышит. Он голову поднял – медведь! Страшно небось… А Виталик, не будь дурак, из ружья по нему шарахнул – медведь кувыркнулся с дерева, и хана ему!

– Убил?

– Ну! С первого выстрела!

«Если Виталик – родственник Богданова, вряд ли его удалось бы впутать в заговор против Тапаева, – думал Анатолий. – Все-таки родственные связи – штука крепкая. Это там, где крутятся большие деньги, родственники никак не могут договориться друг с другом. А среди людей попроще меньше шекспировских страстей. Виталик женат на богдановской дочери, сам Богданов не пошел на сделку с врагами Тапаева – тут, похоже, нечего искать…»

– И еще один человек в твоей смене, – направил разговор в нужное ему русло Китайгородцев.

– Серега? Он из новеньких. Два месяца назад его в охрану приняли.

Два месяца?! Анатолий старательно делал вид, что степень его интереса к рассказу собеседника нисколько не меняется.

– Его я знаю меньше всех, – продолжал Саша. – Он отслужил, потом полгода проработал у нас на комбинате…

– Кем?

– Механиком.

– А как же он в охрану попал?

– Попросился.

– Сам попросился?

– Да. Написал заявление, а тут люди были нужны. Вот его и взяли. А он ведь в погранвойсках служил. Ильичу это понравилось. Он всегда говорит, что погранцы – самые дисциплинированные ребята. Богданов и замолвил словечко перед Тапаевым. Вообще с Серегой за эти месяцы проблем не было. Старается он.

«Вроде как с осуждением сказал?»

– Выслуживается, что ли? – уточнил Китайгородцев.

– Вроде того…

– А как он по характеру?

– Себе на уме, – сказал Саша. – Особняком как-то держится.

– Женат?

– Нет.

– С родителями живет?

– Ага, со стариками своими. Он из-за стариков не женится, кстати.

– Почему?

– Мать у него лежачая. Ну, если придет к Сереге в дом молодая жена, ей же придется его мать обстирывать… А кому хочется? Дурочек сейчас нет.

– А у вас в охране еще и другая смена есть, верно? Что ты о тех ребятах скажешь?

– Я с ними не работаю. Мы сутки через сутки дежурим. У них своя смена, у меня – своя.

– Но ты их все-таки знаешь? В одном городе ведь живете!

– Я их не вижу. Так только, когда смену принимаешь: «Привет! Привет!» Ничего сказать не могу.

– Ладно, закончим, – сказал Китайгородцев, поднимаясь из-за стола.

И Саша тоже поспешно вскочил.

– Тапаеву я про твои дела с наркотиками не скажу. Но ты должен уйти.

– В смысле – как?!

– Найди себе другую работу, – посоветовал Анатолий. – А здесь я чтобы тебя не видел уже через пять минут.

Сашино лицо опять пошло пятнами. Но он еще рассчитывал, что что-то можно исправить…

– А если… Не так? – сказал он неуверенно. – Если как-то по-другому?

– И по-другому можно. По-другому – это когда я иду к Тапаеву, рассказываю про наркотики, и ты уже не сам уходишь по-тихому, а вылетаешь отсюда с треском.

– Я вас понял! – сказал догадливый Саша. – Спасибо! Я понял! Извините!

– Ильичу скажешь, что я тебя отправил в город. Не объясняй ему ничего.

– Хорошо! Я понял!

…Но Богданов все равно растревожился. Через несколько минут он появился в приемной.

– Что происходит? – спросил он прямо с порога. – Куда ты его отправил?

– Он ушел?

– Да.

– Сделай так, – сказал Китайгородцев, – чтобы он никогда больше и близко тут не появлялся. Если тебе не нужны проблемы, разумеется…

Ильич посмотрел на собеседника долгим взглядом, но промолчал.

– Кто такой Серега? – поинтересовался Анатолий. – Это тот, которого ты отправил на проселок?

– Да.

– Что он за парень?

– Ничего, старается.

– Я слышал – выслуживается?

– «Выслуживается» – плохое слово.

– Не подходит к нему, да?

– Старается он, – настойчиво повторил Богданов. – Он тут человек новый, понятно, что хочет себя зарекомендовать.

– А с товарищами у него не очень-то, по-моему?

– Почему же не очень?

– Дистанцию держит.

– Это тебе Сашка сказал? – спросил со вздохом Андрей Ильич. – Только недавно человек пришел, ты пойми! Нужно время на то, чтобы притереться. Водку он в компании не пьет? Так ему не до водки, у него – дома проблемы.

– Мать?

– Ты и про мать его знаешь? – снова вздохнул Богданов. – Слушай, чего ты тут сплетни собираешь, а?

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

Ну и клиентка досталась на сей раз частным детективам братьям Чугункиным и их отчаянной подруге Юле ...
Прагсбургский магиер, некромант, алхимик и механикус Лебиус Марагалиус скрывается от кайзера и инкви...
Древние законы больше не действуют: драконы истреблены, а с ними рухнуло Равновесие. Погиб последний...
Охота на величайшего вора Нордланда Коршуна продолжается. Вместе со своими союзниками-гномами через ...
Жизнь после смерти есть, и она очень беспокойна! Если не для умершего, то для его наследников. Правд...
«Счастлив тот, кто преодолевал рубежи веков, кому довелось пожить в соседствующих столетиях. Почему?...